Текст книги ""Тонкая линия. Осколки судеб"."

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Опасаешься, что не сможешь разобраться сам в тонкостях менталитета русских? – сыронизировала она.

Акутагава слабо улыбнулся в ответ:

– Возможно, так оно и есть.

Пришлось Насте занять место перед компьютерным монитором в одном из соседних номеров. Параллельно с видеонаблюдением, она поддерживала связь с подчиненными, занимающихся подготовкой встречи Комитета в Москве. Нужно было все продумать: сопровождение и размещение высокопоставленных визитеров, их безопасность и комфорт, организация инфраструктуры и охраны места проведения собрания. И имелась еще тысяча мелких деталей, которым следовало уделить внимание.

Отец Наталии, князь Константин Харитонов, был приглашен в номер первым. Ему пришлось дожидаться там прихода Акутагавы почти двадцать минут – и Наста имела возможность понаблюдать за ним в это время. Князь был откровенно взвинчен и напуган. Он то садился в кресло, то вставал и начинал мерить гостиную быстрыми шагами. Желваки на лице мужчины непрестанно нервически двигались, выдавая его внутреннее напряжение. Вполне естественно для человека, которого подозревают в убийстве собственной дочери. Но естественно ли для убийцы?

«Константин Харитонов далеко не дурак. Наталия много крови ему попортила и он не питал на ее счет каких-то сентиментальных иллюзий. Если бы не страх перед Акутагавой, князь рано или поздно избавился от проблемной дочери. Но даже тогда он бы не стал убивать ее настолько изуверски! – размышляла Наста. –Харитонов бы все свел к несчастному случаю, трагическому стечению обстоятельств. Война с Коеси ему не по зубам и он сам это прекрасно понимает. Нет, это не наш убийца».

Когда Акутагава вошел в гостиничный номер, Харитонов вытянулся перед ним по струнке. Тот спокойно поприветствовал несостоявшегося тестя и предложил что-нибудь выпить. Харитонов, немного расслабившись, согласился. Последующее их общение скорее напоминало светский разговор, чем допрос с пристрастием. Акутагава без всякого нажима расспрашивал его о взаимоотношениях с Наталией, о том, есть ли предположение, кто мог желать ей зла. Харитонов, стараясь сохранить достоинство, держал перед ним ответ.

Их беседа продлилась больше часа. Насте стало ясно, что Акутагава пришел к тому же выводу, что и она – Константин Харитонов не убивал свою дочь. Скорее всего, Акутагава все понял в первую минуту встречи, но специально затянул разговор, чтобы у Харитонова-старшего не сложилось впечатления, будто ему удастся легко отделаться.

Наконец, князь Харитонов откланялся. Наста вошла в номер в тот момент, когда Акутагава у бара наливал себе порцию виски. Она успела заметить мимолетную тень усталости, на миг набежавшую на его лицо. Обернувшись к зеленоглазой женщине, он, конечно, все скрыл за маской своей привычной невозмутимой выдержки.

– Может, тебе стоит сделать перерыв? – спросила она многозначительно.

– А это что, по-твоему? – тот отсалютовал ей стаканом со спиртным.

– Усталость и алкоголь не лучшие помощники, – заметила она мягко, так, чтобы не показаться слишком назойливой.

Акутагава, казалось, собирался что-то возразить, но передумал, и залпом опустошил стакан.

– Что думаешь о князе? – спросил он потом.

– Я полагаю, то же самое, что и ты. Он не причастен к убийству.

– Да. Но столь же невинны другие члены клана Харитоновых?

Наста опустилась на диван, доставая сигарету и зажигалку:

– Считаешь, что если поговоришь со всеми ними сегодня, то тебе откроется эта тайна?

Акутагава нахмурился было, а затем вдруг ухмыльнулся:

– Что, я выгляжу настолько вымотанным?

– Возможно человеку, который не знает тебя достаточно хорошо, ты можешь показаться непробиваемой скалой. Но я знаю тебя чуточку лучше, чем большинство твоих подчиненных.

– Ты не моя подчиненная, – возразил мужчина вдруг.

