Текст книги ""Тонкая линия. Осколки судеб"."

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Когда он пришел в себя, то увидел темноту перед глазами – темноту столь густую и черную, что нельзя было различить совершенно ничего. Он лежал на полу, по которому бежала вода, смачивая его одежду. Голова болела там, куда пришелся удар, вырубивший Кира. Сколько времени он был без сознания?

Молодой мужчина сел, посмотрел на свои водонепроницаемые часы с подсветкой и убедился, что пробыл в отключке не больше получаса. Выудив из кармана фонарик, Кир включил его и осмотрелся – он находился в одном из канализационных тоннелей. Несколько таких тоннелей они с Ивом подготовили для отступления с острова: в конце тоннелей, которые выходили в море, они спрятали акваланги и подводные буксировщики, при помощи которых можно было покинуть остров, даже его возьмут в окружение военные корабли. Похоже, Ив, оглушив Кира, перенес его сюда.

«Странно, что не убил, – вытирая лицо, влажное от воды, подумал Кир. – Если б я не был ему нужен, он бы прикончил меня, разве нет?»

Тут его слух уловил хлопок – еле слышный, приглушенный толщей земли и железобетонными преградами, но все же вполне различимый. Кир не мог спутать этот хлопок ни с чем – это был выстрел. Значит, гости уже прибыли на остров. И прямо сейчас наверху разворачивается действо по сценарию Ива.

К прибытию Насты и Акутагавы на остров, солнце уже полностью погрузилось за линию горизонта.

На вертолете они сделали круг вокруг Хасимы, изучая его с воздуха, прежде чем приземлиться. Акутагава смотрел на каменные лабиринты внизу и с трудом справлялся с растущим отчаянием. По его требованию ему предоставили подробный план острова, на котором были отмечены все наземные постройки, а также тоннели и шахты. Но карта не давала совершенно никакого преимущества, ибо невозможно было догадаться, какое строение или тоннель или шахту выберет Ив для засады! И где в этом лабиринте он спрятал Юки и Никиту?..

Наста разделяла чувства Акутагавы, взирая на остров-призрак с высоты. Более идеального места для ловушки трудно подыскать! Интересно, брат выбрал остров как арену для своего отмщения давно, еще до заключения в секретную тюрьму, или идея использовать Хасиму пришла ему буквально после побега? Что он приготовил им тут?

Наста первая заметила огонек, слабо мерцавший в одном из переулков.

– Смотри, – она указала на него Акутагаве.

Тот кивнул: вот куда им придется направиться, когда они ступят на остров!

Вертолет начал снижаться над расчищенной площадкой на пристани острова. Акутагава отдал последние распоряжения вооруженным подразделениям, двигавшимся с военной базы на острове Кюсю к Хасиме – те начнут высадку на остров вскоре после того, как Акутагава и Наста прибудут на место назначения. Жучки, нацепленные на мужчину и женщину, должны указать солдатам, в каком направлении тем двигаться, чтобы разыскать их среди катакомб.

Наста и Акутагава предусмотрительно взяли с собой мощные фонари, чтобы освещать себе дорогу на улицах Хасимы. Помимо фонаря Акутагава держал в руках планшет, на экране которого отображалась подробная карта острова. И, все же, несмотря на фонари и карту, продвигаться вглубь острова было крайне трудно – путь то и дело перегораживали камни, обрушившиеся бетонные плиты и блоки, груды кирпичей, завалы полусгнивших деревянных конструкций, то тут, то там они натыкались на провалившийся грунт – один неверный шаг и они могли упасть в провал.

Мужчина и женщина преодолевали препятствия молча, но думали об одном и том же. Сколько у Иврама сообщников здесь? Может прямо сейчас за ними пристально следят снайперы, прослеживая их путь к условленной точке? Кто знает, может в следующую секунду раздастся звук выстрела или прогремит взрыв!

Вот и тот самый огонек!

Они остановились подле портативного туристического светильника.

– И что же теперь? – вздохнула Наста, оглядываясь по сторонам.

