Текст книги "Прогулки по тонкому льду (СИ)"
Автор книги: Анна Калина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
– Еще что-то примечательное случилось на раскопках? – уточнил Легран, снова обращаясь к Филиппу.
– Нет. – Парень рассеянно пожал плечами. – Вскоре мы уехали, и я почти не общался с Бэкой.
– Почти? – с намеком произнес Легран.
– Она приходила ко мне в музей. Просила дать ей для снятия копий пару старых карт. – Филипп совсем сник, пересказывая нам последние встречи с Ребеккой. – Пару раз я ей помог… Альберт гонял ее, то в библиотеку, то в музей, я не мог на это спокойно смотреть. Он использовал ее как прислугу. Я не выдержал и пошел к Бэке в академию. Хотел уговорить, чтобы она оставила этого ненормального, открыть ей глаза…
– И?
– И? Да она наорала на меня, сказала, что я просто им завидую. Ревную, – мямлил Филипп. – Я сказал, чтобы она не смела больше приходить ко мне и что я больше не буду ей помогать. И все. Больше я ее не видел… живой.
Последние слова юноша произнес почти шепотом. В его тоне отчетливо сквозили горечь от утраты и чувство вины. Теперь стало ясно, чем были вызваны попытки Филиппа свести счеты с жизнью. Он прогнал Ребекку, оставил ее без поддержки, а потом она исчезла. Тут кого угодно загрызет совесть. А уж когда Ребекка вернулась призраком, то тут кто угодно бы в психушку угодил.
– Я предлагаю вам пожить на территории Эргейл, – предложил Ен. – Здесь тихо, спокойно, и вас никто не обидит.
– Главврач дурдома тоже так говорил, – угрюмо отозвался парень. – Значит, я пленник?
– Гость, и я обещаю вас не связывать, если вы обещаете не бегать по снегу в исподнем, – «ласково» оскалился мэтр.
– Значит, я гость? – подозрительно сощурился Филипп.
– Естественно. – Легран был сама любезность. – Магда!
На зов начальства из кухни с топотом и фырканьем вылетела мэса Пэлпроп, похожая больше на дикого и разъяренного быка, чем на мирную лошадку.
– Устрой нашего гостя с максимальным комфортом, – самым учтивым тоном заявил Легран.
И когда довольный Филипп отвернулся, мэтр-директор жестом приказал Магде запереть парня. Я вздохнула и искоса взглянула на Ена.
– Что? – с деланным удивлением уточнило начальство. – Связывать я его не буду, как и обещал.
Хэйл тоже поднялся со своего места, одернул пиджак, забрал со стола шляпу.
– А я наведаюсь в архивы, разузнаю насчет адептов магических академий со странными пристрастиями к старине, – бодро заявил тролль.
– Не мешало бы парня показать Лазарусу, – согласно кивнул Ен. – Может, были какие-то незначительные детали.
– Не нравится мне все это… – вздохнул тролль и бодро зашагал к зеркалу.
– А тебе не мешало бы проветриться, – заключило начальство, глядя на то, как я морщусь от головной боли.
Хэйл скрылся в зеркале, выводок Пэлпропов боязливо выглядывал из кухни, меня уже уверенно волокли к выходу из флигеля.
– Что ты увидела там у Пэлпропов, что тебя так напугало? – осторожно уточнил Ен, придерживая меня под локоть.
Мы шагали по парку Эргейл, свежий воздух отогнал боль, тисками сдавившую голову, и я могла более-менее нормально соображать. Снег лебяжьим пухом сыпал с неба, укутывая парк в подобие сладкой ваты. Мороз кусал за щеки и норовил нырнуть в ворот пальто, но меня надежно защищали от него теплый шарф и заботливый Легран.
– Ребекку, – вздохнула я, повисая на руке мэтра.
– Это я уже понял, – согласно кивнул Ен. – Дальше.
– Она держала в руках сердце. Бьющееся, – с отвращением пояснила я. – Вокруг была непроглядная серость и слышно было звук трепещущих крыльев. Все.
– Какая творческая особа! – скривился мэтр-директор. – Она говорила с тобой?
