Текст книги "Адепт Грязных Искусств (СИ)"

Автор книги: Анна Кондакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

И себя заодно.

Моё состояние приближалось к пику заторможенности, внимание потеряло остроту, детали перестали иметь значение, осталась лишь общая задача – добраться до Ребекки, вытащить её отсюда. И неважно, что она меня не узнает, я что-нибудь придумаю, навру, скажу, что пришёл от Рэя, да мало ли, что можно выдумать.

Мы поднялись на второй этаж и повернули направо, дальше по широкому коридору. И опять перед нами замелькали ряды дверей, зеленоватые стены, освещённые тусклым светом керосиновых ламп, подвешенных по бокам коридора.

Медсестры мы не встретили и здесь.

– Странно, куда это Молли делась? Она ответственная, – сказал Шеридан, с беспокойством оглядывая коридор.

Дойдя почти до самого конца коридора, врач остановился перед зелёной дверью.

– Седьмое отделение. – Шеридан вынул из кармана халата связку ключей, со звоном перебрал их толстыми пальцами и вставил один из них в замочную скважину.

Щёлкнул замок, и врач толкнул дверь.

В седьмом отделении было темно и тихо, как на кладбище ночью. Лунный свет резал глухое холодное пространство коридора через оконную витрину. И здесь, по обе стороны, я увидел не просто двери, а настоящие тюремные засовы, тяжёлые на вид, и дверные полотна, обитые металлом. В каждой из дверей находилось маленькое зарешеченное круглое окошко с толстым стеклом.

Мы двинулись вдоль коридора.

Я шёл и всматривался в круглые чёрные иллюминаторы, похожие на дыры в преисподнюю, в другой – страшный и жестокий – мир. Мы преодолели половину коридора, когда тишину вспорол истеричный женский выкрик. Звук раздробился в плотном воздухе, ухнул в потолке, и снова стало тихо.

– Это Бетти Мотылёк, из двадцать девятой, – равнодушно пояснил Шеридан. – Говорит, что ночью к ней приходит демон и шепчет на ухо страшные истории.

– Почему Мотылёк? – не известно зачем, спросил я.

– Потому что когда подставляешь лампу к стеклу, Бетти начинает биться об него головой. – Он усмехнулся. – Это забавно… да. Томми порой так развлекается, держит лампу и смотрит, как Бетти Мотылёк разбивает себе лоб.

– Где тридцать вторая палата? – спросил я, еле управляя собственным языком.

Шеридан указал на вторую от окна дверь по правую сторону и нехотя двинулся по коридору, на ходу прихватив с собой одну из керосиновых ламп. У двери он снова вынул из кармана связку ключей, но открывать не торопился – уставился на меня.

– Ты уверен, что хочешь это увидеть?

Я посмотрел ему в глаза, потом перевёл взгляд на круглое тёмное окошко.

– Открывай. Ключи отдай мне. Первым зайдёшь ты.

– Не пойду я туда, насмотрелся уже, – выдавил Шеридан. – Тут подожду, чтобы вас никто не беспокоил.

Я взял его за запястье и опять приставил к его голове револьвер, только на этот раз к виску.

– Сначала зайдёшь ты, а там посмотрим.

– Да нет там никакой засады…

– Открывай, я сказал.

Услышав возле уха щелчки взведённого курка, Шеридан закивал и принялся открывать замок, причём, не один. Замочных скважин на двери было три.

И пока врач отпирал замки, я снова посмотрел в окошко. Мне показалось, там мелькнуло что-то белое или блеснуло что-то, но ни формы, ни объёма мои глаза уловить на успели, точнее, успели, но угнетённый мозг не сумел распознать.

Шеридан взялся за длинную металлическую ручку, нажал с глухим потрескиванием и приоткрыл дверь. Обернулся на меня, глазами умоляя оставить его в коридоре.

Я подтолкнул его в темноту палаты. Он вытянул вперёд руку с лампой и сделал пару шагов.

– Мисс? Мисс Грандж? – Голос Шеридана дрогнул. – Мисс? Вы меня слышите? К вам посетитель. Он очень настаивал.

Не услышав ответа, он обернулся на меня. Я шагнул к нему за спину, держа наготове револьвер, вот только стрелять было не в кого. В палате находилась только пациентка… только она одна.

Ребекка.

***

Она стояла в углу.

