Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Завтра днем Ваалгор прибывает в Москву, – перебил Акутагаву зеленоглазый мужчина. – Ты знаешь об этом?

Акутагава выдержал паузу, как-то подозрительно сощурив бледно-карие глаза на камеру, потом сказал утвердительно:

– Да, мне доложили об этом. Собрание Комитета на сей раз пройдет в Москве, они попытаются избрать нового председателя.

– А что произошло со старым в мое отсутствие?

– Схлопотал свинцовую пилюлю в голову, после того как позволил исключить меня из состава Комитета, – равнодушно отозвался Акутагава. – Как и все семейство Ланьчжи.

– Вот же неудача! – вздохнул раздраженно Ив.

– То есть?

– Я хотел бы присутствовать при этом геноциде. Такое развлечение пропустил!

– У тебя еще будет возможность поразвлечься, – пообещал его собеседник спокойно, затем повторился: – Но я хочу, чтобы ты как можно скорее вернулся в Японию. Хочу увидеть тебя воочию.

– Я вернусь только после того, как навещу сестренку – а она, как стало мне известно, приезжает завтра с Ваалгором. От тебя мне требуется только небольшая помощь: где именно будет проходить собрание?

– Может, тебе пора прекратить играть в эти игры, Ив? – повысил тон Акутагава, лицо его ожесточилось. – Эти капризы и легкомысленное поведение подвергает твою жизнь излишней опасности! Ты совсем не думаешь о том, что однажды смерть окажется быстрее тебя? Я не желаю вновь впустую рисковать тобой, слышишь? Немедленно возвращайся!

– Нет.

– Ты мне перечишь?…

– Извини, но – да. У меня свои планы, – пожал плечами Ив, неторопливо раскачиваясь в офисном кресле. – Я навещу сестренку, нравится тебе это или нет. Но если ты мне не скажешь, где проходит собрание, мне придется втройне рисковать собой, чтобы выяснить это.

Акутагава, хмурясь, закурил сигарету и сероватый дымок пополз по экрану.

– Тебе не стоит утруждаться, – проговорил он, наконец. – Я запланировал сделать кое-какой подарок Комитету во время их сборища – его хватит с лихвой и для Ваалгора и для Насты.

– А подробней?

– Скажем так: подарок будет доставлен во время собрания и каждый от него получит по кусочку. Не вмешивайся в это, все сделают и без тебя.

– Так не пойдет, – возразил Ив вдруг. – С Настой разберусь я, а не кто-то другой, ясно? Назови мне место и время.

– Это опасно, вбей в свою сумасшедшую голову! А я не хочу тебя потерять…

– Время и место, – повторил тот твердо, проигнорировав слова Акутагавы.

– У русских всегда была страсть к вычурным конструкциям, – насмешливо заметил Коннор Ваалгор, глядя на небоскреб, расположившийся у берегов Москвы-реки. Называлось это строение «Георгиевская звезда» и формой своей напоминало собою очертания знаменитой воинской награды: в центре основное здание круглой формы, а от него в четыре стороны расходятся здания-лучи. Днем он блистал стеклами, отражая солнце и небо, а с наступлением темноты загорался огнями, сияя в темноте как маяк, обозначающий расположение столицы… Небоскреб, отданный под офисы и штаб-квартиры международных корпораций, естественно, принадлежал клану Харитоновых. В этот вечер он принимал в своих сверхкомфортабельных стенах важных гостей, слетевшихся в Москву со всего мира. Повернувшись к своей спутнице, Ваалгор произнес: – Русские – странная нация. Они наделены силой и волей, но используют они эти достоинства не по назначению, и в результате становятся рабами своих ежесекундных желаний или страхов. Они возносят на пьедестал кумиров, преклоняются перед ним, чтобы затем сбросить его оттуда. Русские – это борьба противоположностей сама в себе.

– Перефразировали Шопенгауэра? – насмешливо хмыкнула Наста.

– Если бы Шопенгауэр имел удовольствие вести дела с русскими, то он бы захандрил и умер еще молодым.