Они с Акутагавой как будто оказались на дне ущелья – со всех сторон взмывали ввысь монолитные стены домов, оставляя видимым лишь небольшой клочок вечернего неба, на котором начали проклевываться первые звезды. «Как будто оказалась в могиле не по размеру!» – мелькнула у Наста мрачная мысль.

– Туда, – ее спутник увидел в одном из выбитых окон на втором этаже здания свет. Он сверился с планом, выясняя, где вход в здание и направился туда. Зеленоглазая женщина поспевала за ним, не произнося ни слова.

Здание, куда их заманил Ив, когда-то предназначалось для семей шахтеров. Оставляя остров, хозяева уходили налегке, бросая мебель и предметы обихода, а мародеры в свое время выбили все двери и все, что не забрали, перевернули вверх дном. Теперь весь этот догнивающий хлам валялся и в квартирах, и в коридорах, и на лестничных площадках, то потрескивая, то влажно чавкая под ногами.

Наконец, Акутагава и Наста отыскали нужную квартиру.

Акутагава вошел первым, внимательно осматриваясь. В одной из комнат он нашел труп убитого мужчины, все еще прочно привязанного к стулу. Тут же, в этой комнате, на подоконнике стоял еще один туристический светильник, именно на его свет они пришли сюда.

– Я проверила помещение. Здесь никого, – сообщила Наста, входя в комнату.

Раздался жалобный писк мобильного телефона. Мужчина и женщина вопросительно переглянулись, затем посмотрели на привязанный к стулу труп. В кармане убитого звонил мобильник. Акутагава выудил его и нажал на кнопку вызова, не сомневаясь, что услышит голос Ива.

– Включи громкую связь, чтобы Наста тоже слышала тебя, – распорядился Ив. Когда Акутагава подчинился ему, то он продолжил: – А теперь снимите с себя жучки, благодаря которым по вашему следу идут солдаты.

У Акутагавы невольно перекосило лицо от злости: как, черт возьми, у Ива всегда получается просчитать ходы наперед?!

– С чего ты взял, что я привел солдат? – Коеси попробовал сделать непонимающий вид.

В трубке послышался смешок:

– С того, что знаю твою натуру. Снимайте жучки, или я прямо сейчас пощекочу тебя или Насту из снайперской винтовки.

Акутагава и Наста порывисто оглянулись в сторону оконных дыр в стене – значит, Ив расположился в здании напротив и держит их на мушке! Они у него как на ладони сейчас в этой комнате. Акутагава бросил на зеленоглазую женщину красноречивый взгляд, давая понять, что пора.

«Сделай это!» – безмолвно призывал Насту он.

Она выхватила пистолет, все это время спрятанный за ремнем брюк, и направила на мужчину.

Прогремел выстрел.

Акутагава, пошатнувшись, упал.

__________________

13

Путь к месту встречи с Иврамом превратился для Насты в дорогу воспоминаний. Они помогали ей отвлечься от настоящего, помогали игнорировать ужас, нарастающий в душе. Ужас перед тем, на что она все-таки решилась. Зеленоглазая женщина перебирала воспоминания так же, как ребенок перебирает в руках разноцветные кубики, пытаясь построить из них башню.

Вот первый кубик: самое первое воспоминание, связанное с Иврамом. Точнее говоря, это было скорее не воспоминание, а ощущение. Таинственное, неосязаемое ощущение того, что кто-то находится рядом, отделенный от тебя чем-то тонким… Это чувство она испытывала, когда вместе с братом находилась в животе матери. Это чувство всегда было с ней. И с Иврамом, она в этом не сомневалась! В детстве они обожали одну игру: когда мать развешивала на веревке белье, брат и сестра вставали по разные стороны простыни и начинали водить по ней руками. Они смеялись, завороженные этим действом. Никто не понимал сути этой игры! Никто кроме них. Как другие могли догадаться, что так близнецы вспоминают время, проведенное в материнской утробе?

