Текст книги "Адепт Грязных Искусств (СИ)"

Автор книги: Анна Кондакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Двое… – тихо повторил я, вспоминая Ребекку.

Хинниган меня не услышал и продолжил, уже и сам увлекшись рассказом:

– Интересно, Рэй, но существует одна легенда… Якобы все чёрные волхвы – это группа демонов, которые когда-то давно пожелали прожить человеческую жизнь. И за счёт своей тёмной силы они живут очень долго, поэтому выбранное ими тело в итоге становится безобразным, отражая их сущность. Им нравятся людские пороки и чувства, им нравится управлять странами, провоцировать войны и рушить цивилизации. Только волхвы не думали, что на Земле найдётся дериллий, который лишит их силы. По легенде именно в тот момент явились два энормоса. Высшие демоны. Их имена везде затёрты, я не смог прочитать… Якобы эти демоны не реагируют на дериллий, и их призвал великий Царь, создавший перстень.

– Перстень? – вытаращился я на Хиннигана.

Придвинул к себе стул и медленно опустился на него. Мне захотелось выпить ещё чего-нибудь, и покрепче…

– Что там… дальше? – выдавил я.

Хинниган пожал тощими плечами.

– Я не совсем понял, может, что-то с переводом… написано, что если энормос переродится дважды за жизнь, то он лишается памяти и части своей великой силы, но зато перстень Царя теряет над ним власть. Так там написано. И я не совсем понял, как это – «переродиться дважды за жизнь»…

Договорить нам не дали.

В комнату ворвался Дарт Орриван. Увидев нас, он сначала замер, а потом покрутил пальцем у виска.

– Только не говорите, что вы книжки читаете. Там такое творится, а вы… идиоты…

– Ну спасибо, – буркнул Хинниган.

Дарт развёл руками.

– Там Ли обвинили, что она школу защитить не в состоянии. Государственный обвинитель орёт, что натравит на неё проверку, а секретари уже пакуют чемоданы! Все родители взбунтовались, говорят, что тут небезопасно. Не знаю даже, то ли радоваться, то ли огорчаться. – Он замер и принюхался. – Эй… от кого из вас несёт спиртом?

Дарт сразу же сделал верный вывод и покосился на меня.

Ответить ему я не успел. За спиной Дарта появилась Ли Сильвер. Видимо, не дождалась она меня в кабинете. Женщина предстала в том же шикарном наряде, в котором сегодня открывала белую границу, и выглядела непривычно.

– Всем выйти. Мистер Ринг, останьтесь, – скомандовала она звенящим голосом.

От напряжения и злости вокруг неё плавился воздух, и парни мгновенно поспешили убраться из комнаты. Директор проводила их взглядом и, как только за ними закрылась дверь, повернулась ко мне и спросила:

– Ты к этому причастен?

– К чему, док? – уточнил я, поднявшись со стула.

– К атаке на школу.

Я вскинул брови.

– С чего вы так решили?

– Секретари Суда только что покинули замок, как и сам обвинитель. Они улепётывали с невиданной скоростью, но пообещали вернуться с проверкой. А ты ведь так хотел от них избавиться. Может, это ты атаку и организовал, чтобы их напугать? Подговорил кого-нибудь? Или даже сам совершил?

– Вы вообще слышите, что несёте? – Я смерил Сильвер взглядом. – Во мне кодо ещё не восстановилось. На моей руке запретные путы.

Директор подошла ко мне и схватила за запястье, нащупывая пальцами веревку из дериллия под манжетой моей рубашки.

– Представители Суда дали мне право снять их с тебя. – С этими словами она запустила палец под манжету и вытянула путы, освобождая мою руку. Потом скомкала верёвку в кулаке и добавила: – Но я могу в любое время надеть их на тебя обратно. Особенно, если узнаю, что ты причастен к атаке. Признавайся, ты кого-то подговорил, да?

Я потёр запястье и произнёс с раздражением:

– И кого бы я тут подговорил? Софи?

Сильвер прищурилась и покачала головой. Её тон стал строже, а голос резче:

– Нет, Софи была рядом со мной и сама подверглась атаке. А вот тебя в зале как раз не было. Зато твою заметную персону видели в восточном крыле. Мне сказали, ты искал Джозефин Ордо. А ведь я просила тебя эту девочку не трогать. Просила ведь?.. Просила!

