Текст книги "Призрачный ветер (СИ)"

Автор книги: Ангелина Шуракова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 38. Виды эльфов

Скажи кому-нибудь в мире людей, что Злата может стать эльфом и научиться всяким эльфийским премудростям, ее сразу же засмеяли бы. Одно дело – подражать эльфу из какого-нибудь фэнтезийного фильма, но совсем другое – наяву учиться в эльфийской школе.

Что Злата знала об эльфах? Вымышленные персонажи из фольклора и мифологии германских народов, волшебный народ. Жили в лесах и делали добро. Пожалуй, впервые Злата услышала об эльфах из сказки Андерсена про Дюймовочку. Позже еще раз встретилась с ними в фэнтезийных романах Толкиена. Что такого нового мог поведать магистр?

Лей рассказывал о прошлом эльфов. Магистр непрерывно ходил от стены к окну и обратно, живо жестикулировал, показывая в лицах и действиях. Он словно играл роль на сцене. Он так увлекся и спешил, что проглатывал некоторые слова, делая рассказ не совсем понятным. И все же Злата уловила основную мысль. Оказалось, что раньше эльфов было очень много, почти столько же, как людей, и они были тесно связаны с людьми. Они дружили между собой семьями.

Каждый эльф обладал каким-либо умением. Один лечил жителей страны, другой избавлял от болезней деревья и животных. Эльфы помогали людям охотиться, ловить рыбу, выращивать плоды и ягоды. Учили обращаться с металлами, вкладывали в головы новые знания. Но постепенно отношения разладились. Люди – такие существа, что даже если они живут в достатке, им хочется иметь еще больше. Они все чаще затевали войны и втягивали в них эльфов, желая, чтобы с помощью своих умений те помогали выигрывать сражения. Это не понравилось эльфам. Эльфы – мирный народ, но в противостояниях приходилось занимать одну из воюющих сторон. Эльфы воспротивились. Два мира – человеческий и эльфийский разделились. Эльфы запечатали вход в свой мир, и встречи с ними стали невозможными. Раз в двенадцать лет открывался портал, и люди могли попасть в Альвию, если знали, где он находился, а эльфы, по своему желанию – к людям. Можно было воспользоваться порталом и с помощью могущественного волшебства.

«Получается, что я попала в Альвию через портал? Но как и почему я в нем оказалась? Я его совсем не искала». – Злата напрягла память, но не смогла вспомнить каких-либо необычных предметов, коими мог быть портал. Единственно, что она помнила – это встречу со старухой и стариком, который позже оказался магистром Леем. И все. Прогулка с Грэсси проходила в привычном стиле, ничего особенного не было. Может, Лей расскажет, как происходит переход из одного мира в другой? Злата вслушалась в его слова, надеясь получить ответ, но он уже говорил о том, что все эльфы делились на касты. Молодые эльфы властвовали над каким-либо одним видом цветка или одним видом зверя, или птицы, рыбы. Со временем некоторые из них научались повелевать любыми, без разбора цветами, рыбами или зверями.

– А были такие эльфы, которые могли повелевать всем и всеми на свете? – спросила Дзельвия.

Лей нахмурился, вопрос ему явно не понравился.

– Нет, – неохотно ответил он, – эльфы никогда не стремились к власти над всем миром.

– А как же ведьма жженых земель? – глаза Дзельвии странно блеснули.

– Ты сама назвала ее ведьмой, а не эльфийкой. – подчеркнул он. – Она много работала с заклинаниями. Со временем ее мастерство достигло таких высот, что оно же потом ее и сожгло. Ведьма пропала. К сожалению, зло, которое она успела сотворить, внесло раскол и в наш мир.

– Может, это из-за того, что добро не может быть без зла, и наоборот? – прищурилась Дзельвия.

– Мы отклонились от темы, – Лей сурово посмотрел на нее, – не отвлекай.

По классу прокатился вздох разочарования, даже Аннета вздохнула. Злата затаила дыхание: почему магистр не хотел обсуждать тему добра и зла?

Лей сделал вид, что не заметил.

