Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Не знаю…

– Включай записи с камер, что стоят на входе. Мне нужно ее лицо.

Однако все камеры запечатлели только копну ее волос и чрезвычайно стройную фигуру – и только. Женщина, приехавшая с советником премьер-министра, как будто нарочно держала голову так, что камеры не могли ухватить ее лица… Дворецкий доложил по рации. Что лицо е нее европейское и что она зал не покидала. Ив связался с Такесимой и Сугаварой, которые дежурили в зале подле Акутагавы:

– Нужно немедленно обыскать банкетный зал.

– Кого надо искать?

– Мою сестру, – ответил Ив.

_________________

7

– Сегодня понедельник, однако на улицах столицы царит праздничная атмосфера. Людские лица светятся радостью, и, кажется, всю нацию объединил этот день – 29 июля! День рождения национального кумира – Коеси Акутагавы!.. Только взгляните на это! Убедитесь сами, – молодой телеведущий в аккуратном костюме исчез, и на экране появились многочисленные прохожие, шагающие по одной из центральных улиц Токио. Они улыбались в камеру, кто-то посылал воздушные поцелуи, махал – демонстрируя тыльные стороны ладоней… Потом объектив переместился на телеведущего: – Как известно, известнейшие люди страны собрались сегодня на вилле Угаки, резиденции Коеси Акутагавы…

Юки взял пульт и выключил телевизор, испытывая щемящую досаду. Забросив ноги на подлокотник дивана, он пристроил голову на пышную подушку, и, мрачную прищурившись, уставился в потолок. В день рождения Акутагавы он оказался заперт в личных апартаментах, откуда до самой ночи он не имел права сделать и шага – за дверью, в коридоре, дежурили сотрудники службы безопасности. Весь четвертый этаж был оцеплен вооруженными охранниками, которые строго соблюдали приказ Акутагавы: никого не впускать и никого не выпускать. Внизу, на «официальном» уровне, разгоралось торжественное веселье, где любовник Юки был главным действующим лицом. Миллиардеры, экранные звезды и монаршие особы слетались на виллу со всех сторон, становясь частью праздничного действа, и никто из них даже не подозревает, что на самом последнем этажу виллы сидит в роскошном заточении человек…

Было нестерпимо больно сердцу и тошнотворно кисло всему существу Юки, осознающему себя бесправным пленником… Молодой человек поднялся на ноги, но озадаченно остановился, не зная, зачем он это сделал. Действительно, зачем? Пойти в спальню и валяться там? Просто бродить по апартаментам, изнывая от тоски? Его взгляд упал на стол, накрытый у камина – он был полон разнообразными яствами и деликатесами, правда в графинах вместо спиртных напитков была вода или охлажденный чай.

«Я как маленький ребенок, которого не допускают сидеть за одним столом со взрослыми, – подумал Юки самоизьязвляющим цинизмом. – Мне накрыли стол в детской комнате!»

Он равнодушно смотрел на стол; даже если бы он был голоден, он бы не прикоснулся ко еде. Ему хотелось сбросить все эти подносы и тарелки на пол – в знак своего презрения. Но Юки знал, что на Акутагаву это не возымеет никакого действия: тот холодно прикажет своим слугам прибраться и все. Акутагава не будет его слушать, даже если он начнет кричать во все горло о том, что его терзает. И все вокруг, кажется, стало другим и никогда уже не будет таким, как прежде… Кто теперь он? Кто Акутагава? И как получилось так, что вся его жизнь вдруг стала походить на грустную байку сумасшедшего сказочника?…

«…Почему мои слова вызывают в нем недоверие? Откуда в Акутагаве такая подозрительность в отношении меня? Почему он винит меня в том, что с нами происходит? Неужели он всегда был так слеп в отношении меня, а я заметил это только теперь?…» – Юки уже устал задавать самому себе эти вопросы. Его пугала настойчивость и непоколебимость, с которой Акутагава подминал его под себя.

