Текст книги "Научи меня любить (СИ)"
Автор книги: Angel Guardian
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– Ошибаюсь, Алик, но в отличие от некоторых умею и не боюсь признавать свои ошибки! – чеканит Глеб, склонившись надо мною грозной тучей. – Ты слишком часто действуешь под влиянием момента, совершенно не задумываясь о последствиях. Тебе не кажется, что пора уже повзрослеть?
Он прав! Тысячу раз прав! Но кто же это признает...
– Не будь таким правильным и всезнающим, Глеб, – шиплю я ему в лицо, грозно сверкая глазами, – это пиздец, как раздражает! – разворачиваюсь и иду к совершенно целому квадроциклу. Сажусь на него, собираясь уехать.
– Вот! Именно об этом я и говорю! – зло цедит мужчина, наставив на меня палец.
– О чем «об этом»? – психую я, раздраженный учительскими нотками в его голосе.
– О твоей трусости и неумении нести ответственность за свои поступки! – безапелляционно заявляет мужчина, сверля меня тяжелым взглядом.
Услышав эти слова, запал спорить и дальше сходит на «нет», оставив после себя горечь вины и раскаяние. Опускаю голову на грудь и тяжело вздыхаю:
– Прости меня за вчерашнее, Глеб, – искренне извиняюсь я, поднимая глаза на мужчину, – это сложно объяснить...
– Мне не нужны твои объяснения, Алик, – устало признается мужчина, запуская руку в свои волосы, – я всего лишь хочу, чтобы ты перестал от меня убегать каждый раз, когда что-то происходит. Если ты не хочешь или же не готов о чем-то мне рассказать, я не буду настаивать, но ты должен понять, что бегством ты ничего не решишь. Это глупо и недальновидно.
– Прости меня, пожалуйста...
– Всё, Алик, забыли! – рукой останавливает поток моих излияний Глеб, – я не в обиде...
– Не правда! – восклицаю я, возмущенно подпрыгивая на мягком сидении квадроцикла, – обижаешься и делаешь это с самого утра!
– Хорошо, ты прав, – нехотя признается мужчина, – есть немного, но это не значит, что ты должен вымаливать у меня прощение. У каждого из нас есть прошлое, которое мы не в силах изменить, просто твое очень часто откладывает отпечаток на твоем настоящем, что мешает жить не только мне, но и тебе.
Да! Да! И еще раз да! Он прав во всём, но от этого не легче. Я все равно трус и параноик, которого нужно лечить… Знаю это, но ничего не могу с этим поделать...
– Всё, хватит на сегодня «покатушек», – принимает за нас обоих решение Глеб, «седлая» своего коня, – возвращаемся на базу, но только, Алик, без спешки, пожалуйста, – убедительно просит он, заглядывая мне в глаза. Вздыхаю и киваю в знак согласия. Всё-таки ушибленные ребра и бедро сильно дают о себе знать.
Вернувшись назад, находим Михалыча вовсю жарящим шашлык, от которого исходит такой одуряющий аромат на всю округу, что рот наполняется слюною, заставляя живот жалобно заурчать.
От свежего воздуха и новизны ощущений аппетит зверский. Налетаем с Глебом на еду, как два оголодавших волка, урча и мыча от удовольствия.
– Ох, спасибо, Миша, – блаженно тянет Глеб, откидываясь на деревянную спинку лавочки, – давненько я так вкусно не ел.
– Ой, да ладно тебе льстить, – машет рукой Миша в сторону сидящего напротив него мужчины, – ты и не такое ел в этих своих дорогущих ресторанах.
– Не-е-ет, это не то, – лениво возражает Глеб, вынимая из пачки сигарету, – ничто не может быть лучше домашней еды.
– Согласен, – вклиниваюсь в разговор я, тоже потянувшись за сигаретами.
– Так, собрались травиться, тогда вон на террасу, – командует Михаил, указывая пальцем на дверь, – нечего мне здесь воздух портить.
Дружно киваем и выходим на улицу. По возвращении Михалыч предлагает нам сходить в баньку, но я тактично отказываюсь, ссылаясь на непереносимость высоких температур. Доля правды в этом есть, но основная причина кроется не в этом. Ну не смогу я спокойно сидеть рядом с голым Глебом и при этом не возбудиться. Он тоже это прекрасно понимает, поэтому не настаивает, а отправляется париться с Мишей вдвоем. Я же, послонявшись по дому и не найдя чем себя занять, ложусь на диван перед разожженным камином и не замечаю, как засыпаю...