– А кто же еще? – задала та риторический вопрос, между тем прикуривая сигарету.

Акутагава неопределенно повел плечами, словно боясь озвучить что-то личное.

– Ты мне не слуга, – проговорил он в итоге, отведя взгляд в сторону.

Повисла неловкая пауза, которую Наста решила как можно быстрее прервать:

– Знаешь, что? Отложи-ка допрос ненадолго и давай вместе пообедаем. Или поужинаем на худой конец, – предложила она бодрым тоном. – Это пойдет на пользу не только тебе. Этим богатым отпрыскам княжеского рода будет полезно потомиться в ожидании аудиенции. Может, если они промаринуются немного, то выдадут нечто полезное.

Ее слова вызвали у мужчины улыбку:

– Вот что в тебе мне нравится – так это твое умение сочетать практичность с искренней заботой о человеке.

– Да я вообще кладезь разнообразных достоинств. Мой муж, бывало, говорил, что если бы я научилась готовить борщ, то цены бы мне не было, – поведала женщина весело. – Как на зло, это, пожалуй, единственный талант, которым я обделена. Я совершенно не умею готовить.

– А что такое борщ?

Наста затушила сигарету в пепельнице и сделала жест рукой, означавший: словами этого не передать.

– Хорошо. Твоя взяла, – со вздохом согласился Акутагава. – Давай сделаем перерыв и пообедаем. Где в Москве можно попробовать этот твой борщ?

_________________

3

Наста выбрала один из самых фешенебельных ресторанов в Москве, куда могли попасть далеко не все богачи, а только избранные из избранных. Их трапеза проходила в вип-кабинете, подальше от чужих глаз и ушей. Впрочем, это не помешало потревожить Акутагаву вскоре после того, как он и его спутница сделали свои заказы. Телохранитель, получив доклад от коллеги, решился потревожить хозяина:

– Прошу прощения, господин Коеси, но мне сообщили, что некий Никос Кропотов настойчиво просит вас о встрече.

Акутагава, переглянувшись с Настой, дал телохранителю знак подождать, и тот отошел от столика к дверям.

– Что думаешь? Зачем он хочет встречи? – спросил Насту мужчина.

– Зачем управляющий Наталии Харитоновой хочет увидеться с тобой, после того как его госпожу убили, и его положение стало весьма шатким? Предположу, что либо у него есть свой подозреваемый, либо он хочет позаботиться о своем будущем, – задумчиво ответила та. – Он нажил себе много врагов в клане Харитоновых во времена своей службы сначала Адели, а потом Наталии. Так что у него есть реальные причины опасаться за свою жизнь.

– Полагаешь, ему нужна защита?

– Да, скорее всего. Он был доверенным лицом двух могущественных персон, и слишком много знает.

Акутагава немного помолчал, будто колеблясь, стоит ли озвучивать свой вопрос:

– И как бы ты поступила, если бы его судьба зависела от тебя?

Та иронически передернула плечами и сказала:

– Ты имеешь в виду, стала бы я мстить за то, что Харитонова и Кропотов похитили меня и собирались пытать? Ты же меня знаешь: я такие мелочи предпочитаю оставлять в прошлом, когда дело касается политики. Если уж на то пошло, разве мы с тобой в столь отдаленном прошлом не находились по разные стороны баррикад? И что? Теперь мы с тобой ужинаем при свечах, как видишь. Все относительно – особенно в политике.

– Здесь ты права, – улыбнувшись, кивнул ее собеседник.

Он подозвал к себе телохранителя и велел тому назначить срочную встречу с Кропотовым.

– Как ты собираешься поступить с ним? – поинтересовалась зеленоглазая женщина.

– Пока не решил. Посмотрим, насколько ценной окажется предоставленная им информация.

