Текст книги "Боги, дороги и рыжие неприятности (СИ)"

Автор книги: Анна Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Не знаю, сколько мы шли – я совершенно потеряла ощущение времени. Казалось, что мы попросту топчемся на месте, совсем как мысли в моей голове. Никогда не верила в «изнанку мира» и прочую чушь, да и нижние дороги считала страшилкой для детишек, и вот пожалуйста, бреду по этой страшилке и конца-края ей не видно. Конечно, никакая эта не изнанка и, если вспомнить легенду о дорогах, то напрашивается вполне разумное объяснение: это место и есть та самая дорога, ведущая отовсюду и куда угодно. Или стало бы ею, если бы у какого-то бога хватило сил завершить начатое. Вот уж воистину, если боги за что-то берутся, то добра не жди.

Тут меня дернули за руку, отвлекая от раздумий. В ответ на мой вопросительный взгляд, рыжая выпучила глаза и указала подбородком куда-то вперед. А там, далеко во мраке, показалась яркая точка и она становилась все больше.

Я отступила к стене, увлекая за собой Избранную и обеих лошадей. Точка выросла в желтоватое пятно света и оно приближалось странными рывками. Я испуганно вжалась в стену, а память тут же подсунула с десяток легендарных чудищ. Светящихся, прыгающих, или то и другое сразу. Но к тому, что показалось в круге света, я оказалась не готова.

Сначала я увидела только лампу. Самую обыкновенную масляную лампу, старую и сильно коптящую. Она мерно покачивалась на короткой цепи в такт неуверенным шагам того, кто ее нес, и длинные черные тени разбегались во все стороны, корчились на полу и таяли в унылом свечении стен. Потом мне удалось разглядеть высокую сутулую фигуру в потрепанном дорожном плаще и сжимающую цепь морщинистую руку.

Незнакомец шел мимо, и я слышала, как шаркают по полу его разношенные сапоги. И тут рыжая всхлипнула. Едва слышно, но звук этот показался мне громким, как вопль. Я тут же зажала ей рот ладонью и замерла, боясь дышать.

 Идущий остановился, повернулся на звук и поднял свою лампу повыше. Свет упал на его лицо как-то снизу, совсем нехорошо, выхватил из темноты и узкую щель рта, похожую на резаную рану, и темные ямы на месте щек, и, что хуже всего, глаза. Как у вареной рыбины – белесые и мертвые. Долго, бесконечно долго он стоял и смотрел на нас, а я не могла ни закричать, ни пошевелиться. А потом он просто ушел. Отвернулся и побрел дальше по коридору.

Пара мгновений, и шаги затихли. Потом желтое пятно света превратилось в едва заметную точку во мраке, а скоро пропала и она.

Только тогда я вспомнила, что нужно дышать.

– Что это было? – еле слышно выдохнула рыжая мне прямо в ухо.

– Не знаю, – так же тихо ответила я. – Молчи.

– А ты заметила, что стена... – начала было моя бестолковая подопечная, но я снова закрыла ей рот ладонью и покачала головой. Да, я заметила, что стена, к которой я прислонилась, не теплая и не холодная, да и вообще никакая, будто нет ее, но при этом что-то не дает двинуться дальше. В этом коридоре вообще ничего нормального нет и если все подряд обсуждать, то нас непременно кто-нибудь услышит. Нет уж, больше ни звука.

Как оказалось, я была права. Стоило нам двинуться дальше, как коридор будто бы ожил. То и дело долетали голоса, шаги, стук, глухие удары, крики, пение и даже детский смех. Этот смех почему-то пугал больше всего.

Еще через несколько шагов навстречу стали попадаться люди. По крайней мере, они были очень похожи на людей. Мужчины и женщины, старые и молодые – они появлялись, как будто ниоткуда, и снова исчезали среди теней. Светильников больше ни у кого не было и в мертвенном свечении стен все они выглядели одинаково серыми и безликими. Одни просто шли мимо, двигались неловко и странно, как те диковинные заводные куклы, которых я видела на прошлогодней ярмарке, безмолвные и будто бы начисто лишенные собственной воли. Другие говорили, и это было во сто раз хуже. Монотонно, будто ни к кому не обращаясь, снова и снова повторяя одно и то же и голоса их, казалось, застывали на стенах тягучими каплями, тянулись позади липким следом, оседали ядом в моей голове. Это сводило с ума, хотелось заорать на них, ударить, сделать все что угодно, только бы они наконец замолчали, оставили меня в покое.