– Аличек, просыпайся, – мягким, обволакивающим голосом зовет меня Глеб, слегка касаясь пальцами моего лица, – нам уже пора ехать.
– Долго я спал? – хриплым со сна голосом спрашиваю я, потираясь щекой о широкую ладонь мужчины.
– Не знаю, – улыбается Глеб, ероша мне волосы, – но сейчас уже начало одиннадцатого. Давай вставай, я жду тебя на улице, – говорит и выходит из комнаты.
– Ну вот не понимаю я на кой черт куда-то ехать на ночь глядя? – возмущается Михаил, импульсивно размахивая руками, когда я выхожу на вечернюю прохладу улицы, – переночевали бы спокойно, а завтра с утреца и поехали бы.
– Нет, Миш, – безапелляционно заявляет Глеб, – у меня с утра собрание акционеров. Мое присутствие, как ты понимаешь, обязательно и опаздывать я не могу, так что мы поедем. Спасибо тебе большое за чудесный день, за шашлык и за баньку, – смотрю на Глеба и понимаю, что он очень сильно устал, хоть и провел весь день на природе.
Распрощавшись и откланявшись с добродушным и приветливым Михаилом, идем к машине.
– Ты за рулем, Алик, – сообщает мне Глеб, подкидывая ключи. Ловлю их.
– Уверен? – на всякий случай уточняю я.
– Я всегда уверен в том, что говорю, малыш, запомни это, – устало говорит он, забираясь на пассажирское сидение.
– Ты себя плохо чувствуешь? – обеспокоенно спрашиваю я.
– Да вымотался что-то, – отвечает Глеб, откидываясь на подголовник и прикрывая глаза, – поехали.
Как я и предполагал, машина класс, проходимость феноменальная, добираюсь до развилки в рекордно короткие сроки. На трассе с удовольствием утапливаю педаль газа в пол. Ехать с той же скоростью, что и Глеб, побаиваюсь, поэтому на обратную дорогу уходит чуть больше времени, чем ехали сюда.
Уже засыпая в своей собственной постели все никак не могу перестать думать о серых глазах цветом плавленого серебра...
Глава 10
POV Глеб
Утро понедельника начинается с головной боли, общей усталости и мерзкого, липкого, моросящего дождя, который окутывает весь город наподобие дымки, а низкая облачность давит так, что, кажется, еще немного, и небо обрушится на головы ни в чем не повинных людей.
Не сказать, что я не люблю пасмурную погоду, но вот именно такая вызывает у меня депрессию.
На работу приезжаю раньше обычного. Нужно подготовиться к собранию.
Ровно в десять прибывают акционеры.
– Господа, я просмотрел бизнес-план, составленный нашими аналитиками, – обращаюсь я к трем своим директорам, сидя во главе большого овального стола в зале заседаний, – и внес в него некоторые изменения, прошу ознакомиться с ними.
На несколько минут в помещении воцаряется тишина, изредка нарушаемая шелестом переворачиваемых страниц.
– Глеб, ты же понимаешь, что это весьма рискованный шаг, – комментирует Игорь Котов, акционер и финансовый директор компании. – Многим может не понравиться твой напор и наглость. Плюс, мы очень рискуем прогореть.
– Да, согласен, поправки, конечно, хороши, – соглашается второй акционер компании, Александр Рыков, – но слишком много неоправданного риска. Нужно всё хорошенько взвесить, заново просчитать и обдумать.
– А я вообще не пойму, с чего ты взял, что филиал нужно открывать в этом городе? – искренне удивляется Сергей Васнецов, последний из директоров, – там же население меньше полумиллиона человек. Смысл так рисковать? Их ниша и так забита под завязку.
– Да и потом, Глеб, – это снова Игорь, – мы же собирались выходить на более обширные горизонты. На кой ляд тебе сдалась эта провинция?
– Правильно, – поддакивает Александр, – незачем тратить время и средства на всякую мелочевку. Решили выходить на Большой рынок, значит, нужно придерживаться первоначального плана.
