Текст книги "Альфа и Омега (СИ)"
Автор книги: Анна Сейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)
– Но как это возможно? – не поняла я. – И как это связано со мной и Йоном? Чем мы можем помочь?
– Не вы лично, – покачал головой священник. – Ваши метки. Ваша связь. Мой брат убежден, что способен, достаточно глубоко изучив ее, воссоздать искусственно.
– Искусственно? – повторила за ним я, путаясь и теряя логическую нить повествования все больше. – Каким образом?
– Церковь хранит множество тайн, Хана, – с неохотой признал отец Горацио. – Многие из них неведомы даже мне. Все то, что в прежние века называлось магией, теперь возведено в ранг божественного чуда и прибрано к рукам сильных мира сего. Вы слышали историю этого фонтана? Говорят, что его построили безбожники, которые наполнили это место своей собственной магией, не имеющей ничего общего с Великим Зверем. Церковь пыталась отыскать и заклеймить их, но ее поиски так и не увенчались успехом.
– Нет, такую версию его появления я не слышала, – вынуждена была признать я, наскоро прокрутив в голове статью Кори МакДонала.
– И неудивительно, – кивнул тот. – Церковь не единожды переписывала историю, в том числе даже такие крохотные и, казалось бы, незначительные ее кусочки. Меня привела в ее лоно вера и желание познать таинства природы и нашего предназначения, но я не всегда соглашался с ее методами и способами получить желаемое. То, что мой брат хотел с вами сделать, это… неправильно. И если бы я знал об этом с самого начала, то никогда бы не отправил вас к нему. Но мы бываем на удивление слепы, когда речь заходит о наших близких, не так ли?
Я кивнула. Мне это было отлично известно.
– Значит, он вовсе не собирался помогать нам избавиться от нее? – тихо спросила я, в некотором роде понимая, что задаю бессмысленный риторический вопрос. – А это вообще… возможно?
– После того, что я узнал о планах брата, я… с головой погрузился в изучение этого вопроса, – серьезно ответил отец Горацио. – И мне наконец улыбнулась удача. Я нашел в одном источнике упоминание подобной процедуры. Ее провели в Средние века после того, как истинной связью оказались скованы наследник знатного рода и простолюдинка. Из-за этой связи он не мог… вступать в интимную близость с другими омегами, что ставило под угрозу продолжение рода, а принять в семью крестьянку считалось по тем временам совершенно недопустимым. Поэтому Церковь провела особый, экспериментальный ритуал, после которого связь была разорвана.
– В самом деле? – не поверила своим ушам я, невольно расплывшись в радостной, полной надежды улыбке. – Значит, это возможно? Правда?
– Мне приятно, что мои слова вызвали у вас такой бурный восторг, Хана, – улыбнулся священник. – Кажется, эта проблема вас действительно извела.
– Так и есть, – рьяно закивала я. – Я очень хочу избавиться от этой метки и вернуть свою прежнюю жизнь.
Сердце предательски заныло. Конечно, я хотела совсем не этого на самом деле, но мои подлинные желания невозможно было осуществить, а значит надлежало и вовсе о них забыть. И разрыв это проклятой связи стал бы первым и самым необходимым шагом на пути к этой благой цели.
– Значит, вы уже знаете, как это сделать? – вдруг подал голос Йон. Он снова обратился к священнику на «вы», но я все равно чувствовала затаенную агрессию и неприязнь внутри него. Впрочем, то, что он хотя бы сумел подавить их, уже было хорошо.
– Пока… нет, – с неохотой признал отец Горацио, подчеркнуто не глядя на молодого альфу. – Но я знаю, в каком направлении копать, так что это теперь только вопрос времени.
– А что если… – Я не знала, как это выразить, но чувствовала, что если промолчу, то перестану себя уважать. – А что если отец Евгений прав? И наша связь может… помочь нашей расе?
– И думать забудь, Хани! – воскликнула Джен, и, судя по взгляду Йона, он, кажется, впервые был совершенно с ней солидарен. – Что бы ему ни понадобилось от вас двоих, это может быть опасно. Отец, скажите ей.
– Она права, Хана, – согласился тот. – Мне удалось узнать лишь немногое из его планов, но, как я понял, постижение сущности истинной связи сопряжено с определенным риском для носителей ее метки. Именно поэтому я и счел своим долгом предупредить вас.