После отвратительной сцены в оранжерее Акутагава больше не вспоминал об «изменах» Юки. С тех пор он не проронил об этом ни слова – ни взглядом или жестом не выдавая отныне своих эмоций. Но для Юки так было даже хуже – ровное и сдержанное настроение любовника было страшнее вспышек гнева. Это было осознанное, плановое лицемерие…

Любовник разговаривал с ним подчеркнуто так же, как и раньше – но исключая из разговоров темы работы и свободы Юки. Если тот замыкался в себе и не желал поддерживать общение, Акутагава начинал целовать его, обнимать, шептать нежные слова, словно уламывая на взаимность тихоню-девственницу.

– После 29 июля я возьму короткий отпуск, – говорил он Юки. – Я меня будет несколько свободных дней и я проведу их с тобой. Только ты и я… Мы сможем как следует поговорить, любовь моя. Мы все обсудим, обязательно обсудим! И никто не будет нам мешать…

Юки уже не верил его словам. У него не осталось надежд на возвращение доверия и сладости их любви. Не осталось веры в то, что у их отношений есть хоть какой-то шанс… Юки мог простить несправедливые удары, которыми его наградил возлюбленный. Он мог простить грубую похоть и изнасилование – ведь тогда страдало только тело и обиды забывались вместе с заживающими ранами…

Но он не мог простить Акутагаве его жажду безраздельного обладания, его властное собственничество, его стремление приковать к себе Юки любой ценой.

Он не мог простить Акутагаве сомнений в его любви и верности ему.

Он не мог простить ему того, что тот предпочел поверить Иву, нежели ему. Поверить убийце, интригану и подонку, презрев слова Юки и таким образом разрушив последние его чаяния!.. Если бы возлюбленный прислушался к нему тогда, в оранжерее, то Юки бы заставил себя забыть обо всем плохом в отношении Акутагавы и его поведения. Юки бы согласился подождать, когда их отношения вновь начнут налаживаться и тот перестанет душить его тотальным контролем! Но Акутагава поверил лживым доводам охотника за головами – каждому слову, выползшему, как ядовитая змея, из красивого рта Ива! Никогда Юки еще не был так унижен, так растоптан.

Он не мог простить Акутагаве попыток сломить его сопротивление, сломить волю… Он укрощал Юки, не позволяя тому спрятаться от него, замкнуться. Каждую ночь Акутагава овладевал им – но не силой, а медленным и ласковым принуждением. Он начинал ласкать его, не обращая внимания на его отказы и попытки избежать близости – пока тело Юки не предавало своего хозяина, загораясь желанием. Юки было противно это соитие, навязанное ему механическим раздражением эрогенных зон – оно как бы подчеркивало власть Акутагавы над ним. Близость с любимым человеком превратилась для него в унизительную моральную пытку, а оргазм, который Акутагава заставлял его испытывать, стал для него символом поражения. Он уже не видел возбуждающего очарования в хриплых стонах любовника, когда тот двигался внутри него; не таял от эротической истомы – чувствуя его сильные руки, ощущая его мускулистое тело – все это ушло… Теперь Юки казалось, что он животное на скотобойне, зажатое в загоне для убоя, а сопящий от натуги живодер трется об него, медленно отрезая от его тела куски мяса. И всякий раз, отхватывая очередной шматок мяса, живодер целует его, шепча нежные слова…

«…Как много еще времени Акутагаве понадобится, чтобы я сошел с ума или сломался? – Юки хотелось рассмеяться сквозь слезы, когда он размышлял об этом. – Безумцы не понимают, что несчастны, они живут в выдуманном мире и не могут пострадать от того, что их кто-то запирает в клетке. Безумцы не понимают, каково это – быть НЕбезумцами… Если я сломаюсь и стану тенью Акутагавы, его послушным рабом, его птицей с подрезанными крыльями – буду ли я чувствовать боль? Буду ли страдать? Нет, наверное нет… Тогда мне будет уже все равно, кто я. Я забуду обо всех своих мечтах, обо всем, чего я хотел добиться, что хотел принести в этот мир… Я буду сломлен, смирен, укрощен… Я буду вполне счастлив, живя только ради Акутагавы и дыша им – мой мир будет начинаться в нем и там же заканчиваться, и для меня не будет существовать ничего за пределами его воли. Если он скажет «нет» – то и для меня это будет окончательное и бесповоротное «нет»… Но если ему когда-нибудь надоест игра в хозяина, надоем я, и он вознамерится прекратить сию игру – это будет смертью для меня. Я не смогу жить, если он отвергнет меня, после того как сломал… Но какое ему будет дело до моей гибели, если он уже потерял ко мне интерес? Он, скорее всего, просто найдет себе другую – более интересную – игрушку…»