Еще немного послушав их гневные высказывания, решаю внести некоторую ясность:
– Господа, не стоит так нервничать, – миролюбиво говорю я, улыбаюсь всем своим директорам, – я уже не одну неделю ломаю себе голову над этим вопросом. Признаться, изменения в бизнес-план внес только пару дней назад и только потому, что до меня дошли сведения, что одна из крупнейших компаний этого города разорилась и обанкротилась...
– И ты веришь каким-то слухам? – недоверчиво фыркает Сергей, перебивая меня на полуслове. – Глеб, мальчик мой, не будь наивным, полагаясь на какие-то там басни. Мы рискуем миллионами...
– Сергей Петрович, – с нажимом произношу я, источая такой арктический холод, что мужчине приходится подавиться невысказанными словами и замолчать. Хоть я и младше всех, здесь собравшихся, но мое лидерство неоспоримо и неприкосновенно и неуважения к себе я не потерплю, – вы что думаете, я совсем идиот, подставлять себя и компанию под удар непроверенной информацией? – задаю скорее риторический вопрос, нежели по существу, поэтому, не дожидаясь ответа, продолжаю: – Начальник моей службы безопасности лично занимался проверкой достоверности информации, – прерываюсь, обвожу всех собравшихся строгим взглядом и снова продолжаю: – И вот, что он выяснил...
В течение следующих часов мы долго и муторно обсуждаем перспективность проекта, основываясь на новых данных. Мнения расходятся. Споры и разногласия грозятся перерасти в масштабную потасовку:
– Да это полный бред, Игорь! – возмущается Васнецов. – Даже без этого застройщика у нас могут возникнуть серьезные проблемы.
– Какие, Сереж? – раздраженно спрашивает Котов. – Без него встанет всё строительство, и тут мы без шума и пыли подомнем под себя весь рынок.
– Не будь наивным, Игорь. Ты хоть представляешь себе, сколько таких же, как мы, желающих оттяпать кусочек пожирнее? – психует Сергей, отпивая воду из стакана.
– Сергей Петрович, – устало говорю я, потирая двумя пальцами переносицу, – вот именно поэтому и нужно действовать как можно быстрее. Новость о разорении самой крупной строительной компании на территории этого города разлетится очень быстро, глазом не успеем моргнуть.
– Глеб, с чего ты вообще взял, что в этом есть перспектива? – злится Васнецов, негласно признавая мою правоту.
– Сереж, если бы ты потрудился дочитать бизнес-проект до конца, то этот вопрос у тебя бы не возник, – холодно осаживаю его я. – Да потому, что инфраструктура города расширяется. Территория вокруг обширная. Земля там под сельхоз-назначения негодная, поэтому областная мэрия готова отдать ее под застройку.
– Я согласен с Глебом, – молчавший до этого Александр решает высказать свое мнение, – в этом есть резон.
– Да, безусловно, – понимающий взгляд на Васнецова, – это своеобразный риск. Придется делиться с местной властью, чтоб пустили на рынок без геморроя и проволочек, но, как говорится, кто не рискует, тот не зарабатывает миллионы, – заканчивает он своей собственной интерпретацией известной пословицы.
– Когда ты планируешь приступить к реализации проекта? – с обреченным вздохом спрашивает Сергей.
– Чем раньше, тем лучше, – отвечаю я. – Сегодня же хочу отправить Вадима в этот город, пусть подыщет здание под офис, соберет необходимую документацию, пообщается с нужными людьми, а ты, Игорь, отправь туда же своих аналитиков, пусть погуляют, промониторят рынок, на людей посмотрят... Короче, что я тебе рассказываю, ты и сам всё знаешь. – Мой финансовый директор согласно кивает.
– Итак, господа, как я понимаю, решение вынесено единогласно? – обвожу взглядом собравшихся мужчин, дожидаюсь их короткого "да", продолжаю: – Прекрасно. Тогда предлагаю по этому случаю выпить...
Распрощавшись с акционерами, возвращаюсь в свой кабинет. Подхожу к большому панорамному окну и застываю около него, тупо глядя на суету города. Час дня, а на улице темно, словно уже вечер. Из мелкого дождь перешел в сильный, заставляя водителей включить фары, а пешеходов – поплотнее натянуть шапки и шарфы, вооружившись зонтиками, бежать, не разбирая дороги. Не люблю осень, особенно в моем городе. Сырость, слякоть, серость и тоска.