Рыжая до боли стиснула мою руку и это помогло. Голоса, конечно, никуда не делись, но зато я вспомнила, зачем мы здесь, и что нужно делать.

– Стойте! Я знаю, что вы меня слышите, – кто-то отчаянно пытался нагнать нас, но почему-то никак не мог, хотя мы еле плелись, – У вас лошади! Ни у кого здесь нет лошадей, а у вас есть, значит, вы с поверхности, значит слышите меня. Стойте же! Дальше нельзя! Вы погибните!

Не знаю, о чем думала тогда моя подопечная, но у меня в голове крутилось только: «Хорошо, что другие его не слышат». Когда этот крикун наконец отстал, я покосилась назад, на лошадей. Как же я сама до этого не додумалась? Глупые твари выдают нас с головой, и лучше бы избавиться от них прямо сейчас. Просто отпустить уздечку и... и что? Оставить их бродить тут внизу до конца времен? Да, у этих кобыл мерзкий нрав, толку от них мало и не стоят они того, чтоб ради них рисковать, но ни одно живое существо не заслуживает быть запертым в этом кошмарном месте. И потом, лошади нам еще очень пригодятся, если мы выберемся отсюда. Если выберемся...

Нет, «когда» а не «если». Когда выберемся.

– Прошу вас, помогите! Здесь так страшно, я совсем одна...

Жаль ее, молодая совсем. Была. Только себя жальче.

– Быстрее, все сюда! Я нашел выход!

Хорошая придумка, почти сработало. Надо запомнить, на всякий случай. Стоп, никаких случаев, мы выберемся и точка.

– Здесь у меня шесть сотен золотых. Возьмите, мне уже ни к чему...

А нам-то они тут зачем? По полу катать?

– Я сын министра! Спасти меня великая честь!

Покорнейше благодарю, но оказывал бы ты честь кому другому.

Много их там было, умоляющих, обещающих и грозящих, готовых сказать что угодно, сделать что угодно, лишь бы вырвать у нас хоть звук, да хоть малейший знак, что они услышаны. Избранная держалась достойно, хоть и вздрагивала чуть заметно от особенно громких воплей. И когда, спустя целую вечность, далеко впереди сквозь набившее оскомину зеленоватое свечение коридора смутно проступил серый дневной свет, я позволила себе немного расслабиться.

И это чуть было нас не погубило.

Новая дорога была все ближе, хотелось наплевать на все и бежать туда со всех ног. Там было небо, снег и ветер и не было мерзких светящихся стен и этих жутких голосов. А еще там был имперский дорожный знак – каменный столб, какими отмечают главные торговые пути. Всем своим существом я была уже там, возле знака и даже не заметила бы метнувшуюся вдруг наперерез женщину, если бы не моя подопечная. Она так резко остановилась, что чуть не вывихнула мне плечо.

Женщина молча шагнула к нам и протянула сверток, который до этого бережно прижимала к груди. Младенец? Рыжая рванула руку из моей хватки и я почему-то позволила ей вырваться. Ведь мы же не произнесли ни звука, ничем себя не выдали. Что же плохого в том чтобы взять ребенка? Вот он, выход – достаточно сделать шаг. Так почему бы не спасти еще одну маленькую жизнь?

Но тут что-то внутри меня заорало дурным голосом, заставило перехватить запястье Избранной, уже протянувшей было руку к свертку, и бегом волочь ее к выходу, наплевав на сопротивление.

– Что ты творишь! – закричала рыжая, падая на колени в глубокий снег, – Мы могли его спасти! Спасти, понимаешь?!

– Послушай меня, – я рухнула рядом с ней, развернула к себе, заставив посмотреть мне в глаза, – Да слушай же! Спасти мы могли только себя.

– Откуда ты знаешь? – по щекам ее текли слезы. – Мы даже не попытались! Мы вот так просто взяли и ушли, и оставили их там, а они...