Второй кубик: близнецам около четырех и они решили стать «взрослыми» – покурить махорки. Насту и Иврама захватила эта идея, они придумали план, как стащить махорку у отца, который любил посмолить крепкий табак. Добыв желаемое, дети уединились не где-нибудь, а на верхнем ярусе сарая. Тогда они жили в старой деревянной избе, окруженной придомовыми постройками, там когда-то держали скотину. И второй ярус старого сарая служил сеновалом – и, хоть сена там больше и не держали, по углам еще валялась сухая трава и солома. Близнецы много раз видели, как цыгане крутят цигарки, и постарались в точности повторить процесс: разложили махорку на газете, скрутили, затем прикурили от спичек. Курево оказалось слишком крепким – от первой же затяжки Наста и Иврам позеленели, им стало плохо. А от брошенной цигарки тут же задымилось сено… Хорошо еще, что взрослые вовремя заметили дым! Как же досталось тогда близнецам за эту опасную шалость!

Кубик третий. Вода… Теплая вода с легким запахом водорослей и мягкий ил под ногами. Это воспоминание о купании в каком-то пруду, цыгане разбили подле него стойбище. Было лето, очень жаркое лето, и поэтому они с братом почти не вылезали из воды. Иврам и Наста представляли себя водяным и русалкой, фантазировали, придумывали сказочные истории, героями которых были они сами. А вечерами, когда у пруда разводили костры, то магии прибавлялось – казалось, что и водная гладь пруда начинала пылать, стоило в ней отразиться языкам пламени. Они с Иврамом танцевали вокруг костров, наслаждаясь ощущением волшебства, свободы и счастья.

Кубик четвертый. Они с Иврамом бегут по полю, усеянному золотистой пшеницей. Заросли высоки, закрывают близнецов с головой, и колосья качаются над их головами на ветру. Наста с братом словно рассекают золотистое море… Потом Иврам останавливается, поднимает глаза к нему и, раскинув руки в стороны, в следующий миг падает на землю. Сестра следует его примеру и тоже оказывается на земле. Они лежат среди пшеницы и смотрят на проплывающие над пшеничным полем облаками. Облака в их воображении принимают разнообразную форму, становясь соучастниками их игр.

Кубик пятый. Казахская степь. Бескрайняя, от горизонта до горизонта степь! Табор передвигался на старых грузовиках по разбитой колее, петляющий по бескрайним просторам. Они уходили от зимы, которая пришла в Россию, и двигались через северный Казахстан на юг. Холода преследовали табор по пятам, ночью случались заморозки, и цыгане спешили миновать степь. Однажды один из грузовиков, следовавших к голове колонны, заглох. На ремонт потребовалось несколько часов. В это время пошел снег. С неба падали не крупные белые хлопья, а скорее мелкий лед, который ложился на жухлую степную траву как тонкая переливающаяся вуаль. Наста и Иврам, закутанные матерью в пушистые шали, с восторгом высовывали языки, стремясь поймать на них ледяные крупицы.

Кубик шестой. Побережье Каспийского моря. Воздух здесь такой влажный, что его скорее пьешь, а не вдыхаешь. Жара такая, что на песке можно жарить яичницу, и море напоминает под жгучим солнцем маслянистый суп. Близнецы увидели старую лодку, чьи пузатые бока давно облупились, а дно прохудилось – и загорелись идеей прокатиться на ней по морским волнам. Не долго думая, они отвязали лодку от колышка, оттолкнули ее от берега и залезли в нее. Каждый из близнецов налегал на свое весло; им потребовалось приложить много усилий, чтобы заставить лодку двигаться. Заметив, что в лодку просачивается вода, Иврам и Наста сообразили, что, похоже, сесть в лодку была не слишком хорошая идея. Наста принялась искать, чем можно заткнуть дыру – и нашла под сиденьем большой ковш без ручки. Она вычерпывала им воду, покуда Иврам пытался перенаправить лодку обратно к берегу, но сил у пятилетнего ребенка не хватало, лодку начало сносить в море. На побережье, как на зло, не было ни души в тот час! Бросив попытки отчерпать воду, близнецы прыгнули в воду и поплыли к берегу. Плавали они отлично и без особого труда добрались до суши. И, сидя на каменистом пляже, наблюдали, как лодка все больше и больше отдаляется от них, превращаясь в темную точку на морской глади. Отец с матерью так и не узнали об этом их приключении.