– Обычно женщинам-эльфийкам подчиняются цветы, животные, насекомые, пауки. Ползучие, такие как ящерицы, кстати, тоже. Сколопендры, скорпионы, змеи больше предпочитают эльфов-мужчин. Среди мужчин эльфов часто встречаются эльфы железа, эльф моря, ветра, воды, стихий, а также града, дождя. Не все находят свою способность.

«Наверное, будь я эльфом ветра, приказала бы унести себя в мир людей», – подумала Злата.

– Скажите, а эльфы денег бывают? – неожиданно для себя спросила она.

По классу прокатился шепоток. Лей посмотрел на нее изучающе.

– Нет, никогда не было эльфа денег, они никому не подчиняются. Сколько лет живу, никогда не слышал о подобном.

Злату ответ не устроил:

– Может быть, никто не говорил об этом? Почему у одних денег много, а у других их нет? Может, есть такая магия?

– Способность нельзя скрыть, она все равно покажется.

– А вы чем повелеваете?

Вместо ответа Лей взмахнул рукой, и над головами учеников пронесся поток воды.

Злата также, как другие ученики, соскочила с места, стараясь укрыться от стекающих капель. Поток исчез так же внезапно, как и появился.

– Я повелеваю реками. – Лей опустил руку.

Стоящая рядом со Златой Аннета еле слышно прошептала:

– Я тоже хочу повелевать реками и дождями.

«А я хотела бы повелевать временем, чтобы скорее вернуться домой, – подумала Злата. – А когда-то хотела властвовать над деньгами. Какая была глупая! Никто не может повелевать деньгами». Она погладила фигурку. Каждый вечер Злата брала ее в руки и разговаривала с ней. Пыталась вдохнуть в нее жизнь, но ничего не получалось. В голове постоянно звучали слова древнийки: «Помни: потеряешь фигурку, никогда не возвратишься домой. Береги ее».

– Возвращайтесь на свои места. – донесся до Златы голос магистра. – Знайте, каждый из вас станет эльфом чего-то. Чего, узнаете со временем, а пока слушаем меня внимательно и запоминаем.

Злате стало скучно. Снова она слышит одно и то же! Что они все заладили: узнаете со временем, да узнаете со временем. Других слов у них нет, что ли, или сговорились между собой? Видать, в Альвии нравится взрослым напускать туману. Старая Альва говорила, что Злата узнает со временем, теперь Лей туда же.

Злата отвернулась. Взгляд упал на раскрытое окно, за которым порхали две красно-коричневые бабочки с длинными острыми концами на задних крылышках.

Скоро урок закончился, и Лей покинул класс. Цикута выскользнула за ним. Остальные ученики остались на местах. Аннета сидела в дальнем углу класса, а Гаэль, как обычно, что-то жевал.

Тихие смешки за спиной Златы и вслед за ними раздавшиеся шаги сказали, что к ней кто-то подошел. Дзельвия, Охра и Криптан окружили Злату. Дзельвия первая заговорила, затараторив, словно швейная машинка. Злата с трудом понимала ее.

– Ой, ты такая красивая, умная. А откуда ты родом? А кто твои родители? У тебя такая светлая кожа, ты точно из рода эльфов. А какие умения у твоих родителей? У меня отец работает в… – вдруг она округлила глаза и зашептала. – Я слышала, что за тобой кто-то стоит могущественный, ты из рода высших асамов? И как там живется, откуда ты прибыла? А почему раньше никто о тебе не слышал? Не дружи с Гаэлем – он такой жалобщик! Однажды у меня пролились чернила, чуть-чуть капнула на стол. Сразу вытерла, пятен не осталось. А Гаэль увидел и доложил Нуму! Магистр наказал меня – заставил читать мемуары. Но ты не такая, я вижу, что если что, то ты не будешь жаловаться, правда?

Дзельвия искательно заглядывала в глаза, часто моргала белесыми, без бровей и ресниц, глазами. В мире людей дети прозвали бы похожую девочку подлизой, и про себя Злата решила называть ее также. Охра хитро поблескивала маленькими глазами и смешно надувала и без того пухлые щеки. Криптан высокомерно улыбался.