Вертолет снизился над одной из площадок, разбитых на «лучах» крестообразного небоскреба. В салоне, помимо Насты и Ваалгора и пилота, находился так же Коупленд; в его обязанности вменялось сопровождение похищенной внучки Харитоновой до аэропорта. Перед тем как покинуть вертолет после посадки, Коннор обратился к Насте:

– Надеюсь, мы друг друга хорошо понимаем?

– Разве может быть иначе? – она выразительно опустила взгляд вниз, на корсет, в который ее старательно упаковали.

– И все же я повторю предостережение, – улыбнулся блондин невозмутимо и выудил из кармана пиджака небольшой прибор, размером с автомобильный брелок. – Одно нажатие на кнопку – и вы отправитесь на небеса. Если Коупленд сообщит мне, что вы не выполняете приказа, я тут же ее нажму.

– Я не маленький ребенок и все поняла с первого раза, – процедила та сквозь зубы.

– Так не разочаровывайте же меня, – сказав это, он покинул салон вертолета.

Наста и Коупленд последовали за ним. По правилам Комитета, представители могли приводить с собою членов семьи, а так же помощников – последних всегда тщательно досматривали перед тем, как позволить приблизиться к сильным мира сего. Наста ничем не выдала своего истинного настроения, пока охрана проверяла ее при помощи металлоискателя и портативного сканера. Приборы не смогли различить в корсете и подкладке чистую взрывчатку и оптоволокно – люди Ваалгора постарались на славу!.. Коупленд, дожидавшийся окончания досмотра в стороне, позволил себе слабый вздох облегчения, после того как Насте разрешили миновать пост охраны.

Пока они дожидались аудиенции у княгини Харитоновой, Наста пыталась разобраться в обстановке. Собрание должно проводиться в обстановки анонимности, следовательно, несколько верхних этажей полностью блокированы сотрудниками службы безопасности. Здесь, во время собрания Комитета, должны были находиться люди из ее команды – это было частью системы безопасности, действующей на время службы у Ваалгора. Так Наста перестраховывалась, предвидев, что сам Коннор Ваалгор или кто либо еще, захочет ее использовать против ее же работодателей. Они, безусловно, поняли смысл ее тревожного сигнала, и сейчас, согласно уговору, должны были прийти на помощь, как только она даст знак…

На короткий миг Наста вспомнила о брате: она оставила приказ освободить его сразу же, если с ней произойдет что-либо – такое решение было продиктовано опасением за безопасность Иврама. Если ее убьют, то он окажется заперт в тюрьме надолго или же им заинтересуются спецслужбы – в любом случае, перспективы брата были нерадостными. А она не желала ему зла и боли… Освободили ли его? Если – да, то, наверное, он сейчас уже на пути в Японию.

«… Он вернется к Коеси и тогда следует ожидать чего-то еще более дикого, чем убийство всей семьи Ланьчжа, – подумала она отрешенно. – Объединившись, эти двое вполне могут уничтожить Коннора Ваалгора, если сделают первоочередной задачей не возвращение Юки, а именно уничтожение главного врага…»

– Княгиня ждет вас, – сообщил помощник Харитоновой, подойдя к Ваалгору. – Она дозволяет вам взять с собой вашу спутницу. Помощник-мужчина же должен обождать в коридоре.

Ваалгор удовлетворенно улыбнулся, подавая руку Насте. Та изысканным жестом – под стать ему – вложила в нее свою ладонь. Шагая неторопливо, они вошли в зал, похожий на огромную пещеру. Здесь было очень светло и дышалось очень легко. Княгиня и Наталия чинно сидели на диванчике рядом с небольшим декоративным фонтаном, на столике перед ними расположились охлажденные напитки.

– Господин Ваалгор! Рады видеть, – женщины поджали ему свои руки, и он поочередно коснулся их губами.

– Нельзя передать словами, как этому рад в свою очередь я, – Ваалгор с улыбкой оглянулся на застывшую неподалеку Насту. – Мою подругу, думаю, мне нет нужды представлять, не так ли?

– Вы просили о личной встрече, господин Ваалгор, что я сочла разумным, – напомнила княгиня Харитонова деловым тоном, бросив на зеленоглазую женщину короткий изучающий взгляд. – Не будем тратить время на светскую болтовню, поскольку практически все представители уже прибыли и собрание должно начаться с минуты на минуту. Что именно вы желали обсудить ДО собрания?

