Текст книги "Запах магии (СИ)"
Автор книги: Анна Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
– Хм, – пришлось кашлянуть, поскольку о моем присутствии явно забыли.
– А! – очнулся мистер Брифли. – Позвольте представить моего секретаря, мисс Виолетту Аддерли.
– Виолетта? Фиалка? – она смерила меня насмешливым взглядом: – А вам подходит. Нежный цветочек.
Я покраснела. Впрочем, моя персона эффектную миссис Сноу не слишком занимала.
– Хотите узнать, что вас ждет? – спросила она низким голосом.
– Да! – выдохнул мистер Брифли, пожирая ее глазами, словно кот банку сливок. – Кстати, надеюсь, у вас есть лицензия, а?
– Есть! – она рассмеялась низким грудным смехом, тряхнула рыжими волосами. – Хотите сами взглянуть?
Мистер Брифли откашлялся. Кажется, у него пересохло в горле.
– Потом! – пообещал он так многозначительно, что мои щеки залила краска.
Пряча смущение, я уставилась на свою грязную тарелку.
Хозяйка кафе снова негромко засмеялась.
– О, Эрнест, мы смущаем вашу нежную Фиалку!
– Хм, – мистер Брифли покосился на меня. – Летти, идите домой, а?
– А как же билеты? И прочее? – напомнила я из вредности. – Вы ведь собирались на море!
– А? – кажется, мистер Брифли вообще с трудом вспомнил, о чем речь. – Ну, закажите! Билеты, виллу… В общем, вы сами знаете, э?
– Знаю, – согласилась я, вставая. У меня созрел коварный план, и теперь появился шанс воплотить его в жизнь. – Значит, на мое усмотрение?
– Да! – отмахнулся шеф. – Вы ведь умница, Летти! До завтра.
– До завтра, – кивнула я.
И, уходя, слышала контральто хозяйки: «Вытягивайте карту! Что было, что будет, чем сердце успокоится?»
Я тихонько фыркнула. Чем успокоится сердце мистера Брифли, было ясно безо всяких гаданий…
Следующим утром за завтраком мистер Брифли откровенно клевал носом. Сцеживая зевки в кулак, он без особого аппетита ковырялся в тарелке с яичницей.
Небрежно повязанный галстук и помятая физиономия шефа также выдавали бурную ночь. Мистер Брифли был уже не в том возрасте, чтобы излишества накануне не аукались потом.
Я молча жевала, понимая, что сейчас не время для расспросов.
Мистер Брифли, страдальчески морщась, наконец отставил тарелку и поплелся в кабинет. Желания работать на его светлом лике не читалось.
– Счета, опять счета… – пробормотал он, с отвращением глядя на сложенную мной аккуратную стопочку. Можно подумать, у шефа финансовые проблемы! Душераздирающе вздохнув, он принялся за свой тяжкий труд. Подпись, еще одна… Он задержал руку над очередным листком. – Хм, а это что? А, Летти?
– Счет, – я постаралась как можно непринужденнее пожать плечами. – За билеты и гостиницу.
Шеф поморгал, вчитался и поднял на меня больной взгляд:
– Но это счет за три билета через неделю! И за три номера в гостинице! Я же велел вам заказать два билета и отдельную виллу, а?
– Все верно, – я сухо кивнула и приняла деловой вид, вспомнив уроки несравненной миссис Дженкин. – К сожалению, в разгар сезона мест мало. Пришлось брать, что есть.
– А? – шеф кашлянул и взглянул на меня с подозрением.
– Вчера вы сказали, что оставляете это на мое усмотрение! – напомнила я ровно. – Поэтому я решила, что удобнее будет ехать сразу с мисс Брифли. Ведь не страшно, если вы начнете работу над автобиографией на несколько дней позже? К тому же в гостинице удобнее, чем в частном доме!
И посмотрела на него невинными глазами.
Мистер Брифли страдальчески сморщился, потер висок и поставил на счете размашистый росчерк.
– А вы, Летти, оказывается, та еще штучка! – только и сказал он, признавая свое поражение.
– Куда мне до миссис Сноу!
И пожалела об этой реплике раньше, чем она сорвалась с языка.
– Ах, Летти! – мистер Брифли хохотнул и даже распрямил плечи. – Не ревнуйте!
– Я вовсе не ревную! – сухо возразила я, заправляя в печатную машинку чистый лист бумаги, и ударила по клавишам.
