Текст книги "После дождя (СИ)"

Автор книги: Андрей Вольмарко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

В тишине раздался очередной удар грома, и Малькорн, поёжившись, произнёс:

– Так что, Баэльт? Тебя послали убить меня? Мне готовиться к последнему пути?

– Нет. Я здесь… Тоже по делу Рибура,– выдавил из себя жалкий шёпот Баэльт. Внезапно ему стало очень холодно и пусто.– Меня наняли найти его убийцу.

Малькорн хмыкнул.

– Надо же. Сначала ты влетел сюда, раздал удары направо– налево – а теперь выясняется, что мы с тобой, как говорится, в одной лодке. Да, похоже на правду. Ты всегда действовал, и лишь потом думал.

– Да, действительно,– безмозглый выродок, выдавить бы тебе оба твоих глаза и бросить умирать в канаве! А ещё лучше – отобрать все деньги, положение и семью, а потом выкинуть бы на улицы!– Я ожидал увидеть тут тех, кто исполнил убийство. Келморцы.

– О. Келморцы. Значит, ты тоже на них вышел,– торговец указал на труп человека.– Этот парень ждал меня тут, чтобы рассказать о том, где их видели в последний раз.

– Зачем?– прошептал Баэльт. Нет, нет, нет, ты не можешь отобрать у меня шанс! Будь сволочью, окажись последней тварью, пожалуйста! Почему сволочи вроде тебя оказываются святыми, а святые оказываются сволочами?! Не говори ничего, кроме признаний. Умоляю! Я готов стать на колени, прошу, не надо!

– Зачем? Затем же, зачем и ты, Мрачноглаз,– ответил Малькорн, подкручивая усы.– Справедливость. Тебе за неё платят. Я её просто ищу – ведь кто– то же должен. Рибур был не самым лучшим нидрингом, но… Но разве он не заслужил того, чтобы умереть на склоне лет в постели, от болезни и старости? Разве этого не заслужили все, кто прожил в этом проклятом городе столько, сколько понадобилось, чтобы влияние его тёмного сердца повлияло на них? Разве этого не заслужили эти парни?– он указал на трупы.

– Заслужили,– проскрипел Баэльт, опуская шляпу пониже.

Ему не хотелось, чтобы Малькорн увидел его слезу.

Впервые он плакал от разочарования. От разочарование в том, что тот, кто должен был быть последней скотиной, оказался… Человеком. Хорошим человеком.

Если верить ему.

Мрачноглаз не любил верить людям. Но вот жалеть себя он любил. Безумно любил.

Есть правда о себе, которую нужно знать и признавать.

– Вот и я про то же. Заслужили. К тому же, есть одна проблема. Рибур был не последним цехмейстером в Торговом Совете. И его голос многое значил для меня. В последнее время он покинул лагерь Эрнеста и напряжённо выбирал между мной и алхимиками. В итоге выбрал меня.

– Алхимиками? Гус,– прошипел Баэльт, чувствуя, как желчь подступает к горлу, а мысли тонут в смеси дурноты и пустоты.

– Верно, Гус,– Малькорн медленно кивнул.– Кажется, ты знаком с ним.

– Со всеми, кому Рибур был должен.

– Значит, говорил и с Гусом, и с Аланом, и с Моргримом?– голос Малькорна был едва ли не дружеским, сочувствующим и добрым.

Баэльт многое бы отдал за одну издёвку с его стороны. За проявление гнева. За презрение.

Но всего этого не было.

– Говорил.

– И что они тебе сказали?

– Что Рибур был должен им. Много должен. Гус что– то скрывал, но виновен не был. Алан не убьёт и мухи, если она сядет ему на нос. А Моргрим сказал мне искать в страже. А стража указала мне на этот склад. И на то, что ночью сюда шастают типы с келморским акцентом, один из которых хромой.

– А тут оказался я,– протянул Малькорн, покачивая головой.– Я шёл по другому следу, Баэльт. И этот след вёл меня точно теми же дорогами. Гус Фортас. Алан Деннетро. Моргрим Железные Руки. Стража. А знаешь, что это значит?

– Одними и теми же дорогами, да?– язвительно спросил Баэльт, щуря глаз. Слишком уж много совпадений…

А что, если судьба всё же благосклонна к нему?

