Текст книги "Научи меня любить (СИ)"

Автор книги: Angel Guardian

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я, разворачиваясь к парню лицом. В его темно-синих глазах плещется страх вперемешку с кучей других разнообразных эмоций. Мой мальчик как всегда доверчиво открыт, словно книга, приглашая себя прочесть.

– Хреново, – удрученно вздыхает он, присаживаясь в кресло.

– Ну, неудивительно, – без тени улыбки пожимаю я плечами, продолжая стоять около окна. Колючий шелест снежинок по стеклу приятно успокаивает мои натянутые до предела нервы, – ты выпил лекарства, которые я тебе оставил?

– Да. Спасибо, – благодарно кивает Алик, растягивая губы в полуулыбке, всем своим видом выдавая свое напряжение.

– Хорошо, – на выдохе говорю я, облокачиваясь на узенький подоконник. – Алик, послушай, – начинаю я свой монолог, который готовил полночи, – как бы мне не хотелось затевать этот разговор, но по-другому не получится… – на несколько секунд замолкаю, отвлекаясь на очередной яростный порыв ветра, с громким и протяжным воем ударившим по окнам, – этой ночью я много думал о том, что вчера случилось и пришел к выводу, что мне будет очень непросто принять тот факт, что ты мне не доверяешь, но я постараюсь это сделать. Но то, что ты продолжаешь любить другого человека, я принять не смогу.

Вопреки всему, Алик не возражает мне, продолжая смиренно сидеть в кресле, вперив глаза в пол и только лишь услышав последние слова, он резко вскидывает голову и смотрит на меня расширившимися от неверия глазами.

– Ну что ты на меня так смотришь? – спрашиваю я, в защитном жесте складывая руки на груди. – Хочешь сказать, что я не прав? – продолжаю давить я, в тайне надеясь получить положительный ответ, хотя прекрасно знаю, что это нисколько меня не утешит и не переубедит. Реакция Алика куда красноречивее любых слов.

– Боже, я и представить себе не мог, что ты сделаешь именно такие выводы... – глухо отзывается парень, продолжая пристально на меня смотреть.

– Алик, а какие еще выводы я, по-твоему, должен был сделать, видя как ты заводишься с полуоборота на человека, с которым расстался почти два года назад? Какие?

– Ну уж точно не такие, – обреченно вздыхает он, переводя взгляд мне за спину, – хм… метель… – отстранено констатирует он погоду за окном.

– Хорошо, тогда давай зайдем с другой стороны, – психую я, подходя к столу, – почему ты не рассказал мне про Олега?

– Прости, Глеб. Я знаю, как отвратительно всё это выглядит, – лепечет Алик, подскакивая на ноги, –, но я не люблю Олега. А не рассказал тебе про него, потому что боялся озвучить свои собственные страхи и сделать их реальностью…

– Они и так уже являются частью нашей с тобой реальности, Алик! – жестко обрываю я парня, едва ли не скрепя зубами от злости и негодования, – неужели ты и сам этого не видишь? Ты только и делаешь, что живешь прошлыми ошибками, постоянно оглядываясь назад. Я устал от отношений, в которых присутствует фантом кого-то третьего! Понимаешь ты это или нет?! – произношу последнюю фразу и только сейчас понимаю, что кричу. – Я так больше не могу…

POV Алик

«Я так больше не могу…» – набатом раздаются у меня в голове слова Глеба, лишая возможности здраво мыслить, говорить, дышать… Только и делаю, что испуганно пялюсь на возлюбленного, ожидая окончательного приговора себе и нашим с ним отношениям.

