Текст книги "Вопреки. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Анна Бэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7

– Сядь, – приказал Блэквелл и отвернулся. Он сильно нервничал и не понимал, что делал.

Девушка от резкого приказа не просто села, а бухнулась на слишком мягкий диван, и недоумевая наблюдала за Герцогом, который совсем недавно стал её новым хозяином. Была неловкая ситуация, ведь она знала зачем господа вот так вызывают своих рабынь на "собеседования".

– Имя? Забыл...

– Катрина... – прозвучал женский голос, который был не слишком высоким, не слишком низким, а таким, который был приятен слуху, и потом она прибавила, – ...Господин.

– Угу, – удовлетворённо промычал Блэквелл, – Ты девственница?

Вопрос вызвал румянец на щеках миловидного личика, хотя не то, чтобы это было неожиданно.

– Да, Господин.

– Да уж. Просто уникальный случай!

Он начал ходить вокруг дивана довольно быстро, будто бешенная собака не знала куда выплеснуть энергию, раздирающую её изнутри. Катрина начала следить за ним, но голова немного закружилась, и она просто начала смотреть в пустоту. Она дёрнулась от испуга, когда, внезапно, Лорд Блэквелл сел рядом с ней и уже пристально рассматривал её, будто хищник добычу.

– У тебя красивое лицо, – констатировал он, – Тебе есть 18?

– Мне уже 20, Господин, – почему-то она сказала это с гордостью, но потом робко улыбнулась, отчего на её щеках появились очаровательные ямочки.

– И ты всё ещё не была с мужчиной?

– Ну... меня учили любовным наукам, только по факту... нет, не была, – она немного тараторила и активно жестикулировала, а в конце всякой фразы робко улыбалась, демонстрируя, пожалуй, самое очаровательное в её и без того очаровательном лице – ямочки на щеках.

Блэквелл наклонил голову на бок и рассматривал её, ища что-то самому себе не ведомое.

– Знаю, как учат в этих заведениях... – он коварно улыбнулся, – Тебе понравился опыт с женщиной?

Катрина стала пунцового цвета и опустила голову:

– Я... это...

– Ладно, не отвечай.

– Спасибо, Господин, – довольно ответила Катрина, – Я немного волнуюсь.

– Тебя успокоит тот факт, что я не хочу секса?

– А я должна что-то делать, чтобы вы захотели?

– Нет, – улыбнулся он, – Мне нужна информация. Только и всего. Ты сделала то, что я велел тебе в записке?

– Да! – с энтузиазмом заговорила девушка, как будто оказавшись в своей стихии, – Я наблюдала за Леди Лефрой, хотя тут особо и навыков-то не надо: она всё время сидела в саду под старой ивой.

– Одна? Ни с кем не общалась?

Катрина прищурилась, будто не совсем понимая о чём её спрашивают:

– Я вообще не слышала от неё ни одного звука за эти два дня. Если бы не видела её по приезду в Мордвин, то была бы уверена, что она немая. Ни с кем не говорила, правда... к ней постоянно подходили такие мощные качки: один рослый рыжий, второй... – она сделала паузу и с придыханием продолжила, – Среднего роста, такой весь... ммм...

– Одним словом Артемис Риордан... – недовольно заключил он, – Тут подробней: что он делал.

– Обнимал её, пытался разговорить, шлёпал по щекам, тряс... но она не говорила. Тот второй качок принёс ей лёд и бинты, а потом она грохнулась в обморок. Было жарко конечно, но не настолько, чтобы...

Винсент побледнел и не дослушал фразу.

– У неё глаза не чернели?

– Нет, а должны?

– Чёрт... что же с ней происходит?

– Так вы спросите...

Блэквелл посмотрел тяжёлым взглядом на Катрину, и она вдруг осознала ту причину, по которой вокруг него витает такая зловещая слава.

– Похоже, что она будет со мной говорить? Если уж она с лучшими друзьями молчит, надо полагать, что ожидать исповеди повода нет!

– Не подумала.

– Зря, – напряжение в его лице сменилось растерянностью, – Думай. У тебя всего один шанс на миллион устроиться в Сакрале. Данные у тебя есть, но этого мало.

