Текст книги "Прогулки по тонкому льду (СИ)"

Автор книги: Анна Калина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Глава 29

– Ен, мне очень жаль, но отпустить мэсу Ноарис я не могу. – Голос Гарди выдернул меня из оцепенения.

Я сжалась еще сильнее, мысленно представляя масштабы побоища, когда Ен будет «уводить»

меня из Башни. Мне стало жаль Башню.

– Нет. – Мэтр-директор был, как всегда, краток.

– Если предположения Мэлфи верны, то мэса Ноарис не просто феномен, – продолжал уговоры Гарди, видимо, тоже опасаясь за Башню. – Она несет опасность для этого мира.

– Я повторяю – нет.

– Настойчивость – это прекрасно, но упрямство не делает вам чести, – рыкнул мэтр Гарди.

Мужчины продолжали сверлить друг друга злыми взглядами. Б темных углах хихикали и шептались тени, шуршали, скреблись, скулили, как сдерживаемые псы. На моих глазах по стене кабинета бежала изморозь, покрывая персиковые обои тонким слоем льдистого узора. Мэтр Гарди тоже был взбешен. Или это Мэлфи? Я с трудом понимала, где чья магия дает о себе знать, но то, что сейчас случится побоище, мне было абсолютно ясно.

– Ен, возможно, мне и вправду стоит остаться в Башне? – осторожно уточнила я, беря начальство за руку.

– Не стоит. – Начальство было злым и решительным.

Обстановка продолжала накаляться, воздух мелено, но уверенно закипал. И взрыв всеобщего негодования был уже близко, когда Хэйл сгладил ситуацию в свойственной ему манере.

– Ен, ты же можешь остаться тут с мэсой. Б Башне полно комнат для проживания. Будет вам отпуск.

Мне показалось, что Гарди был готов аплодировать троллю стоя. Мне эта идея тоже понравилась. Ен? Ен продолжал изображать из себя статую, гордую и преисполненную решимости.

– И мэтр Мэлфи даже близко не пойдет к мэсе без вашего согласия. – Гарди вовсю ковал железо, боясь упустить момент.

Мы все замерли, ожидая ответа мэтра Леграна. Мэтр-директор задумался.

***

– И вот так. И еще вот гут. – Мэлфи скакал вокруг меня с какими-то приборами.

Мы находились в лаборатории Башни, пойти в которую я согласилась добровольно. Во-первых, меня саму интересовало, что скажет ученый о моей силе, а во-вторых, нытье Мэлфи сидело у меня уже в печенках. Ученый вздыхал и клянчил, обещая провести только легкую проверку, поклялся, что мне ничего не угрожает. Ен хмуро глянул на меня, кивнул и зашагал вслед за Мэлфи. И вот теперь мы в лаборатории.

Вокруг нас все время что-то булькало и шипело. Клацало и звенело. На полках стояли заспиртованные звери и существа Тайного мира, в углу высился скелет единорога, тупо глядевший на меня пустыми глазницами черепа. Я смотрела на него с печалью. Интересно, единороги еще существуют или этот суповой набор последний из вида? М-да. А Мэлфи и вправду слегка псих и садист.

Ен сидел в кресле у окна и не мигая следил за ученым, я же стояла на каком-то постаменте, расставив руки в стороны, и старалась не смеяться. А повод был. Мэлфи нарезал вокруг меня круги, как сеттер вокруг коня, решая, за какую ногу того цапнуть, но понимая, что подобная выходка может стоить ему жизни. Вот так и профессор все время оглядывался на Леграна, втягивал голову в плечи и опять начинал что-то бормотать и разматывать провода. Я чувствовала себя мухой в паучьих силках и должна была бы испытать страх, но ободряло хмурое начальство, сидящее в кресле.

– О! Какие краски, какие импульсы! – кудахтал Мэлфи.

Он отошел от моего пьедестала к стене, из которой торчала странного вида ручка. Мэлфи принялся крутить ее, и воздух вокруг моей фигуры загудел. Из ниоткуда стали проступать линии, образовавшие вокруг меня полусферу из мерцающих, тонких, как нити, лучей. Сфера гудела все сильнее, воздух накалялся и искрил, линии меняли цвета, раскрашиваясь всеми красками радуги. Это было великолепно, словно смотреть на мир сквозь радужный пузырь.

– Это уникально! – бормотал Мэлфи, снова подходя ко мне.