– Мне нужен тайм-аут, – взяв себя в руки, заканчивает он, тяжело опускаясь в кожаное кресло, – и не только мне… Нам обоим. Поэтому какое-то время я поживу в гостинице…

– Нет, Глеб! Прошу тебя, не делай этого! – восклицаю я, изо всех сил стараясь сдержать рвущиеся наружу отчаянье и слезы. – Умоляю тебя, выслушай меня… Олег, он… он ничего для меня не значит… Он в прошлом. Да, когда-то я его любил и очень сильно, но потом он изменил мне, понимаешь. Он предал меня, сделал мне больно. Ты думаешь, это так просто взять и простить человека, который растоптал твои чувства?! – тараторю я, захлебываясь страхом и ужасом от мысли, что могу потерять любимого человека.

– Нет, это не просто, – соглашается со мною Глеб, холодно смотря на меня поверх сомкнутых в замок рук, – и твоя реакция на воспоминания подтверждает это. Попробуй ответить себе на вопрос, Алик – кого нам сложнее всего простить? – и ты получишь ответ не только на мой вопрос, но и на свой. А теперь я хочу закончить этот разговор. Я до ужаса устал и хочу спать. Если ты не против, я немного посплю, а потом уеду.

– Нет, Глеб, прошу тебя…

– Всё, Алик! – решительно пресекает мои излияния Глеб, поднимаясь из-за стола. – Ты должен разобраться в себе, и я даю тебе на это время, так что воспользуйся им с умом, – заканчивает он и быстро покидает кабинет.

***

Пока Глеб спит, я всё это время сижу в зимнем саду и смотрю в окно, не переставая удивляться поразительному совпадению погоды и моего собственного состояния души, которое полностью соответствует непрекращающейся вот уже больше десяти часов метели. Все новостные каналы трубят о чрезвычайном положении по всему городу и краю, сообщая о многочисленных авариях, обрывах электропроводов и поваленных деревьях.

А ближе к вечеру Глеб собирается и покидает свою квартиру, прихватив с собой небольшую дорожную сумку и пару костюмов, упакованных в чехлы.

Признаться честно, за всё то время, проведенное с самим собою, я так и не смог обрести ясности и понимания, что же мне делать дальше…

Безусловно я не хочу расставаться с Глебом, но и как доказать ему, что люблю его больше жизни, тоже не знаю…

Из сегодняшнего нашего разговора я уяснил для себя одну простую вещь: моему любимому не нужны слова, ему нужны мои поступки. А что я лучше всего делал последние пару месяцев? Правильно, только и делал, что убегал от себя, от Глеба, от собственного прошлого и от призрака Олега.

Как ни ужасно это признавать, но отвечая на вопрос Глеба, я понял, что мои чувства к Олегу так и не прошли. Да, это уже не та любовь, что была раньше, по сути, и не любовь вовсе, но то остаточное чувство, что теплится у меня в груди, и есть тот самый камень преткновения, что мешает мне его простить и отпустить. И как бы мне ни хотелось сделать это прямо сейчас, у меня не получится.

Сложно забыть и вычеркнуть из своей жизни того, кого любил и боготворил на протяжении целого года. Тому, кому доверился, кому посвятил себя целиком и полностью, тому, кому безгранично верил…

Да, воистину говорят, первая любовь не забывается никогда. Это ее дар и ее  проклятие…

POV Глеб

– Глеб Маркович, я Вам больше не нужна?

– Нет, Маргарита Сергеевна, спасибо, Вы свободны, – на автомате отвечаю я, бросив короткий взгляд на своего секретаря.

– Тогда до завтра, – прощается со мною женщина и уходит.

– До завтра, – отзываюсь я и снова возвращаюсь к изучению документов, которыми загрузил себя по самое «не могу», чтобы не думать об Алике двадцать четыре часа в сутки.

Вот уже пятый день я практически днюю и ночую на работе, только чтобы не возвращаться в отель и не оставаться наедине со своими собственными мыслями.

Я и представить себе не мог, что эти несколько дней нашего с ним расставания обернутся для меня самой настоящей пыткой. Я практически ежечасно заставляю себя не возвращаться мыслями к тому воскресному утру и нашему с Аликом разговору, чтобы не начинать анализировать каждое произнесенное нами слово. И признаться честно, у меня это чертовски плохо получается.