– А можно вопрос?

Он потёр виски и тяжело вздохнул:

– Один. Только один.

– Ну чисто из интереса: почему вы не хотите этого со мной?

– О... а ты хочешь? – поинтересовался он, на что она ушла от ответа, – Знаешь, бывает очень хочется есть. Готов съесть всё, что угодно... любую дрянь, лишь бы не испытывать голод. Но... если ты пробовал что-то из ряда вон, то мечтаешь об этом всё время даже на пороге голодной смерти. Я попробовал кое-что такое, что лучше сдохну от голода, нежели отведаю иную "пищу".

– "Пища богов"?

– Именно...

– То есть вы очень "голодны" но не хотите меня?

– Примерно так.

– И что дальше? Откажетесь от этого навсегда?

– Не знаю, пока не строю долгосрочных планов.

– А что тогда будет со мной?

– У меня богатая фантазия, не волнуйся.

– Я... женщина! – как-то неоднозначно сказала она, и победно улыбнулась, будто это было решением сразу миллиона самых глобальных вопросов.

– Этого сложно не заметить, учитывая твою очевидную женскую логику.

– Я к чему веду? Может, я помогу вам разобраться с Леди Лефрой?

– Это было бы осуществимо, не будь она социопатом. Она очень сильная во всех смыслах и не станет делиться с тобой тем, что её гложет.

– Так может и не надо? Я имею ввиду женский взгляд со стороны.

Он задумался и, вопреки ожиданиям, поддался этому аргументу:

– Я... не знаю что делать. Хочу оказаться рядом, поддержать, дать ей то, что ей нужно, чтобы она не думала о плохом. Она ведь совсем не счастлива...

Катрина нахмурилась:

– Вы хотите ей нравиться или защитить её?

Вопрос завёл Блэквелла в тупик. Он не знал ответ, хотя не раз думал на эту тему.

– Я хочу... чтобы она была счастлива. Чтобы жила.

– Значит, вы хотите её защитить. Заботиться о ней. Так?

– Вроде да...

– Тогда что вам мешает?

– Она меня ненавидит.

– Но вы можете сберечь её?

– Да, – уверенно ответил он, – Могу. Я могу обеспечить её, закрыть от внешних угроз. Только... со мной она не будет счастлива.

– Зато будет жить! И... – Катрина откашлялась, – Раз уж вы уверенны, что романтики между вами не может быть, то дайте ей то, что нужно любой женщине: защиту.

– Защиту... – повторил он задумчиво, – Защитить Архимага?

– Ну... не такую защиту.

И тут он почувствовал это редкое ощущение: когда ответ лежит на поверхности, но ты долгое время его не видишь, а потом внезапно осеняет и все головоломки вмиг складывают в одну картину:

– Эврика! – завопил он, но на лице застыло выражение скорби.

8.

Глава 8

Алиса сидела на своём месте в зале переговоров, крутя в руке свои саи. Лорд Саммерс пришёл за минуту до Блэквелла, влетевшего в зал с шумом. Винсент был уставшим и злым, на костяшках пальцев были свежие следы крови, которые он обматывал лоскутом ткани.

– Как приготовления, Лорд Блэквелл? Аннабель приехала?

– С минуты на минуту, блядь, – ответил он сухо и украдкой взглянул на Алису, которая смотрела в одну точку.

– Сделку осуществим сразу после помолвки?

– Ник, отъебись от меня!

– Эта сделка касается Совета!

– В рот я ебал ваши сделки!

– Блэквелл, не забывайтесь! Напоминаю, хоть вы и глава Совета, но это не даёт вам права распоряжаться чужими судьбами в личных целях.

Винсент сел в гневе тряся ногой. Николас Ноксен тихо ругался со своим молодым приемником. Зевс, снимая напряженную паузу, произнёс умиротворяющим голосом:

– Перейдём к другому союзу. Саммерс, как дела с нашей сделкой обстоят?

– Я получил ровно то, чего так жаждал! – начал Саммерс с довольным видом глядя на Алису.

Под её красными глазами были синяки, лицо осунулось, на лбу была постоянная испарина.

