Текст книги "Замок ледяной розы (СИ)"

Автор книги: Анна Снегова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц)

Я рассмеялась. Как же хорошо, когда рядом есть кто-то большой и сильный. Хочется верить, что он точно знает, что делать. И больше можно не трястись как осиновый лист. Потому что всё абсолютно точно будет хорошо. Мне до жути было жалко тех несчастных магов, которые остались одни и попались в лапы чудовищу. Им не повезло с друзьями так, как мне.

– Знаешь, а я даже немножко рада, что это оказалось какое-то неизвестное чудо-юдо… А то я уж было подумала, что это всё твоя бабуля. Что это из-за неё у меня всё идёт наперекосяк.

Рон посмотрел на меня понимающе и хмыкнул.

– Боюсь представить, какие ещё бредовые версии гнездились в твоей голодной голове все это время. Могу тебе подкинуть парочку одинаково идиотских – например, почему бы не предположить, что Эд стал вампиром и бродит по ночам? Или собачка моей матушки на самом деле злобный оборотень, и в полнолуние…

– Хватит, хватит! – попросила я пощады, ухохатываясь и держась за бока.

– А если серьезно – моя бабка, конечно, та еще горгулья, но не до такой степени, чтобы насылать кошмары на маленьких девочек. Она по-своему любит это место и заботится о нём. Как может, конечно. Хотя иногда от её заботы удавиться хочется.

По его лицу пробежала тень, и он кивнул на книгу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты будешь читать дальше, или нет?

Но я всё-таки набралась смелости и спросила.

– Слушай… а как вообще у тебя дела? Мы так давно не разговаривали… Скажи… ты сильно расстроился из-за бабушки?.. Ну, из-за того, что она сказала перед отъездом…

Рон нахмурился и поспешно меня перебил:

– Не забивай себе голову ерундой, Черепашка. Это только мои проблемы.

По тому, какая жёсткость появилась у него в глазах, я поняла, что это, кажется, Запретная Тема.

– Просто… вдруг я могу чем-то тебе помочь…

Он невесело рассмеялся.

– Ты?! Чем ты можешь помочь, Черепашка? Ну, разве что… – его взгляд потеплел. – Вырастай, что ли, уже побыстрее.

– В смысле? – терпеть не могу, когда люди говорят загадками.

– Не важно. Читай!

И пока я перелистывала страницу, он смотрел на меня задумчиво, улыбаясь каким-то своим мыслям.

– «…Именно поэтому я взялась сейчас за перо, хотя должна бы находиться на крепостных стенах и встречать общую нашу судьбу рядом со своими людьми. Но мне необходимо в последние минуты успеть донести главное. Ведь несмотря ни на что, я все же надеюсь, что снова настанет рассвет над Замком ледяной розы, и эти записи когда-нибудь увидит тот, кому небезразлична его судьба.

Я должна рассказать об оружии, при помощи которого нам удалось когда-то загнать чудовище обратно под землю и запечатать…»

– О не-е-е-ет… – простонал Рон и уронил голову на руки.

– Ты чего?..

– Сейчас начнётся! Чтобы найти это оружие, вы должны пойти за тридевять земель, отыскать алмазное перо вонючего попугая, отдать его третьей племяннице четвёртой жены местного колдуна, она сварит вам зелье со вкусом вчерашних носков, вы выпьете его, стоя на одной ноге на склонах потухшего вулкана на рассвете строго в день двадцать пятого зимнего солнцестояния, если считать от начала поисков вонючего попугая…

Вот теперь я уже готова была сползти под стол.

– Ладно, Черепашка. Давай дальше. Я уже ко всему готов. Так где нам искать это алмазное перо?..

– «Чтобы… чтобы найти оружие…» Ой, погоди, отдышусь немного! Буквы скачут перед глазами… Значит, так… уф-ф-ф… «Чтобы найти это оружие, нужно всего лишь отправиться в лес, что окружает Замок ледяной розы у северной угловой башни, и попросить. Оружие пробудится на зов мага, которому оно необходимо».

(4.12)

Я уставилась на Рона ошарашенно и пробормотала:

– Кажется, всё. На этом записи обрываются... Тут больше ничего нету!