Седьмой кубик. Детский дом, куда Иврама и Насту поместили, после того как нашли их на пепелище табора. Стены, покрашенные в отвратительный болотный оттенок, серая штукатурка на потолке, потертый линолеум на полу, скрипучие кровати с панцирными сетками и жесткое на ощупь казенное постельное белье. Помещения, где стояли койки, почему-то назывались «палатами», днем детям не разрешалось заходить туда, до вечера они обязаны были находиться в общей гостиной. Но гостиная была мала, а детей много – поэтому они бродили по коридорам или сидели на лестницах. Именно так близнецы проводили время: выходили на лестницу, соединявшую первый и второй этаж, усаживались на ступени и прижимались друг к другу. Вырванные из родной среды, из привычного уклада, лишившиеся всех близких, они только друг в друге находили утешение и поддержку. Тогда Ивраму и Насте казалось, что хуже уже быть не может. Как же сильно они ошибались!…

Дойдя до этого воспоминания, Наста вздрогнула и отогнала от себя образы прошлого. Дальше вспоминать она не хотела! Она не желала оживлять в памяти все то, что происходило в ее жизни и жизни Иврама после того, как они оказались в спецшколу. Потому что, попав туда, Наста и Иврам перестали быть теми, кем они были раньше; все последующие воспоминания были наполнены болью, так или иначе. То, что с Иврамом произошло в спецшколе, уничтожило в нем того брата, которого Наста знала и любила…

Она даже вздохнула с облегчением, когда вертолет достиг Хасимы: наконец-то вынужденное бездействие завершено, и можно действовать! Хватит вариться в котле под названием «неопределенность!» Сколько ни бегай, а от судьбы не убежишь – сколько Наста не предпринимала, чтобы избежать такого финала, все впустую. Иврам избрал свою судьбу! Наста не может больше спасать его, она вынуждена отступить и смириться.

Пока они с Акутагавой брели по острову, зеленоглазая женщина изредка посматривала в его сторону.

Коеси тоже все решил для себя, как и она. Больше нельзя искать компромиссы, нельзя быть снисходительными к Ивраму, потому что для того даже секретный подземный бункер не стал надежной тюрьмой! Перед бешеной маниакальностью Ива не устоит никто и ничто! Пока он жив, никто не сможет поручиться за свою безопасность. Наста с Акутагавой попробовали поступить милосердно по отношению к ее брату. И жестоко поплатились за свою гуманность! Ив нанес такой удар, парировать который Коеси не смог – он забрал у Акутагавы самое дорогое в его жизни. И теперь Наста с Акутагавой обязаны явиться в его ловушку, не представляя, какую участь Ив им уготовил!

«У меня есть план, – сказал ей Акутагава. – Есть один шанс переиграть Ива, надо убедить его, что ты на его стороне!»

«На его стороне? – горько усмехнулась она. – Да я его упрятала в бункер! Он ни за что теперь не поверит мне!»

«Большого выбора у нас нет. Попробуем рискнуть. Ты застрелишь меня у него на глазах».

«Я – что?» – не поверила своим ушам женщина.

«Единственный способ заставить Ива поверить тебе – моя смерть от твоих рук. Уверен, это может сработать. Когда я приходил навестить его бункер, то он обвинил меня в том, что я настроил тебя против него. То есть, он считает, что это я повлиял на твои поступки. Застрелишь меня у него на глазах и скажешь, что осознала свою ошибку. Поняла, какой я подонок, после того, как я тебя чуть не убил сегодня перед камерой. ОН твой брат и любит тебя, тебе надо только дать повод поверить в твою искренность».

«Любит? Я уверена, что он убьет меня, стоит мне появиться в его ловушке!»

«Он хочет отомстить, в этом я не сомневаюсь. Но это не значит, что он не любит тебя», – твердо произнес Акутагава.

«Хорошо, возможно, это сработает, – Наста тяжело вздохнула, признавая, что он может быть прав в отношении чувств Иврама. – Но о чем ты говоришь, объясни мне, пожалуйста – неужели я должна тебя убить?»

«Только ранить. Но достаточно серьезно, чтобы это выглядело достоверно, – ответил тот. – Мы должны выманить Ива туда, где у нас с тобой будет больше шансов контролировать ситуацию. И когда выманим, потянуть время, отвлечь его, чтобы успела подойти подмога и взять его в кольцо!»

