Текст книги "Пленница по имени Никто (СИ)"

Автор книги: Анна Калина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Калина Анна
Пленница по имени Никто
Глава 1

Колёса телеги увязали в грязи, снаружи слышался шум ливня, отчасти заглушавший отборную площадную брань. Ругался Лука. Сначала от него досталось погоде, природе, нашей бодрой кобылке Розе. Потом Лука ругался просто так, для поддержания боевого духа, пока его сквернословие не перебила звонкая оплеуха. Её не заглушал даже дождь. Потом послышалось «ой!». Значит, Луку опять лупили вдвоём, Фхаса отвесил «леща», а Гарро добил пинком.

– Может, и я подтолкну? – уточнила я, высовываясь из повозки.

Ответом мне было три грозных взгляда и один не менее грозный кулак, который показал Фхаса. Лука только печально отмахнулся и поправил намокшую до нитки рубаху. Пришлось вернуться на козлы и продолжать уговаривать Розочку поднатужиться. Спустя ещё пару минут телега выехала из ухаба и со скрипом, покатилась по раскисшей дороге. Снаружи послышались радостные вопли, и в телегу полезли мокрые, замёрзшие, но довольные мужчины.

Жизнь бродячих музыкантов полна вот таких «бытовых неприятностей». То телега застрянет в яме, то колесо слетит, то собаки растащат припасы. Но мы привычные. Спать под звёздами и есть из общего котла для нас нормально. Как и не замечать голый зад того, кто пытается сменить штаны в едущей повозке. Гарро старался спрятаться за занавеску, но при повороте нас качнуло, и несчастный выкатился из убежища как был. Не удержался теперь уже Гарро, разразившись ругательствами в сторону своей матушки, родившей его таким «обрубком»^

– Давайте я остановлю повозку и вы нормально переоденетесь в сухое? – решила я воззвать к логике.

– Мы и так проковырялись в той яме добрых два часа, – отмахнулся Фхаса, стягивая мокрую рубаху, – ещё опоздаем, и ворота в город закроют. Хочешь спать под стенами?

Дельное замечание. В городе тепло, безопасно и есть постоялые дворы и таверны с горячим супом. Так что я просто старалась направлять лошадь туда, где дорога была ровнее. Вскоре вообще земляной тракт сменился каменной кладкой, и ехать стало совсем хорошо.

– Давай, ребёнок, прячь свою мордашку, – белозубо усмехнулся Фхаса, – нечего стражу дразнить.

Пришлось уходить с козел и усаживаться рядом с парнями. В городе стража боится руководства и не позволяет себе лишнего, а вот на воротах часто попадаются те, кто просит

вместо золота «одолжить девочку». Поэтому я никогда не маячу на козлах вблизи городских ворот.

Конечно, одного взгляда Фхасы хватает, чтобы нахалы умчались прочь, роняя доспехи и оружие, но всё же хочется путешествовать спокойно, без драк и выяснения отношений. А парни пекутся о моей «сохранности».

Утро выдалось солнечным. Пели птицы, таяли от жарких лучей лужи. Пахло свежестью и сладкой выпечкой из булочной. Нам не повезло устроиться на ночлег в гостиницу, но повезло пристроить повозку в выгодном месте, почти в центре рыночной площади. Как оказалось, город Грассо сегодня праздновал приезд нового герцога, а это значило много гостей, веселье и... неплохой заработок.

Наспех вымывшись в тазу с водой, заплела косу и нырнула в новое нарядное платье. Все пальцы исколола, пока кроила его из того огрызка, который приволок Гарро. На внутренней стороне навеса повозки плясали блики от кулона, болтавшегося на шее. Осколок янтаря с застрявшей в нём крохотной, не больше мухи, ящерицей. Я ещё раз погладила его пальцем и спрятала за ворот сорочки.

– Проснулась? – забираясь в телегу, пропыхтел он самый – Гарро.

Забраться ему было сложно, короткие и кривые ноги и так с трудом держали его одутловатое тело с большой головой. Сначала парень пристроил на край повозки какой-то свёрток, потом развернул лестницу и уже тогда забрался в наше жилище. Лицо у Гарро было симпатичным, даже красивым, и родись он нормального роста, был бы завидным женихом, но и так, при всех своих недостатках, он пользовался популярностью у дам, компенсируя недостатки внешности юмором и мужественностью.

