Текст книги "Пленница по имени Никто (СИ)"

Автор книги: Анна Калина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 37

– Поясните то, что вы сказали про меня и связь с другими, – угрюмо обратился Роан к Варфассу.

– У вас была одна аура на всех. Ты был слишком мал, чтобы узнать слышал ли ты их мысли, – пожал плечами призрак, – Но, вы все реагировали друг на друга. Просто они все того... не выжили. Вон, один за тобой до сих пор таскается.

И призрак ткнул пальцем в Науро, маячившего у костра. Тень тоже удивилась, как и мы, даже для уточнения ткнула в себя пальцем. Розис только согласно кивнул.

– Не весь, конечно, та часть духа, что уцелела, – закивал старик, – а, ну да. Вааль же держал это в тайне от тебя.

Шантарро принялся тереть переносицу, будто от всей этой трескотни призрака, у мага разболелась голова. И я его понимаю, у меня голова готова была лопнуть на тысячи кусочков. Только потом я подняла глаза к небу, где вспышками, одна за одной, загорались молнии. А вот грома не было.

– Что это? – нахмурился Гарро, – это только я вижу или вы все тоже?

Судя по лицам, это видели уже все. Шантарро смотрел на небо со странным выражением на лице, будто пьяный или сонный. И вот сейчас мне стало по– настоящему страшно.

Земля дрогнула один толчок, другой. И из нее поднялись тени. Серые соседи мира людей, невидимые, незаметные, они вставали во весь рост, уплотнялись, скалились.

– Началось, – с обреченностью выдохнул Розис.

Неожиданно вскрикнул и схватился за голову Шантарро а за его спиной, расправляя крылья, появилась тень. Она встала во весь рост, постепенно превращаясь из плотного комка мрака в проход. Под свист ветра и рычание теней Роан исчез в черном провале, а за ним и сама тень втянулась в землю.

Нас теснили к лесу. Маги, по какой-то невидимой команде распределились так, что я оказалась за спиной Россо именно в тот момент, когда на меня неслась ошалевшая тень. Удар, вспышка, вопль боли и пепел, несущийся по ветру.

– Мы все умрем? – с каким-то холодным равнодушием уточнил Гарро.

Его шутку проигнорировали. А я все меньше могла сконцентрироваться на звуках мира вокруг. В голове почему-то начали звучать голоса. Тихий шепот многих женских голосов, на одной ноте твердивших какую-то мантру. И от этого гула закладывало в ушах и клонило к земле, а из запястий выстреливало два тонких световых луча, они изгибались, тянулись по воздуху, как нити, и исчезали в ночном воздухе.

– Ты знаешь, что нужно делать! – бубнил рядом Розис Варфасс, хватая меня за плечи, -Вааль в тебя верил. И ты верь.

А меня уносило в солнечный день, где осыпались с вишен лепестки и стрекотала на ветке сорока. И под пальцами смятые крылья бабочки, а дядюшка Вааль гладит меня по волосам. Там я была не собой, там я была чем-то большим, чем бренное тело. И мир вокруг был другим, все его грани были мне видны и понятны. И трещины мира я замечала как что-то обыденное. Привычное.

– А можно вылечить мир? – спросила я, не открывая глаз.

– Начни с бабочки, – шепнул на ухо граф Шантарро, – ей ты сейчас нужнее.

– Как? – мой голос утонул в шелесте листьев.

– Подумай, что ты хочешь подарить этому миру, – в голосе дядюшки слышна была улыбка, – мертвого червя или крылатый цветок...

И грани мира снова представали перед глазами так ясно и просто. И огромный, многогранный мир виделся мне, как сверкающий кристалл... только надтреснутый, неправильный. Больной. Как та бабочка, что я держала в руках когда-то. И которой я так хотела подарить крылья.

И сила потекла по нитям– лучам, и голоса в голове сбились с ритма, мантра утратила свою однородность. Они слушали мой шепот, я звала эти голоса. Просила их быть со мной, подарить этому миру чуть больше света. Залатать трещины. Одна нить, другая, третья. они прошивали темноту между нами, сплетались в сети, вспыхивали ослепляющим светом. Ведь все вокруг нас – это не осколки, это грани одно, целого и прекрасного.