– Перестань сейчас же! – я бесцеремонно встряхнула Избранную за плечи. – Забыла, кто ты? Нельзя тебе рисковать, понимаешь? Судьба целого мира зависит от того, попадешь ли ты вовремя в Храм, и не смей, слышишь, не смей об этом забывать. Что толку спасти одного ребенка и погубить тысячи других?

– Ай, типа ты в это веришь! Типа меня хоть что-то зависит! – крикнула она и резко дернулась, сбрасывая мои руки. – Избранная-офигизбраная... да в чем моя избранность? Все неправильно, весь этот мир неправильный! Все должно было быть совсем не так! Где моя суперсильная магия, где волшебное оружие, где древние амулеты, признающие меня одну? Чем я хуже других? Да я же... я совершенно обычная! На моем месте мог быть кто угодно. Так почему я?

Были у меня кое-какие мысли на этот счет, но если я их выскажу, то все эти вопли еще на полдня затянутся. Что не говори, а «Избранная» звучит намного лучше, чем «первая попавшаяся под руку дурочка».

– У богини спроси, как объявится, – предложила я.

В ответ опять послышались рыдания, и я попыталась хоть как-нибудь утешить:

– Знаешь что? Не бери ты в голову всяких глупостей! Включи эту свою «логику», что ли. Раз богиня выбрала тебя, а не кого-то еще, значит, ты такая, как надо, правильно? И пес с ними, с амулетами этими и магиями, что бы это ни было. Раз нету, значит и не надо. Значит, и без них справишься. И ничуть ты не хуже других, а даже лучше. Теперь поднимайся, пока ничего себе не отморозила. Попробуем к закату до города добраться, а то зимой у костра ночевать та еще радость.

– У богини спросить, значит? А я спрошу. Еще как спрошу, мало не покажется! – Зловеще пообещала Избранная. Потом шмыгнула носом и добавила: – Слушай, а носовые платки в вашем мире предусмотрены, или так, рукавом утираются?

Кажется, Светлейшую в самом скором времени ждет очень неприятный разговор.

И мне ее было ни капельки не жаль.

Глава 12

Стемнело как-то очень уж быстро и место для ночлега нам пришлось искать чуть ли не наощупь. Углубляться в лес я не решилась, так что стоянку обустроили прямо у обочины, за самым большим валуном.

– Слушай, может мы как-нибудь так, без костра? Не холодно же! Все шмотки, что есть, на себя намотаем и переночуем. А? – ныла моя подопечная, пока мы ползали в потемках, пытаясь набрать хоть немного хвороста.

– Это только кажется, что тепло, мы же двигаемся, – попыталась я объяснить понятную любому ребенку вещь. – Как только сядем, так сразу же замерзать начнем. К утру без костра инеем покроемся.

– Эти палки уже покрылись, – не сдавалась Избранная.– Толку их собирать, все равно же гореть не будут.

– Ты болтай меньше, тогда быстрее управимся, – я слишком устала, чтобы спорить. – Было бы чему гореть, а зажечь сумеем.

В наш временный лагерь мы вернулись в хмуром молчании, зато нагруженные хворостом так, что еле ноги передвигали. Снега здесь было намного меньше, чем по ту сторону гор, так что расчистить небольшую площадку для костра оказалось не так уж трудно – мы просто разгребли снег ногами. А вот с костром пришлось помучиться. Топора у нас не было, а ломать обледенелые ветки голыми руками все-таки не самое легкое и приятное занятие. Вскоре моя подопечная взбунтовалась и заявила, что лучше покрыться инеем, чем вот так калечить руки и я с ней согласилась.

Сложив часть веток шалашиком, я вытащила дедов нож и стукнула ножнами о ладонь, от чего из них выпал крошечный сверток. Любопытная рыжая тут же придвинулась ближе и зачарованно наблюдала, как я бережно разворачиваю промасленную бумагу, цепляю кончиком ножа крупинку черного порошка и осторожно стряхиваю ее на приготовленные для костра ветки. Запахло дымом, по веткам поползли маленькие язычки синеватого пламени, и вскоре костер уже плевался в небо искрами и приятно согревал мое промерзшее до костей тело. Красота!