Очередной приборчик направили в мою сторону. Странная рогатая «коробочка– с лампочками начала мигать, фыркать и пыхтеть, пока окончательно не взбесилась, издав напоследок жалобный вой. А потом снова фыркнула и начала дымиться. Мэлфи выругался и отшвырнул испорченный аппарат.

– Мэтр Легран, я бы попросил вас приглушить охранные чары хотя бы вполовину. – Мэлфи недовольно скривился и утопал рыться в закромах кладовой, стеная оттуда. – Это же невыносимо, ваш магический барьер глушит аппаратуру. Я не могу сделать нужные расчеты.

– Делайте их по старинке, – фыркнул Ен. – Я и так пошел вам навстречу, разрешив все это безобразие. Чары я не заглушу.

– Но они нарушают ход эксперимента! – отозвались из кладовой, перекрикивая грохот коробок.

– Радуйтесь, что этот эксперимент вообще есть! – рявкнул Легран. – И все благодаря жалостливости мэсы. Скажите ей спасибо.

В мою сторону была послана самая нежная интерпретация фирменного оскала мэтра-директора. Я в ответ послала ему воздушный поцелуй.

– Спасибо! – Мэлфи выскочил на свет, держа в руках еще какой-то аппарат и моток проводов.

А я продолжала любоваться окутавшим меня свечением, оно смешивалось с моим собственным, кружило вокруг, протуберанцами выстреливая в стороны. Это было волшебно, сказочно, невообразимо. Мир медленно растворился в радужном свечении.

А я уже стояла посреди ночного пляжа. Луна, как огромная серебряная монета, зависла над бушующим морем, белые барашки волн неслись по темной глади, налетали на камни и разлетались вокруг солеными брызгами. Ветер трепал волосы и подол легкого платья, цикады пели далеко в степи. Мое сердце бешено билось в груди, ударялось о ребра.

– Бот ты где! – Теплые ладони легли на плечи, сильное тело прижалось сзади. – Нашлась.

– Я и не пряталась, – прижимаясь к любимому теснее, отозвалась я.

Я была счастлива рядом с ним. Не было ноющего в груди чувства пустоты. Не было одиночества, не было былой горечи. Я была влюблена и любима.

– Ребекка. – Шепот над ухом и касание теплых губ к коже. – Моя драгоценная Ребекка.

Моя душа пела, кричала от радости. Я готова ради этого чувства на что угодно, я пойду на все, чтобы отплатить за это чувство к Альберту. Моему любимому Альберту.

– А что потом? – шепотом спросила я, пока он разворачивал меня к себе.

– Ты станешь равной мне. – Он ласково провел пальцами по моей щеке. – Получишь силу. Ты сможешь творить магию.

– А обряд? Это не опасно?

– Опасно? – Тихий смех утонул в грохоте волн. – Перемены всегда пугают, но это не опасно. Ты же хочешь вернуть отца?

– Хочу, – сдерживая слезы, сдавленно отозвалась я.

– Так чем опасен обряд, что вернет к жизни мертвых?

– Мир станет другим, – с сомнением отозвалась я.

– Мир станет идеальным, – шепнул он, накрывая мои губы поцелуем.

Я моргнула, и воздух вновь заполнило гудение, а вокруг еще ярче мерцали силовые линии. Мэлфи бегал вокруг, разматывая провода. Ен, настороженный и обеспокоенный стоял у самого края полусферы.

– Лиа? – громыхнул голос начальства. – Как ты?

– Хорошо. Бее хорошо! – выкрикнула я в ответ.

– Да все просто замечательно! – проносясь мимо, выкрикнул Мэлфи. – Сударыня, вы станете звездой моих исследований. Бы первый двоедушец, которого удалось изучить в момент приступа.

Я растерянно проследила за зигзагообразным маршрутом мэтра-профессора, пока тот тянул провода к какой-то огромной румбе в другом конце лаборатории.

– Одно твое слово – и весь этот цирк прекратится, – складывая руки на груди, предложил Ен.

– Лучше дать ему наиграться и получить пару дней передышки, – устало вздохнула я, наблюдая, как Мэлфи щелкает тумблерами на «тумбе».

– Мэтр, у вас еще пять минут, и я отниму у вас мэсу, – заявило начальство и снова направилось к креслу.

– Как? Но у меня было еще столько планов на мэсу! – капризно отозвался Мэлфи.