– Я её и не трогал, – ответил я холодно. – У неё спросите, если мне не верите.

– Уже спросила! – рявкнула Сильвер. – Она сказала, что тебя вообще сегодня не видела, но вид у неё был очень потрёпанный, ещё и платье порвано… будто в страстном угаре после долгой разлуки…

Я невесело усмехнулся.

– Намекаете, что это я был в страстном угаре? А, может, кто-нибудь другой? Мало ли у неё поклонников.

Сильвер уже собралась мне ответить, но тут учуяла запах алкоголя.

Её лицо вытянулось.

– Ты что, пьяный?! Р-р-рэй Питон, отвечай сейчас же!

– А что, заметно? – пожал я плечами.

– Уволю бармена к чёртовой матери, – процедила Сильвер. – И вообще, Рэй, я слишком много тебе позволяю. Твои выходки переходят все границы. И это нужно прекратить немедленно. Прямо сейчас. Красный уровень дисциплины даёт мне право поместить тебя в карцер.

Я напрягся и шагнул назад, не веря ушам.

– Док, вы серьёзно?

– Серьёзнее некуда, дорогой! – громогласно объявила директор и, повернувшись к двери, выкрикнула: – Берна-а-а-а-а-а-рд!

Камердинер явился уже через несколько секунд, бесшумно открыв дверь.

– Да, доктор Сильвер? – Он скользнул по моему лицу равнодушным взглядом и уставился на директора.

А та приказала, сверкнув свирепыми глазами:

– Бернард, проводите в первую штрафную камеру этого наглеца. Он меня вывел. Пусть посидит там, пока я не решу, что с него хватит!

***

Под конвоем Бернарда я отправился в карцер.

Находился он, оказывается, на чердаке одной из башен.

И пока мы шли, преодолевая лестницы до третьего этажа, я всё никак не мог поверить в то, что это случилось. Сколько раз Сильвер грозилась отправить меня в карцер… но ведь не отправляла же.

– Это надолго? – тихо спросил я, приостановившись и обернувшись на камердинера, шедшего позади.

– Не знаю, мистер Ринг, – сухо ответил Бернард и подтолкнул меня в спину.

– А возможно как-то…

– Невозможно, мистер Ринг, – отрезал камердинер, будто догадался, что я хотел сказать.

– Но вы же понимаете…

– Не понимаю, мистер Ринг.

Пришлось заткнуться. Разговора с Бернардом всё равно бы не вышло.

По лестницам и коридорам школы сновали растревоженные ученики, некоторые из них до сих пор были в парадной одежде. Да и многие родители ещё не разошлись. Вид у них был даже более взволнованный, чем у их отпрысков.

У выхода на третий этаж я услышал тихое перешёптывание двух пожилых женщин.

– Это прихвостни Рингов нас атакуют, перебежчики из Ронстада, – сказала одна.

– Томми говорит, что они хотят войны… ненавистные лэнсомские твари… – добавила вторая.

– Не понимаю, чего Орриван не ответит им как следует?

– Слабак этот Орриван… зато, говорят, Адепт Возмездия не подкачает…

Увидев меня, они разом смолки, улыбнулись мне и присели в реверансе. Я смерил их взглядом, но никак не среагировал на их приветствие.

Мы прошли мимо зала для торжеств, где официанты и уборщики уже прибирались после несостоявшегося праздника. Внутри я заметил и Джо. Она тоже меня заметила, но сделала вид, что не узнала. А ещё я обратил внимание, что рядом с ней стоят Питер Соло и та рыжая девчонка, Терри Соло. Наверняка, его сестра.

А вот это мне совсем не понравилось.

Какого хрена они оккупировали Джо с двух сторон?..

– Эй! Куда ты его ведёшь? – Знакомый требовательный голос донёсся за спиной.

Это был Дарт. Он быстрым шагом направился ко мне.

– Мистер Орриван, не могли бы вы не шуметь? – попросил его Бернард, не останавливаясь, но скосив на него взгляд.

– Ты куда его ведёшь? – Дарт даже и не думал понижать голос.

Он его даже повысил, привлекая ко мне и моему конвою ненужное внимание.

– Дарт, ты можешь заткнуться? – процедил я сквозь зубы.

– А какого чёрта происходит? – продолжал наседать он, но уже заметно тише.

