Текст книги "Научи меня любить (СИ)"

Автор книги: Angel Guardian

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Ну, на это счет можешь не переживать, – авторитетно заявляет Макс, – у отца есть люди, которые всё сделают быстро и лучшем виде.

– Ты мой спаситель, Максик, – счастливо улыбаюсь я, развернувшись к другу лицом, – век не расплачусь.

– Вот-вот, – подыгрывает мне друг, – списочек всё растет и растет. Так что готовь натуру, – ржет он, лохматя мне волосы. Я заметил, что ему нравится постоянно их тормошить.

– Слушай, я раньше как-то не замечал за тобой пламенной любви к моим волосам, – отмахиваюсь я от его пятерни, пытаюсь вернуть прическе прежний вид.

– Ну-у-у, раньше у тебя не было такого озорного хохолка, который так и хочется потрогать, – и он снова проходится по голове рукой, ломая мне то, на что я трачу по меньшей мере пятнадцать минут ежедневно. Ну что ты будешь делать.

– Макс, ну хватит уже, – отбиваюсь от него я, опускаю козырек и смотрю на последствия экзекуции, – гр-р-р, смотри, что ты наделал. Я теперь похож на пугало.

– Не злись, пупсик, – кривляется Макс, выпрыгивая из машины, благоразумно ретируясь, пока я не надавал ему подзатыльников, – всё, радость моя, как только поговорю с отцом, сразу же позвоню, – посылает мне воздушный поцелуй и захлопывает дверь.

– Засранец, – уже в пустоту кидаю я, добродушно улыбаясь, провожая глазами стройную фигуру друга до дверей офисного здания.

Весь оставшийся день занимаюсь закупкой отделочных материалов, а также выбором предметов интерьера. Работы много, но уже не так, как было вначале. Все идет своим чередом. Спуска рабочим не даю. Практически постоянно торчу на участке, контролируя их работу. Думаю, что к концу февраля закончим.

Часа через два, после нашей встречи, Макс звонит и сообщает мне, что у Новитского с шенгеном всё в порядке, и что обо мне он тоже договорился, нужно лишь только собрать документы и отвезти их по указанному адресу.

Когда приезжаю домой, на часах уже начало восьмого вечера. Устал как собака, но есть не хочу. Сразу же иду в душ, потом завариваю себе чай, включаю ноут и зависаю на несколько часов в и-нете. Задача поставлена, руки развязаны, осталось только выбрать место, определиться со временем и всё подготовить.

К выбору отеля подхожу со всей ответственностью и придирчивостью, опираясь на три основных аспекта. Первый – чтобы отель был дружественно настроен к принятию гей-пар, второй – чтобы в нем было не меньше четырех звезд, ну и последний – чтобы за окном были горы. Страна значения не имеет.

Отобрав около десяти понравившихся мне отелей, начинаю методично их обзванивать, понимая, что время для организации поездки выбрано, мягко говоря, позднее, и даже если и есть выбор, то он может резко сократиться до нуля из-за отсутствия мест. С чем мне, собственно, и приходится столкнуться буквально на седьмом звонке и вежливом отказе. Печально… Начинаю нервничать…

Последний номер из списка набираю дрожащей рукой. Длинные гудки и мелодичное:

– Добрый вечер, отель «Montana», администратор Оделия, слушаю Вас, – певучим голоском приветствует меня девушка на чистейшем английском.

– Добрый вечер, – вторю я ей, – скажите, пожалуйста, у вас есть свободные номера на 29-ое, 30-ое или 31-ое числа декабря?

– Одну минуту, пожалуйста, – просит Оделия, а я отчетливо слышу шелест клавиатуры и пощелкивание мышью. С замиранием сердца жду ее ответа.

– К сожалению, нет… – извиняющимся тоном говорит девушка, а у меня внутри всё обрывается. – Хотя постойте… Еще минуточку подождите, пожалуйста, – просит она, заговаривая с кем-то на немецком языке. Слов не разобрать, даже если бы и мог понять, о чем они говорят, – спасибо за ожидание, у меня для Вас хорошая новость, – от этих слов в животе становится легко и щекотно, словно там запустили стайку бабочек, – буквально только что мне сообщили, что одни из постояльцев отказались от брони. Могу предложить Вам замечательный номер люкс «Junior Suite»?