– О, профессор, – расхохотался Легран. – Строить планы на мэсу Ноарис могу только я, так что у вас пять минут.

Мэлфи тяжко вздохнул и принялся что-то карябать в блокноте, поглядывая то на меня, то на огоньки, загоравшиеся на таинственной «тумбе». Дверь в лабораторию приоткрылась, и в щель просунулся Хэйл. Загадочно улыбнулся и продемонстрировал Ену какой-то свиток. Мэтр-директор улыбнулся и, кивнув, поднялся с кресла.

– Я буду за дверью, – сообщили мне, а потом начальство обернулось к Мэлфи. – Заканчивайте ваши игры с проводами, и, когда я вернусь, мэса должна уже быть свободна от ваших адских штук.

– Угу, – отозвался Мэлфи, все так же, не отрывая глаз от блокнота.

Мэтр-директор кивнул и щелкнул пальцами. Висящее в кабинете зеркало подернулось темной пленкой, как тогда, когда на меня напал вендиго. Окна заволокло сероватым свечением, в углах замерли тени.

– Это лишнее! – рявкнул Мэлфи.

– Это мне решать, – в ответ прорычал Легран и вышел из кабинета.

Дверь захлопнулась. Мэтр Мэлфи все же соизволил поднять взгляд, и вот выражение его лица мне сразу не понравилось. Не понравилось, как он воровато стрельнул глазами в сторону двери, как алчно облизнул губы, как поспешно отшвырнул блокнот.

– Мэса. – Мэлфи уже несся к своей кладовке, на ходу обращаясь ко мне. – Бы, главнее, не волнуйтесь. Я только сделаю один замерчик, и все вернется в норму.

– А… – Я растерянно проследила за неожиданно подвижным толстяком. – Что вы задумали?

Замок на двери щелкнул, и дверной проем мягко засветился бирюзовым сиянием.

– Я, конечно, не настолько виртуозен в боевой магии, как мэтр Легран, но запорные заклинания освоил в совершенстве. – Мэлфи вынырнул из кладовой с новым устройством в руках. – И на моей стороне наука и техника. А пары минут мне вполне хватит для замеров.

В дверь с гневом ударили. Потом послышалась нецензурная брань из лексикона заправского сапожника, произнесенная зычным баритоном Лерана.

– Мэлфи, я советую вам сигануть из окна самому! – рявкнул за дверью Ен. – Откройте!

– Произведу замер и открою, – включая прибор, отозвался профессор.

Послышался тихий хлопок, по комнате раскатилась волна серебристого свечения. Тени в углах замерли, дымка на окнах медленно таяла, мутная гладь зеркала снова обрела возможность отражать солнечные лучи. Даже мне, несведущей в магии, было понятно, что мэтр-безумец что-то сотворил с охранными чарами Ена. Или не только Ена?

– Мэлфи, придурок ты одержимый, что ты творишь! – взревел за дверью Легран. – Верни защиту на лабораторию!

– Через пять минут! – выкрикнул Мэлфи.

И снова метнулся к той самой ручке в стене. Воздух опять загудел. Я растерянно металась в радужной полусфере. Где-то на задворках сознания рождалось и усиливалось предчувствие чего-то ужасного.

– Мэса, перестаньте волноваться! – раздраженно рявкнул профессор. – Вы срываете мне эксперимент.

– Что вы сделали? – глядя на треснувшую дверь, обратилась я к ученому.

– Ах это? Мелочи, – довольно улыбнулся Мэлфи. – Мое новое изобретение – магическая глушилка. Выборочно парализует заклинания определенного спектра. Охранки вашего опекуна слишком сильно искажали показания приборов, я их слегка ослабил и отрезал подпитку от мага. Охранная магия очень сильно искажает показания, так что я ее частенько глушу. Не волнуйтесь, скоро все чары вернутся на место.

Но я волновалась все сильнее. И не потому, что Ен за дверью явно терял самоконтроль, а угрозы убить Мэлфи посредством втыкания его приборов в физиологические отверстия не были фигурой речи. Все мое внимание было направлено на зеркало, где из серебристого мира на меня глядел молодой мужчина. Высокий и стройный, с длинными светлыми волосами и холодным, полным надменной решимости взглядом. Я хотела закричать, что здесь в кабинете чужак, но мужчина приложил палец к губам и с улыбкой покачал головой. Из горла вырвался лишь тихий хрип, и я с ужасом поняла, что голос меня не слушается.