Наста была заинтригована, однако не стала просить Акутагаву позволить ей стать свидетелем разговора. Впрочем, тот сам сделал предложение составить ему компанию, которое она с удовлетворением приняла. Насте нравилось чувствовать, что ее мнение важно для Акутагавы. Рядом с ним Наста чувствовала, что ее ум ценят; он никогда не демонстрировал в общении с ней интеллектуального снобизма и высокомерия, как это часто делал ее брат-близнец. И, помимо всего прочего, рядом с Акутагавой она всегда чувствовала себя не просто привлекательной женщиной, а леди, которая достойна самого изысканного обращения. В мире не так много мужчин, рядом с которыми ты можешь чувствовать себя настолько комфортно!

По распоряжению Акутагавы, Кропотова проводили в гостиничный номер, в котором до этого прошла беседа Акутагавы с Константином Харитоновым. Старик почтительно поднялся с кресла, когда появился Акутагава, и позволил себе удивленно приподнять брови при виде Насты. Та, в свою очередь, окинула Кропотова внимательным взглядом, пытаясь предугадать его намерения. Но вид у старика был самый невозмутимый; по его лицу или позе нельзя было прочесть его мысли – недаром он полвека отдал служению высокопоставленным особам.

– Думаю, вы знакомы с моей спутницей, – коротко заметил Акутагава, давая понять, что Кропотову придется говорить при Насте.

– Да, знаком, – согласился старик, и даже улыбнулся зеленоглазой женщине: – Надеюсь, госпожа Панова не держит на меня зла за… некоторые наши разногласия в прошлом.

– Конечно же, нет, – Наста являла собой само очарование.

Акутагава предложил Кропотову присесть и сам устроился напротив него. Наста отошла к бару, где, облокотившись на стойку, замерла в молчаливом ожидании.

– Благодарю вас, господин Коеси, за то, что так быстро откликнулись на мою просьбу о встрече, – сказал Кропотов многозначительно, – ведь в связи со смертью княжны Харитоновой у вас возникло множество важных дел.

– Так чем же я обязан вашему желанию встретиться?

– Все дело как раз в смерти моей госпожи. Как вам известно, я был ее правой рукой, первым советником, вел все ее дела. И для меня было огромнейшим потрясением ее жестокое убийство. Не стану кривить душой, если скажу, что первое мое подозрение пало на вас.

– Неужели? – осведомился Акутагава холодно.

Кропотов сделал вид, что не заметил его интонации:

– Посудите сами, кому еще была столь выгодна смерть княжны? Вы забрали Никиту, тем самым выбив почву из-под ног Наталии. Она жила в постоянном страхе за свою жизнь, ведь вы могли использовать сына в качестве наследника в случае ее смерти. И кому, как не мне, знать, чего боялась княжна в последнее время?

Акутагава позволил себе снисходительно улыбнуться:

– В свою очередь не стану кривить душой и скажу: Наталия сама создала ситуацию, из-за которой ей пришлось опасаться меня.

– Я не буду оправдывать княжну, господин Коеси. Став наследницей Адели Харитоновой, она совершила множество ошибок. Далеко не всегда она прислушивалась к моим советам, и все потому, что ее поглотила жажда мести. Она только и думала о том, как расправиться с вами! Для нее мои предостережения и увещевания звучали как стариковские причуды. Да, Наталия сама загнала себя в капкан… Но капкан, который лишил ее головы, захлопнул кто-то другой. Вы прибыли в Россию, чтобы расследовать ее смерть, допрашиваете ее ближайших родственников – очевидно, вы тоже озадачены ее гибелью. Осознав это, я стал размышлять над тем, кому еще была выгодна смерть моей госпожи…

– И кому же?

– Ее отцу, Константину Харитонову.

Акутагава откинулся на спинку кресла, дав себе время обдумать заявление Кропотова.

– У вас есть тому доказательства? – спросил он.

– Нет. Но они должны быть.

– Позвольте полюбопытствовать: почему – должны? – пытливо прищурился на него Акутагава.

– Наталию Харитонову убили не абы как, а обезглавили. Закономерный вопрос – зачем убивать ее именно так? Почему не сымитировать смерть в результате несчастного случая, например? Но все встает на свои места, если предположить, что подобное убийство автоматически должно было бросить тень на вас, господин Коеси, это во-первых. А во-вторых, отрезанная голова – это улика, которую наемный убийца унес с собой. Вероятно, это было требование заказчика… если так, то, возможно, что отрезанная голова княжны сейчас в руках ее врага.