А еще у меня совершенно не получается не подсматривать за самим парнем…

Еще пару лет назад мой сердобольный друг и начальник службы безопасности, как всегда переживая за мою сохранность, напичкал мой дом IP-камерами. И вот уже на протяжении нескольких дней я бессовестно подглядываю за жизнью Алика. За тем, как он каждое утро просыпается и ходит в душ, как завтракает, – хотя чашку кофе с сигаретой сложно назвать полноценной едой, – как вечерами возвращается в квартиру, садится за ноутбук и несколько часов к ряду усиленно работает, усевшись на свое излюбленное место в зимнем саду около окна с неотъемлемым атрибутом в виде большой чашки горячего чая.

Это уже стало привычным, видеть его, следить за ним, и поэтому, отложив в сторону документы, я придвигаю к себе клавиатуру и мышь. Открываю браузер и ввожу в адресную строку IP адрес камер, установленных в моей квартире. Найти Алика не составляет труда. Он как всегда сидит на своем любимом месте с ноутбуком на руках. Сочетанием клавиш приближаю изображение и с тоской вглядываюсь в любимые черты. Мой мальчик сегодня особенно задумчив. Он с грустью смотрит в монитор, что-то на нем монотонно просматривая. Приглядевшись, узнаю наши с ним фотографии, сделанные в Швейцарии.

На одном из фото, на котором запечатлен я в одном полотенце, Алик задерживается и пристально на него смотрит. Затем поднимает руку и с нежностью обводит контуры моего лица и тела, едва касаясь пальцами монитора.

От столь искреннего и неподдельного проявления чувств сердце в груди сжимается и камнем ухает вниз. Боже, как же я по нему соскучился. Просто невыносимо. Но ужаснее всего не это, а то, что я вижу, как страдает и мучается мой любимый человек, которому я ничем не могу помочь, как бы мне этого ни хотелось. Это его жизнь и его выбор, который он должен сделать сам, без чьего-либо вмешательства.

Я знаю, что должен бороться за Алика, но в тоже время понимаю, что не смогу делить его с фантомами прошлого. Я хочу, чтобы он принадлежал мне и только мне, потому что другого я просто не приму. Я люблю этого мальчика и готов многое для него сделать, но только при условии полной отдачи. До появления Алика в моей жизни я и понятия не имел, что такое быть собственником, зато сейчас во всей красе познаю все грани этого странного и порабощающего чувства.

Погруженный в свои мысли, упускаю момент, когда Алик уходит. «Погуляв» по квартире нахожу его в нашей спальне, но поскольку света в комнате недостаточно не сразу понимаю, что он делает, но когда осознаю, дыхание сбивается на раз, а успокоившееся сердце снова срывается в бешеный галоп.

Алик лежит на кровати с разведенными в стороны ногами и медленно себя ласкает через тонкую ткань трусов. Не считая этой незначительной детали, он полностью обнажен и, что самое примечательное, чертовски возбужден.

Несколько минут зачарованно наблюдаю за тем, как парень увлеченно себя ласкает, приковав взгляд к ноутбуку, что стоит рядом по соседству.

Переместившись руками с паха на грудь, Алик начинает самозабвенно ее наглаживать, периодически пощипывая пальцами соски. Он все также пристально смотрит на монитор, беспрестанно облизывая и покусывая свои красивые губы. От этого откровенного, запретного и невероятно возбуждающего зрелища мне становится очень жарко и тесно в брюках. Положив руку на ширину, с силой сжимаю член, который уже изрядно напряжен и требует к себе внимания, но я пока держусь и не перехожу к активным действиям в то время, как Алик полностью уже обнажившись, во всю надрачивает свой член и разрабатывает попку.