Бернард наконец остановился и выставил руку в перчатке в его сторону.

– Мистер Орриван, это приказ директора. Мистер Ринг направляется в карцер.

– Че-е-его? Ли совсем с катушек слетела? – Дарт снова повысил голос, за что я бы ему сейчас с радостью врезал, как следует.

В дверях зала для торжеств появился Питер Соло и с любопытством уставился на меня, Бернарда и Дарта. Он понял, в чём дело, уже через несколько секунд, и поспешил громко обозначить для всех моё паршивое положение:

– Мистера Ринга нельзя в карцер! Он ведь внук императора!

Я бросил Дарту:

– Спасибо, удружил, – и пошёл в конец коридора, туда, где размещалась узкая винтовая лестница, ведущая на чердак западной башни.

Бернард догнал меня уже на лестнице.

По высоким каменным ступеням мы поднимались минут пять, пока в полумраке не показались две светлых дубовых двери с железными табличками «1» и «2». Несложно было догадаться, что обозначали они первую и вторую штрафные камеры.

Бернард потеснил меня плечом и вынул из кармана пиджака связку ключей. Со звоном выбрал один из них и вставил в замочную скважину. Последовал скрежет, затем – глухое перестукивание запирающего механизма, и тяжеленая дверь приоткрылась.

Передо мной предстал обещанный карцер.

Он оказался таким тесным, что вряд ли там можно было даже вытянуть ноги, если улечься на полу. К правой стене крепились деревянные короткие нары (всё здесь было обито деревом: стены, потолок и пол), а к левой – унитаз и раковина. Ни окна, ни искусственного света не предполагалось.

Отлично.

Посидеть тут мне придётся со всеми удобствами.

– Заходите, мистер Ринг. – Бернард сделал радушный приглашающий жест в сторону камеры.

– Бернард, давайте сделаем… – начал я, развернувшись к камере спиной.

– Не сделаем, мистер Ринг, – тут же оборвал меня камердинер.

Весь его вид говорил, что нас никогда не связывали разговоры об Архитекторе, портале и тайном деле с созданием отряда. Он вообще будто меня впервые видел.

Старый засранец.

Я пристально посмотрел на Бернарда, а тот отчеканил заученные слова:

– Вы должны знать, что при нахождении в карцере школы заметно урезается норма питания, запрещены любые свидания, передача посылок и использование кодо. У вас есть какие-то вопросы?

– Есть…

Бернард толкнул меня в камеру и захлопнул дверь прямо перед носом. Лязгнул замок, и всё стихло.

Я остался один в кромешной темноте.

Глава 4.6

Пространство карцера поглотили тишина и темень.

Правда, это было не самое неприятное. Куда хуже осознавать, что, только-только сбросив с себя неусыпное наблюдение секретарей Суда, я загремел в штрафную камеру.

Отличнее расклада не придумаешь.

Времени для подготовки отряда и без того было мало, а приходилось тратить его на тупое сидение на нарах.

Если бы директор школы знала, какой план собираются провернуть участники городского Совета Ронстада, если бы она знала о кротах из Лэнсома и намерениях Архитектора по их поимке, она бы не чинила мне препятствия.

Но она не знала, и говорить ей я не собирался.

Хотя гнев Ли Сильвер был закономерен. Её отодвинули от делёжки Печати и чётко указали на её мелкую роль в борьбе за власть, в городской Совет она не вошла, праздник по открытию границы сорван, неизвестный атаковал школу, грядёт чиновничья проверка…

Сильвер, конечно, дерьма хлебнула и хлебнёт ещё немало.

Но какого чёрта срывать свой паршивый гнев именно на мне?..

В беспроглядной темноте я нашарил руками нары и уселся на них с ногами, навалившись спиной на стену. Доски коротко скрипнули подо мной, и снова наступила тишина.

Камера была полностью обита деревом, что не позволяло использовать искусство мутаций. Керамика (раковина и унитаз), как и дерево, не поддавалась преобразованию. Ментальное чтение мне тоже вряд ли помогло бы сейчас освободиться, как и искусство рун. К тому же из рун я сумел нарисовать только самую простую, лечебную.

Короче говоря, от моих нынешних знаний в карцере не было никакого толку.

Зато от приличной порции выпитого алкоголя приятно и ровно шумело в голове. Я поёрзал на нарах, чуть меняя позу, и снова уставился в темноту…

Не знаю, сколько прошло времени, но уже скоро меня начало клонить в сон.

