Текст книги "После дождя (СИ)"

Автор книги: Андрей Вольмарко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

– Успокоился?– Ммрачно поинтересовался Баэльт.

Фервен бессловесно обнажил меч, Мрачноглаз отбросил трость и последовал его примеру.

– Не дури, Мрачноглаз,– мрачно попросил Фервен, отступая назад.– Ты тоже этого хочешь!

Баэльт с рёвом налетел на него, делая колющий удар своим клинком.

Фервен легко увёл выпад в сторону и снова отскочил.

Они шли по кругу под дождём, не сводя взглядов друг с друга.

Мурмин, обнажив и длинный кинжал, начал заходить сбоку.

Никто не хотел лезть на рожон. Никто не хотел умирать.

Впрочем… Может, если судьба смилостивиться, и Мрачноглаз умрёт в схватке…

Не время таким мыслям, демоны раздери!

Баэльт снова налетел на Фервена. Грубые и мощные атаки отскакивали от блоков Фервена,

Мурмин продолжал заходить в бок их рычащему и звенящему сталью клубку.

– Ненормальный… Сукин… Сын…– Баэльт едва разминулся с клинком Фервена. Старший Юстициарий отскочил и поднял меч для защиты.

– Ты же ратовал за справедливость!– обожжённый фэйне быстрым жестом стёр воду с лица.– Город разваливается. Эрнест не делал ничего – лишь кричал о медленных изменениях и обещал всем счастье. И…– он проделал низкий укол, и Баэльт едва успел отшатнуться.– И вот он! Пытается убежать! Бросить нас всех! Оставит разбираться с последствием его выбора!

– Прекратить!– однако крик Торгового Судьи больше не был властным рёвом.

Испуганный, раздражающий писк.

Парень, дёрнувшийся в сторону корабля, поскользнулся и нелепо пролетел по воздуху к груде ящиков. С криком замахал руками, пытаясь остановить падение.

Но лишь перевернулся в воздухе и наткнулся виском на угол ящика.

Раздался противный хруст – и он упал, как марионетка с перерезанными ниточками.

Клинок Баэльта нанёс резкий режущий удар, и Фервену пришлось отскочить назад.

И заткнуться на какое– то время…

Обожжённый фэйне будто бы подслушал его мысли.

Его меч замелькал, заставляя Мрачноглаза шипеть и отступать. Вот клинок со звоном заставил Баэльта оступиться, вот едва не задел шею, а вот…

– А вот и я,– подножка Мурмина опрокинула фэйне на пристань. Клинок, жалобно звякнув, выпал из руки.

Баэльт со свирепым лицом восстановил равновесие и занёс клинок для последнего удара.

– Нет, Мрачноглаз!– рявкнул Мурмин, бросаясь вперёд и перехватывая руку Баэльта.– Нет! Нет, я сказал!

– Пусти!

– Нет!– Мурмин не ослабил хватку.– Фервен прав! Старик – преступник! И мы будем его судить, честно и справедливо! Но судить его надо! Он больше не может вести город. Не сейчас.

Баэльт отшатнулся, часто дыша.

– Хорстон всё верно сказал,– голос Фервена раздался прямо из– за спины, и Мурмин резко развернулся.

Однако фэйне стоял спокойно.

– Мы не должны убивать его,– прошипел Баэльт.– Не должны! Он нужен нам!

– Если бы для него был хоть шанс выиграть это сражение – он бы сейчас командовал. Но не сегодня. Слишком многое против него. Похоже, господин Судья впервые проиграл.

Баэльт уставился на Мурмина. Тот повернулся к Фервену, не опуская меча.

– Нам нужно судить его,– твёрдо проговорил Мурмин.– По законам. Чтобы всё было справедливо.

– По закону ему полагается смерть,– всё ещё часто дыша, прохрипел Баэльт.

– Смерть,– кивнул Фервен.– Верно, господин Эрнест?

Старик в ответ лишь бессвязно засипел.

– Сойдёт ли тебе такой суд, Хорстон?

Мурмин оторопело уставился на Фервена.

– Я спас вам жизнь не для того, чтобы вы убили его. Вы нужны нам.

– Это не ответ на мой вопрос.

Мурмин опустил взгляд. Частые хрипы Эрнеста спутывали ему мысли. Неужели он не может ничего сказать?! В свою пользу?!

– Господин Эрнест,– Мурмин резко поднял глаза на старика.– Скажи что– нибудь, чтобы я мог помочь вам.