– Как всегда, загадки и ребусы. Что «он близко или идет уже», что «тьму нужно остановить, пока она не ступила на землю», и что «ее остановить может лишь тьма. А из тьмы выведет свет». – Я поморщилась, воскрешая в памяти видение. – И еще просила вспомнить меня о том, кто я. И то, что праздник света скоро. Все.
Я отбарабанила всю имеющуюся информацию и подняла взгляд на Ена. Он смотрел перед собой, отстраненный и задумчивый, полностью ушедший в свои мысли. Итак, делая вывод из мимики начальства, то, что мне сообщили, это очень плохие новости.
– Мы все умрем? – как можно беспечнее уточнила я.
Ен расхохотался и тряхнул головой: – Определенно, все, но каждый в свой час, – отозвался мэтр– директор. – Понять духа всегда сложно, он не может говорить напрямую, духи живут образами и ощущениями. А в твоем случае Ребекку и не призвать.
– И ты понятия не имеешь, что все это значит?
– Что значит? – Ен изогнул бровь и усталым голосом произнес: – То, что мы, скорее всего, имеем дело с очередным темным культом.
– Мм, будь добр, разъясни.
– Кулон, который Альберт и Филипп нашли на побережье, – это эмблема темного культа, – охотно пояснило начальство, начертив пальцем спираль в воздухе. – Спираль в магии обозначает мироздание. Бесконечность бытия, цикличность всех процессов. То, что все в этом мире взаимосвязано. А перечеркнутая спираль есть отрицание одной из составляющей общего.
– И? – нетерпеливо шепнула одна очень любопытная и напуганная особа.
Мэтр-директор оскалился и, разведя руками, изрек с приличной долей издевки:
– И, светлые культы редко занимаются такой ерундой, – следовательно…
– Это эмблема темного культа, – тупо подытожила я и снова ухватилась за подставленную руку начальства.
Мы возобновили нашу прогулку по заснеженным просторам Эргейл, хмурые и сосредоточенные.
– Еще хуже, – отозвался Ен. – Вот эта вот эмблема одного конкретного темного культа, лидер которого в свое время стал занозой в заднице охотников на не один десяток лет.
– И? – Мы опять остановились, и я пытливо заглянула любимому в глаза.
– Лиа. – Ен улыбнулся и положил руки мне на плечи. – Психи, желающие привести в наш мир хаос и тьму, появляются год за годом, у каждого свое пророчество, у каждого свои методы. И каждый верит, что именно ему это удастся.
– И? – талдычила я полюбившуюся фразу.
– Наш мир на месте, следовательно, не удалось еще никому. – Меня снова взяли под руку и повели к директорскому флигелю.
– Значит, конец света – это просто страшная сказка?
– Ну, мы с тобой тоже для большинства герои сказки, но это не мешает нам жить, – пожал плечами Ен. – Ничего нельзя отрицать, пока не проверишь. Но волноваться рано. Просто очередной культ или очередная глупость, которую учудил мальчишка по имени Альберт. Точнее, тот, кто был ранее Альбертом.
– В смысле? – Думать и идти одновременно для меня сложная задача, оттого я снова застыла на месте.
– Лиа, даже если допустить, что Альберт маг, то вряд ли он имел такие силы ранее, – нехотя пояснили мне. – Это темный дар, и он отдается ему на полную катушку. Еще один идиот, который возомнил себя проводником тьмы в нашем мире. Так что найдем этого придурка, сделаем ему физическое замечание, упокоим Ребекку и будем жить долго и счастливо. Не бери в голову.
– Хорошо, не буду, – согласно кивнула я. – Но как понять другие слова Бэкки?
– Касательно того: что ты должна нечто вспомнить? Тут я теряюсь в догадках. Это ваши с Ребеккой дела. А то, что тьму может победить лишь тьма, это верно. Но мало кто из темных может в полной мере управлять своим даром без страха потеряться в нем.
– Почему?
– Тьма, Лиа, она всегда охотнее откликается на зов, – как ребенку, пояснил Ен. – Ее дары щедры, ее помощь безгранична. Там, где свет предлагает лишь слабую поддержку, тьма решает все проблемы. Ее зов сильнее, ему следовать легче и приятнее. Идя за светом, ты познаешь себя, ищешь свет в себе. Тьма же просто затапливает тебя без остатка, и, чем больше ты у нее берешь, тем больше она тобой овладевает. Чем больше призываешь ее силу, тем больше ты сам становишься тьмой. Это замкнутый круг. Ни один темный не может противиться зову тьмы. Оттого мало кто может использовать свой дар в полной мере, это всегда приводит к порабощению тьмой.