– Оделия, можно мне минутку, – прошу я, – я сейчас открою ваш сайт.

– Да конечно, сколько угодно, – отзывается невидимая девушка.

Быстрыми, отточенными движениями открываю нужную мне страничку, предусмотрительно сохраненную в закладках. Еще пара мгновений и вуаля, я смотрю на тот самый номер, про который говорит администратор.

Задыхаюсь от восторга и переполняющих меня эмоций. Номер просто великолепен и идеален по всем параметрам: по размеру, форме, цветовой гамме, текстуре и, конечно же, интерьеру в стиле «Art Deco». Великолепное сочетание яркой смелости и элегантной скромности. В нем есть все, что нужно даже самому требовательному постояльцу. А открывающийся вид на город и одну из его достопримечательностей – озеро – просто поражает и захватывает дух.

– Он идеален, – с придыханием озвучиваю свои мысли я, ожидающей меня на том проводе девушке, – забронируйте мне его, пожалуйста, на тридцатое декабря.

Дальше уже наш разговор с девушкой идет о тонкостях предварительной регистрации и оплате. Кладу трубку с полным и бескомпромиссным ощущением счастья на душе. Осталось лишь заказать билеты и арендовать автомобиль.

В эту ночь засыпаю с улыбкой на губах. Всё будет хорошо…

Утро следующего дня начинается с приятных хлопот в виде оформления визы, покупки билетов и аренды автомобиля.

С первым пунктом справляюсь буквально за час, сдав все необходимые документы и заплатив положенную сумму. Со вторым пришлось повозиться, поскольку прямых рейсов из моего города до Цюриха нет. Немного помучившись с девушкой-консультантом, мы находим идеальный вариант. С третьим пунктом вообще управляюсь за полчаса, проведенных в кафе, попивая вкусный Latte в компании с планшетом.

Уже вечером ко мне заезжает Макс. Уставший и замученный он долго говорит и рассказывает про работу, про то, что все его забодали, в том числе и горячо любимый папочка.

– Ладно, хватит уже обо мне, – вздыхает Макс, яростно растирая лицо руками, – что там у тебя с твоей задумкой?

– Всё просто охуенно – припеваю я, разве что не пританцовывая от радости и довольства самим собой, – сейчас, – бросаю я и уношусь в комнату за билетами, – вот, – кладу их перед другом.

– Ого, Швейцария, Цюрих, – оценивает мой размах Макс, – бывал там один раз с отцом. Понравилось. Живописно так. Природа – сказка. Что за отель?

– Монтана в городе Люцерн, – щурюсь от удовольствия я, – хочешь, я покажу тебе номер, в котором мы будем жить? А еще, ты представляешь… – Весь следующий час я взахлеб рассказываю Максу о своих перипетиях по поиску отеля и о том, как мне несказанно повезло урвать так удачно освободившийся номер в самом живописном месте Швейцарских Альп.

– Я очень рад за тебя, Аличек, – искренне говорит Макс, тепло мне улыбаясь, – признаться, я переживал, что у тебя ничего не получится. Сам понимаешь, время предновогоднее, всё и везде занято. Но ты молодец. Уверен, что вам с Глебом там понравится. Я слышал, что в этом городе очень красиво и есть, на что посмотреть, но главное, там тихо и спокойно. Ничего общего с суетой и шумом мегаполиса.

Мы еще немного говорим про Цюрих и про некоторые из достопримечательностей, на которые стоит обратить внимание, а потом Макс задает вопрос, на который я и сам не знаю ответа:

– Когда собираешься осчастливить Глеба?

– Пока не знаю, – удрученно вздыхаю я, радость и задор сходят на «нет».

– Аличек, не тяни, – строго говорит Макс, – до Нового года рукой подать. Мало ли что, потом не переиграешь и бабки не вернешь.

– Да знаю я, знаю…

Глава 15

POV Глеб

(Писалось под Kiesza – So Deep & What is love; http://vk.com/audios304258210)

О, счастье мне! Я снова могу ходить, как нормальный человек. Пусть немного больно и непривычно из-за хромоты и палочка коротковата для моего немалого роста, но всё это ерунда по сравнению с гадскими и ненавистными мною костылями.

