Текст книги "Призрачный ветер (СИ)"

Автор книги: Ангелина Шуракова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17. Первое утро в Альвии

Злата проснулась от того, что услышала голоса; звуки доносились с улицы. Чуть хрипловатый женский принадлежал Старой Альве, а густой мужской – Колобку. Они тихо разговаривали, но Злата хорошо их понимала.

– Почему ты так беспокоишься об этой девочке? – спросила древнийка.

– Был знак. Кроме того, ты знашь, что у меня свои счеты с Атропой, – просто ответил Колобок.

– Значит, это Атропа виновата?

– Да.

– Как ты узнал? Разве девочка могла рассказать об этом?

– Нет, я прочитал по ее лицу.

– Атропа никак не успокоится. – проворчала Старая Альва, – Некому ее остановить, совсем развернулась. Ты заметил, какое у девочки имя?

– Да.

– Атропа знает об этом?

– Думаю, что нет.

– Надо, чтобы и не узнала, – озабоченно добавила Старая Альва. – Иначе будет трудно всем нам.

– Ты отправишь ее обратно?

– Нет. Она должна остаться.

Злата затаила дыхание. Как же так? А она-то думала, что Старая Альва поможет! Злата хотела вскочить и крикнуть, что не останется, но услышала, как Колобок тихо произнес:

– Я обещал, что ты покажешь ей дорогу домой. Вспомни, когда-то ты тоже хотела увидеть маму, звала ее, скучала по ней.

Послышался вздох.

– Мама. Я забыла ее лицо. Помню только мягкие руки и шелковистые волосы. Они пахли ландышем. У нее был красивый голос, она часто пела. Мне кажется, что она жила бы гораздо дольше, если бы я родилась там же, где и мама. Эти места убили ее, но я не могу уйти отсюда. Думаю, что мама бы этого не хотела. В этой деревне я выросла и стала Альвой. Сначала была Молодой Альвой, затем Тетушкой Альвой, а сейчас вот – Старая Альва. С этим именем и уйду в мир духов.

– Что ты решила? – вывел ее из задумчивости голос Колобка.

– Есть одна думка, очень надеюсь, что получится. Но никто не должен знать, какое имя она носит.

Какой-то шорох послышался рядом. Большие выпуклые глаза смотрели на Злату. На длинном вытянутом тельце трепетали прозрачные крылышки; тонкие лапки цепко держались за пучок травы, висящий на стене. «Стрекоза! Почему она так смотрит на меня?». Насекомое, заметив, что Злата проснулась, взмыло в воздух и вылетело через открытую дверь на улицу. Голоса сразу стихли.

Злата широко раскинула руки и потянулась несколько раз, покрутила головой; встала и вышла на улицу. Воздух был напоен ароматами цветов и пахучих трав, среди деревьев слышалось пение птиц. «Райский уголок», – подумала Злата. Странно, но она почти забыла о только что подслушанном разговоре, пока не увидела Колобка. Он сидел на скамейке и держал в руке кружку с вишневым соком, а Старая Альва копошилась на огородике.

По протоптанной тропинке Злата отправилась к ручью. Услышанный разговор ее озадачил. Появились вопросы. Кто такая Атропа, и какие у Колобка с ней счеты? В чем Атропа виновата? «Да какая мне разница, – решила Злата, – голову над этим ломать. Все равно сегодня я попаду домой, а сюда больше не вернусь».

Ручей тихо журчал, петляя среди кустов и травы. На дне виднелись мелкие камушки и крупные крупицы песка. Злата наклонилась, и на зеркальной поверхности отразилось лицо маленькой девочки. Такое же, какой она была в восьмилетнем возрасте. Сколько лет с тех пор прошло!

Злата прикрыла глаза, вспоминая свое детство. Уже с того времени она выделялась среди сверстников. У нее всегда было все самое лучшее: одежда, компьютерная техника, телефоны – айфоны, планшеты. Летом отдых в жарких странах, зимой – катание на горных лыжах. Почти с отличием закончила школу и поступила в университет на экономический факультет. Оставался год до получения диплома, после чего она собиралась выйти замуж за Костю. Злата вздохнула, вспомнив Илью, но решила, что чувства к нему быстро пройдут. Она снова подумала о своих планах: закончит ВУЗ и откроет собственную фирму по оказанию бухгалтерских услуг. Папа обещал подарить на свадьбу кафе в центре города. Все было распланировано и шло как надо, и вдруг непонятное попадание в несуществующую страну с неизвестными народами. Бред какой-то! Нужно было как можно быстрее вернуться домой. Она должна учиться, а не торчать здесь.