– Послушай, Мрачноглаз,– Малькорн подался вперёд, серьёзный и напряжённый.– Рибур приносил мне четыре голоса в Совете. Ты представляешь, чего это стоило? Ты хоть представляешь, чего я лишился? С помощью его я смог бы протащить закон о повышении минимальной платы на крупных и средних факториях!– его лицо побледнело, а усы гневно дёргались при каждом слове.– Ни одно сокровище мира, ни одна тайна – ничего вообще не может стоить этой возможности! И если ты подозреваешь меня – хватай за руку и веди к нанимателю. Только помни, что было в прошлый раз.

– А что будет, если ты окажешься виноватым?– прищурившись, протянул Баэльт.

– Вот именно. Ничего. Скорее всего, тебя нанял кто– то из цеха Рибура. Кто– то, кто попытается меня шантажировать, а не посадить. И, будь я виноватым, я бы позволил себя шантажировать. А потом прикончил бы шантажиста,– Малькорн добродушно улыбнулся.

– А если я сдам тебя страже? Сразу?

– О, тогда стража, очевидно, поверит тебе, выброшенному с треском со службы, а не мне, гильдмастеру торговцев.

Баэльт сжал зубы.

– А если я убью тебя прямо тут?– процедил он.– А потом подожгу склад, чтобы даже тела никто не нашёл? Чтобы не осталось следов твоего пребывания в Веспреме?

Малькорн подался чуть вперёд с лёгкой улыбкой.

– Тогда ты станешь убийцей,– добродушно объяснил Малькорн.– А заодно упустишь настоящего убийцу Рибура. И лишишься возможности вернуться в юстициары. Я, конечно, злюсь на тебя, Баэльт. Это было унизительно. Очень унизительно. Ты представляешь, как тяжело выглядеть достойно в глазах рабочих, за которых ты борешься, когда они видели тебя хнычущим, избитым и беспомощным? Но я готов простить тебя. Более того – я готов поговорить с Фервеном. О твоём возвращении. Если ты поможешь мне. Найти убийцу Рибура и разобраться с ним.

Баэльт медленно, очень медленно кивнул.

Боги. Он ненавидел Малькорна, да. И будет ненавидеть его до самой смерти. Этого ублюдочного усача. Но… Юстициарство! О. Это было бы великолепно.

Баэльту почти никогда не хотелось чего– то так страстно. Деньги, Каэрта, что угодно – ничто не стояло рядом с возвращением.

– И ты не попытаешься меня обмануть? Отомстить за унижение?– подозрительно протянул Баэльт, хмурясь. Всё не может быть так просто и легко.

– Можешь согласиться помочь мне и посмотреть.

Баэльт несколько мгновений думал. А затем шумно вздохнул.

– Так что ты мне хотел сказать?

– Другой разговор,– гильдмастер торговцев победно улыбнулся.– Я хотел сказать, что, если разные следы ведут одной дорогой в таком деле, то это значит лишь одно. Виноваты все, кто попался нам на этой дороге. Гус. Алан. Моргрим. Стража. Виноваты все, Мрачноглаз. Мы с тобой одни.

Баэльт поднял на него единственный глаз.

А потом хихикнул. Потом ещё раз. Ещё.

И, наконец, взорвался хохотом.

Малькорн слегка удивлённо приподнял бровь, пока Баэльт сотрясался от хохота, колотил кулаком по ящику и топал ногой.

Он давно так искренне не смеялся. Наверное, целую вечность!

Лёгкие горели, а он продолжал смеяться.

– Всё в порядке?– из темноты вынырнул озабоченный Хортиг.

В порядке?! Боги! Да он издевается!

– Представляешь,– сквозь хохот произнёс Баэльт,– мы,– он указал на застывшего Малькорна,– с ним сидим тут и судачим о том, что мы вместе идём против целого проклятого города! Отымейте демоны Сестру, да это же…– его слова потонули в очередном приступе хохота.

Сверху послышался грохот, и в окно под потолком заглянуло мокрое лицо Мурмина.

– Какого хрена там происходит?

Баэльт скорчился от смеха, стуча ногой по полу. Лёгкие жгло калёным железом, а живот скрутило, но он хохотал. Хохотал, как в последний раз.

– Мрачноглаз,– мягко пробилось сквозь пелену веселья.– Послушай меня. Мы с тобой действительно заодно. И это забавно, да.

Наконец, смех начал сходить на нет. Мир вновь превращался в серое и уныние обиталище.

Смешки затихали и затихали, и в разум вновь потекли стоны раненных, ругань Мурмина, дробь дождя и приглушённые грохотания моря и грозы.

– Всё в порядке, Мурмин,– выдохнул Баэльт, вытирая слёзы из глаза и пытаясь унять смешки.– Поздоровайся со старым знакомцем.