– И никто не гарантирует, что этот фанатик окажется прав, – решительно стиснув мою руку, добавила подруга. – Лишь разорвав эту связь, ты будешь в безопасности от него. И наконец сможешь вернуться домой.
Я рвано выдохнула. Боль вспыхнула в груди внезапно и так же резко угасла, и я могла только догадываться, кому из нас двоих она принадлежала. Может статься, что обоим. Только вот в Йоне говорили его инстинкты и нежелание пускать другую альфу на «свою территорию», а во мне – чувства, которых я никогда не хотела испытывать к такому, как он. Скорей бы в самом деле все это прекратилось. Нет ничего мучительнее, чем осознавать, что мужчину, в которого ты влюблена, тянет к тебе исключительно треклятая биология, в то время как ты сама зачем-то мечтаешь с ним состариться и пить мятный шоколад каждый ноябрь всю оставшуюся жизнь.
– Я сообщу, как найду полноценное описание ритуала, – подвел итог отец Горацио. – Буду поддерживать с вами связь через Джен, если вас обеих это устроит. Так я с меньшей вероятностью подвергну себя или вас опасности.
– Хорошо, – согласилась я. – Простите еще раз за то, что мы так накинулись на вас поначалу. Я… правда не ожидала, что после всего, что было, смогу снова поверить кому-то из служителей Церкви.
– Я понимаю, – согласился он, вставая и снова натягивая маску на рот и нос. – Благодарю вас за то, что дали мне шанс искупить свою вину перед вами. Будем на связи.
Он коротко поклонился нам с Джен, но даже не взглянул на Йона. Стоит полагать, что после всего, что сегодня здесь было, их неприязнь теперь совершенно взаимна. Я внезапно осознала, что мой альфа в принципе, кажется, был не способен поддерживать ровные и спокойные отношениями с другими представителями своего вида. В Доме, окруженный омегами, он был сама доброта и заботливость, присматривая за каждой, как за родной сестрой (ну или братом, если речь шла о Медвежонке). А стоило ему столкнуться нос к носу с другим альфой, который хотя бы в малой степени претендовал на что-то, принадлежащее ему или просто бросал ему вызов, он сразу превращался в перекачанного гормонами подростка, не способного себя контролировать и одержимого идеей всем доказать свое превосходство. Двойственность его натуры не переставала меня поражать – порой он был совершеннейшим ребенком, озлобленным, жадным и неуступчивым, а порой казался мне мудрее и опытнее меня самой. Иногда мне хотелось надавать ему затрещин и поставить в угол, а иногда – чтобы он поставил в угол меня. И как следует наказал в самом непристойном из возможных смыслов. Эти эмоциональные качели выводили из себя, и в них совершенно точно не было ничего нормального и здорового, но пока наше влечение друг к другу проистекало исключительно из истинной связи и обуславливались только ею, по-другому, наверное, и быть не могло.
– Не смотри на меня так, маньяк хренов, – меж тем огрызнулась Джен, дергая плечом, словно пытаясь стряхнуть с него испепеляющий взгляд молодого альфы. – Я на твои провокации не поведусь. Хочешь набить кому-то рожу, ищи идиотов в другом месте.
– Пойдем, Хана, – отрывисто произнес Йон, поднимаясь на ноги.
– Да, сейчас, – кивнула я. – Ты позволишь нам… поговорить напоследок?
– Зачем ты спрашиваешь у него разрешения? – раздосадованно цыкнула моя подруга. – Он что, теперь твой…
– Да, если ты еще не поняла, – мрачно подтвердил он. – Я теперь ее альфа, а она – моя омега.
– И даже в этом случае я спросила просто из вежливости, – вздохнула я, ощущая, как от этого буйства феромонов вокруг у меня уже начинает болеть голова. – Йон, пожалуйста. Это не займет много времени.
– Если вам есть что обсудить, обсуждайте при мне, – непримиримо тряхнул волосами он.
– А что, если это тебя не касается? – вспылила Джен, но я уже не успела вмешаться в их перепалку, потому что в этот момент у нее зазвонил телефон. Сперва она хотела сбросить звонок, но, увидев высветившееся на экране имя, изменилась в лице и ответила.
– Да? Что? Что, говори помедленнее, я ни Зверя не понимаю. Где? Где ты? Ты можешь выбраться оттуда? Что значит… Ладно, я сейчас приеду и разберемся! Сиди там и никуда не выходи!