– Я хотел бы оспорить ваше решение стать Председателем комитета, – произнес Коннор.

Прежде чем княгиня успела что-либо сказать на это, он грубо и сильно схватил Наталью, сдернув ее с дивана, и стремительно подтолкнул к Насте. Та поймала ошарашенную девушку, крепко сжав ей предплечье:

– Не нужно сопротивления, госпожа.

– Убери руки! – Наталия, вся вспыхнув от возмущения, попыталась высвободиться, но Наста крепко ее удерживала.

– Как вы смеете! – княгиня Харитонова яростно вскочила. – Это возмутительно…

– А теперь – сюрприз, – Ваалгор продемонстрировал детонатор. – Если сейчас вы, княгиня, или ваша внучка, поднимете шум, то последствия будут печальными. На теле вашего бывшего спецагента спрятано достаточно взрывчатки, чтобы убить и ее и Наталию. Одно неверное движение или слово – и произойдет непоправимое.

– Это правда? – княгиня требовательно взглянула на Насту. Та, не отводя взора, кивнула головой, движением ресниц указав на платье. Тогда Харитонова обратила внимание на Ваалгора: – Вы сказали «непоправимое»? Да, случится непоправимое, но в первую очередь – для вас! Если моя внучка пострадает, то, клянусь, я уничтожу все, что с вами связано! Помимо вопиющего нарушения законов Комитета, вы еще и нанесли неискупимое оскорбление мне. И вы заплатите за все сполна. Я вам гарантирую сие!

– Я не стремлюсь причинить страдания вашей внучке, поверьте, княгиня. Но у меня нет выхода, – Ваалгор с притворным сожалением тяжело перевел дыхание. – Мы обсудим условия ее безопасности и моего назначения на пост председателя Комитета, как только ее выведут отсюда.

– Даже не думайте! Я не позволю вам увезти Наталию, – отрезала Харитонова, бледнея от переживаемых чувств. – Вы не выберетесь из здания, об этом позаботится охрана…

– Если охрана будет препятствовать моим планам, я просто нажму на кнопку, – сообщил блондин и с вальяжным видом победителя уселся на диван. – Или они уходят, или вы рискуете жизнью своей наследницы. Вам решать, княгиня.

Адель Харитонова, дыша тяжело и шумно, молчала с минуту.

– Вы еще пожалеете, господин Ваалгор, – выдохнула она, в конце концов, признавая свое поражение.

– Возможно. Но не сейчас, – откликнулся тот иронически, затем отдал приказ Насте: – Уводи ее, княгиня принимает мои условия.

– Бабушка? – Наталия расширенными глазами уставилась на княгиню.

– Иди с ней, – произнесла Харитонова через силу. – Ступай, все будет хорошо.

Ее внучка гневно закусила губу, однако тут же гордо вздернула подбородок и хладнокровный вид:

– Как скажешь, бабушка.

Наста, не отпуская ее, повела девушку к двери; Наталия шла, выпрямив спину и шагая уверенно, ничем не выдавая своего положения заложницы. Они миновали двери, переступив порог которых, Наста успела коротко шепнуть:

– Я что-нибудь придумаю.

– Надеюсь! – так же тихо и коротко ответила та. Впереди маячил Коупленд. Наталия смерила его уничтожающим взглядом, когда он присоединился к ним, заняв место по другую сторону заложницы.

– Вертолет ждет на площадке, – сообщил он с почтением, создавая вид, что не происходит ровным счетом ничего важного.

– Отойди от меня, собака, от тебя воняет, – сказала ему на превосходном английском языке Наталия. – Ты пачкаешь воздух рядом со мной.