– И что это было? – поинтересовалась Избранная, опасливо кивая на сверток. – Магия? Волшебное зелье?

– Кровь тысячи невинных дев, собранная на священной горе после дождя из свежих булочек, – страшным голосом провыла я и мерзко захихикала.

– Ну хватит, я же серьезно спросила, – тут же надулась моя обидчивая спутница.

– Если без шуток, то просто сушеная жабья слизь, – пожала плечами я и пустилась в объяснения, не без удовольствия наблюдая, как по лицу рыжей расползается гримаса отвращения: – Есть на болотах жабы, что летом вроде обычные, а ближе к холодам особой слизью покрываются. Такой, что как только залезает жаба на корягу или бревно, так под ней древесина сразу тлеть начинает потихоньку. Тлеет и греет, пока морозы не пройдут. А чтоб порошок получился, надо слизь собрать осторожно, чтоб на руки не попала, залить соленой водой, дать отстояться трое суток, а потом воду слить и то, что на дне осталось выпарить. Гадко, конечно, да и долго очень, но дело того стоит. Я на этот порошок пол лета убила. Думала, продам при случае.

– Фу, гадость какая, – мою впечатлительную подопечную опять передернуло.

– Гадость, да, – легко согласилась я, – но очень дорогая. Вот только что я целый золотой в костер выбросила, а может и два.

– А почему тогда бумажка эта не загорается? – недоверчиво протянула Избранная и хитро прищурилась: – Опять издеваешься, да? Да ну, про кровь девственниц и то прикольнее было.

– А потому, что жабьим жиром пропитана, – охотно пояснила я, – От той самой жабы, с которой слизь. Сложно догадаться, что ли?

– Так. Давай сразу проясним один момент, – разволновалась вдруг рыжая. – У вас тут вообще магия есть?

– Слова такого нет, – пожала плечами я, – но если объяснишь, что оно значит, то я скажу точнее.

– Ну, это... просто магия. Волшебство, чары, колдовство, шаманство... ну хоть вуду на худой конец! – не очень-то понятно пояснила Избранная. – Блин, ну как объяснить... это когда произносят заклинание, пентаграммы чертят, концентрируют энергию, а потом бац! И что-нибудь происходит.

– Не-а, ничего такого нету, – я зевнула и уселась на мешок с одеждой, привалившись спиной к валуну. Стоило бы поесть, но в сон клонило немилосердно. Все эти волнения кого угодно вымотают, а возле костра так тепло...

– То есть как нету? – возмутилась Избранная, вскакивая на ноги. – А как же двери между мирами, богиня и амулет, который нас от маньяка спас? Вот это все ты как назовешь, а?

– Да так и назову, – удивилась я. – Богиня есть богиня, и поэтому она умеет двери открывать, светиться, лететь по воздуху и пес знает что еще. Двери это двери, сделали их боги, нужны они для того же, для чего нужны все двери. Амулет, как ты его назвала, тоже сделали боги, а зачем – у них спроси. Мне не интересно. И если тебе так уж хочется божественные делишки каким-нибудь глупым словом называть, то валяй, я не против.

– Тааак. Значит, тут и Магического Университета нет? И даже самой завалящей Школы Чародейства и Волшебства? – совсем расстроилась моя подопечная. – И что мне теперь делать?

– С чего ты вообще взяла, что все это должно у нас быть? – вот теперь уже мне стало любопытно, и даже спать ненадолго расхотелось.

«Школа чародейства», надо же такое выдумать!

– Во всех книжках так! Избранная всегда едет в столицу учиться магии, – заявила она таким тоном, будто это было нечто, известное всем и каждому. – Ну, или почти всегда, ну это уже детали. Потом в ней просыпается суперсила, и оказывается, что она наполовину дракон, на четверть эльф, а еще на треть светлый ангел, хотя бывает, что и темный, и только потом она мир спасает, ну и заодно находит любовь всей своей жизни, только не сразу, а ближе к концу, а если сразу, то они обязательно ссорятся все время и ненавидят друг друга, пока не поймут, что на самом деле очень любят, и вот тогда они побеждают всех врагов, а потом она становится королевой, ну или не становится, если не хочет, но живет долго и счастливо целую тысячу лет, потому что она же теперь бессмертная, ну и еще...