Роан со стоном поднялся с каменного пола и тряхнул головой. Вот он только что стоял на поляне и зло глядел на Кейдара Россо, а потом оказался лежащим на земле. Последнее, что граф Шантарро еще помнил, это то, как небо над горами покрылось странной пурпурной рябью, потом за облаками вспыхнула молния, другая. Звука он не почувствовал, только рычащее дыхание раздалось над ухом. И темнота.

Поднялся, с трудом понимая, где он находится. И пришлось трижды тряхнуть головой, чтобы зрение стало по-прежнему четким. У ног вилась и шипела тень, будто огромный крылатый кот, она прижималась к хозяину и ластилась. Словно после того, как граф перестал хватать это создание за глотку и душить, оно было ему безмерно благодарно.

Граф огляделся. Это была крепость, скорее всего, та, которую описала Майри.

Просторная, крепкая, со стенами, сложенными из черных камней и с окнами – бойницами. А вот за окнами.

– Добро пожаловать домой, мой мальчик, – голос разлетелся по залу и утонул под куполом потолка.

Роан не сразу повернул голову к голосу, он все же рассмотрел несколько созвездий на фоне почти черного неба. И несколько лун, стоящих рядом друг с другом, будто отражение свечи в зеркальном коридоре. Удар в ладоши и под потолком зажглись огни. Роан знал, кого увидит перед собой, когда повернется, готовился к этому, но все равно это было невыносимо больно.

Мужчины рода Шантарро отличались сходством. Те же темные волосы, насупленные брови, черные бездонные, как ночь, глаза. Нардис Шантарро тоже был таким, только во взгляде его плескалось безумие, настолько явное, что становилось страшно. А когда этот мужчина, которого Роан почти не помнил, улыбнулся и протянул руки, будто для объятий, у Шантарро сдали нервы. Он даже поднял руку для удара, но его опередили.

Этот пасс был подлым и неожиданным, так что предугадать его маг никак не мог. Удар пришелся не в Роана, силу направили в тень. А вот от боли выгнуло обоих. Тень принялась молотить крыльями по полу, как умирающая птица. Роан только сипел, чувствуя, как хрустят от напряжения кости.

– Отец испортил тебя окончательно, – подходя к сыну, шепнул Нардис.

– Больше, чем вы, уже некуда? – отозвался младший из рода.

– А я ведь надеялся, что ты станешь жителем нового мира, – вздохнул Нардис, – как бы Россо не старался, ты все еще моя гордость, Роан.

От таких слов Роан даже опешил. Гордость? Да отец от него как от чумного шарахался все то время, что был рядом.

– Вы меня хотели задушить, – сквозь зубы выдохнул Роан, – это плохо похоже на гордость.

Нардис замер впритык к сыну, разглядывал его, будто пытался прочесть мысли. Свет от множества лун падал на его изможденное лицо, высвечивал выбритые вески и метку на скуле.

Это Нардис Шантарро увел Майри из замка?

Это он полоснул ее по горлу в лесу?

От этих вопросов кружилась голова. Хотя, какая разница, кто из безумцев в этой крепости был главным мясником. Они здесь все – чудовища.

– Должны же они были поверить, что ты мне не важен, – пожал плечами Нардис Шантарро, – и они поверили...

Роан попытался вернуть власть над телом, но тень только бессильно скулила и корчилась на полу. А тем временем пол крепости дрогнул, сместились стены. Диски лун сдвинулись со своих мест, еще больше накладываясь одна на другую. Нардис снова глянул в окно.

– Ты знал, что осколки миров находятся в резонансе? – спросил он у сына. – И только один день в сто лет они выстраиваются в единую линию, синхронизируются и становятся одним целым. И можно открыть проход куда захочешь. если знать, как. Потребовалось так много расчетов, так много стараний, чтобы быть готовым к этому дню. Выбрать таких же синхронных детей.

– Так много смертей. – протянул граф.

– Ты о людях? – скривил губы Нардис. – Они даже не спрашивали, что я буду делать с их детьми. Для каких целей ищу одногодок. Деньги, мой мальчик, или вранье, им этого достаточно.

Роан не ответил. В зал по одной зашли около двух десятков девушек. За ними шли мужчины, которые тут же затерялись в полосах тени у самых стен. Роан с силой сжимал челюсти и искал способ побороть тот паралич, который свел тело. Дед учил его подчинять тень, возможно, удастся и сейчас стряхнуть связь с ней. Маг видел, как тянулась линия силы от тени к руке отца. Если отвлечь его, то возможно...

