Текст книги "Призрачный ветер (СИ)"

Автор книги: Ангелина Шуракова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 35. Провал плана

Вещий Дисмарх снова безумствовал. В последнее время вспышки гнева случались у него все чаще. Слуги уже догадались, что дела у хозяина, похоже, шли не очень.

Все стеклянные вещи, включая новую вазу, которую снова достал «хорек», как называли между собой советника слуги, временно убрали из каминной комнаты, чтобы хозяин вновь не разбил. К счастью, кресла были изготовлены из крепкого дерева и сломаться не могли, а ножки столика и шкафа накрепко прикрутили к полу, словно они стояли не в замковой комнате, а в каюте на корабле.

Рапис похудел и почернел лицом, похоже, ему приходилось несладко. Последние новости не утешали. Хорошо разработанный план провалился, эта никчемная девчонка выпуталась из неприятностей. Это больше походило не на простое везение, а на то, что ей помогал могущественный покровитель.

На удивление, сегодня Вещий Дисмарх свирепствовал недолго: несколько раз рыкнул и дважды швырнул кочергу на пол.

После того, как кочерга затихла, зазвенел колокольчик – хозяин призывал советника. Рапис ждал и боялся этого зова. Он догадывался, какие вопросы задаст хозяин – такие, на которые Рапис не приготовил ответов. Почти неслышно он открыл дверь и не дыша вошел в каминную комнату.

Вещий Дисмарх сидел на любимом кресле и смотрел на камин. Огонь погас, лишь тлели остатки углей. Хозяин не повернулся на шорох шагов, не посмотрел, кто вошел.

– Скажи мне, Рапис, что случилось? Почему никому неизвестная девчонка мешает мне жить? – спросил он.

Рапис еле слышно вздохнул.

– Молчишь? – продолжил Вещий Дисмарх. – Вот и я не знаю, почему ей так везет. Сегодня ночью ее должны были поймать дикие кочевники и доставить в мои подвалы; но она улизнула и снова вернулась в школу. С таким везением она распечатает свои способности и узнает, кто она. А знаешь, что самое интересное? Мы сами впустили ее в наш мир, когда отправили к людям Атропу с Леем.

Рапис слушал хозяина и не верил своим ушам – было похоже на то, что того охватило отчаяние.

– Хозяин, – неуверенно произнес он, не зная, что сказать.

– Молчи, – отозвался он, – ты ничем не поможешь. Я сам должен подумать. Но не сейчас, потом. Всемогущий Владыка знает, как я устал! Иди, оставь меня.

Рука Вещего Дисмарха безвольно повисла, словно у него совсем не осталось сил. Рапис удивился – никогда он не видел хозяина в таком подавленном состоянии.

– Может, прислать вам девушку?

– Ты думаешь, у меня сейчас есть настроение заниматься с нею? – вяло усмехнулся Вещий Дисмарх и добавил. – Возможно, я не отказался бы от Аннеты, но ты забрал ее от меня и отправил в школу.

– Я хотел предложить девушку не для утех, а певунью, – выкрутился Рапис. – Хорошая музыка и песня вернут вам силы.

Вещий Дисмарх помолчал, словно обдумывая предложение.

– Пожалуй, ты прав. Налей мне любимого вина и пришли певунью и танцовщицу. И ту, и другую выбери по своему вкусу.

Рапис достал бутылку вина, налил в бокал и подал хозяину.

Пока хозяин пил, Рапис обдумывал, кто лучше других снимет с хозяина усталость. Он решил прислать новую танцовщицу, которую специально приберегал для подобного случая. Хозяин еще не видел ее. Советник думал, что гибкие руки девушки, тонкая талия и круглые бедра сделают свое дело.