– Погоди-погоди, я что-то не поняла, – перебила я, окончательно потерявшись в этом словесном потоке. – Что за книжки такие про Избранных? Сколько их там у вас было вообще? Или шастать из мира в мир и всех подряд спасать обычное дело?

– Нет, ты не поняла! Это ж фэнтези. – Рыжая помялась, видно силясь подобрать нужное слово, но все-таки закончила: – Ну, в смысле не по правде все. Фантазии...

– Интересно получается, – задумчиво протянула я. – Значит, ты прочла несколько книг о чужих выдумках, причем прекрасно знала, что все это выдумки, но при этом удивляешься, что в жизни все получается совсем не так?

– Но кое-что ведь совпало! – усевшаяся было Избранная, зачем-то снова вскочила и в волнении забегала вокруг костра. – И то, что мир в опасности и путешествие в столицу, и говорящие кони...

– Они не говорящие, – вставила я, но рыжую уже несло:

– А я всегда знала, что не такая, как все! У меня интуиция такая, что ого-го и сны через раз сбываются, и вот со всем этим я, типа, должна как все в институт долбанный ходить? Потом работа с восьми до пяти, дома муж на диване в тапочках, дети орущие, и вот мне уже сорок и жизнь прошла мимо, и можно уже начинать носки вязать и сериалы смотреть. Так, да? А если я не хочу?!! Может, мне суждено совершить что-то великое? Да я с пяти лет жду, когда уже случится что-нибудь эдакое, и меня заберут туда, где моя настоящая судьба! И вот теперь я здесь, я действительно Избранная и целый мир в моих руках и... и тут выясняется, что магии нет. Это как вообще?

– Обычное дело, – пожала плечами я, кутаясь в плащ и вытягивая ноги поближе к огню, – Фантазии это одно, а жизнь совсем другое. И чего тебе в своем мире не сиделось, не пойму никак. Что плохого в муже и детях?

Вот только Избранная меня уже не слушала.

– А вдруг она у меня есть, только я об этом пока не знаю? – задумчиво бормотала она, усевшись рядом со мной и таращась в костер. – Вдруг я повелительница пламени?

– Так проверь, что ли, – предложила я, просто потому, что устала слушать ее глупости. – Руку туда сунь, а лучше сразу голову. Хоть и вся залезай, только не ори слишком громко – я спать собираюсь.

– Да ну тебя! – возмущенно фыркнула «повелительница» и обиженно замолчала.

Я устало прикрыла глаза. Сидя спать последнее дело, утром спину не разогну. Надо встать и что-нибудь придумать, но как же не хочется шевелиться. Если бы не солнце, бьющее прямо в лицо, то можно было бы и так...

Стоп, что еще за солнце посреди ночи?

Пришлось открывать глаза. Оказалось, я больше не сижу, прислонившись спиной к камню, а лежу на земле и голова моя в каком-то полушаге от кострища.

Сонливость слетела сразу, я вскочила, как подброшенная, лихорадочно выпутываясь из плаща и затравленно оглядываясь. При дневном свете все выглядело иначе, но это точно было то же место, где мы вчера остановились, только костер прогорел. Моя подопечная безмятежно спала, свернувшись на мешке с одеждой и укрывшись моей старой юбкой.

Спросонья мне потребовалось немало время, чтобы понять: в этой мирной картинке не хватает одной очень важной детали. Даже двух. Зато было кое-что новое: сдвоенные следы копыт, огибающие камень.

– Что случилось? – сонно пробормотала разбуженная моей руганью Избранная.

– Сущие пустяки, – сварливо отозвалась я. – Лошади сбежали, только и всего. Ах да, еще вся наша еда была в сумке, сумка на седле, а седло ускакало вместе с одной из твоих обожаемых кобыл. Ну ничего, завтрак и обед мы все равно проспали, так и без ужина разок обойдемся. Или не разок, потому что все наши деньги сейчас там же, где и еда. В остальном же все просто превосходно!

