Текст книги "Ловушка для невесты"
Автор книги: Анна Грейси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Леди Клив задумчиво поджала губы.
– Она овдовела и жила у родственников. Это создавало ей, бедняжке, неудобства, и, по правде говоря, мы обсуждали… – Она осеклась, как будто внезапно что-то поняла.
– Что?
– Мы обсуждали возможность нанять для меня компаньонку – и да, меня посещала мысль, что миссис Уиттакер мне подходит. – Она откинулась в кресле. – О Боже. О мой Бог. Подумать только, я верила ей – и она была очень убедительна – и она действительно жила в Каире несколько лет и знала Генри, в этом я уверена, хотя он никогда не упоминал о ней в письмах. Он никогда не упоминал и о своей любовнице и дочери. Но, Боже мой, – она в отчаянии взглянула на Рейфа, и у того промелькнула внезапная мысль, что вот так Аиша может выглядеть, когда станет пожилой и что-то её взволнует.
Леди Клив прижала мягкие морщинистые ладони к щекам.
– Подумать только, я могла отослать свою внучку обратно, даже не повидав её. Поверив голословному обвинению незнакомки.
Рейф снова похлопал её по колену.
– Можете быть уверены, Аиша не гонится за вашими деньгами. Ей нужна только её бабушка. Однажды она сказала, что ужасно жить без семьи и никому не принадлежать.
Леди Клив судорожно сглотнула.
– Она говорила о вас, не о себе. Я пытался убедить её отправиться со мной в Англию, и её сопротивление дало трещину, когда она поняла, что вы остались одна в целом мире, – хрипло добавил он. – Знаете, ей было тяжело уезжать. В Каире есть люди, которые очень её любят. Она, правда, милая, сами увидите.
Глаза леди Клив наполнились слезами.
Рейф протянул ей свой платок и, поднеся его к глазам, леди Клив смущённо произнесла:
– Мне жаль, что я так сказала о Сент-Джонс Вуд. Я… я жестока по отношению к содержанкам и их отпрыскам. Мой муж… впрочем, вам не надо это слушать.
Рейфу не было дела до старых историй. Ему важно было прояснить один момент:
– Я женюсь на Аише. Никто – ни вы, ни мой брат, ни высший свет – сам лорд Веллингтон не остановит меня.
– Но почему же она не сказала вам, что её мать была рабыней?
Рейф признал справедливость этого вопроса, но его это не заботило.
– У неё наверняка есть на это причины, – просто сказал он.
– Вы принимаете это на веру? – недоверчиво осведомилась леди. – Вы настолько верите в неё?
– Я полностью ей доверяю, – тихо сказал Рейф. – И когда вы с ней познакомитесь, то поймёте, почему. Вы совершенно справедливо опасались встречи с ней.
Тонкие изогнутые брови сошлись у переносицы.
– Почему вы так говорите?
– Потому что вы не сможете не полюбить её, – улыбнулся Рейф. – Все её любят. – И это была чистая правда. Она очаровала всех на корабле, даже угрюмую старуху миссис Феррис, в конце концов.
– Вы влюблены в неё, не так ли?
Рейф замер. Вопрос эхом отдался в его сознании. Ответ звучал даже громче, потрясая его до глубины души.
Он резко поднялся.
– Если вы извините меня, я проверю, что её задержало.
– Я велела Адамсу подать ей чай на кухне, – призналась леди Клив. – Я надеялась, что так она поймёт, что здесь ей не на что рассчитывать.
Рейф выругался сквозь зубы.
– Я найду её. – Он распахнул дверь.
Дворецкий Адамс испуганно отступил. Подслушивает под дверью, подумалось Рейфу.
– Где мисс Клив? – рявкнул он.
Вопрос озадачил дворецкого.
– Не могу знать, сэр. Я подумал, что она, должно быть, здесь. – Он взглянул через плечо Рейфа на леди Клив и продолжил: – Она должна была прийти на кухню, но не пришла. Мы подумали, что она, наверное, в саду со своей кошкой, но её и там нет.
Рейф повернулся и посмотрел на багаж, всё ещё стоящий в холле. Кошачья корзинка исчезла. И саквояж Аиши, и её новый тёплый плащ. Под ручку его собственного чемодана был подсунут сложенный листок бумаги. Молодой человек схватил его, взломал печать и прочитал:
«Мой дорогой Рейф,
Простите, что покидаю Вас, не попрощавшись лично, но я не могу поступить иначе.
