Текст книги ""Тонкая линия. Осколки судеб"."

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

* ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!! Этот текст содержит гомосексуальную тематику. Если вам нет 18 лет – покиньте эту страницу.

* В печатном варианте “Акутагава” заменен на “Сакиа”.

_________________________________

ПРОЛОГ

Телефонный звонок разбудил Никоса Кропотова на рассвете.

Он проснулся сразу же, как только заиграл рингтон. Эта привычка мгновенно реагировать на звонки выработалась у него благодаря напряженному графику, которого он придерживался долгие годы своей жизни. В любое время суток его могли разбудить, чтобы ознакомить с важной новостью или докладом, который нельзя отложить на потом. Потребность всегда быть наготове стала его второй натурой – и весьма полезной натурой! – хотя расплачивался он за это бессонницей и приступами мигрени.

– Я слушаю, – проговорил Кропотов, приложив телефон к уху. То, что он услышал в ответ, повергло его в шок. Не в силах поверить в правдивость полученного известия, он воскликнул со старческим скрипом в голосе: – Что такое? Как такое может быть?

– Боюсь, это так… Княжна убита… – голос старшего телохранителя, в чьи обязанности входило обеспечение безопасности Наталии Харитоновой, вздрагивал от волнения и ужаса. Тот, безусловно, понимал, чем грозит ему гибель такой персоны как Наталия Харитонова. – Убийца, судя по всему, высококлассный профессионал. Ночью он незамеченным проник в особняк и расправился с княжной, а затем ушел так же, как и пришел. На момент обнаружения тела, княжна была мертва уже по крайней мере два часа…

«На момент обнаружения тела»… Холодный пот прошиб Кропотова, в ушах зашумело, а грудь предательски заныла – в его возрасте любые треволнения плохо сказывались на изношенном сердце. Трясущимися пальцами он отыскал прикроватной тумбочке пузырек с лекарством и, вынув одну таблетку, заложил ее под язык. С трудом старик разобрал последующие слова телохранителя:

– Княжну не просто убили, господин Кропотов… Мы не смогли найти ее голову.

Пару секунд Никос Кропотов вникал в информацию, затем в нем вдруг вспыхнул призрак надежды:

– Тело обезглавлено? Так, быть может, это не тело Наталии?

– К сожалению, это все же княжна. Я сразу же распорядился сверить отпечатки пальцев… Труп принадлежит Наталии Харитоновой, можно не сомневаться, – упавшим голосом проговорил телохранитель, тем самым лишая Кропотова последней надежды.

Старик молчал с минуту, прежде чем задать следующий вопрос, процедив его сквозь зубы:

– Какие зацепки у вас есть?

– Пока никаких, мы только начали искать улики…

– Вы не смогли защитить княжну! Убийца прошел мимо вас, и вы даже не заметили! Какой от вас толк? Вы… вы…

Никос Кропотов не смог закончить свою мысль, почувствовав, что задыхается от гнева и растерянности. Что он мог сказать еще этому простофиле-телохранителю? Что тот не представляет, во что выльется его ошибка? А какой прок от угроз?Даже если сейчас Кропотов отдаст приказ казнить дурака, это не вернет Наталию к жизни. Ничто уже не изменит случившегося. Роковое событие произошло! Он в ярости отшвырнул от себя телефон. Зачем ему продолжать этот разговор, если он стал бессмысленным?

С усилием поднявшись с постели, старик покинул спальню. К роскошной квартире царили полумрак и тишина, в соседней спальне безмятежным сном спала Жанна, его содержанка. Ковыляя, Кропотов прошел в свой кабинет, где, не зажигая света, сел в любимое кожаное кресло. Здесь он чувствовал себя более спокойно, нежели в спальне, сама атмосфера рабочего места помогала ему сосредоточиться. Переведя дух, Никос Кропотов заставил себя посмотреть в лицо ужасной правде – Наталию убили, она мертва. Наследницы Адели Харитоновой больше нет.

