Текст книги "После дождя (СИ)"

Автор книги: Андрей Вольмарко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

Глава 23

Трущобы Маякового Языка давили на Баэльта.

Нигде в городе не было таких убогих лачуг и хибар, как здесь. Нигде не жили такие жалкие отщепенцы, как здесь. Всё здесь кричало об упадке – от оборванных, грязных и безумных жителей до мест их обитания. Угловатые, уродливые здания свисали с двух сторон скального языка, грозясь упасть прямо бушующие волны.

Лучше бы упали, устало подумал Баэльт, лавируя между покосившимися кучами мусора. Которые кто– то называл «домом».

Усугубляло зрелище и то, что не шёл дождь. А без дождя Веспрем становился совсем другим. И в такие дни горожане становились непривычно злыми и беспокойными. Самое проблемное для юстициаров и стражи время – три– четыре недели лета. Тусклое солнце в эти дни касалось каждой неприглядной детали Веспрема, и все вокруг будто бы сходили с ума.

Неудивительно, что все веспремцы рано или поздно начинали любить дождь. В дождь всё выглядит не так паршиво. В дождь как– то спокойнее.

Перед Старым Маяком расположилось пятеро. Три человека, два аргринга. Обвешанные оружием и угрюмые, они расположились под навесом и играли в кости.

Когда Баэльт приблизился к ним,один из аргрингов приветственно кивнул.

– Мрачноглаз. Железные Руки ждёт тебя наверху,– он указал куда– то наверх маяка.

Баэльт благодарно кивнул и дотронулся до перевязи с ножнами.

– Оставь, всё равно бесполезно отнимать,– позволил аргринг, открывая перед Баэльтом дверь.

Подъём на маяк оказался ещё одним неприятным штрихом дня. Скользкую крутую лестницу, в которой иногда отсутствовали ступеньки, явно проектировал опытный палач.

«Впрочем, маяку уже столько лет. Неудивительно, что что– то внутри обветшало– развалилось. Гораздо удивительнее то, что он вообще ещё не развалился!»

Дверь возникла из полумрака неожиданно, и Баэльт едва не врезался в неё.

– Боги, как тут много– то света,– проговорил он, шаря рукой в поисках дверной ручки.– Аж глаза– то слепит. Просто не могу.

Наконец, он открыл дверь, и по только привыкшим к темноте глазам ударило белизной погожего дня.

Тут же его овеял холодный, колючий ветер. Но что– то в этом ветре было странно.

Он пах… Только морем. Никаких запахов дыма или мусора.

– Тут свежо, правда?– голос Моргрима неприятно вклинился в шум волн.

Баэльт заслонил глаза от света рукой и перевёл взгляд на силуэт Моргрима, проступивший из белизны.

Железные Руки стоял у парапета, любуясь пейзажем города. Если вид этой огромной, дымящейся помойки можно было назвать пейзажем.

– Рисуешь?– поинтересовался Баэльт, кивком указывая на мольберт.

– Нет, знаешь, притащил его сюда, чтобы дополнял вид,– фыркнул Моргрим, аккуратно нанося пару мазков.– И не смей подходить. Мой шедевр ещё не завершён. Лучше пока посмотри на сам город.

Баэльт, глубоко вдыхая свежий морской воздух, повернулся к городу.

Да, со старого маяка он выглядел лучше, чем изнутри. Но всё ещё выглядел отвратительно. Веспрем врезался огромным чёрным пятном в зелёные холмы побережья. Огромный, мрачный лабиринт крыш. Дымящий и шумный. Сползающий тысячами домов с гигантского холма, выплёскивающийся за Внешнюю стену и затопляющий соседние холмы и луга.

Даже отсюда видно мельтешение маленьких точек– людей. Лишь Высокий Город за Второй Стеной и Торговые Палаты не подавали признаков жизни.

«Конечно, вряд ли эти богатые кровопийцы рискнут выйти на солнечный свет!»

– Да. Впечатляющее зрелище,– проговорил Баэльт.– Это как смотреть на чью– то медленную смерть. Хотя, почему как?

– Ты стал слишком разговорчив, Мрачноглаз,– Моргрим нахмурился, старательно выводя что– то на холсте.– Мне это не нравится.

– Жаль,– кивнул Баэльт, осторожно обходя фэйне и глядя на холст. Одного взгляда хватило, чтобы его брови поползли вверх.

Конечно, он не был ценителем высоких искусств, но был уверен, что Торговые Палаты на картине Моргрима… Несколько не соответствовали своему прототипу.

– Твои картины всегда такие необычные?– на последнем слове Баэльт слегка приподнял уголок рта.