Именно эти мысли окончательно подтолкнули его к отчаянному решению. Юки решил во что бы то ни стало добраться до телефона Фынцзу и попытаться сделать звонок. Он знал, что прислуга и телохранители – даже Такесима и Сугавара – никогда не пойдут против воли Акутагавы и позволят ему совершить звонок. Но Фынцзу всегда относилась к нему по-матерински тепло, хотя и строго. Украсть у нее телефон он бы не смог – да и она, скорее всего, доложила о пропаже, пусть и временной, Акутагаве. Был только один выход – попросить телефон и надеяться, что ей небезразличны его страдания.

– Ты ведь знаешь, что Акутагава запретил давать тебе телефон! – прогремела китаянка, когда Юки, пригласив ее в апартаменты, попросил об услуге.

– Я знаю, госпожа Фынцзу…

– И ты думаешь, я дам тебе мобильник? Думаешь, мне неприятностей охота, малец? – Юки ничего не ответил, не находя в себе слов, чтобы умолять ее. Он молчал, глядя в пол, а она жгла его своими огненными глазами, не потерявшими выразительность несмотря на возраст. – Да и кому ты будешь звонить? Ты ж один на Земле как перст!

– Я хотел позвонить другу, – прошептал Юки, в нем иссякала последняя надежда.

– Твои друзья одни неприятности тебе доставляют! – хмыкнула многозначительно Фынцзу. – Разве не из-за «друзей» получилось так, что ты заперт в этом доме как нашкодивший мальчишка? Ты лучше за ум возьмись!

Юки отвернулся, пытаясь скрыть непрошенные слезы. Он устал умолять, упрашивать, бороться… Никто его не желал слушать. Никому не было дела… Когда что-то ткнулось ему в плечо, он не стал оглядываться и только ворчание старой китаянки привлекло внимание:

– Чего физиономию отвернул и не двигаешься, как деревянный? Дают – так бери! – оглянувшись, он увидел, что женщина протягивает ему свой телефон. – Только недолго говори. Понятно?

Еще не веря, молодой человек осторожно принял из ее рук телефон.

– Спасибо… – выдохнул он через силу, чувствуя, как душит его стыд и благодарность к этой пожилой женщине.

– Акутагава слишком круто с тобой обходится. Ты ведь, чай, не маленький мальчик – ясно, что это тебя в обиду вгоняет, – расстроено крякнула Фынцзу, потом сердито прибавила: – Ты звони, звони, и сразу же мне верни трубку. И постарайся не наделать глупостей!

Он ушел в ванную комнату, присел на край джакузи и несколько секунд собирался с духом. Потом набрал номер и, затаив дыхание, прижал мобильник к уху… Ему показалось, что прошла целая вечность, пока он ожидал. Он не знал, что именно скажет, когда Ваалгор ответит на звонок, его мысли хаотичной стаей теснились в голове…

«Здравствуйте. В данный момент я не могу ответить на звонок. Оставьте ваше сообщение после звукового сигнала» – голос Ваалгора звучал в динамике металлически, с деловитым равнодушием. Юки рефлекторно нажал на кнопку сброса, проклиная себя – как можно было рассчитывать, что такой человек как Коннор Ваалгор лично отвечает на звонки?.. И все же, преодолевая сомнения и злясь на свою нерешительность, он вновь набрал номер. Выслушав короткое сообщение на автоответчике и дождавшись сигнала, Юки сбивчиво заговорил:

– Прости за звонок, Коннор. Это Мацу… То есть, мое настоящее имя не Мацу, в действительности меня зовут Юки… Прости меня за то, что произошло на яхте, это я во всем виноват… Я… – время, отведенное на сообщение закончилось и соединение прервалось. Он чертыхнулся, стукнул себя ладонью по лбу, в очередной раз перезвонил…. однако сказал совсем не то, что хотел: – Я хотел сказать… Прости меня за все, что случилось. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь сказать тебе это лично… Прощай. И это не мой телефон, поэтому не перезванивай! – нажав на кнопку сброса вызова, Юки закрыл лицо дрожащими руками.