– И всё? Делов-то? Вы уезжаете, Саммерс? – переспросил Ноксен.

– Мне предоставят убежище в Форте Браска, пока вы распоряжаетесь моим даром вам. Мне нечего делать на войне, если только леди Лефрой не позовёт. Да, детка? – подмигнул Алисе мужчина.

Она не подняла глаза, продолжая крутить клинки.

– Я не понял, дело было не в Мордвине? – спросил один из Советников.

Саммерс самодовольно откланялся, хотел подойти к Алисе, но она, опережая его, встала и молча ушла. Блэквелл спустя пару мгновений пошёл за ней, невзирая на разгар дискуссии.

– Стой.

Она остановилась, не поворачиваясь.

– Почему ты на это пошла? – он яростно рычал на неё сквозь зубы свои низким голосом.

Алиса молчала и смотрела в точку безразлично. Её взгляд был абсолютно пустой, она обнимала себя руками, слегка ссутулившись.

– Не молчи. Скажи хоть что-нибудь, – отчаявшись, взмолился Блэквелл, – Ты ни с кем не говоришь. Ни одного грёбанного слова за эти дни...

Она повернулась к нему и посмотрела сквозь своего Хозяина подавленным взглядом. Она приоткрыла губы в беззвучной попытке что-то сказать, но изо рта послышалось только тяжелое дыхание. Губы дрогнули в унисон с ресницами, глаза прищурились, в них было что-то такое, что Блэквелл бы предпочитал никогда не видеть. То была не боль, даже не отчаяние, а пустота. Винсент не хотел принимать простую вещь: женщина, которую он боготворил, которая всегда для него была несокрушима духом – сломалась.

– Что тебя так сломало, что ты пошла на это!? – продолжал попытки Блэквелл.

И тогда из её дрожащих губ с невероятным усилием вырвался хриплый голос, как будто эхо того удивительно уверенного голоса его любимой Алисы:

– У меня был выбор, я правильно понимаю?

– Я ведь ничего тебе не приказывал, Алиса.

– Мои принципы угрожали вашему положению, я не могла иначе.

Он молчал и сокрушенно на неё смотрел.

– Больше никто подобного с тобой не сделает. Никто не тронет Герцогиню Мордвин.

– Это бред, какая из меня Герцогиня? Даже если бы... даже если бы я была прямой наследницей, то Пемберли-Беркли передали всё вашей семье по своей воле, я это оспаривать даже не подумала бы...

– Я поделюсь. Ты рождена, чтобы быть королевой, а не рабом.

– Но я раб, – надрывно призывала его она, всё так же обнимая себя руками, – Это клеймо навсегда.

– Иди за мной.

Он целеустремлённо двинулся по коридору, Алиса кое-как поспевала за ним. Они вошли в часовню Мордвина, которую готовили к церемонии бракосочетания Лорда Блэквелла и Аннабель Элен Гринден.

– Встань здесь, – скомандовал он, указал он на место у алтаря. Она, отводя глаза, выполнила, – Я Архимаг, Герцог Мордвин, заключаю магический нерушимый союз двух людей и соединяю его нитями судьбы, сплетающих с этой поры и до момента, когда одного из нас постигнет Смерть... – с его словами магия сочилась по полу густым паром, обволакивая фигуры Алисы и Блэквелла и поднимаясь по ним вверх к рукам. Винсент взял девушку за руку, и магия скользнула по ним, превращаясь в золотые нити, искрящиеся как солнечный свет. Происходящее дошло до девушки, и она испуганно посмотрела, отрицательно вертя головой. Её губы были полуоткрыты, – Алиса Лисовская, ты согласна вступить в магическую сделку? – он посмотрел в её слезящиеся глаза и поднял брови.

– "Сделку"? – шепотом спросила она и крупная слеза упала на её щёку.

– Ответь "да", – приказал он.

– Да... – Алиса подчинилась и слёзы уже посыпали из глаз беспрерывно.

– Я, Винсент Александр Блэквелл, согласен, – с его словами нити побежали по их рукам быстрее, стягивая и сплетая. Через мгновение магия развеялась, оставляя метки на их руках – знаки судьбы.