Моргрима, кажется, совсем не задело это замечание. Он лишь продолжил рисовать, а затем пожал плечами и тихо проговорил под грохот волн:

– Ты знаешь, что стало с последним человеком, который крайне нетактично намекнул мне на мою бесталанность?

– Нет.

– Им кормили собак. Неделю.

Баэльт равнодушно пожал плечами, проходя мимо Моргрима к парапету и опираясь на него. Внизу бушевало море, и ветер щедро кидал в лицо брызги воды.

– Неделю? Наверное, это те самые, западные собаки, да? Которых у дам теперь модно носить на руках? Такие маленькие, с огромными глазами и большими ушами? Пугливые такие?

– Нет,– Моргрим слегка усмехнулся.– Надо же. Сарказм и ирония от тебя. В последнее время ты стал кладезем неожиданностей. Объявил охоту на Рина, всерьёз занимаешься своей работой. Поменял шляпу и плащ на этот наряд,– Баэльт скривился и окинул недовольным взглядом свою куртку с капюшоном.– Неужели надоели старые одёжки?

– Рин будет искать меня. Если ещё не ищет.

– И простое переодевание его обманет,– Моргрим с насмешкой цокнул языком.– Ну– ну. А я ещё слышал, ты даже пить бросил.

– Последнее – гнусная клевета,– невнятно проговорил Баэльт, запаливая веточку плакта.

Когда он спрятал огниво и кремень, его дрожащие руки сразу же впились в железный парапет. Ему всегда было неспокойно, когда Моргрим был рядом.

– Боишься высоты, Мрачноглаз?– усмехнулся Железные Руки.

– Странно не бояться высоты,– пробормотал Баэльт. Пусть уж этот недохудожник думает так, чем заподозрит страх перед собой.

– Ничего, привыкнешь. Главное, не блевани. Это, знаешь ли, портит творческий настрой.

Баэльт слабо кивнул и вдохнул дым плакта.

С трудом пересилив себя, он чуть– чуть выглянул из– за парапета.

Далеко внизу с рокотом и рёвом волны расшибались о скалы. Прикинув высоту, Баэльт вздрогнул.

– Замёрз?– хохотнул Железные Руки.

– Твоё нездоровое внимание ко мне меня пугает,– буркнул Баэльт, вновь поворачиваясь к Моргриму. Тот самозабвенно рисовал, чуть высунув язык.

На полотне прибавилось деталей. Контуры крыш домов, зелень лугов и холмов за стенами и…

– Это ещё кто?– спросил Баэльт, раздражённо тыкая пальцем в какое– то маленькое чудовище с огромной шляпой и в чёрном плаще, что выглядывало из– за угла холста.– Я? За что, Моргрим?

– Потому что я могу,– фыркнул фэйне, добавляя острые зубы на морду чудовища.– Как по мне, так жуть похож.

– Ты жесток.

– Ну, надо ведь мне как– то отплатить за то, что ты припёрся сюда после того инцидента в «Клинке и кружке»? Ты ведь снова будешь надоедать мне своими вопросами и болтовнёй, да?

– На то не моя воля, уж поверь. Я бы не тащился за город ради того, что мне не нужно позарез. Тем более – не тащился бы к тебе за этим. Тем более – сейчас.

– Ну, по крайней мере, я чувствую себя важным. Как поживает Каэрта? Мои ребята больше не тревожат её?– Баэльт открыл было рот, но Моргрим резко поднял руку с кистью, обрызгав замшелые камни краской.– Не отвечай, идиот. Конечно же не беспокоят. Ты же просил. А я не имею обыкновения отказывать своим друзьям. Мы же друзья, Баэльт?

Баэльт хмыкнул.

– По– моему, риторический вопрос.

Моргрим грустно вздохнул.

– А. Всё винишь меня за тот случай с наводкой на склад?

– Это была самая убогая твоя попытка убить меня. Даже обидно.

Моргрим ничего не ответил, водя кисточкой по холсту.

– Извинений, я так понимаю, будет мало?– наконец, выговорил он, тщательно вырисовывая ещё один дом.

«Извинений?! Тупая скотина, будь в Малькорне поменьше благодушия и благородства, я бы уже сидел в Котле!»

Веко Баэльта дёрнулось, и он спешно отвернулся. Не хватало ещё, чтобы этот придурок увидел его злость.

– Можешь загладить свою вину информацией.

Железные Руки глубоко вздохнул, смешивая на палитре краски.