– То, что придет в этот мир, уничтожит его! – прокричал Роан.

– Иногда, чтобы построить новое, нужно уничтожить старое. Это допустимая жертва, -спокойно заявил Нардис, – это лучше, чем то, что происходит сейчас. Маги загнаны на окраину миров, а люди. этот безмозглый ресурс, только множится и множится. Тебе нравится такая жизнь? Нравится быть привязанным к Гриммо? Нравится не иметь выбора, как жить и с кем заводить семью? Я просто верну все в нужное русло. А ты станешь одним из тех, кто будет строить этот мир. Я обещал твоей матери не оставлять тебя и не оставлю.

– Что строить? – рассмеялся Роан. – Что вы собрались строить, если все умрут? Мы станем рабами в мире Мрака!!! Или вы верите, что демоны признают в смертных ровню себе?

– Ты говоришь, как дед, – скривился Нардис, – он тоже твердил этот бред о Мраке. Строил страшные теории. Ты пример того, каким станет этот мир! Какими свободными станут маги. И эти жертвы, они ничтожны!

– А мать? Она тоже была допустимой жертвой?

– Я любил Арриссору, – теряя самообладание, выкрикнул Нардис.

Линия силы дрогнула, Роан ощутил, как в правой руке расслабились мышцы. Значит, все верно, он сможет ударить, сможет освободиться. А дальше. Дальше оставалось верить, что Майри вспомнит то, чему учил ее старик Шантарро.

– А дед? – уже тише произнес Роан.

Главное было самому держать под контролем гнев. Не позволять эмоциям заглушать логику и расчетливость разума. Хотя и хотелось сорваться на крик, обозвать этого безумца убийцей, проклясть. Но на кону было нечто большее, чем месть за деда.

– Я не знал, кто там в замке был на самом деле! – неожиданно выкрикнул Нардис. – Я не мог позволить им опять все нарушить... Я узнал, кем был граф Прогассо, только спустя время.

– Допустимая жертва. – с ухмылкой произнес Роан.

Нардис стоял в центре зала, окруженный девушками, которые смотрели в пустоту, словно статуи. И Роану стало страшно от мысли, что Майри лежала бы сейчас в яме с перерезанным горлом. Если бы не дед.

– Он был готов отдать свою жизнь за человека! – начал впадать в истерику Нардис. – Ему важнее было сохранить этот гниющий мирок, вместо того, чтобы прислушаться к логике! А я не мог позволить той девчонке привести ко мне ищеек. Ведь ты же нашел ответы и Кейдар бы нашел. Почему все думают, что я хочу их смертей?!

Нардис говорил злобно, громко, будто обвинял весь мир в том, что его гениальность осталась не у дел. А вот Роану такая нервозность была только во благо... рука уже сжималась в кулак. И тень у ног послушно подняла голову.

– Что? Что происходит? – Нардис непонимающе таращился в окно, где гасли отражения лун и терялись звезды.

Еще рывок и Роану удалось выпрямиться во весь рост, поборов магию отца. Тень заурчала, потянулась, ударила хвостом по полу. Одно отражение луны мигнуло и исчезло, созвездия сместились в другую сторону. Роан улыбнулся, потирая руку. Дед никогда не ошибался, и если учил Майри чему-то, то точно знал, что из этого выйдет.

– Ты не учел одну маленькую песчинку в этом механизме, – произнес Роан.

– Ты о ком? О той девице? – Нардис до последнего не собирался верить в происходящее. -Она – человек. Она же почти животное. Она – никто!

Обломок лепнины упал с потолка, с грохотом разлетаясь от столкновения с полом. Кренились стены, качались канделябры. Одна из девушек испуганно вскрикнула, отскакивая в сторону. Здание стонало и хрипело, как умирающий. Метались по залу люди. Из трещин в полу вырастали тени, черные, зубастые. Роан видел уже таких тварей, когда встретил Майри на темной улице провинциального городка.

Они скользили мимо Роана, огибали его притихшую тень и выхватывали то одного незнакомца из темноты, то другого. Нардис отбивался от их нападок, маги сбились в кучу и отступали к стенам.

Роан старался не смотреть на отца. Он предупреждал, что темный мир не терпит слуг, у него есть только рабы и пища. А здание окончательно ломалось, будто что-то невидимое давило на его стены. Роан успел выхватить еще одну девушку из-под падающего камня. Девица была в сознании, просто заторможенной. Нужно было выводить их из этого здания, из этого мира.