– Но ты же можешь, – дрогнувшим голосом напомнила я. – Тогда, в больнице, ты же…
Ен вздохнул и поднял голову, глядя на падающий с неба снег. Белые хлопья падали Леграну на волосы, застревая сединой в смоляных прядях, опадали на плечи, скользили мокрыми струйками по лицу мэтра-директора. Ен молчал, словно решался признаться в страшном. Я тоже молчала, растерянно глядя на любимого.
– Тогда, в больнице, я был на грани, Лиа, – прозвучало устало и зло. – Еще немного – и я бы не нашел пути обратно.
– Но ты справился и увел нас от удара. – Я осторожно взяла Ена за руку.
– Вот именно, увел, Лиа. – Ен невесело улыбнулся и поднес мою руку к губам. – Потому как чувствовал, что теряюсь в собственном мраке. Тот мальчишка не сильнее меня, но он не сдерживает свой дар, отдается ему в полную силу, и в этом его преимущество.
Мы замерли на узкой парковой дорожке. Тихо падал снег, и свистел ветер, по серому небу ползли косматые облака. Мне было страшно. Оттого, что происходит вокруг, и от того, что мы не знаем, как это остановить и что нас ждет дальше. Ен обнял, согревая в объятиях, прижал к себе.
– Мне страшно, – пискнула я, утыкаясь ему носом в грудь.
– Я тебя не отдам. И в обиду не дам.
– Я и за тебя боюсь…
– А это вообще лишнее. – Меня осторожно отстранили от широкой груди, заставляя глянуть на начальство. – И здесь ему не так легко до нас добраться. Оттого он и отлавливает тебя на нейтральной территории. Обитель мага пропитана его силой, здесь сотни охранных чар, созданных мною за долгие годы. Эргейл – это магическая крепость, а у нашего пособника тьмы только ложка для подкопа.
– Правда? – шмыгнув носом, уточнила я.
– Правда, – сухо кивнул Ен. – Я не позволю ни одной темной швали отнять у меня близких…
Я молча глянула на него. Такого собранного и холодного. Та же осанка и напряженная поза, словно он готовится отразить неожиданный удар. То же бесстрастное лицо, сжатые губы, холодный взгляд. Но на дне этих серебристых омутов на миг промелькнула горечь. Боль. Я явно уловила ее отголоски, она больно кольнула под сердцем, словно была и моей.
– Хэйл тебе ведь все рассказал, – глядя мне в глаза, шепнул Ен.
– Он сказал, что это твоя жизнь и тебе решать, что говорить.
– Хочешь знать?
– Если ты хочешь рассказать. – Я осторожно обняла Ена, прижимаясь щекой к его груди. – Я пойму, если ты смолчишь. Это не мое дело…, и я…
– Это случилось пять лет назад. – Ен обнял в ответ, словно в этом жесте искал поддержки. – Был один безумный чернокнижник, которого мне удалось поймать и предать суду. Я должен был выступить обвинителем на суде старейшин. У того психа был сообщник, и я отправил сестру и мать в Башню. Увы, тогда я усвоил жестокий закон бытия – самое дорогое нужно охранять самому.
– Он сломал чары Башни? – Я потрясенно отпрянула и взглянула на Ена.
– Все проще, он подкупил охрану. – Ен смотрел вдаль, продолжая сжимать меня в кольце рук.
– С тех пор я отвечаю только перед собой и не жду помощи от собратьев.
– Ен…
Легран на миг прикрыл глаза, словно отгоняя кошмар или видение. Так мало слов, признаний, эмоций. Но в этих нескольких словах было больше боли и горечи, чем в многочасовых излияниях. Ен не умеет быть слабым, не умеет делиться своими чувствами, и то, что он рассказал мне о пережитом горе, говорило о многом.
– Я должен был предвидеть подобное. Моя вина. Их смерть на моей совести…
– Это неправда, ты хотел их защитить и…
– И не защитил. – Ен сжал челюсти и холодно глянул на меня. – Нельзя чужими руками защитить свою семью. Нельзя быть защитником, стоя в стороне.