Испытывал ли он чисто человеческое горе от осознания ее смерти? Нет, нисколько. Если б от Наталии не зависело будущее проектов ныне покойной Адели Харитоновой и будущее самого Никоса Кропотова, то ее преждевременная гибель никоим образом не задела бы его душевного равновесия. Вся беда в том, что именно от Наталии зависело абсолютно все!..

«Нет сомнений, это Коеси подослал своего головореза! – мрачно размышлял советник покойной княжны. – Сначала он похитил Никиту, а теперь добрался и до Наталии… Что дальше? Коеси остановится на этом или уничтожит всех, кто работал на Наталию? Впрочем, какая разница теперь? Не стоит обманывать самого себя! Без Наталии я никто. Коеси не обязательно посылать за мной своего наемника, чтобы избавиться от меня – вполне хватит и родственников Наталии, которых не составит особого труда натравить на меня…»

Первые лучи восходящего солнца проникли через окно и упали на сгорбившегося за столом старика. Очередное утро пришло в Москву, прогоняя из столицы ночь. Однако сегодня все было совсем иначе, не так, как раньше – сегодня Никос Кропотов больше не чувствовал себя на вершине мира. Это утро ознаменовало начало его падения с олимпа власти. Сегодняшняя ночь кардинально изменила расстановку политических сил в мире – отняв власть у одних и отдав ее другим.

«Возможно, я обманывал себя в последнее время? Может быть, все шло именно к такой развязке, однако я не желал видеть этого? – спросил сам себя Кропотов. – Я стремился исполнить последнюю волю Адели, но не заметил, как в какой-то момент моя стратегия начала трещать по швам… Когда это произошло? В какой момент?..»

Перебирая в памяти события последних лет, он вскоре отыскал ответ на свой собственный вопрос. Его ошибка заключалась в том, что он позволил Наталии вынашивать планы мести Акутагаве Коеси. Упрямая девчонка никак не могла простить Коеси смерть своей бабки – благодаря чему, в итоге, оказалась проигравшей. Наталии было далеко до ума и хладнокровия Адели Харитоновой! Княгиня не позволила бы себе обезуметь от жажды мщения, как сделала то ее внучка!

Из-за своей одержимости местью, Наталия то и дело отказывалась слушать советы Кропотова – ее возмущало, что тот рекомендует ей придерживаться мира с могущественным Акутагавой Коеси. В конечно счете, сам Кропотов невольно стал подыгрывать Наталии: к примеру, чтоб убедить ее выйти замуж за Коеси, он намекнул, что позже она сможет убить его и захватить его достояние. В этом заключалась фатальная ошибка! Он смирился с намерением Наталии рано или поздно развязать войну против Коеси – хотя и понимал отчетливо, насколько высоки риски. Да и как Кропотов мог не понимать, если уж сам Коннор Ваалгор не смог победить Акутагаву?..

Но вместо того, чтобы осадить зарвавшуюся девчонку, Кропотов стал ей поддакивать! И каков же результат? Наталия начала делать одну ошибку за другой: сначала доверилась Киру, предложившему разыграть похищение Никиты, затем лишилась сына, а потом и своей головы. Она проиграла Коеси по всем фронтам.

Последние несколько месяцев Наталия не покидала тайного убежища, справедливо опасаясь за свою жизнь. После того, как из ее рук вырвали последний козырь в игре против Коеси – ее трехлетнего сына – княжна жила в постоянном страхе перед вендеттой со сторон Акутагавы. Всеми ее официальными делами занимался Кропотов, фактически управляя империей Харитоновых вместо Наталии. Его такое положение вещей вполне устраивало – он так давно хотел стоять во главе клана не в качестве серого кардинала, а в качестве признанного хозяина! Пока Наталия пряталась и дрожала от страха, Никос Кропотов руководил, отдавал приказы. Иллюзия власти ослепила его, раз он перестал думать о том, что когда-нибудь Акутагава Коеси нанесет следующий удар!..

«Я подвел тебя, Адель! Прости меня, идиота… – прошептал старик через силу. – Я должен был сохранить то, что ты оставила после себя, но вместо этого разрушил… Наталия мертва и вместе с ней умерло дело, которое ты завещала нам. Прости, что не выполнил твоей последней воли!»