Рядом с кроватью, повернувшись к каменной стене лицом, опустив костлявые руки вдоль тела, ссутулившись и склонив голову.

Её мертвецки бледная кожа, освещённая тусклым светом лампы, будто сияла в затхлой темноте палаты. Серая застиранная сорочка висела на ней, как балахон, одна из лямок соскользнула с одного плеча, острого, тощего настолько, что хотелось плакать.

Ребекка не шевелилась, напоминала безмолвную статую с грязными патлами волос, когда-то блестящих и пышных.

Я убрал револьвер в кобуру и закрыл за собой дверь на ключ. Потом сунул связку во внутренний карман пиджака, забрал из рук Шеридана лампу и указал на ближайший угол.

Велел притихшему врачу:

– Встань туда, лицом к стене, и без глупостей.

Шеридан мгновенно повиновался. Он всё ещё надеялся выжить.

Сначала я проследил за ним и лишь потом перевёл взгляд на Ребекку. Сделал к ней шаг, второй, третий…

– Я ждала тебя, – сказала сестра, не оборачиваясь и не шевелясь. – Я так долго ждала тебя, Рэй.

От её голоса мороз пронёсся по поджилкам. Она узнала меня...

Я остановился. Да, это был голос Ребекки, каким я его помнил, но в нём всё равно было что-то не так.

– Бекки, – прошептал я, не найдя сил произнести её имя громче. – Бекки, я уведу тебя отсюда.

Она не пошевелилась, продолжая стоять истуканом. Я не стал больше ждать, когда она повернётся. Поставил лампу на пол и подошёл к сестре сам. Положил руку на её синюшное плечо.

От прикосновения меня пробрало до костей: пальцами я ощутил ледяную затвердевшую кожу, как у трупа.

– Бекки, мы должны идти.

– Здесь бродят демоны, ты знаешь? – сказала она, так и не обернувшись на меня. – Ты знаешь, Рэй, что они говорят? Они говорят, ты мне больше не друг, говорят, ты сменил веру, говорят, ты даже сменил самого себя. Но мне всё равно. Они лжецы… демоны – лжецы. Они говорили, что ты не придёшь. А ты пришёл. Я ждала тебя… ждала тебя… ждала тебя… ждала тебя… ждала… ждала… ждала…

Меня снова окатило морозом, на этот раз сильнее – накрыло лавиной холода.

– Бекки, пойдём. Я всё исправлю.

После этих слов она засмеялась. Её грязные костлявые плечи затряслись.

Она успокоилась так же резко, как начала смеяться.

– Ты знаешь, как проходит лоботомия, Рэй? В глазницу вставляется острая пика, её доводят до лобных долей мозга и повреждают его, чтобы пациент стал тихим…

– Бекки, чёрт, хватит! – Я не выдержал.

Схватил её за предплечье, повернул к себе лицом.

И от увиденного у меня перехватило дыхание: оно застопорилось, раздулось в ком, встало поперёк горла. От охватившего меня ужаса я мгновенно отпустил руку Ребекки и шагнул назад.

На меня смотрела нечеловеческая маска, серая, неподвижная, в синяках и трупных пятнах. В глазах Ребекки царила матовая темнота, ни белков, ни зрачков – ничего. И никаких эмоций, тотальное равнодушие.

Ребекка медленно моргнула.

В чёрных глазах мелькнули яркие точки-зрачки и тут же потухли.

– А ты изменился, Рэй.

Я не мог выдавить из себя ни звука, смотрел на Ребекку не в состоянии говорить, не мог даже двинуться. Она подошла и медленно сняла с меня шляпу, бросила её на пол и провела по моей щеке шершавыми пальцами.

– Ты красивый. Хотя… ты всегда был красивым. В любом виде, мой брат. В любом своём теле. Только теперь ты очень хрупкий, это не выбранное тобой тело, тебя переместили, и тебе придётся смириться со слабостью, со всеми человеческими пороками, что таятся в этом теле. И ты миришься, я вижу. А ведь это не в твоей природе, Рэй. Ты всегда был тотальным огнём, взрывной силой, жаром и темнотой преисподней, лезвием самого острого кинжала, будь им и сейчас… Ты получил моё послание?

Я открыл рот, сглотнул и еле выдавил:

– Какое послание?

– Ну как же. Моё послание. Я посылала его дважды сегодня утром. Показала тебе то, как доктор Шеридан бьёт меня, а я кричу… Разве ты не видел?