Первый раз Рапис увидел ее в городском трактире, куда зашел пообедать. Она танцевала огненный танец. Ее руки настолько точно копировали пляшущие языки пламени, что Рапис даже затаил дыхание. Он всегда спокойно относился к танцам, но в этот раз у него внутри что-то екнуло. После танца он прошел к ней в каморку и предложил в три раза больше, чем она получала в трактире, плюс полное содержание. Он удивился, когда понял, что с трудом выдерживает взгляд ее вишневых глаз. И он обрадовался и одновременно огорчился, когда девушка согласилась.

Рапис низко поклонился, хотя Вещий Дисмарх не смотрел на него, и выскользнул за дверь.

Глава 36. Как отличить ведьму от неведьмы

Злата не выспалась после ночного путешествия. Она жмурилась, пытаясь держать глаза открытыми, но они плохо слушались. Она шла умываться, шатаясь, как пьяная. Завтрак она пропустила, и Аннета принесла ей в комнату стакан с соком и булочку. Злата отвернулась от булочки, а сок выпила.

– Что-то мне не очень хорошо. – сказала она.

Аннета не стала уточнять, как нехорошо. Видимо, ее устроило объяснение, или она сделала вид, что устроило:

– На уроки пойдешь, или к магистру Аронии?

Злата сморщилась, словно раскусила клюкву:

– Лучше на уроки, чем глотать горькие порошки или отвары трав. Арония, конечно, добрая, но лучше не попадать в ее руки.

Злата вспомнила, как Арония лечила ее от уныния и депрессии, когда она только что попала в школу эльфов. Арония пичкала ее снадобьями весь день и всю ночь, Злата не успевала открывать рот для новой порции лекарств и проглатывать. После такого лечения депрессия быстро улетучилась, а Злата решила, что лучше не сказываться больной и не появляться в медицинской комнате.

***

Первый урок проводил Нум. Злата не любила ходить на его занятия. Ее раздражал его лысый блестящий череп; отутюженный, без единой складки и пылинки черный балахон, но больше всего не нравился его взгляд. Нум смотрел на Злату так, словно ожидал чего-то плохого, или, наоборот, сам замышлял плохое. Злате все время казалось, что он относился к ней предвзято. Скажи Злата маме у себя дома, что на уроках к ней придирался учитель, и та сразу же понеслась бы в школу разбираться. В Альвии жаловаться было некому, наоборот, магистры жаловались, что она плохо учится.

Злата оторвалась от мыслей и сфокусировалась на магистре.

Нум объяснял важную тему.

– Вы должны научиться определять, ведьма перед вами, или нет. – говорил он. – Это нужно для вашей защиты, если вдруг ведьма задумала сделать что-нибудь недоброе. Иногда после встречи с ведьмой альвийцы долго болеют, могут даже умереть.

От его размеренных ритмичных шагов Злату потянуло в сон. Она подперла подбородок рукой и прикрыла глаза. Она почти задремала, когда возле ее стола послышались шаги. Злата старательно распахнула глаза, делая вид, что внимательно слушает.

Нум остановился рядом; внимательно осмотрел ее, скривил губы и пошел дальше. Звуки его шагов слышались все тише, и так же глуше звучал его голос.

Злата вновь закрыла глаза и задремала.

Ей снился срезанный город, такой же тихий и пустынный, каким она его видела. Он казался красным в скользящих лучах вечернего солнца.

Медленно Злата обходила дома, удивляясь, кто и зачем их так изуродовал.

Откуда-то сверху дыхнул ветер, и в тот же миг до Златы донеслось громкое ржание. Она подняла глаза и увидела огромного рыжего коня. Он парил метрах в трех над землей. Шумно хлопали перепончатые крылья, глаза горели странным огнем, на оскаленной морде желтели крупные зубы. Конь бил в воздухе ногами, целясь попасть в голову. Она зачерпнула ладонями песок, лежащий под ногами, и со всей силы швырнула ему в морду. Конь отскочил, фыркая и шипя, морда превратилась в змеиную голову, на месте шерсти выросла чешуя. Копыта сменились чешуйчатыми лапами с длинными когтями, шею и голову покрыли острые шипы. Не конь летал перед Златой, а злобный дракон. Он ощерил зубастую пасть и почему-то заговорил голосом Нума:

– Ведьмы бывают светлыми и темными. Светлые ведьмы не опасны, но остерегайтесь темных! Они часто наводят порчу и делают кучу плохого. Оксана, скажите, как выглядят такие ведьмы? Оксана!