– Науро! – крикнул маг, заметив шевеление у колонны.

Тень вытянулась из пола и бросилась к Роану. Вот почему Науро всегда знал, где граф, вот почему так легко отыскал его в мире теней. Вот почему граф Шантарро всегда понимал своего друга.

Когда маг уводил девушек в тень, он слышал вопли отца и грохот осыпавшихся камней. Жалел ли он его? Глядя на два десятка испуганных отощавших девиц с пьяным взглядом, Роан не испытывал ничего, кроме гнева. Из тени было видно, как здание кренится в черных песках, а потом разлетается прахом, будто сметенное невидимыми жерновами.

– Допустимая жертва, – с болью выдохнул Роан.

Эпилог

Тогда сказали, что я умерла. Лежала на земле и не дышала. Сердце не билось, а светящиеся нити все тянулись и тянулись из моего тела и исчезали в воздухе. Я этого не помнила, мне казалось, что я только на миг закрыла глаза. А когда открыла, то за плечи меня тряс господин Ригарро, а у всех остальных был такой вид, будто они уже отчаялись меня докричаться. Сила ушла из моего тела полностью. Только остались шрамы на ладонях, вроде следов от огня. И все, будто и не было жуткого свечения в небе, да землетрясения. Хотя Роан сказал, что так тихо смещение миров прошло не везде. Гриммо тряхнуло сильнее. Чем ближе миры были к Тени и Мраку, тем больше им досталось. И они бы исчезли первыми в случае успешного проведения обряда.

Про отца я Роана не стала спрашивать. Потом Розис Варфасс по секрету сообщил, что Нардис Шантарро теперь уже точно исчез навсегда, это трижды проверили. После «смещения миров» никто пережить не смог бы. И стало ясно, как Нардис умудрился спрятаться так надолго, ведь щель между мирами никто не искал.

– Госпожа, вам нравится клумба? – пропищал голосок у уха.

Феечка зависла перед моими глазами, рассыпая на подоконник искорки волшебной пыли. Да, мир изменился. Не кардинально весь, в один миг, но перемены стали заметнее. Ранее феи, русалки, гномы, не могли жить в мире людей, а маги теряли здесь силу, без шанса восстановить ее. Созданные амулеты быстро выдыхались, а на города то и дело лезли твари из разломов полутени.

Опасности никуда не делись. И маги все так же охотятся на порождения Мрака. Только магия просочилась в наш мир, а на пустошах, где отродясь ничего не росло, расцвели первые кустики гороцвета. Будто этот мир специально не пускал людей туда, где по ту сторону грани жили эльфы, гномы, феи. Раньше им не было места в этом мире, где не было магии, от которой они зависели. Но гороцвет – яркий символ того, что мир меняется. На пустошах проросла трава.

Ни Мрак, ни Тень никуда не делись, только от того, что осколков стало меньше, и полутень почти исчезла, миры не стали слабее. Наш общий мир стал крепче, устойчивее, из нескольких обломках целого выросла стена. Это тоже Роан сказал, и я ему охотно верю, ведь он также может ходить в тень, ему оттуда виднее.

– Госпожа? – феечка продолжала настойчиво зависать перед глазами.

Ах, да! Клумба. Олли явно разошелся, и кроме клумбы всю лужайку перед замком застелило ковром из цветов. Элементаль вчера весь день топтался во дворе, командовал розами. Кустики покорно выныривали из земли по команде Олли. Белые розы, розовые, чайные.

– Мне очень нравится, так господину Олигеру и передай, – кивнула я, – очень красиво.

Феечка клыкасто улыбнулась и умчалась прочь. Олли уже торчал среди цветов и задумчиво тер зеленую бороду. Увидел феечку. Обернулся. Помахал.

– Что-то я волнуюсь, – вздохнул рядом со мной Гарро, – я еще никого замуж не выдавал.

Серьезно? Он волнуется? Я отошла от окна, ближе к зеркалу. Гарро обещал мне идеальное подвенечное платье, и он его сделал. Точнее придумал, а сделала толпа злющих, но умелых феечек. Оказывается, они плетут кружева и умеют ткать ткани. Кто бы мог подумать, что эти злющие создания из мира Гриммо такие эстеты.