Не первый раз Дзельвия интересовалась, кто у Златы родители. Сначала подлиза забавляла Злату, но очень скоро надоела своими вопросами, айканьем, деланным обожанием. Дзельвия ничего не рассказывала о себе, зато много интересовалась о ней самой.

– А твои родители кто? – отозвалась Злата. Дзельвия сделала вид, что не услышала вопроса.

– А ты знаешь, кем будешь? – спросила хитруля. – Вот я, например, буду помогать повелителям.

Злата поняла: юная альвийка хочет узнать о ней как можно больше, ничего не сообщая о себе.

Злата услышала, как Дзельвия шепнула на ухо Охре:

– Я же тебе говорила, у нее нет рода, она простушка.

Криптан высокомерно смотрел на нее, презрительно скривив уголок рта.

Злата подумала, что из двух мальчиков в классе Гаэль вызывал больше симпатии. Он не лез к девочкам с умными советами, не хмурил брови, вел себя сдержанно. Злата заметила, что он явно прислушивался к их разговору. Он даже перестал жеваться и спросил:

– Оксана, а кем ты будешь? Какие у тебя способности?

– Я не знаю, – растерянно пролепетала она, – мне нужно учиться, чтобы они у меня проявились.

– А кто твои родители? Среди них есть эльфы? – вновь послышался ехидный голосок Дзельвии.

Злата обернулась и наткнулась на ее сахарные глазки. Та попыталась придать лицу сочувствующее выражение, но частое моргание белесых, почти бесцветных ресниц, делало усилие неискренним.

– Я… у меня… – Злата хотелось резче ответить ей, какую-нибудь колкость. Злата привыкла говорить то, что думает, но здесь, в этом мире, приходилось скрывать свои чувства и желания, чтобы ненароком не раскрыться. Теперь-то она понимала, что значит думать одно, говорить другое, а делать – третье. Поймешь теперь, каково приходилось придворным дамам, которым часто приходилось улыбаться, когда хотелось кричать и плакать; и все время быть начеку. Злата чувствовала себя так, словно села не в свой вагон. Ситуация – глупее не придумаешь. И как обычно в дурацких ситуациях, в ней появилось упрямство. – А какое твое…

– А я буду повелителем света, воды и воздуха, – важно произнес Криптан, и все повернулись к нему. Никто не напомнил ему, что совсем недавно он хотел стать эльфом слова; никто и не посмел бы сказать об этом потомку древней семьи асанов. Эльф слова тоже принадлежал к высшей касте, с его помощью слово приобретало физическое значение. Эльф слова мог исполнять желания.

Злата с благодарностью посмотрела на него: намеренно или нет, но Криптан оттянул на себя внимание. Она улыбнулась, но он громко фыркнул и отвернулся.

Прозвенел звонок, и в класс вошли, оживленно разговаривая, Цикута и магистр Арония. Следующим уроком было травоведение.

Глава 39. Матвеевна и Злата

Стеновая панель отъехала в сторону, и взгляду открылись широкие окна с прозрачными, почти незаметными глазам стеклами, возвышение с учительским столом, и идущая к выходу магистр Арония в зеленом балахоне с нежно-салатовым воротничком и вышивкой на лифе в виде желтых листьев.

Почти напротив открытой панели Матвеевна мыла пол. Швабра ходила по одному и тому же месту, словно желая отмыть на полу невидимое пятно или протереть его до дыр. Услышав шаги, Матвеевна вскинула голову и посмотрела на магистра. Губы ее недовольно скривились, и она вновь вернулась к уборке. Очевидно, она кого-то ждала. За магистром выскочили три девочки, за ними не спеша вышел Криптан и Гаэль. Гаэль увидел Матвеевну на выходе, шлепнул себя по лбу, словно чего-то забыл, и вернулся в класс.