Нет! Он не мог так поступить с Коннором, не мог впутать его в эту историю! Если бы он осмелился попросить о помощи, то навлек на него огромный рой неприятностей и угрозу со стороны Акутагавы и Ива. Юки не хотел, чтобы у Ваалгора возникли проблемы, как бы плохо ему не было самому!.. Он вернул Фынцзу телефон, поблагодарив ее за услугу.

– Кому хоть звонил? – полюбопытствовала она, пряча мобильник в карман передника.

– Я звонил извиниться и всё, – ответил молодой человек серьезно.

Это произошло два дня назад. Он не смирился с деспотизмом Акутагавы, но и не изменил своего мнения относительно вмешательства Ваалгора или еще кого-либо. Он сам виноват в том, что его отношения с любовником пришли к подобному знаменателю – два года назад, Юки, зная, кто такой Акутагава и каков его характер, решил быть с ним снова. Быть. Не смотря ни на что. Вот теперь за это и поплатился…

Юки задумался было о том, какое же сейчас веселье разворачивается на первом этаже виллы и как там развлекается Акутагава, но, впав в уныние, поспешно отогнал от себя эти мысли. Плеснув из графина в бокал немного чая, он сделал пару глотков, переключившись на размышления о том, какие развлечения остались здесь ему: телевизор и книги, больше ничего… Такое «разнообразие» досуга тоже вгоняло в пасмурное уныние. Черт – ведь даже на балкон не выйти, чтобы вдохнуть свежего воздуха, все двери и окна заблокированы замками!

Шорох за спиной насторожил его не сразу. И только когда чья-то тень упала на сервированный стол рядом с его тенью, Юки вздрогнул и резко обернулся. В лицо ему оказалось направлен пистолет, заряженный дротиком с транквилизатором.

– Ни звука, понятно? Иначе я выстрелю и ты отключишься прежде, чем успеешь напрячь свои голосовые связки, – приглушенно заговорил с ним незнакомец с каким-то странным, лишенным микромимики лицом. Облаченный в смокинг мужчина был с Юки одного роста и схожего телосложения. Говорил он по-английски с явственным американским акцентом. – Я капрал ВВС США Роб Канасо. Прибыл сюда по приказу Коннора Ваалгора…

Бокал выскользнул из пальцев Юки и со звоном упал на пол. Он, ошеломленный, не мог поверить своим глазам и ушам:

– Коннор Ваалгор? – переспросил он.

– Да. У меня приказ вывезти тебя отсюда…

В дверь деликатно постучались – это были охрана, встревоженные звуком разбившегося бокала. Юки указал капралу в сторону ванны, где тот молниеносно скрылся. Подойдя к дверям, молодой человек открыл их, остановившись на пороге так, что охранники не могли пройти внутрь.

– Что? – спросил он с раздражением.

– Мы слышали шум. Что-то произошло?

– Я случайно уронил бокал на пол. Вы что, собираетесь поднимать тревогу даже когда я буду спускать воду в унитазе? – Юки закрыл дверь. После этого, взяв пульт, он включил телевизор и отрегулировал громкость так, чтобы она мешала охране слышать посторонние звуки. Влетев в ванную комнату, он опять остолбенел – встав перед зеркалом, незнакомец… отклеивал себе лицо. – Ч-что вы делаете?

– У меня есть четкие инструкции. Ситуации могло быть две: в первом случае ты оказываешь сопротивление и мне приходится тебя вырубать, во втором случае ты действуешь со мной заодно. Судя по всему, ты решил действовать со мной заодно? – мужчина оторвал от себя последние куски искусственной кожи и взглянул на Юки. Удивительно, но истинное лицо Роба Канасо – монголоидное и симметричное – очень походило на лицо Юки, а под темно-каштановым париком находились такие черные волосы, как и у него.