Злата открыла глаза, с трудом понимая, где находится. Нум требовательно глядел на нее. Она не заметила, что магистр остановился возле ее стола.

– Спросите меня! – воскликнула Цикута, от нетерпения подпрыгивая на месте.

Магистр не пошевелился, ожидая ответа от Златы, но она не знала, что сказать. Ей захотелось исчезнуть, смешаться с пылинками, сверкающими на солнце, которые взвихрил своим движением Нум.

Злата тупо смотрела на их игру. Почему она ничего не знает, и почему Нум недолюбливает ее? Почему в этой школе учеба у нее не идет?

Магистр хмыкнул.

– Отвечайте, Цикута. – сказал он, не отводя пытливого взгляда от Златы. Его глаза с красными прожилками говорили о том, что он плохо спал ночью. Хотелось бы Злате знать, что нарушило его сон? Обычная бессонница, или что-то другое?

– У них такой тяжелый взгляд, что от него бегут мурашки по коже. – протараторила Цикута так быстро, словно выпустила очередь из автоматического оружия. – Глаза постоянно мелькают и глядят исподлобья.

«У Нума тоже тяжелый взгляд, – подумала Злата, – только глаза не бегают».

Магистр помолчал, словно переваривая только что услышанный ответ.

– Хорошо, Цикута, садитесь. – Нум наконец-то оторвался от нее. – Знайте: темные ведьмы любят круглые бусы из янтаря. Запомните – не смотрите пристально ведьме в глаза, если не хотите получить порчу. Смотрите на переносицу. Учтите, при поединке глазами ведьма должна первая отвести взгляд. Со временем, когда подрастете и станете увереннее в своих силах, можете сразиться. На уроках мы научимся сопротивляться ведьмам.

Цикута придвинулась к Злате и зашептала на ухо:

– Я знаю одну такую ведьму. Ее зовут Кларисса, и она иногда приходит в школу на уроки для обучения эльфов. Говорят, ей хорошо платят, иначе она вряд ли согласилась бы здесь работать.

– Может, Цикута расскажет, что нужно делать, чтобы ведьма не проникла в ваше жилище, пока никого нет дома? – раздался сердитый голос магистра.

Цикута вскочила. Она не расслышала вопроса и выглядела растерянной. Она вопросительно посмотрела на Злату, но та пожала плечами.

Криптан усмехнулся и вскрикнул с места:

– Цикута не знает, как уберечь дом от ведьмы. – он самодовольно откинулся на спинку стула.

«Какой противный мальчишка», – подумала Злата, разглядывая его круглые щеки.

Магистр недовольно покосился, но промолчал. Криптан происходил из древней и очень уважаемой семьи высших эльфов. Об этом знали все, и ему многое прощалось. Похоже, он хотел уколоть Цикуту, но, повторив вопрос, невольно помог ей. Цикута скорчила рожицу и показала ему язык.

– А вот и знаю!

– Цикута, перестаньте, или выгоню! – лысая голова учителя наклонилась, возвышаясь над ней, как башня.

Она сделала нормальное лицо.

– Если воткнуть в углу дверного проема иглу, то ведьма не проникнет в дом, потому что игла делает больно ее ногам. Нож, лежащий под скатертью, тоже делает больно ногам, только, наоборот, он не выпускает из дома.

Криптан фыркнул, услышав правильный ответ. Цикута снова была на высоте.

***

Приближался экзамен. Каждый ученик должен был определить, ведьма перед ним, или нет.