– Ну разумеется,– Железные Руки отложил палитру на небольшую подставку и повернулся к Баэльту.– Неужто ты сюда пришёл ради какой– то цели?

– А ради чего мне ещё сюда идти?– проскрипел Мрачноглаз, разглядывая город. Где– то там сейчас кто– то в маске орла выигрывал партию, пока он тут болтал с ненормальным садистом.

– Вот именно!– Моргрим радостно хлопнул в ладоши, заставив Баэльта отойти на шаг от брызг краски.– Ты никогда не пришёл бы сюда, чтобы полюбоваться красотой Веспрема! Ты никогда, наверняка, не был на Красном Холме!

– Красном Холме?– недоумевающе хмыкнул Баэльт, быстро раздражаясь.

– Вон же он!– Моргрим указал кистью куда– то в сторону Веспрема.– Вон там, видишь? Весь красный. Это осенний лес, Мрачноглаз. И нет зрелища приятнее, чем осенний лес. Красно– золотая листва, шелестящая под ногами, шёпот засыпающих деревьев…

– Хватит поэзии,– отмахнулся Баэльт, тем не менее, не сводя взгляда с Красного Холма.– Кажется, ты хотел загладить вину.

– А ведь ты не был нигде дальше Веспрема, так ведь?

– Моргрим!– Баэльт взревел, мгновенно оборачиваясь и глядя бешеным взглядом на Железные Руки.– Заткни пасть и слушай меня! Я пришёл сюда за ответами, и ты мне их дашь, проклятый художник!

Пока он бешено дышал и старался взять себя в руки, Моргрим невозмутимо вернулся к рисунку.

– Знаешь,– донеслось до Баэльта сквозь пелену гнева,– я ведь тоже на тебя в обиде.

– В обиде?!– взорвался юстициар.– За что ты уже на меня в обиде, больной ублюдок?

– Нож для бумаги. Это было обидно, Баэльт.

– Да пошёл ты!– рявкнул Баэльт и отвернулся, часто дыша.

Нужно успокоиться. Так он ничего не добьётся. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Уже лучше.

– Не пытайся увести меня в сторону, Железные Руки,– тихо проговорил Баэльт, не поворачиваясь.– Я пришёл за ответом.

– Чтобы получить ответ, надо задать вопрос.

– Что ты знаешь о людях в масках орла и Рехане лё Шопе?

Моргрим на миг оторвался от картины и повернул изящное лицо к юстициару.

– Слышал ли я что– нибудь об орле?– спросил он с усмешкой.– Хорошая птица. Благородная и умная. Очень…

– Прекрати. Ты знаешь, о ком я.

– Не знаю.

– Не знаешь о парнях в масках в виде головы орла, которые носятся по городу и устраивают не пойми что?

– А. Об этих Орлах?– Моргрим усмехнулся ещё шире.– Нет, не знаю. В первый раз слышу.

– Моргрим, не зли меня,– угрожающий хрип вырвался из глотки Баэльта, но, кажется, Моргрима это лишь развеселило ещё больше.

– Раньше ты был менее эмоционален. Твоя новая роль тебе абсолютно не подходит, Мрачноглаз. Если хочешь узнать что– то… Что ж. Узнавай. Но не у меня. Я хочу ещё пожить. Помнишь весёлые, взрывные похождения Вигора перед его скоропостижной и грустной кончиной? Догадайся, на кого он тогда работал. Кто заказал ему взрыв. Догадайся, к кому он убежал от Малькорна.

– Это полный бред,– фыркнул Баэльт. Однако Моргрим лишь пожал плечами.

– Думай, как тебе хочется. Я говорю то, о чём судачат в тавернах и трактирах Медного Квартала, порта и Каналов. Ты перестал следить за городом изнутри. Тогда бы ты давно услышал об этих ребятах. И о Рехане лё Шопе. Они неплохо расширились за последнее время.

– Мне нужен след, Моргрим, след!– Баэльт гневно всплеснул руками.– Я сам разберусь, кто они и зачем они. Просто дай мне след.

– С чего бы?

– Ты ешь с рук у Эренста,– зло пропыхтел Баэльт. Его всё больше и больше окутывало чувство неправильности разговора, чувство того, что он теряет контроль над беседой.– Если я не достану орлов, гильдмастеры и цехмейстеры на следующих выборах выберут Малькорна. А знаешь, что он с тобой сделает?

– И что же?

Баэльт зловеще улыбнулся.

– О, застенки Котла покажутся тебе гостеприимными палатами! Ты же бывал там, в Котле. Сидел за мелкую кражу. Я узнавал. Как тебе там, а? Круглые ярусы, уходящие прямо в бездну! Необычно, наверное? Каждый день побои и миска каких– то помоев, никакой ванной, ничего, кроме решёток и холодного камня. Хочешь туда, Моргрим?!– последние слова он проревел.