Блэквелл стоял неподвижно и смотрел на свою жену, которая по-прежнему прятала взгляд.

– У тебя очень больной вид, – наконец заговорил он, нарушая тишину, но она по-прежнему молчала, – Я тебе настолько неприятен? Не бойся, я не буду нарушать твоё личное пространство, хотя ночевать тебе придётся у меня, – сказал он и отпустил её руки.

Она подняла на него слезящиеся глаза и тихо заговорила:

– Зачем ты так со мной?

– Послушай, это ничего не значит!

– Я знаю, – тихо прошептала она, – Знаю. Но ты забрал у меня мою жизнь, Винсент. Сначала моё тело, свободу, потом мою силу. В этот момент я была уверена, что большего уже отдать не могу, но ты забрал у меня и мою мечту. Теперь у меня не осталось ничего. Вообще. НИ-ЧЕ-ГО. А сейчас скажи мне, что ещё тебе от меня надо?

Его лицо исказила мука:

– Я не могу вернуть назад время, чтобы исправить ошибки, хотя сделал бы это, не задумываясь, но я могу хотя бы стереть тебе память о той ночи с Саммерсом.

– Как всё просто... стереть память! Зачем? Тело твоего раба осталось никем, кроме тебя, не тронутым! Всё, как ты любишь... – она хмыкнула, – Лучше внуши мне, что не покупал меня на рынке, что не ссылал меня снова и снова. Внуши, что между нами есть хоть капля любви, что ты ухаживал за мной, а потом сделал мне предложение, и я согласилась, потому что хотела провести с тобой всю жизнь, ведь ты мужчина, который способен ради меня на всё! – её голос перешёл на шёпот, угасая, как огонь, – Что я – человек, а не вещь... женщина, которой дорожат, с которой считаются.

Винсент протянул руку, чтобы взять Алису за плечи и успокоить, но он вывернулась. Тогда он спросил:

– Ты мечтала о белом платье, кольцах и так далее?

– Вот! Вот именно: ты не знаешь, ничего обо мне не знаешь! Я ненавижу свадьбы, меня бесит пафосные венчания, раздражают священники, свадебные платья, фата и венки из цветов. Мне некомфортно в церквях, я не умею креститься и молиться, всё это... это все не для меня!

– Тогда в чём несоответствие!?

– У алтаря должны стоять влюбленные, Винсент, а мы... мы заключили сделку. И это больше, чем навсегда, это не порвать и не расторгнуть! – он видел в её глазах маленького ребёнка, которого обидели до глубины души, в них было столько искренности, столько боли и непонимания, что сердце сжалось. Она на несколько секунд замолчала, ища в его лице что-то, но не могла этого найти, а потом спросила, – Очевидно, что между нами не может быть никакой любви, мы и друзьями стать не сможем.

Эти слова прозвучали с непонятным оттенком, она и утверждала, и спрашивала одновременно. Снова взгляд этих серых глаз сжал сердце Блэквелла, который хотел сказать, что любит её, что сделает всё, чтобы она была счастлива, но... это было невозможно. Он вспомнил слова Альтер-Алисы о том, что она умрёт из-за него, если он не перестанет притягивать её к себе. Это было решающим аргументом к его ответу:

– Ты права, любви быть не может, – сказал он ледяным голосом, зная, что такое по определению звучать приятно не может, но лицо Алисы уже к этому моменту было непроницаемым, ребёнок с наивными глазами спрятался туда, куда Винсенту больше не было дороги. Ему захотелось прижать её к себе, но было нельзя, – Ты... сейчас тебе ничто не грозит, никто не причинит тебе зла. А я не смогу жениться на дочери Лорда Гринден, потому что ты теперь Герцогиня. Ты... – он протянул руку к её горячей коже, она прикрыла глаза от прохлады его тела, – Жар так и держится. Что я могу сделать, чтобы...

– Оставь меня в покое. Я тебя ненавижу, слышишь? Ненавижу всей своей свободной душой, каждой клеточкой рабского тела! Ты – худшее, что со мной случалось! – произнесла девушка с чувством сквозь зубы и стремительно покинула часовню.