После посещения больницы звоню Алику. Не могу не поделиться с ним своей радостью. Ловлю себя на мысли, что больше не вынесу этой не проходящей ни днем, ни ночью тоски по нему. Ужасно устал бороться с самим собой. Пора с этим заканчивать.

Поскольку рабочий день еще не закончен, еду на работу и устраиваю там всем разнос, по большей части для профилактики, нежели за дело. Довольный, что снова в боевом строю, еду домой. Устал. Ходьба даже на короткие дистанции выматывает похлеще спринтерского бега.

Квартира встречает меня привычной тишиной, но впервые в жизни меня это не радует, а удручает, хочу другого. Шумного уюта, горящего камина и запаха еды с кухни. Кристально ясно осознаю, что устал быть один.

Раздеваюсь и иду в свою спальню. Ужасно хочется принять ванну. Набираю воду, добавляю в нее пену и горсть морской соли. За прошедший месяц это первое полноценное купание, которое я могу себе позволить. Блаженствую не меньше часа.

Когда выхожу, успеваю лишь надеть на ногу тутор и накинуть халат, как раздается домофонная трель, извещая меня о позднем визитере. И кого это принесло на ночь глядя?

Открываю дверь и вижу на пороге совершенно счастливую мордашку Алика. От его искренней, чистой и светлой улыбки у меня самого расплывается лицо. Господи, я уже и забыл, как же он красив.

Этот непослушный хохолок его темно каштановых волос, эта невероятная нежность кожи, эти неповторимые синие глаза и такие чувственные губы. Боже, дай мне сил!

– Привет, – еще шире улыбается Алик, – прости, что нарушаю твои правила, – говорит он и подходит ко мне вплотную. От него приятно пахнет парфюмом, морозной свежестью и чем-то неуловимо напоминающим Новый год, – но я ужасно сильно по тебе соскучился, – выдыхает он мне в губы, а я больше не могу себя сдерживать.

Обхватываю его за талию и с силой прижимаю к себе. Другой рукой, которой опираюсь на палку до того, как ее уронить, зарываюсь в его непослушные волосы и с жадностью изголодавшегося зверя впиваюсь ему в губы, сметая все на своем пути. Поцелуй получается страстным и развратным. Толкаемся языками, то сплетаясь ими, то выталкивая, то покусывая, то посасывая. Стоять на одной ноге, опершись на нее всем весом, становится сложно и неудобно. Приходится выпустить Алика из своих объятий.

Позволяю ему поднять убогий костыль, выданный мне в больнице, который он тут же отбрасывает в сторону со словами: «Эта гадость тебе не подходит» и с ловкостью фокусника извлекает элегантную трость из длинного футляра, который я сразу же и не приметил. Не до этого, как-то было.

– Вот, попробуй, – говорит он, вручая мне красивый аксессуар. Смотрю на него и не понимаю, как можно было родиться в этом жестоком, порочном и несовершенном мире таким добрым и чутким созданием, не знающим, что такое эгоизм и гордыня.

Беру в руки трость, она легкая, практически невесомая. Гладкая ручка из светлого материала, похожего на камень, удобно ложится в ладонь, давая возможность полностью на нее опереться. Делаю несколько шагов по прихожей. Идеально.

– Ну как? – с придыханием спрашивает Алик, заглядывая мне в глаза.

– Во-первых, здравствуй, – говорю я свои первые слова за эти несколько минут нашей встречи, – во-вторых, я не меньше твоего соскучился по тебе, – подхожу ближе и за затылок притягиваю Алика к себе, заглядывая ему в глаза, – ну и в-третьих, спасибо тебе за столь нужный и замечательный подарок, – последние слова уже шепчу в его приоткрытые и жаждущие моего поцелуя губы. Снова залипаю на них, не в состоянии оторваться от этой живительной силы, которую они мне дарят.

От страсти и возбуждения уже кружится голова. Всё тело горит, а в паху ломит от безудержного желания. Хочу его… Господи, как же я истосковался по его совершенному телу, по стонам, срывающимся с губ, по трепещущим рукам, жадно блуждающим по мне, по язычку, ласкающему мой член.