Железные Руки холодно смотрел на Баэльта, сложив руки на груди. Красная краска с кисточки запачкала его фартук, но его, кажется, это не особо заботило.

Как и крик Баэльта.

– Послушай меня, Мрачноглаз…– вкрадчиво проговорил он, щуря глаза.– Ты нихрена не понимаешь.

Ноздри Баэльта гневно раздулись, но он сжал кулаки и промолчал.

– Я не шучу про орлов и господина лё Шопа.

– Он же пустышка, Моргрим,– раздражённо дёрнул щекой Баэльт.

– Он, конечно, пустышка, но ведь кто– то прячется за его именем. И те, кто прячутся, быстро подмяли под себя многих. Я уже не контролирую порт, знаешь ли.

Баэльт ошарашенно замер.

– Ты – что?

– Да– да,– Моргрим грустно качнул головой.– Более того – похоже, я уже не особо контролирую и себя. У меня же есть дочка, Мрачноглаз. Может, ты знал.

– Не знал,– тихо– тихо ответил Баэльт, окидывая Моргрима взглядом. У этого придурка? Дочка?..

– Вот– вот. И…– фэйне сглотнул.– Они нашли её, Баэльт. У меня просто нет выбора.

Баэльта обожгло ужасом.

Кто– то вот так легко сначала отобрал порт у Моргрима Железные Руки, а затем и подчинил его себе. Эрнесту эти новости не понравятся. Абсолютно, демоны раздери, не понравятся.

– Послушай,– Баэльт осторожно шагнул вперёд.– Скажи мне, кто они и где их искать. И я… Мы разберёмся с ними. Я, Эрнест и Малькорн.

Моргрим с горьким смешком покачал головой.

– Ты и Эрнест – противники. А Малькорн – пешка.

– Малькорн – пешка?!– Баэльт подскочил к Моргриму и навис над ним. Хрупкий фэйне, тем не менее, не пошевелился – лишь поднял проницательный взгляд на Баэльта.– Малькорн – и пешка?!

– Пешка,– холодно подтвердил он.– Пешка, которую пытались убрать, но которая выжила и даже оказалась полезной. Хоть и против своей воли, кажется мне.

– Моргрим,– Баэльт облизал пересохшие губы. Боги, неужели он говорит правду?– На кого ты работаешь? Скажи – и…

– Ты не слушаешь,– Моргрим прикрыл глаза на миг, будто бы вспоминая что– то неприятное.– Эрнест уже не контролирует город. Цехмейстеры собираются и готовятся делить труп города, бандиты подчиняются орлам, Малькорн науськивает рабочих. Эрнест потерял контроль, понимаешь? Если бы не страх перед стражей, город бы давно рухнул в бездну.

Баэльт напрягся и сделал нервный шаг назад.

– Ты блефуешь.

– Мрачноглаз,– Моргрим устало и тяжело посмотрел на него.– Невысокая. Черноволосая. Красивая. На скуле – маленький шрам. Глаза синие, как у меня. Полуфэйне. Как ты. Найди её – и я вернусь на вашу сторону и сделаю всё, что могу. Пока мои руки связаны.

– Моргрим,– по спине Баэльта пробежали мурашки.– Прошу, скажи, что ты шутишь.

Фэйне грустно покачал головой.

– Если бы. Если бы. Я даже скажу тебе чуть больше, чем следовало бы – Рин теперь работает на них. Если не работал на них всё время.

Сердце Баэльта ухнуло куда– то в пропасть, а разум очистился на пару мгновений в вспышке ужаса.

– Рин. Работает на них,– потерянно повторил он.– Твою мать.

– Вот– вот. Твою мать,– Моргрим пошарил рукой под фартуком и протянул Баэльту небольшую книжечку.– Это журнал платежей банка Кордотте. Ты не представляешь, чем я рисковал, пытаясь выкрасть его. Найди посредников, вносивших золото на счёт Рехана ле Шопа. Вытряси из них информацию. И найди мою дочь. Прошу,– в глазах заправителя всех головорезов Веспрема была глубокая тоска.– Умоляю. Я сделаю всё, если ты вернёшь её.

Баэльт медленно кивнул, принимая журнал.

– Работай с записями вдали от ненадёжных глаз. Если кто– нибудь узнает…– Моргрим закрыл глаза и обречённо покачал головой.

– Конечно,– Баэльт сдержанно кивнул.– Я найду её. Обещаю.

