Текст книги "Альфа и Омега (СИ)"
Автор книги: Анна Сейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)
А вот по выражению лица Джен я поняла, что сейчас она растеряна куда больше, чем вчера. Видимо, альфа все-таки до последнего была уверена, что на меня напали, а я просто боюсь или стыжусь признаться в этом. Поговаривали, что когти частично трансформировавшейся бестии оставляли именно такие следы: больше похожие на ожоги, чем на рваные раны. Но теперь было очевидно, что здесь дело было в чем-то совсем ином.
– А теперь, Хани, ты мне все расскажешь с самого начала и очень подробно, – проговорила альфа, не отпуская мою поврежденную руку и опасно сощурив глаза. – Во что ты вляпалась, Зверь тебя задери?
– Если бы я только знала, – пробормотала я, с трудом собирая разбегающиеся мысли в кучу. – Я даже толком не помню, как так вышло. Я хотела сократить путь через бывшую складскую зону и…
– То самое совсем не страшное место, где фонари горят через один и дикие собаки целыми стаями плодятся по весне? – уточнила она, не скрывая сарказма.
– Место как место, ничего особенного. Днем там постоянно народ мотается, все короче, чем обходить, – пожала плечами я, немного раздосадованная тем, что Джен никак не может выйти из режима строгой мамочки. – Я и так шла пешком от самого центра, мне было жалко эти пятнадцать минут.
– Не сочти меня занудой, но, по-моему, вот это стоит дороже пятнадцати минут. – Она выразительно покосилась на мою руку. В ответ я одернула рукав, пряча метку, и, к своему удивлению, отметила, что не чувствую боли от скользнувшей по коже ткани.
– Ты будешь меня слушать или учить жизни? – уточнила я, нахмурившись. – Я и так уже в курсе, что это была плохая идея. Зачем пинать лежачего?
– Прости, у меня в голове мутнеет, как думаю, что там могло с тобой случиться. В прошлом году там собаки школьника задрали, представляешь? Нет, серьезно, я сейчас найду эту новость, если ты мне не веришь.
Она углубилась в телефон, почему-то считая жизненно важным доказать мне свою правоту здесь и сейчас, а я воспользовалась этой передышкой, чтобы прикинуть дальнейший план своего повествования. Однако, как выяснилось несколько секунд спустя, это было уже лишним.
Я видела, как внезапно расширились ее глаза, а упрямый запах мускатного ореха, наполнявший кухню, вдруг дрогнул, насытившись нотками неуверенности – и страха. Я догадалась, что произошло, еще до того, как она повернула свой смартфон экраном в мою сторону.
«Обезображенное тело найдено на территории бывшей складкой компании», – гласил громкий заголовок онлайн-издания. Наверное, не стоило удивляться, что в запросе по происшествиям в том районе Джен выплыла не новость годовой давности про бедного съеденного парнишку, а нечто куда более свежее.
– Хана? – Ее большие темные глаза светились непритворным ужасом. – Хана, что там случилось? Ты видела, кто это сделал?
– Тот же, кто сделал со мной вот это, – ответила я, подняв левую руку.
– Зверье дерьмо, какого хрена… – На несколько секунд она потеряла дар речи, а потом заговорила вдвое быстрее прежнего: – Хани, ты должна пойти в полицию. Ты же видела его! Ты можешь стать ценным свидетелем!
– Я плохо помню, что произошло, – помотала головой я. Мысль о том, что мне придется делиться подробностями произошедшего с полицией, совсем меня не радовала. Если даже мне повезет и допрашивать меня будет не самодовольный альфа, а вежливая и тактичная женщина-детектив, я все равно не могла представить, как расскажу, что начала течь и пахнуть, как сумасшедшая, когда он прижал меня к стене и что именно из-за этого он не убил меня сразу и у меня получилось сбежать. К тому же то, что произошло с моей рукой, тоже вызывало больше вопросов, чем давало ответов. Если предположить, что сейчас на его правом предплечье красуется точно такая же метка, почти зажившая и вовсе не похожая на полученную меньше суток назад, то как мне объяснить, почему и откуда взялись эти две одинаковые раны?