Я снова молча прижалась к Ену, желая своим молчанием и теплом утолить его душевную боль. Что я могу ему сказать? Как утешить? Это невыносимая мука потерять в один миг тех, кого любишь, и тем ужаснее, что их гибель ты мог предотвратить. Ен ко всем одинаково строг и требователен. Он не прощает промахов и разгильдяйства, он жестоко осуждает даже малейший проступок. Но к себе мэтр-директор еще более строг. И готов взвалить на себя не только свои, но и чужие грехи.
– Я люблю тебя, – прижимаясь к Ену еще теснее, шепнула я.
– Я не отдам тебя, Лиа, даже если вся преисподняя явится за тобой, – подытожило начальство и поволокло меня прочь из парка.
Глава 26
«Шмяк» – и оттиск печати остался на еще одном документе, а мэтр-директор потянулся за следующим. Я покорно складывала бумаги в папку. Очень покорно. Даже старалась не дышать. Не помогло.
– Лиарель… – Голос Ена ничего хорошего мне не предвещал. – Ты опять за свое? Я не подпишу.
Я подняла на Ена полный негодования взгляд. Мой обман раскрыт, мэтр-директор все же перечитывал всю поданную на подпись документацию. Жаль. А я так надеялась. Начальство гневно взирало на меня, сжимая в руке подсунутое мной предложение. Глазастый какой. Похоже, заняться работой в ожидании новостей от Хэйла было глупой затеей. Но к изучению книг мэтр меня не допустил, сам заперся с ними на всю ночь, а от выпитого чая я ощущала себя заварным чайничком. Только толкни – и из носика польется. Одним словом, чай в меня больше не лез. Пришлось искать общее занятие. А дела не ждут, каникулы на исходе.
– Но почему? – Я со злостью швырнула папку на стол, чай в желудке неприятно булькнул. – Представь, как мило это будет. Детям понравится.
– Мне не нравится. – И моя любимая заноза отшвырнул заявление. – Нет.
– А если подумать? – томно изрекла я, поворачиваясь к мэтру лицом.
Так как я стояла рядом с сидящим за столом мэтром-директором, мне ничего не стоило глядеть на него сверху вниз. Томно и страстно. А что? Любовь не повод забывать свои идеи и стремления. Хвала небу, наше утреннее «заседание» проходило в директорском кабинете во флигеле, и в методах достижения целей я не была стеснена. Увы, при Стэфане давить на Ена было сложнее. Хотя, о чем это я? Мэтр же непробиваемый зануда!
– Нет. – Мэтр был несгибаем.
О! Я же говорила. Но с некоторых пор у меня в спорах с начальством появился еще один рычаг давления. Основательный такой…
И я присела на край стола, слегка отклонившись назад. Мэтр задумался, изучая мою соблазнительную и многообещающую позу. А что нам мешает совместить приятное с полезным? Обоим приятно, а мне еще и для дела полезно.
– Солнышко мое желтоглазое. – Начальство на провокацию поддаваться не спешило. – То, что я испытываю к тебе нежные чувства, еще не повод пользоваться положением. Еще и так нахально…
И мое заявление с обворожительной улыбкой припечатали штампом «отказать». Я зло проследила за этими манипуляциями. Глубоко вдохнула, подавляя гневную тираду, уже назревшую в мозгу. Нет. Скандал не выход, у Ена непробиваемая броня против скандалов. Проверено. Опробованы сотни разных тактик. Бесполезно. Только лаской. Ранее, увы, мне этот способ доступен не был, но вот теперь я им воспользуюсь на всю катушку.
– Ен. Ты не прав. – Я подалась вперед и положила руки мэтру на плечи. – Подумай, как будет здорово, если дети смогут развлечься после уроков.
– Не сработает, – глядя мне в глаза, спокойно произнес Ен. – Но ты продолжай, мне нравится твоя преданность идеям. И методы нравятся. Видишь, какой я покладистый.
И оскалился, демонстрируя привычную для мэтра «покладистость». Я скрипнула зубами и попыталась убить мэтра посредством удушения. Увы, пальцы на шее мэтра не сомкнулись. Зато мэтр давился от смеха, пока я хрипела и пыталась совершить смертный грех. Мои муки прервали, заломив руки за спину и окончательно прижав к столу. Мэтр, смеясь, поднялся, нависнув над поверженным замом. Увы, пока на мне одежда, переломить сопротивление Ена невозможно. Да и без одежды с трудом удается.