Вы никогда не говорили, что являетесь наследником графа, никогда не упоминали о том, что существует вероятность того, что я стану графиней. И Вы не упоминали о том, что уже помолвлены с титулованной богатой леди из уважаемой семьи. На корабле Вы говорили о моём бесчестье, но из того, что леди Клив только что сказала, ясно следует, что, став вашей женой, я погублю Вас, а этого я никак допустить не могу.
Вы добры, отважны, благородны, но я слишком сильно люблю Вас…»
Рейф перестал читать, сердце тяжело билось, а дыхание замерло в груди. Аиша любит его? Да, так оно и есть, это было написано тёмно-синими чернилами на изящной белой бумаге. Она любит его. Слишком сильно.
«Я слишком сильно люблю Вас, чтобы позволить Вашему чувству долга и благодарности привести Вас к бесчестью в обществе.»
«Благодарность и чувство долга», – подумал Рейф. Что за чушь! Но он никогда не говорил ей о своих чувствах. Он виноват не меньше остальных в том, что она сбежала.
«Мне очень тяжело покидать Вас, но я должна. Я не смогу жить содержанкой в Сент-Джонс Вуд.»
Рейф чертыхнулся. Она, должно быть, всё слышала.
«Не беспокойтесь обо мне. У меня есть деньги, которые Вы дали в Портсмуте, и со мной всё будет хорошо. Я выжила в Каире, выживу и в Англии. Отец всегда говорил, что отвезёт меня в Англию, и, в каком-то смысле, так оно и получилось, чему я очень рада.
Не волнуйтесь обо мне, милый Рейф. Позаботьтесь о себе, и пусть Ваша жизнь будет чудесной.
Со всей любовью,
навеки Ваша
Аиша
PS: пожалуйста, передайте мои самые наилучшие пожелания леди Клив и объясните ей, что я никогда не рассчитывала получить от неё какую-то выгоду. Вы знаете, что это правда. Мне бы не хотелось, чтобы она плохо думала обо мне.»
Рейф чувствовал в груди пустоту, как это бывало перед боем. Он не мог потерять Аишу, только не теперь. Он смял письмо в кулаке.
– Она сбежала, – произнёс он. – Я иду за ней.
– Если она не желает здесь находиться… – начала леди Клив.
– Ни слова больше, мадам, – резко перебил Рейф. – Или я за себя не ручаюсь.
Потрясенная леди Клив отступила на два шага.
– Я лишь хотела сказать, что она решила…
Рейф взглядом заставил её замолчать.
– Вы! – он ткнул пальцем в дворецкого. – Она, должно быть, ушла через заднюю дверь, покажите, как она могла бы выйти. И я хочу, чтобы все слуги в доме отправились её искать – немедленно! Вам ясно?
Дворецкий что-то промямлил, но Рейф не слушал. Он устремился к чёрному ходу, таща его за собой.
Дурочка. Куда же она, чёрт возьми, отправилась? Во всей Англии она не знала никого, кроме него. И всё же пешком она не могла далеко уйти. Поиски не займут много времени. А когда он её найдёт…
Он побежал по узкой тропке, ведущей от чёрного хода мимо леса в деревню Пентон-Мьюси, осматривая тропу впереди и окрестности.
Но не обнаружил никаких признаков фигурки в тёмно-розовом плаще.
Рейф вышел на дорогу и заметил удаляющийся фургон. Он прищурился. Мелькнуло что-то красное. Может, кто-то сидит на задке фургона? Кто-то в тёмно-розовом плаще? Он не был уверен.
Проклятье. Рейф повернулся и побежал назад в Кливден. На пути ему попались несколько слуг.
– Продолжайте искать, – приказал он. – Идите по этой тропе до конца.
– Никаких следов? – взволнованно встретила его леди Клив, когда он возвратился в дом.
– Думаю, её могли подвезти на телеге, – ответил Рейф. – Я еду за ней. – Он дёрнул сонетку и велел прибежавшему лакею: – Скажи конюху, чтобы немедленно оседлал и привёл мне самую быструю лошадь.
Рейф проехал по тропе и помчался по дороге в том направлении, куда уехал фургон, но когда догнал, то увидел, что красное пятно – потрёпанный коврик, под которым лежал комод.