А-щ-щ… Это просто невыносимо…

От дикого и безумного возбуждения кровь ударяет в голову, лишая меня возможности думать и дышать. Рывком срываю с себя галстук, отрывая вместе с ним и верхние пуговицы сорочки. Дыхание такое, будто бы я пробежал стометровку за одну секунду, но причиной этому служит не это, а то, что сейчас вытворяет мой мальчик, прижав колени к груди и подложив под спину подушку. Его руки ритмично двигаются. Одна вверх-вниз, вторая вовнутрь и наружу. Он уже с легкостью загоняет в себя три пальца, то ускоряя ритм, то снижая. Оторваться от созерцания столь прекрасного и порочного зрелища я бы не смог даже под страхом смерти. Сложно описать себе то, что я сейчас чувствую. Это какой-то неописуемый конгломерат эмоций, в котором присутствует и стыд, и страсть, и похоть, и любовь, и обида и прощение.

Перестав уже бороться со своим собственным возбуждением, расстегиваю брюки, приспускаю белье и обхватываю истекающий смазкой член.

– Бля-я-ять, как же охуенно… – в голос стону я, откидываясь на спинку кресла, продолжая наблюдать за действиями Алика. Уж не знаю зачем, но он тянется к ночнику над головой и включает свет, чем невероятно облегчает мне возможность его видеть. И это заводит меня еще сильнее, потому что теперь я беспрепятственно могу разглядеть эмоции и страсть, которые в многообразии отражаются на его мужественном лице.

А потом мы оба кончаем. Я с протяжным стоном и рычанием, Алик же беззвучно, выгнувшись дугой на кровати.

Никогда не перестану удивляться яркости и многогранности оттенков оргазма и их уникальному свойству никогда не повторяться. С Аликом же они словно маленькая смерть и воскрешение в одном флаконе.

Пока прихожу в себя от пережитого экстаза, отвлекаюсь от изображения на экране, но когда снова к нему возвращаюсь, застаю картину, от которой готов сорваться с места и лететь к своему мальчику со всех ног…

POV Алик

Последние движения рук, и мое тело содрогается в приступе сильнейшего оргазма, от которого сознание взрывается миллиардами разноцветных звезд, а тело выгибается дугой, натягивая мышцы до предела. Секунда-другая, и я в изнеможении падаю на кровать, судорожно хватая ртом воздух.

Как только прихожу в себя, взглядом натыкаюсь на заключительные кадры горячего секса двух влюбленных.

Я хорошо помню тот день, когда уговорил Глеба снять наше собственное «home video». Для нас двоих это был первый подобный опыт, поэтому мы оба не знали, что делать и как себя вести, но когда завелись и вошли в раж, нас было уже не остановить. Тогда мы занимались любовью не меньше часа, долго и упоительно лаская и доводя друг друга до изнеможения чувственными ласками…

Воспоминания того счастливого времени неминуемо накрывают меня с головой, скручивая тело судорогой отчаянья и боли.

Закрываю лицо руками и впервые за эти пять дней даю волю слезам…

Не могу больше без него жить… Это все равно что лишиться источника жизненной силы. Все равно что потерять себя без возможности обрести заново. Все равно что умирать изо дня в день, но так и не умереть… Это невыносимо… Это сводит с ума…

В какой-то момент слезы высыхают, а в голове происходит долгожданное прояснение, являя моему внутреннему взору то единственное правильное решение, которого я так долго ждал…

***

Утро пятницы начинается со звонка в приемную и записи к руководителю.

Сознание кристально чистое. Нет ни страха, ни волнения. Все четко и понятно.

Спокойно одеваюсь. Завтракаю и выхожу из дома.

По пробкам добираюсь до центра города, долго и нудно паркуюсь, и всё равно приходится пешком идти пару кварталов, но меня это нисколько не огорчает.

Морозный воздух и скрипучий снег под ногами действуют на меня умиротворяющее, даже несмотря на то, что я и так абсолютно спокоен и собран.