Похоже, вчерашнее – это явь, а не сон. Злата размахнулась и с силой ударила по воде. Брызги разлетелись в разные стороны, как осколки стекла, и отражение пропало. Злата сделала ковшиком ладони и опустила в ручей.

Холодная вода освежила и привела мысли в порядок. Вчерашняя растерянность пропала: Злата обязательно отсюда выберется! Вода все еще недовольно колебалась.

Злата вернулась к дому, который приютил ее на ночь. Колобок так и сидел за столом с кружкой в руке, а древнийка ловко и споро полола грядки.

Несколько секунд Злата наблюдала за ней. Цветочная клумба быстро освобождалась от сорняков. Злата покашляла, желая привлечь к себе внимание, но древнийку больше интересовали цветы. Девочка подошла ближе.

– Давайте, помогу! – сказала она и поморщилась – древнийка полола без перчаток, голыми руками. От постоянного копания в земле ее руки заскорузли, покрылись въевшейся в морщины грязью. Старая Альва разогнула спину и потерла поясницу рукой.

– Я уже почти закончила. Покушай, завтрак на столе.

– Спасибо, не хочу, дома позавтракаю. – вежливо ответила Злата, желая, чтобы древнийка забыла о вчерашнем раздоре.

– Не торопись, путь долгий. Подкрепись.

Кроме сока в кувшине и фруктов, разбросанных на деревянном столе, в глазурованной глиняной тарелке лежал хлеб и кусок сыра. В стеклянном кувшинчике белело молоко. Из-под полотенца выглядывали аппетитные булочки. Мягкие, ароматные. Злата налила молоко, не забыв прихватить булочку. Откусила кусок и зажмурилась – давно она не ела чего-нибудь вкуснее.

Древнийка окунула руки в чашу с водой и смыла грязь с ладоней.

– Почему вы не поселитесь там, где все остальные? – Злата откусила от булочки.

– Здесь моя история началась, здесь и закончится, – ответила древнийка.

– Но вы совсем одна! Никого из людей рядом нет.

– Я не совсем человек. Моя мама из рода древнов.

Любопытство захлестнуло Злату: Колобок так и не рассказал, что это за народ.

– Не слышала о таких.

– Древны. Стародавний народ. Такой же древний, как эти равнины и горы. – древнийка обвела взглядом пологие склоны гор, даже самая высокая из которых скорее походила на холм. – Со временем горы разрушились, заросли деревьями. То, что ты видишь сейчас, мало похоже на когда-то гордые каменные вершины. Время сгладило острые пики. Так же, как горы, состарился и наш народ.

Лицо древнийки сморщилось, словно она собралась заплакать. Стрекозы беспокойно залетали вокруг нее, будто сочувствуя словам. Самая маленькая села на раскрытую ладонь, и древнийка вздохнула.

– Не бойся, малышка, все в порядке. Я немного загрустила.

Она подняла руку кверху, и стрекоза улетела. Неожиданно для себя Злата пожалела ее: наверное, тяжело видеть, как рушится привычный мир.

Древнийка продолжила.

– Прежде нас было много, жили богато и дружно. Только беда – мало молодых, некому рожать. Хоть и благоденствовали, а все равно умирали. Я, похоже, последняя из древнов, кто живет в этом краю. Когда умру, лес проглотит мой дом. Ты видела, что произошло с заброшенной деревней?

Злата кивнула и взяла еще одну булочку.

– Почему же ваши древнийки не рожали?

– Дети – это хлопоты, заботы, а наш народ избаловался. Хотел жить легко, не обременительно. Потому так и получилось, что эти земли опустели. А места здесь благодатные. Ветку воткнешь, и она зацветет. Жаль, пропадет все. Земледельцы из других краев не придут сюда жить; а вот с нижнего этажа могут пробраться.

