Текст книги "Вопреки. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Анна Бэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Искорка, просыпайся! – нежно прошептал он, но ресницы не дёрнулись, тогда он потряс девушку за плечо, – Лис, проснись! – но толку от его попыток по-прежнему не было, – Проснись!

Хозяйский приказ сработал моментально, но не так, как ожидал Лорд Блэквелл. Алиса схватила воздух ртом и открыла глаза, но в них была абсолютная белизна без намёка на зрачок, лишь склеры. Она не проснулась, как будто сон был настолько глубоким, что не выпускал её.

Винсент побледнел от происходящего, потому что ничего подобного в жизни не видел, и это выглядело жутко. Герцог применил все свои знания, чтобы разбудить жену, но это было бесполезно, и он решил ждать. Книга закончилась, но он не усвоил последние двести пятьдесят страниц, потому что то и дело слушал дыхание любимой, глаза которой периодически моргали, но были всё такими же белыми.

В таком состоянии она была около десяти часов, и всё это время, кроме первых двух часов, Винсент был рядом. Он всматривался в белизну её слезящихся глаз и искал надежду, не зная, что в это время Алиса проживала кусочек другой совершенно безнадёжной жизни.

38. Глава

Это был ещё один тяжёлый день, пять мужчин и пять разговоров с ними. Алиса лежала в постели любовника голая и пыталась привести мысли в порядок после отличного секса, но хаос был повсюду, начиная с её волос.

– Я бы смотрел на тебя в таком виде ещё пару тысяч лет, но у нас не очень-то много времени, – сказал Марк Корфадон.

– Для чего? – пробормотала Алиса.

– Хотел поговорить, – он прикрылся простынёй по пояс и сел на край кровати, – Знаешь же, что Совет настаивает на...

– Угу, – пробормотала она, – Ты должен жениться и плодить Баронов, – она наморщила нос и уткнулась в подушку, а Марк глубоко вздохнул и на одном дыхании произнёс:

– Выходи за меня.

Алиса замерла, а потом осторожно повернула к нему голову, серьёзно глядя в его голубые глаза:

– Марк... ты же знаешь – ты не бросишь Кэмптон, а я Мордвин.

– То есть "нет" ... я ожидал этого, – грустно сказал он, – Ты очень много для меня значишь, Алиса, и Эндрю тоже стал частью моей жизни за эти полтора года наших странных отношений.

Алиса мягко улыбнулась:

– Ты тоже для меня много значишь.

– Меньше, чем хотел бы, – серьёзно сказал он ей, а потом спросил ещё одну вещь, которую так хотел узнать, – Кто такая Квин?

Девушка напряглась и надела маску безразличия, чего так не любил Марк:

– Моя подруга.

– Ты с ней во сне говорила. Опять.

– Да... она мне снится иногда.

– Алиса, это ведь попахивает...

– Знаю! – слишком резко и слишком злобно рыкнула она, – Марк, пожалуйста! Не лезь мне в голову, там нет надежды. Никакой. Никогда. Не ищи и не старайся.

Она встала и обернулась в шёлковый халат, поправила волосы, выдавая каждым движением раздражение, наконец, чуть смягчившись, продолжила:

– Пойми, для меня будет тяжело расстаться с тобой, но это неизбежно. Я встала на месте, не иду дальше, живу прошлым и не сдвинусь ни на дюйм, а тебе надо идти дальше...

– Моя Венди совсем переписала сюжет? – грустно улыбнулся Барон Корфадон, – Я ведь люблю тебя.

Она подошла к нему и села на его колени, беря его лицо в свои ладони, и нежно поцеловала его в лоб:

– Люби. Люби, пока можешь, но я не твоя "одна и на всю жизнь". У тебя есть наследник, он уже взрослый мальчик, у тебя чудная маленькая дочка, ты женишься совсем скоро, я буду так сильно скучать по тебе, а ты по мне, но мы это преодолеем. Ты встретишь свою любовь, ну а я буду жить со своей.

– Алиса, он мёртв. Пять грёбанных лет он мёртв.

В её глазах была пустота и в то же время целая вечность, она часто заморгала, будто разбирая по буквам эти слова, а потом прикоснулась рукой к своему медальону на шее:

– Я тоже. Почти мертва. Но, когда я вижу в Энди его мимолётные черты, я на секунду оживаю. Я справлюсь. Просто, пожалуйста, живи дальше хоть ты.