Для верности я пролистала тоненькую книжку до конца. Остальные страницы были абсолютно пустыми.

– Вот только я ничего не поняла. Какая ещё северная угловая башня? У замка же только одна, и вовсе не на углу…

Рон вскочил и зарылся в один из шкафов. Тут же вернулся, и на стол передо мной приземлился здоровенный растрёпанный фолиант в зелёной коже, от которого немедленно поднялась туча пыли.

– Историю трёх веков после Завоевания я изучил досконально. Так вот, чтоб ты знала, Черепашка, первоначально Замок ледяной розы окружали высокие крепостные стены со рвом.

Он полистал страницы и ткнул пальцем в тщательно вычерченную схему. Я узнала план замка, сада… и увидела, что всё это ещё и жирно обведено прямоугольником с четырьмя окружностями по углам.

– Ров засыпали, а крепостные стены снесли через сорок лет после Великого Завоевания по приказу тогдашнего короля, внука Отто V, когда стало окончательно ясно, что Королевству Ледяных Островов больше ничего не угрожает извне. Кажется, он намного больше стал опасаться опасности изнутри – фронды среди своих вассалов. Что кто-то из них захочет бросить ему вызов, и тогда замки станут неприступными крепостями уже для него самого. Но на старых планах Замка ледяной розы крепостные стены прекрасно видны. По углам, как видишь, действительно было четыре башни.

Я слушала, затаив дыхание.

– И ты хочешь сказать…

– Да. Я прекрасно знаю, где располагалась когда-то северная. С детства облазил все леса вокруг Замка ледяной розы вдоль и поперек.

Я больше не могла усидеть на месте и вскочила.

– Так пойдём поскорее искать!!

Рон посмотрел на меня, как на умалишённую.

– Ночью?! Чтобы ноги переломать в лесу по буеракам? Если ты не забыла, вообще-то в лесу вокруг замка до сих пор самая настоящая зима. И мороз. И сугробы. И вполне возможно, волки. Так что придётся подождать хотя бы до утра. В общем… отправляйся-ка ты спать, Черепашка! Судя по тому, как у тебя самой сверкают глаза, до утра новых нападений твоего Глазастика можно не опасаться.

Он осторожно забрал из моих рук книгу и унёс обратно в шкаф.

Когда вернулся, я уже снова сидела в кресле, обхватив руками колени.

– Эй, ты чего? Идёшь или нет?

Я погрызла кончик ногтя. Вот как же ему объяснить…

– Черепашка, а давай не будем превращать твою молчанку в добрую традицию? Мне жуть как надоело вытягивать из тебя всё клещами! Что опять?..

Я набрала воздуху в грудь.

– Я до смерти боюсь спать!!

Рон посмотрел на потолок так, будто мысленно вопрошал небеса, за что ему такое наказание.

– Рин – сейчас же только два часа ночи. Ты что, собралась до утра бдеть?

– Угу. Так что ты иди… а я, наверное, лучше здесь посижу. Тут и кресла такие удобные…

Он развернулся на сто восемьдесят градусов и пошёл обратно к книжным полкам. Стал снимать с них одну за другой какие-то толстые книги, бормоча себе под нос:

– Нет, ну если бы я только знал в тот день, когда это чудо здесь появилось, что мне теперь пожизненно нянькой для Черепашки работать… я бы закрылся у себя в комнате, не выходил оттуда и для верности еще и забаррикадировался…

Одна за другой он выкладывал книги на стол передо мной.

– Чего это?.. – опешила я.

– Как чего? Если уж я теперь работаю нянькой, буду сам тебе книжки читать. Всю ночь. До утра. Энциклопедии – чтоб заодно повысить твой интеллектуальный уровень. Так что выбирай, с какой начнём.

Я прижала ладони к горящим щекам.

– Я тебе говорила, что я тебя обожаю?!

– Черепашка, если сейчас же не прекратишь молоть чушь, вместо энциклопедий достану учебник по математике!

Вот только его широкая улыбка никак не вязалась с этим серьёзным утверждением.

Прошло, наверное, ещё часа два. Я много чего узнала о жизни подслеповатых мохнаторылых ящериц и органических способах выращивания брюквы. Рон старательно давил зевки и делал вид, что ему ни капельки не хочется спать. Я преданно смотрела ему в глаза и делала вид, что мне всё это жуть как интересно.