В голосе древнийки послышалась грусть. Она прикоснулась к столу и погладила его. Злата поймала себя на мысли, что согласна с нежностью обнимать кухонный стол в своей квартире, даже целовать его, лишь бы скорее очутиться дома! Она незаметно вздохнула.

– Почему с верхнего этажа не переселяются сюда?

– Там жизнь легче, а здесь всегда есть опасность проникновения низовых. Народ боится. – древнийка нахмурилась, новые морщины на лице сделали ее старше.

Злата вспомнила встречу с блуждающей дверью на нижнем уровне и поежилась. Если это и есть низовые, то встреч с ними лучше избегать. А вдруг низовые – это еще что-то более ужасное?

– Кто такие низовые?

– Узнаешь со временем. – древнийка явно не хотела говорить на эту тему. Рука ее перестала гладить стол. – После того, как встретишься со стариком.

Злата почувствовала, как загорелись щеки.

– Я не хочу ни с кем встречаться, тем более с каким-то стариком.

– Придется. Сегодня попасть домой не получится.

Глаза у Златы сердито сверкнули.

– Что значит, не получится? Мы договаривались, что вы покажете дорогу.

– Мы об этом не договаривались, – спокойно ответила древнийка.

– Я думала, что это само собой разумеется!

– Ты ошибалась. – Губы древнийки сжались: похоже, она тоже стала терять терпение.

– Я хочу домой! – Злата произнесла это таким же тоном, каким капризный ребенок требует купить ему новую игрушку.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать.

– А ведешь себя, как маленькая девочка. – ноздри древнийки раздраженно раздулись. – Ничем подсобить не могу.

Пока они спорили, Колобок не вмешивался. Но как только наступила тишина, и спорщицы отвернулись друг от друга, он положил ладонь на руку древнийки.

– Альва, она и есть маленькая девочка. Кому, как не тебе знать, что быват после омолаживающего ритуала.

Взгляд древнийки упал на Злату и внимательно ощупал.

– Ты видела вчерашний ритуал?

– Не знаю, ритуал я видела, или что. Омолаживающий, или еще какой, – раздраженно ответила Злата.

Древнийка нетерпеливо взмахнула рукой.

– Барабаны били? Осколки от шаров попали на тебя?

– Да.

– Теперь понятны твои детские капризы. Хорошо. Я помогу, если выполнишь одно условие. – древнийка замолчала, словно что-то обдумывая.

– И что надо сделать? – вывела ее из задумчивости Злата.

Древнийка что-то беззвучно прошептала и ответила:

– Пойти учиться в школу.

– Мне незачем туда идти, я ее уже окончила! – сердито сказала Злата. – Я учусь в университете, через год получу диплом.

– Такую школу, как эта, ты не встречала. Она не обычная, в ней обучают эльфов. Выучишь эльфийские премудрости, откроешь и разовьешь свой дар, и станешь эльфом. Только тогда выберешься отсюда. Иначе не получится.

Злата зажала уши пальцами.

– Какая школа, какие эльфы? Что я слышу! Вы о чем говорите, у вас что в голове? Вы думаете, я совсем дура, да? На улице двадцать первый век! В космосе летают ракеты, на планете почти не осталось неизученных уголков. – она сверкнула глазами и соскочила с бревна, на котором сидела.

– Сядь! – приказала Старая Альва. – Все еще не уловила, что находишься не в мире людей? Забыла про блуждающую дверь?

– Это какой-то хитрый гипноз. Все это мне кажется.

Старая Альва посмотрела на Колобка и холодно произнесла:

– Ей не нужна моя помощь, она не хочет принять ее.

– Значит, Атропа победила? – тихо проговорил он. – Я не посмею ослушаться, я должен помочь. Мне придется покинуть твой дом.

Старая Альва отвернулась и ушла в дом. Злата хотела последовать за ней, но Колобок удержал ее на месте, мол, сиди и молчи. Злата сердито забросила в рот остаток булочки и стала ее жевать, намеренно громко чавкая, но Колобок сосредоточенно смотрел на дверь. Скоро оттуда вышла древнийка, неся в руках чашу с кипящей жидкостью, похожей на сахарный сироп. Поставила чашу на стол и помешала жидкость трубочкой, похожей на фарфоровую. Злата принюхалась, но не уловила запаха. Древнийка властно произнесла:

– Посмотри сюда!