– Летти! – вскричал шеф так трагично, словно его резали без ножа. – Прекратите!
– Почему? – я недоуменно подняла брови. – Нужно напечатать и отправить вчерашние письма. Я же сегодня работаю до обеда!
– Ах, да! – мистер Брифли потер виски. – Но, Летти, умоляю, прекратите эту пытку!
– Как прикажете, – согласилась я и не удержалась: – Надеюсь, вечер прошел приятно?
– Приятно? – переспросил он и вдруг расплылся в улыбке. – Более чем! Ах, какая женщина!
Подперев голову рукой, он мечтательно уставился в пространство.
В моей душе шевельнулось раздражение.
– Кстати, а вы ведь еще не навестили мисс Аткинсон! – напомнила я мстительно.
А ведь мама учила меня, что леди не должна поддаваться низменным чувствам!
– О-о-о, – простонал в ответ мистер Брифли и посмотрел так мученически, что совесть немедленно вонзила в меня свои ядовитые зубы. Он грузно встал, опираясь на стол, и скомандовал: – Пойдемте, Летти! Долг зовет!
– Да, мистер Брифли, – я взяла сумочку, блокнот и поспешила за шефом…
– Куда едем? – не слишком дружелюбно поинтересовался шофер такси.
– Гросс-мэнор, – начал мистер Брифли. Замер, рассеянно порылся в карманах и наконец хлопнул себя по лбу. – Черт побери, я забыл листок с адресом во вчерашнем костюме! Ох, простите, Летти.
– Ничего, – отмахнулась я. – Мне сходить?
– Будьте так любезны, – с облегчением отозвался шеф и откинулся на сиденье.
Лишние телодвижения этим утром давались ему нелегко…
Комнаты хозяина дома располагались на втором этаже направо по коридору.
Подозреваю, что мистер Брифли скинул костюм куда придется, и вряд ли слуги успели его убрать (Милтон шепнул, что шеф вернулся перед самым завтраком).
Я взбежала по лестнице и толкнула дверь. Спальня у мистера Брифли оказалась неожиданно… интимной. Мебель резного темного дерева, тяжелые портьеры, шкура на полу – и обилие зеркал. Пахло здесь чем-то тяжелым, томным и горько-сладким.
Одежды мистера Брифли на первый взгляд видно не было.
Я огляделась, стараясь не краснеть и не цепляться взглядом за свои многочисленные отражения, замершие посреди этого великолепия.
Стараясь ступать осторожно, я обошла вокруг расстеленной постели и толкнула ближайшую дверь. Как и ожидалось, это оказалась ванная. Но и там костюма шефа не было, только мокрые полотенца на полу…
Чувствуя, как полыхают щеки, я снова вернулась в спальню.
Где-то здесь должна быть гардеробная. За тяжелыми бархатными складками портьер действительно обнаружилась дверь.
Я дернула ручку. Заперто!
– Вы что-то ищете, мисс?
Почтительный голос Милтона едва не заставил меня подскочить на месте.
– О? – стремительно обернувшись, я обнаружила позади себя дворецкого, через руку которого был переброшен костюм хозяина. – Простите. Я не ожидала вас увидеть. Мистер Брифли просил найти в его вещах одну записку.
Я говорила быстро, торопливо, и сердилась на себя за это странное смущение.
– Простите, мисс, но туда никому нельзя заходить. Это личная комната хозяина.
Милтон взглянул прямо на меня, и от укоризны в его выцветших глазах мои щеки залила краска.
Под взором дворецкого я чувствовала себя ревнивой женой, которая перетряхивает вещи мужа в поисках улик.
– А я – его личный секретарь! – неловко пошутила я. Хотя какие тут шутки? – Простите, я нервничаю. Мистер Брифли ждет меня в такси. Вы не находили в его вещах записку с адресом?
– Находил, разумеется, – он чуть склонил седовласую голову и аккуратно извлек из брючного кармана смятую в комок салфетку.
– Спасибо! – я осторожно разгладила бумажку и, убедившись, что адрес можно разобрать, поспешно ретировалась, пробормотав какие-то сбивчивые извинения…
Такси остановилось около небольшого домика в городских предместьях. Мисс Аткинсон наверняка приходилось добираться отсюда на работу не меньше часа!
Зато дышалось здесь, в тени дубовой аллеи, много легче.
Но не мистеру Брифли. В автомобиле беднягу растрясло (он даже не воспользовался шансом меня приобнять!), и теперь он двигался на неверных ногах, чуть покачиваясь и морщась.