Рейф с проклятьями повернул коня и поспешил обратно.
Там, где тропа выходила на дорогу, он повернул и поехал в сторону Пентон-Мьюси. В деревушке было всего несколько домов и магазинов, которые люди леди Клив уже проверили. Никаких следов юной леди в розовом плаще и кошкой в корзинке, говорили они. Никто не видел поблизости юных леди, сэр.
Тропа уводила за деревню. Рейф поехал по ней. Начал накрапывать дождь, но Рейф не обратил на это внимания. Иногда от основной тропы отделялись тропки вправо или влево, и у каждой развилки Рейф выкрикивал имя Аиши и ждал ответа, гадая, по какой тропинке она ушла. Девушка привыкла к городу, так как прожила большую часть жизни в Каире, и сельская местность – поля и живые изгороди, густые леса и крутые холмы – была ей непривычна. «Она пойдёт самой проторённой тропинкой», – решил Рейф.
Но, тщетно обследовав дюжину путей к каждой деревне, селу или постоялому двору в радиусе пяти миль, Рейф забеспокоился. Он проверил ещё несколько дорог покрупнее. Она не уехала на той первой телеге, но, может, её предложили подвезти или она остановила проезжающий экипаж.
У Аиши были деньги – он знал, что немного, но этого было достаточно, чтобы добраться до Андовера или даже Винчестера.
Если на кучера можно положиться.
Он пытался убедить себя, что она знает о существовании злодеев. Знает, на что похожа жизнь на улице. Её не так легко обмануть. Сколько прошло времени, прежде чем Аиша стала доверять ему?
От этой мысли он застонал.
Всё-таки она не доверяла ему. Не доверяла настолько, чтобы понять, чего он хочет, что для него лучше. Иначе никогда не оставила бы его.
Если я стану вашей женой, то погублю вас.
Она не погубит, а, наоборот, спасёт. Какое ему дело до того, что думают другие?
Надо было жениться на ней прямо на корабле. Она могли бы провести повторную церемонию в церкви. Его беспокойство о том, как бы защитить Аишу от сплетен, ничего не значило теперь, когда он потерял её.
Надо было рассказать ей об Эксбридже и наследовании титула. Он не думал, что это важно.
Лжец. Разумеется, это важно. Большинству женщин нравится мысль о титуле. Большинство женщин обожает эту мысль. Многие искали его расположения из-за этого титула…
Разве он не опасался в глубине души, что и Аиша окажется такой же?
Стало холоднее. Дождь лил ледяным потоком. Если бы Рейф не уехал в такой спешке, он надел бы тёплое пальто. Не важно. Он поднял воротник и продолжил поиски. Где же она, чёрт возьми? Нашла ли она приют? Перед глазами стояли видения, в которых Аиша корчилась в грязи, под кустом, мокрая, замёрзшая и несчастная. Эта мысль была невыносима.
Одежда Рейфа вскоре промокла, отяжелела от влаги и облепила тело. Он дрожал от холода, но поиски не прекращал. Если ему холодно, то каково Аише, дочери жаркого климата? А женская одежда гораздо непрактичнее мужской – мужской! Он остановился, поражённый догадкой. Раньше она скрывалась под видом мальчишки. Не поступила ли также и теперь?
Он галопом помчался обратно в Пентон-Мьюси и опросил всех, кого нашёл, но никто не видел юношу или мальчика с чемоданом и корзинкой, в которой сидела чёрно-белая кошка.
Стало темнеть. Дождь перестал лить. Рейф понимал, что шансов почти не осталось, но ещё раз объехал тропинки, выкрикивая имя Аиши. Его голос отдавался гулким эхом в тишине окрестностей. Было так холодно, что Рейф выдыхал пар. Облака заслонили луну, и он ничего не видел в кромешной темноте. Всё, что он слышал, – шум воды и чавканье грязи под копытами коня.
Он повернул уставшего коня на Кливден. Лучше продолжить поиски завтра.
Ночью Рейф плохо спал, утром он рано поднялся и с помощью карты близлежащей местности, организовал более тщательный поиск так, как привык делать на войне. Накануне вечером прибыл Хиггинс с экипажем и лошадьми Рейфа, так что Рейф бывшего солдата так же подключил к поискам.