Повернувшись в кресле к окну, он уставился на легкие перистые облака, лениво плывущие по невыносимо яркому синему небосводу. Минуты утекали незаметно, приближая миг полного поражения Никоса Кропотова. Отец Наталии – Константин Харитонов – не станет тратить время на слезы и скорбь, а сразу же постарается взять в оборот оставшиеся после Наталии активы. Или, что еще более вероятно, Акутагава Коеси, предъявит свои требования к наследству княжны – ведь Никита, прямой наследник Наталии, у него в руках. Как бы ни развивались события дальше, Кропотову совершенно отчетливо было ясно одно: ему нет места в том мире, где еще недавно он был одним из самых могущественных людей.

«Что мне делать дальше? Вполне возможно, если я как можно скорее покину Россию, то Коеси не станет преследовать меня. Денег у меня больше, чем предостаточно, я мог бы поселиться где-нибудь в тихом уголке и спокойно дожить отмеренный мне срок…. – подумал Кропотов уныло. Через мгновение он сам с презрением отверг эту мысль: – Хотя к чему мне куда-то бежать? Пока я мог выполнять посмертную волю Адели, то в моем существовании оставался хоть какой-то смысл. Теперь у меня ничего не осталось… И, если уж умирать, то здесь, в России – в стране, ради блага которой Адель Харитонова положила столько своих сил! Она умерла, отстаивая интересы России, так имею ли я право бежать? Нет, нет и нет!.. Останусь! Останусь, несмотря ни на что», – подытожил старик, сжимая дрожжащие кулаки.

Прикрыв глаза, Кропотов вызвал в памяти образ Адели Харитоновой. Он помнил ее не пожилой женщиной, чью кожу прорезали многочисленные морщинки, а волосы обелила седина – в его воспоминаниях она оставалась вечно молодой и цветущей, покоряющей своим умом и красотой… За свою долгую жизнь Кропотов всегда любил только ее одну, никого больше. Только ее образ владел им и днем и ночью, только перед ней он безоговорочно преклонялся – принеся ей, словно грозной языческой богине, самого себя, свою жизнь, свои таланты, свои мечты… Всё лишь для неё, всё ради неё…

Его чувства для Адели Харитоновой никогда не являлись секретом, но уделом Никоса стала отнюдь не роль любовника, а роль самого близкого друга и советника. Она советовалась с ним во всем, без исключения: даже выбирая себе мужа, чтобы заключить выгодный династический брак, Адель опиралась на мнение Никоса. На протяжении многих и многих лет он вынужден был безропотно наблюдать за ее бесконечными романами с разнообразными красавчиками из эстрадной и спортивной элиты. Он никогда не роптал на судьбу, ведь, в конце концов, все те мужчины как приходили, так и уходили, сменяя друг друга – а он, Никос, был незаменим.

Годы шли, Адель и Никос состарились подле друг друга. Их жизни неумолимо клонились к закату, однако это нисколько не умоляло любовного пламени в сердце Никоса – он любил ее так же сильно и беззаветно, как и в дни их далекой юности. Княгиня, обладая натурой рациональной и жесткой, почти никогда не позволяла себе слабости признаться, насколько она нуждается в Никосе. Впрочем, он и не нуждался в признаниях, ему и так было это прекрасно известно. Вместе с ней – тогда, под обломками разрушенного небоскреба – умер и свет в его сердце, Адель забрала с собой пламя его любви…

Несмотря на всю боль и скорбь, Кропотов никак не показал своих чувств в тот момент, когда ему стало известно о гибели княгини в «Георгиевской звезде». Приняв лошадиную дозу успокоительных препаратов, он продолжил работать – но уже на Наталию Харитонову, унаследовавшую достояние своей бабушки. Его к этому обязывало слово, данное им еще при жизни Адели: он пообещал, что станет наставником Наталии в случае смерти княгини. И он никак не мог нарушить данного слова.

«Прости меня, Адель! Прости…» – в который раз прошептал старик обескровленными губами.