На конце трубочки стал надуваться пузырь. Он рос, постепенно принимая форму человека. Злата узнала в нем Илью. Тот же упрямый взгляд, немного выпирающая вперед нижняя челюсть, твердые губы.

– Как? Как он здесь очутился? Как вы узнали? Илья! – она метнулась к нему и прикоснулась к руке. Воздух заколебался, словно вода, по которой ударили палкой, и фигура растаяла.

– Ты любишь его. – так же холодно продолжила древнийка.

– Но, – пролепетала Злата и остановилась. – Подождите. Такие же пузыри выпускала девушка в пещере. Вы вернете мне мой облик и сделаете взрослой.

Древнийка снова поболтала трубочкой.

– Не выйдет. Ты должна взрослеть естественным способом. Можно ускорить взросление, но превратить тебя в прежнюю нельзя. Следующий ритуал повторится не раньше, чем через двенадцать лет. Придется ждать.

– Я не буду здесь жить двенадцать лет! Я сейчас же отправлюсь домой!

– Ты не выберешься отсюда, пока не сделаешь то, что услышала. Твой Илья устанет ждать и женится на другой красавице. – глаза древнийки гневно сверкнули. Затем она сделала над собой усилие и сказала спокойнее. – Ты должна понять, что по-другому отсюда не выбраться. Если откажешься, то останешься здесь навсегда. Так же, как другие.

– Вы врете! Я не знаю, зачем вам надо, чтобы я здесь торчала. Я выкарабкаюсь отсюда! Отец найдет меня, он обязательно будет искать.

Она метнулась в ту же сторону, откуда, как думала, они пришли с Колобком, но вокруг стояли непроходимые леса. Вчерашняя тропинка исчезла, а густые заросли из шиповника и дикого барбариса преградили путь. Словно все колючки мира собрались в одном месте. Несколько долгих минут Злата бегала перед ними. Наконец поняла, что выхода нет, и остановилась в растерянности. Колобок осторожно прикоснулся к ее руке и шепнул:

– Не серди Старую Альву. Только она может выручить, других нет.

Притихшая, Злата вернулась к столу. Гордость боролась в ней с благоразумием, упрямство – с уступчивостью. Будь она дома, просто развернулась бы и ушла, но в этих местах творилось что-то непонятное. Злата стиснула зубы и обратилась к древнийке как можно вежливее:

– Прошу вас, помогите. Пожалуйста! Я готова делать все, что вы скажете. Хотите, подвяжу ваши растения? Только покажите, как правильно, а то я никогда не делала этого раньше.

– Ты много чего не делала раньше, – обрезала древнийка, раздувая ноздри.

– Да, но я готова стать кем угодно – садовником, огородником, дизайнером… Если нужно, стрекоз буду кормить, выгуливать их, – Злата поняла, что сморозила глупость и замолчала.

Никто не засмеялся.

Похоже, Старая Альва все еще сердилась:

– Не вижу смысла. Все равно у такой слабой духом, как ты, ничего не получится.

Злата возмутилась: это она-то слабая духом? Да она может сделать все, что угодно! Разве она не закончила школу почти что с отличием, разве не поступила в институт на бюджетное место?

Противный внутренний голос засмеялся над ней, мол, чего бы ты добилась без денег и связей отца? Он обеспечил прекрасные условия для жизни и учебы; оплачивал занятия с лучшими репетиторами, и они отлично подготовили Злату к ЕГЭ. Нет, хорошая учеба не говорила о силе или слабости духа. Силу духа могли укрепить только лишения и невзгоды.

Злата молча проглотила оскорбление, хотя внутри у нее все бурлило от злости, и покорно произнесла:

– Пожалуйста, прошу вас.

Колобок взял Старую Альву за локоть:

– Альва, прошу, помоги девочке.

Взгляд древнийки смягчился:

– Если бы я смогла, то сделала бы это тотчас же; но, увы, бессильна. Путь очистится только через двенадцать лет. Третий уровень теперь опасен, он полон пагубы. – она пожала плечами. – Никак не пойму, как ты не пропала на нем. Это для меня загадка. Если только, у тебя есть амулет?