– Почему Ваалгор послал вас ко мне?

– Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы. Мне известно только то, что нужно вас вытащить отсюда, доставить в аэропорт и посадить на самолет. Все уже готово.

– Но…

– Каждая секунда на счету. Мы не можем выбиваться из графика.

Молодой человек молчал секунд пять, кусая себе губы и напряженно хмуря брови, потом воровато оглянулся в сторону гостиной, и спросил:

– Но как выбраться с виллы незамеченными?

– Точно так же, как и попасть сюда, – ухмыльнулся капрал, потом начал раздеваться. – Снимай свою одежду, нам нужно обменяться ею. Потом ты налепишь на свое лицо эту кожу и наденешь парик, я помогу тебе в этом. Поторопись!

Юки снял свою одежду и отдал ее капралу, надев, в свою очередь, смокинг. Он не противился Канасо, когда тот, размяв на искусственной коже клей, начал налеплять ему на лицо маску. Искусственная кожа была холодной и неприятной, стягивала лицо, притупляла чувствительность.

– Я попал в апартаменты через шахту, по которой перемещается лифт-контейнер, соединяющий апартаменты с прачечной. Мы поочередно так же спустимся вниз. Из прачечной ты пройдешь в банкетный зал – там у бара тебя ждет женщина. Она японка, в зеленом платье и изумрудном колье, в руках у нее сумочка, на которой «H.J» Подойдешь к ней и будешь ждать. Когда наступит нужный момент, она выведет тебя через главный вход. Ты сядешь в автомобиль, который доставит тебя в аэропорт. Всё ясно?

– Меня могут узнать…

– Не узнают, – возразил капрал, натягивая ему парик и закрепляя его. – Не улыбайся, не позволяй своему лицу гримасничать под влиянием эмоций. Постарайся не нервничать и тогда все пройдет отлично. Но не вздумай снимать маску до тех пор, пока самолет не оторвется от земли!

– А что будете делать вы?

– У меня своя роль. Ты спускаешься первым, – Канасо подошел к дверце в стене, за которой скрывался контейнер-лифт и распахнул ее. – Залезай, тут места хватит только для одного. Я пойду следом.

Юки никогда бы не пришло в голову использовать контейнер для грязного белья таким образом. Забравшись в него, подтянув к груди колени, он сжался в комок. Канасо нажал на кнопку, контейнер дрогнул и бесшумно пополз вниз, опустившись на подвальный уровень. Толкнув дверцу, он вывалился из контейнера на пол, испуганно оглядываясь по сторонам – но прачечная в этот вечерний час была пуста и погружена во мрак. Вдоль стен стояло несколько мощных стиральных агрегатов, тут же огромные пластиковые контейнеры для белья, кабины для просушки и доски для глажки белья. Юки инстинктивно прикоснулся к своему новому лицу, желая проверить, не отклеилась ли маска.

– Да не тормози ты! – Канасо вылез из контейнера, заставил молодого человека подняться с пола и отряхнул его смокинг. В жидкой темноте капрала вполне можно было спутать с Юки – одежда, тот же рост, черные волосы и схожий тип лица. Канасо проводил его до нужной двери и дал последнее напутствие: – Выйдешь в коридор, поверни направо, перед тобой окажется служебная лестница и лифт. Не вздумай воспользоваться лифтом – он просматривается камерами. Поднимись по лестнице, замок на двери размагничен, выходи спокойно, шаг должен быть неторопливым. От двери поверни направо, там увидишь…

– Уборные для гостей, – закончил его мысль Юки. – Дальше я знаю.

– Запомни, направляйся прямо к бару. Дальше у тебя будет другой провожатый.