Он был настолько погружен в себя, что и не заметил, как за его спиной открылась дверь кабинета, пропуская нежданного визитера. Только когда на рабочий стол со стуком упал какой-то предмет, Никос Кропотов, вздрогнув, обернулся.

Он ожидал увидеть Жанну, заглянувшую справиться о его здоровье, но никак не того, кто в действительности оказался перед ним! Еще больше его потрясло то, что лежало на столе: в заляпанном кровью пластиковом пакете, столь небрежно брошенном на его стол, лежала отрезанная голова Наталии.

– Приношу извинения за столь бесцеремонное вторжение, господин Кропотов, – холодно усмехнулся Кир, возвышаясь над стариком. – Вижу, вам уже сообщили о трагической смерти вашей драгоценной подопечной. Держу пари, сейчас вы сидели и проклинали на чем свет стоит Акутагаву Коеси! Поэтому-то мне и пришлось отрезать ей голову – иначе как бы я доказал, что ее убил я, а не наемник Коеси?

Сказав это, молодой человек уселся в кресло напротив остолбеневшего Никоса Кропотова. Дожидаясь, пока к старику вернется дар речи, он достал из кармана кожаной куртки сигареты и неспешно закурил. Выглядел он чрезвычайно уверенным в себе. Его голова была повязана черной банданой, что вкупе с трехдневной щетиной, придавало его виду авантюрности.

Наконец, Кропотов овладел собою, направив все ресурсы своего ума на тщательный анализ сложившейся ситуации. После того, как Никита внезапно оказался в руках Акутагавы, судьба Кира оставалась неизвестной. Равным образом Кропотов предполагал, что Кир или предал Наталию, или же погиб от рук наемников Коеси. Что же означает его появление сейчас, да еще и с признанием в убийстве княжны?.. Бросив внимательный взгляд сначала на обезображенную женскую голову в пакете, затем на Кира, Кропотов заговорил сухим и подчеркнуто деловым тоном:

– Ты убил Наталию Харитонову. И что дальше? Явился убить меня?

Снисходительная улыбка тронула красивые губы Кира:

– Если бы я хотел убить вас, то не стал бы тратить время на разговоры.

– Тогда зачем ты пришел?

– Я хочу получить все то, что принадлежало Наталии – деньги, могущество, словом, ВСЁ.

Брови Кропотова удивленно взлетели вверх, и он даже саркастично хмыкнул в ответ:

– Ты, видно, совсем повредился умом! С какой стати?..

– С такой, что я знаю правду о своем происхождении – я внук Адели Харитоновой, сын ее дочери Антонины. Более того, я знаю о секретном завещании на свое имя, которое княгиня составила его втайне от вас, – парировал Кир. – И, согласно этому завещанию я становлюсь опекуном ее сына Никиты. Все это мне рассказала княгиня еще тогда, когда я учился в спецшколе.

Такое известив вновь принудило Кропотова онеметь от изумления.

– Не верите мне – свяжитесь с ее доверенным юристом в Австрии. Теперь, когда Наталия мертва, он обязан будет сообщить о завещании публично, – продолжал тем временем молодой человек, задумчиво глядя на сизый табачный дымок, медленно поднимающийся от сигареты к высокому потолку.

– Значит… Она тебе рассказала… – медленно выдохнул старик, все еще сохраняя недоверчивый вид. Потом он достал из футляра свои очки, протер стекла платком и нацепил их себе на нос. Окинув Кира еще более пристальным взором, он поговорил: – Допустим, ты знаешь о своем происхождении. И, допустим, это завещание действительно существует… Как ты собираешься стать опекуном Никиты, если он сейчас у своего отца в Японии?

– Я убью Акутагаву Коеси – и у Никиты не будет больше отца, – ответил просто Кир.

Кропотов некоторое время обдумывал то, что тот сказал, прежде чем продолжить разговор.

– Позволь мне полюбопытствовать вот о чем: раз княгиня поведала все тебе давным-давно, выходит, ты с самого начала планировал избавиться и от Наталии и от Акутагавы?

– Все верно, – кивнул Кир, бросая окурок в пепельницу.