Он разослал слуг, каждого с чётким указанием прочесать определённый участок в поисках молодой женщины или юноши с чёрно-белой кошкой в корзинке. Она могла избавиться от тяжёлого саквояжа, не заботясь об одежде, но никогда бы не оставила Клео.
Сам Рейф отправился в Андовер и там опросил людей. Накануне днём через городок проезжал дилижанс, но никто не мог ответить, была ли в нём девушка или мальчик с кошкой. Теперь Рейф не знал, куда ехать. На востоке – Лондон, с юга они приехали, куда же могла направиться Аиша?
Он попробовал провести поиски на обеих дорогах. Сначала отправился по дороге на Лондон и проехал более сорока миль, до второй остановки дилижанса, но ни в одном трактире Аишу не видели. Тогда Рейф вернулся и поехал на юг и снова, обследовав несколько остановок дилижанса, вернулся ни с чем. Девушку никто не видел.
Каким образом молодая женщина с кошкой и чемоданом могла словно исчезнуть с лица земли? Её, должно быть, подвезли в частном экипаже, решил Рейф. А это значит, что она может быть где угодно.
Вымотанный, упавший духом, с болью в сердце Рейф возвратился в Кливден. Его не удивило, что слуги, целый день искавшие Аишу, тоже вернулись ни с чем. В глубине души он был уверен, что так и будет.
Он потерял её.
Глава 20
– Пусть викарий в местной церкви сделает оглашение, – заявил Рейф леди Клив неделю спустя после исчезновения Аиши. Каждый день он проводил в поисках, но всё было тщетно.
Леди Клив от изумления раскрыла рот:
– Оглашение для кого?
– Для нас с Аишей, конечно.
– Но она уехала. И вы не знаете, куда…
– Я её отыщу, – решительно заявил Рейф. – А когда найду, женюсь на ней. Разумеется, я послал за специальной лицензией, но не помешает огласить имена в церкви.
Надежда была ничтожно мала, он понимал это, но если Аиша ещё поблизости, то, возможно, посещает церковь, и он хотел, чтобы она услышала оглашение их свадьбы. Это сделает его решение жениться на ней совершенно ясным.
– Имя её матери Кати Махабели. Я тут написал.
Он подал клочок бумаги.
– Сам я собираюсь в Эксбридж попросить викария брата сделать то же самое. И сообщить брату о своих намерениях. – Он послал леди Клив холодную улыбку. – Мы обвенчаемся в церкви в Эксбридже. Я хочу, чтобы весь мир знал, что граф Эксбридж благословляет этот брак.
Леди Клив нахмурилась:
– Разве?
– Благословит, – заверил Рейф. – У него не будет выбора.
Джордж обязан ему, и Рейф выжмет из него, по крайней мере, внешнюю видимость благословения.
* * *
– Я помолвлен, – заявил брату и невестке следующим вечером за обедом Рейф. Он добрался до Эксбриджа уже в сумерках.
– Понимаю, – осторожно вымолвил Джордж. – И кто же невеста?
– Аиша Кл… полагаю по закону она Аиша Махабели.
У Джорджа поползли вверх брови.
– Кто? – тон его был холодным.
– Аиша Махабели. Она родная дочь сэра Генри Клива и грузинки по имени Кати Махабели, – рассказал Рейф брату на следующий день.
Брат поджал губы:
– Родная дочь?
– Да, – холодно подтвердил Рейф. – Мать Аиши была любовницей сэра Генри. Он купил её как рабыню.
Он решил ничего не утаивать. Джордж должен точно знать, кого брат берёт в жены.
– И ты думаешь, эта… эта особа женского пола подходит на роль матери будущего графа Эксбриджа?
Рейф посмотрел на него:
– Скажешь ещё раз «особа женского пола», брат, и я вгоню твои зубы тебе в глотку так, что ты сроду их не отыщешь.
В комнате сгустилось такое молчание, что хоть ножом режь. Братья уставились друг на друга через стол.
– И да, она великолепно подойдёт на роль матери графа Эксбриджа, – спустя мгновение продолжил Рейф. – Она бы никогда не одобрила дьявольскую сделку, на которую согласилась твоя леди Лавиния Феттиплейс. Аиша будет сражаться, пустив, если понадобится, в ход зубы и ногти… буквально… ради безопасности своих детей и не выпустит их из рук.
Люси, его невестка, издала тихий возглас, и Рейф взглянул на неё. На её ничем ни примечательном лошадином лице отразилось страдание.