Здание банка встречает меня сонной тишиной и немногочисленными клиентами за стойками операторов.

Куда идти я хорошо помню, поэтому сразу же поворачиваю налево и направляюсь к турникету охраны, на котором меня ждет уже выписанный на мое имя пропуск. На лифте поднимаюсь на предпоследний этаж и попадаю в красиво обставленную приемную управляющего банка. Молодая девушка секретарь любезно провожает меня до кабинета, предварительно оповестив шефа о моем прибытии.

– Ну здравствуй, Алик, – приветствует меня Олег, откинувшись на спинку своего кресла, – признаться честно, твой звонок меня очень удивил. Даже пришлось перенести одну встречу на послеобеденное время, чтобы поскорее узнать, что же тебе так срочно от меня понадобилось?

– Здравствуй, Олег, – отзываюсь я, присаживаясь в кожаное кресло напротив рабочего стола, за которым сидит мужчина.

– Чай, кофе? – радушно предлагает мне он, выгибая идеальную бровь. Как и всегда, призрак моего прошлого выглядит потрясающе и это глупо отрицать. Гладко выбритый и упакованный в идеально скроенный костюм от «Hugo Boss», он с ленивой надменностью смотрит на меня, оценивающе разглядывая мое лицо, но меня это уже не трогает и не задевает. Не вызывает ни гнева, ни раздражения.

– Нет, спасибо, Олег, – вежливо отказываюсь я, слегка изгибая губы в улыбке, – я не за этим сюда пришел…

– Ну так не тяни и выкладывай уже! – с вызовом перебивает меня мужчина, подаваясь корпусом вперед.

– Для начала я хотел бы извиниться перед тобой за ту отвратительную сцену в туалете, что я устроил. Мне очень стыдно за свое поведение, за которое я прошу прощение…

– Принято! – восклицает он, резко поднимаясь на ноги, – но уверен, что это не единственная причина, по которой ты решил почтить меня своим присутствием.

– Ты как всегда чертовски проницателен, – соглашаюсь я, не стесняясь разглядывать красивое тело мужчины, с грацией хищника все ближе и ближе ко мне подбирающегося, – есть еще кое-что, о чем бы я хотел тебе сказать. Я прощаю тебя за то, что ты предал меня и мои чувства. Ты был прав. Я действительно тебя придумал и наделил теми качествами, которыми ты не обладаешь. Я хотел верить, что ты любишь меня, хоть ты и не говорил мне этого никогда. Я наивно предполагал, что безраздельно являюсь единственным человеком, с которым ты делишь свою постель. Я сам виноват, что во все это поверил и стал жертвой своих же собственных иллюзий…

– Боже, как поэтично сказано, Аличек, – с сарказмом замечает Олег, приглушенно мне аплодируя, – я почти прослезился от твоей речи. Но я всё равно не понимаю, зачем ты ко мне пошел. Неужели для того, чтобы сказать мне всю эту розово-сопливую чушь про прощение? Ты серьезно?

– Да, – спокойно отвечаю я, заглядывая мужчине в глаза, который, уперев руки в мое кресло, пристально на меня смотрит, пытаясь отыскать ответ у меня на лице, – я должен был тебе это сказать в первую очередь для себя самого…

– А во вторую? – снова перебивает меня Олег, продолжая сканировать моё лицо взглядом.

– А вот это уже не твое дело, – с ехидной улыбкой парирую я, отстраняя от себя сильное тело мужчины на безопасное расстояние.

– Вот как… – задумчиво отзывается Олег, присаживаясь на край стола, – что ж, раз ты выполнил свою миссию по глобальному всепрощению, то не смею тебя больше задерживать, – с издевкой говорит он, зло сощурив свои глаза цвета горького шоколада.

– Извини, что отнял у тебя время, – с улыбкой говорю я, делая несколько шагов по направлению к мужчине, – и спасибо, что выслушал, – заканчиваю мысль и приближаюсь к его лицу на максимально близкое расстояние, так, чтобы ощутить жар его дыхания.