– Но ты можешь быть их единственной зацепкой, Хани, – не унималась Джен, продолжая теребить меня. – Если ты постараешься и вспомнишь больше подробностей…
– Я не хочу, – категорически помотала головой я. – Неужели ты не понимаешь, как все это выглядит со стороны? О таких, как я, и без того думают, что мы безвольные тупые сучки, бегающие за альфами. Они либо решат, что я хочу подставить бывшего любовника, либо и того хуже – запишут в сообщницы. Нет, я просто хочу забыть обо всем этом и двигаться дальше, ладно?
– Но так не делается, малышка! – беспомощно воскликнула Джен. Нервно достав из кухонного ящика свои сигареты, она закурила, пока я, спасаясь от их вездесущего запаха, уткнулась носом в свою чашку с гречишным чаем. – У этого бедолаги, что там погиб, наверняка была семья, друзья. Кто-то, кто беспокоился о нем. Кто-то, кто хочет знать правду о том, что с ним случилось. Ты не можешь оставить их без ответов…
– У меня нет для них ответов. – Мое раздражение нарастало, и я ощущала, как мой собственный запах становится более кислым и острым, как перебродившее вино. – Я не видела, как тот парень убил его, я вообще не знаю, что видела. И я не собираюсь становиться главным действующим лицом этой истории. Мне нравится моя тихая жизнь, моя работа, мой дом и то, что я наперед знаю, что будет завтра. Если у них появится подозреваемый, я подумаю о том, чтобы опознать его, но до этого момента любые мои показания не имеют никакого смысла и только поставят под удар мою репутацию. А, возможно, и жизнь. Я запомнила лицо того парня, но и он – хорошо запомнил мое. А если в газетах появится мое имя… Да даже просто фото… Не думаешь, что привлекать к себе внимание потенциального убийцы – это плохая идея?
Джен молчала. Я видела по ее глазам, что она меня осуждает, но в то же время и боится за меня. Не будь она альфой, а я ее омегой, она бы, возможно, повела себя иначе – была бы более настойчивой и упрямой, как и всегда. Но сейчас она просто сидела на своем табурете, курила, смотрела на меня и ничего не говорила. Наконец, затушив в пепельнице окурок, она поднялась на ноги и произнесла:
– Мне нужно на работу. С твоим начальником я договорилась, а мой мне голову снимет, если опоздаю еще сильнее. Обсудим это еще раз вечером, хорошо?
– Посмотрим, – уклончиво отозвалась я, наблюдая, как она начинает привычно собираться.
– Хани, я тебя об одном прошу – не выходи никуда из дома, ладно? – проговорила альфа, уже стоя в дверях и поигрывая связкой ключей на пальце. – Возможно, тот парень все-таки проследил за тобой и примерно представляет, в каком районе ты живешь. Будет лучше, если сегодня на улицах не будет твоего запаха. По крайней мере, пока за тобой некому приглядеть.
– Хорошо, – согласилась я, покладисто кивнув. Лицо Джен несколько разгладилось.
– Чудно, – вымученно улыбнулась она. – Не переживай, малышка, мы со всем разберемся. Просто надо хорошенько все обдумать и не действовать сгоряча.
– Да, – кивнула я, и альфа, напоследок окинув меня долгим встревоженным взглядом, скрылась за дверью. Мягко щелкнул вошедший в паз замок, и в комнате воцарилась тишина.
Оставшись одна, я какое-то время просто слонялась по квартире без дела, не находя себе места. В голове было так много мыслей, а в груди – так много давящих эмоций, среди которых превалировали далеко не самые приятные, что я просто не могла взять себя в руки и сосредоточиться на чем-то. В итоге, чтобы снять напряжение, я решила немного позаниматься и расстелила посреди комнаты гимнастический коврик, который Джен использовала для занятия йогой, а я – для упражнений на растяжку. Включив расслабляющую музыку, я сперва немного размялась, а потом начала свой обычный комплекс. В процессе, полностью погрузившись в ощущения своего тела, я даже начала думать, что мне удалось расслабиться, но внезапный звук оповещения на телефоне, заставивший меня вздрогнуть всем телом, доказал, что я слегка переоценила свои возможности.