Твою мать. Он чувствовал, как почва уходит из– под его ног. Чувствовал, как и он, и Эрнест, и Малькорн проваливаются в бездну. Весь грёбаный город.

– Моргрим. Учти. Если ты соврал мне…– прорычал Баэльт, однако фэйне отмахнулся.

– Прекрати. Просто найди её.

Баэльт осёкся. Вздохнул солёный бриз. И кивнул.

– Удачи,– юстициар замер у двери вниз.– Хорошая картина, на самом– то деле. Интересная.

Моргрим вяло кивнул.

– Спасибо. Найди дочь – и она твоя.

«Да не дайте боги…»

Баэльт закрыл за собой дверь и тяжело выдохнул.

Он знал лишь одно место в городе, в котором можно спокойно и вдумчиво изучить записи.

Глава 24

Баэльт был страшно зол. Ему пришлось тащиться через весь город, в Медном квартале его прижали к стене и попытались ограбить. Его злила собственная беспомощность, собственный испуг перед каждым встречным, в котором он видел Рина.

Его бесило осознание, что этот город изменился – без его ведома и участия.

У него было множество причин, чтобы быть злым сегодня. Он часто дышал, выдыхая пар и не скрывая неприязни ко всему живому вокруг. Немногочисленные встречные отшатывались от него в испуге, пока он добирался сюда.

Однако человек перед ним улыбался. Стоял босым на холодном и мокром камне, одетый лишь в промокшую одежду – но улыбался.

Возможно, секретом такого глупого поведения было то, что человек был ребёнком.

– Привет!– пропищал мальчишка, странно глядя на Баэльта.

Баэльт угрюмо кивнул в ответ, стараясь обогнуть ребёнка.

– Это ты Мрачноглаз?– спросил ребёнок, делая шаг в сторону и перекрывая путь Баэльту.

Рука юстициара метнулась к мечу, он встревоженно огляделся на вечернюю улицу. Пустая улица, из дома напротив слышался звон битой посуды и мужской крик.

Ничего подозрительного. По крайней мере, пока.

– Кто тебя послал?– сипло спросил Баэльт, напрягаясь. Отпрыгнуть вовремя, если откуда– нибудь выскочит Рин, увести его подальше от дома…

– Госпожа Каэрта. Она разрешила называть её мамой, но она не мама.

Баэльт нахмурился, поток мыслей сбился и запутался в клубок.

– Чего?– спросил он, чувствуя, как голова сама собой клонится набок в изумлении.

– Каэрта сказала, что мне надо встретить её мужа. Мрачноглаза. Это же ты, да? Это выходит, я могу называть тебя папой?

Баэльт почувствовал, как веко пару раз дёрнулось. Дыхание вырвалось из груди облачком пара с едва слышным хрипом.

– Ты не похож на папу,– продолжал тихо рассуждать ребёнок, потерянно глядя на юстициара.– У него были усы. Светлые.

– А ну– ка отойди,– Баэльт без труда отодвинул мальчишку с пути и распахнул дверь.– Каэрта!

Внутри царило приятное тепло и полумрак. Отблески свечей плясали на пузатых бутылях и склянках, искря и переливаясь. Покупателей, кажется, не было, и лекарша скучала, изучая за прилавком какую– то книгу.

– О, ты вернулся!– Каэрта со счастливой улыбкой подняла на него взгляд, но, увидев его лицо, она озабоченно нахмурилась.– Что– то не так?

– Что это за парень?– если раньше он был просто зол, то теперь он был в бешенстве.– Что это за, демоны дери, парень и что он несёт?!

В её глазах росло непонимание. Которое быстро сменялось гневом.

«И это она злится?!»

– Его родители жили в двух домах отсюда, они…– она бросила взгляд за спину Баэльта и нахмурилась.– Эвет! Что я тебе сказала? Ждать в комнате!

– Там скучно,– парень не оправдывался – просто пусто констатировал факт.– И я встретил Мрачноглаза.

– Не надо его так называть, малыш,– ласково проговорила Каэрта, гладя его по голове. Подняв взгляд на Баэльта, она нахмурилась и призвала к молчанию.

«Молчать?! Теперь она меня затыкает?! Да кого демона?!»

– Иди наверх, переоденься. Скоро сядем ужинать,– и она подтолкнула мальчика в сторону лестницы

Мальчик рассеяно кивнул, уже поднимаясь по лестнице. Каэрта смотрела ему вслед с застывшим выражением чистого восторга.

И тоски.

А потом повернулась к Баэльту.