Матвеевна оживилась лишь тогда, когда появилась Злата. Несколько раз Матвеевна усиленно моргнула ей одним глазом и выразительно показала шваброй в конец коридора. Там прятался небольшой закуток, где уборщицы складывали свой рабочий инструмент. Злата огляделась. Поблизости никого не было. Аннета ушла, вслед за ней вышел Гаэль. В длинном высоком коридоре, освещаемом желтым светом, похожим на солнечный, было пустынно и тихо. Злата проскользнула к малозаметному закутку, открыла невысокую, в человеческий рост, узкую дверь и пробралась внутрь. Следом за ней втиснулась и Матвеевна, держа в руках ведро и швабру, не желая, видимо, расставаться с ними ни на миг.

– Ну что, в эльфа еще не превратилась? – насмешливо спросила она, гремя пустым ведром и прислоняя швабру к стене.

– Баба Люба, ой, Любовь Матвеевна, вы прекрасно знаете, что нет. Для этого нужно время, – в тон ей ответила Злата.

– Да ладно, я просто так спросила. – миролюбиво сказала Матвеевна. – Речь-то не об этом. Предупредить тебя хочу.

Матвеевна зачем-то оглянулась, словно кого-то опасалась, и еще ближе придвинулась к Злате, хотя они и так стояли почти вплотную друг к другу. Злата отодвинулась бы от нее, если бы уже не подпирала спиной стену. Пришлось терпеть, вдыхать чужой запах. Единственное, что она сделала – задрала голову вверх и отвернула в сторону, повернув ухо к лицу Матвеевны.

– Слушай, – сообщила Матвеевна, – ты там поосторожнее с лизуньей. Это такая гадкая девчонка, враз подставит.

От удивления Злата повернулась, и их носы стукнулись.

Матвеевна засопела и немного подалась назад, громыхнув ведром. Швабра отскочила от стены и стукнула ее по лбу.

– Да что ж это такое, свекла-морковка! – в сердцах воскликнула Матвеевна. – Неужели не могли сделать комнату нормальных размеров? Зато потолки такие высоченные, что можно свалиться, когда смотришь на них.

Потирая нос, Злата улыбнулась.

– С какой еще лизуньей? – спросила она.

– Ну, эта, как ее там, Зельвией кличут. Тьфу, ну и имечко, и не запомнишь. Она хочет казаться хорошей, но на самом деле обманщица еще та! Такая двуликая – и нашим, и вашим, за три копейки спляшем. Не доверяй ей, держись настороже.

Оказывается, не одной Злате показались подозрительными приторно-сладкие речи Дзельвии.

– Откуда вы знаете, какая она?

Матвеевна усмехнулась:

– Просто знаю, и все. Я много чего примечаю. Все думают, что раз горничная, значит, ничего не вижу и не слышу? – Матвеевна жарко дохнула, и Злата отвернулась. – Что, не веришь? Тоже думаешь, что раз старая, значит, ничего не понимаю? Я, конечно, уже не могу бегать, как молоденькая, и память не такая цепкая, как раньше. Зато читаю людей, как книгу, и зубы почти все целехонькие, а в моем возрасте чуть ли не все ходят со вставными челюстями. Вона, смотри.

Она открыла рот, и Злата невольно согласилась, что зубы и правда хорошо сохранились. Матвеевна ткнула пальцем в верхнюю челюсть.

– Вон, тока три зуба пришлось лечить, почему-то все в одном месте протерлись.

Злате надоело слушать про ее зубы и она процедила:

– Мне это совсем не интересно. Говорите, что хотели?

– Так я же и говорю! – изумленно вскрикнула Матвеевна и зашептала. – Видала я, как эта далеко не святая троица, ну эти, Криптан, подлиза и еще интриганка эта. Ну, та, у которой пухлые щеки.

– Охра, что ли?

– Во-во, и она. Все трое на тебя поглядывали, а подлиза им чего-то там щебетала. А те головами кивали, как маятники. Явно нехорошее затевают, уж на это у меня глаз набитый. Я хоть и немолодая, но заговор чую также хорошо, как альбатрос рыбу.

– И что они могут мне сделать? – недоверчиво спросила Злата.