Услышав своё имя, Шеридан поперхнулся.

Ребекка резко повернула голову в его сторону и взмахнула рукой. Мужчина принялся колотиться лбом о стену, у которой стоял. Глухие удары повторялись и повторялись, пока, ударившись раз на десятый, врач не упал на пол.

Ребекка выставила руку в его сторону и сжала ладонь в кулак.

Тело Шеридана медленно поднялось в воздух, к потолку.

– Давно мечтала сделать с ним что-нибудь плохое, – сказала Ребекка, и впервые на её лице появилась эмоция: она улыбнулась.

Потом вытянула вторую руку и резко развела их в разные стороны. И то, что произошло со стонущим Шериданом… чёрт… я никогда такого не видел, я даже не уверен, что хоть раз думал, что такое возможно сделать с живым существом, пусть даже с самым последним ублюдком на свете…

Ребекка разорвала тело врача на куски.

Прямо в воздухе. Шеридан взорвался салютом из мяса и костей над нашими головами. Стены, пол и потолок палаты окатило кровью. Заодно меня и Ребекку. С ног до головы. Палата наполнилась мерзким запахом прелой сырости.

Я посмотрел на сестру.

Она всё ещё улыбалась.

– Да, во мне тоже есть кодо, Рэй, – сказала она и с блаженной улыбкой прикоснулась к залитому багровыми потёками лицу. – Моё кодо разбудила лоботомия. Я благодарна доктору Шеридану за оказанную услугу. И, кстати, он меня не бил, даже пальцем не тронул. Это была Деформация, лично для тебя, Рэй. Очень хотелось, чтобы ты пришёл.

Я вытер губы тыльной стороной запястья и спросил:

– Откуда ты всё это знаешь? О кодо и об искусствах?

Сестра внимательно посмотрела на меня.

– Нашёлся учитель. Человек в маске. Херефорд. Он заметил мои изменения после лоботомии. Целых три недели мы тренировались во всех пяти искусствах. Он один был добр ко мне, когда все отвернулись. Даже ты. Он спас меня. Призвал защищать империю, защищать Рингов и не дать эпохе Пяти Печатей воцарится… и я согласилась. Он давно хотел забрать меня отсюда, но я осталась. Я ждала тебя, чтобы позвать с собой. Давай будем вместе, как раньше. Два чёрных волхва, два энормоса, брат и сестра, лёд и огонь, два клинка в руках стремительного виртуоза…

– Ребекка, – перебил я её, – кем бы ты ни стала, не связывайся с Херефордом. По его воле ты сюда попала. Ринги используют тебя и выбросят.

Ребекка нахмурилась – и это ещё одна эмоция, которая отразилась на её безучастном лице.

– Он предупреждал, что ты не согласишься, – тихо сказала она. – Но попробовать стоило. Я обещала ему, что уговорю тебя, а если не уговорю, то убью. Ты слаб, намного слабее меня, потому что находишься в смертном теле. К тому же, ослаблен препаратом, я вижу, как медленны твои движения, как затуманен твой разум. Убить тебя будет легко, а потом ты переродишься снова, уже более сговорчивым. Я найду тебя после смерти, как в прошлый раз. Я всегда тебя находила. И мы опять будем вместе, как раньше. Ты помнишь? Хотя, вряд ли… я сама не сразу вспомнила. Мне Херефорд помог… А теперь умри, мой брат, ведь я хочу тебе добра.

– Бекки, подумай, что ты несёшь, Херефорд пудрит тебе мозги. – Я успел сказать только это.

В чернильных глазах Ребекки вспыхнули белые зрачки, её сорочка заколыхалась воланами, со всех сторон разом на меня дыхнуло холодным ветром. Я потянулся к кобуре, хотя понимал, что против чёрного волхва револьвер бесполезен. В отличие от моего тела, тело Ребекки было бессмертным.

– Я хочу, чтобы ты умер, Рэй. – Она опять улыбнулась. – Сделай это прямо сейчас…

Глава 3.6

Ребекка никогда не отличалась разговорчивостью, но сегодня она превзошла саму себя.

И то, что она сказала, не укладывалось в голове – оно там взрывалось. Я, если честно, не сразу понял, что за существо сейчас передо мной стоит. Чёрный волхв? Энормос?..