– Добрый вечер, уважаемый Мурмин,– скромно махнул рукой Малькорн. Лицо Мурмина вытянулось, а глаза широко распахнулись.

– Это что, он Рибура?..

– Нет, нет и ещё раз нет,– наконец, Баэльт полностью успокоился. Абсолютно полностью.– Следи за улицей.

Мурмин тут же исчез, рассержено бормоча под нос.

– Значит, нас стравили.

– Похоже на то,– кивнул Малькорн.

– И, кажется, мотив был у всех. Гус, который не договорился о поддержке. Алан, который мог бы это всё молча проспонсировать, оставаясь будто бы в стороне. И Моргрим, который предоставил людей.

– Похоже на то,– опять кивнул Малькорн, накручивая ус на палец. Раздражающие у него усы, подумал Баэльт.

– Значит, нельзя больше верить словам всех троих кредиторов Рибура?

– Нельзя.

– Тогда нам остаётся искать келморцев?

– Именно,– улыбнулся Малькорн.– Нам. Знаешь… Может, ты когда– то и напортачил.

– Я думал, ты контрабандист. В книгах было твоё имя…

– Во– первых,– прервал его нелепый шёпот Малькорн,– тут только мёртвые не занимаются контрабандой. Я был виноват. Во– вторых, я не про тот случай со мной. Я про…Ну… Ты знаешь,– Баэльт почувствовал, как напрягается. Он не посмеет.– Но у каждого есть право на ошибку. Даже на такую. А потому…– и он протянул руку.

Баэльт Мрачноглаз в недоумении уставился на эту руку. А затем протянул свою и крепко пожал её.

– Вот и отлично,– Малькорн встал, отряхивая свой плащ и вновь беря в руки трость.– Я рад, что так всё повернулось, правда. Я даже готов простить тебе двух мальчишек,– он указал на два трупа с таким пренебрежением, будто бы это были мешки с соломой.

Следует ли сказать ему о том, что убийства… Не было? Что была далеко зашедшая пытка?..

Нет. Обойдётся. Знания могут спасти в Веспреме жизнь. Особенно если с кем– то ими не поделится.

– Я пошлю своих людей к тебе, если они увидят кого– то, кто похож на келморцев. Как– никак, у меня ушей и глаз в городе больше, чем у тебя,– и он зашагал к двери.– Хортиг, будь другом – помоги донести моих мальчиков домой!

– С какого…

Малькорн ловко закрутил золотую монету, которую Хотриг не менее ловко словил. Попробовав её на зуб, он хмыкнул.

– Рукхарк, Торн, берите их и идёмте.

Малькорн уже сделал шаг к выходу, как Баэльт встрепенулся.

– Малькорн. Что мне делать с убийцей, когда я его найду?

Торговец замер.

– Предай его справедливости. Суди его.

– И что дальше?

– Вернём тебе твоё имя. Внесём свою лепту в установление справедливости.

– Зачем тебе это, демоны раздери?– прохрипел Баэльт.– Зачем?!

– Затем, Мрачноглаз,– торговец сощурился,– что это убийство пошатнуло баланс сил в Веспреме. И мне нужно его быстро восстановить. И ради такого я готов сотрудничать даже с тобой. Удачи,– и он зашагал прочь.

Баэльт опустил голову на дощатый пол, полный щепок и крови.

Он в дерьме по самый кончик пера. Самый– самый кончик пера на его проклятой шляпе.

Глава 11

– А вы точно заплатите, господин?– прогнусавил бедняк, волочась впереди.

– Если они там – да. Если нет – я придушу тебя.

– Они там, клянусь своей…

– Веди молча,– раздражённо прервал его Баэльт.

В эту ночь его раздражало все.

Плеск воды, что раздавался у него под ногами. Противные капли дождя, стекающие по шее на спину. Бедняк, которого к нему прислал Малькорн и который будто бы видел пятерых келморцев– наёмников.

Всё раздражало его, демоны раздери. Но больше всего – он сам.

Он провалился. Не смог. Поверил виноватым. Опрометчиво обвинил невиновных.

Тут все виноваты. Алан, ранее не имеющий ничего общего с убийствами? Вежливый Гус? Пытавшийся помочь, а в итоге стравивший с Малькорном Моргрим?

Убийца, ростовщик и алхимик. Твою мать, самые доверенные лица во всём Веспреме!

Да, раньше они не влезали в дела такого масштаба. Но ведь, демоны раздери, всё меняется, и он должен был принять это в расчёт!

