Текст книги "Письма героев (СИ)"

Автор книги: Андрей Максимушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Машина вроде бы неплохая, но уж больно страшно на ней под огонь лезть. Т-27 легкий танк, броня противопульная, в башне " Эрликон' и танковый пулемет. Мотор бензиновый. С вражеской артиллерией машине лучше не встречаться, на оборудованные позиции пехоты не соваться, пуля из противотанкового ружья или крупнокалиберного пулемета пробивает лоб насквозь. Но как машина для разведчиков и маневренных заигрывающих групп самое то. Спасают подвижность и низкий силуэт, по этой гусеничной блохе еще умудриться попасть нужно.

Плавающий танк еще хуже, маленький, два человека еле помещаются, борт в упор из винтовки можно пробить, из вооружения только два пулемета. Зато при форсировании рек очень даже полезная машина. И разведчики свою «блоху» хвалят.

После ужина офицеры собрались в штабной палатке. По заведённому, еще в Персии порядку здесь стоял динамик от большой радиостанции. Не менялась эта традиция и в походах.

Начальник радиостанции смог настроиться на новостную волну. Последние дни батальон пребывал в условиях дефицита информации, так что любые выпуски народ ловил с жадностью. Впрочем, жандарм тоже проявлял интерес к такого рода собраниям, но по служебной надобности. Увы, фельдфебелю Петересу теперь приходилось лично проверять, какую именно волну поймали прежде чем включать репродуктор.

Сегодня в новостях ничего интересного. Короткое сообщение о продвижении наших войск в Норвегии, быстрое перечисление городов в Персии и Месопотамии куда дошли мехгруппы. Мельком сообщили о боях под Исфаханом и Ахвазом.

– На юге быстрее нас пробежались, – высказал мнение командир второй роты капитан Чистяков.

– Значит, серьезного противника не встречали. Англичане все собрали у Залива и в Палестине. Вдоль полосы трансперсидской железной дороги, по хорошим шоссе грех не пробежаться.

– Что там за бои под Исфаханом? – поинтересовался Никифоров. – Это же дикие края, горные плато, дорог и людей почитай, что и нет.

– Видимо, отступающих от нашей зоны интересов англичан прижали. А на счет диких краев не скажите. Большой город в живописной плодородной долине. Река широкая. Через Исфахан идет трасса на британские владения в Индии. Так что понятно почему англичане за него зацепились.

– Лучше другое скажите, – негромко молвил Никитин. – Какого черта французская авиация над нами как у себя дома шастает?

Вопрос комбата остался без ответа, хотя многие прекрасно понимали, наши истребители уже не могут часами висеть над войсками. Аэродромы остались в глубоком тылу. Базу у Керкука только достраивают, в день ухода батальона на поле перелетела одна истребительная эскадрилья. Летунам нужно время чтоб перевезти топливо, боеприпасы, ремонтников и техников, догнать вырвавшиеся вперед подвижные соединения.

Наши стараются, но на все надо время. Никитин обмолвился, что соратники из 7-го саперного спешно восстанавливают аэродром под Мосулом. Но это опять время нужно. После визита наших пикировщиков и двухмоторных «Туров» на аэродроме ужас что творится. Там не столько воронки засыпать, как последствия взрывов складов боеприпасов и топливных цистерн подчищать надо.

На железной дороге затор. По шоссе тоже не так просто снабжать передовые аэродромы. Никитин по секрету рассказал, что ему делегат связи из корпуса посетовал, дескать несколько саперных частей вернули с фронта в тыл. Сейчас они дороги спешно ремонтируют после бронированного стада подвижных дивизий и бригад.

Глава 25
Норвежское море

16 апреля 1940. Кирилл.

Первый штурм Нарвика провалился. Егеря продвинулись на полуострове, заняли позиции на прилегающих высотах, обошли противника горными тропами и перерезали дорогу к шведской границе, но дальше не могли сдвинуться ни на шаг. Англичане, французы, польские и балканские наемники бились как черти. Они держались за свои позиции, дрались до последнего патрона, сами контратаковали, переходили в рукопашную.

Британский флот поддерживал оборону огнем с моря. Крейсера и эсминцы перепахивали русские позиции огненным плугом. Древние скалы дрожали от ярости тротила. Спасала авиация. Над портом и укреплениями появились армейские бомбардировщики. Немногочисленные «Гладиаторы», «Фейри» и «Харикейны» бесстрашно набрасывались на волны русских «Авиабалтов», «Лебедей» и «Туров». Небо рубили трассера, расцвечивали дымные хвосты, закрывали парашюты.

С каждым русским налетом британских истребителей становилось все меньше и меньше, восполнять потери им было неоткуда. Но и русские бомбардировочные полки понесли потери. Командование авиацией Северной группировки взяло паузу. В Альта-фьорд спешно морем перебрасывали бомбы и бензин. Русские осваивали норвежский аэродром. Истребители перелетят сами, дальности в один конец хватает.

Русский флот не прятался за спины своих легких сил. Крейсера эскадры контр-адмирала Рокасовского постоянно шатались на линиях снабжения. За кормой охотников на транспорты маячило тяжелое соединение. Англичане пока не стремились к эскадренному бою. Изредка в виду норвежских берегов появлялись линейные крейсера, но всегда уходили, как только воздушная разведка обнаруживала русские быстроходные линкоры.