– Глеб, – хриплым голосом стонет мне в рот Алик, разрывая наши объятия, – у меня остался еще один подарок для тебя, – заканчивает он, заглядывая мне в глаза, – пойдем в гостиную, там нам будет удобнее, – улыбается, быстро сбрасывает с себя верхнюю одежду, разувается и проходит в квартиру. Иду за ним. От меня не укрывается тщательно завуалированная забота обо мне, исключающая любой намек на жалость. Снова удивляюсь мудрости, гибкости и проницательности Алика. А мой мальчик взрослеет, это радует.

Сажусь в кресло, рядом ставлю трость. Она мне все больше и больше нравится. Тонкий, изящный шафт, покрытый черным лаком и светлая, цвета слоновой кости ручка с красивой, искусно вырезанной вязью по внешнему краю. Достаточно лишь беглого взгляда, чтобы понять, что данная работа выполнена вручную.

Через минуту Алик вручает мне билеты на самолет. Не понимаю. Открываю, читаю и еще больше озадачиваюсь. Он сам приходит мне на помощь:

– Глеб, в ночь с 29-ого на 30-ое мы улетаем с тобой в Швейцарию на одиннадцать дней. Остановимся в отеле, который находится в пятидесяти километрах от Цюриха, в городе под названием Люцерн, – на долю секунды Алик прерывается, чтобы перевести дух и бросить на меня настороженный взгляд синих глаз, считывая мою реакцию на уже услышанные слова, – машину я уже арендовал, так что сразу же по прибытии отправимся в отель, он, кстати, хороший, четырехзвездочный, номер люкс с видом на горы и озе… – видя мою обалдевшую физиономию, Алик спотыкается, не договорив, и смотрит на меня большими, перепуганными глазами.

А я в шоке! Блядь, я просто в полном и бескомпромиссном шоке! Такого в моей жизни еще не было никогда. Ни один человек на этом свете не дарил мне таких подарков. Все только и делали, что требовали их от меня. И чем дороже они были, тем благосклоннее становился ко мне человек. Я понимаю, что таковы правила игры в моем мире. Так было и так будет всегда, но от этого хрен редьки слаще не станет никогда.

И вот сейчас я смотрю в глаза самому бескорыстному созданию, которое когда-либо встречал в своей жизни. Судьба, проказница, неужели ты действительно решила осчастливить меня, послав мне этого удивительного парня по имени Альберт?

– Алик, скажи мне, сколько ты потратил на все эти подарки? – спрашиваю я из чистого любопытства, параллельно наблюдая за реакцией парня на свой вопрос. Он удивлен и разочарован.

– Глеб, разве это имеет значение, когда речь идет об искренности и желании порадовать... – отвечает он, но потом резко себя обрывает на полуслове, которое уже готово было сорваться с его губ. Но и этих нескольких секунд замешательства мне хватает, чтобы заметить первоначальные буквы, в которые сложились его губы и язык, – дорогого тебе человека, – находится Алик, заканчивая начатую мысль.

– Конечно нет, – говорю чистую правду.

– Тогда зачем ты спрашиваешь о таких вещах? – недоумевает он.

– Для того, чтобы понять тебя, Алик, – мой голос искренен и проникновенен, – убедиться, что ты не плод моего циничного, отравленного жизненными испытаниями воображения. Ты словно восьмое чудо света, которое пока не увидишь, не потрогаешь, не поверишь, – нежно улыбаюсь ему, на что он тут же реагирует, вспыхивая лучиками радости.

– Ну так что же тебе мешает прикоснуться ко мне? – томным голосом спрашивает Алик, посылая в мой мозг и тело импульсы в виде желания и стайки мурашек вдоль позвоночника.

Всё. Не могу больше. Хочу его. До одури. До дрожи во всем теле. До разноцветных кругов перед глазами.

Резко, насколько это позволяет сделать мое собственное тело, поднимаюсь из кресла, опираясь на трость, подхожу к парню и предлагаю ему взять себя за руку.