Старик, прислонившись к ящикам, продолжал хрипеть.

– Всё ясно…– Мурмин уронил голову на грудь.– Делайте то, что полагается делать, господин Старший Юстициарий.

– А ты, Эриэрн? Не против такого суда?

– Делай то, что должно,– Баэльт бросил презрительный взгляд на Эрнеста.

– Значит, будет то, что должно. Время суда над судьёй,– Фервен сделал шаг к Эрнесту.

Мурмин не двинулся с места. Баэльт – тоже.

Кинжал со свистом рассёк дождь и дряблую шею.

Пару мгновений Мурмин с грохотом в голове смотрел, как из шеи Эрнеста бьёт багровый поток. Старик пару раз нелепо открыл рот. Выдавил пару глупых хриплых звуков.

А затем осел.

Как мешок.

Неправильность всего происходящего уколола Мурмина в кишки, и он замер, боясь лишний раз выдохнуть.

А Фервен опустил плечи и взглянул на труп Эрнеста.

– Эрнест Бринтелло, за воровство, неисполнение своих прямых обязанностей, контрабанду, введение в заблуждение короля и принуждение к преступным деяньям своих подчинённых, ты приговариваешься к смертной казни. Приговор приведён в исполнение Старшим Юстициарием лично.

А затем он вздохнул. Устало. Обречённо. Грустно.

– Я так долго ждал этого момента. Когда смогу приговорить самого большого преступника Веспрема. Дождался,– тихо проговорил Фервен.

Кровь смешивалась с водой. Шелест дождя был настолько умиротворяющий, что Мурмину захотелось прямо тут улечься и заснуть. Уйти в царство тьмы подальше от волнений и невзгод.

– Письмо,– надломленный голос Баэльта вернул его к реальности.

– Чего?– тупо переспросил нидринг, стараясь унять сердцебиение.

– Письмо с рекомендациями.

– Здесь,– Фервен похлопал себя по плащу.– Оно ваше,– достав письмо, он протянул его Мурмину. Промокшая бумага подрагивала под ударами дождя.– Отправитесь оба к Дому Справедливости. Выгребите все документы старика, подготовьтесь к Совету. И отговорите их. Предъявите письмо на Совете и заставьте нового Судью играть на нашей стороне. Мы не можем проиграть теперь, после всего этого.

– Почему бы тебе этим не заняться?

– Я буду заниматься тем, что выходит легче всего. Быть юстициаром,– Фервен подхватил клинок.– Ах. Да. Перстень Судьи,– он вручил Мурмину кольцо– печатку.– Теперь я закончил здесь. Избавьтесь от тела, сделайте одолжение,– и он зашагал прочь.

– Проклятье,– проскрипел Мрачноглаз.– Что теперь делать?

– Что сказано, Баэльт, что сказано,– буркнул нидринг, протянув Баэльту конверт. Тот принял его окровавленной рукой.

– Кровь…– неловко проговорил Мурмин. Серьёзная рана?

– Мелочь.

А потом Мурмин под ледяным взглядом Мрачноглаза связал вместе тела парня и Эрнеста. Примотал к ногам Торгового Судьи массивный металлический ящик из его же багажа.

И с усилием спихнул в море. Пенная вода громко всплеснулась и мгновенно скрыла их.

Вот и всё…

– Нужно было их похоронить,– проскрипел Баэльт из– за спины взмокшего нидринга.– Это неправильно. Совсем.

– А хаос на улицах по поводу убийства Старшего юстициария и Торгового судьи ты, разумеется, решил бы одним своим взглядом,– раздражённо бросил Мурмин.

– Да. Верно. Верно.

– Что с кораблём? Если там кто– то был? Или кто– то что– то видел?

– Мы на грёбаных пристанях. А за нами дома и таверны. Кто– либо точно таращился в окно в тот момент. Но никто же не знает, кого мы… Кого.

– Да. Верно. Кого.

Мурмин глядел в бушующее море.

Прощайте, господин Эрнест. Вы были редкостной сволочью, и оставались ей до последнего. Мне не жаль вас. Мне не жаль больше никого, кроме самого города. Что я хочу сказать вас напоследок?

Мурмин смачно харкнул в море.

– Надеюсь, ты никогда не всплывёшь со дна, мудила,– прошептал он.

Кровь смоется дождём. Всё смоется дождём. Лишь память останется.

– Пойдем,– сказал Мурмин.– Ты должен взять всё в свои руки. Пока всё не развалилось на ходу.