Мэлфи все так же носился по кабинету, записывал какие-то данные, щелкал рубильниками, разматывал провода. Дверь покрылась трещинами, петли слетели, а из зеркала медленно сочилась тьма, затапливая комнату подобием тумана. Я обернулась к двери в наивной надежде, что Ен, как всегда, придет мне на помощь.

– Кто вы такой? Откуда…

Голос Мэлфи неожиданно оборвался, но я не обернулась, все так же глядя на дверь, которая уже поддалась магии Леграна. Еще немного – и мое разъяренное начальство ворвется в комнату.

– Бот я и нашел тебя, – раздался тихий шепот у уха. – Моя драгоценная Ребекка.

Я попыталась дернуться, но тело не поддалось. – Альберт сильный ментальный маг, – вспомнила я слова Лазаруса. Бот и все. Жалобно звякнула цепочка на шее, и подарок мэтра-директора скользнул по платью на пол. Я еще успела увидеть, как Легран ворвался в кабинет, как тени оскалились за его спиной, как окутался странным свечением Хэйл. А потом черная стена отрезала нас от внешнего мира, тени Лжеальберта бросились в атаку. Ен легко отбрасывал их одну за другой, не отрывая взгляда от меня. Он был так близко, почти рядом. Я видела, как исказилось его лицо гримасой боли, а потом мир стал мерцать и переливаться, за зеркальные просторы отрезали меня от реальности.

– Порой умение ждать важнее силы и ловкости, – мурлыкнул над моим ухом глумливый голос. – Я же говорил, что прятать тебя вечно он не сможет.

А потом мир погас.

***

Мне снился сон. Залитые солнцем крыши домов, стаи голубей, парящие в небе. Крики торговок под окнами, дымка завода далеко за городом. А я сидела у окна и любовалась новым миром. Миром, который подарил мне мой Альберт, мир, где у ветра и воды есть голоса, мир, где есть место чуду и магии. Я улыбнулась и глянула на свои руки, светящиеся магическим светом. Бее, как он и обещал: я готовилась, я трудилась, практиковала медитацию и древние техники, и вот моя награда – тело приняло силу из кристалла.

Сначала было тяжело, кости ломило и выкручивало, очень хотелось пить, боль изводила невыносимо. Но потом сила подчинилась, разлилась по венам, стала единым целым со мной. Альберт сумел что-то с ней сделать, как-то заставить повиноваться. Я снова улыбнулась и взмахнула рукой. Желтый листик сорвался с крыши и принялся рисовать в воздухе петлю, потом аккуратно вывел сердечко и умчался прочь. Чудо! Это чудо! Еще вчера я была простой девушкой, а сегодня настоящий маг, которому покоряются стихии. А Филипп говорил, что Альберт пользуется мной! Да как он мог сказать такое? Б памяти снова всплыли обидные слова друга. Его гнев, его оскорбления. А что бы он сказал сейчас? А? Каково бы ему было?

Я соскочила с подоконника и побежала к двери, нужно пойти домой, поговорить с матушкой. Альберт говорит, что она не волнуется, но так нельзя. Я не могу вечно ее обманывать. Но на пороге я столкнулась с любимым.

– Куда-то собралась? – Он перешагнул порог квартиры и захлопнул дверь.

– Домой. К маме.

– Тебе нельзя сейчас выходить. Я же говорил, – мягко напомнил он, снимая пальто. – Ты хочешь попасть в лапы злодеев?

– Но как же матушка?

– Она уверена, что ты в академии. – В голосе Альберта слышалось раздражение. – Я внушил ей, что ты вчера вернулась домой, а утром ушла на учебу.

– Но мы обманываем ее уже почти месяц!

– Мы просто бережем нашу тайну, – с нажимом повторил он. – Когда все закончится, ты сможешь пойти и обрадовать ее. А сейчас нельзя. Поверь, она абсолютно спокойна.

– Но…

– Ты мне не доверяешь?

– Доверяю. Я люблю тебя.

Альберт подошел ко мне, обнял, прижимая мою голову к своей груди.

– И я тебя люблю, моя Ребекка. Верь мне…

Я открыла глаза и села. Вокруг было темно и тихо, словно все звуки нашего мира в один миг стихли. Ни грохота реального мира, ни тихого перезвона за зеркального. Я снова огляделась, пытаясь понять, где я и что со мной. Тихий всхлип за спиной заставил вздрогнуть и обернуться.