Я не сводил взгляда с нечеловеческого лица сестры, а мозг в бешеном темпе вычислял, что делать дальше. Умереть ради империи и Рингов, как просит Ребекка?

Чёрта с два. Если уж умирать, то ради чего-то более стоящего.

– Сделай это, мой брат, – повторила Ребекка и шагнула в мою сторону. – Я убью тебя легко и быстро, ты не почувствуешь боли. Твоё тело слабо, мне даже не нужно знать твой мортем, чтобы убить тебя, да я его и не знаю, ты очень скрытный... Но это неважно. Скоро мы воссоединимся, как делали это всегда, после каждой нашей смерти. Мы всегда были вместе, вспомни… Вспомни, Рэй, кто ты на самом деле. Вспомни, кем ты впервые родился. Тот, кто поместил тебя в это тело, заключил вулкан в напёрстке. Разве ты не понимаешь?

Я шагнул назад.

– Бекки, давай уйдём и обсудим всё в другом месте.

– Рэй, ты не сможешь от меня уйти. Я не позволю тебе уйти… Рэй… – Ладони Ребекки вспыхнули голубым огнём, она развела руки в стороны, будто хотела обнять. – Не бойся смерти, Рэй. Она прекрасна.

Смерти я не боялся, но моя ладонь уже сжимала рукоять револьвера – я вынул его машинально. Вытянул руку и взвёл курок, прицелившись сестре точно в лоб.

– Бекки, стой на месте.

– Рэй, неужели ты бросаешь меня? – Ребекка сделала ещё один шаг и оказалась так близко, что ствол моего револьвера коснулся её лба. Оружие я не отвёл, и Ребекка улыбнулась. – Стреляй, глупый мой брат. Сопротивляйся, сколько сможешь. Но вряд ли ты продержишься больше пяти секунд.

И как только её ладони взметнулись вверх, над головой, я прошептал:

– Прости меня, Бекки. – И пустил пулю ей в лоб.

Тут же взвёл курок и снова выстрелил, теперь уже в горло, потом – в грудь, дважды…

Ребекка отшатнулась в угол, в котором до этого стояла, и замерла, склонив голову и опустив руки. Я метнулся к двери, на ходу вынимая связку ключей. Чуть не поскользнулся на полу, залитом кровью и заваленном останками Шеридана, но удержался на ногах.

Ключ успел войти в замочную скважину, а вот повернуть его времени у меня не хватило.

Ребекка очнулась.

– Ты посмел в меня выстрелить! – Её голос наполнился ненавистью, стал угрожающе громким. – Рэй! Ты посмел в меня выстрелить! В меня! Такого ты себе никогда не позволял. А теперь ты сбегаешь, как крыса!

На самом деле я не сбегал – вряд ли сестра дала бы мне сбежать. Но в тесной камере против Ребекки у меня не было шансов. Что и подтвердилось в следующее мгновение.

Меня отшвырнуло в стену, но я вовремя успел подставить плечо и подключить к обороне кодо. Развернулся прямо в воздухе и пустил в ответ гравитационный эрг…

От столкновения двух мощных эргов – моего и Ребекки – по штукатурке пошли трещины. Пространство палаты наполнилось длительным и режущим ухо треском, по коридору седьмого отделения пронёсся гул.

Я повернулся к Ребекке, прижавшись спиной к липкой багровой стене.

– Драться со мной собрался? – спросила Ребекка.

– Ты не оставляешь мне выбора, – ответил я. – А могли бы просто уйти и объединиться. Только на моей стороне.

Сестра покачала головой, её правая рука до самого локтя покрылась раскалёнными углями. Они тлели, переливались светом и наполняли тесную палату жаром.

– А может, всё же на моей стороне? – спросила сестра.

Не услышав от меня ответа, она сделала резкий мах рукой, и метнула в меня огненный хвостатый шар. Щит выставлять я не спешил: кодо и без того было мало – поэтому полагался лишь на реакции тела.

А оно реагировало молниеносно.

Как ни странно, я перестал ощущать действие препарата, что вколол мне Шеридан. Это было похоже на то же наваждение волнами, как в случае с рунным влиянием медсестры Хлои. Меня разом отпустило, и я уже не чувствовал заторможенности.

Это и помогло мне увернуться от огня.

Шар пронёсся мимо и угодил в стену, рассыпавшись искрами. Ребекка подняла руки – и теперь они обе горели огнём, а потом загорелась и она сама, и пол вокруг неё.