– Не буди во мне зверя, – склоняясь к моему уху, шепнул Ен.
– А что, он может оказаться сговорчивее? – уточнила я, пытаясь делать вид, что поза меня не смущает.
Ен хрипло рассмеялся и прикусил мочку моего уха. Паразит. У мэтра-директора в спорах со мной тоже появился рычаг давления. Тот же, что и у меня. Все наши споры заканчиваются одинаково… ничьей.
– Мой зверь разделяет чувства к тебе, – шепнул мне на ухо Ен. – Но тоже на провокации не поддается.
– Знаешь, что! – Все же скандал еще никому не мешал. – Я стараюсь!! Я, может, за новаторство и прогресс…
Но скандалить у меня не вышло. Увы, мэтр директор применил подлейший маневр и заткнул мне рот. Поцелуем. Я честно сопротивлялась. Но вяло. Без огонька. Исключительно для проформы. Так что вскоре поцелуй стал взаимным и до безобразия развратным.
– И как мне с тобой таким работать? – простонала я, когда начальство целовало мою шею. – Ты невыносим. И это было подло…
– Но как приятно, – донеслось сдавленное из района моего декольте. – Давно мечтал угомонить тебя таким способом.
– О небо, о чем вы мечтаете в свободное от работы время, мэтр! – притворно возмутилась я, пока начальство воевало с пуговицами на моем платье.
– Почему в свободное? – возмутился Ен, поднимая на меня взгляд. – В рабочее. Каждый раз, пока ты срывала связки в кабинете, я представлял…
– Что? – Я противно взвизгнула и потрясенно глянула на Леграна. – Ты хочешь сказать, что пока я доказывала тебе…
– А ты серьезно думала, что я тебя слушал? – Надо мной издевались и угрызений совести не испытывали.
– Ты… У меня слов нет.
– Наконец-то это случилось! – Мэтр-директор возвел очи к небу. – Сработало.
– О небо. А я думала, что смогу тебя убедить… А ты. Ты!! – Я возмущенно глянула в глаза Ену и холодно заключила: – Извращенец.
– Еще какой, – промурлыкал Легран, нахально поглаживая мое бедро под юбкой. – Хотя сначала я все же представлял, как тебя душу.
– Прямо день открытий, – ехидно отозвалась я.
– Угу, – протянул мэтр, все так же ощупывая мою конечность. – Но потом мои мысли медленно сменили направление с жестокого и коварного на игривое и бесстыдное.
Пальцы мэтра достигли того места, где заканчивался чулок и начиналась я. М-да, сегодня опять поработать не вышло. Ен вернулся к поцелуям моей шеи, плеча, ниже… А потом резко вскинул голову и отстранился. Секунда – и меня спрятали за широкой начальственной спиной. Я без лишних вопросов принялась застегивать и завязывать все, что было развязано и расстегнуто. К моменту, когда в кабинет сквозь стену зашло двое охотников, я выглядела почти прилично и очень взволнованно. Ен просто молча злился.
– В чем дело? – Голос мэтра-директора прозвучал похоронным тушем в честь обоих незваных гостей.
Гости угрозу проигнорировали. Они молча прошли по комнате, остановившись за шаг от Ена. Один не мигая пялился на меня, заставив еще раз проверить, в порядке ли у меня платье. Второй протянул Ену какой-то свиток. И все это молча. Они немые?
– Советую выполнить все предписания и не сопротивляться. – А нет, говорить они все же умели. А вот здороваться все так же не обучены.
Ен глянул на охотника. Мне показалось или тот чуть не сделал шаг назад? А вот второй сделал. Да, я такого Ена тоже побаиваюсь.
– Свои советы засунь куда захочешь. Она не пойдет. – И свиток полетел в радостные объятья каминного пламени неизученным.
– Это глупо и противозаконно, – глядя, как горит бумага, вздохнул охотник. – Вы же сами знаете, что я не могу ослушаться приказа. И я буду вынужден…
– Да неужели?! – Вот теперь и я сделала шажок назад.
Такой у Ена был тон, что мне стало снова жаль незваных гостей.
– Не советую, – подал голос второй молчаливый гость. – Нас двое.