«Посмотри вот эту ссылку, – писала Джен. – Ничего не напоминает?»
Перейдя по прикрепленному в сообщении адресу страницы, я попала на какой-то эзотерический сайт – один из тех, на которых предлагали свои услуги пресловутые мастера по коррекции ауры с помощью феромонов. Наверное, мне не стоило удивляться, что Джен за информацией обратилась в первую очередь именно туда, но я все равно почувствовала легкую досаду из-за этого. Для человека ее ума верить во все эти магические штучки было почти оскорбительно.
Статья на странице, которую она мне выслала, была озаглавлена емким и коротким словосочетанием: «Истинная связь», что уже вызвало у меня ироничную улыбку – и почему только все эти магические штучки всегда имеют такие громкие и претенциозные названия? Прочитав же первые несколько абзацев, я осознала, что имею дело со старой легендой, переиначенной на современный лад. Истинной связью называли ментальную и духовную связь альфы и омеги, предназначенных друг другу. Якобы у каждого из нас где-то в мире была та самая вторая половинка, встреча с которой должна была полностью изменить нашу жизнь и сулила ни с чем не сравнимое чувство целостности, умиротворения и радости. И сексуального наслаждения к слову, хотя последнее было скромно названо «уникальной телесной совместимостью». Считалось, что узнать свою вторую половинку можно только при личной встрече и что символом этого узнавания станет особый знак, соединивший их тела.
«Ты же несерьезно?» – написала я ответное сообщение подруге, сопроводив его парой шокированных смайликов.
«Я не в восторге от самой мысли, но звучит очень похоже на то, что случилось, разве нет?»
Я все еще не могла поверить, что она говорит серьезно.
«На этом сайте говорится, что мы должны были влюбиться друг в друга с первого взгляда и тут же начать совокупляться, как кролики, но я что-то не помню ничего такого. Он был жуткий, Джен. И я бы предпочла больше никогда в жизни его не видеть».
«Может, это что-то похожее, просто другой разновидности?» – предположила она.
«Ты слишком много времени сидишь на эзотерических форумах, завязывай с этим», – напечатала я, но мое сообщение осталось непрочитанным – видимо, подругу отвлекли по работе.
Проведя пару минут в бесполезной борьбе с самой собой и здравым смыслом, я тяжело вздохнула и, открыв заглавную страницу поисковика, вбила в строку поиска слова «истинная связь альфы и омеги».
– Ты пожалеешь об этом, Хана, – пробормотала я и нажала на ввод.
Как и следовало ожидать, первые несколько выпавших мне ссылок вели на подобного же рода сайты – те, на которых, помимо информации об истинной связи, можно было найти десять доказательств того, что миром правит подпольная организация, члены которой умеют принимать звериный облик по своему желанию, а потому представляют высшую расу, сборник заговоров на хороший урожай и неприлично длинный тред, в котором два анонимных пользователя до хрипоты спорили о том, кто и почему убил какого-то там президента в прошлом веке и причем тут вообще были инопланетяне. Ради интереса я прошла по некоторым из этих ссылок, но фактических данных там было совсем мало, и все они отсылались к каким-то древним сказаниям, сказкам и мифам. Единственным, что показалось мне более или менее вменяемым, был пост в блоге одного исследователя паранормального, который писал о том, что понятие истинной связи в том виде, в котором оно существует сейчас, скорее всего, корнями восходило к старой свадебной традиции, когда вступавшим в брак альфе и омеге наносили на тело одинаковые татуировки. Технология нанесения позволяла каким-то образом запечатывать их запахи друг в друге, таким образом давая понять всем прочим, что данная бестия уже занята, вне зависимости от того, сколько времени она проводила со своим партнером или когда они виделись в последний раз.
Прочитав эти строки, я почти смеха ради задрала рукав своей домашней толстовки, которую снова натянула после упражнений, и понюхала собственное левое предплечье. От того, что я ощутила, у меня по спине побежали мурашки, и я торопливо втянула воздух снова, сильнее и резче. Нет, ошибки быть не могло. Мой шрам на руке действительно пах тем самым молодым альфой. Тем убийцей. Запах был слабый, но тем не менее достаточно отчетливый, чтобы его нельзя было ни с чем перепутать. Как так вообще вышло? Вчера Джен смыла с меня все посторонние запахи, и я всю ночь спала рядом с ней, что априори должно было стереть любые возможные остатки чужого присутствия.