Она замолчала, в глазах мелькнуло любопытство. Пальцы Златы разжались. На ладони лежала крохотная фигурка собаки. Злата чуть не заплакала, когда подумала, что еще вчера они с Грэсси гуляли в лесу.

Древнийка кивнула:

– Так я и думала. Животные – сильный амулет, особенно собаки. Странно, что фигурка осталась у тебя, обычно исчезает. В школе целая комната с животными, всех отобрали у людей. Непонятно, как твою не заметили.

– Заметили. Из живой превратили в игрушечную. – с горечью сказала Злата, и слезы сами полились из глаз. Она отвернулась, чтобы не показывать мокрых щек.

Старая Альва задумчиво пробормотала:

– Она защитила тебя. Тебе повезло, что заклятие не проявилось в полную силу. Помни: потеряешь фигурку, никогда не возвратишься домой. Береги ее.

Древнийка деликатно отвернулась в сторону, делая вид, что не замечает, как плачет Злата. Колобок украдкой вытер повлажневшие глаза и стал вдруг очень внимательно рассматривать фрукты на столе.

– Ты должна знать, что в нашем мире время течет по-другому. – строго сказала Старая Альва, когда Злата немного успокоилась. – Вполне возможно, что в вашем мире прошло уже несколько лет. Твой отец не будет искать тебя. Никто не будет искать тебя.

– Помогите вернуться домой. – Злата закусила губу.

– Здесь время другое, не такое, как у вас. Ты можешь вернуться совсем в другую эпоху.

Злата побледнела. Неужели она больше никогда не вернется в свой город, не откроет дверь в свою квартиру, которую обихаживала с такой любовью? Может никогда не увидеть родителей и Илью? Вдруг отчаянно захотелось увидеть его, прижаться к крепкому плечу и затихнуть под сильными руками. Вдохнуть его запах, почувствовать биение его сердца и трепетание своего. «Неужели Старая Альва права, и я люблю его?». Колобок, похоже, прочитал ее мысли. В его глазах появилось сочувствие, он смущенно кашлянул и стал стряхивать с пиджака несуществующие соринки.

В воздухе послышался мелодичный птичий свист; подул легкий ветерок, охлаждая жаркое солнце. Высокое небо так и тянуло взглянуть вверх, но Злата не радовалась: ей отчаянно хотелось домой. В мире людей все было предсказуемо; в их стране не было странных ритуалов, блуждающих дверей, колодцев между уровнями и опасных низовых. И, в конце концов, дома за летом шла осень, за ней зима и весна. В этом мире лето явно не собиралось уходить. Злата упрямо тряхнула головой:

– Все равно дома лучше. Наверное, мои предки или потомки останутся.

– А если тебя не ждут, если ты никому не нужна?

– Все равно помогите! Там мой дом. Пожалуйста. – на последнем слове голос Златы сорвался, и она замолчала.

Старая Альва отвернулась. Подняла сначала один упавший стебель вьющегося растения, затем другой и ловко привязала к опоре. Про гостью словно забыла. Злата шевельнулась, желая подойти к древнийке, но Колобок приложил палец ко рту, будто, говоря: «Молчи, жди!». Минут десять Старая Альва подвязывала стебли и обрывала пожелтевшие листья. Наконец подняла глаза и посмотрела на Злату.

– Ты вернешься домой, но сначала выучишься в школе, найдешь свой дар и выполнишь свое предназначение. Еще обретешь друга, ради которого будешь готова пожертвовать всем. Выполнишь эти условия, выберешься отсюда. Это все, что я могу для тебя сделать. По-другому этот мир тебя не выпустит. Ты нужна ему.

– Зачем я нужна ему? – прошептала Злата побелевшими губами.

– Я не могу тебе ответить. Ты узнаешь об этом позже. И еще вот что. Отныне у тебя другое имя. Тебя зовут Оксана. Запомни, Златы больше нет. Так нужно для твоей же защиты.

Глава 18. Рапис

Большая просторная комната своим убранством напоминала залу в средневековом замке – каменный пол, гобелены на стенах с изображениями рыцарских турниров, массивный обеденный стол со стульями и шкаф в углу. Ярко горел камин – несмотря на полуденную жару за окном, здесь царили прохлада и полумрак. Негромко потрескивал огонь, иногда выстреливал, поднимая вверх сноп искр. Плотные шторы закрывали высокие окна с витражами, и свет исходил лишь от охваченных пламенем дров.