– «…Особую редкость представляют в наших северных широтах теплолюбивые виды насекомых, которые не выносят суровых зим и потому лишь в единичных экземплярах были найдены исследователями в узкой полосе прибрежных лесов на южной оконечности Малого Ледяного Острова. К таковым, в частности, относятся бабочка Призрачная Вестница, листовёртка Барнса, полосатая многоножка, а также редкий вид шелкопряда под названием…»

Я вздрогнула и выпрямилась.

Сон как рукой сняло. Сердце билось гулко и чётко, его тягучие колокольные звуки я слышала у себя в ушах. Непослушными губами прошептала:

– Подожди… подожди, пожалуйста! Я поняла. Это он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Кто?.. – посмотрел на меня сонными глазами Рон. Кажется, последние страницы он читал уже на автомате, полуспя, поэтому не сразу сообразил, что мне от него надо.

– Этот… Глазастик. Я знаю, кто это. Я узнала слово.

Рон аккуратно отложил книгу и внимательно посмотрел на меня. Кажется, он тоже наконец-то проснулся.

– И что же за новое слово ты сейчас от меня услышала? Надеюсь, это не бабочка и не многоножка…

Я сглотнула.

– Шелкопряд. Рон… Тот, которого так боялась эта девушка… кого запечатали в подвале Замка ледяной розы… они называли его Шелкопрядом.

Рон задумчиво откинулся на спинку кресла.

– Хм… Теперь понятно. Книжек по биологии ты и впрямь, видимо, мало читала, а климат в ваших болотах для шелкопрядов, прямо скажем, неподходящий, так что я не удивлён, что ты о них ничего не знаешь.

– Что это такое? Какое-то… насекомое, да?

Я вспомнила шум мерно хлопающих крыльев и стрёкот, напоминавший сверчка, что преследовали меня во снах. По спине пробежал холодок. Я абсолютно точно была уверена, что угадала правильно.

– Если в двух словах, то шелкопряд – это бабочка, обитающая в тёплом климате. Гусеницы шелкопрядов чрезвычайно прожорливы… Когда им приходит пора трансформироваться в бабочку… Они плетут коконы из очень тонкой и прочной паутины. Чёрт, Рин, даже меня проняло! Я не буду переспрашивать – по твоим глазам вижу, что это он. Твой Глазастик. Я далёк от мысли, что он в буквальном смысле родственен тем самым мелким козявкам, о которых говорится в моей энциклопедии, но у древних, полагаю, были все основания назвать своего монстра именно так. Аналогия очень точная.

У меня вдруг сердце сжалось от дурного предчувствия. Я неуклюже соскочила с кресла, по пути уронив парочку книг, лежавших на краю стола.

– Рон… мы должны пойти на поиски оружия прямо сейчас. Я тебя очень прошу! Пожалуйста, доверься мне – я не знаю почему, но абсолютно точно уверена, что если мы не пойдём сию же минуту, может быть поздно.

Меня колотила нешуточная дрожь. Зуб на зуб не попадал.

Рон смотрел на меня долго и молчал. Потом коротко кивнул.

– Хорошо. Я тебе верю. Сейчас – так сейчас. И судя по всему, без тебя оружие найти не смогу, потому что я-то не маг. Так что выбора нет – придётся взять тебя с собой в лес. Поэтому давай сразу договоримся – слушаешься беспрекословно, ни на шаг не отходишь, по первому моему требованию бежишь обратно в замок со всех ног и не оглядываешься. Согласна?

– Ещё бы.

– Тогда так. Даю тебе пять минут – идёшь к себе и одеваешься как можно теплее. Я – в оружейную за своим мечом. Зайду за тобой и выдвигаемся в путь. Это, конечно, форменное сумасшествие, и я бы сам себя поднял на смех еще днем, если б знал, что в четыре часа ночи потащу в зимний лес свою маленькую напуганную Черепашку… Но кажется, по-другому не могу поступить. Меня тоже туда тянет, Рин! И чутьё подсказывает, что самое безумное решение сейчас – единственно верное.