Злата боялась экзамена – на все вопросы магистра она ответила неправильно.

После занятий она шла в подготовительную комнату и обкладывалась учебниками. Вчитывалась в строчки, но не понимала, о чем они говорили.

Сегодня она снова пришла в библиотеку. Целый час честно зубрила основные характеристики ведьмы. Голова разболелась от напряжения. Злата стиснула виски руками и пробормотала:

– Почему у меня такой гнилой зачаток ума?

– Что ты сказала? Зачаток ума? Какое интересное выражение. – Цикута с любопытством смотрела на нее. Злата так была поглощена чтением, что не услышала ее шагов.

– Тебе чего? – неприветливо спросила она у Цикуты.

– Готовишься к экзамену? Боишься?

– Тебе какое дело?

Злата молча покидала учебники в сумку и направилась к выходу.

– Подожди! – послышалось сзади, но она не остановилась. Она отправилась к водоему в мраморный сад. Возле него уже стояла одинокая девочка. Злата узнала в ней Аннету.

После случая с несостоявшейся кражи резиновой игрушки они подружились. Аннета не отличалась разговорчивостью, но молчаливо помогала. То решит за нее задачу, то сделает реферат. В столовой занимала место, приносила тарелки с едой. Можно ли было это назвать проявлениями дружбы, или просто Аннета боялась? Из двух вариантов Злата выбрала бы первое. Она молча встала рядом.

Ветер играл с одеждой и волосами, закручивал мелкими барашками воду на поверхности водоема.

Золотые рыбки порскали в воде вверх-вниз и взад-вперед. Они играли: отнимали друг у друга какие-то крошки, листочки и веточки, плавали наперегонки. Вот у кого никаких забот и мыслей о ведьмах! Хотелось бы Злате оказаться среди них.

Трава зашелестела под чьими-то шагами, и рядом с ней встала Цикута. Ветер закинул ее тонкие белые волосы назад, обнажив высокий лоб и полупрозрачные брови.

Злата недовольно засопела, но промолчала. Плеск воды и веселье рыб немного успокоили ее.

Какое-то время Цикута наблюдала за рыбками, затем наклонилась к ней и зашептала на ухо:

– Хочешь увидеть настоящую темную ведьму? Ее легко можно привлечь ночью на пламя. Посмотришь на нее и узнаешь, чем она отличается от простой альвийки.

Сильный порыв ветра взметнул волосы и залепил Злате лицо. Он словно говорил: «Не делай этого!». Злата собрала пряди в кулак и закрутила в хвост.

– Это опасно?

– Не опасней, чем наблюдать за рыбками. Я знаю, как уберечься от ведьмы. Не бойся, такой обряд проводила моя старшая сестра. – она бросила в сторону взгляд и спросила, – Аннета, ты согласна?

Аннета не вмешивалась в разговор. Она вздрогнула, услышав свое имя, но согласилась сразу.

В полночь, когда на небе белела круглая луна в обрамлении россыпи искристых звезд, в комнату Златы и Аннеты прокралась Цикута с небольшой кожаной сумочкой. Бросив ее на стул, вытащила свечу, кресало, пучок ветоши и два кусочка кремния.

– Темных ведьм особенно сильно влечет к огню во время полнолуния, – прошептала Цикута, втыкая свечу в подсвечник и ставя на подоконник.

Свет луны упал на свечу, и она засеребрилась. Цикута потерла кресало и кусок кремния друг об друга. Искра не появилась. Цикута чиркнула еще раз, и ничего. Она отбросила их в сторону и раздраженно сказала:

– Никогда не получалось зажечь огонь кресалом.

Она растопырила пальцы и подвела ладони к фитильку. Подержала немного, что-то пробормотала. Кончик фитилька порозовел и вспыхнул.

– Так ты, оказывается, выучилась на эльфа огня! – ахнули Злата с Аннетой.