Он слишком долго был вне игры, слишком долго ничего не делал, считая себя лучшим в своём деле. Кажется, он больше не годится для тонкой работы.

А ещё и Малькорн, этот заносчивый и высокомерный кусок дерьма! Почему он сразу понял всё, а у него, Баэльта, ни одна догадка не сложилась в целую картину?!

Баэльт злобно сплюнул, чувствуя, как пустота внутри заполняется яростью. Если это бедняк наврал, он действительно сломает ему что– нибудь. А если нет… Что ж. Тогда он устроит этим келморским ублюдкам. Выискивая их по всему городу, разговаривая со своими осведомителями, он угробил свои сапоги. Ещё пара походов – и они разваляться прямо на нём.

Он так радовался, когда стащил их со склада кожевников.

Тогда, когда они с Мурмином продали пару курток и сапог, он смог нормально поесть. И сытый желудок Баэльта восстал против сапог, полученных таким путём.

Он два вечера подряд сидел в комнате, борясь взглядом с этим кожаным, сухим и неизношенным искушением.

А на третий день надел их.

Голод и нужда толкали всех на страшные вещи. Всегда.

А уж особенно тут, в Веспреме.

Но почему тогда самые страшные, самые серьёзные преступления совершались теми, кто жил в достатке и сытости? Почему?

Да потому что все виноваты в этом городе. Все.

Но сейчас его интересовал ублюдок, который виноват в убийстве Рибура. Кто– то, кто связал трёх ростовщика, убийцу и алхимика. Кто– то, кто взял с них ровно столько, чтобы оставить глупый след.

По которому пошёл Баэльт.

– Они точно там?– вопрос вырвался сам собой.– Один из них хромал?

– Да, хромал! А ещё один немой! И среди них баба, кажется!– живо отлкикнулся бедняк.

Толку с таких– то расспросов. Когда голод сводит желудок в огромный комок боли, а по утрам тебя тянет выблевать свои внутренности, ты увидишь и Брата– Смерть, и Сестру– Жизнь. Лишь бы за это дали пару монет.

Раз уж за деньги можно было увидеть некоторых богов, то почему бы не увидеть парочку келморцев?

Однако Баэльту набило оскомину сидение на одном месте. Он пытался сидеть с Мурмином, но тот угрюмо пропивал вырученные за налёт на склад деньги. Пытался сидеть с Каэртой, но в последний момент передумал.

Поэтому этот бедняк был его шансом.

Высокие силуэты домов стали ровнее, перестали коситься в разные стороны и даже приобрели ставни. Кое– где виднелись поросшие влаголюбивыми растениями балкончики. Вполне приличный квартал.

Баэльт медленно затянулся плактом.

– Ну, где?– прохрипел он.

– Вон, господин, «Тёплое местечко»! Они пили там, клянусь!– нищий указал дрожащей рукой вперёд.

Таверна, лучась золотым светом, сотрясалась от хохота и весёлых криков. Всё как всегда, демоны раздери.

Мрачноглаз медленно кивнул.

– Посмотри. Но, клянусь, если…

Обходя спящих под дождём пьяниц, из дверей таверны появились пятеро людей. Сурового вида, при оружии.

Один из них прихрамывал.

– Они, они!– взвизгнул нищий, и Баэльт быстро схватил его за ворот грязной рубахи.

– Живо беги к Малькорну или кому– нибудь из его людей,– прохрипел он, косясь на келморцев.– Живо, мать твою! Скажи, чтобы…– он осёкся, почувствовав неприязненные взгляды.

Пятеро людей уставились на него. А затем двинулись в его сторону.

Твою мать.

– Ну, давай, беги!– Баэльт отшвырнул нищего прочь, и тот, спотыкаясь и стеная, побежал прочь, шлёпая босыми ногами по лужам.

Внутри разгоралось что– то, давно забытое. Возбуждение охоты. Близость победы.

Они, приняв угрожающий вид, надвигались на него. Суровые, заросшие мужчины и одна красивая женщина со шрамом на щеке.

Баэльт, поправив шляпу, пошёл им навстречу.

Сердце бешено колотилось, разгоняя кровь. Рука сама собой легла так, чтобы в случае чего выхватить клинок.

Он разочарованно и облегчённо вздохнул, когда они просто прошли мимо.

Пройдя ещё пару шагов, он развернулся. Все пятеро удалялись в ту сторону, куда убежал нищий.

Немного помедлив, он развернулся на месте и, не отрывая взгляда от пятёрки людей, медленно зашагал за ними.