Отворачиваюсь от созерцания пейзажа и тут же наталкиваюсь взглядом на только что вошедшего Вадима.
– Привет, вызывал? – с порога спрашивает мужчина, облачный в строгий костюм.
– Да, проходи, – жестом разрешаю сесть. Со всеми своими подчиненными отношения стараюсь выстраивать на сугубо деловом фундаменте общения, исключив из них любой намек на панибратство.
– Вадик, перед тобой папка, – прерываюсь, жду, когда мой зам откроет ее. – Здесь вся информация по новому проекту, который мы начинаем. – Смотрю ему прямо в глаза и добавляю: – Всё, что ты видишь, строго конфиденциально. Это понятно?
– Абсолютно, – сдержанно отзывается Вадим.
– Завтра первым же рейсом вылетай на «объект» и максимально ответственно отнесись к организации и подготовке проекта. У меня физически нет сил взваливать на себя еще и это, а тебе я доверяю. Это всё.
– Как долго продлится командировка? – уже стоя в дверях, спрашивает Вадим.
– Всё зависит от твоей расторопности. Чем быстрее ты всё сделаешь, тем быстрее вернешься, – улыбаюсь я. – Но результаты мне нужны уже к концу недели.
– Я понял тебя, Глеб, – кивает он и на выходе бросает: – буду держать в курсе.
Сажусь в кресло и устало откидываюсь на спинку. Да что ж это такое, еще даже не середина дня, а я чувствую себя как выжатый лимон. М-да, вчерашний активный отдых на свежем воздухе не прошел для меня даром. Старею...
О том, что происходит между нами с Аликом, и о том, что я к нему чувствую, подумать просто не хватает времени. Но одно я знаю точно, ни от кого другого у меня не сносило так башню, как от него. Его красота, молодость, доброта и искренность вынимают душу, порабощают, делают слабым и податливым. Пугает ли меня это?
О да, еще как. Но с другой стороны...
– Глеб Маркович, – додумать мне не дает голос секретаря, раздавшийся по внутренней связи, – к Вам Альберт Валевский. – Ха, легок на помине, расплываюсь я в довольной ухмылке, потирая руки.
– Пусть заходит. – Даю добро и встаю из-за стола.
Как только парнишка переступает порог моего кабинета, и дверь с тихим щелчком закрывается, притягиваю его к себе и жадно целую.
– Привет, – шепчу я, оторвавшись от его губ.
– Привет, – растерянно откликается Алик, внимательно рассматривая мое лицо. – Всё в порядке?
– В полном, – отвечаю я и снова его целую.
– Кхм, Глеб, – тушуется парень, отстраняясь от меня, – давай не здесь, ладно?
– А чем тебе не нравится мой кабинет? – дразню его я, но отхожу на пару шагов назад. Его близость слишком сильно меня волнует, заставляя кровь бежать быстрее.
– Потому что это работа, а ты Большой Босс и мой клиент. Да и вообще, я не за этим сюда пришел. – Почему-то злится Алик. Не понимаю этого, отчего и сам начинаю заводиться. Бесит его серьезность...
– Что ж, тогда к делу, – замыкаюсь в себе, нацепив привычную маску безразличия и холода. – Слушаю тебя.
Парень хмурится и говорит:
– Глеб, проект готов, нужно начинать отделку.
– И? – спрашиваю я, приподнимая бровь.
– Что «и»? – удивляется Алик.
– От меня-то что нужно? – задаю я вопрос, сплетая лежащие на столе руки в замок.
– Как «что»? – ошарашено смотрит на меня парень, хлопая своими длинными черными ресницами. Блин, как же он красив с этой новой прической. Прошлая мне не нравилась тем, что закрывала так полюбившиеся мне глаза, сейчас же они стали открыты, придавая его образу дерзкие нотки.
– Я не могу делать всё сам. Это же твой дом, Глеб. Проект проектом, но выбор отделочных материалов, мебели и декора лежит полностью на клиенте.