– В таком случае, почему ты допустил, чтобы Никита оказался в руках Коеси? Что-то я не вижу тут гениального плана.

Желваки на лице Кира нервно дернулись, он отчетливо уловил презрение, скрывающееся в словах старика. Однако тот был прав: в этой части своего плана Кир откровенно свалял дурака, оказавшись жертвой головореза Акутагавы Коеси, того самого Ива. И, как ни отвратительно, но ему ничего не оставалось, как оправдываться в ответ на обвинение Кропотова:

– Меня перехитрили… Я думал, что Ив погиб и, следовательно, расслабился. Как обнаружилось, его смерть оказалась всего лишь уловкой, благодаря которой он раскрыл меня и мои планы. Он устроил мне западню в тот день, когда мне должны были передать Никиту. Я не смог… справиться с ним, – Кир поведал свою историю с плохо скрываемым гневом.

– Почему же он не убил тебя так же, как остальных?

Молодой человек неопределенно пожал плечами, как бы говоря, что понятия не имеет.

– Извини, но как-то странно звучит все это, – скептически покачал головой Никос Кропотов. – Тем более, что речь идет о столь легендарном убийце. Ведь он, как известно, не любит оставлять живых свидетелей.

– Ну а это что-нибудь объяснит вам? – и Кир вдруг сдернул бандану с головы.

Кропотов увидел его лоб, доселе скрытый черной тканью. На лбу розовели тонкие рубцы – следы заживших ножевых порезов. Рубцы вполне отчетливо складывались в буквы русского алфавита: «САЛАГА». Сконфуженный и вместе с тем рассерженный облик Кира в этот момент как нельзя лучше оттенял унизительность вырезанной у него на лбу надписи. Кропотов криво улыбнулся, про себя отметив, что в изощренно-садистском чувстве юмора вышеупомянутому Иву явно не откажешь.

– Хорошо. Допустим, все произошло именно так. Ты проиграл ему в схватке, а он тебя из прихоти пощадил, – старик сдержанно вздохнул, искусно балансируя между высокомерием и отрешенностью. Он не желал, чтобы Кир прочел его истинные эмоции и отнял у него преимущество в этой беседе: – Как ты собираешься убить Коеси, если этот головорез снова стоит у него на страже?

– Мы придумаем что-нибудь, – последовал ответ.

– Мы? Ты так твердо уверен в том, что я захочу тебе помогать?

Кир, возвратив себе холодно-насмешливый вид, нахально заявил:

– Конечно. Разве у вас есть выход? Наталия мертва и все, что у вас теперь есть – это я и Никита. Откажитесь сотрудничать со мной, и тогда вас ждет незавидная участь! Кто вас проглотит первыми? Семейка Харитоновых? Акутагава Коеси? Некому вас будет защитить. Вас не спасет даже сомнительное родство с княжеским кланом.

Последняя фраза, сказанная Киром, вынудила Кропотова побледнеть как полотно.

– Ты… Ты знаешь? – сбивчиво пробормотал он. – Как она могла рассказать тебе?!

– Могла, еще как могла. Бабушка ОЧЕНЬ любила меня! И мне без труда удавалось выуживать из нее самые сокровенные тайны – издевательски хмыкнул Кир. – Да, мне известно, что вы незаконнорожденный брат Адели Харитоновой. У вас с княгиней общий отец, но мать Адели была высокородной дворянкой, а ваша – всего лишь служанкой. Забавно, ведь со своими незаурядными умственными способностями вы могли бы достичь в жизни куда большего и даже встать во главе клана, но предпочли прислуживать сводной сестре…

– Замолчи! Немедленно замолчи! – неожиданно и с надрывом вскричал Никос Кропотов, стукнув немощным кулаком по крышке стола. – Ты ничего не знаешь, сопляк! Ничего не понимаешь!