«А если Юки пострадает при этом?» – рискнула задать вопрос женщина.

На лицо Акутагавы набежала тень, он глухо проговорил:

«Чем я помогу Юки, если просто явлюсь туда и дам Иву меня разрезать на куски?»

И Наста согласилась с его планом.

Когда Акутагава выразительно взглянул на нее, она поняла, что пора действовать. Вытащив пистолет, Наста направило дуло ему в грудь, стараясь просчитать место ранения вплоть до миллиметров, и выстрелила. Акутагава упал на пол, выронив мобильник; пытаясь остановить кровь, он прижал ладонь к ране. Сознания Акутагава не потерял, слишком высокий у него был болевой порог. Тогда Наста с размаху врезала ему ногой по черепу, от чего Акутагава почти потерял сознание. Почти! Достоверно ли это выглядит со стороны? И зеленоглаза женщина нанесла ему еще удар. Теперь достоверно – Акутагава отключился.

Зеленоглазая женщина перевела дыхание, подняла мобильник и подошла к окну:

– Черт возьми, как же давно я хотела врезать ему по его роже! Сукин сын! Сначала чуть не прикончил меня, а теперь притащил в эту гребанную западню! – заговорила она разгневанным голосом. – Не знаю, что ты там задумал, Иврам, но мне надоело быть куклой для битья!

В трубке висело молчание, кажется, Ив действительно был удивлен.

– Ты хотел, чтобы жучки сняли? Отлично, я сама хочу его снять! – продолжила разыгрывать сцену Наста, вытаскивая из-под футболки небольшой электронный прибор. Она отшвырнула его в самый дальний конец комнаты: – Но я сделала это не потому что ты мне велел, а чтобы свалить отсюда. Я не хочу быть заложницей Коеси! А вы оставайтесь тут на пару с ним и выясняйте отношения!

– Я по-прежнему держу тебя на мушке, – прервал молчание Ив.

Наста демонстративно рассмеялась:

– Ты думаешь, смерть от пули меня пугает?! Этот гандон, – она кивнула в сторону Акутагавы, – красочно расписал мне, как по одному отрежет мне пальцы один за другим, перед тем как убьет меня! И это после того, как я помогла ему схватить тебя! После того, как я предала тебя, чтобы помочь ему! И какую я благодарность получила? Он собрался принести меня в жертву! Так что на хрен Коеси, и на на хрен тебя! Если хочешь – стреляй, давай!

Ив снова надолго замолчал, будто колеблясь.

Наста выждала немного, и сказала уже более спокойно:

– Ты был прав на счет военного подкрепления, Коеси явился сюда в компании. Скоро они будут тут, – она бросила беглый взгляд на часы. – Поэтому, если не хочешь пристрелить меня, Иврам, я сваливаю.

Она услышала смешок брата:

– Это остров, куда ты денешься с него?

– Поплыву! Это лучше, чем оказаться в окружении противников.

Третья по счету пауза.

– Коеси жив? – спросил зеленоглазый мужчина вдруг.

Наста оглянулась на Акутагаву.

– Пока дышит.

– Стой там, где стоишь. Я сейчас буду, – сказал Иврам и прервал связь.

Наста заставила себя медленно выдохнуть, еще не веря, что уловка удалась. Кажется, Иврам купился на ее показное негодование! Если бы не купился, то запросто мог снять ее выстрелом из винтовки, и тогда валялась бы она на полу рядом с Акутагавой! Но он решил сократить дистанцию, лично увидеть, что Коеси ранен. Что он собирается сделать с Акутагавой, придя сюда? Сразу добить его? Или покуражиться немного?

Она, как ей и было приказано, не двинулась с места, дожидаясь брата.

Ив неслышно вошел в комнату.

С ним не было снайперской винтовки, на первый взгляд у него вообще не было с собой никакого оружия. Зеленоглазый мужчина остановился на пороге, пристально рассматривая сестру в рассеянном свете туристического светильника, затем направился к неподвижно лежащему на полу Акутагаве. Присел рядом с ним на корточки, изучая раненого мужчину, но не прикасаясь к нему. Облик Ива оставался невозмутимым, ничем не выдавая его мыслей, чувств и намерений.