Я лёг на доски (а вытянуть ноги, и правда, не вышло – слишком короткие нары) и прикрыл глаза, положив под затылок ладони. Порезы, оставленные мне когтями Джо, нещадно ныли под бинтами.

Мысли тут же вернулись к одной из моих ближайших задач – ещё не созданному отряду.

Пока, кроме Дарта Орривана, в нём никто не состоял, а доверять свои и чужие тайны ещё кому-то не очень-то и хотелось. Я перебирал в уме имена одноклассников, которых успел узнать. Правда, только мельком. Из одиннадцати человек навскидку толковыми я бы назвал не больше двух, да и то с натяжкой.

Первым на ум пришёл Купер.

В деле он показал себя не с лучшей, но и не с самой худшей стороны, да и рунами владел, мог бы и меня научить. Директор говорила о нём, как о перспективном ученике. Одна проблема – этот ученик лежал с пулевым ранением в медблоке, и оставалось неясным, когда он оттуда выйдет. Так что Купера пришлось отмести сразу. Как только он оклемается, тогда и можно будет о нём вспомнить.

Поэтому я снова начал перебирать в уме одноклассников.

В памяти всплыла недавняя потасовка на уроке Софи.

Я припомнил, кто и как дрался, кто и что выкрикивал, кто показал лучшую реакцию. Да, ситуация и критерии отбора, прямо скажем, сомнительные, но других у меня не имелось.

Мне требовалось хотя бы наметить, на кого обратить внимание.

В итоге я решил, что нужно бы присмотреться к Гудьеру и Латье, они были мастерами стихий. И к Одзаки, мастеру призыва. Но вряд ли мне удастся собрать сразу шестерых парней, которые не подведут и которым можно доверять.

Найти хотя бы троих для начала.

Тут я вдруг вспомнил о Клифе Хиннигане. Он, конечно, тот ещё пытливый придурок, но ведь держит язык за зубами о том, что я чёрный волхв. До сих пор не проговорился, хотя моментов для трёпа было предостаточно.

Хинниган… хм…

Надо бы его тоже проверить, только хватило бы времени до пятницы.

Я глубоко вдохнул носом, выдохнул и погрузился в дрёму всего на секунду, как мне показалось…

***

…меня разбудила давящая боль в висках и тихий голос.

Поначалу я даже не понял, что это голос – будто прошелестели сухие листья или зашуршала тонкая газетная бумага.

Я приподнял затылок и открыл глаза, увидел кромешную темноту и снова опустил затылок на деревянные доски. Тяжёлые веки прикрылись сами собой.

И опять прозвучал голос. Теперь уже более отчётливый, но всё равно далёкий:

– …откажись…

Этот голос я уже слышал, и долгое время думал, что он принадлежит загадочному ментальному чтецу. Но как оказалось, это была Ребекка.

И сейчас меня атаковала именно она.

– Откажись, – повторила сестра.

Я не пошевелился, но опять открыл глаза и нахмурился, вслушиваясь в далёкие отзвуки эха:

– Откажись, брат мой… откажись от борьбы. Ты слаб, ты лишён силы, ты человечен и уязвим, и я уничтожу тебя, если ты посмеешь выступить на стороне Ронстада. Они тебе не союзники. Кучка изгоев, грязь под ногами… Не унижай себя, брат мой. Зачем тебе эта тараканья возня?.. Оставь их! – Последнюю фразу Ребекка выкрикнула, и её громкий глубокий голос размножился на сотни разнородных воплей и перерос в гвалт.

Я медленно сел на нарах и потёр лицо горячей ладонью.

– Откажи-и-и-сь! – опять оглушило меня. – Иначе ты пойдёшь против Хозяина!

Вспомнив урок Софи, я мгновенно зацепился за кодо Ребекки, проникшее в мои мозги, потом смешал его со своим и вернул ей обратно.

С ответом:

– Пошла на хрен, Бекки. У меня нет хозяина. А ты выбрала свою сторону.