Наверное, не стоило убеждать шефа куда-то ехать этим утром.
Но не предлагать же ему сейчас вернуться! Сомнений в своей силе и превосходстве мужчины не прощают.
Хотя на попятную могла пойти и я…
Однако не успела я прибегнуть к чисто дамскому методу «ах, мне дурно, отвезите меня домой!», как шеф уже отдышался, взбежал на крыльцо… и замер с занесенной для стука рукой.
– Летти, – позвал он негромко. – Вы видите то же, что и я, а?
Кажется, мистер Брифли сегодня не доверял своим глазам.
Я подошла ближе и проследила за взглядом шефа.
Приятную зелень двери мишенью перечеркивал белый крест.
– Проклятые, – я сглотнула. – Здесь живут проклятые!
– Т-с-с! – прошипел шеф и приложил палец к губам. – Тихо!
В доме кто-то ходил. Звякнула посуда, прошуршала ткань.
– Отлично, – мистер Брифли кивнул. – Значит, мисс Аткинсон дома.
И громко постучал в дверь, еле заметно поморщившись.
– Но ведь… – начала я.
Шеф ожег меня мрачным взглядом.
– И вы, Летти? Не будьте такой суеверной!
Прежде, чем я нашлась, что на это ответить, дверь распахнулась.
На пороге стояла тоненькая девушка типично аглицкой наружности – чуть удлиненное лицо с нежным румянцем, светло-каштановые волосы и серые глаза.
– Что вы хотели? – спросила она тихо.
– Мисс Аткинсон? – шеф широко улыбнулся, включая свое обаяние на всю мощь. – Я – мистер Брифли, и у меня к вам очень, очень важный и конфиденциальный разговор! Можно нам войти, а?
С каждым словом он надвигался на оторопевшую девушку. И мне вдруг захотелось попросить его не делать так. В ее испуганном лице, в широко распахнутых глазах мне виделось сходство с Агнесс…
– З-з-заходите, – пригласила она, запинаясь, и отступила в сторону.
Изнутри домик оказался таким же милым и пряничным – вязаные салфеточки, герань на окнах, фарфоровые фигурки на камине.
– Присаживайтесь, – пригласила мисс Аткинсон. Усевшись в самое дальнее кресло, она сложила руки на коленях и спросила голосом маленькой девочки: – Что вам нужно?
– Вы живете одна, мисс? – беззастенчиво осматриваясь, поинтересовался мистер Брифли. У него было странное выражение лица.
– Д-да, – пробормотала она, опустив взгляд, и сказала совсем тихо: – Меня вырастила бабушка. Родители… родители не хотели меня знать…
Против воли я пожалела бедняжку.
По сравнению с ней мои беды – и моя «отверженность» – казались такой мелочью!
Я вдруг вспомнила, что мистер Риччи приставал к ней. Вот к этому несчастному существу?!
Во мне волной поднимался гнев.
Девушка часто заморгала, пытаясь сдержать слезы…
Вопреки моим ожиданиям, мистер Брифли не кинулся ее утешать.
– М-да, – проговорил он, притронувшись к мясистому кончику носа. – Прекратите, мисс Аткинсон, э!
– Что? – прошептала она совсем тихо, до белизны сжимая пальцы. – Я же ничего не делаю!
– Делаете! – отрезал мистер Брифли и подался вперед. – Мисс Аткинсон, разве вы обо мне не слышали? Я – нюхач.
– И что с этого? – взгляд она по-прежнему не поднимала.
– Во-первых, – мистер Брифли начал загибать толстые пальцы, – здесь пахнет мужчиной. А во-вторых, табаком. Хорошим, дорогим табаком с вишней и ванилью. Совсем не мужским, а? – Он подмигнул мисс Аткинсон. – Так что вы курите, не стесняйтесь! И давайте поговорим серьезно, э?
Она чуть пожала плечами, распрямилась – куда-то подевалась трогательная субтильность и угловатость – и вытянула из тумбочки пачку сигарет.
Закурила – руки заметно тряслись – и, закинув ногу на ногу, вызывающе посмотрела на мистера Брифли.
– Да что вы вообще понимаете?! – И выпустила клуб дыма прямо ему в лицо. – Что вы знаете о проклятых, смешной человек из мира нормальных?!
– Больше, чем вы думаете, – ответил он тихо и неожиданно серьезно. – И перестаньте. Мисс Аддерли – всего лишь мой секретарь, а на меня повлиять не удастся!