– Ты не должен винить… – начала она.
Её муж положил ладонь ей на руку:
– Молчи, Люси. Мы не обязаны ничего ему объяснять.
Она помотала головой:
– Конечно же, мы должны это сделать, Джордж. В конце концов, это его ребёнка мы собирались забрать.
Рейф моргнул от такой неожиданной честности.
– Это всё моя вина… – начала она.
– Идея была моя, – перебил её Джордж. – Поэтому вся вина лежит на мне. Я сделал предложение леди Лавинии, ты можешь полностью возложить ответствен…
– Но ты сделал это ради меня, потому что я оказалась такой никудышней женой! – взорвалась невестка Рейфа Люси. По её щекам покатились слёзы.
Оглушённый этой неожиданной вспышкой, Рейф замер.
К изумлению Рейфа Джордж вскочил со стула и обнял жену.
– Ты вовсе не никудышная, Люси, – поспешно возразил он. – Я запрещаю тебе так говорить. Ты прекрасная жена и я… я… я не смог бы без тебя жить, – добавил он охрипшим голосом. Потом достал носовой платок и стал вытирать жене щёки.
Рейф изумлённо наблюдал за ними. Он никогда прежде не видел своего брата таким… таким человечным. До этого самого момента он и не подозревал, что брата волнует его жена.
Самому Рейфу Люси всегда нравилась, он даже чувствовал себя немножечко по отношению к ней защитником. Невзрачная и неуклюжая, с лошадиным лицом, но всегда милая, добрая, тихая и восприимчивая. Когда Рейф был ещё мальчиком, она была для него единственным светлым пятном во время его визитов в Эксбридж.
Насколько он помнил, Джордж был горько разочарован, когда впервые встретил её. Невесту наследнику выбрал граф Эксбридж: и происхождение, и приданое Люси были выше всяких похвал.
– Хорошая порода, – объявил его отец. – Далеко не красавица, конечно, но это и к лучшему. Дурнушки стремятся быть преданными, особенно если вышли за таких красивых псов, как ты, Джордж.
И не важно, что думал Джордж. Отцу возражать нельзя. И тот оказался прав: при первом же взгляде на своего красивого наречённого скромная, неуклюжая Люси влюбилась в него без памяти.
Но, оказывается, по прошествии лет его брат полюбил свою жену. Сильно полюбил, насколько мог судить Рейф.
– Это все ради меня, Рейф, – взяв себя в руки, сказала Люси. – Джордж поступил так ради меня. Я так… так отчаянно желала дитя. А леди Лавиния… леди Лавиния обещала…
Её муж продолжил:
– Леди Лавиния дала ясно понять, что терпеть не может младенцев и детей, говорила о том, чтобы оставить детей слугам. И в то время ничего не было плохого в том… Просто Люси…
Он послал жене страдальческий взгляд.
– О, Рейф, я до боли желаю подержать в руках ребёночка, – надломленным голосом произнесла Люси. – Так страстно хочу, что была близка к тому, чтобы украсть младенца в деревне. Лишь на мгновение меня захватила эта мысль – я отказалась от неё, но… это беспокоит Джорджа.
Лицо её скривилось.
Долгое время в комнате не было слышно ничего, кроме потрескивания огня и тихих всхлипываний кроткой невестки Рейфа. Муж беспомощно обнимал её.
Спустя какое-то время рыдания Люси стихли, и, налив всем выпить, Джордж продолжил повествование:
– Я подумал, что если леди Лавиния не хотела воспитывать детей… то смогла бы Люси. Она была бы прекрасной матерью…
Он посмотрел на Рейфа:
– Прости, Рейф, что не учёл твоё положение, я думал о Люси, только о Люси… надеюсь, когда-нибудь ты меня простишь.
Рейфа потрясло признание. Он увидел в соглашении с леди Лавинией всего лишь знак того, что Рейф ничего не значит в своей семье, что Джордж его не уважает, и брата ничего не волнует, кроме графского титула Эксбриджей и наследования.
Но вовсе не будущее Эксбриджа толкнуло Джорджа на такие отчаянные меры, а любовь к жене.
А это Рейф мог понять. И простить.
– Я не знал. И как я вижу сейчас, здесь не за что просить прощения, – тихо промолвил Рейф.