– В общем так, Алик, – заявляю я, негромко хлопая в ладоши. – У меня совершенно нет на это времени. Поэтому я даю тебе полную свободу и право выбора довести свой проект до логического конца. Как ты решишь, так и будет, – видя, что он собирается мне возразить, жестом пресекаю этот порыв. – Тем более у тебя есть, на что опираться. А в твоем вкусе я не сомневаюсь.
– Но, Глеб, это же такая ответственность, – причитает Алик, заглядывая мне в глаза с каким-то щенячьим восторгом. Восторгом?...
– Я доверяю твоему профессионализму, – безапелляционно говорю я, вынимая из своей кожаной сумки кредитку и протягиваю ее парню. – Держи, на первое время должно хватить.
– Ты действительно мне доверяешь? – спрашивает Алик, акцентируя внимание на слове «мне».
Задумываюсь над его вопросом буквально на пару секунд:
– Да, – отвечаю я и вижу, как расплывается в ясной улыбке лицо парня. Невольно и сам начинаю улыбаться. – Что-то еще?
– Нет, – тут же отвечает он, подскакивая на ноги.
– Тогда до вечера, – говорю я и заглядываю ему в глаза. – Поужинаем где-нибудь?
– Конечно, только место выбираешь ты. – Радостно отзывает Алик, продолжая светиться.
– Как насчет «Акварели»? – Хотел же его туда сводить, так почему бы не сегодня?
– Не знаю, я там не был, но говорят, что это очень крутое место, – бойко откликается парнишка.
– Отлично, тогда решено, в восемь я за тобой заеду, – говорю голосом, не терпящим возражений. Темноволосый чертик напротив меня стоит и хихикает. – Что?
– Ничего, – ухмыляется он. – Просто ты как всегда в своем репертуаре. Ладно, я пошел.
Поднимаюсь из-за стола и иду его провожать.
Не дойдя до двери, Алик замирает, разворачивается и в несколько шагов сокращает между нами дистанцию. Обхватывает мою шею руками и целует, напористо раздвигая языком мои губы. Затем отстраняется и шепчет:
– Я очень ценю твое доверие, Глеб.
Через несколько секунд в кабинете наступает тишина. Губы всё ещё продолжают хранить вкус его поцелуя, а легкий аромат парфюма, витающий в воздухе, не дает забыть о маленьком торнадо, ворвавшемся в мою жизнь и грозящимся изменить ее раз и навсегда.
Позволю ли я этому случиться? Хочу ли я этого? Нужно ли мне это? Поживем-увидим...
***
Как и ожидалось, от ресторана Алик приходит в полный восторг. Столик заказан в так называемом «синем зале», но он прогуливается по всем трем, зачарованно подмечая все детали интерьера, не стесняясь восторгаться и высказывать все свои замечания рядом идущему метрдотелю.
Сразу видно, творческая личность, обожающая свою работу, получающая удовольствие от созерцания смелости и креативности, богатства и роскоши, изысканности и утонченности интерьера.
Ужин протекает в тихой и уютной атмосфере, под бутылочку коллекционного красного вина и изысканной французской кухни.
Сидящий напротив меня Алик увлеченно щебечет обо всём и сразу, а я смотрю на него и откровенно им любуюсь, впервые забыв о приличиях и рамках. В его присутствии мне комфортно и спокойно. Как ни странно, но меньше всего на свете я жду от него подвоха и предательства.
В какой-то момент в его синих глазах загорается озорство, а развязные шутки и двусмысленные намеки четко дают мне понять, что Алик захмелел:
– Ох, и нарываешься же ты, – парирую я на очередной его пошлый выпад в мою сторону. – Устрою тебе показательную порку, будешь знать, как дразнить меня.
– Фи, как это по-Глебовски, – продолжает ехидничать подвыпивший Алик. – Порки уже неактуальны и покрылись седою древностью, да и меня ими не напугаешь, потому что я тебя не боюсь, – заканчивает он и показывает мне язык. От этого ребячества и откровенного вызова захожусь громким смехом, едва сдерживаясь, чтобы не притянуть этого бесёнка за его поднятые кверху волосы и не поцеловать в эти откровенно выпрашивающие, бесстыжие губы.