– Ладно, – она махнула рукой и бросила на меня короткий взгляд. – С ней у меня тоже не очень получалось. – Глубоко, с наслаждением, затянулась и потушила сигарету прямо в чашке. Встала и взяла сумочку. – Ладно, последнее желание я получила, можем идти.
– Куда? – удивился мистер Брифли. Потом расхохотался, хлопая себя по коленкам от избытка чувств.
Она наблюдала за ним с явным желанием стукнуть его чем-нибудь тяжелым по лысой макушке.
И как я ее понимала!
– Мисс Аткинсон, – успокоившись, проговорил мистер Брифли. – Сядьте, а? Мы не церковники.
Она зашипела. Точь-в-точь котенок, готовый расцарапать нос бульдогу.
– Прекратите, – велел мистер Брифли, не повышая голос. – Не глупите, а?
Мисс Аткинсон сжала кулаки, напружинилась… и со свистом выдохнула сквозь зубы.
– Откуда вы взялись на мою голову?! – спросила она горько и плюхнулась в кресло.
– Мисс Аддерли, – напомнил шеф непреклонно.
– Что, мистер Брифли? – спросила я с трудом. Отчего-то у меня начала болеть голова.
– Я не вам, Летти, – мягко проговорил он и прикрикнул вдруг: – Ну же! Отпустите ее!
От крика голову словно прострелила боль. Я потерла висок, но она не унималась.
Пробивающийся сквозь неплотно задернутые шторы свет внезапно стал невыносимо ярким, и я зажмурилась…
В себя меня привело похлопывание по щекам.
– Ну же, Летти, очнитесь! – сказала бархатная темнота голосом шефа. Голос вновь позвал: – Летти, вы слышите меня? – и, уже в сторону, с заметным раздражением: – Вы явно переборщили, милочка!
– Я не хотела, – повинился другой, женский голос, впрочем, без особого раскаяния. – На нее почти не действовало, вот я немного и усилила. Я же не знала!
Меня попытались усадить поудобнее. Тело казалось вялым, бессильным, – тряпичной куклой в чьих-то руках.
– Летти, очнитесь! – вновь потребовал мистер Брифли. – Иначе я вас сейчас поцелую!
Эта угроза заставила меня пошевелиться.
– Не надо, – с трудом выговорили пересохшие губы.
– Кажется, она испугалась! – заметила женщина ядовито.
Шеф пробормотал что-то и осторожно вытер мое лицо мокрым платком.
Я открыла глаза, поморгала… На лице мистера Брифли читалась неподдельная тревога.
– Мисс Аткинсон, у вас есть что-нибудь выпить?
– Спасибо, я в порядке, – слабо проговорила я.
– Ага, – она кивнула и дернула ручку комода рядом со мной.
Оттуда вывалилась кое-как запихнутое… белье. Мужское.
Мисс Аткинсон, вздернув подбородок, добыла из недр ящика бутылку и, небрежно запихнув вещи обратно, с грохотом его задвинула.
Я поморщилась: голова все еще болела, хотя уже значительно меньше. Мисс Аткинсон, конечно, поняла все неправильно. Посмотрела прямо мне в глаза и бросила с вызовом:
– Ну, что смотрите? Да, я не замужем, но у меня есть мужчина. И что? На таких, как я, не женятся!
– На таких, как я, тоже! – вырвалось у меня.
И только потом, заметив блеснувшие живым интересом глаза шефа, прикусила язык.
Расспрашивать он не стал. Заботливо напоил меня дрянным коньяком и, сочтя на этом долг выполненным, спросил напрямик:
– Мисс Аткинсон, это вы наложили порчу на «Хани», а?
– Нет! – быстро запротестовала она. Подумала и тоже плеснула себе выпить. Глотнула немного и сказала устало: – Ну сами подумайте, я что, дура? Зачем мне так нарываться? Я же проклятая, понимаю, что на меня все свалят.
– Но вы же… обычная! – не выдержала я. Они дружно повернулись ко мне, и я объяснила смущенно: – Я имею в виду, что вы выглядите, как все.
– О, да! – она усмехнулась и одним глотком допила коньяк. – На вид я вполне нормальная. И все из-за этого дурацкого хвоста!
– Какого хвоста? – ляпнула я, все еще туго соображая.
– Показать?! – ощерилась она. – Вам что тут, зоопарк?!