9.

Глава 9

Ортоптер Говарда Гринден приземлился, и в миг, когда он коснулся земли, Аннабель Гринден тут же начала выгружать свои многочисленные вещи, а старый Граф начал по-хозяйски распоряжаться слугами и строить планы по перестройке древнего замка. Навстречу им вышел Герцог в небрежно заправленной в штаны рубашке и закатанными рукавами. Он выглядел вымотанным и обычно неэмоциональное лицо выдавало грусть. Он встретился взглядом с Графом, но как будто случайно, будто вовсе его не ждал:

– Лорд Гринден, Леди Гринден, – учтиво кивнул им он, – Вы зря распаковываетесь. У меня свободных комнат нет.

– Не понял, – с вызовом переспросил старик Гринден, – Мы приехали на свадьбу.

– Вы опоздали на 20 минут, я уже женился.

Аннабель вышла навстречу Герцогу и заговорила с ним в свойственной ей истеричной манере:

– Что вы такое говорите, Лорд Блэквелл? Я здесь и я из этого замка никуда не уеду! Я здесь Хозяйка!

– Как бы не так. Я не давал согласия на союзный брак, Граф об этом знает. Мне чрезвычайно жаль, Леди Гринден, что вас завели в заблуждение.

– Блэквелл, да ты спятил!? Мы преодолели такое расстояние, чтобы услышать очевидный положительный ответ, но ты рушишь все рамки! Как это называть!? – кричал Гринден во дворе Мордвина.

– Это называется отказом. И я искренне недоумеваю, почему это для вас неожиданность, потому что я ещё при первом разговоре об этом браке сказал вам однозначное "нет"!

– Хуй ли ты выёбываешься!? У тебя нет выбора, сопляк! – Гринден попытался схватить Блэквелла за грудки, но получил осечку.

– Вы ошибаетесь, Граф. Я более чем свободен, и если за мой отказ меня захотят-таки свергнуть, – он сделал паузу и пытливо посмотрел на Николоса Ноксена, который в этот момент был багровым от злости, – То, как говорится, хуй с вами! У меня молодая и красивая жена, нам с ней есть, чем заняться!

Гринден кипел от злости.

– Тебе это так с рук не сойдёт! Наглый ублюдок! Наш род ещё никто так не унижал! Анна, живо грузи всё обратно!

– Но, папа! Я так не уеду! Он всё врёт, ты посмотри на него, это же просто.... Бред! – она повернулась с Блэквеллу и посмотрела с надеждой. Герцог, вместо слов, показал метки на руках и снова посмотрел в небо, как будто его вовсе здесь нет, но Аннабель не унималась, – КТО!? Кто она?

– О, Леди Гринден, вы знакомы. Её имя Алиса, Алиса Блэквелл, Герцогиня Мордвин.

– Эта безродная рабская шлюха!?

– Не советую... – сквозь зубы прорычал Герцог, – Так выражаться о моей жене. Тем более в моём доме. Для вас будет куда безопасней, если вы будете проявлять к Герцогине максимум уважения. Максимум!

– Я вас уничтожу! – кричит Граф, – Помяни моё слово! Тебя и твою жену!

Ноксен кинулся им вслед:

– Клянусь, Лорд Гринден, мы не имели понятия...

Зевс отвёл Блэквелла в сторону и начал ругаться:

– Ты и вправду спятил, Винсент! Граф сделает всё, чтобы тебя свергнуть. Что ты наделал!? Ты хоронишь нас заживо!

– Нет, я знаю, что делаю. Не волнуйся, я разберусь, просто дайте мне немного времени.

– Я всегда верил тебе, но ты ведёшь себя безответственно. Ставишь на карту личное, когда дело идёт о людских жертвах. Что сказал бы твой отец?

– Отец? Кажется, он был бы наконец-то доволен моим выбором. Впервые.

Он пришёл к себе в спальню к полуночи выжатый как лимон. Последние два дня он не спал, переживая за Алису, потом разговор с разъяренным Флэтчером, собрание совета, Гринден со своими истериками и самое ужасное, это излучающее ненависть лицо Алисы, её полные слёз глаза.