Повернувшись лицом к огню, в мягком бархатном кресле с высокой спинкой сидел Вещий Дисмарх. Одной рукой он крепко сжимал подлокотник, а другой теребил подбородок.

Вещий Дисмарх думал. Его доверенное лицо, хитрая Атропа, подкинула задачу, которую нужно было решить, как можно скорее. В этот раз она оконфузилась: прислала в их мир девчонку, опасную девчонку. Ее появление грозило развалить все, что он с таким трудом создавал вот уже много лет.

Он нахмурился: плохо, что девчонка сразу попала к Старой Альве. О чем та могла рассказать ей и рассказала или нет, он не знал. Вещий Дисмарх стиснул руку в кулак и стукнул по деревянному подлокотнику: Старая Альва всегда мешала ему. Нет, она не вмешивалась в его дела, но приходилось все время быть начеку. Он чуял, что если она захочет, то расстроит его планы. Может, убрать ее? Вещий Дисмарх покачал головой – слишком рискованно. На ней сходилось много потоков, ее смерть могла нарушить равновесие. Она из рода древнов. Опасно убивать последнего из рода. В этом он убедился на примере златников. Была еще одна причина, по которой он не мог избавиться от Старой Альвы. Он не понимал, откуда она брала силы. Нужно было открыть тайну ее происхождения, что пока что ему не удавалось. Вещий Дисмарх с такой силой сжал подлокотник, что стало больно ладони; но чувство досады перебороло боль.

Мысли переключились на Атропу. Вещий Дисмарх наказал ее – отправил на третий уровень. Пусть побудет там, подумает. Атропа не заменима в делах, когда нужно действовать коварством и хитростью, но слишком уж импульсивна. Не могла терпеть неуважения к себе в любом виде. В этот раз она решила, что девчонка слишком высокомерна и неуважительна; потому не сдержалась и закинула ее в мир альвов.

Губы Вещего Дисмарха скривила ухмылка – Атропа умолчала о встрече с девчонкой в лесу, но ее старик раскололся сразу и выложил все, как маленький ребенок. Насколько Атропа славилась хитростью, настолько ее Лей отличался доверчивостью. Он и сообщил о конфликте в мире людей.

Вещий Дисмарх взял небольшое полешко и осторожно кинул в камин. Огонь возмущенно взметнулся вверх и бросился поглощать новую чурку. Колдун улыбнулся, восхищаясь способности огня пожирать все без разбора, пока тот в силе. Также и Вещий Дисмарх будет уничтожать всех, кто помешает ему, но сначала разберется с девчонкой. Пальцы медленно сжались в кулак – хорошо, что он успел запечатать ее способности, и теперь она не раскроет их. Даже если она попадет в школу, там решат, что у девчонки совсем нет способностей и отчислят, как неперспективную. Это помешает девчонке раскусить его.

Никто не должен узнать, что неурожаи последних лет не случайны. Не просто так гибнет скот, чахнет лес и пересыхают реки.

Дисмарх, которого называли Вещим за умение предсказывать будущее, незаметно, но упорно шел к верховной власти. Он сделает так, чтобы все уверились: высший асам настолько болен и немощен, что неспособен управлять страной. Когда альвы поймут это, Вещий Дисмарх встанет во главе Альвии.

Решено – девчонка никогда не закончит школу эльфов и не раскроет своих способностей. Он направит своих подданных следить за ней, и если что-то пойдет не так, сразу доложат.

От принятого решения Вещий Дисмарх повеселел. Поднял металлический колокольчик и позвонил. Дверь бесшумно открылась, и вошла девушка. Черные, отливающие блеском волосы были гладко зачесаны. Голубое платье с белыми рюшами и синим передником указывали на то, что она относилась к прислуге. Девушка взглянула на хозяина удлиненными глазами в ожидании приказаний. «Хороша, чертовка!», – хмыкнул Вещий Дисмарх. В отличие от других девушек ее расы Аннета хороша была вдвойне: своим круглым, а не скошенным подбородком она напоминала скорее эльфийку, а не снувийку. Если бы покрасить ее волосы в яркий белый цвет, то сходство только усилилось бы.