– А уж этого я не знаю. Они как увидели меня, так сразу и затихли. – с сожалением ответила Матвеевна и наконец-то отодвинулась настолько дальше, насколько можно было в таком крохотном пространстве. Злата не успела вдохнуть побольше воздуха, как крутой бок Матвеевны снова притиснул ее к стене. – Стой! Да вон, хотя бы игрушку заберут. Наверное, тоже знают, как ты ею дорожишь. Ладно, все сказала. Пошли отседова, душно тут.

Она развернулась и положила руку на фигурную ручку двери в виде головы льва. Злата прижала руку к потайному кармашку, в котором прятала фигурку собаки, и прищурила глаза.

– А вам-то зачем сообщать мне об этом? Какая выгода?

Матвеевна замерла.

– Да мы же с тобой почти как родные. Кругом все какие-то чудные, только мы с тобой на человеков похожи. Все остальные: как горничные, так и повара, какие-то замороженные. Или, может, ты считаешь, что я все придумала? – Матвеевна подбоченилась и вновь придвинулась к Злате. – Ну а если думаешь, что я ищу выгоду, то да. Ты же, как-никак, должна меня вызволить отсюда, без тебя я домой не вернусь. Надеюсь, о сроках не забыла?

– Я не смогу уложиться в срок! Тем более, что он скоро заканчивается! – яростно прошептала Злата и тихонько стукнула одним кулаком о другой.

Матвеевна погрозила пальцем.

– А мне все равно, сможешь ты, или нет. И, это, не хулигань. Нечего тут кулаками размахивать. Ладно, дарю тебе, как ребенку, бонус еще на два месяца. Уж шибко погода здесь мне нравится. Солнца много, тепла и света. Не то, что дома – и небо, и дома серые.

После этих слов она приоткрыла дверь, огляделась и кивнула головой.

– Выходи, никого нет.

Глава 40. Тайна книги

На столе стояла корзина с грецкими орехами, здесь же белели две миски. Колобок и Старая Альва сидели за столом напротив друг друга и очищали орехи от скорлупы. Положив очередное ядро в миску, древнийка подула на подушечки пальцев и потерла уставшие кисти рук. Бросив взгляд на Колобка, который старательно стучал небольшим молоточком по твердой скорлупе, произнесла, как бы между прочим:

– Ты никогда не думал, какая связь между Оксаной и твоей книгой? Почему книга сообщает тебе, если девочке грозит опасность?

Колобок в очередной раз стукнул молотком по ореху, но тот, вместо того, чтобы расколоться, отскочил и укатился на пол.

– Да чтоб тебя, недозрелый зачаток ума! – выругался Колобок и полез, кряхтя, под стол. Ползая по полу на коленках, еле внятно пробубнил. – Я сам ничего не понимаю, сам много раз думал и ничего не придумал.

– Может, произошло что-то, что вас связало? – думала вслух древнийка. – Что-то, о чем ты забыл?

Колобок вскинул голову, стукнулся о крышку стола и тихонько ойкнул:

– Я и сам скоро буду, как зачаток ума! – послышалось его обиженное сопение, – Альва, я не жалуюсь на память и из ума еще не выжил.

Она нетерпеливо взмахнула рукой.

– Нет-нет, ты не понял. Я не говорю, что у тебя плохая память. Может, произошло что-то, на что ты не обратил внимания.

Колобок вылез из-под стола с орехом в руках, сел на стул и задумался. Сколько не напрягал память, ничего не мог обнаружить особенного. Тогда он взял молоток и с чувством брякнул по ореху; тот сразу же раскололся.

– Почему именно ты, – продолжала размышлять Старая Альва, – должен оберегать будущую златницу? Раньше-то от тебя книга этого не требовала!

При слове «златница» Колобок встрепенулся.

Это было давно, лет десять назад. Тогда стояла особенно холодная, непривычная для этих мест зима. Колобок тогда чуть не замерз, пробираясь по зимнему лесу к дому златника. Когда-то протоптанную тропинку так занесло снегом, что он чудом не заблудился. Он обрадовался, когда наконец-то увидел невысокий деревянный дом. На зов никто не отозвался и никто не вышел навстречу. Открытая дверь и рассыпанная поленница выглядели не по-хозяйски – обычно в лесных домах двери в такой холод закрывались, а дрова не валялись, где попало. Мало ли что – дикий зверь зайдет, или еще что.