Сестра смотрела на меня сквозь языки пламени и улыбалась. В её глазах пылал тот же огонь. Она теснила меня в угол, пресекая любые попытки подобраться к двери.

В ход пошли сюрикены.

Острые звёзды полетели в сестру одна за другой. В цель попала лишь одна, все остальные Ребекка отбила, да и та, что вошла в её тело в районе ключицы, отвалилась сама собой.

Огонь охватил половину палаты, накаляя воздух адским жаром – не продохнуть.

– Рэй! – услышал я сквозь шум и потрескивание пламени. – Твой обугленный труп найдут уже через полчаса! Смирись!

Смириться – единственное, чего я себе никогда не позволял.

Я бегло оглядел дьявольское кострище, что развела вокруг себя Ребекка, выхватил все метательные ножи, имевшиеся у меня (против Ребекки они были бесполезны), добавил к этому револьвер (он тоже не особо-то помог) и сосредоточился, отходя в угол.

Я решился на мутацию металла по третьему варианту.

Материала было чересчур много – я это понимал, да и момент выбрал не самый удачный, чтобы ставить эксперименты, но выбора у меня было не много. В одной руке я сжал ножи, в другой – револьвер.

Вся эта сталь должна была стать моим продолжением, частью моего тела. Она должна была оградить меня от ран.

Я вспомнил, как дрался с Питером Соло, и в какой именно момент моё тело начало вбирать свойство металла. Это было похоже на защитную реакцию при смертельной опасности, при ранении.

Тут мне, похоже, повезло: Ребекка – опасность смертельная.

И её огонь – тоже.

Я направился прямо в бушующее пламя, а оно охватило уже две трети палаты, так что сделать мне пришлось всего четыре шага.

– Рэй! – услышал я снова. – Ты смирился? Ты сам идёшь на смерть?

Языки пламени коснулись моего раскалённого тела, штанины брюк вспыхнули мгновенно. И в то же самое время в руках начал плавиться металл, он впитывался в кожу ладоней, как в губку. Вот только стоять в огне, как Ребекка, я не смог – тут же отшатнулся в угол и принялся сбивать с себя пламя.

Брюки обгорели оплавленными дырами, кожа ног покрылась ожогами.

Но это только поначалу.

Потом боль начал стихать, притупляться. Не знаю, как это назвать… Ощущение, будто я подчинил себе боль собственного тела, оно стало податливым, на секунду показалось даже, что мой дух проник в каждый кровеносный сосуд, слился с кожей, впитался в кости и мышцы, во все органы Теодора Ринга, что его тело перестало отчуждать меня и повиновалось, выполняя все мои желания.

А сейчас мне нужно было только одно.

***

Я направился к Ребекке прямо через огонь.

Это был один из самых безумных поступков, что я совершал за последние четыре недели. А совершил я их не так уж и мало.

С каждым сделанным мной шагом огонь расступался, обтекал меня аморфной оранжевой массой, исходил жаром, трещал, поглощая мебель палаты…

Ребекка увидела меня, когда я был от неё уже в паре шагов. На её безучастном лице отразились ужас и благоговение.

– О, брат мой… – выдохнула Ребекка, отступая к стене. – Ты обретаешь мощь. Ты покоряешь новое тело?

Огонь вокруг нас начал терять силу, пока не исчез совсем, оставив после себя чёрные стены, едкий дым и запах гари. Я засучил рукава пиджака и оголил руки.

Увидев их, Ребекка замерла.

Я подошёл к ней и обхватил её шею стальной рукой, прижимая затылком к стене. Ребекка не дышала и не сопротивлялась, она лишь смотрела на меня безотрывно.

– Бекки, – сказал я, оглядев её мертвецки бледное лицо, измазанное в крови Шеридана. – Пойдём со мной. Сейчас. Второй раз предлагать не буду.

Я сильнее сжал пальцы на шее сестры – так сильно, что почувствовал, как передёрнулась её глотка.

Ребекка ещё несколько секунд изучала меня взглядом.

А потом оттолкнула, приложив обе ладони к моим плечам.

Её эрг сработал, как и положено, но меня отшатнуло всего на пару метров. Я будто отяжелел, вобрав в себя металл, а может, дело было вовсе не в этом. Кажется, сама Ребекка заметно ослабла от моего прикосновения.