Вещий Дисмарх всегда держал в услужении красивых девушек – приятных на внешний вид и услужливых. Со временем отношения заходили дальше – он использовал их в сексуальных утехах. Девушки не отказывали, знали заранее, на что шли. Вещий Дисмарх считал, что это являлось для них честью.

Аннета служила у него третий день. Предыдущую девушку он отправил в деревню, выделив клочок земли с аккуратным домиком и выдав замуж. Стара стала – ей исполнилось двадцать восемь лет. Обычно до такого возраста прислужницы у него не задерживались, но уж слишком нравилась она ему в постели. Вещий Дисмарх и сейчас зажмурился, вспомнив ее горячие губы и нетерпеливое дыхание.

Аннету привел в услужение ее отец. Пряча глаза, наказал ей слушаться во всем их благодетеля и верно служить; и ушел. Фактически отец продал дочь за три мешка зерна и телегу с овощами. Вещий Дисмарх вспомнил, как тот униженно просил добавить хотя бы еще полмешка зерна, но Вещий Дисмарх не уступил. Ему было наплевать, знала Аннета о торге, или нет – все равно другого выхода у ее семьи не было. Запасы еды заканчивались, до урожая далеко, а младшие сестренки каждый день просили кушать. Вещему Дисмарху докладывали, что ее мать и так уже почти не ела. Похудела, под глазами темнели синяки. Она молчаливо плакала, провожая старшую дочь к месту служения.

Аннета опустила глаза и остановилась у кресла. В комнате все кричало о роскоши: большие картины в золоченых рамах, на потолке – лепнина в виде солнца и облаков. Вещий Дисмарх знал, что такой роскоши она никогда не видела. Что могла видеть крестьянская дочь, кроме изнуряющей ежедневной работы в поле?

Вещий Дисмарх плотнее запахнул в поясе темно-синий парчовый халат и сощурился на огонь. Он заметил, как Аннета поежилась. Он сразу понял, что она любила солнечный свет и тепло, и когда убирала комнату, то раздвигала тяжелые портьеры с занавешенных окон. «Ничего, – усмехнулся он, – Скоро она привыкнет к замковому полумраку».

Помимо огня в камине, комнату освещали три толстых свечи, вставленные в громоздкий бронзовый канделябр.

Вещий Дисмарх погладил Аннету по бедру. Его рука почувствовала, как девушка напряглась. «Дикарка, – фыркнул он. – Ничего, привыкнешь, и сама придешь ко мне. В этом году в долине совсем нечего есть, и скоро твоя семья начнет голодать. А я могу дать зерно и овощи». Он убрал руку и показал на столик из темного стекла, на котором стояли бутылки и фужеры:

– Налей мне вина.

Девушка беспрекословно повиновалась. Вещий Дисмарх с удовольствием смотрел на нее, глядя, как она грациозно двигалась, как изящно наливала вино. «Родом из деревни, но элегантна, словно дочь асама», – подумал он и неторопливо хлебнул из золоченого бокала. Задержал жидкость во рту, наслаждаясь вкусом. Хорошее вино, выдержанное. Такого урожая виноградники не давали уже лет десять, а Аннета, которая стояла рядом, разглядывая носки своих туфель, не то что не пробовала подобного вина, но даже не нюхала.

– Какой у вас нынче ожидается урожай? Богатый? – спросил он, прекрасно зная ответ.

– Солнце пожгло посевы, а в колодцах мало воды; только-только хватает для питья. Может, пойдет дождь? Тогда и посевы поправятся, и колодцы наполнятся.

В последних ее словах послышалась надежда. Он усмехнулся: «Все еще думает, что не придется идти в мою постель. Зря ждешь улучшений – не будет дождя. А вот я могу и подождать». Он окинул девушку взглядом с головы до ног, задержав на груди. Она покраснела и пролепетала.

– Вам ничего больше не нужно? Я могу идти?

Его губы изогнулись в понимающей улыбке:

– Иди. И позови ко мне Раписа.

Аннета поспешно поклонилась и торопливо направилась к двери. Вещий Дисмарх наблюдал за ней, сощурив глаза.