Колобок вошел внутрь дома и не увидел ничего необычного. Судя по всему, хозяин давно не жил в доме; снег намело даже внутрь него. На столе лежал слой пыли, вырезанные игрушки на полках оплела паутина, а в котелке на печке засохла еда. Колобок обошел комнату и носком ноги наткнулся на что-то. Он наклонился, поднял деревянную фигурку собаки и стал разглядывать. Короткий хвост, длинные брови, усы и борода. Фигурка была столь необычна, что он взял ее с собой. Она до сих пор лежала у него в бабушкином сундуке.

– Вот я растяпа! – вскричал Колобок и стукнул себя по лбу рукой.

Он вскочил, опрокинув миску с чищеными орехами, и побежал в свою комнату. Откинул крышку сундука, порылся в нем, небрежно выбрасывая вещи, пока не достал небольшой сверток. Развернул ткань и вытащил фигурку собаки. Посмотрел на нее так, словно видел впервые, тщательно разглядывая длинную волнистую шерсть, запорошенную пылью, и висячие треугольные уши. Прошептал под нос: «Да, это она», – и помчался обратно. В комнате торжественно поставил фигурку в центр стола и спросил у древнийки:

– Ничего не напоминат?

Древнийка так же внимательно оглядела фигурку, как и Колобок: повертела в руках, прощупывая каждую извилину; зачем-то понюхала.

– Где ты ее взял?

– У златника. Десять лет назад.

Древнийка вскинула голову, желая, видимо, еще что-то добавить, но Колобок опередил:

– Помнишь, ты меня отправляла к нему? Я…

– Да, помню. – прервала она. – Его орел перестал наведываться к нам с весточками. Тогда стоял жуткий холод, и стрекозы не летали.

– Эту фигуру я нашел на полу. Похоже, он вырезал ее, прежде чем что-то случилось. Она лежала возле лавки, я чуть не наступил на нее.

Древнийка молчала, буравя Колобка острым взглядом. Он отвернулся, делая вид, что не понимает, почему она осуждающе смотрит на него. Он посмотрел в окно и проворчал:

– Да-да, я не рассказал тебе о фигурке сразу же, как вернулся. Сейчас я понимаю, что мы могли бы узнать о том, что случилось со златником, еще десять лет назад. Ты это хотела сказать?

Древнийка вздохнула. Молча отряхнула руки от остатков шелухи и орехов, встала и пошаркала к печи. Она сняла с нее чашу со стеклянной субстанцией и поставила на стол.

– Ты проведешь ритуал? – поинтересовался Колобок, радуясь, что она больше не сердится на него.

Старая Альва молчаливо кивнула и вытащила из потайного кармана стеклянный шарик. Поводила им над чашей, что-то шепча, и субстанция начала медленно плавиться, превращаться в бурлящий сироп. Он кипел; лопались пузыри, шипя и фыркая, как испуганная кошка, струйками поднимался белый пар.

Старая Альва помешала прозрачной трубочкой кипящую жидкость, взмахнула над деревянной фигуркой и властно произнесла:

– Покажи, что видела!

На конце трубочки надулся пузырь, похожий на мыльный. Он рос, постепенно принимая форму мужчины с седыми волосами и удивительно голубыми глазами. Сидя на скамейке возле небольшого деревянного дома, он вырезал фигуру из чурки. Нож ловко убирал ненужную стружку, которая горкой лежала возле ног. Чурка на глазах приобретала облик причудливой собаки: мохнатая морда, толстые лапы, короткий хвост и висячие уши.

Стук копыт со стороны леса привлек внимание златника. На узкой дорожке показался одинокий всадник в богатой расшитой одежде. На боку сверкали ножны, блестели на солнце темные волосы. Огромный черный конь гарцевал под всадником, нетерпеливо грызя удила. Видно было, что только твердая рука наездника сдерживала его, не давая пуститься вскачь. Всадник подъехал к дому, бросил поводья на спину коня и спешился. Конь остался стоять, не пытаясь сойти с места, лишь нетерпеливо переступая стройными ногами.