Его сильная и крепкая ладонь тут же оказывается вложенной в мою. Веду его в спальню, пропускаю вперед себя, закрываю дверь и прижимаюсь к нему со спины. Уверен, он прекрасно ощущает степень моего возбуждения, упирающуюся ему в поясницу. Наклоняюсь к изящному ушку Алика и жарким шепотом говорю:

– Каждую ночь, проведенную без тебя, я мучился и сходил с ума, – останавливаюсь, чтобы провести кончиком языка по мочке и самой ушной раковине, исследуя ее глубины, – от желания поцеловать тебя здесь, – опускаю голову и целую его в шею, сначала нежно и чувственно, затем болезненно и страстно. Алик протяжно стонет, зарываясь рукой в мои волосы, пытается развернуться ко мне лицом, но я не позволяю, – прикоснуться к тебе здесь, – моя рука скользит вдоль его тела и ложится на возбужденную плоть, слегка сдавив ее через плотную ткань. Алик прогибается в пояснице и трется аппетитной попкой о мой изнывающий от желания член, – почувствовать себя в тебе, – яростно толкаюсь бедрами вперед, как можно сильнее вжимаясь своим членом между ягодиц парня.

– Глеб… прошу… тебя… – срывающимся от стонов и желания голосом, взывает ко мне Алик. Да я и сам уже на пределе. Отпускаю его, разворачиваю к себе и жадно целую, проталкиваясь горячим языком ему в рот. Тишину комнаты нарушают звуки нашего самозабвенного поцелуя, смешанного с шуршанием одежды и тяжелым дыханием.

Дорвавшись до моего тела, Алик яростно шарит по нему руками не в силах остановиться на чем-то одном, то пробегая пальчиками по груди, задевая чувствительные горошины сосков, то опускаясь вниз, чтобы пройтись чувственной лаской по стволу моего члена.

Быстрыми движениями избавляю парня от верхней одежды. С джинсами он помогает мне справиться сам, лихорадочно стягивая их с себя вместе с нижним бельем.

Замираю на несколько долгих и блаженных секунд, любуясь телом моего личного восьмого чуда света.

А потом происходит следующее…

POV Алик

(Писалось под Lorde – Everybody Wants to rule the world; Limp Bizkit – Behind blue eyes; http://vk.com/audios304258210)

Беру Глеба за руку и веду его к большой двуспальной кровати. Стягиваю с него халат и подталкиваю его к ней. Он не сопротивляется, ложится, смотрит на меня своими жемчужно-серыми глазами, в которых читается неподдельное восхищение и обожание.

Мое сердце заходится еще большим галопом, разгоняя по телу обжигающую лаву, в которую превратилась моя кровь. Становится жарко. Очень жарко…

Забираюсь на кровать, нависаю над ним и тихим шепотом на ухо прошу:

– Позволь мне сделать всё самому… – несколько секунд Глеб молчит, а затем согласно кивает. Улыбаюсь ему, выражая тем самым признательность за доверие.

Смотрю на него сверху вниз, упиваясь мощью и силой его тела. Следов произошедшей трагедии уже практически не осталось, он все такой же большой, смуглый и невероятно притягательный. Целую его в шею, покусываю ее, а затем зализываю языком. Опускаюсь ниже, к соскам, играю с ними, тело Глеба отзывается трепетом и истомой. Прохожусь влажной дорожкой по ребрам и животу, по паху и внутренней стороне бедер, срывая с губ моего любимого сладостный стон, ненадолго задерживаюсь на его яичках и наконец, погружаю истекающий смазкой член себе в рот. От одного этого уже готов кончить, так сильно по нему изголодался. Сам же Глеб выгибается мне навстречу, заставляя вобрать себя еще глубже. Не протестую, максимально заглатывая его на всю длину. Хриплый, срывающийся стон служит мне усладой и благодарностью. Но мне этого мало. Мое тело требует присутствия чего-то твердого и горячего, готового подарить истинное наслаждение и долгожданную разрядку.

Еще с прошлого раза помню, где у Глеба хранится смазка, беру ее, быстро смазываю себя и его, проталкиваясь своими пальцами в сжатое колечко мышц, медленно растягивая упругие стеночки.