– Это был Макс, да? – спросила я, когда она закончила этот короткий и невнятный разговор.
– Да, он… Этот придурок… Зверь его дери, Хани, он связался с какими-то бандитами, и… все очень плохо. – Она болезненно скривилась. – Вот только его мне сейчас не хватало. Какого Зверя я единственная бестия среди его друзей? Он правда думает, что эти парни испугаются меня только потому, что я умею грозно пахнуть или что? Я… я не знаю, что делать, Хани. – Она уронила лицо на руки, тяжело дыша, и я подняла на Йона умоляющий взгляд.
– Даже не думай, – помотал головой он. – Нам это не нужно.
– Он мой друг, Йон, – тихо, но веско проговорила я. – Он хороший человек.
– Хороший человек не свяжется с бандитами, – возразил он.
– Хороший, но глупый, – не стала спорить я. – И он в опасности. Я прошу тебя.
Еще до того, как он ответил, я знала, что он не сможет мне отказать. Это было против природы – природы нашей связи и наших все крепче срастающихся сознаний. Если прежде меня захлестывали его гнев и его вожделение, то теперь он оказался во власти моей тревоги за Макса и моего желания помочь ему. Мы по-прежнему не могли поделить рулевое колесо, и попеременно отбирали его друг у друга – один подавлял и подчинял другого, даже делая это практически неосознанно. Но сейчас размышлять об этом было не время.
Уже усадив нас в свою машину, на которой она приехала к Площади Фонтанов вместе с отцом Горацио, Джен смогла вкратце рассказать нам о том, что случилось с Максом. Она сама многого до сих пор не знала, только то, что это было связано с его работой и что он каким-то образом оказался серьезно должен не тем людям.
Восточный город считался одним из центров реставраторского ремесла, и поэтому сюда часто прибывали картины из самых разных стран мира. Наш друг, будучи ведущим специалистом в этой области, имел неограниченный доступ практически ко всем из них, и последние несколько месяцев он использовал этот доступ для того, чтобы прятать между холстом и рамой определенных полотен то, чему совсем не надлежало там быть.
– Наркотики? – не веря своим ушам, повторила я, снизив голос до свистящего шепота. – Ты говоришь о наркотиках?
– Помнишь тот вечер, когда мы с тобой… поругались? – уточнила альфа, нервно покусывая губы и не отрывая взгляд от дороги впереди.
– Еще бы, – выразительно двинула бровями я.
– Я так поняла, что эта дрянь тогда была у него дома, и он поэтому так распереживался, что я могу найти ее у него в спальне. Ему их передавал какой-то связной, а потом он проносил их на работу и прятал каким-то образом в картинах. Я даже подумать не могла, что это в принципе возможно! Он проворачивал это больше полугода, и никто ничего не замечал. Целых полгода он дурил нам головы и занимался Зверь пойми чем прямо у нас под носом!
Достав из нагрудного карманы пачку сигарет и выудив из нее одну, она щелкнула зажигалкой, но прежде, чем успела поджечь ее кончик, Йон, который в одиночестве сидел на заднем сидении и не участвовал в нашем разговоре, вдруг резко наклонился вперед, выхватил ее у альфы изо рта и щелчком отправил в приоткрытое окно.
– Ты чего себе позволяешь? – ошалело вытаращилась на него она, едва не потеряв управление от возмущения.
– Хватит и того, чтобы я согласился поехать с вами, но вонять на меня этим дерьмом в замкнутом пространстве я не позволю, – сухо отозвался он. – А твой друг просто кретин, если связался с такими людьми.
– Он всегда был… слишком податливым, – с досадой проговорила альфа, кажется, мгновенно забыв о сигарете. – Слишком ведомым и не умеющим давать отпор. Он мне так толком и не рассказал, как вляпался во все это изначально, но… Теперь это уже неважно. Он не может выбраться, они… крепко держат его за яйца.
– А сейчас-то что случилось? – спросила я.
– Ты не поверишь, он… Он сказал, что потерял один из тех пакетиков, что они ему дали для очередной отправки. Я не знаю, что за гребаная алмазная пыль там в них была, но он говорит, что даже все его органы на черном рынке столько не стоят.
– Великий Зверь… – выдохнула я, зажав рот ладонью. – Джен, он… Они… Что теперь будет?
– Он сказал, что они заявились к нему домой, а он заперся в спальне. Они пока не смогли сломать дверь, потому что среди них нет… бестий, а дверь он ставил по моей наводке – такую, что даже твоего маньяка сдержала бы, наверное.