За ним ведь никто не пойдёт.

Нужно найти Мелински. И всех остальных. Нужно быстро сделать всё…

Мрачноглаз ковылял вслед за ним.

Небо потемнело до почти ночного состояния, когда они, промокшие и усталые, добрались до Дома справедливости.

Стража всё так же торчала тут. Уже более угрюмая. Более озадаченная. Более…

Подавленная.

Несколько сотен крепких мужчин в доспехах и плащах стояли под дождем и мокли с каждым мигом всё больше и больше.

Не зная, что их командира четверть часа назад поглотили бушующие волны холодного моря.

Справедливость пожрала судью.

Мурмин выловил взглядом широкоплечую фигуру в синем плаще среди серо– зелёных плащей стражи.

– Иди в кабинет Эрнеста,– прошипел он Мрачноглазу.– Иди и никому ничего не говори. Скажи – выполняешь приказ!

– Хорошо,– Мрачноглаз молча зашагал прочь, стараясь не так заметно хромать.

Мурмин продрался сквозь уныло молчащую толпу дстражи к Леонарду, который спокойно глядел себе под ноги.

– Леонард,– взволнованно произнёс он, кривя лицо.– Найди мне Мелински. Командуй развод обратно в Казармы. Пусть погреются и выпьют. А потом усиль кольцо вокруг Медного и разошли патрули.

– Чего– чего?– наклонил голову черноволосый человек, хмурясь.– Что– то я не помню такого приказа.

Мурмин взвыл и, схватив его за шею, легко приятянул к себе.

– Эрнест мёртв,– горячо зашептал он ему на ухо.– Пытался сбежать, прихватив наше золото. Фервен сам казнил его. Нас всех едва не поимели, и никто не должен узнать, что это случилось,– он сглотнул подступившую горечь и вновь разразился страстным шёпотом.– Так что выполняй хренов приказ и тащи всех наших в Дом справедливости, пока я тебе тут не прибил!

Лео пару мгновений слушал, распахнув глаза.

А затем распрямился, разгладив лицо от хмурых морщин.

– Так точно,– бодро проговорил он и заторопился прочь.

В кабинет Эрнеста будто бы ничего не поменялось. Все те же кипы бумаг. Всё то же тусклое освещение. Не изменилось ничего.

Только вместо Эрнеста в кресле сидел Мрачноглаз.

Конверт лежал на столе. И взгляд Мурмина был намертво приклеен к нему.

В этом конверте – все. Он – ключ. А до завтра Мурмин может и не дожить.

И, в конце концов, кто его остановит?

– Что ты делаешь?– Мрачноглаз смерил его недовольным взглядом, когда он разорвал конверт и высыпал бумаги на стол.

– А на что это, мать твою, похоже?

Баэльт не ответил, равнодушно махнув рукой.

А Мурмин, найдя лист с печатью Эрнеста, принялся медленно читать, чувствуя, как сердце с каждым словом бьётся всё сильнее и сильнее.

Пустые слова. Красивые, но холодные слова. Неприятные слова. Туманные слова.

– Что там?

Мурмин откашлялся и начал медленно читать, щурясь от волнения

– В критической для Веспрема ситуации я должен покинуть свой пост Торгового судьи и главы Торгового совета, будучи не в силах контролировать ситуацию,– сердце колотилось, как безумное.– Причиной тому послужили моя старость и необъективность, а так же прямая угроза моей жизни. Данной бумагой я передаю всю стражу под контроль юстициару– лейтенанту Мелински. Старшим Юстициарием настоятельно рекомендую назначить господина Фервена, доказавшую свою преданность делу.

– Какая ирония…

– Данной бумагой я рекомендую Торговому совету выбрать как минимум временным Торговым судьёй и королевским представителем лицо, прошедшее подготовку мной в течении некоторого времени. Данное лицо компетентно в вопросах юриспруденции и военных действий, а так же частично финансовых вопросах. У тебя нет плохого предчувствия по поводу этого всего, а?

– Мурмин, демоны раздери! Просто посмотри имя! Имя! В самом низу!

– Так– так– так…В случае отказа город на хаос, ага… Вот. За сим, рекомендую назначит на должность Торгового судьи…

Мурмин долго вглядывался последние два слова. Холод и жар охватили всё его тело.

Он пытался понять, не мог ли он сделать ошибки в прочтении. А потом понял, что всё правильно.

– Твою мать,– с чувством произнёс он, едва сдерживая слёзы обиды.