– Он не преступник, Баэльт, он ребёнок! Не смей с ним так обращаться!

– Да, ты права. Он ребёнок. Чей– то ребёнок. И явно не твой. Где его родители?– проскрипел Баэльт, снимая шляпу и бросая её на стойку.

– Их вчера убили,– она медленно подошла к нему.– Они возвращались переулками с какого– то представления. Знаешь, этот открытый театр на пересечении Варной и Левой?

– Знаю,– Баэльт медленно кивнул.

– У него на глазах убили,– Каэрта опустила голову.– Чудо, что он хотя бы говорит и реагирует на всех нас. Может, ещё не понял, что случилось.

– У него есть родственники?– Баэльт раздражённо запрокинул голову.

– Нету. Дом конфисковали. Его либо забрали бы в приют Матушки Элле, либо бы выкинули на улицу. И я решила…

– Что сможешь ему быть матерью?!– взревел Баэльт, чувствуя, как ярость бурлит в крови. Да какого демона?!– Что я могу быть его отцом?! Каэрта, да что с тобой не так?!

Губы лекарши задрожали, а по щеке стекла первая слеза.

– Ему некуда идти, он напуган и одинок, и я…

– Что – я?!– Баэльт метался туда– сюда, размахивая руками.– Каких демонов, Каэрта?! Тебе не пять лет, чтобы творить такое! Не пять!

Юстициар гневно уселся на стойку, хватив себя рукой по лицу. Боги, что теперь делать?.. Не выставлять же парнишку на улицу…

– И что нам теперь делать?– тихо спросил он, разведя руками в стороны. Лично у него не было никаких идей.– Давай, скажи, что нам теперь делать. Давай,– он махнул рукой, предлагая действовать.

Каэрта всхлипнула. Один раз, очень быстро. Потом ещё раз, протяжнее. А потом опустила голову и заплакала.

«Просто великолепно. Она ещё и плачет.»

Он почувствовал острый приступ вины. Протянув к ней руки, он тяжело вздохнул, подзывая её.

Тихо всхлипывая, лекарша позволила ему обнять себя.

– Ему…– её всхлипывания вклинивались в речь.– Ему некуда идти. Он… Он один. Совсем один! Ему никто не… Не поможет, понимаешь?

– Понимаю, понимаю,– он успокаивающе погладил её по спине. Она благодарно обмякла у него в объятиях.– Понимаю.

Каэрта отникла от него.

– Значит, всё в порядке?

Баэльт потёр переносицу, напряжённо размышляя.

– Я могу устроить его в Казармы. Его выходят, сделают из него…

– Нет, Баэльт,– она мягко положила руку ему на грудь.– Ему нельзя в Казармы. Ему нужны забота и ласка.

– Послушай, ему не место в этом доме…

– Баэльт,– она отпрянула от него, лицо исказилось гневом.– Это мой дом! Мой! И мне решать, кому тут место, а кому нет!

– Послушай…

– Нет, ты послушай!– её крик резанул по ушам и заставил замереть в ошеломлении. Она раньше никогда не кричала.– Он остаётся здесь – и точка!

– Но…– Баэльт поднял руку, собираясь возразить. И тут же получил по этой руке.

– Ты понял меня, Мрачноглаз?!– она гневно встала перед ним.– У него никого нету, его мать и отца убили у него на глазах, а ты предлагаешь отдать его солдафонам на воспитание?!

– Ему здесь не место, это наш с тобой дом, а не…– мягко произнёс Баэльт, стараясь не вызвать её гнева.

– Если ты так считаешь – возможно, это твоё место не здесь! Ты больше нравился мне, когда не играл в эмоции! Тогда ты хотя бы догадывался, что правильно, а что нет!

Баэльт ошарашенно замер, глядя на неё широко раскрытым единственным глазом. Каэрта была самым добрым существом во всём мире, она никогда не говорила с ним так… Ни с кем не говорила.

– За что?– едва смог выдавить он сквозь сжатые зубы.

Однако она отвернулась, смахнула слёзы и зло зашагала к лестнице.

– За что, Каэ?– тихо спросил Баэльт, вскакивая.– Почему? Что я сказал не так?

– Закрой лавку и помоги накрыть на стол,– тихо произнесла полуполуфэйне, поднимаясь по лестнице.

Баэльт пустым взглядом проводил её.

А затем поднялся и двинулся к двери.

– Нравился другим…– глухо произнёс он, бездумно загоняя засов в паз.– Был мёртвым – не был никому нужен. Стал живым – никому не нужен. Может, я просто никому не нужен?