– Пирожки на завтрак, звезда моя, – заулыбался Гарро.

И он даже поклонился, сдёрнув с головы зелёный берет с алым пером. Гарро был щёголем. Любил атлас, блёстки, кружево. Его потрёпанные камзолы и штаны мы вместе приводили в норму, модифицируя согласно канонам моды. В ход шло то, что можно было отпороть и прилепить на одежду. «Артист обязан быть идеальным даже в лохмотьях» – заявлял Гарро, проектируя мне новый концертный наряд.

– Ай! – обиженно хмыкнул кто-то у повозки знакомым голосом Луки.

Мы с Гарро высунулись из-за занавески, чтобы лицезреть Луку, брезгливо стиравшего с лица потёки голубиного помета. Лука кривился, оттирая лицо мятым платком. Солнечные лучи играли золотыми бликами в локонах мужчины, серебром растекались в серых глазах. И весь Лука, окружённый дымкой полусонного утра, был похож на принца из сказки. И рост, и фигура, и лицо. Картинка, герой девичьих грёз. Жаль, что в реальности он капризнее девчонки. Да и повадками больше девочка, чем парень.

– Это к деньгам, – расхохотался Гарро.

– Спасибо, – огрызнулся Лука, – чего-то меня голуби обсиживают чаще вас, а золотых гор на горизонте не видно.

– Просто судьба копит их, чтобы осчастливить тебя раз и навсегда, – засмеялась я, протягивая Луке пирожок.

– Мне бы мелкой розницей очень подошло, – вздохнул он, – я бы сапоги купил, а то в подошве дыра, вечно камешки набиваются.

И он так печально глянул на свою обувку, будто она одна виновата в таком её состоянии, а не шаркающий ногами Лука.

Настало время выбираться под тёплые лучи. В эти летние часы город просыпался рано, разделывался с делами до обеда, а потом убегал прятаться от жары. На юге всегда так, в обед только безумец выскочит на открытую площадь, которую солнце раскаляет докрасна.

Пока Гарро искал гитару, мы с Лукой повторяли фигуры недавно разученного танца. Под звон струн Лука грациозно подбрасывал меня в воздух, ловил и наклонял назад, словно пытался поцеловать.

Стук каблуков, мелодия звучала быстрее, эхо разносило музыку по закоулкам города, созывая сонных горожан на наше спонтанное представление. Лука был чудным партнёром, чутким и ловким, в любой момент готовым поймать или сгладить погрешность в шагах. Гарро самозабвенно перебирал струны, выводя совершенно немыслимую, узорчатую мелодию.

Вокруг повозки появились первые зеваки, на камни мостовой со звоном упали первые монетки.

Мы с Лукой кружили друг против друга, изображая схватку или скандал. Шуршали оборки на юбке, когда я взмахивала ею перед лицом партнёра, словно дразнила алой тряпкой быка. Старый танец, где женщина то ли плащ, то ли воин, а мужчина, скорее всего, рассвирепевший бык. Люди весело хлопали в ладоши, кто-то даже пританцовывал в такт мелодии. Денег прибавлялось, толпа росла. Мне уже нравился этот город с щедрыми жителями, готовыми одарить бедных артистов.

Фхаса появился только к вечеру. Довольный, улыбающийся, он нёс в руках корзинку с фруктами и явно ещё и добрые вести. Мы уже готовились к настоящему выступлению, чистили костюмы, проверяли инструменты. Даже нехитрый ужин соорудили, оставив Фхасе его пайку. Уже даже волноваться стали, что одного из труппы так долго нет.

– И где тебя носило? – стал допытываться Гарро, пока Фхаса доставал из повозки свои барабаны.

Лука приводил себя в нужное состояние, расчёсывал завитые локоны, чернил брови, припудривал прыщ на лбу. Первым был его выход. Гарро, стоя на бочке, затягивал мне корсет, попутно поругивая лезущих за кулисы мальчишек.

– Узнавал про ночлег, – пробасил Фхаса, – тут на окраине есть дом, там сдаёт комнату старушка. Сегодня будем спать не на улице.