«Я отпускаю тебя» – мысленно произношу я, прижимаясь своими губами к твердым губам Олега. Секунда-другая, и я отстраняюсь, в прощальном жесте проводя рукой по красивому лицу человека, которого только что сделал своим прошлым…

Теперь пришло время разобраться и со своим настоящим…

POV Глеб

– Молодой человек, Вам туда нельзя, у него совещание, – слышу я приглушенный голос своего секретаря, как в ту же секунду дверь моего кабинета резко открывается, являя моему взору возмущенное лицо Маргариты Сергеевны и разрумяненное лицо Алика. Сердце в груди делает сальто, пропуская пару ударов…

– Это очень срочно! – запальчиво говорит Алик, не обращая внимания на собравшихся у меня в кабинете людей.

– Всё в порядке, Маргарита Сергеевна, я разберусь, – привычным тоном руководителя говорю я, поднимаясь из-за стола, – господа, прошу меня извинить за непредвиденный форс-мажор, но не могли бы вы нас оставить.

Начальники отделов, понимающе кивая головами, встают и покидают мой кабинет, оставляя нас с Аликом наедине.

Не успевает дверь с тихим щелчком закрыться, как мой мальчик срывается с места и, обхватив меня за шею руками, накрывает мои губы своими, дерзко врываясь в них горячим языком с привкусом морозной свежести.

От столь желанного и долгожданного момента близости любимого человека голова идет кругом, а кровь превращается в раскаленную магму, заставляя тело гореть и пылать…

В приступе нестерпимого желания обладать и подчинять, обхватываю лицо Алика обеими руками и с жадностью целую его в ответ, перехватывая инициативу. Целую яростно и дико, зарываясь руками в волосы. Кусаю и вылизываю, разве что, не порыкивая от удовольствия…

Мой! Только мой! Люблю! Не отдам!

Как безумные мы ласкаемся и тремся друг об друга, не забывая избавляться от одежды. Но на это нет ни времени, ни терпения.

Разворачиваю Алика к себе спиной и резко нагибаю его над столом, заставляя упереться в твердую поверхность руками. Судорожно расстегиваю джинсы и приспускаю их вместе с бельем до колен. Снова притягиваю его к себе и впиваюсь в рот сминающим поцелуем. Пока мы самозабвенно целуемся, Алик забирается мне брюки и крепко сжимает рукой член, срывая с моих губ приглушенный стон.

– В туалет, живо, – хрипло говорю я, подталкивая парня в нужном направлении.

Вваливаемся в ванную комнату как два слона, ни на секунду не разрывая объятий, всё так же безудержно продолжая вылизывать друг другу рты.

Снова разворачивая Алика к себе спиной, вжимаю его грудью в дверцу душевой кабинки, потираясь твердым, словно камень, членом об аппетитную попку парня. Алик тут же откликается на это действо протяжным стоном и ответным потиранием о пах.

С голодным рычанием хватаю с полочки крем для рук и обильно нас смазываю, тут же проникая в Алика сразу двумя пальцами. Его вчерашние игры с самим собою весьма облегчают мне эту задачу, как облегчают и само проникновение в узкую попку моего мальчика.

Он такой тесный и головокружительно горячий, что крышу сносит буквально тут же, как только я оказываюсь полностью в нем. Я толкаюсь в него с яростным остервенением, прихватив одной рукой за волосы, а второй впившись в бедро. Алик с не меньшей отдачей насаживается на мой член, монотонно поскуливая и постанывая, руками скользя по стеклянной дверце душа.

В момент, когда мы оба достигаем наивысшей точки экстаза, я притягиваю Алика к себе и затыкаю его рот собственническим поцелуем, заглушая наши обоюдные стоны, которые всё равно просачиваются сквозь сомкнутые губы невнятным мычанием.