– Так может, попробуете?
– Ен, что происходит?
– То, о чем я предупреждал, – испепеляя взглядом охотников, рявкнул мэтр-директор. – Майн дожал совет. А эти господа выступают в роли гончих, пущенных по следу.
И мэтр-директор одарил наших «гостей» своей фирменной улыбкой, от которой хотелось самостоятельно удавиться.
– Я могу обещать, что мэсе ничего не угрожает и мы приложим все усилия…
– Это ты мне рассказывать будешь? – В голосе Ена послышался отчетливый рык.
Тени за моей спиной ожили и принялись сползаться к Ену. Медленно, змеями, кляксами, пятнами – они тянулись к нему, окружая охотников. Я с ужасом понимала, что Ен опять теряет контроль над силой и причиной тому я. Не знаю, что грозит за нападение на охотников, но то, что у Ена будут проблемы, кристально ясно. И проблемы будут из-за меня. Тени радостно шептались в углах, шныряли по стенам, лукаво поглядывали на нас. Как часто они теперь приходят к нам без спросу! Еще недавно я и не знала об их существовании, и вот теперь, стоит Ену разволноваться, как они, словно пиявки, подползают к нему.
– Ен. Давай просто пойдем с ними и все. – Я осторожно взяла любимого за руку.
Вздрогнул, тряхнув головой, но не обернулся.
– Послушайте мэсу и не делайте глупостей. – И охотник вынул из кармана два браслета из меди.
– Ты издеваешься? – Ен резко выступил вперед, загородив меня от охотника. – Блокаторы? Она не преступница!
– Это предписание совета. Формальность, мэтр Легран.
– Я тебе эту формальность сейчас в очень интересное место затолкаю, – ласково пообещал Ен. – Потом даже вынуть не выйдет.
Я ему охотно поверила. Ен может. Ен если сказал, что затолкает, то затолкает. Охотник замер, все так же не решаясь подойти ко мне. Я сама вышла из-за спины Ена. Мы оба понимаем, что ослушаться приказа в открытую – это бросить вызов совету. И если Ен сейчас нападет, то спасать меня тогда точно будет некому. Это ясно мне, это ясно и Ену, оттого его ярость настолько безудержна. Отчаяние, я ощущаю его в каждом взгляде, каждом жесте мэтра-директора.
– Я могу пойти с ней? – сквозь зубы выдавил Ен.
Руки охотника дрогнули, когда он попытался надеть на меня браслеты. Он затравленно глянул на меня, на мэтра-директора.
– Ен? – Я обернулась к Леграну.
Ен молча сверлил взглядом охотника. Охотник затравленно пялился на Ена. Я молча терялась в догадках.
– Вы же знаете правила, – хрипло выдавил охотник.
– Правила. – Ен криво улыбнулся и обернулся ко мне.
Меня взяли за плечи и осторожно их сжали. Ен выглядел холодным и отстраненным, но я могла разглядеть в его взгляде отчаянное нежелание меня отпускать. Он не может помешать, но и отпустить для него сродни поражению. И опять он винит себя. Я же вижу это по его взгляду. Осторожно подняла руку и провела по щеке Ена. Я все понимаю. Его не в чем упрекнуть. Он и так прятал, и защищал меня слишком долго. Ен прикрыл глаза, болезненно поморщился, словно от моего жеста он и вправду испытал боль. Осознание собственного бессилия – болезненный удар. Я знаю, каково это, когда осознаешь, что, как бы ты ни старался, все без толку.
– Я тебя вытащу, – шепнул Ен, открыв глаза. Он склонился ниже, едва касаясь губами моих губ. – Слышишь? Вытащу очень скоро. Ты, главное, не бойся и никому не верь, поняла?
– Поняла, – шепнула я, чувствуя, как от страха сводит желудок.
Мэтр-директор криво усмехнулся, потом осторожно поцеловал меня в лоб и сжал в объятиях.
– Я открою проход, – прозвучал его холодный голос.
– Но… – попытался возразить один из охотников.
– Я открою проход. – Сказано еще более холодно.