Коупленд побагровел, однако проглотил свое унижение. Наста, возможно, и усмехнулась этому, если б не была занята высматриванием своих подчиненных на пути к лифту. Интересно, где Максим Яковлев, коего она оставила в свое отсутствие за старшего в команде? Неужели все же Иврам? Она находила Яковлева весьма полезным подчиненным – не слишком умным, но исполнительным. Яковлев был новеньким и хотел выслужиться, на чем Наста и сыграла, решив, что, если уж кому рисковать, забирая ее брата из тюрьмы – то только тому, кого она не знает хорошо. Жестоко, но так она, по крайней мере, сберегала своих солдат, с которыми работала не один год…

Наста встрепенулась: у лифта дежурили двое охранников, один из которых состоял в ее команде. Наконец-то! Подчиненный смотрел на нее выжидающе – значит, команда в боевой готовности и ждет ее действий. Она взглянула на него выразительно, отдав приказ несколькими взмахами ресниц, тот понимающе моргнул, не меняя при этом выражения лица. Наста, Наталия и Коупленд остановились у лифта, ожидая, когда раскроются двери.

– Эй, ты! – вдруг резко окликнул Коупленда охранник. Мужчина мотнул головой в его сторону и тут же получил в висок удар рукояткой пистолета. Было слышно даже, как хрустнула кость. Коупленд повалился в бок, задев Наталию – та брезгливо отскочила в сторону, позволив телу рухнуть на пол.

– Электромагнитный генератор! Быстро! – закричала Наста, считая секунды. Ваалгор в любой момент мог догадаться, что его план терпит крах, и нажать на кнопку… Подчиненный выудил прибор и бросил ей, она, поймав его, быстро включила. Генератор сбивал все сигналы и теперь детонатор не мог активировать взрывчатку в ее смертоносном наряде. С облегчением вздохнув, Наста засунула генератор поглубже в декольте, и вновь заорала на охранников: – Поднимайте тревогу! Коннор Ваалгор напал на княгиню Харитонову – нужно немедленно его обезвредить. А мне нужно найти безопасное место и срочно снять проклятое платье…

– Я возьму людей и займусь Ваалгором, – заявила Наталия уверенно. Она приняла из рук одного их сотрудников службы безопасности пистолет и умелым движением передернула затвор. – Вы, товарищ Панова, должны покинуть здание как можно быстрее. Здесь находится слишком много важных лиц и они не должны подвергаться опасности! Возьмите одного помощника, спуститесь на подвальный уровень – под «Георгиевской звездой» есть подземный переход, ведущий в соседнее здание. Там будет достаточно безопасно для всех, – восемнадцатилетняя девушка вдруг усмехнулась: – Ну, кроме вас, конечно, если заряд сдетонирует. Торопитесь же!

Наста, приподнимая пышный подол, вошла в лифт вместе с тем самым солдатом, чьей решительной рукой был обезврежен Коупленд. Скоростной лифт стал опускаться вниз, на цокольный этаж.

– Что с Яковлевым? – успела спросить она подчиненного.

– В больнице с огнестрельным ранением.

Значит, Иврам все же приложил руку!.. На электронном табло высветился значок цокольного этажа, лифт остановился и двери плавно разъехались в стороны. Однако Наста не успела сделать ни шага к выходу – напротив, от неожиданности она даже отшатнулась назад. Дорогу им перегораживал Ив. Хлопнул выстрел – именно хлопнул, потому что глушитель, накрученный на ствол, проглотил шум – солдат, из команды Насты, конвульсивно дернувшись, начал оседать на пол с продырявленной головой. Женщина, сдавленно вскрикнув, успела его поймать, хотя и понимала, что ничем уже не может ему помочь.

– Ну, здравствуй, родная, – улыбнулся безумной улыбкой брат, заглядывая в лифт.

– Иди к черту! – она, выдернув из рук убитого, пистолет, открыла ответный огонь. Наста стреляла, не стремясь попасть в него, желая лишь заставить отступить. И добилась своего: Ив стремительно рванулся назад, скрываясь от пуль за стеной – это дало ей возможность ударить по кнопке. Двери лифта закрылись и он взмыл вверх, на наземные этажи. Наста, отпустив труп солдата, со злобой ударила себя по лбу: – Идиотка! Идиотка! Надо было оставить его гнить в чертовой тюрьме!

Заметив, что лифт поднялся на уровень четвертого этажа, она остервенело надавила на кнопку «СТОП». Двери вновь распахнулись и она, держа оружие наготове, вышла. Наста очутилась на одной из пяти террас, кольцами окружающих величественный холл «Георгиевской звезды», в центре которого стоял гигантский стеклянный цилиндр-аквариум, диаметром в десять метров, высотой – в семь. Пара мужчин в дорогих деловых костюмах, попавшиеся на пути, испуганно шарахнулись от нее в сторону.