– Я не училась этому. Сколько себя помню, всегда зажигала руками свечи. Я не хочу быть эльфом огня, мне больше нравятся эльфы цветов.

Цикута откинула шпингалет и распахнула окно. Ночные звуки проникли в комнату. Запахло свежестью. Цикута воткнула в раму иглу. Она заблестела в отблесках огня.

– По преданию, игла доставляет боль ногам ведьмы. Из-за этого она не может проникнуть внутрь. – Цикута шагнула к двери. – Быстрее уходим отсюда, пока она не подошла.

Девочки выскочили из комнаты и спрятались в зарослях ивы. От порывов ветра огонек плясал на свече, отбрасывая яркий свет на стену. Пятно света дрожало, менялось в очертаниях.

Минут двадцать ничего не происходило. От сидения на корточках у Златы затекли ноги. Она привстала, желая размяться, и тотчас же в стороне хрустнула веточка и мелькнула тень. «Садись!» – руки Аннеты потянули Злату вниз.

Кто-то осторожно подбирался к открытому окну. Прошуршала юбка, и в пятне огня показалась сгорбленная фигура. Пламя всколыхнулось и высветило узкое, как у хорька, женское лицо. Медленно женщина подошла к окну, прислонилась к стене дома и заглянула внутрь. Резко отпрянула, отдернула руку и затрясла ею. Замерла и огляделась, прислушиваясь. Не заметив ничего подозрительного, отступила от окна. Охнула и пошла прочь, прихрамывая. Походка у нее была такая, словно ступала босыми ногами по битому стеклу. Через несколько минут она скрылась.

Только тогда заговорщицы выбрались из зарослей. «Видали? – возбужденно зашептала Цикута. – Это Кларисса. Мне ее мама показывала. Теперь вы тоже знаете, какая она».

***

На экзамене Злата шла последней. Она уже знала, что никому из группы ведьма не попалась. «Наверное, сегодня ее здесь нет», – шепнула Цикута. Злате очень хотелось бы верить ее словам. Она боялась, что не поймет – ведьма перед ней, или нет.

Первым, кого она увидела, зайдя в экзаменационную комнату, был магистр Нум. Лысина на его голове зловеще блестела, составляя резкий контраст с темными глазами.

За отдельным столом сидела женщина, закутанная в объемный синий платок. Ее лица не было видно, лишь белели руки на столе. Судя по гладкой коже, молодая. Напротив женщины стоял пустой стул. Нум кивнул головой, мол, садись напротив гостьи. Злата осторожно отодвинула стул.

Женщина откинула платок и взглянула на нее. Альвийка и правда оказалась молодой. Лицо без морщин, глаза молодо блестели. Злата попыталась определить – ведьма это, или нет. Все указывало на то, что нет. Она уже хотела огласить свой вывод, но почувствовала, как что-то изменилось. Так бывает, когда в жаркий день неожиданно подует пронзительный ветер, все небо облепят чернильные тучи, и резко похолодает.

Круглое лицо альвийки заострилось, серые глаза вдруг засветились красноватым светом и уставились на нее, не мигая. Злата явственно видела, как они проваливались в глазницах, засасывая ее куда-то вглубь себя, как воронка.

Темные зрачки все расширялись, не давая возможности отвернуться. Злату затошнило, голова закружилась.

– Мне нужно выйти, – с трудом выдавила она, понимая, что провалила экзамен.

Нум согласно кивнул.

Шатаясь, Злата выбралась из комнаты и чуть не ползком добралась до туалета. Она отказалась от помощи Аннеты, и та тихо шла за ней.

В голове у Златы шумело, в глазах метались резкие тени. Мучила нестерпимая зубная боль. Такая боль, словно кости вынимали наружу. Злата подобралась к умывальнику, отмечая нестерпимое сияние крана, зачерпнула холодной воды и умылась. В кожу лица словно воткнулись тысячи маленьких иголок. Она набрала в рот воды, и зубы заломило от холода. Она дождалась, когда вода немного согреется и прополоскала рот.