Она закашлялась, обхватив шею. Моя ладонь оставила на её коже отчётливые пятна синяков.

– Даю тебе время подумать, – прищурился я.

Ребекка стихла и подняла на меня глаза.

– Я уже подумала… Уходи. Теперь, если мы и встретимся, то только как враги.

В двери за моей спиной провернулся ключ.

– Уходи, – повторила сестра.

Я кинул на неё прощальный взгляд, развернулся и вышел из палаты. Уходил, не оглядываясь, мимо тяжёлых дверей с окнами-иллюминаторами, мимо хохочущей и завывающей пациентки из двадцать девятой.

Но когда достиг конца коридора, услышал позади голос Ребекки:

– Рэй, я передумала.

От её тихого и уверенного голоса меня пробрал мороз.

Я обернулся.

Она стояла у двери своей палаты, хрупкая, издали даже напоминала прошлую Ребекку, ту, какой я её знал до всей этой заварухи.

– И что ты решила? – спросил я у сестры.

Она по-детски невинно пожала плечами.

– Не люблю сантименты и пафосные прощания, ты же знаешь. Я всё же убью тебя сейчас, не дожидаясь, когда ты обретёшь мощь… а ты её обретёшь, я вижу. И потом убить тебя будет сложнее.

***

Измазанная в крови, она стояла у одного конца коридора. Я, в опалённых огнём брюках и тоже залитый кровью, – у другого.

А между нами – десятки каменных комнат с сумасшедшими.

Некоторые из них начали колотить в стекла своих маленьких окон. Кто-то принялся выть, кто-то исходил хохотом, кто-то бормотал или кричал… И все они приникли к стёклам, их худые бледные лица, больше похожие на карикатуры, беспрестанно маячили в темноте палат.

– Де-е-е-е-емоны! Они-и-и-и! Они-и-и-и! – донеслось отовсюду.

Сумасшедшие неистовствовали, улюлюкали и кричали, Бетти Мотылёк билась о стекло, а мы с Ребеккой стояли и смотрели друг на друга.

Ребекка атаковала первой.

Её кинетический эрг пронёсся по коридору, поднимая, корёжа и выворачивая гранитные плиты пола. Я не стал медлить, тем же эргом перехватил плиты и швырнул в Ребекку, заставляя её выставить щит и истощить часть кодо.

Что она и сделала.

Её щит выглядел точно таким же, как у меня – красный, цвета крови, многослойный и мерцающий. И под его защитой она двинулась на меня. Я пошёл ей навстречу, только щита у меня, увы, не было.

Оглядевшись, я подскочил к одной из палат и приложил ладони к металлической пластине двери. В Ребекку полетели крупные стальные осколки, но все они до цели не добрались: щит исправно делал своё дело. Тогда я ещё раз использовал кинетический эрг – и стёкла всех иллюминаторов взорвались осколками, собрались в огромный рой над головой сестры… только на этот раз она использовала мой же приём, перехватила и отправила в меня смертоносное стекло.

От скрежета, звона и треска заложило уши, эхо раздробилось по этажу больницы, стены задребезжали.

Я успел поднять часть оставшихся плит с пола и отбил атаку, но полностью защититься не удалось: осколки резанули по рукам. Правда, на них не осталось даже царапин.

Ребекка убрала щит, чтобы не тратить на него кодо, и отправила в меня пару синих рун, а следом – огонь, только на этот раз это был не шар, а лавина, самый настоящий огненный смерч, он охватил коридор снизу доверху, не оставляя шансов укрыться.

Разве что…

Я ринулся к ближайшей палате и ударил стальным кулаком в район замка.

Не поддался.

Ещё два коротких и мощных удара.

Дверь с хрустом распахнулась, и я ввалился в палату, упав на живот. Одна из рун чиркнула по ступне, одарив половину тела колющей болью; лавина огня обдала жаром спину, но не задела. Я вскочил на ноги и тут же натолкнулся на пациентку. Она заверещала что-то нечленораздельное, но сразу же заткнулась, поняв, что я не доктор Шеридан.

Весь её лоб напоминал одно огромное месиво из синяков, кровоподтёков, царапин и сочащихся гноем ран…

Бетти Мотылёк. Тут не ошибёшься.

– Огонь… ты бешеный огонь… – прошептала она мне.