Мне стало очень не по себе. В голове опять зашумело, а грудь сдавило тяжестью. Я чувствовала, что от категорического непонимания происходящего у меня ум за разум заходит. Это было невозможно. Все, что произошло и все еще происходило со мной, было невозможно. А значит совершенно не поддавалось ни логике, ни контролю.
Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, я вернулась в спальню и забралась в постель Джен. Накрывшись одеялом и обняв колени, я зажмурила глаза так сильно, как только смогла, до радужных пятен под судорожно сведенными веками. Кажется, мой нервный срыв все же меня догнал. Меня штормило, и я ощущала то тошноту, то панику, то желание кричать. Не знаю, сколько именно времени я провела под одеялом, съежившись в маленький комок, но за это время мой мозг решил, что запах альфы ему просто почудился, а все остальное наверняка имеет какое-то рациональное объяснение. Просто его нужно найти.
Телефон снова звякнул оповещением, и я, старательно контролируя свое сбитое дыхание, потянулась к нему.
«В новостях пишут, что у полиции нет подозреваемого, но они обнаружили два посторонних запаха на месте преступления, – написала Джен. – Альфы и омеги. Хани, мне это не нравится».
«Если ты собираешься снова предложить мне пойти в участок, то я даже слышать не хочу об этом».
«Почему ты такая упрямая?»
У меня не нашлось достойного и устроившего бы ее ответа. Я говорила себе, что мои свидетельские показания все равно будут бесполезны, пока у них не появится конкретного подозреваемого. То, что убийцей был альфа, они и так уже знали. О его частичной трансформации, надо полагать, тоже, раз я видела кровь на его когтях, ведь раны от них оставались очень характерные. Что же касается его внешности…
Я напрягла память, пытаясь выхватить из сумрака своего подсознания, это лицо. Молодой, светлокожий, кажется даже симпатичный, хотя подобное в тот момент едва ли было важно. У него были большие, темные, слегка раскосые глаза – пожалуй, самое выразительное в его внешности, что отложилось у меня в памяти. Увидев его однажды, я бы не стала утверждать, что узнала бы его потом из тысячи. И уж точно я не признала в нем с первого взгляда любовь всей своей жизни, как мне обещали форумы из интернета.
Вспомнив о недочитанной статье, я снова переключилась на нее. К этому моменту мой приступ паники уже окончательно прошел, и я осознала, что снова проголодалась. Выбравшись из постели Джен, я отправилась на кухню, продолжая держать в одной руке смартфон и листать длинный пост. В конце его было прикреплено несколько ссылок, одна из которых особенно привлекла мое внимание. Перейдя по ней, я оказалась на видеоканале уже знакомого мне священника – видимо, том самом, о котором он говорил накануне после лекции. Столь неожиданное совпадение отчего-то придало мне моральных сил, словно я уже двигалась в верном направлении для решения этой загадки. Но, к сожалению, к видео, на которое ссылался автор блога, был ограничен доступ, и я не смогла его посмотреть. Это было очень досадно, учитывая, что я была совсем не против послушать мнение отца Горацио на эту тему. Он показался мне очень здравомыслящим и образованным, и его точка зрения почти наверняка смогла бы что-то прояснить для меня. К тому же, чего скрывать, я была совсем не против просто еще раз увидеть его лицо и послушать его голос.
Поставив разогреваться вчерашний суп в микроволновку, я с ногами забралась на табурет возле кухонного стола и, не давая себе времени передумать, открыла раздел личных сообщений и начала набирать текст. Назвала себя, напомнила священнику о нашем вчерашнем разговоре и спросила, можно ли мне получить доступ к закрытому видео, поскольку меня очень заинтересовала эта тема. После отправки перечитала его еще раз, убедившись, что все написано верно, и отложила телефон.