– Ошибаетесь. Я понимаю куда больше, чем вы можете себе представить, – возразил Кир решительно. – Вы любили княгиню, вот причина по которой вы всю жизнь прожили в ее тени. И знаете, что? Мы с вами похожи. Да-да, еще как похожи! Мне Адель Харитонова уготовила ту же судьбу, что и вам: я должен был прожить жизнь в тени Наталии Харитоновой, служить ей, отдавать ей всего себя, преклоняться перед ней… Но я, в отличие от вас, не собираюсь жить в тени! Пусть я незаконнорожденный, однако и у меня есть право попытать счастья.

Кир поднялся с кресла, взял со стола пакет с головой Наталии и небрежным жестом швырнул его в мусорную корзину. Упершись руками в стол, он наклонился к старику, взирая на него прямым и непреклонным взглядом. Голос Кира звучал с горячностью и убежденностью:

– Посмотрите в лицо фактам, господин Кропотов. Наталия не оправдала тех надежд, которые возложила на нее сперва Адель Харитонова, а потом и вы сами. Своим сумасбродством и жаждой мести она подставила под удар не только себя, но и благополучие России. Признайтесь, курс, выбранный ею, привел вас в тупик! Уничтожив ее, я оказал услугу вам. Теперь у вас есть возможность реализовать все ваши планы и проекты – и тем самым закончить дело, начатое Аделью Харитоновой! Помогите мне взять бразды правления кланом, а я, в свою очередь, претворю в жизнь все то, о чем княгиня только мечтала при жизни.

Никос Кропотов хранил напряженное молчание, словно бы превратившись в камень.

– Вы можете сколько угодно пытаться обмануть меня своим отчужденным видом, но я знаю, что вы всегда хотели сделать это – хотели захватить власть, настоящую власть! Я знаю это, потому что мы, как я уже говорил, похожи. Мы оба незаконнорожденные отпрыски клана Харитоновых, которые, согласно старому обычаю, должны смирено поднимать те жалкие крохи, что летят с богатого стола наших высокочтимых родственников. Но прежние времена ушли! Ни вы, ни я не обязаны соблюдать старые правила, пришло время диктовать свои правила и принуждать прочих им подчиняться!

Закончив свою речь, Кир сверкнул каре-зелеными глазами, и вызывающе задал главный вопрос:

– Итак, вы предпочтете умереть на свалке, куда вас выбросит клан Харитоновых, или все же рискнете сделать в этой игре ставку на меня?..

_______________

1

Погруженный в задумчивость, Акутагава стоял у панорамного окна в своем кабинете. Снаружи расстилался Токио, сверкая стеклами небоскребов на солнце, но Акутагава смотрел сквозь всё это великолепие, не замечая ровным счетом ничего. Его мысли были посвящены новостям, пришедшим из России – новостям, мягко говоря, неожиданным и загадочным.

Наталия Харитонова убита.

Акутагава стоял на первом месте среди тех, кому её смерть была выгодна – по политическим и личным мотивам. Однако он не отдавал приказа уничтожить бывшую невесту. Юки взял с него слово, что он не станет мстить Наталии и удовлетворится лишь защитой Никиты от её амбиций. Было рискованно выполнять подобную просьбу, но Акутагава все же внял ей.

Через доверенных людей он передал княжне, что, если она забудет о существовании Никиты и не предпримет попыток вернуть себе сына, то сохранит себе жизнь и бразды правления кланом Харитоновых. Более того, Акутагава продолжит поддерживать её во всех внутренних российских делах – как делал это раньше – дабы она могла держать под контролем оппозиционно настроенных олигархов. Фактически, он закрывал глаза на убийство своих родственников и на попытку Наталии организовать покушение на него самого. Он не просто отказывался добивать врага, а оставлял врагу возможность рано или поздно вновь нанести удар. С точки зрения здравого смысла – самоубийственное решение. Но именно этого хотел от него Юки.

Юки оправдывал свое требование тем, что Акутагава достаточно могущественен, чтобы защитить себя от происков врагов. Дипломатия и глухая оборона – вот, что должно быть оружием Акутагавы, а не нападение и физическое уничтожение противника. Практически те же самые аргументы Юки использовал и раньше, несколько лет назад, когда просил его не объявлять войну Коннору Ваалгору. Тогда все благие намерения пошли прахом из-за самого Ваалгора и привели того к гибели… Сейчас ситуация чем-то напоминала события прошлого: Акутагава отступился от мести, но Харитонова все равно погибла. По чьей вине? Кому нужна была ее смерть?