– Но…
Он помотал головой:
– Я не женюсь на леди Лавинии. У меня есть Аиша, так что прощать нечего. Всё хорошо, Люси, я прощаю тебя, вас обоих. Я понимаю…
Его слова вызвали новый поток слёз у Люси, и Рейф почувствовал, что ему срочно требуется прогуляться к камину и взглянуть на огонь; вид брата, утешающего жену, вызывал такие… чувства… готовые хлынуть через край.
Он страстно хотел Аишу, ему хотелось её обнять. Здесь. Сейчас же.
Ему вдруг подумалось, что, как и его невестка, он мог бы страдать, опустошённый и не получивший желаемое, весь остаток жизни.
Когда он вернулся к столу, Джордж спросил:
– Итак, ты серьёзно настроен жениться на этой девушке, которую нашёл в Египте?
Рейф насупился, готовый защищать Аишу, но его брат выглядел серьёзным и искренним.
– На Аише. Да, очень серьёзно.
Джордж внимательно посмотрел на Рейфа.
– Ты любишь её, – произнёс он с ноткой удивления.
– Да, – подтвердил Рейф. Он сглотнул и добавил: – Очень сильно.
По какой-то причине их признание и это осознание, что его брат любит жену, разрушило разделяющее их расстояние.
Джордж кивнул:
– Тогда мы рады приветствовать её в нашей семье, правда, Люси?
– Да, разумеется, – подтвердила Люси. – Ты хочешь справить свадьбу в Эксбридже, Рейф?
Рейф кивнул. Его потрясло, как всё просто решилось. Он предвидел сопротивление, взаимные обвинения, проявление язвительности и горечи. И до известной степени так оно и получилось. Но он не ожидал одобрения. И прощения.
– Замечательно, – объявила Люси. – Я всегда хотела устроить свадьбу. А где сейчас мисс Махабели?
Джордж с Люси вопросительно взглянули на Рейфа.
Воцарилось напряжённое молчание.
– Понятия не имею, – в конце концов промолвил Рейф. – Сдаётся мне… сдаётся мне, что я её потерял.
Ему перехватило вдруг горло, и всё, что он смог сделать: протянуть своей невестке письмо Аиши, адресованное ему, отойти и уставиться на огонь, пока родственники читали его.
– Итак, как ты собираешься поступить? – спросил позже Джордж за стаканчиком бренди.
– Отыскать её. Вернуть. Жениться на ней, – ответил Рейф, отхлёбывая выдержанный напиток. Он не вполне ещё освоился с положением, что вот он здесь сидит и разговаривает с братом словно… словно с другом.
– Я просто приехал сказать тебе, что женюсь на ней и попросить викария огласить наши имена, хотя я уже послал к епископу Кентерберийскому за специальной лицензией на всякий случай.
Люси сжала руку Рейфа:
– Ты найдешь её.
Рейф отчаянно надеялся, что она права. Сама мысль о жизни без Аиши была… невыносимо жестокой, чтобы с ней смириться.
– Ещё я написал на Боу-стрит, полицейские поспрашивают в Лондоне и Портсмуте. А я открою свой дом в Лондоне и прикажу приготовить его для нас с Аишей.
– Ты не собираешься жить в Фокскотте? – спросила Люси.
Он отрицательно покачал головой:
– Нет, Аиша всегда жила в городе. Думаю, деревня ей покажется скучной.
Джордж кивнул:
– Тогда что ты намереваешься делать с Фокскоттом?
– Делать? – нахмурился Рейф. – Что ты имеешь в виду?
– Имуществу не идёт на пользу, если оставить его на долгое время незаселённым. Разумеется, это твоё решение, но будь я на твоём месте, я бы сдал его или продал, – добавил брат, стараясь сильно не вмешиваться.
Аиша сказала почти то же самое, вспомнил Рейф.
– Я не продам его. – Рейф поразился горячности, с которой это прозвучало. Он умерил тон. – Я не был там с четырнадцати лет, но не хочу его продавать.
– Тогда пустишь жильцов?
– Я подумаю, – ответил Рейф. – Я собираюсь вернуться к леди Клив – она бабушка Аишы, живёт рядом с Пентон-Мьюси недалеко от Фокскотта – и мог бы по пути заскочить к Барри, моему поверенному, и посмотреть, как обстоят дела.
– Ты думаешь, Аиша может быть где-то поблизости? – спросила Люси.