Почему такая несправедливость?..

– Кто?– Баэльт напрягся в кресле Эрнеста.

– Я не должен был этого читать…– Мурмин бросил на стол лист с печатью Торгового судьи.– Это должен был прочитать ты.

– Почему?– устало прошептал Баэльт.

Мурмин поднял на него свой взгляд. Его лицо пылало, а мир был смазанным от выступивших слёз. Вздохнув, он процедил сквозь зубы:

– Потому что ты теперь у нас главный.

Глава 39

Пепел

Нищий. Вор. Грабитель. Убийца. Юстициар. Юстициар– сержант на короткий миг до болезненного падения.

И, наконец, временный Торговый судья.

Да уж. Достойный путь. Путь, который привёл его сюда.

Думал ли он, что когда– нибудь будет здесь? Нет. Никогда.

Он сидел за массивным столом.

За столом, за которым Эрнест раздавал приказы, подписывал важные документы и продумывал свои тайные делишки разного масштаба.

А Баэльт просто сидел за столом. Без приказов, документов и тайных делишек.

Просто сидел и потирал тупо ноющую ногу, что сводила его с ума. Сидел и думал о том, как он в это всё вляпался. И как будет выляпываться.

Мурмин стоял совсем рядом, с недовольным видом курил свою позёрскую трубку и что– то обдумывал.

И Баэльт догадывался, что.

Наконец, нидринг слегка кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Я вот всё думаю,– прохрипел он, выдувая струи дыма через ноздри.– Как Совет отреагирует на нас? Бывшие воры, убийцы и вымогатели. Нынешние юстициары, которых учат не отдавать, а беспрекословно следовать приказам. К тому же, я – поэт, связанный с рабочими. А ты до недавнего времени был мёртв,– нидринг спокойно перечислял всё это, глядя в потолок.– Я думаю, я могу нас поздравить,– Баэльт напрягся.– Мы с тобой худшие кандидаты на роль спасителей города.

– Похоже на то,– безразлично процедил сквозь стиснутые от боли зубы Торговый Судья.

Проклятая нога убьёт его быстрее, чем… Всё остальное.

Всё шло не так. Совсем не так. Ещё и Мурмин в придачу ко всему обиделся за что– то. Он не показывает этого – но Баэльту– то заметно. Он видел быстрые косые взгляды. Видел напряжённо стиснутые кулаки.

Но сейчас не время для разбирательства. Мурмин был его другом почти семнадцать лет. Он может ему довериться сейчас.

– И что у нас в итоге?– поинтересовался Мурмин, подходя к столу.– Торговый Совет, на котором мы не знаем, что говорить, убежавший Фервен и, боги, как же я хочу спать.

– Плевать на Совет,– Баэльт вытянул ногу, однако боль не уменьшилась.– Сначала отправлю стражу в Медный. А потом – на Совет.

– Не лучшее решение.

– Другого не будет, Мурмин. Позови кого– нибудь.

– Ты не Торговый Судья. Это просто рекомендации. У тебя нет права…

– А это имеет значения?

– Нет. Не имеет,– Мурмин вздохнул.– Просто потом ответственными сделают нас. Точнее, тебя.

– Ну, один раз я смерти уже избежал,– Баэльт попытался улыбнуться, но улыбка сама умерла у него на губах.– Ты когда– нибудь был при смерти или что– то вроде?

– Нет,– Мурмин уставился на него странным взглядом.– Не был.

– Это было странно. Наверное, я из тех, кому повезло. Наверняка это больно. А я ничего не почувствовал. Просто «пуф!» – и темнота. И… Покой. Будто бы долго не мог заснуть после беспокойного и тяжёлого дня – а потом…– Баэльт запнулся.– Понимаешь, никаких тревог. Всё так спокойно.

– Будто нету чувств?

– Именно!– Баэльт выпрямился в кресле.– Я… Не помнил ничего. Не чувствовал. Просто сладко и крепко спал.

– Не помнил, значит,– мрачно подытожил Мурмин. Как– то слишком мрачно.

– Я помню, как очнулся. Голос Каэрты. А у меня в голове мысли – знакомый голос. Чей это? А что этот голос делает в моём сне? Почему он меня зовёт? Зачем эта несносная дура пытается меня разбудить, когда я так хорошо сплю?

Баэльт сглотнул.

– Я… Не уверен, что хотел жить. Каэрта радовалась,– Мурмин, кивая, начал рыться среди бумаг на столе.– Эрнест радовался и потирал руки. Начал присылать мне через разных людей всякие книги

– Что за книги?