– Вот уж не думал, что в тебе взыграет праведное негодование, сестренка, – Ив выпрямился и сделал в ее сторону несколько шагов.

Та, ощущая щемящую боль в сердце, заставила себя продолжить представление:

– Намекаешь, что я поступила как идиотка, доверившись ему когда-то? Да, я не стану спорить, я идиотка. Вот уж не думала, что он решится убить меня, – зеленоглазая женщина удрученно покачала головой. – Я верила ему. Я помогала ему! Я приехала в проклятую Россию, чтобы помочь ему расследовать убийство Харитоновой! И вот где я сейчас, в полной жопе! – с этими словами она окинула комнату унылым взглядом. – И шансы выбраться отсюда живой крайне малы!

– Ты получила то, что заслужила, – тон Ива звучал подозрительно мягко, он сделал еще шаг по направлению к ней. – Ты здесь, потому что предала меня.

– Я хотела тебя спасти! – взорвалась Наста. Ее крик отразился эхом в темных закоулках заброшенного здания, приобретя устрашающее звучание. – Я, черт возьми, хотела спасти тебя!

– Заперев в подземном бункере?

– Да!

– И в чем же заключалось спасение? – еще несколько шагов и он оказался подле сестры.

– Ты заигрался, Иврам, неужели ты сам не осознавал этого? Акутагава убил бы тебя! И не потому, что я рассказала бы ему про твои угрозы в отношении Юки! Я не рассказала бы! Он убил бы тебя из-за того, что ты начал копать под него, ты стал затягивать ему петлю на шее, шантажировать его. Ты и сам должен понимать, что я права! Это был всего лишь вопрос времени. И я пошла на сговор с Коеси, ибо заточение в бункере мне казалось меньшим злом, чем твоя смерть, брат! Я ХОТЕЛА ТЕБЯ СПАСТИ!!!

Этот крик вырвался из самых глубин души Насты, в нем слились воедино вся горечь и все страдания, которые она претерпела из-за брата. Она не лгала, она говорила правду – ею двигало стремление защитить Иврама от него самого! Она пыталась остановить его на пути разрушения!

– Послушай свою сестру, она дело говорит, – раздался за спиной Ива голос Акутагавы. – Если б она не поспособствовала твоему аресту тогда, то я уничтожил бы тебя физически. Ты гений, но даже гений ничего бы не смог поделать против команды спецназовцев с автоматами.

Акутагава не без труда, но поднял на ноги, сжимая в руках пистолет: как и Наста он пришел на встречу вооруженным.

– Стой там, где стоишь! – Наста навела свой пистолет на Коеси. – Иначе получишь вторую пулю.

Она целилась не в брата – стоявшего так близко! – а в Акутагаву. Они с ним еще не доиграли пьесу до конца. Ив еще может расправиться с ними, пусть в руках он и не держит оружия! Ему ничего не стоит вырвать у Насты пистолет, выстрелить в Акутагаву, при этом прикрываясь ею как щитом – а потом, напоследок, свернуть ей шею. Нет, сначала Иврам должен отвлечься от сестры, переключить внимание на Коеси, тем самым открыв Насте тыл! Но Ив внимательно смотрит на сестру, мельком глянув через плечо на Акутагаву.

«Надо как-то убедить брата, что я действительно теперь не на стороне Коеси!» – подумала Наста напряженно.

Акутагава словно услышал ее мысли:

– Через несколько минут здесь будут мои люди, – произнес тот жестко. – Так что мы еще посмотрим, кто получит пулю!

– Пора бежать! – Наста, не обращая внимания на брата, сделала движение к выходу.

Прогремел выстрел: Коеси выстрелил в стену совсем рядом с ней, таким образом остановив ее.

– Никто отсюда не уйдет! – процедил тот угрожающе. Несмотря на кровоточащую рану, он выглядел непоколебимым как скала: – Я пришел сюда из-за Юки! И не успокоюсь, пока не узнаю, где он!

Ив опять посмотрел на него через плечо.