Возразить Ену не решились. Браслеты защелкнулись на моих запястьях, обожгли кожу холодом и на миг вспыхнули неярким светом. Стало странно. Вот именно это слово хорошо описывало мои чувства. Я странно ощущала себя, не имея представления, что изменилось. На первый взгляд, ничего. Ен взмахнул рукой, и зеркало в спальне ожило, открывая проход в Башню. Я молча шагнула в Зазеркалье следом за первым охотником, второй шел сзади. Я обернулась, желая еще раз посмотреть на любимого мужчину – неизвестно, что ждет меня в Башне. Ен глядел нам в след, опершись руками на раму. Поймал мой перепуганный взгляд, подмигнул.
– Я приду. Скоро, – донеслось до меня, и проход закрылся. – Жди.
Башня встретила нас пустынными коридорами и тишиной, рождавшей в душе смутную тревогу. Здесь царил извечный полумрак, разбавленный тусклым светом чадящих факелов. Наши шаги гулко раздавались в каменном лабиринте переходов и коридоров. Я ковыляла с гордо поднятой головой и чеканя шаг. Охотники заметно притормаживали, пытаясь приноровиться к моей походке. Терпите, раз уж пришлось меня конвоировать. Наше молчаливое путешествие завершилось у неприметной деревянной двери, которая распахнулась, стоило нам к ней подойти. Охотник отошел в сторону, пропуская меня вперед. Стоило переступить порог, как дверь за спиной с грохотом захлопнулась.
– А вот и вы, очаровательная мэса, – донеслось из непроглядного мрака. – Женщина-загадка и тайная слабость мэтра Леграна.
– Отчего же тайная? – холодно спросила я у тьмы. – Наши отношения не такая уж и тайна. Мы взрослые люди и не стыдимся своих чувств.
Голос во тьме расхохотался. Хрипло и зло. Я его узнала. Факелы в комнате вспыхнули, осветив тесный кабинет с множеством книжных полок и огромным дубовым столом. Мэтр Майн сидел за столом, вальяжно развалившись на стуле.
– Мэтр Майн. – Я медленно направилась к стулу, стоящему напротив стола. – Какая нежданная встреча.
Пока я ковыляла к посадочному месту, Майн не мигая изучал меня своими красными глазками, с явным интересом отмечая мои спокойствие и холодность. Ох, знал бы он, чего мне стоило держать эту маску. Внутри все дрожало и тряслось от страха, но показывать его наглому упырю я не собиралась.
– Какая выдержка! – восхищенно произнес Майн. – Какая игра в равнодушие!
Я по возможности грациозно села на стул, отставив начавшую ныть ногу. Майн все мои движения отслеживал со странной ухмылкой.
– Я восхищен, – отозвался упырь.
– Вы для этого привезли меня в Башню? Выразить восхищение? – расправляя складки платья, съязвила я.
Майн снова ухмыльнулся и замер передо мной, заложив руки за спину и широко расставив ноги. Я никогда в жизни не бывала на допросах, но сейчас очень точно понимала, что именно это мне и предстоит. Итак, я одна, заперта в подвале без окон наедине с кровососущим трупом. Чудно. Близость Майна вызвала у меня новый приступ дурноты, что очень помогало справляться с паникой, медленно и мерзко ворочавшейся в душе.
– Отчасти, – мерзко оскалился кровосос.
Браслеты на руках неприятно холодили кожу, с каждой минутой эти ощущения раздражали все больше. Кожу покалывало, голова слегка кружилась, да и состояние в общем ухудшалось. Появилась слабость. Я рассеянно потерла руки, поморщившись от боли.
– Прекрасно, а можно в качестве подтверждения своих чувств снять вот это? – И я протянула руки Майну в надежде, что он избавит меня от этих железяк.
Улыбка на тонких губах стала до предела мерзкой. Обнажились два острых клыка под верхней губой, алые глаза неприятно сощурились. В этом сумрачном кабинете без окон, на фоне старых каменных стен и чадящих факелов, Майн еще больше напоминал мне тех чудовищ, которыми до икоты пугали друг друга детишки. Бледная, отдающая синевой кожа, тонкие белые волосы, впалые скулы и заостренные черты лица. Труп, вопреки законам мироздания сохранивший способность говорить и двигаться. Мерзкая тварь, ворующая чужую жизнь для продления своего существования.
– Они так вам идут…
– Пожалуй, оставлю их до утра, – вкрадчиво промурлыкал Майн.