Могли ли ее родственники решиться на убийство ради ее денег и влияния? Акутагава считал это маловероятным, ведь должны же те понимать – если они решатся поднять руку на Наталию, то им придется иметь дело с ним. Разве кто-то из родственников и деловых партнеров Наталии способен бросить вызов ему, Акутагаве Коеси? Да никто! Всем дороги жизни и кошельки, чтобы вот так глупо рисковать, организуя убийство княжны. Убийство! Ей отрезали голову. Кто бы ни стоял за расправой над Наталией, он явно даже не пытался разыграть видимость несчастного случая.

«Если бы убийцами были родные Наталии, они постарались бы выдать все за случайность – автокатастрофу, утопление в пьяном виде или инфаркт на худой конец. Они всеми силами постарались бы отвести от себя любое подозрение. Но нет, убийца не позаботился о подобных уловках. Более того, он унес голову с собой. Зачем? В этом не прослеживается никакой логики!» – размышлял Акутагава.

И он невольно вспомнил о человеке, который был лучшим советчиком в запутанных делах, которые, на первый взгляд, лишены логики. Каким бы интриганом и мерзавцем не являлся Ив по природе своей, однако никто не мог превзойти его в распутывании криминальных загадок. Но, увы, Акутагава не может более спрашивать совета у Ива, не может надеяться на него…

Казалось бы, почему он – всемогущий Акутагава Коеси – беспокоится из-за гибели Наталии Харитоновой? Она его враг и теперь она мертва – что еще нужно? Наталия представляла определенную опасность, покуда оставалась живой, но ситуация разрешилась сама собой. Отчего же Акутагава не может отделаться от чувства, будто нечто важное ускользает от его внимания? Нечто такое, что вполне может повлечь за собой непредсказуемые проблемы?..

Чем смерть Харитоновой отличается от гибели Ваалгора? Тем, что Ваалгора Акутагава убил лично, имея на то причины и будучи готовым к последствиям. А вот Харитонова погибла от рук неизвестных врагов, чьи мотивы и цели не ясны. Нельзя упускать из вида тот факт, что Никите – их с Наталией общему сыну – также может угрожать опасность. Кто еще посвящен в тайну Харитоновой? Кто еще знает, что у нее остался наследник? Вдруг и на ребенка откроет охоту таинственный злоумышленник? Акутагава, конечно, предпримет все возможные меры для защиты, но когда не знаешь, с какой стороны нанесут удар, то невольно становишься уязвимым. Вот, что не давало Акутагаве покоя: страх за Никиту и за того, кто так любит Никиту – Юки.

И снова мысли мужчины вернулись к Иву. Тот был его броней, его тайным оружием. Об Иве по всему миру ходили легенды: о нем были наслышаны и спецслужбы разных стран и международные криминальные сообщества. И Акутагаве льстили все эти слухи, сплетни, разговоры о том, что у него на службе состоит гениальный и неуловимый убийца. Ему льстило, что он держит в подчинении эту машину для убийств, хоть он и сам до конца не понимал, что именно держит до сих пор Ива рядом с ним… Важность Ива в жизни и карьере Акутагавы нельзя недооценить – пусть, порою Ив собственноручно подвергал его жизнь опасности – однако так же он спасал ему жизнь. Это было как бесконечная игра с огнем. И, пока польза от Ива превышала боль от ожогов, Акутагава предпочитал не замечать его темных делишек, опасных интриг и сволочизма. За что и поплатился…

Но, избавив себя от опасного присутствия Ива, Акутагава вместе с тем лишился гениального стратега, лишился мудрого советника, лишился своей брони. Нет, он не лишился своего могущества, Акутагава Коеси по-прежнему негласный владыка восточного полушария, он все так же самый могущественный человек в мире. Власть и деньги – всё это сосредоточено в его руках. Но без козыря в рукаве – коим являлся Ив – ему будет намного сложнее парировать удары врагов. А враги найдутся. Не сейчас, так позже! И как бы не стремился Акутагава к счастью и безопасности для своих близких – они всегда будут находиться в опасности.