– Я все еще здесь, – без особого энтузиазма напомнил Йон с заднего сидения.
– Как будто у меня был хотя бы шанс об этом забыть, – закатила глаза она.
– И он в самом деле позвонил тебе в надежде, что ты придешь, порычишь на них и они разбегутся? – саркастически уточнил мой альфа. – Отличный план.
– Он всегда считал, что у меня дар договариваться с людьми, – пробормотала Джен, но даже меня ей убедить не удалось. Макс готов был поставить ее под удар в надежде, что каким-то чудом это убережет его задницу – признаюсь, в этот момент почти вся моя симпатия к виртуозному изобретателю убийственных коктейлей практически полностью испарилась. Не хотелось и думать о том, что бы случилось, если бы нас сейчас с ней не было.
– По-прежнему не веришь в судьбу, милая? – раздался у меня в голове ласковый голос Ории, и я досадливо мотнула головой.
Выжимая максимум из своей малолитражки, Джен лихо обгоняла зазевавшихся водителей на поворотах и пару разу даже, как мне показалось, проскочила на красный. Это было чревато штрафами и будущими неприятностями с полицией, но сейчас не имело никакого значения. А меня, вжимавшуюся в спинку сидения и до боли стиснувшую пальцы на ручке дверцы, не покидало все разраставшееся предчувствие, что я просто пока не вижу цельной картины, но что все события последних недель, начиная от встречи с отцом Горацио на той лекции и заканчивая тем, что нас ждало в лофте Макса, каким-то образом связаны между собой. Как костяшки домино, неизбежно падающие одна за другой. Вопрос был лишь в том, что произойдет, когда упадет последняя.
Джен припарковалась буквально у самого подъезда, и мы выбрались наружу еще до того как она заглушила мотор. Следуя за нами, она снова набрала номер Макса, и он ответил ей почти сразу же. Нет, они пока не смогли сломать дверь, но долго она все равно не простоит.
– Значит, скорее всего, у них нет с собой огнестрельного оружия, да? – предположила я, нажав на кнопку вызова лифта и обернувшись к стоявшим подле меня альфам.
– Или они не хотят раньше времени привлекать внимание соседей звуком выстрелов, – возразил Йон.
– Ты… не помогаешь, – пробормотала я, ощутив, как и без того бешено колотящееся сердце начало буквально выпрыгивать из груди. А когда попыталась войти в лифт, то они оба буквально встали у меня на пути.
– Останься здесь, Хани, – попросила Джен. – Мы сами разберемся.
– Твоя мамочка права, – кивнул Йон. – Там тебе делать нечего.
– С ума сошли! – искренне возмутилась я. – Я вас одних не отпущу! Джен, какого Зверя, ты тоже не гребаный коммандос!
– Я альфа, – возразила она. – А ты остаешься здесь, и не спорь.
Она вручную задернула старомодную раздвижную решетку лифта, после чего тот начал неспешно подниматься, давая мне возможность в полной мере насладиться мрачной решительностью на их строгих лицах.
Зверь дери этих альф и их клятую самоуверенность!
Проникновенно выругавшись, я саданула кулаком по решетке лифта, и та гулко зазвенела от моего удара. Если они правда надеются, что я останусь в стороне, пока они там рискуют жизнями ради спасения этого идиота, то пусть держат карман шире – ближе них у меня никого не было и если уж их там ждала невесть какая опасность, я не могла пережить мысль, что они столкнутся с ней без меня. Не знаю, ради кого они меня тут оставили и на что надеялись, но только вот хрена с два я позволю им решать за меня.
Злость придала мне сил, и я взбежала по лестнице на предпоследний этаж, толком не ощутив даже напряжения в ногах. Каменные ступени пружинили под ногами, а залакированные перила скрипели под хваткой влажных ладоней. Я сбилась со счету на седьмом этаже, а потом вдруг просто влетела в чье-то плечо, что внезапно встретило меня на повороте. Его обладателем оказался высокий незнакомый мужчина в темной куртке, от которого резко пахнуло дешевым одеколоном и потом. Я бы могла предположить, что это просто вышедший покурить сосед, если бы не озлобленный и подозрительный взгляд его маленьких узких глазок, которым он вцепился в меня, когда я чуть не сшибла его с ног. Он загораживал спиной дверь, ведущую на этаж, где располагалась квартира Макса, и это тоже вряд ли было случайностью.