– Я волнуюсь. Как и раньше.

– А я благодарю бога, за то, что у меня есть ты, Дрейк, Артемис и Уолт. Без вас... не знаю, что было бы.

– Эй... без тебя был бы конец цвета, а без нас просто всё чуть хуже. Ты так много сделала... даже учитывая твои провалы.

– Предстоит ещё больше. Сегодня будет всё ясно, когда приедет эта чёртова гусеница, – брезгливо сказала Алиса и скривила гримасу отвращения.

– Даже не верится, что будет мир. Как-то это странно, не находишь?

– Будет. Просто это очень абстрактное название... Некромант как жил, так и будет жить вечность. Временные меры скуют его очень тесными оковами, до тех пор, пока в мире не родится Элементаль, способный укротить четыре стихии. А вероятность...

– Почти нулевая, учитывая, что Архимаги появляются раз в 150-200 лет. Ты Эндрю к этому готовишь, но не думаю, что...

– Если правильно всё сделать... сможет.

– А ты?

– И я смогу. Но я не жилец в этом случае... для сдерживания Квинтэссенции высшего уровня нужно что-то более реальное, чем... – она замолчала и тронула медальон на шее, в котором было что-то очень для неё сокровенное, – Это дело всей моей жизни, я доведу это до конца, клянусь. Главное в это время жить самой, иначе без мага Квинтэссенции всё насмарку...

– Алиса... – с тревогой позвал её Марк, – Ты такая особенная, но совсем несчастная. Я бы всё отдал, чтобы ты была счастлива.

– Я счастлива за своих друзей, Марк. Живите за меня... – она сделала паузу, – Один мой друг сейчас очень несчастлив, потому что умирает от любви, а ты...

– Не стану идти на встречу Риордану. НИ-ЗА-ЧТО!

– Эй... – ласково улыбнулась она и приблизилась к его губам, – В долгу не останусь... – она нежно поцеловала его и углубила поцелуй, который постепенно перерос в настоящую страсть.

Они целовались и ласкали друг друга, как внезапно Алиса с силой оттолкнула Марка от себя и с ужасом посмотрела:

– Ты что, мать твою, такое вытворяешь? – её голос прозвучал безжизненно.

– Дарю тебе кусочек счастья... маленький, – осторожно сказал он.

– ТЫ! ЦЕЛОВАЛ! МЕНЯ! Как... – она произносила каждое слово задыхаясь от боли, – ...Как Он. Ты трогал меня как Он. Что дальше?

– Я бы сделал это как Он. Я могу быть Им для тебя.

Алиса поджала колени к подбородку и обняла себя, сгорбившись:

– Нет-нет-нет-нет... – затараторила она, – Это невозможно, потому что я не знаю, как это с Ним. Ты не можешь быть Им, потому что Он... – градом закапали слёзы из её безумных глаз, – НЕТ!?

– Стоп... – удивлённо и испуганно спросил Марк, – У вас никогда не было секса?

– Никогда, – с болью сказала Алиса и уткнулась в свои колени, – С ним была половина женщин Сакраля, но не я, – безучастно сказала она, а потом уже спокойно прибавила, – Марк, я сегодня уйду и наши отношения на этом закончатся. Ты перешёл черту, ты знал, что нельзя этого делать. Был уговор.

– Алиса, прости... прости меня, я не удержался. Ты ведь так этого хотела, я чувствовал...

– Перестань. Не надо меня жалеть.

Алиса встала и начала собирать свою одежду с пола, а слёзы всё капали по её лицу:

– Я могу сделать тебе прощальный подарок, – сказала она.

– И какой же? – шёпотом спросил он, борясь с болью.

– Сотру память, внушу, что всё сошло на нет, и мы расстались без боли и сожалений.

Он дёрнулся от одной мысли.

– Иллюзия?

– Не будет боли. Останется только хорошее. Сможем сохранить то, что было до... до.

– Хорошо, сделай это. Но... я тоже должен что-то для тебя сделать.

– Катрину. Отдай мне Катрину, это всё, что мне нужно. Я хочу, чтобы мой Арти был счастлив.

– А я? – он отчаянно посмотрел на неё, – Почему я не заслужил счастья?