– И всего-то? Я уже думала война... – протянула рыжая и повернулась было на другой бок, но тут до нее дошел смысл моих слов: – То есть как еда ускакала? Мы же с позавчерашнего дня не жрамши! И что делать теперь? Охотиться?

– Потрясающая мысль! Лес вон там, приступай, – я даже направление ей указала.

– Очень смешно, – огрызнулась Избранная, поднимаясь на ноги. – И хватит срываться на мне, я тебе не девочка для битья! И тут твой косяк, а не мой, потому что кошелек в сумке держать это просто супер-дупер– мегатупо.

– Да знаю я, – откликнулась я уже спокойнее,– но этот кошель мне весь живот натер, а красть его тут, вроде как, некому было. Думала, до города полежит, а там перепрячу. Эх, да что уж теперь. Как-нибудь потерпим еще немного. Мы на имперском торговом тракте, а значит, где-то недалеко есть Привал. Это что-то вроде постоялого двора, их по приказу Императора по всем главным трактам настроили на расстоянии дневного перехода. Если повезет, сможем там раздобыть еды. Может, кто-то добренький и до столицы довезет. Полдня мы потеряли, но если пойдем налегке, то к закату успеем.

– Оставить все шмотки? Ты что, с дуба рухнула? Только через мой труп! – моя подопечная вцепилась в мешок, как голодная собака в кость.

– Тихо ты, накличешь еще! – хмуро одернула я эту помешанную на тряпье особу, – Ладно. Тогда сама его и неси, я помогать не стану.

Избранная упрямо вскинула подбородок и взвалила мешок на спину. Вот же, нашла время капризничать! Тряпки эти, конечно, не особенно тяжелые, но без груза мы бы двигались быстрее и точно успели бы на Привал до темноты.

– Ты хоть знаешь, в какую сторону идти?

Мне кажется, или кто-то действительно пытается ехидничать? Это она зря.

– С чего бы мне знать такие вещи? – сладенько пропела я. – Ах да, я же с утра еще проводником была. Вроде бы. Нет, я почти уверена. Или это все-таки была не я?

– Да ну тебя, я же серьезно спросила, – как ни странно, в голосе моей подопечной не было ни намека на издевку.

Мне даже стыдно стало, самую малость. Кажется, я настолько привыкла к своей спутнице, что даже стала забывать, что имею дело с иномирянкой.

– Прости, опять забыла, что ты нездешняя, – повинилась я, и постаралась объяснить: – У всех проводников хорошее чувство направления, иначе никак. Дороги иногда так закрутят, что и не выберешься, если нутром ничего не чуешь. Я могу не знать точно, где мы находимся, но в сторонах света сроду не путалась и всегда могу сказать, с какой стороны мы пришли и куда направлялись.

– Ага, вот и твоя супер способность нарисовалась!– обрадовалась рыжая. Видимо, на моем лице возникло уж очень недоуменное выражение, потому что она тут же пояснила: – В смысле что-то, что ты можешь а другие не могут. А я знала! Вт все вы такие. «нету магии» да «нету магии», а потом бац! – и встроенный компас в голове обнаруживается.

– Да, ты меня поймала, – хмыкнула я. – Уж такой я маговальщик, что всем магунам маговик. Только не сболтни кому, а то засмеют.

– Как можно не верить в магию? – возмутилась Избранная. – Это же глупо! Да вокруг нас все время какая-то фигня творится, а тебе хоть бы хны. Не всему же есть разумное объяснение, иногда надо просто поверить в чудо!

– Если ты не можешь что-то объяснить, это совсем не значит, что объяснения нет, – пожала плечами я. – Просто ты его не знаешь.

– Ну ты и зануда! – рассердилась моя спутница. – Скажи еще, что знаешь, как тот амулет работал, которым маньячину спалило.

– Не знаю и знать не хочу, – меня аж передернуло от такого предположения. – Забудь вообще, что когда-то эту пакость видела. Сболтнешь кому не надо и все, прощай, Эльга. По закону за такое в котле с кипящим маслом варят.

– Значит дебильные у вас законы! – снова кинулась в бой Избранная. – Конечно, запретить и уничтожить проще, чем разбираться, как оно устроено и учиться этим пользоваться.