– Дурацкие книги о законах, торговле и управлении.

– И ты их читал?

– Я лежал два месяца, не поднимаясь,– злость начинала покалывать грудь.– Чем мне, по– твоему, можно было заняться?– он хотел выговориться, и вопросы Мурмина мешали делу.

– Значит, к этому давно всё шло. И всё потому, что Рин пощадил тебя.

– Да. Пощадил. Не добил. Хотя должен был проверить, что я мёртв. Если ещё жив – закончить дело. А он не сделал этого. Как думаешь – почему?– вопрос, над которым Баэльт бился уже долгое– долгое время.

– Почему?– нидринг хмыкнул.– Да потому что тебе повезло. Как обычно.

– Да,– тяжело вздохнул Баэльт.– Просто повезло. Как обычно.

Он со стоном боли поднялся, тяжело опираясь на стол.

Ему было тяжело. И подняться, и вообще всё. Ему было страшно – за себя, за Каэрту, за город. Он нуждался в помощи. Отчаянно нуждается в помощи, совете или, ещё лучше, приказе…

Но он теперь не имеет права показывать это. Никому. Даже Мурмину.

– Ты так никого и не позвал,– сварливо заметил он Мурмину.

– Я был занят,– севшим голосом проговорил нидринг, изучая какую– то бумагу.– Читая переписку Эрнеста и слушая твои сопливые рассуждения.

– Спасибо за поддержку,– Баэльт расслабленно выдохнул – нога перестала болеть, оставляя…

Да. Приятную пустоту.

– А поддержка нам нужна,– голос Мурмина прозвучал потерянно.– Король едет сюда.

– Да. Знаю. Один из планов Эрнеста. Который, похоже, провалился. Король с войском должен был быть тут три дня назад.

– Зачем?!– Мурмин оторопело уставился на Баэльта.

– Ну, он умудрился проиграть три битвы подряд –и теперь отступает. А заодно Эрнест написал ему, предлагая взять обратно Веспрем.

– Отказаться от Торгового Права?!

– Да. Что– то вроде того.

– То есть, ты просто передашь город в руки короля,– подытожил нидринг ледяным тоном. Ох, снова что– то ему не нравится.– Всё, чего так добивались Торговые Судьи до Эрнеста, будет похерено.

– Было бы что херить.

– Ты понимаешь, что будет, если сюда придёт король? Рабочих и бедноту никто больше не будет слушать вовсе. Даже богатые восстанут – им не нужны королевские чиновники над душой.

Раздражение волной прокатилось по сознанию, смывая расслабленность.

– Мурмин, не будет больше рабочих и богатых. Будут горожане. То же касается и бедных.

– У нас отберут даже эту свободу! Тебе будут приказывать – и ты будешь вынужден сделать, потому что приказавший говорит от имени короля! Человека, который каким– то хреном имеет больше власти по праву рождения!– нидринг гневно чеканил слова, глядя в глаза Баэльту.

– Не ты ли убеждал меня в том, что свобода порочна?– Баэльт вздохнул и уселся в кресло. Видя, что Мурмине не торопиться отвечать, он вздохнул и закрыл глаза.

– Я ошибался,– медленно проговорил нидринг.

– Ошибаешься сейчас,– отсёк Баэльт.– Порочна. Порочнее некуда. Мы не доросли до свободы. И не только я так считаю. Эрнест. Фервен, который тоже втихую писал королю. Возможно, даже Малькорн. Король не отпихнёт в сторону такой повод забрать Веспрем обратно. Вопрос лишь в одном – кто пойдёт на плаху, когда король въедет сюда. А он въедет, и сразу же заберёт себе всю эту грёбаную власть. Так пусть её, может, возьмёт тот, кто призван править по зову долга, а не по зову кошелька?

– А ты?– голос нидринга стал глухим, и Баэльт лениво приоткрыл глаз. Мурмин сидел, глядя в потолок с потерянным видом.

Неужели для него так важно это тупое Торговое право?! Какая разница, кто тебя бьёт – стража в накидках Веспрема или накидках короля!

Видя, что Баэльт не собирается отвечать, Мурмин снова заговорил:

– Кто– то вроде тебя, кто чувствует себя не в своей тарелке, будучи главным. Кто– то вроде тебя, кто чувствует ответственность перед людьми и хочет сделать что– то хорошее. Неужели кто– то вроде тебя не подойдёт, чтобы быть выбранным и править в Веспреме? Тебя ведь выберут, ты понимаешь.