Когда мы пересекли, наконец, парк, дойдя до самого дальнего и заросшего его края, я уже вовсю обливалась потом в своём тёплом зимнем пальто. Хорошо хоть, пушистую белую шаль, которой собиралась укутать голову, догадалась нести пока в руках. На Роне был длинный чёрный плащ из какой-то плотной ткани с воротником из волчьего меха. Из-под него выглядывала рукоять меча с сапфировой инкрустацией.

Мы подошли к высокому кованому забору, концы чугунных прутьев которого украшали острые пики. Если бы не Рон, я бы ни за что не различила в неверном лунном свете едва заметные очертания калитки, которая искусно была спрятана в ажурном плетении узора. Погремев ключами, Рон отпер её и первым сделал осторожный шаг наружу. За пределы уютной и тёплой территории Замка ледяной розы.

– У тебя что, от всех замков ключи есть? – прошептала я, чтобы заглушить нервозность.

Он обернулся и сверкнул на меня глазами в полутьме.

– У меня – нет. Но я знаю, где достать. Пойдём! Осторожно, не споткнись.

Рон подал мне руку, и я аккуратно переступила горизонтальный железный прут, служивший символическим порогом.

Обратила внимание, что он не стал запирать калитку обратно на тяжёлый висячий замок, только плотно прикрыл её. Это для того, чтобы потом быстрее попасть в парк, если нам придётся от чего-то убегать, поняла я.

С каждым шагом становилось холоднее. Очень скоро с дыханием стали вырываться облачка пара. Стена мрачного зимнего леса придвинулась так быстро и так неожиданно… она будто нависала над головой, замерла настороже на самой границе тепла и холода в ожидании, когда своевольный замок хоть немного ослабит свои странные чары, чтобы тут же наброситься на непокорный клочок земли, так глупо и бессмысленно сопротивляющийся власти зимы.

Я старалась идти шаг в шаг, как можно ближе, особенно когда заиндевевшая плотная земля под моими ногами сменилась самыми настоящими сугробами. Рон ждал меня и шёл намного медленнее, чем мог.

Больше всего боялась услышать волчий вой… но зимний лес, чёрный, весь в налипшей шубе пушистого снега, был каким-то притихшим, совершенно безмолвным. И можно было подумать, что он тоже боится, но мне отчего-то казалось, что он скорее… ждёт.Был самый глубокий, самый тёмный час ночи, когда мы осторожно вышли на небольшую поляну. Рон остановил меня с удивлённым возгласом.

– Рин, ты только посмотри! Готов поклясться, что этого здесь не было ещё год назад.

Из глубокого, чистого, абсолютно нетронутого снега вздымались ввысь чёрные камни. Их было семь. Аккуратные, идеально ровные прямоугольные грани, чёткие углы, совершенный круг, который образовывали эти странные камни, что были примерно с меня ростом… Они словно стали торжественной стражей вокруг чего-то… и кажется, я догадывалась, чего.

– Пойдём… – прошептала я, схватила Рона за руку и потянула вперёд. Теперь я вела его, а не наоборот. И он послушно следовал за мной, не задавая вопросов.

Мы ступили на площадку меж камней. Я думала, что, проходя мимо них, почувствую что-то особенное… или они засветятся, или на них проявятся какие-нибудь волшебные надписи, или ещё что-то… но камни молчали. Кажется, это были действительно всего лишь камни.

Но окружали они большой сугроб, расположенный точно в центре круга. И к этому самому сугробу меня потянуло непреодолимо. Снег не падает так неровно. Там должно что-то быть, под белым пушистым покрывалом, слабо мерцающим в лунном свете.

Подойдя к сугробу, я опустилась на колени. Рон стоял позади и не вмешивался, но я чувствовала, что он настороже и умудряется одновременно следить за мной и за лесом вокруг.

Протянула руки. Мои ладони потеплели. Где-то у самого сердца тоже зарождалось незнакомое тепло.

Сердце сугроба осветилось мягким синим сиянием, словно драгоценный камень под водой.

Свет разгорался всё ярче, пульсировал в такт моему сердцебиению.

– Пожалуйста… нам очень и очень нужна ваша помощь!

Я сама не понимала, к кому взываю в этот ночной час, но верила, что на мой зов обязательно откликнутся.