– Чего надо? – гортанным, хриплым голосом уточнил он. – Иди отсюда.
От неожиданности у меня начисто отключился мозг. Я не умела драться – я не была уверена, что даже смогу ударить его коленом между ног так, чтобы, во-первых, он не успел меня блокировать, а, во-вторых, это возымело нужный эффект. Все, что у меня было, это мой запах. Запах, который даже толком не действовал на людей.
– Простите, – пробормотала я, отступая. Мне никогда не приходилось очаровывать кого-то нарочно, и уж точно – не в таком отчаянном положении. Но развернуться и сбежать даже мною не рассматривалось как вариант. И откуда только во мне в тот момент взялось столько безрассудной смелости? Быть может, Йон ею со мной поделился, сам того не подозревая.
Мой бывший муж говорил, что не различает моего запаха как такового – если только тот не становится уж слишком сильным. Но он отмечал, что в иные моменты я отчего-то кажусь ему привлекательнее обычного. Даже не меняя одежды или прически, я могла для него неуловимым образом перемениться, превратившись из той, кого он видит каждый день, в девушку, которая каким-то образом воплощает в себе все его сексуальные фантазии. Хотя я считала, что скорее это его фантазии каким-то образом на время менялись, полностью сосредотачиваясь на моем облике и выбирая его своим идеалом.
Я ощущала собственный запах, сладкий, дурманящий, слегка терпкий и винно-густой. Видела, как в глазах стоявшего рядом со мной человека сперва проступает удивление, потом заинтересованность, а затем что-то, чего я бы предпочла там вовсе не видеть.
– Поможете мне? – спросила я, простодушно хлопая глазами. – Я, кажется, заблудилась. Это какой этаж?
– Одиннадцатый, – отозвался он. – Тебе тут не место, крошка, там сейчас серьезные люди работают. Иди отсюда, целее будешь.
– Но мне очень нужно внутрь, – надула губки я, ощущая, как от волнения у меня все сжалось внутри. Я никогда в жизни не делала ничего подобного и до сих пор не была уверена, что понимаю смысл своих действий. Но интуиция, которая сейчас полностью управляла моими действиями, подсказывала мне, что я все делаю правильно.
– Пришибут тебя там, крошка, – покачал головой бугай. – Там же…
В этот момент из коридора за его спиной донеслись приглушенные раздосадованные голоса, которые очень резко оборвались звуком удара о стену. Мужчина, привычным жестом схватился за ручку пистолета, который, оказывается, все это время был у него под курткой, и я ощутила, как по моей спине пробежала волна холодных мурашек.
– Не уходите! – вскрикнула я, буквально повиснув у него на руке и глядя на него огромными перепуганными глазами. – Пожалуйста, не уходите, мне очень страшно! Вы должны меня защитить!
– Дак ну там же… – невнятно пробормотал он, тщетно силясь скинуть с себя тенета моих чар. Я чувствовала, что одерживаю верх, что подчиняю его своей воле, и это было неожиданно приятным и по-своему будоражащим ощущением. Если бы только у меня было больше практики и больше понимания, что я делаю и как, я бы, наверное, и вовсе могла заставить его делать то, что мне нужно. Например, пристрелить по очереди всех своих товарищей.
– Пожалуйста, не нужно, – продолжала мягким голосом увещевать его я, оглаживая его пальцы, стиснутые на пистолете, и по одному разгибая их. – Вы такой сильный и смелый, вы мне так нужны, я так боюсь остаться тут совсем одна…
Когда его пальцы окончательно безвольно расслабились, я вдруг, не дав себе и секунды подумать, дернула пистолет на себя. Одна моя школьная подруга, чей отец был гончей, увлекалась огнестрельным оружием, и благодаря его табельному оружию у меня были примерные знания о том, как нужно держать пистолет и снимать его с предохранителя. Другое дело, что я никогда не стреляла по живой мишени – только пару раз по бутылкам на заднем дворе, но сейчас это уже было неважно.
– Детка, ты чего… – растерянно пробормотал бугай, смотря на меня с таким искренним удивлением и обидой, словно я обманула его в лучших чувствах.
– Не двигайся, – приказала я, судорожно раздумывая, что делать дальше. Сказать ему, чтобы проваливал? А если он спустится на пару этажей, а потом вернется и набросится на меня сзади?