– Заслужил. Именно поэтому ты должен забыть, чтобы сделать шаг к своему счастью, – Герцогиня склонилась на ним и погладила его щёку своей нежной рукой. В её глазах была горечь и забота, которую она испытывала к своему любовнику, – Ты так помог мне, Марк, ты спас меня, заставил снова бороться. Ты и Арти. Каждый по-своему, но... однажды мне придётся окончательно отпустить вас, и это будет больно. А пока... – она поцеловала его в лоб и замерла в таком положении, – Хочу наблюдать за вашим счастьем.

Алиса знала, что делает и сделала это быстро. Закрывая за собой двери спальни Маркелиафа Корфадона, она оставляла его в небольшом ступоре, что было обычным явлением после подобных процедур.

Она спокойно телепортировалась в Мордвин с мыслями о том, как тяжело ей будет видеть Марка в ближайшие несколько месяцев, а виделись они регулярно на Совете. В ожидании Уолтера Вон Райна, она долго готовила документы, всё размышляя обо всём. Она вспоминала как прилетела на ортоптере в Мордвин, где шла ожесточённая битва, как кинулась со своими людьми в бой, как Винсент в последний раз поцеловал её, потом она поставила щит, а дальше... он ставил внутренний купол и в это время застрял на одном месте. Она оцепенела, смотря как он умирает у неё на глазах, мышцы словно парализовало, дыхание перехватило, поэтому она просто стояла и смотрела, как жизнь уходит из любимого человека. Ей хотелось что-то сказать, чтобы разогнать оцепенение, но мысли путались в голове... Когда она, наконец, пошевелилась, было уже поздно. Винсент Блэквелл умер на руках у Алисы.

Не было ни слёз, ни всхлипа, ничего. Вырвалось всё через пару дней, когда её, наконец, оттащили от тела Блэквелла в полуобморочном состоянии и вручили томик Боллана, в котором было завещание, родословная, её контракт и письмо. То самое письмо, которое добило её, которое она перечитывала бессчётное количество раз:

"Алиса, моя строптивая девочка,

Для тебя вряд ли такой поворот событий окажется очевидным, хотя ты раздражающе догадливая, но это, на мой взгляд, самый верный шаг. У меня есть множество причин поступить именно так, но главная из них: я хочу, чтобы ты жила.

Есть закономерность: люди, которых я люблю, неизбежно умирают, и это каждый раз больно настолько, что у меня больше нет сил. Я не смогу перенести твою смерть, ведь живу с момента твоего появления в моей жизни только тобой. Родители оставили мне пророчество, где я нахожу в себе резервы силы убить своего брата после твоей смерти, но я не могу тебя потерять. Поэтому я нашёл единственный разумный способ спасти тебя: умереть самому.

Вряд ли ты будешь этим сильно расстроена, ведь я ничего хорошего для тебя не сделал, наоборот лишь пренебрегал твоей человечностью, но на всё свои причины, и как бы меня не мучала совесть каждый раз, когда я вижу твой грустный взгляд, я действовал как твой Хозяин. Прости меня, за это.

Моя смерть даст тебе то, чего я не могу дать при жизни: свободу, титул Герцогини Мордвин, откроет твою родословную, что приложена к этому письму вместе с завещанием, и защиту от моего брата, которую я дарю тебе. Используй гримуар моей семьи, в котором собраны инструкции по управлению, там есть и рука твоих предков, и несколько страниц от меня.

Прости за то, что так часто и настойчиво до тебя домогался, это было проявлением слабости с моей стороны, но, если бы у меня было последнее желание лично для себя перед смертью, то я бы попросил ночь с тобой... и это было бы лучшим воспоминанием, но боюсь, тогда не хватило бы сил пойти на смерть. Я малодушен, но почему-то не стыдно.

Ты подарила мне такие яркие эмоции, хотя между нами ничего не было! И прости, что не похвалил тебя сегодня, не сказал, как я горд тобой: ты сделала для меня так много, что...

...Нет времени.

Рабам Лимбо не принято верить, но я доверяю тебе весь Сакраль, каждую жизнь его населяющую, свой дом Мордвин, и всё, что у меня есть. Я дарю тебе весь мир, только тебе, только тебе, Лис. Будь счастлива, моя искорка.

P.S.: И знай, не умирает лишь моя любовь, она будет всегда с тобой. Я люблю тебя, а значит, я бессмертен.