– Ну да, почему бы голову упырю в пасть не сунуть и не посмотреть, как у него там все устроено, – раздраженно подхватила я. – Может, и его можно как-нибудь использовать, а? Да я бы к той дряни и пальцем не притронулась, если бы не богиня твоя драгоценная! И не цацка эта нас спасла, а удача. Уж не знаю, моя или твоя. А если бы она полыхнула не у Сигфрада в руках, а чуть раньше, пока в кармане у меня лежала?

– Вот поэтому и нужно изучать такие предметы, чтоб не бегать с ними, как обезьяна с гранатой, а использовать сознательно и ответственно, – продолжала настаивать моя упрямая подопечная. – Потом можно будет и производство наладить. Ну представь, что эта штука не просто так бахнула, а, например, где-нибудь в шахте. Хотя нет, она же сгорела, а не взорвалась... Тогда на мусорной свалке. Ррраз, – и вместо гор вонючего мусора чистый и аккуратный пепел. Смел в совок и можно дальше мусорить. Как тебе?

– Ничего не получится, – тут же парировала я. – Того, кто эти штуковины делал, давно уже и след простыл, а самой новой из них лет сто, не меньше. Сейчас даже боги ничего такого создать не могут, куда уж там людям.

– И куда он делся? – встряла моя подопечная. – Ну, этот, который делал?

– Этого тоже никто не знает, – призналась я. – Просто однажды перестал показываться, как и многие другие до него. Осталась только покровительница твоя ненаглядная и братец ее. Да еще дураки всякие, возомнившие, что старых богов можно вернуть, а вернувшись сразу исправят все, что натворили. Сигги твой как раз из этих самых был... Уж конечно, исправят они. Как по мне, то если эта дверь между мирами и существует, то ее стоит открывать только затем, чтоб и тех двоих, что еще остались, спровадить куда подальше.

Тут я заметила, что говорю сама с собой и обернулась.

Избранная бестолково топталась посреди дороги и что-то бормотала, и то и дело взмахивая руками, будто взлететь собиралась. Пришлось возвращаться.

Бормотала она чушь какую-то:

– ... всегда знала! Почти слишком хорошо, да. Но это же все объясняет! И как я сразу не поняла? Это же очевидно!

– О чем ты вообще говоришь, – я помахала рукой перед ее лицом, но она даже не заметила. Пришлось взять за плечи и как следует встряхнуть.

– Эй, вернись на землю. Вот доберемся хоть куда-нибудь, отогреемся, поедим и можешь сходить с ума. Только ненадолго, нам еще в столицу надо попасть.

– Да что ты понимаешь! – она попыталась вырваться, но я держала крепко. – Я не псих, я богиня! Ну, или наполовину богиня, пока не знаю. Что, думаешь у меня крыша съехала, да? Хрен там! Сама смотри: ваши боги ушли в другой мир, так? Так. В мой мир они ушли, поняла? В мой мир! Ну, вроде как, чтобы начать с нуля на новом месте и все такое. Потом здесь что-то пошло не так и настало время призвать одного из потомков старых богов, молодого и полного сил, но еще не знающего о своем происхождении – то есть меня. Значит, в Храме я обрету свою настоящую сущность, силу и память, а весь этот путь что-то типа посвящения. Инициация, вот.

Как же трудно было тогда сдержаться и не высказать все, что думаю! А подленький голосок внутри меня шептал, что все к лучшему. Пусть Избранная тешит себя сладкими сказками, тем меньше будет неудобных вопросов, тем охотнее она пойдет навстречу своей судьбе. И я поддалась этому голосу. Так просто было произнести:

– Тогда не будем задерживаться. Чем быстрее доберемся до Храма, тем лучше.

– Да, скорее бы!– она снова ухватилась за мешок и рванула было вперед по дороге, но через пару шагов остановилась: – Стоп! Так ты уже разобралась, где мы? Или опять наугад прыгаем?

– Тут вместо ориентиров имперские знаки, – с готовностью отозвалась я, – по ним легко идти. Ни думать, ни запоминать ничего не надо.

Тогда я о чем угодно готова была говорить, только бы не о богах и предназначениях.