А потом, увидев полыхающий коридор, женщина бросилась туда, прямо в пламя. Она кинулась в него, как люди ныряют в воду после изнуряющей жары – с улыбкой облегчения и блаженства. Бетти вспыхнула, зашлась в счастливом смехе. Её тело закидало из стороны в сторону, заколотило о стены и двери.

Она билась ещё с минуту, пока не бросилась в окно в конце коридора и, горящая факелом, с завыванием и стоном, не вывалилась на улицу. Даже не вывалилась, а выпорхнула в ночной мрак.

Ребекка проследила за ней равнодушным взглядом и опять повернулась ко мне.

– Какой же ты упрямый, – медленно произнесла она. – Тебе ведь нужно всего лишь умереть, Рэ-э-э-эй.

На моих глазах Ребекка начала преображаться: её глаза вспыхнули красным, глазницы расширились, шея с хрустом вытянулась, на пальцах выросли когти – Ребекка воспользовалась искусством призыва и услугами демона из Лемегетона. Коридор охватили чёрные вихри Шёпота.

Но на этот раз я атаковал на пару секунд раньше.

Применил и трансформировал гравитационный эрг, вложил остатки кодо в свои стальные кулаки и, пока Ребекка преображалась, я ударил её на расстоянии метров пяти. Да, я ударил её, и это стоило мне больших волевых усилий – на Ребекку руку я никогда не поднимал, даже мысли подобной не допускал.

Но сейчас всё изменилось…

Левой я пробил ей в печень; правой – в основание подбородка, а потом ещё и толкнул так, что Ребекку откинуло к разбитому окну, из которого вывалилась Бетти.

Сестра ударилась о подоконник и стихла.

Она была сильной, это правда, но свои способности она переоценивала – Херефорд успел научить её далеко не всему. Правда, я всё равно не стал ждать, когда она снова меня атакует. Подошёл к стонущей Ребекке, опустился на колени и опять обхватил стальной рукой её горло (странно, но именно это её заметно усмиряло).

Так случилось и на этот раз.

Она засипела, не в силах дышать, слабо дёрнулась и посмотрела на меня.

– Бекки, мы не сможем убить друг друга сегодня, – тихо произнёс я. – Мы истощим кодо, разрушим полгорода, но всё равно не убьём друг друга… Мой тебе совет: просто уходи, скройся, заляг на дно, не ведись на приманки Херефорда и его игры.

– А ты не ведись на игры Архитектора, – через силу прохрипела Ребекка.

– Не он всё это начал.

На это Ребекка не ответила, опустила глаза.

– Береги себя, Бекки, – сказал я, ослабляя хватку. – Но если придёшь убивать меня снова, знай: я отвечу тебе тем же.

Отпустив её, я поднялся.

Она же добавила вместо прощания:

– Я обязательно приду, Рэй.

***

Уходил я через то самое окно, из которого вывалилась Бетти Мотылёк.

В больнице началась такая суматоха, что никому не было дела до человека, карабкающегося по водосточной трубе в темени стен. Где-то полчаса я следил за санитарами и медсестрой внизу, за сторожем-здоровяком. Все искали Шеридана.

Ночью в больнице персонала было на пересчет, поэтому сторож, в конец концов, оставил свой пост и понёсся со всеми разбираться, что случилось в седьмом отделении.

Короткими перебежками, прячась в тенях кустов, растущих вдоль забора, я преодолел территорию. Кодо во мне осталось совсем мало, но на небольшую мутацию прутьев железной решётки вполне хватило. Я без особых усилий раздвинул их, пролез на улицу и снова выровнял.

Купер и Орриван ждали меня на прежнем месте.

Автокэб квадратным пятном темнел у обочины. Я неторопливо, чтобы не привлекать внимания, направился туда. И как только подошёл, парни выскочили из машины.

– Там человек горел, – сказал Дарт полушёпотом.

– Мы даже подумали, что ты так сигнал подал, – добавил Купер. Разглядев меня, он ужаснулся: – Ты весь в крови, чёрт…

– В машину и поехали, – велел я им. – Это не моя кровь.

– А чья? – ещё больше ужаснулся Купер.

Я подтолкнул его к автокэбу.

– В машину, потом объясню.

Уже в салоне Купер рассказал плохие новости. Первая: водителя автокэба пришлось усыплять третий раз, а от этого он может умереть. Вторая: чтобы добраться до Лэнсома, у нас осталось два часа.