Мрачноглаз тяжело вздохнул. Он понимал.

– Я понятия не имею, что делать с этой властью,– тихо проговорил он.– Когда ты не знаешь, что с ней следует делать, лучше отдать ее кому– нибудь другому. Из– за Права доходы выросли – это да. Никто не знает что нужно торговцам лучше торговцев. Но дело в том, что торговать и поддерживать порядок – совсем разные вещи. Совсем. И теперь нам нужна твёрдая рука, знакомая с суровым и неподкупным правосудием. Нам нужна справедливость, Мурмин, нам нужна…

– Нужен король,– мрачно кивнул Мурмин, почёсывая бороду.– Не распинайся, понял уже.

– И что же ты понял?– ни слова поддержки. Наоборот – молчаливое неодобрение.

– То, что ты боишься,– Мурмин оскалился, и Баэльт пожалел, что их разделяет стол. Он бы с радостью врезал бы ему по зубам.– Боишься ты не власти – она тебе всегда нравилась. Ты боишься ответственности за самостоятельные решения,– слова обжигали огнём, разжигая угли в груди.– Ты – марионетка. Особая, но все– таки марионетка. Ты привык, что за твои ошибки ответит кто– то другой. Фервен оправдывал все твои зверства, когда ты был юстициаром. Гус отдал тебе приказ устроить резню в таверне – ты не виноват,– Баэльт попытался заговорить, но воздух лишь беззвучно царапнул горло.– Эрнест прикрывал тебя. Ты всегда был прикрыт чьей– то волей. Единственный раз, когда тебя не прикрыли, заставил тебя стать размазнёй аж на восемь лет. А теперь…

– Заткнись.– наконец, слова сорвались у него с языка.

– Но я прав, и ты это знаешь.

– Заткнись,– его голос сделался грубым и скрипучим. Как раньше, когда он был уверен во всём.

Когда его прикрывали чьи– то приказы.

Демоны.

Мурмин хмыкнул в бороду и замолчал.

Какое– то время они сидели молча. Лишь гул стражи на улице и стук дождя в окно нарушали тишину.

А ведь он прав… Полностью прав…

Удар двери о стену заставил Баэльта вздрогнуть и поднять взгляд.

На пороге стоял мокрый Мелински. Сосредоточенно– серьёзное лицо юстициара заставило Баэльта нахмуриться.

Ещё один человек, который, как и он, не имеет своей воли и прикрывается чужими приказами.

– Леонард сказал, что ты меня искал. Что происходит.

– Побольше уважения к новому Торговому Судье, здоровяк,– хмыкнул Мурмин, глядя в сторону.

– Новый Торговый Судья?– сощурился карниец.

– Бумага на столе,– Мурмин демонстративно смотрел в сторону.– И перстень у меня.

– Эрнест действительно…

– Да,– глухо проговорил Баэльт.– И это сейчас не важно. Согласен выполнять мои приказы?

– Разумеется,– серьёзно кивнул здоровяк.

– Отлично. Найди Блейни и Фервена. Передай, чтобы начинали.

– Давно пора.

– И передай, чтобы в Торговые Палаты отправили побольше людей.

– Нет нужды. Цехмейстеры уже собрались и натаскали туда кучу охраны.

Осталось надеяться, что они не используют их для того, чтобы устроить поножовщину прямо в Зале Совета.

Мрачноглаз и Мурмин обменялись взглядами.

– Самое время выдвигаться,– проговорил нидринг, поднимаясь и вытряхивая трубку о край стола.

Баэльт кивнул и поднялся, морщась от резкой боли.

На улице было свежо. И шумно. И мокро. И тесно. В общем, как обычно бывает на улице Веспрема во время моросящего дождя.

А ещё тут было безумно много стражников, глядящих на них.

Угрюмые, усталые и раздражённые взгляды десятков мокрых лиц. Усатые, бородатые, выбритые, поросшие щетиной, худые, толстые, оплывшие, натянутые на череп – наверное, сотни разных лиц.

Пока их не было, кто– то навёл порядок – теперь стражники выстроились в подобие шеренг по обе стороны от мостовой. Две длиннющие шеренги посреди огромной площади. Две дымящиеся паром на холодном воздухе, полязгивающие и кашляющие шеренги.

Две огромных до безобразия шеренги, что уставились на Баэльта.

И он должен был признать, что это было некомфортно, но почему– то приятно.