– Бросай оружие! Руки вверх! – к ней бежали охранники, выхватывая на ходу табельные пистолеты.

– Я работаю на Харитоновых! – рявкнула Наста зло.

– Бросай оружие!

Вдруг все звуки куда-то исчезли, будто ее поразила внезапная глухота. Потом это беззвучие взорвалось шквальным грохотом, ударившим по ушам. По стенам здания прошла ударная волна, заставляя их содрогаться и гудеть от перенапряжения. Наста вообразила, что это взрывчатка на ее теле, сдетонировала – но когда ее швырнуло на перила террасы, а сверху посыпались куски стен и потолочных перекрытий, до нее дошло, что где-то наверху произошел мощный взрыв.

Люди, находящиеся на террасах и в холле закричали, падая на пол, поднимаясь и пытаясь бежать. Огромный кусок перекрытия упал на аквариум – стекло не выдержало и раскололось, выплеснув в холл потоки воды вместе с плавающими в ней рыбами. Терраса под Настой заплясала, потом накренилась, угрожая обвалиться. Стены продолжали гудеть и вздрагивать, сообщая о том, что целостность строения нарушена и конструкция стала крайне неустойчивой.

«Везучая я, ничего не скажешь!» – подумала Наста горько, пытаясь отползти от перил и добраться до стены – пол под ней был сильно накренен и скользил. Зеленоглазая женщина оставила эти попытки, увидев, что рядом с ней кусок террасы откололся от стены и бухнул вниз, прямо в холл. Сейчас и тот кусок, где сейчас копошится Наста, тоже обрушится, увлекая ее за собой… Тогда она, сбросив туфли и подтянув как можно выше юбки, забралась на перила, меряя взглядом расстояние до поврежденного гигантского аквариума. Если оттолкнуться хорошенько, то она попадет в него – воды в нем осталось около трех метров, это смягчит удар… Если только она не умудрится плюхнуться на стеклянную стену аквариума и не получит от рваных сколов смертельные ранения! Терраса ухнула и с треском начала проседать. Промедление сейчас было равносильно смерти. Наста, оттолкнувшись от перил, прыгнула вниз. И уже падая, взглядом она зацепила двухметровый ломоть железобетона, летевшего за ней в бассейн…

Наста рухнула в воду, погрузившись в нее с головой, а он накрыл женщину следом, ударив по груди, плечам и голове. Боль пронзила все ее существо, заставив судорожно открыть рот, куда тут же хлынула вода. Обломок придавил ее ко дну, усыпанному декоративным песком и ракушками, а она, оглушенная ударом, захлебывающаяся, не могла его оттолкнуть. Ноги запутывались в юбках, а легкие разрывались, наполняясь жидкостью… Потом тело женщины обмякло, мышцы свела последняя судорога, а в умирающем сознании вдруг отчетливо и ясно вспыхнуло воспоминание. То самое, скрывающее в себе тайну ее разлуки с братом, после того, как они сбежали от Панова! Смерть, заключившая ее в свои объятия, отдала ей напоследок ответ…

__________________________________

19

…Сбежав из спецшколы и бросив Панова на произвол судьбы, Наста и Иврам разлучились на третьи сутки после побега.

Им удалось добраться до Нижнего Новгорода, выбравшись из столицы в вагонах товарного состава, которые никто не стал бы обыскивать. Наста не сомневалась, что охотники их российских спецслужб ищут сейчас по всей Москве, но Иврам знал, как заметать следы – обычные для всех прочих людей пути выезда за пределы столицы были отвергнуты им как заведомо провальные. Он угнал автомобиль, чтобы добраться до жилища Панова и увезти оттуда Насту, но бросил его после того как она пришла в себя и смогла идти сама – на автомобиле их смогли оперативно перехватить. Первую ночь они переждали в злачном баре неподалеку от железнодорожной ветки, где Наста уснула на плече брата на грохочущую музыку, а утром они запрыгнули на проезжающий мимо товарняк. Было чертовски холодно. Крытый вагон, предназначенный для перевозки скота, продували, казалось, все ветра на свете… Наста ни о чем не спрашивала Иврама, храня угрюмое молчание и делая все, что он ей говорил; она, несмотря на свое крепкое здоровье, простудилась, была истощена и не могла восполнить недостаток сна в таких условиях. К тому же у нее начали ныть ступни ног, что было скверным признаком – скорее всего, переохлаждения. Наста не жаловалась, но брат и сам замечал в перемены в ее состоянии. И поэтому, когда состав надолго остановился в Нижнем Новгороде, тот решил покинуть убежище:

– Купим еду, и я найду хорошее место, чтобы переночевать, – сказал он.