Яркая вспышка – и снег истаивает прямо на наших глазах. Сходит бесследно, как весной на солнечном пригорке.

И будто подснежники, из-под этой растаявшей снежной пелены показались они.

Два снежно-белых оленёнка.

Крохотные, свернувшиеся клубочками один подле другого. Их глаза были плотно закрыты. На головках с забавными лопоухими ушами – рожки, совершенно прозрачные, будто ледяные. У того, что ближе ко мне – совсем ещё небольшие, острые, у другого – уже ветвятся тремя отростками.

Я потянулась вперёд и коснулась ладонью бархатного носа самого маленького. В месте моего прикосновения его шкурка осветилась серебристым светом, который очень быстро волной распространился по всему телу, до самых кончиков копыт. Теперь оленёнок весь светился, как маленькая луна, заблудившаяся в ночном лесу, а его ледяные рожки казались волшебными хрустальными сосудами, в которых плескалось жидкое серебряное пламя.

Он открыл ярко-синие сапфировые глаза, заглянул мне прямо в душу…

И чихнул.

(4.13)

Глядя на то, как маленькое серебристое чудо с интересом обнюхивает мою ладонь, я не могла удержаться от удивления.

– Рон… это что же – вот они и есть то грозное оружие против моего Глазастика, о котором говорилось в книге? Просто не верится! Они ведь… жутко милые!

Рон хмыкнул.

– Знаешь – глядя на одну маленькую Черепашку, тоже не скажешь, что она в одиночку починила здоровенный замок, две недели сопротивлялась страшному монстру, от которого ломались взрослые маги, а теперь еще и умудрилась выкопать из сугроба посреди леса вот такое вот нечто…

Я обернулась и увидела в его глазах то, от чего моё сердце понеслось вскачь.

Он мной гордился! По-настоящему! Намного больше гордился моими достижениями, чем когда-либо своими.

Да за такой взгляд я в лепёшку расшибусь!..

– У нас с тобой всё получится, малышка, да? – прошептала я оленёнку, почёсывая его за ухом. Не знаю, почему, но я уверена была, что это девочка и мы с ней непременно подружимся. – Только ты мне должна подсказать, как.

Крошка склонила на бок лопоухую голову, будто прислушиваясь, а потом предприняла ужасно смешную и жутко неуклюжую попытку встать на длинные, разъезжающиеся в стороны ножки.

После третьей это ей удалось, и она посмотрела на меня торжествующе. Я захлопала в ладоши от восторга.

– Рин, а ты того вон соню не собираешься будить?

– Ой, точно! – спохватилась я и потянула руку ко второму оленёнку, который по-прежнему лежал в снегу, совсем бледный и неподвижный.

Но ещё до того, как моя ладонь коснулась его головы, он распахнул глаза, которые были у него такого же невероятного сапфирового цвета, как и у маленькой оленихи, и… дёрнулся в сторону, не позволяя дотронуться.

Я нахмурилась и подобралась поближе.

– Ну чего ты, маленький… я же просто хочу с тобой подружиться!

Он резво, одним прыжком вскочил на ноги и отпрыгнул, по-прежнему не даваясь мне в руки. А ведь его же ещё надо было каким-то образом «зажечь»! Ни его забавные разветвлённые рожки, ни шерсть всё ещё не светились, в отличие от подруги, которая ласково жалась ко мне.

– Ах, ты так? Ну погоди же, сейчас я тебя поймаю! – пообещала я и взялась за дело всерьёз.

Последующие полчаса мы гонялись друг за другом по всей поляне. Он прятался за камнями, даже запрыгивал на них, но упорно отказывался подпускать ближе, будто издеваясь. Хотя и с поляны не уходил.

Запыхавшись, я уселась прямо в снег, переводя дух. Этот негодник замер в трёх шагах напротив, упрямо наклонив голову и поводя ушами. Моя маленькая олениха тут же подошла ко мне и ткнулась холодным носом в щёку. Мы с ней понимающе переглянулись.

– Мальчишки! – фыркнула я.

А Рон, меж тем, похоже, начинал терять терпение.

– Слушай, Черепашка, если этот бездельник сейчас же к тебе не подойдёт, я ему по рогам настучу, ей-богу!!