– Этих пока держали в резерве,– проговорил Мелински, следующий за Баэльтм и Мурмином.

– Пусть пока остаются тут. Только… В менее парадном построении,– сотни взглядов обращались к нему, иго имя и прозвище звучали тут и там. Шорох переговоров окутывал его плотнее, чем дождь.

Ему не нравилось это чувство.

– Как скажете,– Мелински отник от их небольшой группки. Раздались резкие приказы, грохот стали – и все вокруг зашевелились.

А Баэльт смотрел поверх голов на призывно мигающие светом Торговые Палаты. Никогда ещё они не казались столь зловещими. Бледно– жёлтый контур, стоящий на холме посреди дождя и шума.

Обелиск окончания его пути. Может, обелиск на его могиле?

Если и так – он не против. Могила – это спокойствие. Могила – это надёжно. Даже если похоронить живого, скоро он перестанет быть живым. Могила решает все вопросы – при чём и для тебя, и для тебя на тот свет отправивших. Идеальное решение!

И Мрачноглаз был совсем не против такого решения. Ну, разве что чуточку против. Самую малость.

Подъём по скользкой дороге на холм выдался не самым приятным – левая нога всё норовила съехать в сторону, заставляя его пошатываться и усерднее опираться на плечо Мурмина. Нидринг кривился, но ничего против не говорил.

Баэльта вполне устраивало такое вынужденное сотрудничество. Он не гордый, и так пойдёт. Главное – дойти.

Морось неприятно щипала лицо холодными уколами, наполняя мир прохладой и шелестом.

Мрачноглаз бы с радостью насладился этим прекрасным дождём. Но его нога болела демонской болью.

А, бездна и пекло, как же больно… Будто бы кто– то наматывает все жилы его ноги на бритвенно острый нож.

«Не самое приятное чувство …»

Наконец, они, задыхающиеся и мокрые, добрались до высоких ворот в Палаты. Резные деревянные створки ещё никогда не казались Баэльту столь неуместно безвкусными. Две огромные, покрытые искусной резьбой ставни. Больше подошли бы для летнего замка какого– нибудь лорда, а не для… Палат.

Изнутри на них повеяло теплом, и они вползли под высокие мраморные своды.

Внутри, в высокой и ярко освещённой зале, выстроились пару десятков стражников и слуг.

– Господа юстициары, что тут происходит?– вперёд выступил усатый и широкоплечий мужчина с выпученными глазами. Позолоченный нагрудник тускло переливался в свете свеч.– Все мои люди подняты с ног на голову, в городе запрещено выходить на улицу! Как это понимать?

– Трость,– Баэльт устало снял шляпу и пару раз махнул в сторону слуг, смахивая воду.– Дайте мне кто– нибудь трость. Будь проклято всё, но я дальше и шага не сделаю без трости.

– Вот твоя трость,– Мурмин ткнул его тростью в бок, заставив скорчиться.– В следующий раз сам понесёшь.

Лицо усатого нахмурилось ещё больше, а выпученные глаза грозили вывалиться из глазниц.

«То– то было бы зрелище…»

– Господин юстициар, я требую ответа!

– Требуй дальше,– пожал плечами Баэльт, осторожно опираясь на трость. То, что нужно…– Мне не до тебя.

– Я уведу своих людей обратно по казармам, если не получу объяснений!– глухо прорычал… Кажется, лейтенант.

– Я сейчас прикажу тебя арестовать, если ты не успокоишься,– лейтенант хотел что– то возразить, но осёкся.– Вот, так– то лучше. Бледность и исполнительность тебе к лицу. А теперь займись охраной этого места.

– С какой стати?– кажется, Баэльт переоценил собственный дар убеждения.– Где Эрнест? Где Фервен? Где…

– Фервен – в городе, и ему не до тебя, Бродлес. Эрнест – спешно покинул город, не в силах вынести груз ответственности,– буркнул Мурмин, хмуро глядя на лейтенанта.– И оставил нам пакет с документами и рекомендациями.

– Вам?!– недоверие и ужас было равно смешаны во взгляде лейтенанта. Немногочисленные стражники зароптали.

– Нам,– довольно кивнул Мрачноглаз. Ему нравилось злить этого борова.– А теперь приступи к своему делу. Потому как…– он нашарил у себя во внутреннем кармане не особо аккуратно сложенный лист и ткнул им лейтенанту в лицо.– Потому как, кажется, я временно Торговый Судья. Понял меня?