Дарт поехал по тому же маршруту, через промышленную зону. И на этот раз он торопился, нёсся на высокой скорости, резко и с присвистом входил в повороты. Мы решили миновать военный кордон через поля.

Купер продолжал смотреть на меня и хмуриться, я же в это время окончательно определялся, что делать. Точнее, определял, каким образом. Поведение Ребекки всё изменило, перевернуло с ног на голову, и та цель, с которой я отправлялся в Эгвуд, кардинально поменялась. Теперь мне, во что бы то ни стало, нужно было попасть в Ронстад и решить сразу несколько задач.

Во-первых, освоить остальные искусства. Во-вторых, найти способ противостоять Ребекке, моему новому и сильному врагу. В-третьих, собрать отряд, но только не для нужд мифического Архитектора и его мутных заданий, а для реальной защиты Ронстада, подготовить отборных бойцов кодо – таких парней, которые заменят целый батальон. Серьёзное противостояние с Лэнсомом и военный конфликт не за горами, и уже неважно, как пройдёт Суд, он лишь ускорит или замедлит начавшиеся процессы брожения в обществе Бриттона.

Это дело времени…

Оставив грязный и пыхтящий трубами Эгвуд за спиной, мы наконец съехали с пригородной грунтовки на лесную дорогу, но через пятнадцать минут, в темноте зарослей, вспыхнули фары сразу трёх автокэбов, потом – ещё двух, с противоположной стороны.

После чего по нашей машине открыли огонь. Без какого-либо предупреждения и уговоров сдаться.

Одна из пуль пробила лобовое стекло, Дарт пригнулся, спрятавшись за руль, но скорость не сбросил.

– Тормози! – крикнул я ему. – Они нас отсюда не выпустят. Примем бой. Разрешаю использовать кодо.

Глава 3.7

Засада военных – не самое плохое, что сегодня со мной случилось.

Нашу машину обстреляли порядка двадцати вооружённых винтовками парней, рассредоточенных на две группы. Первую группу прикрывали два автокэба, вторую – три.

Нас же было трое: рунный ведьмак, мастер стихий и я… непонятно, что за сущность.

Всё оружие, что у меня было – револьвер, ножи и сюрикены – я благополучно уже использовал. Имелось только кодо, да и оно после стычки с Ребеккой ещё не восстановилось. В себе я ощущал совсем крохи сил. Правда, металл в моих кулаках остался, но и его скоро не будет – это преимущество всего лишь временное.

Зато парни были в полном порядке.

– Дарт! – крикнул я в сторону водителя. – Подожги автокэб!

– Какой? – послышалось в ответ.

– На-а-а-ш! – рявкнул я. – Подожги, чтобы дыма побольше, и вали из кабины с другой стороны! Уходи налево, в овраг…

Нас опять обстреляли.

Пули выбили стёкла, изрешетили бока кузова. Я и Купер молниеносно прижались к полу салона.

– Рэ-эй! – завопил Дарт из кабины. – Водитель мёртв! Пуля в голову!

Отлично. Теперь ещё и смерть водителя на моей совести. Хотя, чего я ожидал? Без сознания он в таком замесе не выжил бы точно.

Я придвинул к себе чемодан с деньгами, овеумом и школьной формой.

– Как только Дарт огнём прикроет, сразу уходим, – сказал я Куперу. – Ползком, голову не поднимать. Двигайся налево, там овраг и кусты. Оттуда сориентируемся. Руны пока не свети.

Купер закивал.

– Куда побежим?

– Мы не побежим, – ответил я быстро. – Мы зад прикроем, а то здесь нам долго не протянуть…

Дарт сработал как надо.

Сначала салон охватил жар, корпус автокэба накалился. Прошло несколько секунд – и через щели, дыры от пуль и разбитые окна в салон хлынул едкий чёрный дым.

Лёжа на полу, я подобрался к двери, дотянулся до ручки и приоткрыл.

Лицо чуть не опалило разгорающееся вокруг машины пламя, но я укрылся за дверью. Оглянулся на Купера.

– Ползком, понял?

Тот опять кивнул.

Ударом кулака я распахнул дверь и первым вывалился наружу, перекатился в разогретую огнём высокую траву, замер на секунду, а потом, под прикрытием плотного чёрного дыма, пополз в сторону оврага. Несколько пуль пронеслись над головой, но, кажется, стреляли не в меня…