Наступила тишина, голос Ребекки исчез, как и её вмешательство в мою голову. Боль в висках утихла. Я помассировал их пальцами, снова прикрыв глаза и задумался. О каком Хозяине говорила Ребекка? Кто он? Кто-то из Рингов? Фердинанд, что приезжал на опознание тела якобы убитого Теодора Ринга, своего племянника? Или сам Херефорд... Нет, он ведь не человек. А в своих туманных воспоминаниях я видел, что перстень был надет на человеческую руку...

И Архитектор.

Если он действительно существует, то должен знать о Пяти Печатях больше всех остальных в Ронстаде. И нужно вынудить его выйти на связь напрямую со мной, а лучше – встретиться. Возможно, это удастся сделать после выполнения задания в пятницу.

Отпустив наконец виски, я открыл глаза и чуть не ослеп к чёртовой матери…

Пришлось зажмуриться, заслонив ладонью пол-лица.

В камере появился свет. Приглушённый и, видимо, уличный. Он лился с потолка сквозь открывшийся зарешеченный люк. Но мои глаза, уже успевшие привыкнуть к кромешной темноте, даже от такого слабого света резануло болью.

Запирающий механизм двери заскрежетал.

– Мистер Ринг, – услышал я холодный голос Бернарда. – Ужин.

Еле привыкнув к свету, я открыл глаза и убрал руку от лица.

Дверь уже была заперта. Зато рядом со мной на нарах стояла деревянная миска с серой склизкой субстанцией, которую в столовой обычно именовали овсяной кашей. В неё была воткнута деревянная ложка.

А есть действительно хотелось. Даже очень.

Но один вид паршивого месива из варёного зерна порождал во мне тошноту.

– Бернард! – рявкнул я в сторону запертой двери. – Лучше директора этой дрянью угости!

Ответа, конечно, не последовало.

Через полчаса мне пришлось затолкать в себя всю порцию каши. На вкус это месиво было ещё хуже, чем на вид, но желудок уже изнемогал от голода. Понятное дело: есть мне в последнее время приходилось редко и урывками – всё как-то не до еды было… да и не до учёбы.

Люк на потолке закрылся примерно через час-полтора, хотя сложно было определить точно. Чем дольше я находился в камере, тем аморфнее и пластичнее становилось для меня время. Порой я был уверен, что миновало уже несколько часов, но потом вдруг возникало ощущение, что прошла минута, не больше.

Или слишком затянулись секунды.

Я то вставал, чтобы размять затёкшие мышцы, то снова прикладывался на нары, ворочался с боку на бок, дремал, бодрствовал, думал и не думал, мысленно строил планы и тут же их рушил, опять дремал, опять просыпался, опять думал…

А темнота и тишина становились всё плотнее, камера – теснее, воздух – жарче. Я вытирал испарину со лба и опять начинал по новой: засыпал, просыпался, вставал, садился, разминал шею и плечи, ложился и снова засыпал…

Через какое-то время лязгнул замок, и открылся люк наверху.

На этот раз по глазам резанул яркий солнечный свет, и я среагировал точно так же, как и в прошлый раз, – зажмурился от боли.

– Мистер Ринг, перекусите.

И опять я не успел увидеть Бернарда. Но вместо грязной миски из-под каши на её месте стояла уже другая миска, с кашей.

С точно такой же кашей, чёрт возьми.

Возникло желание швырнуть месиво в дверь, но камера была уж слишком тесной, и не хотелось бы потом сидеть тут с вонючей кляксой на двери. Да и ненасытный желудок просил еды, хоть какой-нибудь еды, даже такой идиотской.

Время шло.

Периодически открывался люк наверху, лязгал замок, миски с кашей сменяли друг друга, как и короткие сухие реплики Бернарда: «Мистер Ринг, поешьте», «Мистер Ринг, еда», «Мистер Ринг, перекусите», «Мистер Ринг, вот и ваша порция».

Я начинал ощущать себя псиной в вольере.

И когда уже был готов разнести эту хренову каморку к чертям, применив кинетический эрг и вложив в него максимум своего кодо, – опять раздался лязг замка, но открытия люка почему-то не последовало, как и смены мисок с очередной дозой каши.

Дверь медленно приоткрылась, и в тусклом свете проёма появился Дарт Орриван.

***

– Паршиво выглядишь, узник, – прошептал он.

Я вскочил с нар.

Дарт держал в руке блюдо с чем-то… чем-то прекрасно пахнущим… жареным и мясным…

Человек разумный первым делом поинтересовался бы у Дарта, как тот умудрился достать ключи от карцера, но я молча уставился на блюдо, как подыхающий от голода лев.