Все это время Глеб пристально наблюдает за моими манипуляциями, никак их не комментируя и не пытаясь взять инициативу в свои руки, и лишь тогда, когда я решительно приставляю головку его члена к своей дырочке, он говорит:

– Нет, Алик, тебе будет больно, – делает попытку меня перевернуть, но я не даюсь. Легко толкаю его в грудь, падаю сверху и яростно целую в губы, врываясь в рот языком и устраивая там эротический танец для двоих. Глеб отвлекается, забывается, а я тем временем насаживаюсь на него до самого паха. Задыхаюсь от мгновенной боли, замираю, делая глубокие вдохи–выдохи…

– Глупый, – с нежностью в голосе говорит мне Глеб, поглаживая руками мою поясницу и ягодицы, затем начинает медленно и возбуждающе целовать шею и ключицы, болезненно покусывая их и снова возвращаясь к пульсирующей жилке на шее.

Отвлеченный этой лаской, боль отходит на второй план, давая возможность снова почувствовать тот шквал эмоций, что бушует во всем теле.

Приподнимаю бедра вверх и снова опускаюсь ими по члену вниз. Наслаждение окатывает волной по всему телу, заставляя дрожать, выгибаться и стонать. Хочу его видеть, хочу зрительного контакта.

Выпрямляюсь, продолжая медленно скользить по его члену.

– Глеб, я хочу, чтобы ты смотрел на меня, – с придыханием в голосе прошу я. Он хищно мне улыбается, от чего мурашки срываются в забег по всему моему пылающему телу.

Скрестившись взглядами и руками, мы окунаемся в чувственный водоворот страстей, в котором мир перестает для нас существовать. Мы возносимся на гребне экстаза всё выше и выше, ближе к звездам, ближе к невесомости. А когда срываемся вниз с головокружительной высоты, нас поглощает лавина такого мощного оргазма, от которого невозможно не кричать и не метаться, не рвать и не царапаться, не умирать и не возрождаться заново…

Не замечаю, как в бреду наивысшего наслаждения с моих губ срывается одно короткое: «люблю»…

Глава 16

POV Глеб

Признаться, я думал, что за свои тридцать семь лет я познал все грани оргазма, которые может испытать человек, но как оказалось познал их только сейчас...

Занимаясь любовью с Аликом, я заглянул по ту сторону реальности, туда, где нет ничего важнее его и тебя, туда, где нет боли и предательства, туда, где царит мир и покой. Твой собственный рай…

Теперь у меня уже нет сомнений в том, что я люблю Алика всем своим сердцем, душой и телом.

Его тихое «люблю» отозвалось в моей груди небывалой нежностью и счастьем. Никогда прежде я такого не испытывал. Никогда прежде я не чувствовал себя настолько живым!

Открываю глаза и смотрю на парня, он, обессиленный и уставший, лежит на моей груди. Мы оба часто и тяжело дышим, словно пробежали марафон. Глажу его влажное тело, зарываюсь руками в спутанные волосы, приподнимаю его голову, пытаюсь заглянуть в глаза. По щекам текут прозрачные слезы, на губах застыла полуулыбка. Вытираю их подушечками пальцем и хрипло спрашиваю:

– По какому поводу соленый дождь? – улыбаюсь я.

– От переизбытка эмоций, – отвечает он, пряча свое заплаканное лицо, уткнувшись мне в шею.

– Аличек, нам нужно в душ, а еще ты меня всего отсидел…

– Ой, прости-прости… – причитает он, делая попытку с меня слезть, но, видя, что я прикалываюсь над ним, шутливо бьет меня по плечу.

– Ах ты ж… – не успевает договорить он, потому что я скидываю его с себя и нависаю над ним, припечатав свои телом к кровати.

– Ты был неподражаем сегодня, – тихо говорю я, легким поцелуем касаясь искусанных губ Алика, – мне еще никогда не было так хорошо, – говорю чистую правду, вот только боюсь, что парень мне не поверит. Он слишком сильно привык оглядываться назад, живя прошлыми страхами и обидами. Совсем как я.

– Так мы идем в душ или как? – вопросительно изгибает черную бровь мой любовник.

– Конечно, но для начала мне нужно снять это, – переворачиваюсь набок и приподнимаю свою левую ногу.

– Помочь? – смешинки так и пляшут в этих бесстыжих синих омутах, похожих на сапфиры.