– Успокойтесь, а? – попросил мистер Брифли примирительно. И объяснил мне: – Летти, иногда проклятие проявляется в виде коровьего или свиного хвостика. Совсем небольшого…
– О, да! – перебила мисс Аткинсон, запрокинув голову. Худые ключицы, угловатая фигура, большие глаза… Но больше она не казалась маленькой девочкой. – Маленький хвостик, которого даже не видно под одеждой. А все считают меня нечистой…
– Успокойтесь, – в обычно мягком голосе мистера Брифли звучала сталь. – Смысл себя жалеть, а, милочка? Лет пятьдесят назад вас бы вообще убили еще младенцем.
– Да, – фыркнула она и налила себе еще коньяка. – Добрая королева Виктория! Разрешила выродкам жить. Добрая, добрая королева! Только на нас все равно косятся, и мы все равно недолюди! А разве я виновата?!
– Не виноваты, – признал мистер Брифли. И решительно отобрал у нее стакан. – Никто не виноват, кроме разве что дойчляндских шаманов. Хотите жалеть себя дальше– валяйте. Ответьте на несколько вопросов, и мы уйдем. А?
Минуту она, прикусив губу, смотрела на него.
А я сидела тихо, как мышка, пытаясь утрясти сказанное в голове. Проклятые (и вообще история) раньше меня не слишком интересовали. Я знала только, что они начали рождаться сто лет назад… Надо будет расспросить мистера Брифли. Или самой почитать, в его библиотеке наверняка об этом что-нибудь найдется.
– Хорошо. Спрашивайте. – Отрывисто разрешила мисс Аткинсон. Опьянение выдавали только слишком блестящие глаза.
– Что вы делали в «Хани», а?
– Сразу в яблочко, – усмехнулась она. – Старый Риччи нанял меня следить, чтобы продукты не портились. Я это умею.
– Старый? – переспросил мистер Брифли с некоторым удивлением.
– Ну да, – она кивнула. – В «Хани» всем заправлял старший мистер Риччи. Он ушел на пенсию месяца два назад и передал дела сыну. А сынок, должна сказать, тот еще мерзавец.
Поморщившись, она машинально коснулась губ.
– Он к вам приставал? – спросил мистер Брифли, заинтересованно склонив набок крупную голову.
– Ага, – мисс Аткинсон вынула сигарету. Подождала, пока он предложит ей огня, закурила и с явным наслаждением выпустила дым. – Зажимал по углам. Мол, проклятая же, мало кто позарится…
– Значит, мистер Риччи – ваш любовник?
– Вот еще! – фыркнула она. – Мне платили не за это, что бы он себе не думал. Моя работа была следить, чтобы сливки не прокисали, масло не прогоркало и все такое.
– И вы следили, э?
– А как же, – она пожала худыми плечами. – Мне же за это платили. А таким, как я, не приходится выбирать. Лицензии-то у меня, понятно, нет. Так что когда Риччи вышвырнул меня на улицу, мне оставалось только утереться.
– Хм, – мистер Брифли потер кончик носа, нахмурился и поинтересовался: – А причина увольнения?
– Сказал, что я испортила продукты! – она с вызовом посмотрела на него. – Сам наверняка подстроил!
– Едва ли, – задумчиво возразил шеф. – В таком случае ему не было бы нужды продолжать вредительство после вашего ухода.
– А оно продолжилось?! – глаза мисс Аткинсон вспыхнули мстительной радостью.
Мистер Брифли рассматривал ее с каким-то нехорошим интересом.
– Дайте руку, – попросил он вдруг.
– Чего?! – она опешила, отшатнулась даже.
– Руку! – рявкнул милейший мистер Брифли и, с неожиданным проворством схватив ее за кисть, притянул к себе.
Мисс Аткинсон взвизгнула, как обычная перепуганная девчонка.
– Тихо! – скомандовал он, и она послушно примолкла.
Вопреки моим опасениям, шеф не стал ее ни кусать, ни целовать. Закрыл глаза, старательно обнюхал руку оторопевшей девушки… и велел мне коротко:
– Идемте, Летти!
Только в такси я сумела разжать кулаки.
Я словно вынырнула из болота. Боль, ненависть, обида, зависть – как липкая жирная грязь.
Грудь распирало от тяжелого чувства безысходности. И хотелось кричать – или рыдать в голос.
Мистер Брифли не отрывал от меня внимательного взгляда.
– Летти, – позвал он, – вы в порядке?