Они громко переговаривались, и Баэльт узнал келморский говор. Чуть искорёженное белое наречие.

Проклятье. Неужели ему повезло? Неужели, наконец…

Он едва успел метнуться в переулок, когда один из них оглянулся. Дыхание сбилось и судорожно вырвалось из глотки, обратившись в облачко пара.

Осторожно выглянув из переулка, он убедился, что они идут дальше. Глубоко вздохнув и стараясь успокоиться, он последовал за ними.

Несмотря на то, что лил холодный дождь, ему было жарко. А губы сами кривились в подобии усмешки. Теперь вы у меня в руках, засранцы. Не уйдёте.

У гостевого дома «На перинах» они остановились. Переговорив, они разделились – четверо пошли дальше, а один из них вошёл в высокое здание.

«На перинах» выгодно выделялись на своей улице среди лавочек– магазинчиков. Свежая побелка, украшенный фасад, целых четыре этажа. Настоящий гигант среди двухэтажных карликов.

И в этом здании лишь один из них.

Твою мать. Неужели удача добра к нему настолько?! Нет, нет, так не бывает, просто не может быть, боги!

От возбуждения его почти трясло.

В гостевом доме было сухо и тепло. До отвратительного сухо и тепло. Прибранные столы, за которыми тихо беседовали постояльцы, тихие разговоры, скучающая девушка за стойкой.

Он выдернул из– под плаща амулет и показал его ей.

– Келморец. Зашёл сюда только что. Где он?– прохрипел он в её испуганное лицо.

– Он… Он… Третий этаж, вторая комната слева... Позвать стражу, господин юсти…

– Нет, вообще заткнись и никому ничего не говори,– рыкнул он, направляясь к лестнице.

Ступеньки мелькали перед глазами, а кровь кипела от возбуждения. Наконец– то у него есть жертва, наконец– то он снова охотник!

Оставляя мокрые следы на ковре, он тихо приник к стене рядом с нужной дверью. Изнутри не было слышно ничего.

Обнажив клинок, Баэльт глубоко вздохнул. Резко выдохнул.

И вежливо постучал в дверь.

– Какого хрена, ну открыто же!– приглушённый голос.

Баэльт постучал ещё раз, с трудом сдерживая хихиканье.

– Ну открыто!

Очередной стук в дверь. Гневное шипение, скрип, шлёпанье босых ног по полу.

– Ну, шутнички, если я…

Дверь открылась, и на пороге предстал рыжий парень. Горло и нижняя часть лица были скрыты пеной для бритья, в руках он держал бритву.

– Эй, я…

Баэльт ударил его в грудь, заставляя ввалиться обратно в комнату.

– Брось бритву, придурок!– рявкнул он, наставляя клинок на грудь.– Живо!

Келморец с ошарашенным видом бросил бритву на пол. Маленькое лезвие жалобно звякнуло о пол.

– Правильно, парень,– Баэльт радостно осклабился.– А теперь – сядь на стул,– он кивнул подбородком на стул у окна.– И не дёргайся.

– Кто ты такой, а?– парень, подняв руки, осторожно отступил к стулу и сел.

– Я – тот, кто схватил вас за задницу,– Баэльт осклабился и не глядя захлопнул дверь. Лицо парня оставалось слегка удивлённым – ни следа испуга.

– Прости, но ты не из тех, кому я с радостью позволю хватать себя за задницу,– он осторожно улыбнулся.– Слушай, ты, кажется, ошибься…

– Нихрена я не ошибся, говна ты кусок,– прохрипел Баэльт, быстро обводя комнату взглядом. Богато обставлено, что сказать. Богаче, чем могут себе позволить пятеро келморцев без имени. Судя по дверям, есть ещё несколько комнат.– Ещё кто есть?

– Нет, послушай…

Баэльт подскочил к нему и с наслаждением ударил по лицу.

Парень запрокинулся и упал вместе со стулом.

– Нет, ты послушай,– Баэльт навис над ним, наставив клинок на его шею.– Кто заказал Рибура?

Парень глухо застонал, пытаясь стереть кровь с лица. Но от этого он лишь размазал её, смешивая с белой пеной.

– Я не знаю, о чём ты…

Ложь. Очевидная и неумелая.

Баэльт пнул его.

Парень скорчился.

– Давай, скажи мне имя! И я уйду!

– Я не пони…

Ох. Вечно эти трудности. Так утомительно.

Баэльт с наслаждением пнул его ещё раз, заставив сжаться.