– Так точно, господин!– лейтенант вытянулся и стукнул по панцирю. Остальные стражники последовали его примеру.

– Ну– ну,– кивнул Баэльт и двинулся дальше, постукивая тростью.

Приказы. Солдаты любят слушать приказы.

– А ты не слишком сильно тыкал им в нос своим… Положением?– недовольно проворчал Мурмин, гулко вышагивая рядом.

О, опять…

– Положение – не хер, им можно потыкать в лицо кому– нибудь без последствий,– прошипел Баэльт. Он был не настроен ни слушать, ни говорить.

– Никогда у тебя не выходили,– с досадой вздохнул нидринг, качая головой. Навощённая борода качнулась из стороны в сторону, гулко ударив о куртку.– Метафоры, имею ввиду.

– Мета… Что?

– Метафоры. Поэтические сравнения.

– Выучил новое слово и радуешься?

– Что– то вроде.

В Торговых Палатах было шумно. Казалось, что пол– Веспрема собралось сюда. Гул гулял под сводами тут и там, грохот и лязг неслись вслед за ними. Слух кололо раскатистое эхо приказов.

А от Зала Совета неслось нечто, даже отдалённо не напоминающее цивилизованную беседу.

Всегда с ними так. Выдерни один из множества столпов – и они готовы падать в грязь. Ещё и похрюкивать будут.

– Мать моя женщина…– ошарашенно произнёс Мурмин, когда они переступили порог Зала Совета.

В помещении было полно людей. Стража, телохранители, цехмейстеры и гильдмастеры. Пара юстициаров, что беспомощно смотрели на разразившуюся бурю.

А буря разгоралась прямо за столом Совета.

– Его убили, я говорю!– ревел седовласый мужчина в пышном костюме.– Я слышал это от доверенного лица!

– Хер бы там! Ты бы сказал, что мать родная сдохла, дай это тебе шанс впихнуть жопу в кресло Судьи!– обвиняюще указывая пальцем, ревел в ответ детина в серых одеждах.

– Куда делся Малькорн?! Он должен возглавить Совет в это сложное время! Он и никто иной!– ещё откуда– то.

– Малькорн?! Эта королевская подстилка? Ха! Эта паскуда связана с Орлами, я ему и говно за собой выносить не доверю теперь!

– Ой, Хенрике, прости, не расслышал тебя! Слишком привык, что ты только киваешь вслед за словами Старика!

Баэльт сглотнул. Кажется, за полудневное отсутствие Эрнеста цвет веспремской торговли по уровню дисциплины скатился до бандитов, готовый пойти на поножовщину ради делёжки добычи.

– Ты не понимаешь! Риск! Он слишком велик!

– Твоя мамаша вчера сказала мне то же самое!

В следующий миг двое цехмейстеров сцепились прямо на столе, цепляясь друг другу за костюмы и волосы. Остальные же принялись криками подбадривать дерущихся, оттесняя пытающуюся прекратить беспредел стражу и охрану.

– Твою…– Баэльт медленно перевёл взгляд на нидринга.

Мурмин недоверчиво вытаращился на дерущихся цехмейстеров.

– Потрясающе…– прошептал нидринг– юстициар.– И эти мудаки решают, как нам жить и за что нам умирать.

– А ты чего ожидал? Благородный и тихий сбор высокородных господ?– насмешливо фыркнул Баэльт, приглядываясь к драке. Кажется, старый цехмейстер одерживал верх – вцепившись в ухо молодому сопернику, он истово выкручивал его.

– Я знал, что они – те ещё сволочи и идиоты. Но чтобы настолько?!– возмущённо проговорил Мурмин. На его возглас повернулось пару стражников – и тут же направились к ним.

– Надежда на лучшее – верный путь к разочарованию.

Стражники остановились за пару шагов до них, склонив копья.

– Господа юстициары?

– Наведите тут порядок,– Баэльт махнул рукой, чувствуя, как начинает колотиться сердце.

Ему хотелось, чтобы всё закончилось хорошо. Цивилизованно. Спокойно. Чтобычлены Совета помогли ему разобраться с этим всем и отстали от него. По– быстрому разобрали себе права и обязанности Судьи, оставив его заниматься юстициарством.

Пожалуйста. Пусть будет так. Умоляю.

Так он и думал, направляясь к столу.

Стража, расталкивая цехмейстеров, разнимала дерущихся, когда он нерешительно встал у места Торгового Судьи.

– Эй, куда вы лезете…– попытался возмутиться кто– то.