Я мотнула головой и отвернулась к окну. Меня слегка мутило, и зеленая улочка уже не казалась такой уютной и спокойной.
– Летти! Посмотрите на меня, ну!
Я не отреагировала, и шеф неожиданно властно взял меня за подбородок и повернул к себе.
– Не надо переживать, – сказал он так нежно, что слезы навернулись на глаза. – Она просто дрянная девчонка. Вы стоите сотни таких!
– Не говорите так! – потребовала я резко. – Она же ни в чем не виновата!
– Виновата, – возразил он спокойно. – Мстить всем вокруг за свои обиды – это ведь так просто, а, Летти? И жалеть себя тоже. А вот вы себя не жалеете, ведь так?
– Откуда вы знаете? – начала я, чувствуя, что еще немного – и я расплачусь. – Что вы вообще…
– Ш-ш-ш, – грубый толстый палец нежно коснулся моих губ, замыкая внутри невысказанные слова. – Вы умница, Летти. Вы сильная. И обязательно справитесь!
Затаив дыхание, я смотрела на него, даже не пытаясь отстраниться.
Щетина на подбородке, глубокие морщины на лбу и у губ, прямой взгляд – его серьезная ипостась оказалась пугающе непохожей на того мистера Брифли, с которым я уже привыкла иметь дело.
– Эй, мистер, куда едем-то?!
Голос водителя вдребезги разбил хрупкое очарование.
Покраснев, я отпрянула, а мистер Брифли, криво улыбнувшись, осведомился легко:
– Куда вас отвезти, Летти, э?
– Что? – растерялась я.
– Вы ведь сегодня собирались на свидание к доктору, – напомнил он и лукаво подмигнул. – Уже забыли, а, Летти?
Я машинально назвала адрес и спохватилась:
– А который час?
Мистер Брифли извлек из жилетного кармана часы и щелкнул золотой крышкой.
– Около половины второго. Да не переживайте, Летти, куда он денется, этот ваш кавалер, а?
Я неуверенно кивнула. Мистер Брифли мог позволить себе опаздывать на встречи, и даже бравировал этим.
«Подождут», – отмахивался он с царственной небрежностью.
Большинство действительно ждало.
Меня же такой подход раздражал, но я благоразумно молчала…
Такси остановилось у большого старого дома, одного из множества таких же реликтов ушедшей эпохи. Просторные комнаты, высокие потолки, огромные окна, – но эту роскошь было дорого отапливать, а о водопроводе и отдельной ванной не стоило даже мечтать.
Разорившийся джентри, отчаявшись, продал огромный особняк. А новые хозяева поделили просторные комнаты на крошечные клетушки и стали сдавать их внаем. Не слишком удобное жилье, зато и стоило недорого.
Это быстро наложило на дом ту печать бедности, которую не скрыть за недавно окрашенным фасадом. Тем более что дешевая краска быстро вздулась пузырями и неровно выгорела.
Мистер Брифли помог мне выбраться из авто, потом пригляделся и спросил недоверчиво:
– Вы что же, здесь живете, Летти?!
– Да, – ответила я ровно. – У нас… финансовые трудности.
– М-да, – шеф неодобрительно покачал головой. – Что же, ладно. До свидания, Летти. Жду вас завтра, э?
Он сделал ручкой и укатил…
Тяжелая дверь, скрипнув, захлопнулась за спиной.
За толстыми стенами было прохладно, несмотря на уличный зной. И душно, как в склепе.
Ненавижу лето! Пыльные раскаленные месяцы невыносимы в тесной ловушке улиц.
Прошлые годы июль и август мы проводили на морском побережье. Папа брал хотя бы две-три недели отпуска и приезжал к нам… Те дни остались в памяти запахом соли, водорослей и горячего песка.
Тем больнее вспоминать, чего я лишилась. Больше не будет папиной улыбки, и мундира, который он не снимал даже на курорте, и спокойной сытой жизни…
Я толкнула дверь и вошла в наши «апартаменты», как гордо назывались две крошечные спаленки, выходящие в узкую неудобную гостиную.
Мама – стройная, прямая, все еще красивая – стояла у окна, не прикрытого даже самыми дешевыми занавесками, а потому выглядящего бесстыдно голым.
– Виолетта Аддерли! – начала она тем сухим тоном, которым всегда читала нотации. – Кто этот мужчина?
– Какой мужчина? – «не поняла» я.