– Пожрать тебе принёс, – добавил Дарт, оглядев меня с ног до головы и усмехнувшись моей реакции. – Ты тут, наверно, подыхаешь, а? Думаю, от говяжьего стейка не откажешься? Он, правда, холодный. Ещё с обеда остался.

Дарт протянул мне блюдо, и я с готовностью его забрал. На блюде лежали нож, вилка и салфетки, но я всё это проигнорировал, взял стейк рукой и впился в него зубами, откусив приличный кусок.

Господи…

Вкуснее я никогда ничего не ел.

– Ну и как ты достал ключ? – с набитым ртом спросил я (вот теперь можно было поинтересоваться и другими вещами).

Дарт с ухмылкой наблюдал, с какой скоростью я поглощаю стейк, и не спешил отвечать.

– Осторожней, Рэй, – наконец сказал он. – Надеюсь, твой желудок сможет переварить такой кусок мяса после трёх суток голодовки?

До меня не сразу дошло, что он сказал.

Осознал весь ужас его слов я только когда дожевал стейк, вытер о брюки пальцы, измазанные в жиру, и отдал блюдо обратно, с нетронутыми столовыми приборами и салфетками.

– Повтори, – выдавил я, смерив Дарта взглядом.

– Твой желудок…

– Трое суток? – перебил я его. – Ты сказал: трое суток?

Дарт скривился и кивнул.

– Тебе ещё нельзя выходить, Рэй. Ли не давала такого распоряжения. И вообще, она с утра куда-то уехала, ещё не вернулась даже. А в обед, в столовой, я обнаружил у себя в кармане пиджака ключ. Сразу понял, что он от карцера. Поэтому даже есть свой стейк не стал, тебе оставил. Догадывался, что тебя тут не кормят ни черта. А ключ мне, видимо, Бернард подсунул, как только Ли уехала. Она пару раз говорила, что в четверг утром тебя выпустит, чтобы ты успел себя в порядок привести перед церемонией у Питера Соло.

– А когда четверг? – уточнил я. Никак не мог сориентироваться в днях.

– Завтра, – ответил Дарт сдавленным голосом.

– Это хреново… – Я потеснил его плечом, вышел из камеры и направился вниз по ступеням винтовой лестницы.

Дарт поспешил за мной.

– Рэй, давай не будем светиться, – прошептал он. – Сейчас два часа ночи, все спят, но всё равно можно случайно напороться на кого-нибудь. Если Ли узнает, что ты выходил, я и Бернард будем сидеть в соседнем карцере.

Внизу лестницы я остановился и сказал негромко:

– Разбуди и приведи ко мне Хиннигана. Только заткни его сразу, чтобы не болтал громко.

– На кой чёрт он тебе сдался? – По гримасе Дарта можно было догадаться, что он усомнился в моём здравом рассудке.

Но я ответил серьёзно и выдержанно:

– Потренируемся, пока есть время. У нас всего сутки остались, чтобы подготовиться хоть как-то. Завтра утром, если выйду из карцера, то на уроке посмотрю ещё на Гудьера, Латье и Одзаки. Но вряд ли кто-то из них успеет за день меня впечатлить. Так что остаётесь пока вы. Ты и Хинниган.

– Но Хинниган… чёрт… он же кусок идиотизма в чистом виде, Рэй…

Я прищурился, давя Дарта взглядом.

– У тебя пять минут. Я буду ждать тебя и Хиннигана в тренировочном зале на втором этаже.

Дарт несколько секунд смотрел мне в глаза.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – процедил он, сделав многозначительную паузу. – Только скажи мне, Рэй, какого хрена я терплю такого говнюка, как ты?

– Теперь у тебя четыре с половиной минуты, – ответил я.

Не задавая больше никаких вопросов, Дарт развернулся и пружинистым шагом направился в сторону жилого сектора.

Я подождал, пока его шаги стихнут в пустынном коридоре, и тоже спустился на второй этаж. Там царила тишина… напряжённая, звенящая тишина.

Подойдя к двери с табличкой «Общий зал для тренировок», я остановился и попробовал открыть дверь. Естественно, она была заперта. Но для любого мастера мутаций запертый замок никогда не становился большой проблемой.

– Вам помочь? – тихо спросили за спиной.