Оленёнок посмотрел на него обалдевшим взглядом и… плюхнулся на пятую точку.

Потом подскочил и очень медленно и осторожно пошёл к Рону. Сам.

– Чего он на меня так смотрит? Я что, похож на маленькую девочку, которая дружит с волшебными зверюшками? Забери от меня это чудо, а то я щас помру от передоза милашества!

Оленёнок не слушал его и упрямо продолжал свой путь. Наконец, остановился прямо возле Рона и посмотрел ему в лицо, смешно запрокидывая голову. Ещё бы, рядом с такой-то каланчой! Мне и то запрокидывать приходилось.

Они внимательно друг друга разглядывали. Долго. Рон сдался первым и протянул руку.

– Так, ладно, приятель, иди сюда – но предупреждаю сразу, начнёшь своевольничать и не слушаться…. Можешь вон у неё спросить, что бывает!

Я прошептала страшным шёпотом:

– Он дико сердится и грозится открутить голову, а потом всё равно прощает, потому что ужасно добрый! Так что можешь его не бояться.

– Ты чему ребёнка учишь?! Нет, я и правда постыдно пренебрегаю твоим воспитанием. Погоди, договоришься у меня!

Я спрятала смех, уткнувшись лицом в пушистый бок своей оленихи.

Рон наклонился и неловко, будто смущаясь, провёл ладонью по спине второго. От этого прикосновения его шерсть вспыхнула ещё ярче, чем у подруги. Я на секунду зажмурилась. Когда открыла глаза, увидела удивительную картину – мой друг с упоением почёсывает оленёнка за ухом, а тот жмурит от удовольствия глаза, переступая с ноги на ногу и взрывая тонким копытом снег.

– Ну чего ты так смотришь… Я-то точно не маг, понятия не имею, что этой животине от меня надо! – пробурчал Рон.

Я расплылась в улыбке.

– Наверное, чтобы найти и разбудить их, и правда нужен маг. А вот чтобы стать хозяином, нужно нечто большее!

Рон хмыкнул.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ну давай, дружище, рассказывай теперь – как ты собираешься становиться смертельным оружием против Шелкопряда? Забодаешь, что ли?..

…Я почувствовала это за секунду до того, как оба наши оленёнка, не сговариваясь, вскинули головы и посмотрели в сторону замка.

Земля будто слегка дрогнула под ногами, и невидимая волна прошла по воздуху, прошибая насквозь и оставляя на сердце леденящее ощущение ужаса.

Я вскочила на ноги и подбежала к Рону. Вцепилась ему в рукав, прижимаясь щекой к колючей ткани шерстяного плаща. Его ладонь немедленно легла на рукоять меча.

– Рин, что случилось?

– Там… что-то в замке… это Глазастик…

Я задыхалась, в глазах темнело, на меня вдруг разом навалилась вся усталость прошедших двух недель, которую я так старалась не замечать всё это время.

Оленята подошли к самому краю поляны. Они внимательно всматривались в переплетение ветвей ночного леса в той стороне, где был Замок ледяной розы. Напряжённо поводили ушами и, казалось, вот-вот готовы были сорваться с места и бежать. Не от опасности. К ней.

– Ты можешь толком объяснить, что стряслось?

– Я… мне кажется… он проснулся. Окончательно.

– Если так, замок и все его обитатели в опасности. Жаль, что не могу оставить тебя здесь, подальше от всего этого. Возвращаемся, Рин!

Он взял меня за руку и повёл обратно. Я бы упала, не будь этой опоры.

Оленята, словно ждали сигнала, сорвались с места и вприпрыжку побежали впереди нас. Резво неслись вперёд, перескакивая через корни деревьев и упавшие ветки, но оставались в поле зрения. Я была уверена, что они нас не бросят.

И мы почти уже подходили к парку, когда боль скрутила меня изнутри и я остановилась, сгибаясь пополам.

– Рин, что?..

– Это… это…

Перед моим лицом вспыхнул в воздухе сгусток розового свечения. Взорвался искрами и осыпался в снег, прожигая его и шипя.

Я, наконец, разогнулась и с ужасом посмотрела на розовые искры.