– Предлагаете мне устроить повальные обыски в резиденциях клана Харитоновых?

– Надо обыскать владения только одного человека – ее отца. Как я уже сказал, только ему выгодна такая смерть княжны, ведь он – ее прямой наследник.

Акутагава сделал пренебрежительный жест рукой, обрывая речь Кропотова:

– Ее наследник – сын Никита.

– Пока он жив, да. Но если мальчик умрет…

Взгляд Акутагавы стал не просто холодным, а убийственно ледяным, как только он услышал это.

– К чему вы клоните, господин Кропотов? – обманчиво вкрадчивым голосом осведомился он.

– К тому, что вашему сыну и вам угрожает опасность! Я уверен, что цепочка смертей не остановится на моей госпоже, что ее гибель это только начало новой войны! Вот поэтому я, узнав о вашем прибытии в Россию, поторопился встретиться с вами. Вам угрожает опасность! Допускаю даже, что княжну убили, чтобы выманить вас из Японии сюда, в логово ваших врагов. Я более чем уверен – на вас готовится покушение!

Высказав свою мысль, старик выжидающе замолчал, ожидая реакции собеседника.

– Даже если так… Даже если на меня готовится покушение, то почему это вас волнует? – Акутагава достал сигарету и прикурил. – Мы с вами не союзники. Почему вы решили высказать мне свои предположения?

– Это больше, чем предположения. Это уверенность, – возразил Кропотов.

– Хорошо, пусть будет уверенность. Так почему же?

– Потому что гибель моей госпожи лишила меня покровителя, вот почему. Я не глуп и знаю, что Константин Харитонов избавится от меня при первой удобной возможности. Я опасен для него, потому что знаю о делах клана Харитоновых больше, чем сам Константин. Но я человек прагматичный и политически подкованный, поэтому, трезво рассудив, я решил предложить вам мои услуги. Сейчас, когда Никита наследует достояние Наталии, вам понадобится человек, который сможет представлять ваши интересы в России. А никого лучше меня вам не найти.

Акутагава, выслушав его, заметил с легкой усмешкой:

– Да, в прагматичности вам не откажешь.

– Это мое качество высоко ценила почтенная княгиня Адель Харитонова, – в голосе Кропотова вдруг мелькнули нотки гордости.

Его собеседник тоже позволил себе проявить немного сентиментальности:

– Адель Харитонова была весьма умна, и мне действительно жаль, что она погибла, – вздохнул Акутагава.

– То дела прошлого, а жить нужно настоящим. Нужно решать реальные проблемы, – твердо произнес старик.

Акутагава снова погрузился в молчание; докурив сигарету, он бросил ее в пепельницу и поднялся на ноги. Кропотов тоже встал, всем своим видом давая понять, что любой исход беседы не заставит его потерять достоинства.

«Это старикан – крепкий орешек!», – подумала Наста.

– Спасибо за ваш визит, господин Кропотов. Я обдумаю все, что вы сказали мне и сообщу о своем решении в ближайшее время, – сказал Акутагава сдержанно.

– Это вам спасибо, за то, что уделили мне время. Прощайте, – старик кивнул ему в знак почтения и направился к выходу.

После того, как за Кропотовым закрылись двери, Акутагава вновь сел в кресло. Он так глубоко задумался, что не сразу обратил внимание на Насту, которая подошла к нему и протянула стакан с виски. Очнувшись от размышлений, он поблагодарил ее за напиток и пригубил его.

– Ты веришь ему в том, что касается Константина Харитонова? – спросила Наста, присаживаясь на диван.

– Сам не могу решить. Я ведь разговаривал с князем сегодня и пришел к выводу, что он не виновен… Но, с другой стороны, если не он, то кто? Кому еще выгодна смерть Наталии? Поэтому, должен признаться, доводы Кропотова звучат вполне разумно, – признался Акутагава. – Но может ли быть такое, что мы с тобой ошиблись, дав неверную характеристику подозреваемому? Я всегда считал, что разбираюсь в людях…

– Я тоже так про себя считала, – философски хмыкнула Наста.