***

Массивная дверь открылась так тихо, словно ничего не весила, и в комнату так же неслышно проник высокий лысый мужчина, одетый во все черное. На месте губ белела тонкая полоска. Верхняя челюсть выдавалась далеко вперед, а нижняя была словно скошена; и от этого казалось, что у него совсем нет подбородка. Рапис, советник Вещего Дисмарха и его правая рука, был типичным представителем народа снувов: спокойный, послушный, преданный. Почти всегда он одевался в черный костюм. В то время, как Вещий Дисмарх плавился от жары, тот словно бы и не замечал ее.

Хозяин сидел лицом к камину. Иногда лениво взмахивал кочергой, переворачивая отдельную головешку, и снова замирал. Он словно беседовал с горящими углями. Рапис так и думал, глядя, как в ответ на прикосновение кочерги головешки вспыхивали разными цветами – то голубым, то желтым, а то ослепительно белым или ярко красным, складываясь в разные фигуры.

Советник встал у кресла и подобострастно выгнул спину полукругом, не забыв наклонить голову. Он прекрасно знал, что хозяину нравились услужливые и почтительные слуги. Вещий Дисмарх лениво махнул в сторону стоящего недалеко кресла:

– Садись. Не возвышайся, словно башня.

Рапис присел на краешек кресла и застыл. Он знал, что нужно дождаться, когда хозяин сам заговорит. Тот не заставил ждать:

– Ты помнишь, что натворила Атропа?

Рапис привстал и поклонился:

– Да, хозяин, такое трудно забыть; и она заслуженно наказана.

– Ты понимаешь, какую угрозу несет девчонка из мира людей? Если у нее проявятся какие-нибудь способности, то весь мой план по захвату власти рухнет.

– Этого нельзя допустить, нужно ее остановить.

Вещий Дисмарх оторвался от огня, взглянул на Раписа и усмехнулся:

– Ты читаешь мои мысли. И что для этого нужно сделать?

Рапис не отвечал, словно думая. На самом деле ответ давно был готов, но иногда он тянул время, как сейчас – нравилось ему чувствовать свою значительность. Понимая, что долго молчать нельзя, иначе рискует рассердить хозяина, проговорил:

– Мы должны достать ее амулет и уничтожить. – По тому, как блеснули глаза хозяина, Рапис понял, что ответ понравился.

– Ты понимаешь, что никто ничего не должен заподозрить? – продолжал спрашивать Вещий Дисмарх. Голос звучал равнодушно, словно ему было все равно.

– Да, хозяин.

– Как ты это будешь делать?

Рапис вкрадчиво заговорил:

– Нам нужна помощница. Мы отправим ее в школу, она проникнет в запретный зал в библиотеке и выкрадет амулет. Заодно попытается подружиться с девчонкой и узнает о ней как можно больше.

Вещий Дисмарх удовлетворенно хмыкнул. Рапис знал, что хозяин доволен его работой, потому и приблизил к себе так близко: советник не только давал дельные советы, но и устраивал дела. Знал Рапис и о том, что хозяин уже пытался найти девочку подходящего возраста, и не смог.

– И кого мы отправим в школу? – хозяин спросил лениво, растягивая слова, словно для него это было неважным.

Рапис медлил с ответом: боялся вызвать гнев у хозяина, но другой кандидатуры не находил.

– Хозяин, нужно отправить Аннету.

По появившейся вертикальной складке на лбу Рапис понял, что ответ хозяину не понравился, и поспешил объяснить такой выбор:

– Аннета из простой семьи, а на нынешний поток как раз набирают подобных детей. Ее внешность и характер взывают к доверию – она послушна, скромна, аккуратна и смышлена. Никто не свяжет ее с вами и ни в чем не заподозрит.

Ноздри Вещего Дисмарха раздулись.

– Ты же знаешь, что я еще не успел убедиться в ее послушании.

– Хозяин, вы сделаете это, когда она вернется. Лучше кандидатуры нет. Другие девушки либо слишком глупые, либо не так хороши. И не так воспитаны.

– Ей семнадцать, старовата для школы. Ритуал омоложения можно провести не раньше, чем через двенадцать лет.

– Хозяин знает, что можно омолодить ее через кровь.