Ответ был с явным подвохом, но в чем этот подвох заключался, я в силу своей необразованности не знала. Упыря забавляла мысль о моей беззащитности. Меня забавляла мысль о том, что Ен с радостью свинтит эту тонкую шею и упокоит с миром мэтра, которого уже давно пора зарыть в землю, согласно закону и религии.
– Неужели вы настолько опасаетесь моего дара? – искренне изумилась я.
Я судорожно сжимала навершие трости, стараясь скрыть дрожь в пальцах. Руки заледенели то ли от сырости подвала, то ли от страха. Единственной соломинкой, что не давала мне разрыдаться, были слова Ена, что я услышала на прощание: «Я тебя вытащу. Скоро. Жди». Вот я и жду. Даже сижу в комфорте.
– Я? Что вы, мэса! Ваш дар – это чудо. – Пройдя по дуге, Майн стал с левой стороны от меня, заставив повернуть к нему голову. – И об этом чуде должны знать все… Как и об объемах этого неконтролируемого чуда.
Похоже, я стала догадываться, в чем заключался «подвох» браслетов. Взгляд Майна очень красноречиво намекал мне на то, что блокаторы сыграют не последнюю роль в разоблачении моего дара.
– Что вы задумали? – попыталась я произнести холодно и с иронией, но голос дрогнул.
Я боюсь его. Как бы я ни храбрилась, но я боюсь этой красноглазой твари, меня мутит от его запаха, а от ауры смерти хочется визжать и корчиться на полу. И мне жутко оттого, что я не знаю, какой из моих поступков может навредить Ену. Подвести Легрнана я боюсь еще больше, чем рискнуть своей головой. А если быть откровенной, на свою судьбу мне было искренне плевать.
– Узнаете. Потерпите до утра, сударыня, – ласково пропел Майн, делая шаг ко мне. – Совет увидит, что за чудовище прятал от нас Легран, и тогда ни один заступник его не отмажет.
– И это все ради мести? – За насмешкой легко скрыть волнение. – Вы больной?
– Вот как? Мой брат тоже был болен, но Легран натравил на него своего воспитанника! Что мешало им отдать Леонарда охотникам?
Майн в один шаг преодолел расстояние до меня: опасно склонившись к самому моему лицу. Жесткие белесые пряди хлестнули по лицу, бледная ладонь легла на спинку моего стула, с силой сжав ее. Жалобно скрипнуло дерево, заглушив грохот моего сердца. В душе поднималась волна гнева на это создание, которое старается переложить свою вину на кого– то другого. Признак слабости и трусости – поиск козла отпущения в попытке заглушить голос совести. Сильные обвиняют себя, слабые ищут виноватых. Ненавижу трусов! Мне отвратительна подлость!
– Но Ен не убивал вашего брата! – От нахлынувших эмоций я даже встала.
Майн все так же нависал надо мной, сверкая глазами и задыхаясь от гнева. Я вытягивалась во весь рост, пытаясь подавить мэтра если не своими габаритами, то хотя бы наглостью. А еще в руках у меня была трость, которую я готова была пустить в ход при первой же угрозе. Это не магия, посему законов Тайного Мира я не нарушу.
– Его выкормыш, которого он покрывает! – прорычал Майн. – Это вина Леграна, что мальчишку по сей день не поймали!
– Да? – ехидно усмехнулась я. – А мне видится, что ваш брат погиб из-за вас!
– Что? – взревел Майн. – Я пытался его защитить!
– Потакание порокам и сокрытие преступлений – это не помощь! – Меня даже трясти от гнева начало. – Это растление. Тот, кто защищает и опекает, обязан указать направление, направить на истинный путь, образумить. Наказать, если это нужно! Неужели чувство вины жжет вас до такой степени, что вам нужен козел отпущения?
От нахлынувших эмоций мне сделалось окончательно нехорошо. Кровь застучала в ушах, и я приготовилась к вспышке своей силы. Что это будет? Ветер? Огонь в факеле? Вода в графине? Я искренне надеялась, что Майна испепелит на месте, но вместо этого я ощутила боль. Жгучую, едкую, которая огнем обожгла кожу под браслетами. Тело свело судорогой, отчего я бессильно рухнула на стул, перед глазами все поплыло.
– Больно? – прозвучал насмешливый голос над ухом.