Они не стали заходить в здание вокзала – скорее всего, их приметы разослали по всем отделениям милиции, и была велика вероятность того, что они сразу привлекут к себе ненужное внимание. Перебравшись через железнодорожные пути, они пустырями и заснеженными проулками пробрались в город. Там брат в первую очередь купил в газетном киоске городскую карту, затем, выбрав маленький магазинчик, стоящий на отшибе, Иврам купил немного еды, не стремясь покупать много, дабы продавец не запомнил его. Таким же манером он наведался и в аптеку тоже. На улице уже сгустились ранние зимние сумерки и Наста гадала, где им на этот раз придется ночевать: вокзал и прочие многолюдные места опасны, в подъезде они не останутся незамеченными жильцами, а на чердаке или в подвале немногим лучше, нежели в товарном вагоне…

– Куда мы идем? – спросила все же она, следуя за братом.

– Сюда, – Иврам указал на темное и двухэтажное здание детского сада, окруженного плохо освещенной и безлюдной территорией. Свет горел только в двух окнах на кухне, где, должно быть, сидел сторож, а так же на лестничных пролетах.

Они обошли садик, рассматривая его фасад, насчитав пять выходов из него: две «официальных» двери, один вход в карантинный бокс, еще один для кухонных работников, и последний – вход в детсадовскую прачечную. Возле него Иврам и остановился. Заглянув в большие черные окна, он, что-то прикинув в уме, достал отмычки и без особого труда вскрыл замок на двери.

– А если сторож услышит? – шепнула Наста.

– Я позабочусь о нем прямо сейчас, – откликнулся хмуро брат и она, увидев у него складной нож, схватила его за руку:

– Что ты задумал?

– Я запру его где-нибудь до утра. А мы пока отдохнем как следует.

Он открыл замок на двери, ведущей в коридор, и, ступая бесшумно, направился туда, откуда доносился звук работающего радио. Сторожем детского сада оказалась крохотная сгорбленная старушка, вязавшая на кухне шерстяной носок. Она сидела за столом, укрытым клеенкой, и резво работала спицами, краем уха прислушиваясь к неспешному диалогу двух радиоведущих. Неожиданное появление Иврама так сильно ее напугало, что она и закричать не посмела.

– Ни звука, иначе будет плохо, – предупредил ее подросток угрожающе. – Где кладовая?

– Там, – она указала направление дрожащей рукой, – но ключей нет, их повар с собой уносит.

Иврам вскрыл замок на кладовой, где хранились сухие запасы детсада, втолкнул туда старушку-сторожа, после чего захлопнул дверь и вновь закрыл дверь. Прислонившись к косяку, он прибавил отчетливо:

– Услышу хоть звук, оттуда тебя вынесут вперед ногами.

Наста прошла на кухню, стягивая с себя на ходу куртку – здесь было тепло, даже немного душновато, приторно пахло молочными кашами и компотом из сухофруктов. Всюду на стенах висели ковши, разделочные доски и ножи, на чьих рукоятках краской написаны слова: «рыба», «овощи», «хлеб», металлические столы начищены до блеска, а в центре устроилась массивная электрическая плита.

– Сними ботинки, нужно посмотреть, не обморозила ли ты себе ноги, – брат деловито повернул рычаг плиты, включая ее, и поставил на нее чайник с водой. Девочка молча опустилась на стул, закатала джинсы вверх, стянула с ног обувь и носки. Ступни действительно переохладились: кожа стала рыхлой на вид, желтовато-белой, особенно на пальцах. Иврам взглянул на это и, недолго думая, подхватил Насту на руки со словами: – Нужно в воду и растирать.