Раб твоей удивительной души

Винсент А.Блэквелл"

Алиса ударила себя по лицу и недовольно выругалась:

– Вот чёрт, опять это начинается!

Больших усилий ей стоило собрать всю волю в кулак и побороть манящий приступ силы, ведь предстоял промежуточный разговор, не входящий в список Пяти Разговоров с Пятью Мужчинами, потому что собеседницей была женщина, одна из немногих, рядом с именем которых Алиса могла употребить слово "подруга".

Николь Кларк была тем человеком, который сочетал в себе ум, склонность к авантюрам, острый юмор, особый шарм и внутреннюю красоту, хотя и внешне была действительно красивой женщиной. Острый любопытный, но вместе с тем очень аристократичный, носик никогда не раздражал Алису, потому что Николь умела наблюдать и делать правильные выводы без лишних вопросов. Доходило до того, что Герцогиня не выдерживала молчания подруги, и сама интересовалась мнением Николь, которая в сдержанной манере высказывала фразы, которые хотелось заносить в сборник.

На эту встречу Алиса шла с энтузиазмом и специально откинула все свои тяготы прочь.

– Привет, затворница! – зазвучал бодрый голос Николь, – А я привезла тебе свежую выпечку для твоей высокородной попы!

Голос подруги был одним из тех редких звуков, который Алиса обожала всей душой, он был спокойным, ласкающим слух и... картавым. Да, Николь Кларк картавила, но совершенно умилительным способом, то было лучшим дефектом речи, который можно было придумать и наградить им женщину такой удивительной красоты.

– Не откажусь! – улыбнулась Алиса и обняла подругу, – Ты сегодня мой свет в окне, Ники!

– Как всегда, а не только сегодня! Ну, как дела?

Ники, при всех вольностях в речи, вела себя царственно и так изящно, что эти вольности звучали до боли очаровательно и как-то по-особенному. Девушка всегда держала спину, всегда следила за собой, но при всё этом была естественна и непринуждённа, доказывая всем, что Леди должны выглядеть именно так и никак иначе.

– Вполне сносно, только вот меня ждёт встреча с Некромантом, а так... обычный день! – безучастно ответила Алиса, которая расслабленно смотрела на подругу и понимала, как сильно по ней скучала.

– Ой, я тебе не завидую! – наморщила носик Николь, – Али, ты только не впускай эту падаль в эту часть замка, ладно? Не хочу выплюнуть выпечку Вики Тибэн от его вони...

– Договорились! – Алиса начала всматриваться в лицо Николь, прекрасно зная, что означает это сдержанное выражение и заушенная губа, – Ну!? Спрашивай...

– Мне просто всегда было интересно: почему он ни разу не оспорил то, что ты... – она замялась, – Алиса, ты только не пойми не правильно! Просто он ведь какой никакой, но Блэквелл!

– Да ладно, это вполне логичный вопрос. Ответ прост: он мёртв. Да и меня выбрали... с этим бесполезно спорить даже будучи живым, – она чуть взгрустнула и это не ускользнуло от внимания подруги, которая поспешила отвлечь от плохих мыслей Герцогиню.

– А как у тебя с Бароном? – глаза Ники хитро прищурились, – Вы с ним по-прежнему не перешли на серьёзные обороты?

Алиса стыдилась того, что не могла до конца доверять никому, даже себе. Исключением был лишь Артемис, но и там была некая недосказанность, хотя это был всё же единственный человек, которого она пускала в свою душу. Проблема была в том, что он постоянно был в походах, но всё же их связь была крепкой. Только Артемис знал более или менее полную информацию о связи Алисы и Корфа, а вот Николь была информирована чуть лучше, чем большинство.

– Нет, Ники, никаких серьёзных оборотов, наоборот он остыл ко мне.

– Да бред собачий! – хихикнула в ответ Ники, – Не верю! Ты давно себя видела? Он не мог к тебе остыть! Вот козёл!

Было сложно говорить на эту тему, но Алиса со второй попытки убедила Николь в том, что между ней и Марком Корфадоном ничего нет, после чего была свидетелем многозначительного взгляда подруги и сопроводительной репликой:

– То есть... он свободен? – она подняла брови и пытливо посмотрела на Алису, – И ты к нему ничего не испытываешь?