– Я могу заниматься этим вечно, парень,– Мрачноглаз склонился над ним, безумно скалясь.– Кажется, ты из этих. Любителей погеройствовать. Но ничего.

Баэльт приставил острие клинка к его голой шее и слегка надавил.

– Похоже, это бритьё обернётся большей кровью, чем обычно.

– Нет, погоди, погоди!– заверещал парень с пола.– Тавер! Обо всём договаривался Тавер! Сначала с посредником, а потом с нанимателем!

– Тавер…– кажется, удача не совсем улыбнулась. Скорее, подмигнула, заигрывая.– И где же твой Тавер?

– Сколько придёт с остальными... Пожалуйста, я ничего не…

– Заткнись,– Баэльт отвесил ему ещё один удар. Проклятье. Нужно уходить, пока они не пришли. Или…

Он облизал пересохшие губы.

Кажется, без риска тут никак. Вообще.

Как же он не любил, когда всё идёт наперекосяк.

Тавер устало вздохнул.

– Брина, деточка, да пойми ты – это временно.

– Временно?– она недоверчиво хмыкнула, поднимаясь по лестнице рядом с ним.– Ты сейчас лжёшь мне или себе?

Обоим, на самом– то деле.

– Никому я не лгу! Это наше последнее дело! Заработаем чуть– чуть деньжат – и подадимся в какое– то другое место. Веспрем мне пришёлся не по вкусу.

Он пришёлся ему по вкусу. То же поле битвы, только слегка извращённое и странное. Но, как оказалось, и тут можно быть солдатом.

– Ты опять пытаешься убедить себя, а не меня,– она разочарованно тряхнула головой.– Мы собирались начать новую жизнь!

– Эм…– Клодер смущённо почесал затылок.– Может, мне лучше…

– Да, лучше иди вперёд,– Тавер остановился и взглянул на женщину сверху вниз.– А мы тут пока переговорим. Давер. Ты тоже.

Брат молча кивнул и потопал вслед за Клодером, бывшим солдатом пятого пехотного полка имени Макклаудена.

Хороший компаньон, этот Клодер. Выполняет приказы. По– воински собран. Тавер взял бы его в свою сотню.

Только вот сотни у него давно не было.

– Эй,– Брина щёлкнула пальцами у него перед лицом, заставив вздрогнуть.– Новая жизнь! Что ты на это скажешь, а?

– Ну… Мы пытаемся, Брина,– он развёл руками. Чего эта баба от него хочет, а?– Моргрим пообещал, что, если захотим остаться, после этого дела он обеспечит нам место в любом цеху!

– Опять брешешь, сволочь!– она гневно ударила его в грудь.– Я тебя насквозь вижу! Ты всё твердил – никакого насилия, никакой крови! А теперь скажи мне, что исполнил своё слово!

– Послушай…

– Нет уж, ты слушай!– она упёрла руки в бока.– Меня задрали придури твоего братца! Меня задрали эти два солдафона, которые спят и видят всех ксилматийцев мёртвыми!

– Они, в каком– то смысле, наша семья, Брина,– Тавер потупил взгляд.– Дав так точно.

– Твой Дав – самый отмороженный убийца, которого я видела! Он хоть что– то делал сам в своей жизни?! Без тебя?!

– Брина, он мой брат…

– Я знаю! И я не хочу, чтобы наши дети однажды спросили – мама, папа, а что за немая херня живёт с нами?– она гневно фыркнула, сдувая упавшую на лицо прядь.– Тав, какого хрена, а?! Пора бы ему заняться своей жизнью самому!

– Он будет…– Тавер пару раз моргнул, ошарашенный её словами.– Он… Хотел стать каменщиком. Его мечта… Ты сказала про детей? Но ты ведь не хотела!

– Я, мать твою, передумала!– крикнула она.

Тавер посмотрел на неё. А затем, спустившись на две ступеньки, обнял и поцеловал в губы.

Она быстро отпихнула его.

– Нет– нет,– возмущённо прошипела она.– Больше ты так не выкрутишься!

– Золото ты моё,– Тавер с лёгкой улыбкой прижал её к груди, не обращая внимания на попытки выбраться. Он чувствовал себя таким счастливым, каким не чувствовал уже много лет.– Дети! Кто бы мог подумать!

– Да, эти горлопанящие и требующие внимания гады – кто бы мог подумать?

– Ох, Брина…

– Я не хочу, чтобы наши дети были детьми убийц, Тав,– тихо проговорила она, успокаиваясь в его объятьях.– Понимаешь? Не хочу, чтобы наша жизнь была построена на чьей– то смерти.