Он отнес ее в санузел одной из детских групп на втором этаже – оконца там располагались высоко и случайные прохожие бы не смогли при зажженном свете заглянуть внутрь помещения. Усадив сестру в неглубокую ванну, он отрегулировал воду, сделав ее прохладной, и направил ей на ноги, умелыми движениями массируя пораженные участки. Наста сидела, опершись спиной на стенку, обложенную кафелем, и разглядывала его макушку, его черные длинные волосы, встрепанные и немытые уже несколько дней, его высокий гладкий лоб и резкий взмах бровей. Он не смотрел сестре в лицо, сосредоточив внимание на пострадавших ногах.

– В товарняк больше нельзя, иначе серьезно заболеешь, – заговорил Иврам, добившись, чтобы конечности у нее начали оживать. – Сейчас ты немного полежишь, а ночью я достану машину. Так будет все же быстрее, да и в этих местах спецслужбы не будут выставлять блокпосты на дорогах.

– Куда мы поедем? – вздохнула она тихо.

Иврам поднял на нее взгляд, подумал немного и, улыбнувшись, пожал плечами:

– Не знаю пока. Туда, где даже зимой тепло, наверное… – он передал ей душевой шланг и выпрямился: – Я приготовлю чай, а ты еще подержи ноги в воде немного. Я скоро вернусь.

Наста, дождавшись его ухода, перекрыла воду и выбралась из ванны; оставляя на полу мокрые следы, она прошла в группу, осматриваясь в призрачном свете, проникающим внутрь с улицы. Прямо перед нею – ровные ряды столиков, смастеренных как будто гномами, у стен расставлены разнообразные игрушки, за столиками – в свободном пространстве, расстелен ковер, предназначенный для игр. Девочка взяла в руки большого и мягкого игрушечного кота с пушистым хвостом, и прижалась к нему лицом. Она устала, ей хотелось спать. Да, сейчас бы заснуть и хоть на время ни о чем не думать… Наста опустилась на ковер, подложив под голову игрушку, и, свернувшись калачиком, зажмурилась – голова у нее тут же задурманилась, веки налились долгожданной тяжестью…

«Я не могу так, не могу! Мне нужно вернуться… – в одно мгновение, на грани бодрствования и грез, созрело в ней решение. – Владлен жив, я чувствую это. Он как-то выжил – и теперь зовет меня обратно. Я должна, обязана вернуться… Обязана…»

Она провалилась в сон почти сразу же, однако это не помешало ей обрывком сознания почувствовать присутствие брата рядом с собой. Он, поднявшись в группу, склонился над сестрой – она кожей ощутила, как пристально он ее разглядывает. Будить ее он не стал; принеся из спальни несколько одеял, он, укрыв Насту ими, лег рядом и прижался к ней.

Они не находились так близко друг к другу столько лет! И невольно Насте показалось, что этого и не было на самом деле – ни перестрелки в цыганском таборе, ни пожара, ни детдома, ни спецшколы… А вдруг и на самом деле не было? На самом деле они с Иврамом лежат в постели, укрытые одним одеялом и видят странный и глупый сон? Когда наступит утро, мать разбудит их, и весь этот кошмар тот час прекратится…

Но волшебное ощущение иллюзорности всего окружающего вскоре растаяло: они здесь и все именно так сложилось, а не иначе! Наста глухо застонала во сне, испытывая удушающую боль. Брат внушал ей страх и смятение – она не знала, чего именно он добивается, принуждая ее следовать за ним – подле него ее как будто окутывала кромешная тьма! Владлен Панов был для нее в этой тьме светом, к которому она стремилась…

Иврам проснулся около трех часов ночи и разбудил сестру.

– Нам нужно уйти отсюда до рассвета, – сказал он. – Сейчас перекусим и я пойду за машиной. Если нигде не замешкаемся, то покинем город еще до того, как владелец автомобиля обнаружит пропажу.

– Хорошо, – кинула в ответ та, протирая опухшие глаза.