Меж тем шум в коридоре за его спиной нарастал, чередуемый звуком ломающейся мебели и громким матом. Каждая секунда ожидания нещадно изводила меня. Хватит и пары мгновений, чтобы Джен или Йон оказались серьезно ранены или того хуже. Как мы вообще оказались в этой ситуации здесь и сейчас? И как мне было отделаться от мысли, что в этом была и моя вина? Ведь если бы я не уговорила Йона приехать…
За стеной громыхнул выстрел. Я вскрикнула, ощущая, как горло сдавило от ужаса, а на глаза навернулись непрошеные слезы. Руки, сжимающие пистолет, задрожали, и если бы стоявший напротив меня мужчина не был все еще частично под действием моих феромонов, то ему бы не составило никакого труда обезоружить меня здесь и сейчас.
В ушах звенело, и я чувствовала, что еще немного и потеряю контроль. Приступ подкрадывался со спины, словно голодный зверь. Он готов был наброситься на меня, скрутить по рукам и ногам и заставить извиваться на полу, сжимая голову руками и умоляя хотя бы о нескольких секундах темноты и спокойствия.
– Нет, – выдохнула я, до боли стискивая пальцы на рукоятке чужого пистолета, что внезапно стал казаться просто невыносимо тяжелым. – Нет, только не сейчас и не так. Я не позволю тебе.
– Детка, о чем ты…
Он не договорил – его вдруг снесло в сторону распахнувшейся дверью. Мгновение я целилась в грудь возникшего на пороге Йона, а потом пистолет с глухим металлическим звоном выпал у меня из рук и я бросилась альфе на шею, ощущая, как горячие слезы заливают щеки.
– Я же сказал тебе оставаться внизу, маленькая омега, – устало выдохнул он, обнимая меня и прижимая крепче к себе. – Что ты тут натворила?
– Я не знаю, я… Кто стрелял? Где Джен? – Я захлебывалась рыданиями и словами и никак не могла восстановить дыхание.
– Она в порядке. Их было всего трое, не считая… этого. – Он покосился на тихо стонущего в стороне мужчину, который ощутимо приложился головой о стену при падении. – Судя по их лицам, они явно не ожидали увидеть разъяренную бестию на своем этаже.
– У него было оружие, он… Он мог навредить вам, – всхлипнула я, вдыхая полной грудью запах моего альфы. При мысли, что я могла его потерять, меня начинало мутить. Если бы я только знала, что тут будет, я бы и Джен не позволила сюда сунуться. Во что бы Макс ни вляпался, это не стоило жизни и безопасности моей семьи. Только вот теперь было уже поздно – мы оказались в этом болоте вместе с ним.
– Хани? – Я увидела раскрасневшееся лицо Джен, возникшее посреди дверного проема. – Какого Зверя ты тут… А, впрочем, чему я вообще удивляюсь. Надо было тебя привязать к батарее, несносная омега.
– Это вас надо к ней привязать, – устало пробормотала я, вытирая текущий нос рукавом куртки. – Что с Максом?
– Жив, – коротко отозвалась она. – Нужно побыстрее убираться отсюда, пока эти идиоты не пришли в себя, а соседи не вызвали копов.
Внезапно я ощутила, как хватка альфы, которой он прижимал меня к себе, ослабла. Он, привлеченный чем-то, отпустил меня и подошел к слабо шевелящемуся бугаю, что лежал у стены. Присев на корточки, Йон взял его за левую руку и не слишком деликатно развернул к себе его кисть. Заглянув ему через плечо, я увидела то, чего сама не заметила раньше – вытатуированную на тыльной стороне ладони бандита красную лилию. Достаточно крупную и яркую и как-то плохо вязавшуюся с его образом в целом. И судя по всему, Йона привлекла именно она.
– Ты знаешь, что это, да? – тихо спросила я.
– Да, – каким-то отстраненным, глухим голосом подтвердил альфа. – Я уже видел такую однажды. Это отличительный знак самых отборнейших мерзавцев и подонков во всем Восточном городе.
– Откуда такие ценные сведения? – тяжело дыша, уточнила Джен, смахнув с потного лица прядь волос.
– Один мой старый знакомый один из них, – ожесточенно скрипнув зубами, отозвался Йон, и я мгновенно поняла, о ком идет речь. И, словно подтверждая мою догадку, альфа добавил: – И он мне очень по-крупному задолжал.