Толпа на площади увеличивалась. Лука бравой походкой вышел из-за кулис, Гарро взял гитару и, притаившись за занавеской, запел. Ах, да. Забыла сказать. Так уж вышло, что, наделив Луку божественной внешностью, природа обделила его слухом и голосом. Но зато щедро наградила этим даром Гарро. И в то время, как Лука стоял и раскрывал рот, соловьём заливался Гарро.

А голос у Гарро был волшебный. Хриплый, бархатистый, с диапазоном от низких до высоких нот. Он умело выводил даже самые сложные партии, ведая людям под музыку истории о вечной любви и верности, о предательстве и боли утраты. Г арро писал эти песни сам, выливая в них то, что творилось в его душе. Задачей Луки было красиво стоять и делать постную мину в самый грустный момент песни. Этого было достаточно.

Девицы в толпе уже ели Луку глазами и доставали платочки, утирая слёзы. Лука прикладывал руку к сердцу, смотрел в небо, словно обращался к луне. Этакий печальный, одинокий волк, чьё сердце разбито навеки. Образ работал всегда. Девицы любят страдания красавчиков вроде Луки, втайне мечтая быть той единственной, кто согреет его замёрзшее сердце.

Песня закончилась. Лука удалился под аплодисменты и визг девиц. У нас с Фхасой было своё представление. Он «глотал» пламя, а я танцевала с горящими обручами. Мы гордились нашей маленькой труппой и считали себя почти родными друг другу. Да и как иначе, когда ни у кого из нас не имелось других близких. У меня так точно...

Лука сбежал из дома от тирана отца, от Гарро вообще отказались родители, оставив малыша погибать в приюте. А вот Фхасу вывезли из родных земель, заковав в цепи, ещё мальчиком. Дикарь, с чёрной как агат кожей и синими глазами, был ценной добычей для работорговцев. Фхаса сбежал, покинул те края, обосновавшись в наших землях, где рабства не было. Ну а я. вообще труп, по крайней мере, те, кто желал мне смерти, так и думают. Я призрак. Леди без прошлого и уличная плясунья без будущего. Леди Майри Прогассо, погибшая во время захвата родового замка, и та, кого провидение зачем-то оставило жить. По крайней мере, это всё, что я помнила про себя, подробности моей жизни растаяли в памяти, иногда всплывая смутными образами. Фхаса говорил – это следствие потрясения. Я прибилась к труппе пару месяцев назад, но за это время сроднилась с парнями по-настоящему. Они заменили мне семью.

Грохот барабанов отрезвил, отшвырнул прочь призраков прошлого. Фхаса, босой, в одних штанах, с блестящим от масла торсом, протянул мне один из обручей, подхватил факел и гордо вышел на площадь. Толпа радостно завизжала. Темнокожий мужчина смотрелся мистически в алых отблесках огня.

Барабан участил ритм. Лука бил по натянутой коже с таким удовольствием, что мне стало жаль инструмент. Гарро выплясывал с маракасами, отдаваясь танцу и музыке, укрывшись за занавеской. Наш серый кардинал и творческий поводырь. Композитор и поэт, щедро одарённый талантами в компенсацию за уродства.

Шаг. Ещё шаг. Пламя с шорохом расползалось по обручу, Фхаса поджигал два факела, закреплённых у повозки. Вся моя одежда была пропитана специальным составом, тело натёрто защитным маслом, но всякий раз, запуская обруч вокруг талии, я испытывала волнение, будто делала это впервые.

Юбка шуршала, её движению вторили языки пламени, а на руках ритмично звенели браслеты. Движения, отточенные до автоматизма, тело само двигалось в ритме, задаваемом музыкой. Жонглируя обручем, я запускала его в воздух, кружилась и выгибалась, хватая пылающее кольцо. Огонь затихал, и тогда Фхаса выплевывал в воздух струю алого пламени.

Шаг, ещё шаг. Руки подобны крыльям, тело подобно лозе. Я любила танцевать, любила ночь и шелест огня и погружалась в подобие транса, когда взгляд споткнулся о фигуру в толпе.