– Испытываю, но это не серьёзно! – улыбнулась Алиса и попыталась вложить в свой голос весь свой дар убеждения, которым, безусловно, обладала с лихвой, – Он тебе нравится? Он тебе нравится... – теперь Алиса улыбнулась коварно, нежели виновато, и в её голове начал складываться тот паззл, который она так ревностно складывала эти два месяца. Внезапно она нашла в лице своей подруги необходимо деталь, которую так долго искала, – Ник! – позвала она подругу, – А можно я пошлю тебя в Кэмптон завтра с одним важным поручением?

– Да ну... нет! – запротестовала Николь уж больно эмоционально, что было ей не очень свойственно, – Нет... – повторила она уже не так уверенно.

Марк был очень дорог Алисе, она испытывала к нему нежные чувства настолько, насколько могла позволить себе её угасающая человеческая часть, поэтому подбор невесты для него было очень сложным делом. Наконец, поиски закончились, и Алиса посмотрела на будущую Баронессу Кэмптон с удовлетворением и даже гордостью, хотя в лёгкий привкус ревности всё же почувствовала. Она жалела лишь обо дном, что не может стереть себе память о том, что было между ней и Марком, ей было неловко.

"Ничего, это пройдёт!" – с улыбкой упрекнула она себя в мыслях и приступила к придумыванию важного поручения в Кэмптон, направляясь на обед к родителям, которых только месяц назад уговорила переселиться в поместье Пемберли-Беркли. Это была ещё одна приятная встреча, ещё одно место, где напряжение немного сходило, а на лице появлялась расслабленная улыбка.

Но улыбка исчезала, когда она снова погружалась в реальность.

Она часто спала на кладбище в склепе, где похоронен её любимый человек, разговаривала с ним, била молниями прах, пыталась забыться, но всё это никак не умеряло боль, на веки поселившуюся в её душе.

– Алиса! – крикнул Уолтер, тряся девушку за плечо, – Плохи дела... АЛИСА! – он ударил её по щеке, отчего она вышла из ступора и начала глотать воздух судорожно, – Я принёс кое-что, выпей.

– Что это?

– Отпуск для твоего мозга в маленьком флаконе. Мой шедевр, моя Пятая Симфония.

Алиса выпила жидкость и через несколько мгновений на её лице появилась ясность и спокойствие:

– Мне лучше, – прошептала она, – Давай к делу, ладно? – опустив глаза, она тяжело вздохнула, – Что ты мне скажешь об Эндрю?

– Ну... тут не знаю даже, как и сказать. Поскольку он был зачат от семени Элайджи, то его отец всё же Некромант, но... поскольку использовали Его энергию, то... как сказать? – он потёр затылок, – Физически он сын Элайджи, но энергетически... духовно – Винсента. Мне жаль...

В глазах Алисы появились слёзы, она снова была близка к тому, чтобы заплакать, и держалась из последних сил.

– Это лучшее, что ты мог мне сказать, Уолт. Спасибо, – она вытерла слезу, – Мой Энди... мой Энди – Его сын. Самое важное – душа, и она от Него.

Она отвернулась и долгое время стояла неподвижно, будто потеряв способность говорить. Потребовалось несколько минут, прежде чем она заговорила:

– Уолтер, зеркало вот-вот треснет, – прошептала она с тяжестью, точно зная, что Уолтер Вон Райн поймёт о чём речь.

Он понял и задумался, ведь времени было парадоксально и много и мало одновременно:

– Тебе нельзя, ты же знаешь.

– Знаю. Но... я просто не могу это сдерживать, да и... честно, я не хочу. Не хочу!

– А как же твой сын?

– Я плохая мать, но я правда больше не могу.

– Сегодня ты ушла слишком глубоко, однажды ты просто не выберешься!

– Господи, да скажи же ты хоть что-то новое, Уолтер! – вспылила она и заискрила молниями, унять которые вышло только после нескольких попыток, – Я знаю! Уолтер, ведь знаю!

– Тогда держи силу. Ради сына.

Ещё несколько минут молчания и несколько маленьких шаровых молний, пущенных в небо. Алису колотило от накопленного гнева и усталости, она смотрела в небо с тоской и мольбой, надеясь оказаться сгустком энергии и улететь к манящему солнцу, которое было символом её любви.

– Опарыш уже тут? – спросила она.