Я еще не успела доесть, как мне пришел ответ. Отец Горацио написал, что помнит меня и что он польщен моим интересом к его лекциям. Но ему любопытно, почему из всех закрытых лекций меня привлекла именно эта. И поскольку доступ у меня так и не появился, следовало полагать, что сперва мне придется как-то объясниться, надеясь, что альфа не станет слишком углубляться в детали.
«Я недавно узнала об этом феномене. Но в интернете очень мало достоверной информации. Я нашла ссылку на ваше видео в одном блоге, и мне стало интересно, что об истинной связи думает Церковь».
«Если вкратце, мы полагаем, что истинная связь между альфой и омегой является высшим проявлением стремления наших душ к первородному божественному началу, – ответил он. – Признаться, я сам был какое-то время увлечен этой темой в студенческие годы, но немногие мои однокурсники разделяли мой интерес. Я открою для вас доступ, Хана, и буду рад обсудить с вами свою лекцию, если вы захотите».
Я поблагодарила его и через какое-то время снова обновила страницу с видео. Оно начало загружаться, и я, захватив с кухни чашку с чаем, вернулась в постель Джен. Ее запах, которым здесь все было пропитано, успокаивал меня, и мне проще было собраться с мыслями.
Когда на экране моего телефона появилось знакомое лицо отца Горацио, я почувствовала, как по спине побежали приятные мурашки. Здесь он выглядел немного моложе, и волосы у него были чуть длиннее, но взгляд был таким же цепким и твердым, а голос глубоким и звучным. Мне почти захотелось встретиться с каким-нибудь другим священником, просто чтобы понять, все ли они производили подобное впечатление или же мои реакции на этого альфу все-таки выходили за пределы банальной биологии.
В начале лекции отец Горацио говорил о тех же мифах, про которые я читала на эзотерических сайтах – о том, что альфы и омеги изначально рождаются парами, но проблема в том, что, создавая истинную связь, природа не всегда точно угадывает со временем и пространством. Иногда две «половинки» могут никогда не встретиться из-за того, что живут в разных частях света и даже не догадываются о существовании друг друга. Или же у них такая значительная разница в возрасте, что она просто не позволяет им стать полноценной парой. В этот момент кто-то из аудитории задал вопрос, может ли истинная связь существовать между гендерно нечистыми альфой и омегой, на что священник ответил, что документальных подтверждений данному факту нет, но в теории это не противоречит самой сути этого явления.
«Значит, другие документальные подтверждения существования истинной связи есть?» – задал вопрос еще один студент.
«Мы фиксируем подобные свидетельства в священных книгах и летописях, – кивнул отец Горацио. – Однако в современном обществе такие случаи исключительно редки. Есть только несколько исторически подтвержденных фактов скрепленной истинной связи, но все они относятся к прошлому веку. За время своей личной практики я, к сожалению, не встречал ни одного такого случая. Впрочем, учитывая, что сейчас в мире проживает около трех миллиардов бестий разных полов и видов, даже при условии, что у каждого из нас есть предназначенная вторая половинка, мы просто физически не встречаемся лично с таким количеством представителей противоположного вида, чтобы найти ее методом перебора».
«Получается, найти свою вторую половинку возможно только случайно?» – с грустью уточнила одна из студенток.
«Феномен истинной связи изучен слишком плохо, чтобы заявлять что-то с уверенностью. Наши предки считали, что наши души с рождения знают о том, с кем им нужно быть рядом, и тянутся к ним, подкидывая нам подсказки во сне или заставляя видеть совпадения и знаки в окружающей нас реальности. Если бы мы были более чуткими и духовно развитыми и могли различать шепот Великого Зверя внутри нас, то, вероятно, поиск своей истинной связи был бы сродни дорожке из хлебных крошек».
На этом моменте я не сдержалась – нажала на паузу и дала себе некоторое время для того, чтобы справиться с неожиданно накатившим на меня нервным смехом. Одна только мысль о том, что тот парень, тот убийца с окровавленными когтями, мог быть моим предназначенным судьбой альфой, что-то непоправимо ломала в моей системе ценностей. Начиная с того, что я вообще-то во все это ни капельки не верила даже сейчас, и заканчивая тем, что это все просто выглядело как изумительно плохая шутка – узнать, что, оказывается, в мире существуют такие доисторически банальные вещи, вроде великой любви до гроба, только вот в твоем случае это, скорее всего, болеющий бешенством маньяк. Судьбоносный джекпот, не иначе.