– Рон… это Эмбер! Она просит о помощи. Её магия связи – те крошки, что она смогла наскрести…

– Эмбер? – Рон уставился на меня ошарашенно. – Какого чёрта?..

Он замолчал, осознавая.

– Рин, мы были слепы. Ты не единственный маг, который этой ночью оказался в замке. Не единственный, сила которого могла пригодиться Шелкопряду, чтобы завершить трансформацию.

Я бросилась вперёд, превозмогая боль. Там, где я бежала, Рону достаточно было делать быстрые шаги. Я видела, как ему не терпелось ускориться, но он не оставлял меня даже на секунду.

– Но зачем… я не понимаю, Рон… она же пошла к нему, понимаешь? Я знаю, что она пошла в тот подвал, сама! Как она могла…

Он бросил на меня странный взгляд.

– Ты судишь людей по себе. Не у всех есть смелость и стойкость моей Черепашки. Нет, ты не подумай, Эмбер она… она очень хорошая, и я всё что в моих силах сделаю, чтобы вытащить её оттуда… Просто она слабая. Слишком добрая. Всегда была такой. Никому не могла ни в чём отказать, слушалась всех подряд – учителей, родителей… Особенно отца. Она покорно пляшет под его дудку, что бы он не потребовал от неё, лишь бы ему угодить. Она просто… она – не ты, Рин.

По мере приближения к замку всё отчётливее раздавался мерный стрёкот. Его слышно было уже в парке.

Мы подбежали к высоким дверям главного входа, Рон толкнул створки и пропустил меня вперёд. Оба оленёнка, нисколько не смущаясь, прошмыгнули мимо нас и понеслись вскачь по мраморным плитам холла, оглушительно цокая копытцами.

Я понятия не имела, почему никто этого не слышит – ни стрёкота, ни нашего шума. Отчего никто не просыпается. Как будто весь замок погрузился в странное оцепенение. Словно все запутались в паутине беспробудного сна.

– Рон, смотри!..

Я протянула руку и указала вперёд. Наши оленята безо всякой подсказки и сами устремились туда, где тени были особенно густыми. К самому дальнему концу холла.

Туда, где была распахнута настежь дверь в подвал.

(4.14)

– Так, Рин… дальше я сам. Живо возвращайся к себе в комнату! – процедил Рон сквозь зубы, быстро стаскивая с плеч мешающий плащ и отшвыривая его в сторону. Из коридора ощутимо несло теплом. Не могло такого быть, чтобы существо, что называлось Шелкопрядом, обитало в холоде и сырости. Я последовала примеру друга и тоже поскорее избавилась от зимней одежды.

– И не под-думаю! – упёрлась я, хотя меня уже слегка потряхивало от волнения. – Никаким способом не удержишь! У тебя даже времени нету меня связывать или запирать. Там, может, Эмбер сейчас помирает! И вообще – кто из нас двоих маг?! Так что я теперь главная! Ты там без меня пропадёшь, вот!

Он зыркнул на меня так, что я втянула голову в плечи. Но времени и правда не было. Ему придётся смириться – потому что я твёрдо намерена таскаться за ним везде, как хвостик!

В конце концов, проблему решили наши оленята. Они и так от нетерпения подскакивали на месте, пока мы выясняли, кто из нас двоих друг о друге больше заботится. В конце концов, терпения у них оказалось еще меньше, чем у нас, и они бросились вниз по лестнице, резво перескакивая сразу через несколько ступеней, как горные козы по скалам.

Рон чертыхнулся и бросился догонять, я следом. Не хватало ещё потерять их в темноте – что-то подсказывало, что без этих двоих нам придётся ой как туго с Глазастиком.

Коридор, что уводил вглубь подземелий, был узкий, прямой, с низким закруглённым потолком, в который Рон почти упирался головой. Всё как будто вытесано прямо в скале, на которой покоился замок. Шероховатый неполированный чёрный камень, серебристые, будто стеклянные прожилки, слабо бликующие в полутьме. Каменная лестница под ногами уходила вниз под опасным углом, а перил никаких не наблюдалось, так что Рон заставил меня идти строго за ним, чтобы если я по своему обыкновению полечу со ступеней, он мог вовремя меня подхватить. Идти же рядом там попусту не было места – тем более когда у твоего друга такие габариты, да ещё и длиннющий меч мешается.