– Поехали домой, радость моя, – с рычащими нотками в голосе говорю я, прищурив глаза. – Там и продемонстрируешь мне, как ты меня не боишься. – Улыбаюсь я, зная, что выгляжу сейчас хищником, почуявшим добычу.
– Ой, не могу, – ржет это маленькое недоразумение. – Ты еще зарычи на меня, мой тигр, ар-р-р... – прикалывается Алик, изображая из себя дикое животное, сопровождая пантомиму звуком и царапаньем воздуха руками.
– Ну всё, пиздец котенку, – констатирую я, давясь очередным приступом хохота. Жестом подзываю официанта, протягиваю ему кредитку для расчета и снова обращаюсь к Алику: – подъем и на выход.
– Не-е-е... Не хочу уходить, я еще не допил и не доел, – выделывается Алик, сверкая глазами, в которых так и плещется вызов вперемешку с желанием.
– Ты выпил полторы бутылки вина и съел целого теленка, думаю, с тебя хватит, – усмехаюсь я, откровенно наслаждаясь раскрепощённостью парня.
– Ах, вот как ты заговорил, – наигранно возмущается Алик, всплеснув руками, тем самым привлекая внимание других посетителей зала. – Уже затраты на меня подсчитываешь. И что же дальше? Потребуешь расплатиться за ужин натурой?
– А вот это ты зря сказал! – вполне себе серьезно говорю я, выдергивая парня из-за стола. – Пошли.
Алик не сопротивляется, плетется рядом со мною с идиотской ухмылкой на лице. На выходе из зала услужливый официант возвращает мне кредитку, поэтому беспрепятственно идем к машине.
По вечернему городу доезжаем до моей квартиры за считанные минуты. Уже в лифте не выдерживаю, начинаю яростно его целовать, пошло и развязно, врываясь в его рот языком. Кусаю и прикусываю его губы, ласкаю нёбо. В квартире, сбросив с него и с себя верхнюю одежду, тащу в спальню.
– Ну что, мой хороший, – шепчу я, покрывая болезненными поцелуями его шею. – Допрыгался. Сегодня я не отступлюсь, Алик, – серьезно говорю я, едва касаясь губами его губ, – просто не смогу остановиться.
– И не надо, – служит мне ответом его полу стон, срывающийся с искусанных губ.
Дальнейшее превращается в необузданную страсть двух животных. Мы только, что не рвем друг друга на части, срывая одежду и разбрасывая ее по полу.
Из-за долгого ожидания столь желанного момента не могу быть сдержанным и нежным. Алику тоже это не нужно. С не меньшей страстью, что и я, он кусается и царапается, прогибается и трется об меня, с каждой минутой моля о большем.
Я на пределе, возбуждение такой силы, что теряю над собой контроль. Выхватываю из прикроватной тумбочки флакончик со смазкой, обильно смазываю себя и Алика. Он стонет и выгибается, подставляясь под мой член. Прижимаюсь к нему сминающим, лишающим мыслей поцелуем, параллельно проталкиваясь в плотное колечко мышц сразу двумя пальцами. Алик болезненно стонет, пытаясь от меня убежать. Удерживаю его, шепча на ухо всякие нежности. Покрываю поцелуями шею и спускаюсь к соскам, играю с ними языком и зубами, продолжая двигать пальцами внутри него. Нахожу заветную точку и слегка надавливаю на неё, срывая с губ Алика упоительно сладкий стон. Еще к двум своим пальцам добавляю третий. Теперь уже этот маленький бесенок не пытается от меня убежать, развратно насаживаясь на них сам.
– Глеб, пожалуйста... – охрипшим от возбуждения голосом умоляет меня Алик.
– Скажи мне, чего ты хочешь? – в ответ прошу я, заглядывая в его темные, как сам океан, глаза.
– Тебя... – выдыхает мне в губы он, врываясь в мой рот дерзким поцелуем, – возьми меня, прошу тебя... – только, что не плачет парень.