– Алик, в кого у тебя такие невероятно красивые глаза? – давно уже хочу его об этом спросить.

– Как ни странно, но в моей семье только у меня, – пожимает он плечами, – то же самое хочу спросить и у тебя?

– В отца, – резко бросаю я, сажусь на кровати и начинаю снимать фиксатор. Больная мозоль, что тут скажешь. Надо отдать Алику должное, он совершенно не реагирует на мой грубый выпад, легко спрыгивает с кровати, смешно морщится от неприятных ощущений между ног, присаживается передо мной на корточки и начинает мне помогать. Не сопротивляюсь. Приятно иногда побыть чуточку слабым.

После водных процедур, которые у нас затягиваются еще на пару часов, мы выходим и ложимся спать. Сил не остается ни на что, лишь только лечь, прижать к себе любимую тушку парня и сладко заснуть.

***

Все оставшиеся дни до отъезда я усиленно работаю, а вечера провожу с Аликом. Мы много разговариваем обо всем и ни о чем. Каждый из нас соблюдает нейтралитет и не лезет в душу другому. Из наших бесед я узнаю, какую музыку он слушает, какие фильмы смотрит, что предпочитает пить и есть.

Возможно, может показаться, что этого мало для того, чтобы хорошо узнать человека. Да, не спорю, но это неплохой фундамент для того чтобы начать возводить стены. Ведь доверие для меня очень многое значит. Я сложный человек, который тяжело впускает в свою жизнь людей. Я долго к ним присматриваюсь и привыкаю. Именно это и мешает мне сказать Алику о своих чувствах. Потому что, когда эти три слова будут произнесены, я стану уязвим, а это чертовски пугает.

День вылета начинается с суеты и беготни Алика по всей квартире в сопровождении нервного кудахтанья. Откровенно с него ржу и прикалываюсь.

Чтобы хоть как-то его успокоить и отвлечь, затаскиваю в постель и два часа самозабвенно занимаюсь с ним любовью. Вы знаете, очень действенный способ, рекомендую...

В аэропорт едем на такси. Не хочу лишний раз светиться с парнем перед водителем. На все вопросы родителей и друзей, куда уезжаю, уклончиво отвечаю: «В горы».

Молитвами и заботами Алика перелет получается быстрым и комфортным. Даже несмотря на ночное время суток.

В полдесятого утра выходим из здания аэропорта в Цюрихе. Город встречает нас ярким солнцем и чистым, с редкими облаками, небом. Достаточно прохладно, но безветренно. Разница с нашим городом незначительная.

На парковке нас уже ожидает агент по прокату автомобилей, от которого мы получаем ключи от машины, страховку и технический паспорт. Алик быстро подписывает нужные бумаги, коротко переговариваясь с мужчиной, а я стою и поражаюсь масштабу и выбору всего, с чем мне приходится сталкиваться по ходу нашего маршрута.

– Аличек, а почему Мерседес? – ласково спрашиваю я, укладывая наши вещи в багажник авто. Смотрю на парня и вижу, что он отчего-то смущается.

– Ну, ты же привык к комфорту... – мямлит он, сверкая синевой своих глаз.

– Боже, Алик, ты неподражаем, – весело смеюсь я, крепко обнимая своего любимого мальчика, – я тебя обожаю, – крепко целую его в губы. Плевать на всех. Мы уже не в России, можно и расслабиться. Камнями не закидают.

До отеля доезжаем меньше чем за час. Поскольку еду пассажиром, с удовольствием разглядываю пролетающий мимо пейзаж.

Несмотря на время года, всё равно есть на что посмотреть. Холмы, поросшие елями и соснами, горные вершины Альп, покрытые искрящимся снегом, чистый и свежий воздух, задуваемый в чуть приоткрытое окно, чтобы покурить. По пути нам попадаются реки и озера, а город встречает невысокими домами и старинными зданиями с многовековой историей и говорящей самой за себя архитектурой.