Акутагава сердито мотнул головой, отгоняя какую-то мысль от себя, и это не ускользнуло от нее.

– О чем ты подумал сейчас?

Наверное, это было слишком назойливо с ее стороны и тот вполне мог оставить такой вопрос без ответа, но мужчина все же ответил:

– Я подумал, что тут нужен Ив, и его «глаз-алмаз».

– Если тебя это утешит, то я думала об этом все время, пока наблюдала за твоей беседой с Кропотовым, – горько сказала Наста.

– Но отныне нам нужно обходиться без помощи Ива. Поэтому, придется выбирать, кому верить: своему впечатлению или словам Кропотова.

– Можно верить и тому и другому, вероятность тут пятьдесят на пятьдесят, – резонно заметила Наста. – Но я согласна с Кропотовым в той части, где он говорил, что ты можешь стать мишенью врагов. Я тебя уже предупреждала о нечто подобном. В России ты на вражеской территории, здесь может произойти что угодно. Вспомни взрыв «Георгиевской звезды», когда под обломками оказался погребен Комитет практически в полном составе…

– Я и устроил этот взрыв, если ты помнишь, – прервал ее Акутагава.

– Ты создал опасный прецедент этим самым. Если это решился сделать ты, то кто-то другой тоже может. Вспомни Ваалгора, он ведь не побоялся напасть на «Эдем», разве нет? Ты должен думать не об имидже сейчас, а о своей безопасности. Если с тобой что-то случится, кто защитит Никиту и Юки?

Слова Насты били точно в цель, облик мужчины мрачнел с каждой секундой.

– И что ты предлагаешь мне?

– То же самое, что и раньше: в Японии ты в безопасности, вернись и оставайся там. Соболезнования родным Наталии запиши на видео и покажи по федеральному телевидению. Собрание Комитета тоже перенеси в Японию, там ты сможешь контролировать абсолютно все. А я пока займусь расследованием это дела здесь.

Акутагава резко встал и начал мерить гостиничный номер шагами, словно зверь в клетке.

– Все это выглядит как трусость, – проговорил он внезапно; видно было, что его это гложет.

– Это выглядит как благоразумие, – веско сказала зеленоглазая женщина.

– Меня не оставляет мысль о том, что вот прямо сейчас Ив сказал бы: «Коеси, ты хочешь бежать, поджав хвост? Ты действительно теряешь хватку!»

Произнеся это, Акутагава отвернулся от Насты, сделав вид, что смотрит в окно.

Наста заговорила не сразу, она решила потянуть время, закуривая сигарету. Женская мудрость подсказывала ей, что Акутагава не просто озвучил свои мысли, но и дал волю чувствам. А чувства такой мужчина, как он, не привык показывать посторонним, и, если уж он это сделал – то, значит, он воспринимает ее как близкого человека. Это не могло не тронуть Насту до глубины души, вот почему она не сразу смогла подобрать подходящие слова для ответа.

– Ты не сбегаешь, нет. Это всего лишь маневр, стратегический ход, вот и все, – заговорила Наста очень деликатно.

– Лучший маневр в данном случае – вырезать весь клан Харитоновых от мала до велика. Все остальное это просто пассивное принятие ситуации и движение по течению, – голос Акутагавы звучал отрешенно, но не оставалось сомнений, что он говорит серьезно.

– Порою, плыть по течению – это самый мудрый поступок из всех возможных! – женщина позволила себе сказать эти слова с нажимом.

В комнате удушающей пеленой повисла гнетущая тишина.

В ожидании решения Акутагавы, Наста не смела пошевелиться.

– Хорошо, я как можно скорее покину Россию и вернусь в Японию, – Акутагава обернулся к Насте, спрятав эмоции за маской спокойствия. – Ты останешься здесь и начнешь копать под князя Харитонова. Посмотрим, что нам удастся найти на него.

Та с облегчением перевела дыхание, довольная его решением, а затем спросила:

– А что же с Кропотовым?