Рейф пожал плечами:
– Понятия не имею. Но ничего не могу поделать, всё думаю, что она вернулась бы туда или написала, если у неё неприятности. В конце концов, леди Клив её бабушка.
– Ты позволишь поместить объявление в газетах? – спросил Джордж.
– Объявление? Ты имеешь в виду объявление о пропаже?
Джордж улыбнулся:
– Нет, я имел в виду объявление о помолвке от меня, как главы семейства. Если девушка…
– Аиша.
– Да, разумеется. Если она увидит его, то, возможно, ей станет ясно, что семья одобряет этот брак. Думаю, большое объявление с фамильным гербом будет в самый раз.
– Разумеется, Джордж. Спасибо, – ухитрился выдавить Рейф. Он прекрасно знал, что большое объявление и фамильный герб предназначены не для Аишы – даже если она читает газеты, то вряд ли узнает фамильный герб. Послание предназначалось для светского общества.
Его брат давал понять всему миру, что этот союз получил полную поддержку от графа Эксбриджа. И граф ждёт, что общество присоединится и одобрит его тоже.
Это была самая большая помощь от семьи, которую Рейф получал в своей жизни.
* * *
В разгар дня Рейф проезжал через Андовер. Прошло десять дней с тех пор, как он видел Аишу последний раз. Всё больше и больше отчаяние снедало его. В его неослабевающих поисках Рейфа подгонял страх, что она, может, в самом деле уехала навсегда. Он отказывался пасть духом и сдаться. Он найдёт её. От этого зависит всё его будущее счастье.
Рейф уже поворачивал коня к Фокскоту, когда его осенила идея. А что, если она там? Она знала, что это место принадлежит ему, знала, что оно близко, поскольку заметила знак в тот первый раз.
Что, если Аиша скрывается в Фокскоте?
Рейф пришпорил коня, стрелой промчался по деревне и остановился перед большими старыми коваными железными воротами с любимой и знакомой с детства эмблемой в виде лисицы.
Когда-то ворота были чёрными, блестящими и всегда оставались открытыми в ожидании его возвращения. Сейчас они потускнели, были заперты на толстую цепь со старым висячим замком.
За воротами гравийная дорожка поросла сорняками и имела неухоженный вид. Уже давно по ней не проезжала ни одна карета.
Рейф привязал коня к стойке ворот и вскарабкался на стену. Он увидел, как упало несколько камней. Требовался ремонт.
Рейф шёл по тропинке, и воспоминания нахлынули на него. Кругом было грязно, но странным образом его дух воспрянул. Он всегда любил это место, и был здесь счастлив.
Но поскольку он так никогда и не примирился по-настоящему со смертью бабушки, то тем или иным образом чувствовал… вину. Она умерла в одиночестве, никто не держал её за руку, не успокаивал. Он должен был быть здесь. Она приняла его, когда он никому не был нужен. Он подвел её.
Разум подсказывал, что, дескать, это не его вина, ведь никто ему не сказал. Но в душе он знал, что не писал ей так часто, как следовало, и если бы писал, то кто-нибудь – да те же слуги – сообщил бы ему. Осталась вина, поэтому он никогда сюда не возвращался. Не хотел ничего выигрывать от её смерти.
Это была ошибка, вдруг осознал он. Это место помогло бы преодолеть ему чувство вины, а не усугубило его. Рейф дошёл до дверей. Конечно, они были заперты. Он заглянул в окно: отовсюду веяло запустеньем, пыль покрывала зачехлённую голландским полотном мебель.
Тут давным-давно никто не жил.
Он прошёлся вокруг дома, заглядывая по пути в каждое окно. Глазам представала одна и та же картина: темень, нетронутая за многие годы пыль, те же чехлы из голландского полотна. В запертых на цепь и висячий замок пустых конюшнях царила тишина. За высокими стенами огород зарос сорняками, лишь участочек, примыкающий к домику садовника, имел опрятный и чистый вид. Из трубы в домике вился дымок.
Рейф улыбнулся воспоминаниям. Пристроенный к стене коттедж старого Ната. Ничего не изменилось. Между домом и старой яблоней протянулась бельевая верёвка, и на ней болтались фартук, кухонные полотенца, и две огромные ярко-розовые ночные сорочки миссис Нат хлопали, словно гигантские паруса на ветру. При виде знакомой картины он развеселился.