– Коеси, не обманывайся, ты совершенно ничего не контролируешь в этой ситуации. Пушка в твоих руках не изменит распределения сил здесь, – он говорил почти нежно. – Приглядись внимательней ко мне. Почему, как ты думаешь, я пришел сюда без оружия? – медленно зеленоглазый мужчина поднял руку, и только тогда Наста и Акутагава увидели, что он сжимает в руках небольшой беспроводной детонатор. Улыбнувшись, он закончил мысль: – Потому что все здесь может взлететь на воздух, если я нажму эту кнопку.

Рука Акутагавы, сжимающая пистолет, заметно дрогнула.

– Что ты собираешься сделать? – сдавленно спросил он.

– По первоначальному плану, вы должны были оставить тут своих жучков и уйти в другое здание. Я бы заманил сюда твоих солдатиков и взорвал здание. Но Наста решила свести с тобой счеты именно в этом месте… Пришлось немного поменять план, – Ив сделал шаг назад от сестры и повернулся к Акутагаве. – Наверное, так даже лучше, что мы остались здесь. Иногда я чрезмерно усложняю планы, вношу слишком много второстепенных деталей – хотя, если подумать, какая мне разница, где тебя, Коеси, убивать? Здесь или в шахте?

– Скажи мне, где Юки! Прошу тебя! – прошептал Акутагава.

Ив сокрушенно покачал головой, выражая свое притворное сочувствие:

– Если бы Юки увидел тебя сейчас, он бы понял, как сильно ты его любишь, – сказал он со вздохом. – Жаль, что его здесь нет.

– Где он?!

– Где-то на дне морском.

Глаза Акутагавы расширились, а губы побелели – он не знал, верить Иву или нет.

– Ты лжешь… Ты ведь снова лжешь?!

– Думай сам, Коеси. Зачем мне таскать с собой Юки и мальчишку, рискуя засветиться перед твоими информаторами? Зачем мне эти хлопоты? Я убил и Юки и Никиту, привязал груз и сбросил в море. Все это время, дорогой Акутагава, они были мертвы и пожирались морскими тварями…

Грохнул выстрел, затем еще один, прервав его речь.

Ив покачнулся, чуть не упал вперед, на колени, но смог удержать равновесие. Он развернулся к сестре и увидел как дымится ствол в ее руках. Наста выстрелила в него, выстрелила в спину! Две пули пробили грудную клетку Ива. Он отшатнулся в сторону, чувствуя, как кровь толчками поднимается к горлу, и остановился у низкого барьера, который когда-то служил подоконником.

– Решила довести свое предательство до логического конца? – прохрипел Ив, по его подбородку потекла пузырящаяся кровь.

Из глаз Насты брызнули слезы, но пистолет она не опустила:

– Признавайся, что ты сделал с Юки! Где он и Никита!

Жуткая ухмылка появилась на лице зеленоглазого мужчины:

– Я уже… все сказал!

Наста увидела, что он пальцем нащупывает кнопку на детонаторе. Женщина сжала зубы так, что хрустнула челюсть, и одновременно спустила курок. Она увидела, как пуля врезалась в голову брата, выбив, как искры, мелкие брызги крови. Видела, как он дернулся всем телом, как откинулся назад, проваливаясь в зияющее чернотой оконное отверстие. Он выпал из окна и упал вниз, на мостовую.

Детонатор выпал из его рук и упал на пол в комнате, кнопка на нем предупреждающе замигала.

Ив успел надавить на кнопку!

– Беги! – не узнавая свой собственный голос, вскричала Наста, бросаясь к Акутагаве.

Но тот стоял, опустив руки вдоль тела, и, казалось, не слышал и не видел ничего вокруг. В его разуме судорожно бились слова: «Они мертвы… Они мертвы… Они мертвы…» Акутагава не заметил, как к нему подбежала Наста. Он не обратил внимания на взрывы, раскатистым громом прокатившиеся по округе. Все вокруг начало рушиться – пол ушел из под ног, стены зашатались, потолок стал стремительно проседать. Но Акутагаве было уже все равно.

Наста обняла его и прижалась покрепче.

Поднимая огромную тучу пыли, бетонные конструкции рухнули, как карточный домик от порыва ветра, погребая их под собой.