– Он мне пригодится. Кропотов и вправду очень ценный для меня кадр, – ответил мужчина деловым тоном. – Поэтому, я назначу его моим представителем в России. Но сообщу я ему об этом позже, пусть пока пребывает в неведении.

После этого, Акутагава вызвал телохранителя и отдал тому распоряжение подготовить самолет.

– Ты поступаешь мудро, поверь мне, – не смогла удержаться от сентиментального порыва Наста, когда они с ним вновь остались наедине.

Акутагава, улыбнувшись, заметил как бы невзначай:

– Я ценю тебя, потому что ты – мой голос здравомыслия.

Она смутилась и, пытаясь не показать смущения, рассмеялась:

– А не голос милосердия?

– Нет, милосердие – это Юки.

– Так и до расслоения личности на отдельные персоны можно дойти!

Акутагава тоже рассмеялся, оценив шутку.

Их взгляды встретились, это произошло совершенно случайно, но заставило их на мгновение замереть. Они внезапно осознали факт, который старались упорно не замечать до этого времени – их сексуально тянет друг к другу, они оба ощущают это напряжение между ними.

Пораженная открытием, Наста поспешила отвести взгляд. Она была весьма раскована в вопросах секса, но даже и не подозревала, как сильно ее тянет к этому мужчине! Раньше она постоянно шутила на сексуальные темы в присутствии Акутагавы, однако у нее и в мыслях не было в действительности рассматривать его как сексуальный объект. Вероятно, он тоже относился к ней просто как другу и тоже был слегка ошеломлен внезапно вспыхнувшим влечением. Они взрослые люди, секс для них не табу, но…

Но они не посмеют прикоснуться друг к другу.

Им не надо было говорить об этом, они поняли друг друга без слов.

– Я провожу тебя в аэропорт, – сконфуженно откашлявшись, проговорила Наста.

– Мне будет приятно, если ты составишь мне компанию, – вежливо ответил Акутагава.

Весь путь до аэропорта они хранили корректное молчание.

В аэропорту, у выхода из терминала для особо важных пассажиров, Акутагава протянул Насте руку, та сдержанно ее пожала. Попрощавшись, он в сопровождении телохранителей направился по телетрапу к своему самолету. Наста решила не уходить сразу, а дождаться взлета. Она встала у большого панорамного окна, через которое можно было увидеть нос частного самолета. Ее «свита» – сотрудники службы безопасности Коеси, которых тот дал Насте для ведения расследования – терпеливо ожидали ее.

Когда самолет отстыковался от телетрапа и начал выруливать на взлетную полосу, зеленоглазая женщина подумала:

«Главное, он отбыл в Японию. Там его крепость, там он будет в безопасности. Хорошо, что появился Кропотов и нагнал страху, даже если князь Харитонов тут не при чем! Акутагаве необходимо вести себя более осмотрительно…»

Самолет Акутагавы скрылся из поля ее зрения, и женщина уже собралась уходить, как до ее слуха донесся громкий и резкий звук удара, смешавшийся с лязгом железа. Затем прозвучал оглушительный хлопок – один, второй. По стеклам прошла судорога от взрывной волны. Сердце Насты сжалось от ужаса, она оглянулась на своих подчиненных и закричала:

– Что случилось?! Узнайте, что случилось!

Не чувствуя своих собственных ног, она побежала по коридору, с отчаянием заглядывая в окна и пытаясь понять, где и что взорвалось. И она увидела: на взлетной полосе огненным заревом пылал развалившийся на несколько кусков самолет. Густые клубы черного смрадного дыма поднимались в небо; Наста не смогла сдержать сдавленного всхлипа – ведь это был дым погребального огня, в котором горел самолет Акутагавы.

Зеленоглазая женщина окаменела, не желая верить в происходящее.