Хозяин дома ничем не выдал удивления или досады.

– Зачем пожаловал? – спросил он вместо приветствия.

– Мне нужен орел, – произнес гость так, словно не просил, а приказывал, – Продай его мне.

Златник удивленно вскинул брови и отложил в сторону нож.

– Я не торгую орлами, у меня их нет.

– Я знаю, что один из них живет с тобой.

– Ты про Клатча? – усмехнулся златник. – Он не продается.

– Все можно купить и продать. Назначь цену! Чего ты хочешь? Серебряных эларов или золотых алитов? Дорогих камней? Может, тебе надо земель?

– Я сказал, мне ничего не надо. Уходи и больше сюда не приходи.

Златник отвернулся от гостя, встал и не торопливо направился ко входу в дом. Всадник двинулся следом. По пути он вытащил из кармана чехольчик, а из него – золотой перстень, украшенный орнаментом в виде лавровой ветви и платиновой львиной лапкой. Всадник поймал руку златника, ловко надел перстень на палец и крепко сжал ему руку.

– Этот перстень твой. Он старинный, у него очень высокая цена.

Златник дернулся, высвободил руку и сорвал кольцо. На пол упала капля крови, еще одна алела на безымянном пальце. Златник бросил кольцо к ногам всадника и сказал с раздражением:

– Я же сказал, что мне ничего не надо. Уходи!

Гость не пошевелился. Дьявольская улыбка появилась на его лице. Он смотрел на златника и явно чего-то ждал.

Златник удивился, что гость не уходит, но через минуту ему было уже не до него. Златник побледнел: дико вскрикнул, упал и забился в конвульсиях. Изо рта поползла кровавая пена. Минут десять он судорожно дергался, потом затих. Безвольно разжалась рука, и из нее выкатилась деревянная фигурка. Гость брезгливо поддел ее носком сапога и отбросил в сторону. Нагнулся, осторожно поднял кольцо и нажал потайную пружинку. Шип, который уколол златника, спрятался. Дисмарх бережно положил кольцо обратно в чехольчик и свистнул. Вошли два мрачных мужика, молчаливо подняли безвольное тело и поволокли к повозке, которая непонятно как оказалась возле дома. Златника погрузили в повозку, накрыли ветошью, и телега поехала, поскрипывая и подпрыгивая на неровностях.

Непрошенный гость не спешил. Он огляделся, снял с гвоздя на стене толстую кожаную перчатку для хищной птицы и вышел из дома. Бережно положил перчатку в притороченную к седлу сумку, вскочил на коня, гикнул и поскакал галопом.

Пузырь потускнел и лопнул. Брызги разлетелись в стороны, переливаясь радужными цветами и оседая на полу и стенах комнаты.

С минуту Колобок и древнийка молчали, словно ожидали продолжения. Старая Альва очнулась первой.

– Так вот куда златник пропал! Вещий Дисмарх убил его и заставил Клатча служить себе. А фигурка… златник предвидел, что с ним что-то случится, и выбрал фигуру в качестве талисмана для следующего златника. Две игрушки собаки, двойное имя у девочки. Чувствуешь, как все переплетается?

– Он все знал, – с горечью повторил Колобок. – Но почему он ничего не сказал нам?

Древнийка пожала плечами.

– Может, не успел? Не думал, что рано погибнет?

– А может, златник не погиб? Может, он жив? – Колобок с надеждой посмотрел на древнийку.

– Нет. – покачала она головой. – Кольцо отравленное. На конце шипа был яд. Златник вложил часть своих способностей в деревянную собаку и создал нечто подобное талисману.

– Выходит, у Оксаны два талисмана? – с благоговением прошептал Колобок.

– Нет, – возразила древнийка, – Талисман один, и он в руках у Оксаны. Вырезанная деревянная фигурка лишь помогает установить с ней связь, предупреждает об опасности. Каким-то способом книга уловила эту связь. Возможно, потеряй ты фигурку, и связь прервется. Береги ее, иначе мы не поможем Оксане, когда надо.

Колобок осторожно обхватил пальцами деревянную игрушку и бережно прижал к груди.