– Который тебя привез, – голос мамы звучал так же ровно. И хлестко.
– А, – я с деланным равнодушием пожала плечами. – Это мистер Брифли. Брат Эрнестины.
И не солгала даже словом…
– Ты позволяла ему… лишнее? – мама впилась взглядом в мое лицо.
Моя добродетель волновала ее куда больше, чем мое здоровье и настроение. И если на вольности со стороны жениха она смотрела сквозь пальцы, то прочим мужчинам следовало держаться от меня подальше.
– Нет, мама, – не дрогнула я. В конце концов, «лишнее» – понятие обтекаемое, ведь так?
– Хм… – она поджала губы, разглядывая меня. Наконец кивнула. – Хорошо. Главное, не забывай, что ты должна вести себя, как леди!
Я впилась ногтями в ладони, заставляя себя промолчать.
В этом заключалось главное мамино правило, которое она твердила, как заклинание.
Она отказывалась замечать реальность, она даже не подумала искать работу! Хотя с первого дня было ясно, что крошечной пенсии на жизнь не хватит.
«Что подумают люди?» – сидело в ней занозой.
Ох, мама, не надо «вести себя как леди», ею нужно просто быть.
А я вряд ли могу теперь претендовать на этот звонкий титул…
К месту встречи я неслась на всех парах, и все равно немного опоздала.
Я увидела их издали: высокий мужчина в строгом костюме пытался утихомирить мальчика, рвущегося искупаться в фонтане.
Ребенок радостно визжал и брыкался, а мужчина негромко и очень спокойно что-то ему втолковывал.
– А-а-а-а! – вопил мальчик и размахивал руками.
Прохожие оглядывались – кто-то снисходительно улыбался, кто-то неодобрительно качал головой, а какая-то старая дама с зонтиком наперевес решительно шагнула к фонтану.
– Здравствуйте, доктор, – произнесла я чуточку растерянно.
Он обернулся, держа ребенка на весу, а тот уже откуда-то добыл леденец и сунул в рот.
– Здравствуйте, мисс Аддерли, – чопорно ответил он, и только порозовевшие скулы выдавали его неловкость. – Прошу прощения…
– Не стоит, – отмахнулась я, стараясь смотреть только на мальчика. И поинтересовалась нарочито серьезно: – Вы не представите нас?
– Конечно, – доктор поставил наконец угомонившегося ребенка на землю, одернул на нем костюмчик и сказал церемонно: – Мисс Аддерли, позвольте представить вам моего брата, Эдуарда Торнтона. Эдди, это мисс Аддерли… мой друг.
– Здрав-ствуй-те, – как-то странно выговорил мальчик, с любопытством разглядывая меня светлыми глазами в обрамлении неожиданно темных ресниц. И по-взрослому протянул руку.
На вид ему лет восемь-девять.
– Здравствуйте, мистер Торнтон, – стараясь удержать серьезную мину, ответила я и пожала липкую ладошку.
Он просиял улыбкой, показав отсутствие молочного зуба.
– Эд-ди, – разрешил он с такой комической серьезностью, что у меня дрогнули губы.
Мы с доктором обменялись понимающими взглядами.
– Тогда называй меня Виолетта.
Доктор отчего-то помрачнел и крепче сжал плечо брата.
– Вио-лет-та, – с явным трудом выговорил мальчик.
И я, обругав себя дурочкой, поспешно исправилась:
– А знаешь, лучше зови меня Летти!
Серые глаза смотрели недоверчиво, и я добавила, заговорщицки понизив голос:
– Так называют меня друзья.
Он, подумав, серьезно кивнул и ухватил нас с доктором за руки.
– Пойдем!
Доктор Торнтон улыбнулся мне уже открыто, и на душе у меня потеплело…
Выставка оказалась неожиданно интересной. Десятки больших стеклянных павильонов, в которых так много потрясающих вещей!
Начали мы с экспозиции по животноводству, куда, уступив брату, отвел нас доктор. Эдуард так восторженно глазел на лошадей, что мне отчего-то хотелось плакать. Он оказался таким светлым и доверчивым…
С некоторым трудом оторвав Эдди от созерцания миниатюрной лошади Фанабелла[11], мы перебрались в павильон медицины, и теперь уже старшего брата приходилось силком отдирать от стендов.
Чего тут только не было!