Последние движения бедер, и я изливаюсь в Алика, едва не прокусывая ему язык от умопомрачительного кайфа и шквала эмоций, которыми меня накрывает с головой.

Несколько минут мы стоим прижавшись друг к другу, и приходим в себя от пережитого оргазма…

Дыхание у обоих рваное и судорожное, говорящее об удовлетворенности и насыщении.

– Люблю тебя! – шепотом говорю я, целуя Алика во влажный от пота висок.

– Люблю тебя! – эхом отзывается мой мальчик, разворачиваясь ко мне лицом. – Только тебя!

И больше не нужны слова и заверения, когда за нас это уже сделали наши тела и души. Они поведали нам куда больше истины, чем мы сами смогли бы рассказать о ней, используя для этого человеческую речь.

Есть вещи, которые невозможно постичь умом, потому что они рассчитаны на чувства и эмоции, неподвластные рассудку. Их нельзя осмыслить, проанализировать или обдумать, их можно лишь только прочувствовать. Всем своим естеством, пропустив через себя словно ток и впитав каждой клеточкой своего тела.

Да, я знаю, что наше будущее с Аликом никогда не будет легким и безоблачным, потому что мы оба моральные калеки, которым многому нужно научиться, прежде чем излечиться от ударов прошлого и зажить полноценной жизнью, не оглядываясь назад.

А так же я знаю, что люблю своего мальчика, как никогда и никого не любил на этом свете, и верю, что его чувства ко мне, несмотря на прошлые сомнения, искренни и чисты, как и сам Алик!

И пусть на нашем пути уготовано еще не одно испытание, я знаю, что мы справимся, потому что у нас есть – мы…

Happy End or to be continued?!

Wait and see…

____________________________________________________________________________

P.S. Ну вот и подошел конец моей истории... Большое Вам всем спасибо, мои дорогие и уважаемые читатели. Я искренне Вам всем благодарна, за то что Вы читали мою работу, за то что участвовали в ней исправляя ошибки и оставляя свои добрые и теплые отзывы, которые не раз подстегивали меня на создание тех или иных строк с своем произведении.

Я очень сильно извиняюсь, за то что так непозволительно долго не выкладывала главу, но это лишь потому что мне очень не хотелось опубликовывать сырой вариант концовки, которая у меня очень долго не шла и не ложилась на "бумагу". И вот благодаря одному очень теплому и доброму отзыву от "libero" я наконец-таки смогла завершить свою работу. Отдельная благодарность этому читателю!

Пожалуйста, оставляйте свои отзывы о прочитанной главе и о рассказе в целом. Мне ОЧЕНЬ важно знать ваше мнение о свое работе, что бы учесть ошибки на будущее и постараться их не допускать в своих следующих работах, которые я планирую написать или же которые пишу сейчас. Еще раз спасибо и всего Вам светлого доброго и няшного (｡◕‿◕｡) ღღღღღ ми-ми-ми-ми ღღღღღ

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/3094283

[1] ЗИП – городская клиническая больница скорой медицинской помощи (Зиповская).

[2] По мнению знающих людей, сто грамм пластида достаточно, чтобы превратить автомобиль в кусок металлолома. К примеру, 200 грамм просто разорвут ее на части.

[3] Тутор – голеностопный фиксатор – www.ortos.sebastopol.ua/products_pictures/graphic2-web(1).jpg – для тех, кому интересно, как он выглядит.

[4] Здравствуйте

[5] Потрясающий вид, неправда ли?

[6] Простите, но я не говорю по-французски.

[7] Римминг или же аналингус – сексуальная практика, подразумевающая стимуляцию заднепроходной области языком или губами с целью вызвать сексуальное возбуждение или доставить сексуальное удовлетворение

[8] Добрый день, Ганс. Я прошу прощения за задержку. Мы уже почти подъехали.

[9] Люблю тебя, мой маленький…