Разве что как инструмент. Спасти. Найти. Помочь. Одолжить. Накрыть на стол.

Он тяжело вздохнул.

Ужин обещал обернуться кошмаром.

Небольшая столовая– кухня, находившаяся на первом этаже, всегда была чисто прибрана. Баэльту тут не нравилось.

Слишком чисто. Слишком тепло. Слишком уютно. Большой стол наводил на мысли о семейном ужине. Полочки с различными горшочками– тарелками угрожали совместной готовкой. Очаг громким треском предлагал усесться перед ним.

Баэльта передёрнуло от этого всего. Он бы с радостью убежал прочь, но… У него не было сил идти куда– либо. К тому же, тут так вкусно пахло похлёбкой.

Он устало скинул свой плащ на спинку стула и принялся аккуратно расставлять тарелки.

– Что я делаю со своей жизнью?– бурчал он себе под нос, разглядывая глубокую тарелку.– Я должен работать. Спасать этот город от него самого. А вынужден играть роль мужа– отца. Это не моя роль!

– Закрой рот и не смей даже говорить подобное при сыне,– раздалось из– за спины. Он медленно обернулся.

Каэрта хмуро прошла мимо него к очагу.

– Он мне не сын,– сумрачно ответил юстициар, усаживаясь за стол.– И тебе не сын.

– Теперь – сын,– непреклонно ответила Каэрта, надевая толстые перчатки.– И попробуй только напомнить ему, что ты – не его отец. Я не знаю, что тогда с тобой сделаю.

– Почему ты так болезненно…

– Закрой рот. Немедленно.

Баэльт опустил взгляд на сапоги.

– Стоило мне слегка надавить, и ты резко изменилась,– отрешённо заметил он, вслушиваясь в стук дождя на улице.

– Не всё же тебе меня разочаровывать,– фыркнула лекарша, ставя на стол котелок. Сняв перчатки и отбросив их, она шумно выдохнула. Замерла на месте, не двигяась.

А потом, обогнув стол, наклонилась и поцеловала его в щёку.

– Он маленький ребёнок, Баэльт,– мягко проговорила она, отникая от него.– И ему нужна наша помощь.

Баэльт хотелось встать. Хотелось опрокинуть стол. Хотелось толкнуть Каэрту. Хотелось прореветь: «Почему только он?! Почему не другие?! Почему он один?!»

Но он лишь слабо кивнул.

«Нравился другим…»

– Как скажешь…– прошептал он, прикрывая глаз.– Ты правду говорила?

– Что?

– Про то, что другим я был лучше?

Она помрачнела.

– Нет, конечно! Нет!– она обняла его, прижалась к нему.– Прости. Я не должна была так говорить.

– Но сказала,– фальшь в её словах была очевидна.– Зови – как его там? – и садись сама.

– Эвет,– она улыбнулась своей мягкой, доброй улыбкой.– Его зовут Эвет.

– Хорошее имя,– глупо проговорил он, снимая крышку с котелка.– Иди. Я пока разолью.

– Я тебя люблю,– проворковала Каэрта, выходя из кухни.

– Угм,– ответил он.

Кажется, он совсем забыл, что значит быть с кем– то. Хорошо до определённого момента. А потом, когда ты веришь, что так будет всегда, всё летит в бездну. И, чаще всего, из– за тебя самого. Ещё чаще – просто потому что ты это ты.

– …Он мрачный,– раздалось угрюмое из лавки.– Поэтому его зовут Мрачноглаз?

– Нет, он… Хороший. Просто очень устал. У него важная работа! Он юстициар! Знаешь, кто такие юстициары?– боги, подумал Баэльт, почему она так воркует?..

– Папа говорил, что это ублюдки, выбивающие дерьмо из других ублюдков.

– Эвет, что за слова?!– возмутилась Каэрта.

– Так говорил мой папа, не я.

– Твой новый папа так не говорит!

Баэльт тихо застонал. «Новый папа»… Она точно сошла с ума.

Может, настало время подойти к ней и сказать: «Каэрта, я ухожу»? Он был не против быть в её обществе. Он был не против её помощи. Временами он даже был не против того, чтобы покувыркаться с ней. Но…

Но дети? «Новый папа»? Это всё слишком. Это попахивало каким– то сумасшествием…

Надо встать прямо сейчас. Взять шляпу и плащ. Забрать те немногие вещи, что тут есть. Попрощаться, и…

– Приятного аппетита,– выдавил он сквозь зубы.

– Спасибо,– у парня был мрачный, тихий голос. Когда Баэльт стиснул зубы и прикрыл глаз, Каэрта молча вперилась в него взглядом.