Платье походило на облако. Пышная юбка из оборок тончайшего шелка имитировала бутон розы, по талии была затянута бледно-розовая лента, а на лифе платья и фате белели кружева такой тонкой работы, что поверить в их реальность я так и не смогла.

– Я тоже никогда себя замуж не выдавала, – вздохнула я, – и тоже волнуюсь.

Гарро нервно улыбнулся и одернул края камзола. Мой друг сегодня был необыкновенно наряден. Дорогое шитье, перо в берете, кружево везде, где позволяла мода. Дверь со скрипом приоткрылась, и туда просунулся Лука. Не весь. Сначала в щель протиснулась рука эльфа, сжимающая букет.

– Можно смотреть? – спросили у нас.

– Ты же не жених, – засмеялась я и потянула дверь на себя.

Лука ввалился в комнату, излучая радость, затапливая все ароматом дорогих духов.

– Ой, – жеманно прикрыв глаза, прошептал эльф, – ослепила, лишила зрения...

И ткнул мне в руки букет. Тоже розы. Нежного, почти белого цвета, а среди них искрящиеся цветки гороцвета. Следом за Лукой вошел Фхаса, он был не очень многословен и просто обнял, прижимая меня к груди.

– Будь счастлива, ребенок, – пробасил он, целуя меня в макушку.

Не плакать! Нельзя плакать! Но рядом кто-то все равно зашмыгал носом.

– Я так счастлива, – материализовалась в комнате Валия, – у меня даже слов нет.

В приоткрытую дверь комнаты было видно, как по коридору промчалась троица гномов. На ходу они сдернули с голов колпаки, поклонились мне и рванули куда-то дальше. За ними следом промчалась Барбара.

– Ой, госпожа, – прикладывая руку к груди, произнесла кухарка, – какая же вы.

– Спасибо, – все хором ответили: я, Лука и Гарро.

– А эти мелкие. – бабка ткнула пальцем в гномов, – шустрые до жути. Не поспеваю за ними. Не работники, а золото.

– За золото они и мать родную в рабство продадут, – кивнул Лу.

Кухарка удалилась. Гномов сейчас в замке было немного. А вот месяц назад! Они метались по кухне, грохоча кастрюлями, носились по крыше с молотками, бегали по саду с лопатами, и я уже отчаялась пересчитать всех работников, которых загнал в замок Роан. Как мне пояснили, гномы – это лучшие мастера в Гриммо и мире людей, и они (при тройном тарифе) способны отстроить замок за две недели. Проверено. Могут. У нас даже конюшня новая появилась.

Мимо нас протопала еще одна гномочка. Пышногрудая и вся такая фигуристая дама, с золотистыми косами. Она несла поднос с напитками. Взгляд Гарро резко переменился, и он принялся нервно одергивать на себе одежду.

– Что, дружочек, – с состраданием спросил его Лука, – блохи?

– Иди ты, – огрызнулся Гарро, все также глаз не спуская с дамы с подносом, – это ты у нас прЫнц, а мне обаянием брать нужно.

– Кто принц? – удивилась я.

Я как-то привыкла считать Луку беглым сыном купца или графа эльфийского.

– Лука – эльфийский принц, – спокойно пояснил Фхаса.

– Младший, – кивнула Валия.

Теперь я окончательно потеряла дар речи. То есть, а мне когда собирались сказать?

– Ты тоже знала? – опешила я.

– Майри, я это знала с первого дня, – с привычным спокойствием произнесла элементаль, -на руке Луки родовой герб его семьи.

– Детка, это такая ерунда, – отмахнулся от меня Лука, – только... если меня будет искать лопоухий престарелый хрычь в короне, то ты меня не знаешь. Идет?

Я растерянно кивнула. Ничего не понимаю.

– Просто Лука раньше от папы скрывался в этом мире, – решил пожалеть меня Фхаса, -эльфы сюда не ходили, силу теряли.

Опять кивнула. Лучше поздно, чем никогда. Тем более, какое мне дело до родни Луки, если у меня сегодня такой день!

– Итак, пора выходить! – появился в окне Зиф. – Майри, ты конфетка. Роан уже ждет под аркой.

Точно! Олли мне обещал цветочную арку.

– Ой, – прижал к груди руку Гарро, – мне нехорошо.