С животным рычанием набрасываюсь на него, резко развожу его ноги и ложусь между ними, подложив под поясницу подушку. С последними крупицами самоконтроля вхожу в Алика на всю длину члена и застываю на несколько мучительно долгих секунд. Мой мальчик такой узкий, тесный, невероятно горячий. Не могу больше. Начинаю двигаться, медленно подаваясь назад и резко срываясь вперед. Алик всхлипывает и стонет, я же пугаюсь и замираю, пристально заглядывая ему в лицо, но тут же получаю ответное движение бедрами:
– Не останавливайся... Двигайся... Хочу тебя... Бери меня... – бессвязно шепчет Алик, обхватывая мои бедра ногами, тем самым заставляя войти в себя еще глубже. Таким развратным и раскрепощенным мне еще ни разу не доводилось его видеть.
Потрясающее зрелище: эротичное, откровенное и искреннее...
От его стонов и мольбы срываюсь в бешеный галоп, теряя связь с реальностью. Кончаю так, что темнеет в глазах, а собственный стон кажется чужим и не знакомым.
Как долго прихожу в себя, не знаю. Сил не хватает даже на то, чтобы слезть с парня, который совсем и не против этого, лежит и крепко обнимает меня за влажные плечи, уткнувшись носом мне в шею. Понимаю, что он хоть и не кисейная барышня, но как бы то ни было, удерживать на себе такую тушку, как я тяжеловато, поэтому делаю рывок и перекатываюсь набок. Подпирая голову рукой, рассматриваю лицо Алика. Щеки горят лихорадочным румянцем, ресницы подрагивают, искусанные губы припухли и стали алыми, а в уголке глаза застыла слезинка, вот-вот готовая сорваться вниз, проложив дорожку в сторону ушка.
– Алик, почему ты плачешь? – спрашиваю я тихим голосом, утирая слезу костяшками пальцев.
– Это важно? – откликается он, продолжая лежать с закрытыми глазами.
– Ну, раз спрашиваю, значит важно, – так же тихо отвечаю я. В комнате горит неяркий свет, которого вполне достаточно, чтобы хорошо видеть лицо Алика. Но я никак не могу прочесть, что же на нем написано. Редкий случай, когда мне этого не удается.
– Я никогда прежде ничего подобного не испытывал, – признается он, и я вижу, как непросто даются ему эти слова. – И мне страшно от этого, Глеб, – говорит он, открывая глаза. Такими глубокими и синими я еще никогда их не видел.
Что ж, прекрасно его понимаю, потому что и сам пребываю в прострации из чувств и эмоций, неведомых мне ранее.
– Почему? – мне действительно интересно узнать, почему он этого так боится.
Парень несколько минут обдумывает ответ.
– Наверное, потому что это может причинить мне боль, а я боюсь боли, – грустно, с нотками отчаянья отвечает мне Алик, пряча свои глаза за густой завесой ресниц.
– Тогда давай бояться вместе, – твердо говорю я, заглядывая ему в лицо, слегка растянув губы в улыбке. Восторг и удивление Алика яркой вспышкой озаряют его красивые черты, наполняя сердце радостью и счастьем. – Пойдем в душ, нам нужно «это» смыть, – говоря про «это», тыкаю пальцем в размазанную по нашим животам сперму, – не знаю, как у тебя, но у меня от нее ужасно все чешется.
Вижу, что Алик борется с желанием что-то сказать еще, но никак не может подобрать для этого нужные слова.
– Аличек, оставь свои мозги хоть ненадолго в покое, – усмехаюсь я, помогая парню принять решение. – Ты слишком много думаешь. Как правило, самокопание и анализ – женская прерогатива.
– Ну, значит я неправильный мужик, – улыбается в ответ парень, резво поднимаясь с постели, но тут же охает и оседает обратно. – Бли-и-и-н, ноги не даржат... – усмехается Алик, растирая руками напряженные мышцы . Быстро подхожу к нему и помогаю встать:
– Иди сюда, мой хороший, – говорю я, придерживая своего любовника за талию, – обопрись на меня.
– Ты варвар, Глеб, – отзывается Алик, морща нос от дискомфорта между ног.
– Да что же вам всем далось это сравнение! Сначала Виктория, теперь ты... – произношу эти слова прежде, чем успеваю подумать над их двойным смыслом.
В туже секунду Алик вздрагивает всем телом и резко останавливается посреди ванной комнаты. Когда же он ко мне поворачивается, в его глазах плещется боль с оттенком неприязни и отвращения.
Да, признаюсь, ляпнул, не подумав, но это же не повод так бурно реагировать...