От неожиданности меня бросило в пот. Я обернулся. Позади стоял Бернард со связкой ключей. Вот как он умудряется передвигаться так быстро и бесшумно?

Ничего не говоря, камердинер подошёл к двери и вставил один из ключей в замочную скважину, сделал пару оборотов. Потом вынул ключ, отстегнул его от общей связки и подал мне.

– Пожалуйста, отдайте мистеру Орривану, как закончите. У вас есть пара часов. Доктор Сильвер скоро вернётся.

Я внимательно посмотрел в равнодушные и блеклые глаза камердинера.

– Бернард, я не успею сделать всё, как надо…

– Постарайтесь, мистер Ринг, – шёпотом оборвал он меня.

– У меня есть только двое.

Бернард задумался на пару секунд.

– Мастера призыва нашли? Это важно.

– Нет. На примете пока Одзаки…

– Его не советую. Если бы вы знали, какие мысли роятся в голове этого молодого человека, вы бы его даже не рассматривали. Найдите другого мастера призыва. Одзаки слишком вам завидует. Даже сильнее, чем Питер Соло. Зависть – дурное чувство.

– Я сам его проверю, без ваших подсказок, – ответил я.

– Проверяйте, мистер Ринг, но не питайте надежд. – Бернард кивнул мне и неторопливо, даже как-то ленно, проследовал по коридору в сторону лестницы, ведущей на первый этаж.

Я проводил его взглядом и только потом вошёл в тренировочный зал.

***

Дарт и Хинниган явились уже минуты через две.

Дарт – злой и недовольный, Хинниган – сонный и заторможенный. Да ещё и в пижаме и тапках на босу ногу.

Я оглядел парней и покачал головой. Честно сказать, выглядел мой отряд хуже некуда, но других вариантов у меня всё равно не было. Я подошёл к двери и запер её изнутри на ключ, затем повернулся к парням:

– У нас пара часов. За это время вам надо показать, на что вы способны.

Хинниган потёр глаза.

– Я… я не понял, Рэй… как это – «показать, на что способны»? Зачем?

– Всё объясню позже. Скажу только, что у нас задание, которое нужно выполнить в пятницу, на церемонии у Питера Соло. Архитектор просит. Надеюсь, это достаточно веская причина, чтобы поднять зад и сделать то, что требуется?

Парни уставились на меня с тревогой и недоверием.

– А ты не врёшь? – пытливо сощурившись, первым спросил Хинниган.

Он разом взбодрился, его глаза оживились за очками, приобретя блеск любопытства.

– Ты знаешь Архитектора? – А это уже спросил Дарт. – Его даже мой отец никогда не видел. А ты якобы видел, да?

– Парни, – прищурился я. – Я когда-нибудь вам что-нибудь не договаривал?

– Конечно, – ответили они хором и не задумываясь.

Я вздохнул.

– И что вы хотите от меня услышать?

– Всё, – сказали они, снова хором, и покосились друг на друга.

– Времени у нас немного, и вы его уменьшаете, – процедил я. – Валите на середину зала и покажите мне своё мастерство в стихиях.

Хинниган отправился на середину зала первым, за ним нехотя проследовал Дарт. Они встали рядом и снова уставились на меня.

– И что дальше? – пробурчал Дарт.

Я сунул руки в карманы брюк, прислонился плечом к стене и ответил:

– Деритесь.

– Сейчас? С тобой? – вытаращился на меня Хинниган.

– Нет, пока ещё не со мной. – Я смерил обоих внимательным взглядом. – Для начала друг с другом. Покажите, что вы знаете об искусстве стихий. Только не переборщите. Вы мне живые в пятницу нужны.

Дарт скрипнул зубами и пошёл на меня, сжав кулаки.

– А давай я лучше тебе в морду заеду, Рэй? Либо скажи, что конкретно ты задумал, а не делай тут слишком умный вид.

Хинниган покосился сначала на меня, потом – на Дарта, и с отчаянной решимостью вдруг выдал:

– Ты со мной драться боишься, Орриван? Или мне показалось?

Дарт резко остановился и обернулся, со злостью и неверием оглядев Хиннигана.

– Че-е-го?

– Чего слышал, твердолобый, – сказал тот.

Костяшки в кулаках Дарта хрустнули и покрылись слоем тлеющих углей, он развернулся и пошёл на Хиннигана.