– Пара минут, и он здесь будет. Он в западном крыле любуется видом. Удивительно, но Мордвин возвращает его к жизни. Кстати о Мордвине: если ты выберешь путь демона, то перестанешь быть Хранителем, ведь магия признаёт только живых.

– Только... – она сняла перчатку, которая прикрывала руку до локтя, – Не помогает твоё зелье! – она показала кожу, которая до локтя была синеватой, – Мне жаль, придётся изменить пару аккордов в твоей Пятой Симфонии.

– Времени у меня в прямом смысле целая вечность, – как ни в чём ни бывало сказал он, – Ты же не спишь больше там?

Этот вопрос вызвал краску на лице у Алисы, отвечать она не хотела и впервые обрадовалась появлению Некроманта, из-за которого разговор прервался. Так второй разговор со вторым мужчиной из списка сменился третьим:

– Моя дорогая, здравствуй! – наигранно зашипел Элайджа, – Чудесно выглядишь.

Тошнота подступила к горлу Алиса и её голова закружилась, когда она в очередной ещё раз посмотрела на Элайджу, её и сердце сжалось от боли, потому что он уже три года выглядел иначе. Выглядел, как Алекс Вуарно, только порядком подгнивший. Алистер Вон Райн вкладывал в Вуарно силы с момента появления последнего на свет, делал всё, чтобы Алекс не примкнул к Эклекее, чтобы был силён и держался поблизости к Ксенопорее. Чтобы, когда придёт момент, использовать его, как запасной костюм для Элайджи Блэквелла, ведь тело Примага куда устойчивее к вмешательству Некромантии.

Алекс всегда был симпатичен Алисе, она видела в нём родственную душу, видела его внутренне благородство, даже несмотря на кристаллы силы, которые должна была для него заряжать.

Девушка хмыкнула, вспоминая о той буре негативных эмоций, что вызывала когда-то идея о том, что может Алекс сделать с этими кристаллами, а было всё элементарно: Алекс хотел защитить себя ими от Некроманта, от той судьбы, что в итоге его нагнала, хотя какое-то время бриллианты всё же оберегали его, но однажды их не оказалось поблизости. И это был большой удар для Алисы, ведь Алексис Вуарно был ей дорог, а теперь она смотрела на истерзанное тело своего знакомого, внутри которого был совсем другой человек.

Снова тошнотворный позыв, снова несколько медленных глубоких вдохов.

– Чего о тебе и не скажешь... – монотонно ответила Алиса, – Я попрошу слуг почистить после тебя ковры, а то ты в прямом смысле сыпешься.

– Вот об этом и пойдёт речь! – улыбнулся Элайджа своей жуткой улыбкой и сел за стол, – Видишь ли, мне нужно тело.

– Чьи проблемы?

– Твои, вообще-то... я пришёл к Суверену Сакраля, чтобы решить мою маленькую косметическую проблему.

– И как, стесняюсь спросить?

– Ну мой повивальный жрец уверен, что такое великолепное тело, каким наделена ты, способно родить от меня ребёнка.

Алису сконфузило, и она закусила губу:

– Забудь. Элайджа, я знала, что ты не в себе, – она покрутила пальцем у виска, – Только весь твой прочий бред был наполнен смыслом по сравнению с этим! Если ты помнишь, то нужна жизненная энергия сильного мага, а на мне эксперимент с Паразитом закончился уже очень давно. Всё это даже в теории терпит крушение, не говоря уже о моём персональном и категорическом "нет". Забудь. Обратись к помощи пластических хирургов Ординариса, сделай пересадку органов... не знаю! Но я не стану рожать тебе тела, жалкая ты отрыжка преисподней!

– У тебя есть маленький Эндрю, сильный, между прочим маг. В отца! – усмехнулся Некромант.

Алиса резко очутилась рядом с Элайджей, наклоняясь над ним с грозным лицом. Воздух заискрил молниями, свет начал мерцать, а потом она вкрадчиво произнесла сквозь сжатые зубы:

– Он не твой сын. Ты скреплён обещанием и отрёкся от того, кто был плодом твоего старого тела.

Элайджа лишь ухмыльнулся и коснулся очень светлой платиново-жемчужной пряди на виске Алисы:

– Знаешь, такое бывает, когда Ангел теряет своего подопечного. У вас, у идиотов, это означает потерять смысл жизни, то есть вашу легендарную любовь... Винсент умер и унёс тебя с собой в могилу, ты пуста, а значит, ты – как я.