Молодой человек двигался будто бы на автомате, практически не задумываясь о своих действиях. Часть его сознания до сих пор не верила, что Коннор Ваалгор пришел ему на помощь и что он, Юки, решился на побег. Эмоции отключились в одночасье, хотя он не прилагал к этому никаких усилий. Так было и в прошлый раз – когда он решился скрыться из страны с фальшивыми документами. Тогда он действовал быстро и решительно, отбросив сомнения и эмоции, отрешившись от переживаний… Он снова сбегал…

Проходя мимо уборных, он мимоходом обратил внимание на роскошные букеты цветов, установленные там. Они стоили огромных денег, и какая-нибудь простая девушка была бы счастлива, преподнеси ей возлюбленный такие цветы – но они, изысканно благоухая, услаждали взгляд в туалетах. Выйдя в банкетный зал, Юки с трудом сориентировался, пораженный количеством гостей, явившимся на праздник. У бара действительно стояла женщина в зеленом платье, на крохотной дамской сумочке которой сверкала гравировка «H.J», выполненная алмазной крошкой. Она, завидев юкки, многозначительно ему кивнула и жестом пригласила встать рядом с ней. Юки облокотился на барную стойку, глядя вниз – он опасался все же, что чем-нибудь невольно выдаст себя.

Ждать пришлось немного. Через минуту дворецкий объявил: «Господин Амано Кайчиро со спутницей!» В зал вошел короткогногий японец с красным лицом и блистательная, поражающая своей сексуальностью брюнетка. Они спустились в зал, смешавшись с толпой. Прошло еще несколько минут – и сотрудники службы безопасности, систематично расставленные в зале, принялись прочесывать толпу, выискивая кого-то.

«Они клюнули на наживку. Охрана отвлеклась. Выходите!» – был отдан приказ женщине в зеленом платье, его передал миниатюрный микрофон, вставленный ей в ухо. Она прижалась к Юки и быстро шепнула:

– Я притворюсь, что мне стало дурно. Мы пойдем вместе, я буду опираться на тебя. Только не нервничай сильно.

– Да, я понял, – ответил он.

Женщина оперлась на его руку и они направились через зал к выходу. Он знал, что где-то за его спиной находится Акутагава, но не обернулся. Не позволил себе такой слабости. Они миновали дворецкого, который был занят пристальным разглядыванием толпы и не обратил на них особого внимания, после чего прошли в холл – там спутница Юки, непрестанно и громко жалуясь на мигрень, разыгравшуюся от переизбытка шампанского, забрала свое манто. На улице их ожидал презентабельный автомобиль с водителем.

– Еще немного и самое трудное будет позади, – прошептала женщина, когда автомобиль тронулся и направился к воротам. Охрана остановила автомобиль, попросила приглашение и, сверившись с компьютером, разрешила покинуть территорию виллы Угаки. Путь был свободен. Сообщница облегченно перевела дух и прибавила: – Сейчас мы высадим тебя и ты пересядешь на вертолет. Он доставит тебя в аэропорт.

– Вы тоже работаете на Ваалгора? – спросил Юки. Ее внешность была азиатской и говорила она по-японски и без малейшего акцента.

– Нет. Я занимаю достаточно высокое положение в нашем обществе, но я не разделяю политики семьи Коеси. У нас с Ваалгором общие враги – и вот поэтому я готова ему помогать, – последовал холодный ответ. – Тебе лучше не задавать лишних вопросов. Чем меньше мы будем знать друг о друге – тем лучше.

Автомобиль мчался по трассе, распарывая носом летний вечер и увозя Юки к свободе…

– Нужно немедленно обыскать банкетный зал, – сказал Ив в переговорное устройство, связавшись с Такесимой и Сугаварой.

– Кого надо искать?

– Мою сестру.

Телохранители Акутагавы, казалось, потеряли на миг дар речи.

– Ты уверен, что это она?

– Абсолютно уверен. Она в черном платье с глубоким вырезом, волосы пышно завиты, на носу есть накладка, которая делает его слегка горбатым. Возможно, она в линзах. Вы знаете ее в лицо, поэтому смотрите в оба, но оставайтесь при Акутагаве. Сейчас я отдам приказ охране начать поиски.

– Зал битком набит важными шишками, не дай бог, кто-то из них заподозрит неладное! – справедливо заметил Такесима. – Скандала потом не оберешься…

– Ты полагаешь, что она пришла сюда приятно провести время? – фыркнул Ив. – Если она здесь, то что-то задумала. Не отходите от Акутагавы ни на шаг и только попробуйте ее пропустить!