Справившись со своим неадекватным хихиканьем, заставившим меня усомниться уже в здравости собственного рассудка, я все же досмотрела лекцию до конца. Во второй ее половине отец Горацио в основном концентрировался на том, как скрепленная истинная связь приближает обоих партнеров к Великому Зверю и как это влияет на их силу и уровень духовного развития. В понимании Церкви предназначенные друг другу альфа и омега, помеченные взаимными знаками, становились чуть ли не святыми, но, признаться, святой я себя совсем не ощущала. Равно как и приближенной к божеству. Скорее, до головокружения напуганной и растерянной. И переполненной желанием глупо шутить на тему свадебных подарков от нареченного в виде убитых и выпотрошенных мужиков на асфальте.
«Я посмотрела видео, большое спасибо за доступ. У меня… столько вопросов, даже не знаю, с чего начать», – напечатала я, вернувшись в наш чат.
«Может быть, нам удобнее было бы обсудить это лично? – почти сразу ответил он. – У меня есть окно в конце недели, мы могли бы встретиться на территории университета и поговорить».
Прочитав его сообщение, я некоторое время не знала, что ответить. Одно дело общаться с альфой в аудитории, полной других слушателей, стоящих рядом, но совсем другое – вот так наедине. Я не сомневалась, что он сам не позволит себе ничего лишнего, потому что уже успел зарекомендовать себя с лучшей стороны в этом плане, но вот за себя я поручиться не могла. Было бы крайне неловко, если бы на протяжении всей нашей встречи мне пришлось бы думать не о предмете разговора, а о том, чтобы сдержать свои феромоны и не дать ему понять, какое впечатление он на меня производит. Не то чтобы это было каким-то секретом, да и он сам почти наверняка уже привык к тому, как омеги на него реагируют, но мне все равно было не по себе от этой перспективы.
Пока я думала об этом, он написал снова:
«Можем посидеть в студенческом буфете. Там всегда много народу, но зато подают отличную курицу в кляре».
Я не смогла сдержать улыбки. Почти наверняка он догадался, почему именно я медлю с ответом, и изумительно тактично дал понять, что не собирается провоцировать меня или ставить в неловкое положение.
«Я буду рада увидеться с вами. Спасибо, что согласились уделить мне время, чтобы обсудить все лично».
«Я всегда рад юным пытливым умам, Хана. Тогда спишемся ближе к пятнице, когда я буду точно знать свое расписание».
Мы распрощались, и я еще какое-то время медитировала на погасший экран с дурацкой улыбкой, растянувшейся от уха до уха.
Мои отношения с альфами всегда были сложными. После того, как в подростковом возрасте у меня появился собственный запах, отличающийся от прочих, и они начали обращать на меня внимание, я всегда разрывалась между желанием понравиться и стремлением к личной независимости. Мне льстило, когда на меня смотрели, когда я ощущала, что мое тело пробуждает у альф вполне определенные импульсы. В юности мне казалось, что это дает мне какую-то особенную власть над ними, но с годами я стала смотреть на эти вещи иначе.
В старшей школе за мной ухаживал один из них, и мы даже какое-то время считались парой. Он зажимал меня в темных углах на переменах, и я задыхалась от восторга и возбуждения, когда он говорил, что я свожу его с ума и что он постоянно думает обо мне даже на уроках. Он трогал меня за все дозволенные и недозволенные места, и я отвечала ему тем же. Однажды мы едва не занялись сексом прямо на задней лестнице, ведшей в подвал. Думаю, рано или поздно этим бы и закончилось, если бы я не застукала его с другой омегой как-то после школы. Он еще долго потом пытался мне объяснить, что это его природа и что он не может удержать член в штанах, если «сучка так вкусно пахнет и сама напрашивается». Я тогда спросила его, значит ли это, что я тоже «сама напрашивалась», и, получив утвердительный ответ, первый раз в жизни задалась вопросом о том, где заканчивается моя природа и начинается моя личность. Испытывала ли я в самом деле какие-то чувства к тому альфе, или он просто оказался рядом, когда мне нужен был хоть что-то, чтобы «прижаться текущей дыркой», как это без сантиментов называли мои ровесники.