Старый садовник, должно быть, нынче совсем дряхлый. Или, может, здесь всё ещё живёт миссис Нат. У миссис Нат всегда водился толстый кусок пирога и домашние бисквиты для растущих мальчишек.
Рейф не стал стучаться в дверь. Если он войдёт, то она приготовит чай, и ему не уйти час и более того. А ему нужно продолжать поиски.
Необходимо вернуться в Кливден, посмотреть: нет ли новостей.
В Фокскотте долгие годы никто не бывал. Всё-таки Аиши здесь нет.
Рейф прогулялся по подъездной дороге, перелез через ограду и поскакал на коне назад в деревню. Он пустит жильцов, решил он. Похоронит свои привидения. Поместье начало разрушаться, а он не хотел, чтобы оно окончательно пришло в упадок.
Его поверенный, мистер Барри, был рад с ним повидаться.
– Я только что сел пить чай, мистер Рэмси, и почту за честь, если вы присоединитесь ко мне, – обратился он к Рейфу.
Рядом с кувшином холодного местного пива на столе выстроились хлеб с маслом, мёд, джем, сливки, сыр, пикули и несколько видов выпечки. Рейф не хотел задерживаться, но согласился. Лучше уладить дела с имуществом как можно быстрее. Он хотел, чтобы всё было в порядке, когда он отыщет Аишу.
Они обсуждали имущественные дела или, скорее, обсуждал мистер Барри, пока Рейф слушал и кивал, а тот в это время пил чай. Рейф не притронулся ни к чему. В эти дни ему совсем не хотелось есть. Он отхлебнул кислого местного пива.
– Я получил несколько предложений сдать Фокскотт, сэр. Попробуйте-ка вот это.
Барри протянул Рейфу тарелку, и тот с отсутствующим видом взял один из пирожков.
Барри продолжал:
– Я писал вам, если вы помните. Пожалуйста, кушайте, сэр. Вы выглядите малость измождённым, если мне позволено заметить. Попробуйте хоть кусочек этого крошечного пирожочка, почему бы и нет?
Рейф, вздохнув в душе в ответ на щедрую заботу, заставил себя откусить пирожок, просто, чтобы мистер Барри оставил свои уговоры.
– Я получал ваши письма, – подтвердил Рейф, – но сейчас думаю… – он оборвал речь и посмотрел на то, что ел. Треугольный в виде рыбки пирожок на вид и вкус был очень знакомым. И вовсе не с детства. Сердце сильно забилось.
– Откуда взялся этот пирожок? – до странности спокойным тоном спросил он Барри.
– Из деревенской пекарни, сэр. Они немного необычные, но очень вкусные… сэр? Сэр?
Но Рейф уже сунул остатки пирожка в карман и вышел. В три шага он выскочил из коттеджа, взлетел на коня и галопом помчался в деревню.
«О, Боже, – молил он. – Пусть это окажется она». Он не смел надеяться, но этот пирожок… он был в точности похож…
Пожалуйста, Господи.
А что, если она здесь в пекарне собственной персоной? Это должна быть она, должна.
Рейф ворвался в пекарню и стал дико озираться вокруг. Никакого следа Аиши. Глубокое отчаяние охватило его.
Он вытащил остатки пирожка и стал яростно размахивать им:
– Кто испёк этот пирог?
– Што-та не так с ним? – воинственно выдвинув подбородок, выступил вперёд пекарь, на вид весьма могучий парень.
– Нет. Но кто это испёк?
Боже правый, его просто трясло.
– Их приносит одна молодая девица.
О Боже, Боже.
– Где она живет? – спросил Рейф, поражаясь, как спокойно прозвучал его голос.
Мужчина окинул его долгим подозрительным взглядом:
– Я не собираюсь отчитываться перед всяким тут заезжим франтом, где может жить хорошенькая девица… она честная девушка вообще-то…
Рейфу хотелось заехать кулаком в его широкую самодовольную физиономию и в то же время пожать ему руку за то, что он защищает Аишу, за то, что, должно быть… сдаётся, что это она. И потому в ответ он лишь пристально посмотрел на парня холодным взглядом и сказал:
– Я должен настоять…
– О, Томас, разве ты не узнаешь, кто это? – поспешно ринулась вперед пухленькая, средних лет женщина. – Это же молодой хозяин Рейф из старого дома, верно, сэр?