Она сидела в полутемном углу, сгорбленная и несчастная, поджав колени к груди и уронив на них голову. Худенькие плечи вздрагивали, спутанные волосы закрывали лицо, но я ее узнала.

– Ребекка? – Я поднялась и сделала шаг к девушке.

Она всхлипнула еще громче и подняла голову. Я напряженно ожидала увидеть окровавленное лицо или облезлый до костей череп. Но на меня смотрела пара испуганных голубых глаз на бледном лице, тонкие губы вздрагивали.

– Я не сумела. Простите меня, – шепнула девушка, размазывая слезы.

Мне абсолютно не ясно было, что тут происходит, но мой внутренний педагог видел испуганного ребенка и решил игнорировать прочие непонятности окружавшего нас мира.

– За что ты извиняешься, Бэкки? – Я подошла к девушке и присела рядом. Хотелось бы сказать на пол, но в этом темном, беззвучном мире пола, скорее всего, не было.

– Я старалась предупредить. Защитить вас, – продолжала всхлипывать девушка. – Но мне было так тяжело говорить… Я не успела, он вас нашел.

И снова всхлип, снова слезы на щеках. Я вздохнула и обняла Ребекку за плечи. Прижала к груди, стараясь успокоить и утешить.

– Здесь нет твоей вины, – вздохнула я, погладив девушку по голове. – Он обманул тебя, он и раньше обманывал, он давно задумал это все. Ты не виновата.

– Но это я должна была стать ключом, что откроет двери смерти. А теперь вы… Я думала, смогу вас защитить.

– Где мы, Ребекка? Ты знаешь?

– Это мой мир, – вздохнула Ребекка. – Мир, в котором я застряла, когда вышла из зеркала к вам. Альберт усыпил вас, и я могу с вами поговорить. Баше тело вам не подчиняется, потому мы обе его пленницы.

– Чудесно. Очень хорошая информация, – скривилась я, окинув призрачный мир скептическим взглядом. Ну хоть не в одиночку сидеть, и то хорошо.

– Значит_: мы во мне? – оглядываясь по сторонам, уточнила я у Ребекки.

– Баше сознание спит, а мы в подсознании, тех его глубинах, куда люди редко заглядывают, – охотно пояснила девушка.

– Никогда не думала, что внутри меня так пусто. – Да, вид меня угнетал.

Не думала, что мой внутренний мир являет собой хмурость и серость без звуков и запахов. Итак, внутри меня пусто и хмуро. Что ж, не так это далеко от истины.

– Нет, что вы, – поспешила разубедить меня Ребекка. – Это сейчас, когда Альберт подавил вашу волю. А так здесь полно воспоминаний. Ярких, веселых, грустных, обидных. Здесь как склад с открытками. И я часто их пересматривала.

– Это радует, а то я думала, это все, что ты видела все это время, – вздохнула я, перестав шарить взглядом по туманной округе. – Значит, сюда заглядывают воспоминания?

– Некоторые находили отклик на пережитое мной.

– И это давало тебе возможность общаться?

– Сначала да, – слабо улыбнулась девушка. – Когда ваши эмоции совпадали с пережитыми ранее мной, часть моих воспоминаний являлась вам. Тогда я поняла, что могу общаться с вами. А тогда, у зеркала, когда был выброс силы, сумела напрямую заявить о себе. Но чаще в ход шли образы и воспоминания. Иногда слишком размытые. Иногда слишком пугающие.

– Сердце в руке? Эффектно вышло.

– Простите. – Ребекка смущенно потупилась. – Я решила ярко показать вам, насколько Альберт опасен. Это был приступ паники.

Я кивнула и тоже грустно улыбнулась. У меня после того видения был такой виток паники, которой я не помнила уже долгие годы. Еще и пару раз ночью пересматривала это видение. Думала, это был знак, как погибла Ребекка, а это была лишь аллегория.

– А тогда, с нищенкой? – снова обратилась я к духу.

– Это не я. Та женщина и вправду обладала даром оракула, я сама удивилась, услышав ее, – пожала плечами Ребекка. -

Только все это впустую. Он убьет вас. Для этого ему была нужна я, теперь он сотворит это с вами. Простите.