Винсент совершенно потерял голову от ярости и боли, когда услышал мольбу Алисы в ту роковую ночь, когда она пошла к Саммерсу. Он появился в момент, когда Саммерс лежал над избитой Алисой и пытался изнасиловать её, а она едва держала себя в сознании. Блэквелл незамедлительно обезвредил Барона, наложив руки на виски, и убрал бессознательное тело с девушки. На её коже были засосы, чёрные синяки и ссадины от побоев, из носа текла кровь, на лбу громадная шишка. Помимо всего прочего у неё была высокая температура, лоб просто пылал, а из глаз капали слёзы. Она начала царапать сама себя, пытаясь содрать с себя кожу, но была слишком слаба, а потом просто лежала и смотрела в потолок невидящими глазами, не моргая и ни на что не реагируя, пока слёзы текли без конца и края из её потухших глаз.

Блэквелл бесконечно винил себя за то, что не остановил её, не уберёг. Он не думал, что она решится на это, ведь она скорее умрёт, чем даст к себе притронуться. Блэквелл проклинал себя, он не мог простить себе бездействие.

И тогда он решил, что он никогда не сможет убежать от чувства к этой девушке, но ещё может защитить её от таких, как Саммерс. Решение пришло спонтанно, и в тот момент принесло ей ещё одну порцию невыносимой боли, которая читалась по её лицу, но Блэквелл знал, что так будет лучше, он это чувствовал. Никто никогда не покусится на жену Герцога, это табу для всего магического мира, но заключить таким образом брак значило потерять шанс на прощение навсегда. Он не мог забыть её глаз, полных слёз, падающих крупными каплями на лицо.

Зайдя в спальню, он по пути скидывал с себя одежду и мечтал поскорее хлебнуть сонного зелья, но его остановил тонкий запах ванили. Он осмотрел комнату и увидел на диване спящую Алису, а рядом с диваном стоял пустой бутылёк от снотворного и старая музыкальная шкатулка Блэквеллов, та, что он нашёл недавно в поместье Пемберли-Беркли и передал через Айвори своей любимой. Винсент улыбнулся мысли, что из тех неисчислимых подношений, что ей дарили за последние полгода, шкатулка – первый подарок, который она не выкинула. Он пристально смотрел на свою молодую жену, которая теперь должна была разделить его одиночество, ведь она – это всё, что ему было нужно. Он сел рядом и поцеловал её в горячий лоб.

– Доброй ночи, Герцогиня.

Винсент поправил мокрую от пота подушку, ещё раз приложил ладонь к её лбу и нахмурился. Мысли девушки были чисты, снов не было. Он вытащил из её рук книгу "Совместимость оболочки и магии разных уровней", глава, на которой Алиса остановилась, называлась "Подавление способностей".

"... Отторжение и блокировка существующих способностей неизбежно несёт последствия для приученного к большим дозам магии организма, преимущественно губительные. Часто сопровождается рвотой, кровотечением, язвами, жаром или ознобом. Реакция может быть разная, в зависимости от разновидности подавленных способностей. Чем выше способности, тем быстрее разлагается тело, приводя к летальному исходу.

Остановить и обратить реакцию можно, найдя первопричину подавления, и устранив её. Далее необходимо строгое наблюдение..."

– Какой же я мудак. Прости, Лис... прости меня, – он погладил её волосы и нежно поцеловал, произнося слова, – Я отменяю приказ: ты можешь использовать Квинтэссенцию, только осторожно.

Он изучал её спящее лицо, слушал её тихое дыхание, а потом сорвал со своей шеи золотую цепочку, на которой висел перстень с изумрудом, магией уменьшил размер кольца и надел его на безымянный палец левой руки жены. В этот момент ему стало тепло на душе, будто не было между ними ссор, будто она снова говорит с ним не через зубы, а искренне.

– Я люблю тебя, – прошептал он в ночной тишине, зная, что девушка не услышит, – Больше всего на свете, больше, чем можно представить.

Блэквелл завёл музыкальную шкатулку, подошёл к кровати и упал на постель в бессилии, а на его спящем лице появилась лёгкая улыбка.

10.