___________________13

Путь к месту встречи с Иврамом превратился для Насты в дорогу воспоминаний. Они помогали ей отвлечься от настоящего, помогали игнорировать ужас, нарастающий в душе. Ужас перед тем, на что она все-таки решилась. Зеленоглазая женщина перебирала воспоминания так же, как ребенок перебирает в руках разноцветные кубики, пытаясь построить из них башню.

Вот первый кубик: самое первое воспоминание, связанное с Иврамом. Точнее говоря, это было скорее не воспоминание, а ощущение. Таинственное, неосязаемое ощущение того, что кто-то находится рядом, отделенный от тебя чем-то тонким… Это чувство она испытывала, когда вместе с братом находилась в животе матери. Это чувство всегда было с ней. И с Иврамом, она в этом не сомневалась! В детстве они обожали одну игру: когда мать развешивала на веревке белье, брат и сестра вставали по разные стороны простыни и начинали водить по ней руками. Они смеялись, завороженные этим действом. Никто не понимал сути этой игры! Никто кроме них. Как другие могли догадаться, что так близнецы вспоминают время, проведенное в материнской утробе?

Второй кубик: близнецам около четырех и они решили стать «взрослыми» – покурить махорки. Насту и Иврама захватила эта идея, они придумали план, как стащить махорку у отца, который любил посмолить крепкий табак. Добыв желаемое, дети уединились не где-нибудь, а на верхнем ярусе сарая. Тогда они жили в старой деревянной избе, окруженной придомовыми постройками, там когда-то держали скотину. И второй ярус старого сарая служил сеновалом – и, хоть сена там больше и не держали, по углам еще валялась сухая трава и солома. Близнецы много раз видели, как цыгане крутят цигарки, и постарались в точности повторить процесс: разложили махорку на газете, скрутили, затем прикурили от спичек. Курево оказалось слишком крепким – от первой же затяжки Наста и Иврам позеленели, им стало плохо. А от брошенной цигарки тут же задымилось сено… Хорошо еще, что взрослые вовремя заметили дым! Как же досталось тогда близнецам за эту опасную шалость!

Кубик третий. Вода… Теплая вода с легким запахом водорослей и мягкий ил под ногами. Это воспоминание о купании в каком-то пруду, цыгане разбили подле него стойбище. Было лето, очень жаркое лето, и поэтому они с братом почти не вылезали из воды. Иврам и Наста представляли себя водяным и русалкой, фантазировали, придумывали сказочные истории, героями которых были они сами. А вечерами, когда у пруда разводили костры, то магии прибавлялось – казалось, что и водная гладь пруда начинала пылать, стоило в ней отразиться языкам пламени. Они с Иврамом танцевали вокруг костров, наслаждаясь ощущением волшебства, свободы и счастья.

Кубик четвертый. Они с Иврамом бегут по полю, усеянному золотистой пшеницей. Заросли высоки, закрывают близнецов с головой, и колосья качаются над их головами на ветру. Наста с братом словно рассекают золотистое море… Потом Иврам останавливается, поднимает глаза к нему и, раскинув руки в стороны, в следующий миг падает на землю. Сестра следует его примеру и тоже оказывается на земле. Они лежат среди пшеницы и смотрят на проплывающие над пшеничным полем облаками. Облака в их воображении принимают разнообразную форму, становясь соучастниками их игр.

Кубик пятый. Казахская степь. Бескрайняя, от горизонта до горизонта степь! Табор передвигался на старых грузовиках по разбитой колее, петляющий по бескрайним просторам. Они уходили от зимы, которая пришла в Россию, и двигались через северный Казахстан на юг. Холода преследовали табор по пятам, ночью случались заморозки, и цыгане спешили миновать степь. Однажды один из грузовиков, следовавших к голове колонны, заглох. На ремонт потребовалось несколько часов. В это время пошел снег. С неба падали не крупные белые хлопья, а скорее мелкий лед, который ложился на жухлую степную траву как тонкая переливающаяся вуаль. Наста и Иврам, закутанные матерью в пушистые шали, с восторгом высовывали языки, стремясь поймать на них ледяные крупицы.