– Этого не может быть! – шептала она обескровленными губами. – Не может быть…

Потом она вздрогнула, услышав вой сирен: это аэродромные пожарные машины неслись к месту катастрофы. В памяти Насты всплыли воспоминания об инструктаже по эксплуатации системы безопасности в самолете Акутагавы. Его самолет был построен по новейшим технологиям, которые предусматривали наличие «капсулы безопасности» в самолете: пассажирская часть фюзеляжа и ее внутренние перегородки были созданы из сверхпрочного материала, способного выдержать направленный взрыв или сильнейший удар при столкновении. Внутри капсулы имеется автономная подача кислорода и система пожаротушения. При возникновении опасной ситуации, выход из капсулы и иллюминаторы мгновенно блокируются прочными щитами – для этого нужно нажать кнопку в салоне или в кабине пилота. Даже при разрушении всего самолета, конструкция капсулы должна была защитить тех, кто находился внутри нее. Конечно, при падении с высоты десять тысяч метров, такая капсула спасти не могла, но если разрушение самолета произошло вот так, на взлетной полосе…

Наста встрепенулась и прикрикнула на сотрудников службы безопасности:

– Все – быстро на полосу! Коеси может быть жив!

Она и сама выбежала на полосу, не в силах просто сидеть в здании аэропорта и ждать доклада. Заняв пост у пожарной машины, Наста с напряжением следила за тем, как тушат огонь пожарные. От пламени, объявшим обломки самолета шел почти невыносимый жар – самолет взлетал полностью заправленный, и теперь все вокруг пылало от разлившегося горючего. Наста, кашляя от едкого дыма, пыталась подавить в себе тягучий страх: что если от столь высоких температур Акутагава просто заживо испечется внутри капсулы?

В конце концов, пожарным удалось победить огонь.

После тушения пожара, обломки самолета походили на груду дымящегося мусора, и невозможно было представить, смог ли кто-то выжить в катастрофе. Наста же, окинув взглядом фюзеляж, с радостью отметила, что «капсула безопасности» действительно уцелела – по крайней мере, она не развалилась на части от взрыва. Все иллюминаторы были закрыты щитами, значит, кто-то в самолете успел нажать тревожную кнопку.

«Господи, спаси его!» – молилась в душе Наста, хотя никогда не была религиозной.

Пожарники, приблизившись к уцелевшему куску фюзеляжа, начали стучать по корпусу ломиками, стремясь узнать, есть ли внутри кто-то живой.

– У нас есть выживший! – крикнул бригадир пожарного расчета, когда изнутри кто-то тоже постучал по корпусу.

Щиты, закрывающие вход в «капсулу» не вскрывались при помощи ломов, пришлось вызывать техников со специальным инструментом. Насте казалось, что они возятся со щитами невыносимо долго. Но вот – щит оказался вскрыт, и пожарники смогли проникнуть внутрь.

– Акутагава! Слава богу! – воскликнула Наста, не в силах сдержать бури охвативших ее чувств.

Она увидела, как пожарники помогают Акутагаве выбраться из капсулы и перебраться через развороченные останки самолета. Коеси, на первый взгляд, не пострадал серьезно: на его лбу красовалась кровоточащая ссадина, и он придерживал свою левую руку, чья кисть посинела. Наста бросилась к нему, желая удостовериться, что глаза ее не обманывают, что он жив.

– Что произошло? – это первое, о чем спросил Акутагава, когда увидел Насту.

– Пожарники говорят, что во время взлета на полосу выехала топливозаправочная машина, с которой самолет и столкнулся.

Бледно-карие глаза мужчины сверкнули ледяным огнем. Он позволил пожарным довести его до кареты «скорой помощи», после чего попросил оставить его с Настой наедине. Телохранители окружили их так, чтобы посторонние не могли услышать их разговора.

– Не медли, тебе надо в больницу. Вдруг, что-то серьезное… – обеспокоенно начала говорить Наста.

Акутагава перебил ее, произнеся не терпящим возражений тоном:

– Доставь ко мне Константина Харитонова. Вытащи его хоть из-под земли, если потребуется!

________________

4

Все произошло в считанные секунды.

Самолет Акутагавы вырулил на взлетную полосу и начал разгон. Внезапно с одной из боковых дорожек на большой скорости выехал топливозаправочный автомобиль. Он стремительно двигался наперерез самолету. У пилота было только мгновение, чтобы оценить обстановку – и этого мгновения хватило, чтобы понять: учитывая скорость, которую успел набрать самолет, шансов избежать столкновения нет.