– Облей водой руки до локтей, – сочувственно посоветовала Аннета.

Злата не стала спорить, подставляя под воду то одну, то другую руку.

Через несколько минут она почувствовала, что темнота проходит, а в голове проясняется. Предметы перестали расплываться. «Кларисса отомстила мне. Вот она какая. Страшная». Злата ни за что на свете не желала бы встретиться с ней снова.

Глава 37. Второй сон

Крохотная, похожая на клетушку комната вмещала в себя лишь крашенный самодельный столик и несколько грубо сколоченных стульев. Низкий потолок нависал почти над головой. Злата сидела на одном из стульев и напряженно разглядывала дверь. Она знала, что за дверью тянулась пестрая вереница из женщин и детей. Многие из них были бедно одеты; дети выглядели больными. Злата знала, что они были обречены, что ни один врач не мог вылечить этих детей. Последней их надеждой была она, Злата, это к ней они хотели попасть, к ней стояли в очереди дни и ночи. Счастливчики опирались на стену, остальные сидели либо на корточках, либо на земле.

Злата откинула со лба взмокшие волосы. Она лечила этих детей. Будь ее воля, она помогла бы всем разом, но, к сожалению, ее возможности не были безграничными.

Скрипнула дверь, в дом ворвался ветер. Дохнул на лицо, взъерошил челку. Пробежал по комнате, кружа влетевший высушенный листок, и стих. Вслед за ним в проеме показалась рыжеволосая женщина. Она застенчиво улыбнулась:

– Можно?

Из-за ее спины робко выглядывала девочка лет десяти в сарафане с розовыми зайчиками.

Злата не ответила. Она уловила детские импульсы, которые залетели вместе с ветром в открытую дверь. Они несли с собой разные цвета: синие, красные, коричневые. Один из них, темно-серый, почти черный, напугал Злату. Этот импульс кричал о том, что ребенок смертельно болен.

– Подождите, – сказала Злата рыжеволосой женщине, – пусть войдет женщина с мальчиком, которые стояли за вами.

– Но сейчас наша очередь, – заволновалась рыжеволосая.

– Я знаю, и я обязательно приму вас, – ласково ответила Злата. – Вы с дочкой успеете, а этот мальчик может опоздать.

Женщина с девочкой отступили. Злата услышала, как она нехотя сообщила:

– Идите, вас приглашают.

Злата не стала ждать, когда приглашенные зайдут в комнату. Она вскочила, и стул опрокинулся, возмущенно прогрохотав. Не обращая внимание на его жалобы, Злата выбежала из домика и бросилась к женщине с измученным, со скорбными складками лицом. Смертельная усталость и тоска читались в ее глазах. Она держала на руках пятилетнего мальчика.

Мальчик тяжело дышал. Что-то сипело и хрипело у него в груди, он пытался глубоко вдохнуть и не мог.

Злата почувствовала, как поднимается внутри нее жаркая волна, как жар переливается от головы к сердцу, а от него течет к пальцам. Почувствовала, как теплеют кончики пальцев и как появляется в них пульсация.

Она рухнула на колени возле молодой, с такими старыми глазами, матери; воздела над ребенком руки и мысленно послала к нему поток живительной энергии. Мальчик вздрогнул и затих. Затем глубоко вдохнул раз, другой, и посмотрел на нее. Серые глаза не были глазами ребенка, слишком много они настрадались.

Внезапно все растаяло, и Злата поняла, что это сон. Странно, но подушечки пальцев покалывало также, как после сна про Алешу на автобусном перроне.

Она не понимала, почему ей снятся подобные сны? И почему так странно реагируют ее руки? Почему во сне ей хочется лечить? Злата никогда не желала быть врачом, тем более детским; она всегда мечтала работать бухгалтером.