Алиса отстранилась и взялась за медальон машинально.

– Так ты ещё и прах его с собой носишь? – засмеялся Элайджа, – Чёрт, да я меньший безумец, чем ты... Эпическое самоубийство братца сделало из тебя пустое место! Винсент...

– НИКОГДА! – выкрикнула всего одно слово она, которое пронеслось по замку громом, а Элайджа резко замолк, потому что начал задыхаться, а Алиса продолжила уже тихо, но злобно, – Никогда не произноси его имя своим поганым ртом, иначе я порушу все сделки и оставлю весь Сакраль без магии.

– Порушишь сделки? Обещание...

– Я его дала, я и заберу. Блэквеллы держат слово, но я не Блэквелл, я – гребанная Герцогиня Пемберли-Беркли, Суверен Сакраля, Хранитель Магии и ебучая Квинтэссенция в одном флаконе, будь оно всё трижды проклято, – в её глазах была боль и безумие, – Ты не сможешь меня убить, Он подарил мне защиту, Он подарил мне эти ебучие миры на блюдечке с голубой каёмочкой, и, пока я жива, я сделаю всё, чтобы тебя убить. ЯСНО? – последнее слово снова раскатами пронеслось по старому замку.

– Да и в мыслях не было тебя злить, дорогая! – неохотно произнёс Некромант.

– Пошёл прочь! – гневно выкрикнула она и резко замерла, когда послышался голос Четвёртого Мужчины, разговор с которым должен был состояться намного позже.

Двери еле слышно скрипнули и маленькие ручки белобрысого мальчика появились из-за неё, а следом его любопытные ореховые глаза, обрамлённые длинными ресницами:

– Мам? Ты тут? – робко спросил мальчик, – Ты злишься? Мам, что с тобой?

Алиса резко изменилась в лице, вдруг стала очень спокойной и нежной:

– Всё хорошо, оставь меня, пожалуйста.

Но он приоткрыл дверь шире и всем своим видом показал, что оставлять маму у него нет никакого желания:

– Мам, мы я поймал к"ысу.

Мальчик сильно картавил, но выглядел по-деловому и в целом строил предложение слишком правильно для пятилетнего ребёнка.

– Эндрю Блэквелл, ты почему ещё здесь!? – строго спросила Алиса, – Быстро в свою комнату!

– Нет, я хочу с ним познакомиться! – возразил Элайджа, – Это же мой... племянник.

Эндрю деловито зашёл в комнату в сопровождении большого волка, засовывая крысу в карман. Мальчик потёр нос и начал пристально разглядывать новоявленного дядю.

– Дядя Уолтел, – обратился он к Вон Райну, – Этот тот папин брат, о котором все говорят?

– Да, Энди.

Алиса наблюдала за каждым движением в комнате как хищница, готовая порвать в клочья того, кто обидит её чадо.

– Мам, – позвал мальчик и нахмурил брови, – Можно я не буду показывать ему мою к"ысу?

Алиса улыбнулась и злорадно ответила ему по-русски:

– Дядя Элайджа не оценит твоих стараний, милый.

В это время "дядя Элайджа" сканировал своего биологического сына досконально, а потом изрёк, когда мальчик, хозяйской походкой вышел из комнаты, предварительно убедившись всё ли с мамой хорошо:

– Он – будто напоминание с того света, – тихо сказал Некромант, – Внешне Вон Райн и его мерзкая мамаша, но... как же он похож на брата! – в этих его словах было столько отвращения, что счётчик Алисы зашкаливал, а её душа ликовала.

– Надеюсь, ты прав, – сказала она, а потом взмахнула рукой, – Сеанс окончен. Прочь из моего дома, – и Элайджу вынесло из замка по воле Хранителя.

Несколько минут после этого она стояла неподвижно и смотрела на полку с книгами, которые она прочитала от корки до корки, это была коллекция Винсента Блэквелла, которую он так бережно собирал. Здесь были настоящие сокровища, среди которых гримуар Хранителей Мордвина, множество редких экземпляров уникальных книг. Всё было так же, как и до Его гибели, Алиса не меняла ничего. Уолтер удалился вслед за Некромантом, но Алиса этого даже не заметила, лишь так же смотрела на книжные полки.