На кухне, куда они спустились, брат дал ей таблетки, чтобы помочь ее организму справится с недомоганием. Наста заставила себя хорошо поесть, понимая, что ей нужны силы. Иврам периодически бросал на нее пронзительные взгляды, словно старался заглянуть ей в душу, но молчал. Закончив с едой первым, он поднялся и начал натягивать куртку:

– Я вернусь через десять-пятнадцать минут, жди меня здесь. Я подгоню машину к крыльцу.

– Хорошо, – повторила девочка негромко, надеясь, что никоим образом не выдала своих мыслей.

Он, открыв кухонную дверь, вышел на улицу, плотно притворив ее за собою. Наста, подойдя к окну, выглянула наружу, определяя, в какую сторону направился брат, но тот пошел вдоль стены здания, тем самым сбивая ее с толку. Но делать было нечего – нужно было бежать сейчас, иначе момент будет упущен. Она стала метаться по кухне в поисках своей куртки и ботинок, нигде их не обнаруживая. Потом до нее дошло, что это не случайность, а намеренное действие Иврама. Значит, он не доверяет ее показному спокойствию, и решил перестраховаться!

– Черт! – выругалась Наста, в отчаянии оглядываясь по сторонам. В одних джинсах и футболке ей далеко не убежать! Верхняя одежда старушки-сторожа тоже отсутствовала. Тогда она побежала в детскую группу, начав распахивать там все шкафы, в поисках какой-нибудь одежды и обуви. В одном из шкафов девочка увидела женские мокасины со стоптанными задниками, схватив их, она натянула их на свои ноги и бросилась к выходу. Вылетев за дверь, она окунулась в суровую мерзлотную ночь, но не остановилась. Наста бежала и бежала, вихляя между жилыми домами, запутывая свои следы и не обращая внимания на то, что холодный воздух щекочет ей легкие, а в мокасины попадает снег.

Быстрее, быстрее!…

Завернув за очередной дом, девочка вышла на широкий проспект, пустынный в этот час. Наста остановилась на мгновение, раздумывая, как ей поступить: на проспекте ее было легко настигнуть, здесь всё как на ладони – но если передвигаться дворами, она просто замерзнет. Восстановив в памяти их с братом маршрут от вокзала, она прикинула, сколько ей еще придется добираться туда и в правильном ли направлении она двигается. Ей бы добраться до вокзала, а там – милицейские посты, куда Иврам не сунется… Жмясь к зданиям, Наста побежала по проспекту, старательно оглядываясь по сторонам. Несколько раз мимо проносились автомобили, и тогда она, как испуганная мышь, бросалась в какой-нибудь закоулок или дыру.

Наста оказалась на пятачке очищенного от снега тротуара, освещенного несколькими фонарями и вывеской небольшого круглосуточного магазина. Она обрадовано перевела дух, увидев перед ним припаркованный автомобиль дорожной патрульной службы – подбежав к нему, она заколотила ладонями по стеклу.

– Тебе чего надо? – из автомобиля высунулся совсем молодой белобрысый парень с оттопыренными ушами, на которых форменная шапка походила на шляпу тонконогого гриба. Увидев, что та одета слишком легко и уже посинела от холода, он открыл дверцу и вылез из салона: – Что случилось?

– Мне срочно нужно в отделение милиции!

– Эй, это что у нас за снегурочка такая? – проулюкал кто-то позади. Двое сотрудников ДПС, нагруженные пакетами с пивом, вышли из магазина; когда они поравнялись с Настой, то она ощутила запах пива, идущий от них. Пьяными глазами эти двое озирали ее с ног до головы: – Замерзла, да? Залезай к нам, мы тебя сейчас живо согреем…

Их слова были прерваны грохотом и лязгом железа – в служебную машину на высокой скорости врезалась иномарка. Машину развернуло боком и бросило вперед, на крыльцо; белобрысый парень в форме, растерявшись на мгновение, оказался смят автомобилем, его сбило с ног и затянуло под колеса. Пакеты выпали из рук ошарашенных мужчин, они не успели даже сообразить, что произошло – Иврам, пинком открыв дверь угнанного автомобиля, выскочил наружу и двумя выстрелами уложил обоих сотрудников ДПС, потом открыл огонь по крыльцу магазина, на которое выскочил было охранник сего предприятия. К несчастью охранника, Иврам был очень метким стрелком.