– Я понимаю, милая,– прошептал он ей в ухо, убаюкивая в объятиях. Боги, как же он её любил! Брина – лучшее, что происходило с ним во всей его грёбаной жизни!– Обещаю, это будет последнее дело. И мы уйдём. Станем обычными горожанами. Если захочешь – вообще уедем.

– Хочу,– заверила она, пытаясь обнять его.– Возьмём с собой твоего ненормального брата. Пусть живёт где– нибудь рядом, лишь бы не с нами. Но обещай мне, что это будет последнее дело, Тав. Обещай.

– Обещаю, милая,– он счастливо улыбнулся, поглаживая её по волосам.– Наниматель, конечно, не особо доволен результатом, но…– по крайней мере, один из нанимателей. Другой остался демонски доволен.– Он сказал, что, если всё пройдёт гладко, он заплатит остальное и мы будем в расчёте.

Он не хотел беспокоить её тем, что слышал. Что какой– то ненормальный полуфэйне идёт по их следу. Лучше не говорить ей всего. Лучше просто молча разобраться с этим, верно?

– Хорошо, Тав. Я верю тебе,– она вздохнула.– А теперь давай, идём. Я страшно хочу спать.

– А может, и не спать,– он улыбнулся ей.

– Нет, Тав, сегодня – спать.

– Ты– то можешь поспать, а я…– он рассмеялся, когда она шутливо ударила его в плечо.

Когда он увидел дверь в их комнату открытой, нехорошее предчувствие срежетнуло по нервам.

Положа руку на рукоять меча, он вошёл в комнату.

И обомлел.

Тревер, сын Клодера, сидел на стуле. Нижняя часть лица и шея были покрыты пеной для бритья.

А рядом с ним, закинув ногу на ногу, сидел одноглазый полуфэйне, держа бритву у горла Тревера. Во второй руке он держал клинок.

– О. Нашлись,– полуфэйне поднял голову, и под полу его шляпы проник свет.

– Мрачноглаз,– узнал Тавер сиплым голосом.

– Ублюдок, который дрался на арене у Сволле и представился ксилматийцем,– поприветствовал его в ответ полуфэйне.– А я не сразу узнал. Только вот теперь, когда обоих увидел здесь. Вы неплохо выступили тогда. У вас талант.

– Что тебе от нас надо?

– Сразу к делу, да? Люблю такое,– полуфэйне хищно ухмыльнулся. Худшая улыбка, которую Тавер видел за всю свою жизнь.– Имя вашего нанимателя. Имя того, кто заказал вам, придуркам, убийство Рибура. Или его запугивание, с которым вы, недоноски, не справились.

– Послушай,– Тавер осторожно поднял руки вверх.– Мы не…

– Отпусти моего сына,– глухо проговорил Клодер, набычив голову.

– Сначала ответьте на вопросы.

– Клодер,– Тавер положил руку на плечо Клодера.– Послушай, мы просто погово…

– Я не буду говорить с ним, пока этот говнюк держит бритву у горла моего сына!– взревел келморец.

– Ну, тогда жаль,– злобное, худое и бледное лицо Мрачноглаза приняло алчное выражение.– А я пока посижу тут. Помогу вашему другу побриться.

И он картинно провёл вверх по шее Клодера бритвой, снимая пену.

– О, кажется, тут кровь…– равнодушно проговорил он, отряхивая бритву от пены на пол.

– П… Папа, пожалуйста…– в голосе Тревера слышалась мольба.– Прошу… Я… Не хочу!

– Видите? Он…– Мрачноглаз ухмыльнулся отвратительной улыбкой.– Не хочет.

Волосы на шее Тавера встали дыбом, когда он услышал нарастающий хрип Клодера.

– Клодер, не надо, прошу. Давай…

Клодер рванулся вперёд с бешеным рёвом.

А в следующий миг Мрачноглаз насадил его на клинок.

Тревер попытался встать, но поперёк горла у него внезапно будто бы вырос второй рот – огромный и кровоточащий.

Тавер с хриплым воплем налетел на Мрачноглаза.

Первый удар заставил его выронить бритву, второй он умело блокировал.

А третий нанёс Давер, выросший за спиной полуфэйне.

Удар пришелся Баэльту в живот, выбивая дыхание и заставляя с хрипом упасть на колени.

Следующий впился болью в голень.

Нога подвернулась, и он упал на пол.

Ну что же, по крайней мере, я успел покрасоваться напоследок, успел подумать он.

В следующее мгновение шквал ударов обрушился на него.