Он стоял у стены, скрестив руки на груди, лицо скрывала тень от капюшона. Но эта фигура напугала меня. Человек стоял спокойно, явно наблюдая за моим танцем, но его взгляд ощущался расплавленным маслом на коже. Обжигал и ввергал в ужас. Музыка прервалась, а потухший обруч со звоном рухнул к ногам. Толпа радостно захлопала в ладоши, а я с содроганием искала в толпе того, кто напугал меня одним лишь своим молчаливым присутствием. Но вскоре повод для страха был не таким уж и призрачным.

– Майри, беги! – рявкнул Фхаса, дёргая меня за руку.

Грохот, визг, сдавленные вопли и обезумевшая толпа, перепуганная ночными гостями с неба.

Роан не любил города людей. И людей не любил. Жизнь в этих вонючих «каменных мешках», которые строило человечество, походила на крысиную возню на помойке. Те же грязь, смрад, гниль. Почему деду так нравилось жить в этом мире? За что он его так любил? Люди хорошо платили за поимку монстров или за защиту от них, но не вызывали у молодого мага желания поселиться с ними и жить их жизнью.

И этот новый город был таким же. Вонючим, гнилым и мерзким. Роан только явился сюда и уже его ненавидел. Хотя настроение мага активно портилось с каждым новым днём в мире людей, и тому было простое объяснение. Жизнь вдали от магических источников истощала и делала мага нервным, злым, агрессивным. Давала тьме в душе поднять голову и подать голос, ведь то, что давало ему силу, было и его слабостью.

Умение нырять в тень, срезать путь через мир смерти, подчинять своей воле тени – всё это было даром злым. Чернокнижкники, некроманты хоть и служили во благо равновесия в мирах, но призывали себе на службу злые силы, а играя со злом, всегда имеешь шанс стать его пешкой.

Роан ещё раз осмотрелся и выругался. Работы было полно. Нужно развесить маяки по стенам города, увязать плетение магических узлов. Работы на целую ночь, а сил не было уже сейчас. Хотелось прижаться спиной к холодному каменному забору и пить вино, любуясь догорающим днём. Но платили Роану за защиту, а герцог Харро был на удивление щедрым. Эти края «славились» тем, что постоянно страдали от набегов тварей из полутени и полумрака.

Нужно было идти. Но внимание привлекла музыка и гул языков пламени. Толпа визжала и хлопала в ладоши, любуясь танцами уличных актёров. Их было двое. Пожилой темнокожий мужчина с факелом в одной руке и флягой в другой.

Барабаны отбивали ритм, а глотатель огня выпускал в небо очередную алую вспышку, жонглировал факелом, перебрасывал его в другую руку, меняя местами с флягой. Странное представление, чаще уличные актёры показывали смешные или пошлые сценки на площади или кукольные представления для детей. А здесь было настоящее искусство, древнее и завораживающее.

Рядом с темнокожим великаном танцевала девушка. Два обруча в руках, обмотанные несгораемой тканью, алое платье, рыжие кудри. Она легко ступала по камням площади, подбрасывая в воздух вспыхнувший от факела обруч. Ловила его, вертела в руках, заставляя пламя реветь и искриться жёлтыми всполохами. Алые блики растекались по её волосами, путались в волнистых прядях, почти сливались с алой юбкой, когда девица запускала обруч вокруг талии.

Роан видел, что под платьем на девушке толстый ремень, защищающий кожу, понимал, что кожа и ткань одежды защищена от огня специальным составом. Но всё равно восхищённо смотрел на магию танца, скользил взглядом по волосам девицы, изгибу спины, рукам... шее. Любовался. С жадным интересом следил за движениями девушки, за взмахом руки, волнами оборок на юбке, за мелкими шагами босых ступней.

Есть женщины, которые вызывают похоть, иные жалость. Есть те, кто не вызывает ровным счётом никаких чувств. Девушка на площади вызывала эмоции сродни любованием стихией. Так же умиротворяюще и волнующе одновременно. Она не красовалась, как большинство актёрок, отыскивая в толпе того, кто предложит содержание и гору дорогих тряпок. Эта девушка жила в танце, сливалась с огнём и этим восхищала.