Да, радостная перспектива меня ожидает. И все по вине еще одного идиота от науки, которому тоже было плевать на правила и запреты. Один ради великой цели подставил меня под удар, другой ради не менее великой цели убьет. Не зря проповедники из года в год орут на перекрестках о вреде прогресса. Бот он, этот вред. Б чистом виде, и я на собственной шкуре испытываю страдания от зверств науки. Надеюсь, Мэлфи успокоился окончательно. Или его успокоил Ен.

– Беки, расскажи, что с тобой случилось? – тряхнув головой, позвала я притихшую девушку. – Я видела обрывки твоих воспоминаний, но как все случилось?

– Я была наивной и глупой, – равнодушно отозвалась она, дернув плечом. – Альберт умеет убеждать, он так мастерски водил меня за нос, что даже кода сомнения появлялись, я о них тут же забывала, стоило ему меня обнять. И я ведь знала, что он умеет путать людям мысли, и все равно доверяла.

– Он подчинил тебя своей воле? Заставил?

– Все не так просто. – Ребекка вздохнула и обернулась ко мне. – Эта сила у Альберта не настолько и развита. Когда он близко, то может управлять людьми, их сознанием, воспоминаниями. Но чем дальше он от человека, тем его влияние слабее. Потому он и настроил меня против Филиппа. Фил заставлял меня думать, сопоставлять факты. Сомневаться. А я была такой глупой, нагрубила ему…

– Это про вашу ссору в саду академии?

– Да. – Девушка обняла колени руками и принялась рассказывать. – Тогда Фил наговорил мне всякого. Я обиделась, пошла к Альберту жаловаться. А его дома не было… и… я сотворила глупость.

– Какую?

– Правду говорят, что иногда не стоит знать, кто тот, кого ты любишь. – Девушка опустила взгляд и стала говорить тише. – У Альберта было полно книг и записей, которые он мне не показывал. Он держал их в ящике стола под ключом. После слов Фила я долго думала о нас с Альбертом, о его странном поведении, о том, что он не тренирует меня…

– Он дал тебе силу и не учил ею управлять? – Не ожидала, что вопрос прозвучит настолько возмущенно.

– Нет. Сказал, это опасно для меня. Я могу заболеть с непривычки.

Ясно. Боялся получить опасного противника, владеющего своим даром. А что, очень удобно. Девушка будет носить силу в себе, та будет крепнуть и развиваться, а в нужный момент дар без проблем можно будет отнять. Как леденец у ребенка из рук вырвать.

– И я решила прочесть его записи, – продолжала Ребекка. – Сломала замок и достала дневники. А там… Он говорил мне, что сила призвана в кристалл извне, что он обрядом загнал ее куда. – Понимаете? А в дневниках записано, как, когда и кого он убил. Он убивал! Он всех их называл «образцы». Даже имен не писал. Просто образцы!

Ребекка закрыла лицо руками и разрыдалась. Я снова принялась ее утешать, обнимая и баюкая, как малое дитя. Что же, мне не так важно знать, как погибла Ребекка, это уже не настолько и важно, но я могу помочь облегчить ей душу, выплеснув все то, что она держала в себе все это время. Уйти вот так вот, с разбитым сердцем, обманутой и раздавленной, с чувством обиды и предательства. Что может быть хуже? Каково нести этот груз, который не дает найти покой?

– А меня он называл «подопытной», – рыдая на моей груди, бормотала девушка. – Я у него была экспериментом. И не первым. До меня он уже пытался такое провернуть с другими людьми, но они не выживали. Представляете, он искал, как закрепить силу жизни в теле, и открыл, что чувство влюбленности и счастья благотворно влияет на развитие и закрепление силы в теле. Я была просто коробкой с ценным грузом, которую выбросят на помойку. Я читала и не верила, что это чудовище мой любимый Альберт. Дальше пришел Альберт и все понял. Да я и не скрывала, набросилась на него с обвинениями. Требовала все объяснить. А он стал уговаривать, утешать, медленно приближаться.

Ребекка снова замолчала, глядя в пустоту красными от слез глазами. Я гладила ее по волосам, пытаясь хоть так заглушить боль в раненом девичьем сердце. Хотя кого я утешаю? Не упокоенный дух, сущность, которая существует лишь в моем разуме. С Ребеккой давно все кончено, ее нет, и это очевидно. Все, что я могу, попытаться снять груз с ее души. А вот с Альбертом все намного хуже.

– Это он убил тебя?