– Я ж тебя покалечу, доходяга. Ты не сомневайся.

– Ну попробуй, – ухмыльнулся Хинниган, отступая на пару шагов и тоже сжав кулаки, маленькие и костлявые.

Я внимательно за ними наблюдал, за каждым их действием, каждым вздохом и движением глаз, анализировал каждый жест и брошенное в порыве слово. За Дарта я особо не волновался, он был мной уже проверен, а вот на боевые навыки Хиннигана хотелось бы посмотреть. По крайней мере, на то, сможет ли очкарик за себя постоять и как долго продержится.

Хотя лично меня больше интересовали его мозги и знания.

Но всё же…

Глава 4.7

Дарт скинул с себя пиджак.

Отшвырнул его в сторону и закатал рукава рубашки до локтей, нарочито оголяя крепкие жилистые руки. Хинниган отошёл от него ещё на шаг и быстрым жестом подтянул штаны пижамы. Они, похоже, были ему великоваты.

Внешнее различие соперников настолько бросалось в глаза, что вызывало улыбку.

Дарт был массивнее Хиннигана примерно вдвое, накачанный крепыш, широкоплечий, с крупными кулаками и уверенными жестами. И очкарик, тонкокостный, слаботелый, с нездоровым цветом лица из-за постоянного сидения над книгами в четырёх стенах, вечно тревожный и дёрганный.

Правда, это ничего не меняло. Они ведь не врукопашную драться собрались.

Парни посмотрели друг другу в глаза и взмахнули руками в один момент.

Воздух тренировочного зала вздрогнул и наполнился раскалённым маревом.

– Эрги не использовать! – выкрикнул я им напоследок. – Только стихии!

Дарт отправил в сторону Хиннигана порцию огня, выдал такой поток, что даже меня окатило волной жара, а ведь я стоял у стены, метрах в двадцати от него.

В это время вокруг хилого тела Хиннигана уже собралось облако взвешенной влаги, поднялось над его головой. Плотный рой блестящих бисерин воды устремился в пламя Дарта…

Два потока пронеслись по воздуху и схлестнулись.

Переплелись в бушующей борьбе.

Взорвались паром и зашипели, поглощённые друг другом. В зале стало душно, в нос ударил запах отсыревшего пепла.

И тут же Хинниган обрушил на противника ледяную лавину ветра. Смешавшись с паром от предыдущего столкновения, белёсая река эфира свалила Дарта с ног. Тот вскочил в одно отработанное движение, но снова был сбит на пол, только уже сгустком воздуха, формой похожим на кулак.

Атакуя издалека, Хинниган почти не шевелился.

Лишь глубоко дышал, изредка приподнимал тощие плечи и перебирал пальцами рук, будто нажимал на невидимые клавиши пианино. Его глаза мерцали голубым огнём и, казалось, вот-вот оплавят стёкла очков.

А ведь недурно он отбился от первой атаки. Я ожидал худшего.

Но Дарт Орриван тоже был не прост.

Не вставая, он перекатился со спины на бок и приложил ладони к полу. По его поверхности к ногам Хиннигана пронеслись две борозды ледяных шипов.

Хинниган среагировал почти сразу.

Последовал треск ломающегося льда, и осколки разлетелись в стороны от очередного удара воздуха. Однако сам Хинниган на ногах всё же не устоял. Поскользнувшись на ледяной крошке, завалился на спину. Тапки с него слетели, да и очков он чуть не лишился.

И пока он поправлял сбившиеся очки, Дарт уже успел вскочить.

Он выставил локти в стороны, стиснул ладони в кулаки, прижал к груди, и в этих кулаках снова зародился огонь. Плотный и рельефный, похожий скорее не на огонь, а на сгусток солнца. А вместе с его появлением на сосредоточенном лице Дарта отразился Дух его стихии.

Ягуар.

Это точно был он.

Такое я уже видел, во время стычки Генри Ордо с шайкой Бартоло Соло. Тогда Генри преобразился на глазах за считанные секунды.

То же самое сейчас происходило с Дартом. Пока не слишком явно, как было у Генри, но всё же я заметил, что на его лице то возникали, то пропадали черты огромного разъярённого кота. И при появлении этой пятнистой звериной морды воздух вокруг Дарта начинал искрить и озаряться россыпью огненных всполохов.