Что там было внизу, разглядеть я не могла – нижние ступени терялись во тьме. Ни одного светильника по стенам не было, и тьму эту разгоняло только свечение наших оленят, которое сопровождало их повсюду – нежное и таинственное, как лунный ореол в ночном небе.

Всё-таки лестница закончилась, и мы выбрались на широкую площадку, потолок которой был заметно выше. А напротив нас призывно манили чёрными провалами три новых, совершенно одинаковых коридора.

– Лабиринт, чтоб его! – в сердцах бросил Рон, глядя на всё это безобразие. – Понятия не имел, что под моим домом целые чёртовы катакомбы!

Подозреваю, что мы могли бы бродить там до морковкина заговения и никогда не найти правильного пути, но нас снова выручили оленята. Они без малейшей запинки выбрали центральный ход и понеслись по нему вперёд.

Мы, конечно же, за ними. Оказалось, что даже самый тёмный, мрачный и запутанный лабиринт проходить не так страшно, когда тебя ведёт надёжный проводник, нисколько не сомневающийся в своих решениях. Правда, цокот их копыт казался мне оглушительным. Наше приближение слышно будет за километр.

Чем дальше мы погружались в самое сердце подземелий, тем жарче становился воздух. Ни малейшего дуновения ветерка, и запах какой-то… затхлый, тяжёлый и густой. Я не могла подобрать ни единого слова, чтобы его описать. Совершенно чуждый и нездешний. Таких запахов просто не бывает в нашем мире. И в то же время – какой-то... живой, природный, будто из старого-престарого леса, который так зарос, что больше не видит солнечного света и угрюмо взирает из-под косматых еловых бровей на любого безумца, что осмелится тревожить его вековой покой.

Без предупреждения коридор вдруг стал шире, стены и потолок куда-то убежали и потерялись, и мы вывалились в здоровенный зал со сводчатым потолком и округлыми стенами, очертания которых едва угадывались впереди.

Рон остановился и схватил меня за плечо, чтобы не вздумала сделать и шагу без его приказа. Оленята тоже замерли – в этот раз совсем рядом с нами, внимательно вглядываясь в темноту и нервно поводя ушами. Жаль, что их свет разгоняет темноту лишь на пару шагов, а остальное теряется в серых сумрачных тенях… кто знает, что прячется сейчас там, впереди.

Я опустилась на колени и обняла свою девочку за шею. Прошептала ей в ухо:

– Малышка, нам нужен свет. Ты можешь ярче?

Она дёрнула хвостиком и ударила передним копытом. Выбила искры из каменного пола. Ослепительная вспышка – и рожки её засветились сильнее самых горячих факелов. Разорвали тьму и осветили зал до самых дальних уголков.

Пустой зал. Никакого чудовища, только…

Я чуть не вскрикнула. Рон заметил первый – и бросился к ней.

У стены угадывалась человеческая фигура, спелёнутая тонкой невесомой паутиной, длинные нити которой расходились во все стороны, приклеивались к чёрному камню и надёжно крепили человека в вертикальном положении.

Я справилась с остолбенением и подбежала к ним. К Рону и Эмбер. Вместо меня принявшей этот страшный жребий. Неужели мы опоздали?..

Рон выхватил меч и принялся молча и сосредоточенно разрезать кокон. Наконец, Эмбер свалилась ему на руки – бледная, безвольная, с закрытыми глазами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Эмбер! Эмбер, очнись! Это мы… всё хорошо теперь, слышишь?

Он пытался её тормошить, но безуспешно. Липкие тонкие паутинки запутались в её волосах – это почему-то бросилось мне в глаза сильнее всего. Мне показалось кощунственным – пачкать такие прекрасные волосы.

Я протянула руку и коснулась щеки Эмбер. Она была холодная, как лёд. Мне до невозможности захотелось согреть её – так же, как я согрела когда-то Замок ледяной розы, дотронувшись ладонью до мертвеющего камня.

Эмбер вздрогнула. Сделала судорожный вдох. Её кожа стремительно возвращала тепло, отбирая его у меня. Я отдёрнула руку.