– Нет, что вы. – Ребекка горько усмехнулась, стерев со щеки мокрую дорожку от слез. – Я была слишком ценным сосудом. Он попытался снова меня заморочить, все сокращал и сокращал дистанцию. Я отступала. Я уже не видела любимого мужчину, я видела чудовище, которому важна лишь его цель, несмотря на средства. Он бросился ко мне, я в сторону, вырвалась и выбежала на лестницу. Он попытался остановить меня, ударив тьмой. Я от испуга выпустила на свободу свою силу. Это вышло само собой, я не знала, что делать, удар был мощный, а я стояла спиной к спуску по ступенькам. Помню, как меня отбросило вниз, потом стремительное падение и боль. А потом темнота.

– Несчастный случай? – Я потрясенно замерла, осознавая всю абсурдность ситуации.

Ребекка погибла не в схватке, не от удара ножом, не от силы, плескавшейся в ней, а упав с лестницы? Став жертвой случайности? На полпути к свободе… Какой кошмар. Что за шутки у судьбы?

– Меня вышвырнуло в зеркальный мир, где я смогла затеряться от Альберта, – отозвалась Бекки.

– И ты явилась Филиппу?

– Да, почти сразу. – Девушка согласно кивнула, выпутываясь из моих объятий. – Но он так испугался, что и слушать не стал. Я попыталась еще раз, но тщетно.

– Странно, что ты не ушла в свет, как положено духу. – Я ляпнула первое, что пришло в голову, просто шок от услышанного был сильным.

– Меня не пустили, – огорошила меня девушка. – Сказали, не время. А еще сказали, что тьму может развеять только свет. Все.

А нет, шок от услышанного был не настолько и сильным. Бот сейчас он усилился втрое, заставив меня глупо моргать и таращиться на Ребекку.

– Кто сказал? – сипло уточнила я, сомневаясь уже в собственном здоровье.

– Голос, – спокойно пояснила мне девушка. – Простите, но я не знаю, кто это говорил. Наверное, что-то свыше.

– Хм?

– Да-да. – Ребекка так радостно улыбнулась, словно сообщала мне о выигрыше в лотерею. – А потом меня выдернуло из зеркал и понесло по светящемуся коридору. И я увидела вас и то свечение, которое было силой. А дальше мы очнулись в лазарете. И я судорожно искала способы вас предупредить. Я боялась, что, потеряв силу, Альберт опять будет убивать.

– Да, но он как-то нашел меня.

– По следам своей силы. – Истерика Ребекку отпустила, и она общалась радостно и бодро.

Или это я свихнулась и радостно и бодро общаюсь с галлюцинацией в палате дурдома? Мысли о собственном безумии резво вернулись на место, с которого я их на время прогнала. Ах, как бы славно было, окажись я пациенткой психушки. А это все лишь мой бред. И Альберт бред, и сила, и толпы полутрупов бред…

– По следам чего? Как это? – Перестав мечтать, я все же решила углубиться в изучение проблемы.

Вдруг не бред?

– Не знаю, но Альберт вливал в меня силу из кристалла, направляя ее своей энергией, – бодро отозвалась Бекки. – Я видела, как тьма опутывала луч из кристалла, когда тот входил мне в район сердца. Это и помогло мне легче перенести единение с силой. Альберт помогал.

Ясно. Мне вот как не повезло, я промучилась несколько дней, пока эта пакость со мной «роднилась». Итак, во мне еще и некромантские ошметки находятся. Чудно. Вот просто слов негу, только лексикон Ена для ситуации подходит. Может, все же бред?

– И ты не знаешь, как остановить обряд? – с затаенной надеждой уточнила я у Ребекки.

– Нет. – Ребекка беспощадно похоронила мою хилую и нежизнеспособную надежду. – Я не все прочла. Из того, что там было, помню: «Жизнь способна открыть дорогу смерти».

– Ну это понятно, – пожала я плечами. – Альберт хочет воскресить древний культ темных магов, а сила даст им возможность стать почти живыми. Меня интересует, как закрыть дверь.

Мы с Ребеккой синхронно задумались. Но раздумывать долго нам не дали. Увы. Я успела забыть, что это лишь часть разума моя на свободе, а вот тушка в полной власти одного не в меру активного психа. Мир вокруг стал размываться, таять, стерлась фигура перепуганной Ребекки, и глаза ослепило от пронзительного сияния зеркального мира.