Сжавшись, он прикрыл голову руками.

Может, боги оставили хотя бы капельку милосердия на сегодня? Капельку, самую…

Сапог врезался прямо в лицо, заставив его взвыть от боли.

Почки, спина, лицо, рука, нога, ступня. Боль плясала по нему свой изысканный танец, иссушая разум и оставляя выжженную пустыню.

– Хватит, хватит, хватит,– пронзительно визжал он.

И они действительно прекратили. Часто дыша и плюясь, они спорили о чём– то. Он пытался вслушиваться – но не мог понять их слов. Только женский крик и дрожащий от ярости мужской голос.

Тело наполнялось болью. Он глухо застонал, после чего получил ещё один удар.

Он заплакал.

Кто– то вздернул полуживого Баэльта вверх, заставив взывать от боли.

Его затуманенный болью взгляд поднялся, и он увидел перед собой одного из келморцев.

Спокойное, сожалеющее лицо, полное шрамов.

На какой войне вы воевали? Сколько битв прошли, прежде чем упасть так же, как я?

Его усадили на стул, приставив его же клинок к горлу.

– Что же ты такой буйный, а?– прохрипел мужчина, часто дыша. Другой мужчина, молчаливый и зловещий, лишь злобно косился на него.

– Ах…– простонал он, сгибаясь от боли на стуле. Боги, как же больно, как же всё болит…

– Ты убил их. Убил,– дрожащий от гнева женский голос.

Да, убил. Иначе вы убили бы меня.

Впрочем, это всё было не важно для него теперь.

Так обидно, так нелепо завершается игра.

Он зажмурился так сильно, как только мог.

Нос взорвался болью, и его голова откинулась.

Баэльт согнулся, воздух вырвался из его лёгких, как из дырявых кузнечных мехов.

Из– под съехавшего воротника плаща вывалился медальон, тускло блеснув в очередной вспышке грозы.

– Он юстициар,– глухо проговорила женщина.– Мы не можем просто так прикончить его.

– Не можем,– подтвердил мужчина.– Твою жеж мать… Что делать, а?! Что делать?!

– Заткнись!– рявкнула женщина.

Баэльт бессознательно повёл взглядом вправо. Кровь вперемешку с пеной. Красное на белом. Красиво.

– Я думаю,– в её голосе было слышно сомнение.

И это сомнение стало лучшей музыкой для него.

Это был его шанс. Тусклый, хреновый, глупый и несуразный.

Как само существование одноглазого грабителя– юстициара– полуфэйне с любовью к выпивке, манией к саможалению и отвратительной невозможностью чувствовать что– либо.

Кроме, демоны дери, того, что ему больно.

Он попытался произнести слова, но лишь захрипел и закашлялся.

– Что, хочешь сказать что– то?– женщина скривила лица.

– Убьёте меня – и ваш мастер выдаст вас страже. Ему ни к чему такие проблемы. Мой друг знает, где я сейчас. И если я не появлюсь завтра… Вас найдут,– прохрипел Баэльт.

Некоторое время воздух был наполнен его хриплым дыханием и стуком дождя в окно.

Кап– кап– кап– кап. Интересно, а его кровь тоже вкладывает своё «кап» в звук этой дроби? Не зря же она стекает у него по подбородку, липкая и горячая…

– Всё, к хренам,– женщина всплеснула руками.– Надо бежать, Тав. Кончим его – и бежим.

– Ну уж нет,– мужчина медленно покачал головой.– Нет. Без денег всё, что мы тут пережили, теряет смысл. А если мы сбежим, денег нам не видать. Брина. Помнишь, где я встречался с нанимателем?

– Да. Но…

– Никаких но. Не сейчас. Беги туда и скажи кому– нибудь, что у Келморца проблемы, и ему нужен совет Старика.

– Сходи ты!

– Прости, но я слегка хромаю, если ты, мать твою, забыла!– рявкнул мужчина.– Делай как говорят!

Раздался звук пощёчины.

А затем женщина вышла прочь.

– А ты – сиди спокойно, сукин сын!

Баэльт через силу кивнул.

– Какое же ты дерьмо,– прохрипел келморец, злобно сплёвывая.

Баэльт вяло кивнул.

Вот такой вот он.

Два мужчины извлекли откуда– то две бутылку янтарной жидкости и по очереди прикладывались к ней.

Иногда они бросали на него ненавидящие взгляды и обменивались странными знаками.

Но ему было не до того.

Ему было чем развлекать себя всё то время, что они молча пили.