Пилот, несмотря на стремительно приближающуюся смертельную опасность, не растерял выдержки, памятуя об инструкции безопасности. Жизнь Коеси Акутагавы превыше всего. В то самое последнее мгновение, пилот ударил кулаком по тревожной кнопке на приборной панели, и в долю секунды автоматически заблокировалась «капсула безопасности». А затем последовал мощный удар – настолько мощный, что сразу же все вокруг тут же оказалось во власти огня: от взорвавшегося топливного резервуара автомобиля сдетонировали топливные баки самолета. Смертельный огненный смерч взметнулся до самых небес, пожирая обломки автомобиля и самолета.

Во время столкновения в «капсуле безопасности» находился только Акутагава, бортпроводники расположились в подсобном помещении, где имелись кресла с ремнями безопасности. Поэтому, когда щиты в «капсуле» закрылись, только у него была возможность пережить катастрофу.

Акутагава едва успел заметить, что сработала система безопасности в «капсуле» как по корпусу самолета прошла ударная волна, от которой потемнело в глазах и заложило уши. Капсулу подбросило, швырнуло в одну сторону, потом в другую, затем перевернуло с ног на голову. Акутагаву спасли ремни безопасности, удержавшие его в кресле, иначе бы сила удара размазала бы его по стенам. Однако это не помешало незакрепленным предметам разлететься в разные стороны – в темноте что-то ударило мужчину по голове, рассекая кожу.

Когда стены, пол и потолок перестали крутиться в жуткой карусели, Акутагава еще несколько секунд опасался сделать хотя бы малейшее движение. Он завис в кресле, которое в нынешнем положении «капсулы», оказалось на потолке. Тревожно мигая, загорелось аварийное освещение. Мужчина, нащупав замок ремня безопасности, расстегнул его – и рухнул вниз, прямо на перевернутый сервировочный столик и осколки разбитого столового хрусталя. Приземление вышло неудачным: Акутагава упал на свою левую руку так, что на нее пришелся весь его вес; кисть хрустнула, вызвав вспышку боли.

Морщась от боли, он поднялся на ноги. Стремясь сохранить равновесие, Акутагава оперся на стену правой рукой и явственно ощутил, что она нагревается. Значит, снаружи бушует пожар. «Капсула безопасности», помимо сверхпрочного корпуса, еще и имела жаропоглощающий наполнитель в обшивке, который должен был препятствовать быстрому нагреванию внутренностей «капсулы». Акутагава подумал, что, скорее всего, пожарные машины уже примчались на место катастрофы – и пожар успеют потушить прежде, чем атмосфера внутри станет невыносимой. Однако, против воли, в его уме нарисовалась древняя сцена казни при помощи «Быка Фаларида» – когда приговоренного к смерти человека помещали в полое изваяние быка из меди, а затем разводили под ним огонь.

Отгоняя от себя гнетущие мысли, Акутагава стал разыскивать кислородный баллон и маску. Найдя их, он надел маску на лицо, с облегчением вдыхая кислород. Потом он постарался сесть так, чтобы меньше соприкасаться с нагревающимся стенами «капсулы». Он пошарил рукой по карманам пиджака, разыскивая мобильный телефон, но не нашел его – наверное, тот вылетел из кармана, когда случилась катастрофа или когда Акутагава отстегнул ремни и выпал из кресла. Что ж, теперь оставалось только ждать.

Делая размеренные вдохи, Акутагава прикрыл глаза, позволяя своим мыслям перенестись к Юки. По распоряжению самого Акутагавы, в случае чрезвычайной ситуации его и Никиту должны немедленно эвакуировать из Угаки, и перевезти в засекреченное убежище. Сейчас, скорее всего, они уже погрузились в вертолет и на пути в убежище. Юки, должно быть, в панике спрашивает у охранников, которые его окружают, что же произошло. А те, как и положено по инструкции, ничего конкретного ему не отвечают.