Валия тут же испарилась, а я взяла Фхасу под локоть. Лука шел рядом, а Гарро семенил следом, зорко следя за шлейфом платья. Замок было не узнать, – его отмыли, отчистили и отстроили. Обновили обивку стен, лепнину, резьбу на лестнице. Вернулись на стену портреты предков. Родителей.

Когда мы вышли во двор, в воздухе заиграла музыка.

Свирели? Арфы? Колокольчики?

Зиф сидел на ветке ивы и дирижировал невидимым оркестром, весело болтая в воздухе ногами, а под аркой стоял Роан, и я шла к нему по ковру из маргариток, пушистой тропинкой стелившихся по земле.

Роан опять, в который раз, сразил меня эмоциональным контрастом. Вот он стоял, собранный и холодный, спокойно глядевший перед собой. И вот он уже смотрит на меня, растерянно и восхищенно. И сразу идти становилось легче, и ускорялся шаг, и воздух вокруг накалялся, будто от молний.

Ригарро стоял рядом с другом, такой счастливый, будто сам шел под венец. У ног Роана лежала его тень. Она вальяжно виляла хвостом и разевала зубастую пасть, пытаясь поймать бабочку. Она больше не пугала окружающих, не пугала меня и самого Роана. Крылья тень сложила, когтистые лапы вытянула вперед и всем своим видом показывала благодушие и расслабленность.

И потекли слова обряда. Россо говорил много и с помпой. Говорил о том, как изменился мир вокруг, и сколько еще нам предстоит пережить. Давал наставления и ободрял.

Говорил о ценности любви и о том, как повезло нам двоим найти друг друга.

– Мы, порой, тратим всю жизнь на поиски любви и теряем в ней себя, – произнес старейшина, – я рад, что вы помогли друг другу не только не потеряться, но и найти самих себя. Понять свою природу. Принять ее. И я хочу сегодня, перед вашими друзьями и родными, сообщить о создании новой семьи. Теперь, с этого дня, вы – одно целое. Для всех, для каждого, перед сердцами друзей и высших сил.

От радости Олигер заколосился. После слов Россо на костюме элементаля проступила вся роскошь летних лугов с ромашками, клевером и прочей красотой. Пчелки сразу зажужжали рядом. Музыка ветра стала сильнее, гости хлопали в ладоши, кричали поздравления. Радовались. Начался праздник.

– Поздравляю! – завопила Валия, бросаясь к нам.

Нас обнимали, целовали, жали руку и желали всяческих благ. Гости потянулись нескончаемой чередой с подарками и цветами, и приходилось стоять и улыбаться, пока каждый разливался соловьем в своих пожеланиях. Клыкастая тень вилась у моих ног, била хвостом и всячески просила внимания, и я уже по привычке положила руку на ее призрачную голову. Почесала это чудище за одним рогом, за другим. Это у тени сегодня радостное настроение или граф Шантарро мне на что-то намекает?

Из земли возник Науро. Вручил бокал с вином мне, Роану. Потом потряс руку графа и полез обниматься ко мне.

– То есть ему можно тискать Майри? – обиделся Пирос.

Лука его тут же уволок к бочке с вином. А там уже активно общались Олли и Фхаса, что-то живо обсуждали, размахивали руками, смеялись. В толпе сиял призрак господина Варфасса.

– Танцы!! – заорал Зиф, увлекая с собой Валию. – Танцы, господа! Чтобы жизнь у молодых была такой же веселой, как этот празник!

Элементалю ответили веселыми криками. Народ разбивался на пары. Я увидела Анни и еще нескольких девушек из деревни. Они кружились в танце и улыбались. Одна из девушек схватила за руку господина Лионеля, который неуклюже топтался в сторонке.

Кто бы мог подумать, что из той мясорубки мы выйдем живыми и невредимыми.

Роан с хохотом схватил меня за талию, поднимая вверх, толпа уже взялась за руки, кружа вокруг нас, крича поздравления и хлопая в ладоши.

Я еще никогда не видела графа Шантарро таким, как в этот день. Сияющим и радостным. Еще совсем недавно мы были никем друг другу. А теперь? Его счастье откликалось музыкой в моем сердце, а моя улыбка заставляла сиять его взгляд... И мы кружились в танце, под пение музыки в воздухе, держались за руки и радовались дню, который мог никогда и не наступить, если бы судьба не столкнула нас с графом на улицах самого обычного городка. Вот и не верь в чудеса после этого.