Такесима и Сугавара с некоторой озадаченностью переглянулись между собой, затем одновременно взглянули на Акутагаву. Тот беседовал с премьер-министром, коего, как почетного гостя, усадили с хозяином виллы и его отцом за один стол. Зачем Насте появляться здесь и сейчас? Не сошла ли она с ума, раз решилась на это? Впрочем, учитывая наклонности ее брата, возможно, что безумство у них в крови…

Вся охрана была немедленно поднята на уши – приказ разыскивать Насту получили не только охранники в банкетном зале, но и внешняя охрана, отвечавшая за мониторинг прилегающей к вилле территории. Сотрудники службы безопасности, стараясь не привлекать внимания, покинули свои посты и начали плутать в толпе гостей, старательно разглядывая всех, кто подпадал под описание подозреваемой женщины.

– Кто-нибудь видит ее? – спрашивал Ив, ходя в комнате охраны от одного монитора к другому.

– Пока ничего.

– Смотрите внимательней!

Наста находилась где-то в центре громадного зала, позволяя незнакомому красавцу тискать ее во время танца. Тот целовал ее шею, вдыхал запах волос и шептал глупые комплименты, на которые она реагировала мелодичным смехом.

– Вы такой apasionado ! Такой… insistente! – выдыхала она. – Я умираю от японских мужчин! Это так er;tico !

Из-под полуопущенных пышных ресниц она не забывала бросать по сторонам зоркие взгляды. Таков был план: зная, что Ив будет охранять Наста сделала из себя главную приманку. И брат клюнул на нее – охрана, ослабив бдительность вообще, взялась за ее поиски. Главное, чтобы они не наткнулись на нее раньше, чем машина с Юки покинет территорию виллы!

«Объект благополучно миновал ворота, направляется к вертолету, – ожил микропередатчик в ее ухе. – Приступаем ко второму пункту плана. Полозья уже установлены, ждем вас».

Наста перестала льнуть к своему ухажеру, деловито отстранив его. Круто развернувшись, она уверенным шагом стала пробираться сквозь толпу гостей в одном ей известном направлении. Она нырнула в коридор, ведущий к уборным, и в этот момент ее засекла камера наблюдения.

– Я вижу ее, она ушла в корридо В-1, – сообщил Иву сотрудник службы безопасности, возбужденно приподнявшись в кресле.

– Объект в коридоре В-1, – сообщил зеленоглазый мужчина в рацию, наклоняясь к монитору и тесня сидевшего там подчиненного. – Куда она опять пропала? Осмотрите там все очень внимательно. Коридор В-1 проходит мимо уборных, лифта, входа в прачечную и упирается в кухню.

– Чтобы обыскать кухню, нужно будет приложить не меньше усилий, чем в зале, – ответил ему кто-то из охранников. – Она состоит из нескольких отсеков, в ней сейчас находится добрая сотня сотрудников, не считая официантов…

– Идиот, я и без твоих комментариев знаю, сколько там человек находится, – оборвал его Ив. – Меньше болтай и больше слушай приказы, которые тебе дают. Из кухни существует шесть выходов: три в банкетный зал, два – на склад и в морозильную камеру, а шестой – в подсобное помещение, где отдыхают шоферы приглашенных гостей. И вот из этого помещения выйти наружу легче всего. Так что нужно бросить основные силы именно на этот шестой выход… – на это раз он оборвал сам себя, в его глазах промелькнула догадка, осенившая его. Он переключился на другой канал, связавшись с группой охранников, дежуривших у личных апартаментов. – Немедленно проверить апартаменты. Немедленно!

Когда дрожащим от ужаса голосом охрана доложила, что апартаменты пусты, Ив бросил рацию на пол и ударом ноги разбил ее в дребезги. Прибавив к этому яростное:

– Сука!