В отеле нас приветствует вежливый и вышколенный персонал. Я, как человек достаточно придирчивый к обслуживанию, подмечаю каждую деталь. Не могу не заметить, что никто из них не бросает на нас любопытных или же косых взглядов, учитывая тот факт, что жить мы будем в номере с одной кроватью. Спрашиваю об этом парня:

– Так я же специально выбирал гей-френдли отель, – улыбается это чудо, а я смотрю на него и не знаю, что сказать. Нет, ну а что тут скажешь, когда и так всё понятно. Алик позаботился абсолютно обо всём. Я, не привыкший к такому вниманию и заботе, пребываю в легкой эйфории, упиваясь новыми для себя ощущениями, которые, без сомнения, мне нравятся. Чертовски нравятся.

Номер радует меня своей умеренной строгостью и лаконичностью, цветовой гаммой и палитрой. А вид, открывающийся с небольшого, но уютного балкона, превосходит все мои ожидания. Первое, что привлекает внимание – это горные вершины Альп, от вида которых захватывает дух, а чистый свежий воздух пьянит и кружит голову. Вторым оказывается озеро – являющееся главной достопримечательностью этого города – ослепляет и покоряет с первого взгляда.

Поворачиваюсь к Алику и просто не знаю, какими словами лучше выразить все свои чувства и эмоции, которые сейчас испытываю. Вижу, что он тоже счастлив и так же, как и я наслаждается видом, открывшимися нашему взору. Подхожу к нему ближе и крепко обнимаю, нежно целую, ласкаю языком его зубы, нёбо, пью вместе с ним вкуснейший горный воздух, щурясь от яркого солнца, что заливает все вокруг.

– Спасибо тебе, Аличек, – шепчу я в его губы, ненадолго оторвавшись от них, – это лучший подарок в моей жизни, – смотрю в его глаза и вижу в них океан радости и счастья, и от этого вида снова его целую, увлекая в номер, пока он не простыл. Всё-таки не май месяц на дворе.

POV Алик

Вот и наступило тридцать первое декабря. Лежу рядом с Глебом и беззастенчиво разглядываю его гордый профиль, жесткую линию рта и растрепанные волосы. Удивительно, но даже сейчас, когда он спит, от него все равно исходит аура силы и власти.

Весь вчерашний день мы провели в отеле. Из-за перелета нормально не выспались и, признаться, устали, да и Глеб, затащив меня в постель, наотрез оказался из нее выпускать, да я, собственно, и не сопротивлялся этому.

Чтобы не разбудить любимого, мышкой выскальзываю из-под одеяла, одеваюсь и выхожу на балкон. День сегодня пасмурный и холодный. Воздух пахнет снегом и морозом. Жадно вдыхаю его. Даже курить не хочется, дабы не портить вкус.

Высокие горы тонут в дымке тумана, а может быть, и снега. Снег. Как же мне хочется новогодней сказки, пушистых хлопьев и щиплющего кожу мороза. Эх, знал бы, что в Швейцарии редко выпадает снег на Новый год, купил бы билеты на Аляску. Всегда мечтал покататься на собачьей упряжке.

Холодный ветер, порывом разметав полы моего халата, заставляет меня вернуться в номер. Здесь тепло и уютно, но меня все равно тянет принять горячую ванну.

Теплая вода с приятным ароматом масел и пены нежно ласкает тело. Лежу с закрытыми глазами и вспоминаю последние дни, проведенные с Глебом. Признаться, за них я узнал его намного больше, чем за все эти три месяца, что мы знакомы.

С каждым проведенным вместе днем мы становимся чуточку ближе, я это чувствую. Оба шаг за шагом, медленно, но верно учимся доверять друг другу. Теперь главное не оступиться, не нарушить тонкую и хрупкую целостность того, чего нам уже удалось достичь...

***

(Совет автора читать под песню Marilyn Manson – Sweet Dreams (Are Made of This); http://vk.com/audios304258210)

Ужас – это то чувство, которое заставляет меня бежать всё быстрее и быстрее. Ветки деревьев и кустарников, попадающиеся на моем пути, больно хлещут по лицу и царапают кожу. Отмахиваюсь от них и продолжаю бежать. Нужно найти Глеба, я должен найти Глеба...

Ночная мгла не позволяет различать дороги. В какой-то момент спотыкаюсь и лечу наземь, сбивая руки и ноги в кровь. Но это не важно. Мне нужно бежать...