Странно. Ранее молодой маг разглядывал девиц с более конкретной целью. Роан позволил себе прислониться к стене, изучая девицу. Пока взгляд не споткнулся о желтоватый кристалл на верёвочке, болтавшийся на шее плясуньи. Маг даже пару раз моргнул, пытаясь понять, померещилось ему или нет. Настолько неожиданным было это открытие. И настолько же невозможным.

Она заметила его взгляд и отшатнулась. Со звоном рухнул потухший обруч. Страх? Роан умел читать эту эмоцию в людях. Откуда паника и страх, и кто она, демоны её дери, если на шее у неё. Роан расправил плечи и сделал первый шаг к месту представления. А потом тело прошила знакомая судорога, предупреждающая об опасности. Шестое чувство, которым обладали только маги.

– А! – послышался одинокий вопль из толпы, – виверна!

Человеческая река заволновалась, послышались новые выкрики, вопли, проклятия. Роан безошибочно нашёл точку в небе, которая уже выслеживала добычу среди горожан. А маяки молчали. В плетении защиты были видны проплешины и дыры, которые маг заметил ранее и собирался устранить.

Точек в небе стало две, люди метались по площади, визжали, как стадо свиней, ещё больше раззадоривая хищника. Виверна безошибочно нашла брешь в магической защите и, подобно ястребу, камнем бросилась в толпу. Стоны, вопли, хруст костей. Роан бежал к твари, но люди, метавшиеся перед ним, мешали ударить магией. Что за маг-недоучка ставил защиту над этим захолустным городком?

– В сторону, – вопил маг, отталкивая с дороги людей.

Виверна ползла по мостовой, перебирая сложенными крыльями, как лапами, задние конечности были менее развиты, так как тварь больше привыкла летать, чем бегать. Роан поспешно искал новые дыры в защите над городом и пытался «залатать» их, не допустив нового нападения с воздуха. Но ещё две виверны рухнули на город с неба.

Маг на ходу звал силу, разворачивал в руках сотканную из тьмы плеть. Защита над городом заискрилась магией, ровным, зеленоватым свечением. Виверны, оставшиеся снаружи, с визгом носились по небу, требуя пищи. Попавшие в город были отрезаны от возможности бежать. Только этот магический «финт» нещадно тянул силы из самого Роана.

Удар, и сгусток тьмы перерубил виверну пополам. Остальные оскалились и зашипели, сбиваясь в кучу. Роан снова ударил, но твари, как по команде, разбежались в стороны, окружая мага. Это злило, как и то, что приходилось собственными силами удерживать защитный купол.

– Оружие к бою! – завопили с городских стен.

Вечно спящая стража оживилась, послышался свист стрел в воздухе. За спиной Роана уже звенели бронёй гвардейцы. Маг облегчённо выдохнул, более не чувствуя себя в ловушке. Дальше всё смешалось в жуткий комок из звуков и запахов. Орали твари, кричала стража, в небе визжали подстреленные твари. Они хлопали крыльями, пищали и скрывались за облаками, оставляя своих собратьев на верную смерть.

– Улетели, твари, – выдохнул один из гвардейцев, глядя в небо, – вовремя вы приехали, господин колдун.

Роан угрюмо глянул на мужчину, отходя от кучи мяса, которым стали ночные охотники. В голове звенело от усталости, хотелось пить, есть и спать. Только вот нельзя было оставить город без защиты, но высчитывать расположение новых маячков сил не было.

– Почему над городом такая плешивая защита? – зло уточнил Роан.

Стражник только плечами пожал, всё так же глядя в небо.

– А я почём знаю? – отозвался мужчина, – мне за охрану платят, за колдовство колдунам. Видать, обманул нас прошлый маг.

– Веди к маякам, – устало произнёс Роан.

Сейчас сил хватило бы, чтоб слегка скорректировать работу старой защиты, а уже утром он наладит новую. Раздаст указания, карты, чертежи. Следующая ночь будет спокойной. Проходя мимо рынка, маг скользнул взглядом по опустевшей площадке у фонтана. Ни повозки, ни девицы. Но и обрывков алого платья тоже не было. А значит – сбежала.