– Камера нашла ее! – воскликнул в унисон с ним другой подчиненный. – Она у двери № 9, та, что ведет в комнату для шоферов… Она не одна! Она вооружена и с нею какой-то мужчина…

Ив оттолкнул говорившего и чуть ли не вплотную приблизил глаза к монитору. Накладка с носа Насты уже исчезла, теперь ничто не могло опровергнуть того, что это именно она. Одной рукой она сжимала пистолет, чье дуло прижималось к виску невысокого черноволосого мужчины в домашней одежде, другой рукой она зажимала ему рот. Одежда, комплекция и черты лица ее заложника могли натолкнуть только на одну мысль – она вновь пытается похитить Юки.

– Дайте мне другую рацию! – приказал Ив. – Быстрее!

Наста, как будто почувствовав его взгляд, повернулась в сторону камеры. Вздернув подбородок и смотря прямо в объектив, она вдруг нахально улыбнулась и сложила пухлые губы бантиком, посылая наблюдателю воздушный поцелуй. Потом подтолкнула заложника в спину и исчезла из поля зрения.

_________________________

8

Все было рассчитано по секундам и каждое мгновение ценилось сейчас на вес золота. Наста, лавируя между облаченными в поварскую униформу служащими, миновала кухню – этот лабиринт, созданный огромными плитами, духовыми шкафами, начищенными до блеска разделочными столами. Толкнув дверь, она оказалась в коротком и слабо освещенном тамбуре, соединяющим кухню с подсобным помещением, где отдыхали шоферы и слуги многочисленных гостей. Задержавшись в тамбуре, она отклеила от своего носа накладку, затем резким движением разорвала подол своего узкого платья по шву. Теперь она могла двигаться свободней, ничего не стесняло ее при ходьбе. Наклонив голову сначала к одному плечу, затем к другому, она размяла шею.

За следующей дверью находился широкий коридор. Здесь дежурили два охранника – обязанные следить за тем, чтобы никто из посторонней прислуги не смог проникнуть вглубь виллы. Стоя напротив друг друга у стен, они, прислушиваясь к смутным звукам, доносящимся из банкетного зала, с философской печалью переглядывались меж собою: там, за многочисленными перегородками, веселье шло полным ходом, а здесь глухо и пусто – только несколько стульев и кулеры с водой.

– Как думаешь, кого они ищут?

– Как – кого? Сказано, что брюнетка европейской наружности…

– Да не это! А то кто она? Реакционерка какая-нибудь?

– Кто знает! Может охотница за сенсациями.

– Думаешь, вооружена?

– Вряд ли. Всех гостей на входе просвечивают сканером – никто из них не смог бы пройти на виллу вооруженным. С прислугой тоже самое… А вот фотоаппарат вполне могли пронести под видом мобильного телефона или еще чего-нибудь.

– Да какие тут могут быть сенсации? Тайна любимого блюда Коеси Акутагавы? Цвет его нижнего белья?

– Мы с тобой тут мелкие сошки. Нам вход выше второго этажа строго запрещен. А кто знает, что может быть скрыто на двух прочих уровнях? – с пошловатой многозначительностью хмыкнул один из охранников.

– Ты так не шути, – вдруг испугался его напарник, – здесь у стен есть уши. Так можно и без работы остаться!

Охранники замолчали было, душно переведя дыхание, но в следующий миг дверь резко распахнулась, описала дугу и ударилась натертой до блеска ручкой об стену.

– Привет, мальчики, – они синхронно повернули головы в сторону появившейся у них под носом Насты. Чтобы уложить двух мужчин, находящихся в превосходной физической форме, ей потребовалось десять секунд. Сломав одному из них несколько ребер, а другому перебив челюсть шпилькой, она отправила их в нокаут. Сочувственно цокая языком, Наста опустошила их кобуры: – Вечная ошибка оперативных служб! Много мышц, но мало ловкости…

В коридор, прыжком преодолев тамбур, в котором совсем недавно скрывалась Наста, вбежал Роб Канасо.

– Ты чуть было не опоздал, – обратилась у нему женщина, выпрямляясь. В обоих ее руках было по пистолету.

– Простите, сэр… мэм… – Канасо запнулся. Невольно он начал обращаться к ней как к мужчине – настолько эта красивая женщина была властной и решительной. Конечно, в войсках, где он служил, тоже были представительницы прекрасного пола, но ни одна из них даже близко не стояла рядом с этой ударной красоткой.