Акутагава раздраженно поморщился, поймав себя на подобных пораженческих рассуждениях. С чего он вдруг так распереживался? Так недолго начать расклеиваться от депрессии, словно какой-то слабак. Но депрессия – не в духе Акутагавы. Да, он избавился от Ива, и нисколько не жалеет о содеянном, то было сделано во благо. Да, произошел непредвиденный поворот событий, но, несомненно, он справится с любыми трудностями, пускай даже те и сопряжены с загадками.

Раздался долгожданный звонок мобильного телефона.

– Как там вид с вершины мира? – раздался в трубке ироничный голос Насты.

– Туманно, – шутливо ответствовал Акутагава, и прибавил уже серьезно: – Рад слышать тебя.

После пленения Ива, Наста поспешно покинула Японию. Она путешествовала по миру, изредка выходя на связь с Акутагавой, чтобы справиться о брате и поинтересоваться ходом дел. Удивительно, но Акутагаве не хватало ее присутствия рядом. Он не признавался себе в этом, но он скучал по зеленоглазой женщине. Возможно, это было следствием того, что он привык к Насте за те несколько лет, которые она работала на него – ведь во многом она стала незаменимой для него. Акутагава всецело полагался на ее профессионализм, прислушивался к ее советам, доверял ей. В отличие от непредсказуемого Ива, рядом с Настой Акутагава чувствовал себя абсолютно спокойно и уверенно – зная, что у нее есть личные принципы и на нее можно положиться. Упрятав Ива в секретную темницу, Акутагава одновременно с ним лишился и Насты – она вынуждена была уехать, чтобы убедить Юки в том, что она сбежала вместе с братом-близнецом. Можно сказать, что он лишился последнего человека, который понимал его и с которым он мог сравнительно откровенно говорить.

Едва получив первые вести из России, Акутагава связался с Настой и попросил ее прибыть в Москву, чтобы собрать для него объективную информацию о смерти Наталии Харитоновой. Наста, прежде чем ответить согласием на его просьбу, прямо спросила Акутагаву – имеет ли он к убийству какое-либо отношение. Тот напомнил ей, что дал слово Юки и не стал бы нарушать его вот так глупо, показательно отрезав голову непокорному врагу. Аргумент Акутагавы убедил Насту в его невиновности.

– Я в Москве. Вышла на информаторов, но боюсь, ничего нового от них не узнала. Убийство княжны Харитоновой, похоже, стало головоломкой не только для тебя, но и для российских спецслужб, – сообщила женщина деловым тоном. – Семья Харитоновых, судя по всему, находится в состоянии хаоса и ужаса. Ведь и дураку понятно, что первое подозрение упадет на них.

– Может ли их ужас быть притворным? – поинтересовался Акутагава.

– К сожалению, я не могу приблизиться к ним настолько близко, чтобы судить об их скрытых мотивах.

– Что ж, придется мне лично увидеть их, чтобы сделать свои выводы.

– Ты собираешься в Россию?

– Да. О смерти Наталии скоро узнает пресса. Она моя бывшая невеста в глазах всего мира, поэтому я обязан присутствовать на похоронах.

– Ты мог бы отделаться выступлением в телеэфире. Произнести слова соболезнования, пообещать учредить благотворительный фонд имени Наталии или еще какую-нибудь чепуху, – резонно заметила Наста. – Ехать тебе в Россию не следует хотя бы потому, что мы не знаем, кто убийца и какие цели он преследует.

– Считаешь, что кто-то захочет и моей смерти тоже?

– Твоей смерти хотят многие, так что нельзя исключать и такой поворот дела. То, как убили Наталию, наталкивает меня на мысль, что убийца преследует еще какие-то цели, помимо физического устранения княжны. И, может статься, что следующая его цель ты. Или Никита, как прямой наследник Наталии. Так что тебе лучше всего остаться в Японии, там и ты и Никита в безопасности.