– Спасибо за помощь, дальше я сам справлюсь, – холодно говорит он, скрывается за стеклянной дверцей душевой кабины.
Непонимающе смотрю ему в след, пытаясь понять, что вообще происходит...
Не получается, поэтому разворачиваюсь и иду в другую ванную комнату. Как ни крути, а душ принять нужно.
Вернувшись после него в спальню, застаю уже полностью одетого Алика с зажатым в руке мобильным телефоном:
– Добрый вечер, девушка. Можно машину на Московскую 57/1, – несколько секунду молчит, слушая, что говорит ему оператор. – Поедем в центр города. Да, хорошо, спасибо.
– Алик, что происходит? – холодно спрашиваю я, не понимая, что за бешеная блоха его укусила.
– Ни-че-го! – не менее холодно чеканит он, сверкая красными от слез глазами.
– Твою мать, Алик, какого хрена ты ведешь себя, как истеричная баба? – злюсь и негодую я, почти вплотную подойдя к нему.
– Не подходи ко мне! – зло шипит он, отступив на пару шагов назад.
– Блядь! Пиздец! Как же меня заебал этот детский сад! – психую и ухожу я.
– А меня заебали такие, как ты, Глеб! – яростно выкрикивает мне в спину Алик, на выпад которого я не реагирую, поспешно покидая комнату. Ненавижу разборки, склоки и выяснения отношений. Если люди не могут договориться друг с другом при помощи языка, тогда незачем вообще пытаться строить какие-либо отношения.
Алик считает, что правильнее молчать, строя из себя жертву. Что же, пусть. Это его выбор. Не хочет разговаривать – не надо. Я и так постоянно проявляю чудеса терпения и выдержки по отношению к этому парню. Всё, надоело, хватит с меня...
Залетаю в кабинет, наливаю себе полстакана любимого бренди и залпом его выпиваю, потом закуриваю и погружаюсь в свои мысли, за которыми не замечаю, как Алик уходит...
Глава 11
POV Алик
Я снова, блять, сбежал!
Трус! Дебил! Идиот!
Именно этими «милыми» эпитетами я себя и награждаю вот уже на протяжении нескольких дней.
А еще я бесконечно думаю о Глебе. О нашей первой близости, о его руках, теле, голосе. Я безумно по нему скучаю, но обида, которая занозой засела в моем сердце, мешает мыслить здраво. Один Бог знает, как я боюсь, что Глеб может оказаться таким же, как и Олег. Что он будет так же мне изменять и не видеть в этом ничего предосудительного. А я этого не хочу. Просто не вынесу...
Сегодня из Лондона прилетает мой лучший друг Макс. Мы не виделись с ним больше полугода, потому что он в один прекрасный день взял да и улетел за своей любовью в Англию. И нет, он не гей, а самый что ни на есть натурал. Как так получилось, что мы стали лучшими друзьями? Да я и сам не знаю. Познакомились на втором курсе института. Правда, учились на совершенно разных факультетах, но это никак не помешало нам стать лучшими друзьями.
Я скрывал от него свою ориентацию, как мог, но не потому, что испытывал к Максу какие-то определенные чувства, а просто потому, что боялся его осуждения, порицания и презрения. Я боялся потерять друга, но однажды...
Приблизительно семь лет назад.
(Писалось под песни Adam Lamberta – Whole Lotta Love & Sacrifice; http://vk.com/audios304258210)
Утро… Блять, я ненавижу утро по определению, особенно яростно с бодуна. А именно он сейчас меня и долбит по башке стокилограммовой кувалдой, вколачивая в мою дурную голову одну простую истину: «Пить надо меньше!».
Со стонами и кряхтением скатываюсь с кровати и со скоростью пришибленной улитки ползу в ванную. Можете представить себе мое удивление, когда мне навстречу выходит какой-то парень, которого я совершенно не знаю, но при этом предполагается, что в моей квартире он оказался не случайно.
Сука, ни хрена не помню, что вчера было. Ну вот на кой хуй было так нажираться, кто-нибудь мне подскажет? И что самое смешное, а может быть и печальное, повода так напиваться не было никакого. Просто собрались толпой и упились до поросячьего визга.
– Ты кто? – выдаю я мучающий меня вот уже на протяжении тридцати секунд вопрос.