Солидный чернобородый джентльмен демонстрировал успехи рентгенологии, другой с гордостью представлял на суд публики точные модели внутренних органов, третий продавал чудо-тоник, способный поставить на ноги лежачего больного…
В какой-то момент мне показалось, что я заметила миссис Сноу. Она спрятала рыжие кудри под шляпой, прикрыла лицо вуалью, но стать и походку ведь не скроешь!
Однако, прежде чем я сумела ее толком рассмотреть, росская красавица растворилась в толпе, оставив меня недоумевать и теряться в догадках.
Доктор Торнтон негромко (и временами весьма едко) комментировал достижения коллег.
Его неподдельный энтузиазм действовал на меня умиротворяюще. Не хотелось думать о проблемах, о маме, об Агнесс, даже о мистере Брифли. Только улыбаться симпатичному мистеру Торнтону-старшему, держать за руку любопытного Торнтона-младшего, и наслаждаться тихим счастьем, которое рано или поздно закончится.
И окончилось оно еще быстрее, чем я ожидала. Рассыпалось на осколки среди грохота, звона стекла и чьего-то истошного крика…
Я как-то вдруг оказалась позади ближайшего стенда. К моей груди крепко прижимался Эдди, а доктор Торнтон обнимал нас обоих, заслоняя от опасности своей широкой спиной.
И, несмотря на ненадежность этого укрытия, мне отчего-то было почти спокойно…
Где-то в отдалении завизжала женщина, заревел ребенок, мужской голос закричал: «Доктора! Доктора, скорее!»
«Убили-и-и! – вторила ему какая-то дама. – Человека убили-и-и!»
Отчего-то пахло дымом, жженой резиной и дёгтем.
– Виолетта, Эдди, вы в порядке? – доктор Торнтон, отстранившись, быстро окинул нас профессиональным взглядом. Спохватился: – Ох, простите, мисс Аддерли!
– Ничего, – я улыбнулась. – Зовите меня по имени. Можно даже Виолой или Летти.
И вдруг, неожиданно для себя, хихикнула. Рассмеялась в голос, чувствуя, как кружится голова от пережитого страха и облегчения.
Эдди смотрел на меня доверчиво и хлопал по-девичьи длинными ресницами.
– Летти! – позвал доктор Торнтон. – Вы слышите меня?
Он взял меня за плечи и осторожно встряхнул.
Я вздохнула судорожно, чувствуя, как клокочет в груди нервный смех.
– Ну, успокоились? – требовательно спросил мужчина.
– Д-да, – неуверенно ответила я, глядя в его встревоженные глаза. – Доктор… у вас такие длинные ресницы. И у Эдди тоже.
Я понимала, что несу чушь, но не могла остановиться.
– Спасибо, – усмехнулся он. – Тогда и вы называйте меня по имени. Стивен.
– Стивен, – послушно повторила я.
Вдалеке раздались свистки полицейских, чей-то строгий голос требовал разойтись и дать дорогу.
Доктор оглянулся через плечо, нахмурился.
– Летти, я могу вас попросить? Пожалуйста, отвезите Эдди домой. Я вызову вам такси.
– Конечно, – я кивнула и прижала к себе мальчика. – А вы?
– Я доктор, – ответил он спокойно. – Простите, я нужен здесь. Вы на меня не обидитесь?
– Нет, что вы! – запротестовала я. – Идите. Мы с Эдди прекрасно доберемся сами.
Он кивнул с благодарностью, торопливо пожал мне руку и растворился в толпе…
Следующим утром мистер Брифли снова изволил страдать от недосыпания и последствий загула.
При моем появлении он встрепенулся и даже сделал попытку привстать.
Попытка бесславно провалилась: он снова рухнул на сиденье, едва не превратив стул в гору обломков.
– Здравствуйте, Летти! – мрачно пожелал шеф и прикрыл глаза рукой.
– Здравствуйте, мистер Брифли! – приветливо кивнула я. Этим утром здоровья ему явно недоставало. Не удержавшись, я легонько пожурила: – Вам нужно больше себя беречь!
Одарив меня ядовитым взглядом из-под руки, шеф скривил тонкие губы и соизволил поинтересоваться:
– Как ваше свидание, Летти? Доктор оправдал ожидания, а?
Конечно, обсуждать такие темы неприлично, но…
– Вполне, – я улыбнулась, вспомнив обоих Торнтонов. – Только…
Может, любопытство и сгубило кошку, зато на мистера Брифли оно произвело воистину целительное действие. Он приободрился и даже, взяв с тарелки тост, принялся намазывать его джемом.