– Мамочка? – позвал Эндрю, в глазах которого был страх, – Мам!

Он прижимался к её бедру и смотрел снизу-вверх испуганно своими большими янтарными глазами. Алиса погладила его по голове и сглотнула комок в горле, появившийся от тяжелых воспоминаний.

– Ничего не бойся, я с тобой, – сказала она нежно.

– Нет, тебя сейчас не было. Ты ведь меня не б"осишь, мам?

Спросил он и посмотрел на неё так же, как когда-то Винсент в их общем сне. Она снова с трудом ответила:

– Я буду рядом, обещаю. Человеком, демоном или сгустком энергии, но я позабочусь о тебе, сынок.

Он уткнулся носом в её живот и крепко обнял. Его маленькие плечики затряслись, но он стеснялся слёз, тиха шмыгая носом. Не прошло и минуты, как сильный духом мальчик собрался с силами, вытер рукавом кофты свой курносый нос и заглянул матери в глаза:

– А у меня есть сек"ет.

– Ты поделишься со мной, Энди?

Вместо ответа он горделиво отстранился и достал из кармана спички.

– Ох, Энди... спалишь нам весь дом! – она хитро улыбнулась, – Ты же знаешь, если хочешь, можешь сжечь, только меня позови, ладно?

Мальчик задорно засмеялся и достал спичку маленькими пухлыми пальчиками. Он снова шмыгнул носом и зажёг спичку о край коробка. Алиса ладонями оберегала огонь от порывов ветра и смотрела на пламя с нежностью и болью, будто это был отголосок того, что было ей дороже всего на свете:

– Твой папа... в каждой спичке, в каждой свече. Он всегда с тобой.

В серых и ореховых глазах отражалось пламя спички, которая догорала в пальчиках бесстрашного Эндрю, который завороженно посмотрел на мать. Алиса с грустью провожала затухающий огонь, а потом её зрачки сильно расширились, а лицо стало восхищённым, ведь огонь не затух, а разгорелся с большой силой, переходя с руки мальчика полыхающим шаром, которым он управлял. Она перевела взгляд в ореховые глаза своего мальчика, который с замиранием сердца ожидал её похвалы.

– Энди... – сдавленно сказала она, ведь голос выдавал волнение, а в глазах встали слёзы, – Я так люблю тебя... прости что я такая плохая мать.

Он отрицательно замотал головой:

– Ты хо"ошая! Ты самая лучшая! Ты меня тепе"ь не б"осишь? Я буду учиться, я смогу уп"авлять огнём лучше! А потом я буду тебя защищать...

Она не стала плакать, хотя очень хотелось. Алиса накрыла его ладони, всё ещё державшие огненный шар, своими и рассмеялась, что было очередной защитной реакцией.

А потом они гуляли вокруг замка. По берегу, вдоль леса, чуть к югу и снова к западным воротам.

– Почему вы с папой не поженились? – спросил малыш, который после показательной магии воспрял духом и расправил плечи горделиво.

– Энди, это очень сложно объяснить...

– Но он ведь тебя очень любил, да?

– Да, – вновь с тяжестью ответила она, – Но бывает, что обстоятельства складываются против людей, судьба ставит препятствия на пути, даже если они очень сильно друг друга любят.

– Это потому что ты была его "абыней?

– Нет, Энди. Твой папа... был Великим человеком, которому выпала очень сложная жизнь. Он так много заботился о других, что на себя не хватало ни сил, ни времени. Он защищал меня, как мог, он сделал всё, чтобы я сидела сейчас с тобой, хотя шансов у меня было так мало...

– А почему тогда меня "одила не ты?

Алиса закатила глаза:

– Так, слушай, вопросов у тебя что-то миллион! Тебе какая разница кто тебя родил? Ты мой сын, важно только это!

Эндрю был хорошим мальчиком и очень заботливым мужчиной, который любил свою мать всем сердцем. Алиса не баловала его, прививала дисциплину и учила ответственности, но всё это происходило в игровой форме. Каждое утро они начинали с шахматной партии, в которой Алиса поддавалась маленькому мальчику, но всё же оказывала ему некоторое сопротивление, чтобы у него постоянно подогревался интерес. Потом они бесконечно играли, катались на лошадях, ели мороженное и устраивали походы.