– А что, нормально, – одобрила рыжая императорский указ. – А чего других дорогах не так?

– Не успели, наверное, указ-то сравнительно новый, – предположила я. – Или у кого-то хватило ума остановить эту глупость.

– Да почему глупость? – возмутилась моя недогадливая спутница. – Удобно же! Можно еще цветовую маркировку сделать! В смысле, для каждой дороги свой цвет придумать и знаки в этот цвет покрасить, типа как линии в метро. Блин, ну как тебе объяснить... метро это такое...

– Да потому глупость, что на любой другой дороге я бы глянула на любую веху, потом на карту, и сказала куда нас занесло, – перебила я, – а эти столбы все одинаковые.

– Ой, как будто сложно поставить на них номера, – фыркнула эта защитница глупых указов, – и на карте те же номера поставить, а дороги все разными цветами нарисовать.

– Тебе бы к Императору в советники, – поморщилась я. – Судя по последним указам, там все такие... мудрые.

– Ты просто боишься остаться без работы! – хитро прищурилась рыжая.

– Я просто головой не только ем, но и думаю, – лениво огрызнулась я. – Каждый такой знак стоит, допустим, серебрушку, а если покрасить, то и все десять, даже если красить только с одной стороны. А теперь представь, сколько в Империи дорог, сколько всего этих знаков понадобится, сколько работников нужно, чтобы это все сделать и установить. Кроме того, потом еще потребуется держать специальных людей, которые станут обходить дороги и проверять знаки. А через год, ну или через два, их придется красить заново. Знаешь, во сколько это все обойдется Империи? Да на содержание армии, наверное, меньше денег уходит. И все ради чего? Чтобы кто угодно мог свободно бродить по дорогам, ни о чем не думая? Ты хоть знаешь, сколько стоит цветная карта? Там же особые краски нужны, чтоб в дождь не растекались, на сгибах не осыпались, руками не затирались и пес знает что еще. Они ж на вес золота идут! Это ж кому такое по карману? Понятное дело, те же проводники будут и дальше водить по дорогам, пользуясь дешевыми чернильными копиями. Только и разницы, что вместо специальных знаков, которыми сейчас обозначаются ориентиры, придется запоминать цифры. И стоит ради такого гору золота просаживать?

– Ну ты мозг! – уважительно покосилась на меня будущая императорская советница. – Пожалуй, возьму тебе секретаршей! Будешь кофе приносить и критиковать мои идеи. Вместе мы просто перевернем эту замшелую страну!

– Ты и без меня справишься, – я мало что поняла, но на всякий случай решила отказаться сразу. Тем более, назрело более важное дело: – Слушай, мы еле плетемся, так до темноты на привал не попадем. Бросай уже свой мешок, все равно там хлам один. В столице я тебе все новое куплю.

– Сразу сказать не могла? – возмутилась моя легковерная спутница и с явным облегчением забросила мешок на обочину.

И правда, почему мне это сразу в голову не пришло? Столько времени зря потеряли!

Глава 13

– Оппа! А что с лицом? – вдруг ни с того ни с сего спросила Избранная.

Я ощупала щеку и поморщилась. Болеть не болело, но опять распухло и как-то гадко пекло изнутри. Может, на солнце обгорела? Такого со мной давно не случалось, но обычно мне и некогда мне было до полудня на солнцепеке спать.

– Да ладно, ерунда. Само пройдет, – я остановилась и придержала свою спутницу за рукав, – Постой, хоть тряпкой замотаю, чтоб на солнце не жарилось.

– Ну так от юбки кусок оторви, все равно под ней штаны, – предложила рыжая.

Я приподняла край подола и хмуро оглядела упомянутые штаны. Замша, из которой они были сделаны, на повязку явно не годилась. Жаль. С тяжелым сердцем я стянула юбку и взялась за нож.

– Ты прям как ногу себе отрезаешь, – по достоинству оценила мой кислый вид Избранная. – Ой, давай без драмы на ровном месте, а? Уродская же шмотка, ни стиля, ни фактуры. И вообще, ты же весна по цветотипу, какие могут быть оттенки красного? Все, режь уже быстрее, и пойдем!