С тех пор я стала осмотрительнее подходить к выбору партнеров, не доверяя своим порывам и сексуальному влечению. Сейчас, оглядываясь назад, я могла признать, что порой эта осмотрительность граничила с манией. Я осознанно отталкивала от себя альф, которые мне нравились больше прочих, потому что мне казалось, что раз я так сильно хочу их, это точно не может быть чувством за пределами биологии. Все это закончилось тем, что в двадцать три года я вышла замуж за не-бестию. Этот мужчина, с которым нас познакомили общие друзья, был настолько мне безразличен, что я просто не могла нарадоваться спокойствию, которое ощущала рядом с ним. Меня не тревожили ни его увлечения, ни его друзья, ни девушки, что иногда маячили рядом с ним. Позже, когда спустя три года мы разводились, я задала ему вопрос о том, зачем он вообще женился на мне. Он пожал плечами и ответил, что я вкусно пахла и что так торопила события, что не дала ему возможности найти причину этого не делать. Этот обескураживающе честный ответ был второй поворотной точкой в моей личной жизни, после которой я пришла к пониманию, что там, где властвует контроль и сухой расчет, нет и не может быть места для любви и страсти. Мы разошлись мирно, поделив немногочисленное совместное имущество, и спустя три недели, подыскивая себе квартиру, чтобы съехать от него, я познакомилась с Джен.
И не считая того факта, что моя сексуальная жизнь плавно сошла на нет, мои отношения с ней были лучшими из всех, что у меня когда-либо были.
Вспомнив о подруге, я решила написать ей о том, что узнала от отца Горацио, но когда взяла в руки телефон, обнаружила, что она меня опередила:
«Сегодня вечером у Макса вечеринка. Приглашает нас обеих. Это, конечно, сейчас вообще не в кассу, но с другой стороны, тебе не помешает отвлечься, так?»
Чутье подсказало мне, что альфа уже все решила за нас обеих – и почти наверняка написала хозяину вечера, что мы обязательно будем.
Макс был одним из ее многочисленных друзей не-бестий. Таких, как Джен, не особо охотно принимали в обществе ей подобных, потому что альфы не видели в ней свою и их на каком-то подсознательном уровне раздражал факт, что бестия женского пола пахнет не так, как ей «положено». Женщины-омеги в большинстве своем инстинктивно побаивались ее, а мужчины-омеги, которых в целом встречалось не так много, уж точно не подходили на роль друзей, с которыми можно расслабиться и выпить в баре большой компанией. По крайней мере, если целью таких посиделок не была последующая оргия, что, впрочем, в случае с Джен меня бы, наверное, даже не удивило.
Зато люди просто обожали ее. Она умела произвести впечатление и всегда была душой компании, поэтому ей было особенно непросто в свое время принять тот факт, что ее могут не любить только за то, как она пахнет и к кому испытывает сексуальное влечение. Макс и остальные были ее коллегами – они вместе работали над реставрацией картин в городском музее изящных искусств, а иногда просто собирались посреди недели, чтобы выпить, развеяться, поиграть в настольные игры или обсудить новый фильм какого-нибудь скандального режиссера. Иногда Джен брала меня с собой – и я в таких случаях чувствовала себя ее собачкой, которую она гордо носила на локте и всем показывала. Ее друзья не могли в полной мере оценить причину, по которой она испытывала желание похвастаться мной, но принимали меня тепло, и я была не против таких встреч. И пусть сейчас в моей жизни творился какой-то сюрреалистический бред, пожалуй, имело смысл напомнить себе, что нормальная жизнь никуда не делась и планета не сошла с орбиты только потому, что на моей руке появился странный шрам, а мои мысли непозволительно много крутились вокруг альфы-священника.
Я не успела ответить на первое сообщение Джен, как она уже прислала следующее:
«Я заберу тебя в семь. Надень мое любимое платье».
«Да, мамочка», – написала ей я, и мне в ответ пришло несколько показывающих язык смайликов.