– Да,– произнесла она, хмурясь.– Спасибо, дорогой.

Баэльт начал понемногу вспоминать, что такое семейный ужин. Смесь смущения, ощущения неловкости и желания побыстрее убраться из– за стола.

– Тебе нравится?– озабоченно спросила лекарша, глядя, как мальчик неловко пытается зачерпнуть похлёбку. Наконец, его усилия увенчались успехом, и он отправил в рот первую ложку.

– Вкусно,– безэмоционально проговорил он.– Очень.

Баэльт заинтересованно посмотрел на него. Механические, дёрганные движения. Пустой взгляд. Абсолютное отсутствие интереса ко всему.

Он видел такое. Чуть раньше. В зеркале.

Баэльт почувствовал, как еда встаёт поперёк горла. С одной стороны, он понимал, что похлёбка не может встать поперёк горла. Но с другой…

Он с трудом проглотил ещё одну ложку.

– Вы отдадите меня в приют, да?

Баэльт поперхнулся, а Каэрта обомлела.

– Что?!– переспросила она, округлив глаза.

– Я слышал, как вы спорили. Лучше не в приют, лучше в Казармы.

Каэрта изумлённо заморгала.

– Ешь молча, парень,– посоветовал Баэльт, не поднимая взгляда от тарелки.– Никто тебя никуда не отдаст. Если ты сам не захочешь.

– Я хочу. В Казармы.

– Зачем?

– Быть стражником. Не давать убивать людей.

– Для этого необязательно идти в приказарменный приют,– Баэльт проглотил ещё одну ложку обжигающей похлёбки.– Можешь стать юстициаром. Как я.

– Я буду мешать убивать?

– Если того захочешь.

– Хорошо. Тогда я, если можно, останусь.

– Можно. А теперь ешь молча.

Баэльт поднял взгляд на Каэрту.

Та, пару раз моргнув, робко улыбнулась ему.

Как будто есть чему улыбаться.

Остаток ужина прошёл странно. Неловкость и смущение висели в воздухе, делая еду безвкусной, а разговоры – неуместными.

Когда и с чаем было покончено, Баэльт первым встал из– за стола.

– Спасибо,– глухо проговорил он, снимая плащ со спинки стула.– Я посижу немного в лавке. Нужно кое– что изучить.

– Конечно,– Каэрта кивнула, неловко потирая шею. Смущена и озадачена.– Эвет, тебе пора спать…

– Хорошо,– мальчишка равнодушно кивнул.– Спасибо за еду. Я очень благодарен.

Баэльт, выходя из кухни, тихо и недовольно цокал языком. Эвет. За этим парнишкой нужно следить. Из таких вырастают либо убийцы– садисты, либо такие, как сам Баэльт.

Как будто бы у него и так не хватает проблем. В городе разверзлась бездна, Эрнест теряет контроль над всем, на арене появляются новые люди – а он беспомощно прячется дома у Каэрты.

«Почему всё свалилось на меня в одно время?»– думал он, подходя к окну.

В тусклом свете фонаря он увидел то, что хотел – силуэты в плащах, прячущиеся на крышах вокруг.

«Значит, старик всё же не соврал»,– удовлетворённо кивнул он. Десяток стражи для охраны дома – это неплохая страховка против Рина. И ещё трое для охраны Каэрты.

Надо бы как– то с ними переговорить, что ли. Позвать их в дом. А то как– то неправильно всё выходит…

Впрочем, в последнее время всё выходит неправильно. Почему?

Ответ у него был. Он прожил довольно долго, чтобы знать – ответом в таких случаях бывает «потому что Вселенная могла».

А потому ему нужно было быстрее окунуться в работу. Стереть все глупости из головы.

Усевшись за стойку, он плюхнул журнал и раскрыл его на первой странице.

Всё как обычно. Каждая страница заверена печатью, имя, размер платежа, счёт, подписи… Это обещает быть долгим. Безумно долгим.

Когда Каэрта и Эвет прошли мимо него, он сосредоточенно листал страницы. Однако цифры и буквы проходили мимо его разума – он был слишком сыт и устал, чтобы работать.

И это безумно раздражало его. Проклятье, надо было поесть после работы! После!

Стиснув зубы и шепча проклятия, Баэльт вчитывался в записи. Ага, вот этот лорд. Ага, и ещё. И ещё. Проклятье. Ну и суммы!

Он вздрогнул, когда рука Каэрты легла ему на плечо.

– Зачем так подкрадываться?– тихо поинтересовался он, закрывая журнал и поднимая на неё взгляд.