– А что, ярмарка у вас в городе или ещё что? – равнодушно спросил маг у стражника.

– Так праздник, – охотно ответил мужчина, – герцог новый в права входит. Завтра гуляния будут. Завтра тут будет не протолкнуться.

Роан кивал словам мужчины, а про себя думал, что стоит попросить нового герцога о маленькой услуге. Ведь не откажет же тот магу, спасшему его подопечных от верной смерти? Роану редко отказывали, так что он не боялся потерять из виду уличную плясунью. Искать её магически не было сил, а они были нужны для наладки защиты треклятого города.

– А ворота на ночь же закрыты? – уточнил у стража маг.

– Естественно. Комар не проскочит!

– Вот и славно.

***

После пережитого вчера вечером я плохо спала. Снились оскаленные пасти виверн, орущие в ужасе люди. И чёрный силуэт мужчины, стоявшего в толпе. Он словно гипнотизировал меня, притягивал взгляд. Я даже не услышала криков и если бы не Фхаса, то стала бы одной из тех, кого сожрала виверна. Сон то наваливался на меня, то обрывался, напуганный ночным шорохом. Так я и проспала всю ночь, то дремля, то вскакивая, как ужаленная.

В этот раз меня разбудили вопли. Я подпрыгнула на постели и помчалась к окну. Орал Гарро, а Лука покатывался от смеха, сидя в траве у огромного корыта для домашнего скота. Гарро барахтался в корыте, под любопытными взорами бродивших по двору кур. Эти двое практически не способны сосуществовать спокойно. Гарро изгалялся над скудоумием Луки (да, тот туго соображал), Лука использовал против карлика преимущества в росте и весе. Мы с Фхасой смотрели на этот балаган с философским спокойствием и время от времени разнимали драки.

– Придурок! – визжал Гарро, пытаясь покинуть корыто, пока туда не запрыгнула стая уток,

– нечего тебе делать?

– А зачем ты мне сшил вместе штанины? А?

– Я? – пробулькал коротышка, – А ты забыл, как заявился под утро пьяный словно сапожник и решил залатать сапоги?

– А при чём тут сапоги? – нахмурился Лука.

– Я тоже так сказал, но кто меня слушал? – Гарро со злостью ударил рукой по водной глади.

Лука растерянно замолчал. Потом почесал макушку и полез доставать друга из корыта. Жаль, он не видел подлой улыбочки Гарро, а то и близко бы не подошёл к этой посудине...

– Чтоб тебя, недомерок проклятый! – по-девчачьи завизжал Лука, пока Гарро с хохотом выскакивал из корыта.

Лука остался в воде, поддерживаемый стайкой гусей и одной печальной коровушкой, пришедшей испить воды. Так они и замерли, с тоской глядя друг на друга. Лука и корова.

– Идиоты уже проснулись? – осведомился Фхаса, заглядывая в комнату, закинув топор на плечо.

Я спала в гостиной комнате малюсенького покосившегося домика. Мы разместились у подслеповатой бабус, которая выделила мне постель у печки, а парней отправила спать на сеновал. В уплату она взяла с нас честное слово не балагурить и попросила нарубить дров для печи. Вот Фхаса и упражнялся с самого утра. На мне была готовка и уборка. Мы очень удачно договорились. Итак, каша и свежие овощи с маслом, что может быть лучше с утра?

– И тут трава, – простонал Гарро, – а где мясо?

– Воду пьёт, – с улыбкой заявила я, кивая на корову, – и молоко с творогом тоже.

– Ты на мясо не заработал, – оскалился Лука, отбрасывая мокрые волосы с лица.

– Я? Да я за себя и за тебя отрабатываю, ты только рожей торгуешь!

– Ну, ты себе рожу не отрастил, чего ко мне претензии?

– Мурло!

– Гриб!

Фхаса молча пододвинул к себе тарелку с едой. А потом от всей души отвесил обоим спорщикам по подзатыльнику. За столом тут же образовалась мирная и спокойная обстановка, где все с аппетитом чавкали и нахваливали ту ботву, что послали им боги. На десерт были яблоки и приказ Фхасы идти складывать дрова. А я отправилась мыть полы в доме, пока парни стенали, уходя из комнаты.