Адмиралтейство можно было понять, прошли те славные годы, когда британский флот царствовал на океанах. Весной 1940-го флоту метрополии приходилось разрываться на защиту острова, контроль за Северной Атлантикой, гоняться за рейдерами, защищать коммуникации, держать постоянную готовность на случай рейда русских и немецких эскадр.

Сегодня все походило на обычный набег. Русская эскадра, приняв топливо в Порсангер-фьорде, направилась к Нарвику. Три океанских легких крейсера, мощные современные «Губернские города» вышли на позиции передового патруля. Там же на подходах к британским плацдармам под водой скрывались субмарины.

Одновременно с русским флотом активизировались Кригсмарине. Быстроходная эскадра адмирала Маршалля развернула поисковый гребень на траверзе Тронхейма. Местонахождение и планы британского флота оставались величиной неизвестной. Но англичанам и не оставалось иного выхода кроме как решительно сорвать блокаду и попытаться навязать русским или немцам сражение.

Ночь прошла спокойно. Эскадра под покровом тьмы приблизилась к берегу на сто миль. Крейсера сообщали об отдельных проскользнувших через ячейки сети транспортах. Их видели на радарах, но от курса не отвлекались. Кто не попал под удар днем, ночью получили шанс выжить. Не всем повезло этим шансом воспользоваться.

Рано утром 16 апреля над палубами авианосцев взревели моторы. Приподнявшееся над кромкой горизонта солнце осветило величественную картину. Массивные, увенчанные тяжелыми башнями, с ожерельями мостиков на надстройках линкоры держались мористее. Сегодня бронированные титаны выступали только в качестве группы поддержки. Узкие, стремительные и хрупкие эсминцы переваливались на ровной зыби на самом малом. Бригада крейсеров откатилась на вест.

Роль примадонн играли «Наварин» и «Дюжина апостолов». Оба авианосца развернулись против ветра и набрали ход. Огромные корабли резали волны с грацией бегемотов. Первым в небо ушел «Сапсан» подполковника Черепова. Описав круг, он направился в сторону берега. Начальник авиаотряда никому не доверил право провести доразведку.

Следом с палубы один за другим срывались ударные машины. Сорок два пикировщика «Баклан» несли по три ФАБ-250. Современные стремительные легкие бомбардировщики Казанской Авиационной Фабрики, выпускавшиеся в сухопутном и палубном вариантах.

За пикировщиками шли «Рижане». Двадцать восемь бипланов, на этот раз им под фюзеляжи подвесили фугасные бомбы. Штабные специалисты посчитали торпедную атаку в узком фьорде рискованной. Экипажи РБВЗ-26 были этому только рады. Больше шансов вернуться на родную палубу, меньше дыр в крыльях и обшивке.

Старший унтер-офицер Никифоров взлетел одним из последних. Набрав высоту, пристроился справа от ведущего. Слева как привязанный занял свое место Дима Кочкин. Эскадрильи строились и уходили на восток. Все сорок истребителей. Командующий бригадой авианосцев каперанг Державин пошел на риск и оставил на палубах авианосцев и в патруле только две дюжины «Сапсанов».

В небе, видя перед собой номер «пятнадцать» прапорщика Нирода, справа и слева машины с белыми молниями на крыльях и андреевскими флагами на килях, Кирилл успокоился. Предательская нервная дрожь прошла. Первый боевой? – на учениях бывало хуже. Зенитки не так страшны, как о них говорят. И их банально должно быть мало. Англичан снесем толпой. Четыре десятка «Сапсанов» разорвут на клочья всех, кто успеет взлететь.

С погодой промахнулись. На рассвете низины затянул туман. Белая пелена села на город, накрыла реки и фьорд. Обманчивые мутные струи с высоты походили на снег. Ориентиры сбились. Воздушный разведчик радировал об изменении обстановки. Держась к северу от Нарвика над морем, он пытался скоординировать атаку накатывающейся на порт и город ударной волны.

Бомбардировщики шли с норда. Эскадрильи обогнули горы над фьордами и перевалами. Атака позиций к северу от Бьерквика сразу провалилась. Пикировщики с «Апостолов» не нашли ориентиры и ушли к гавани, где вывалили свой груз на два древних трампа, конвойный шлюп и причалы.

Истребители вышли к целям первыми и привлекли к себе внимание ПВО. В небе вспухли черные хлопья разрывов. На британских аэродромах взревели сирены. Механики выкатывали истребители из укрытий, спешно заправляли машины и снаряжали пулеметные ленты. Первые перехватчики взлетели уже через четверть часа после тревоги.

«Рижане» с «Наварина» сильно отклонились к весту. Комэск только над Нарвик-фьордом понял, что завел свои этажерки не туда. Вторая эскадрилья «Бакланов» нацеливалась на позиции у шведской магистрали. Они четко вышли к цели, но попались на глаза тройке шальных летчиков на «Харикейнах». Свои истребители как назло потерялись. После первой же атаки один бомбардировщик рухнули на землю. Но и у англичан ведомый напоролся на очередь пулемета и задымил. Раненный пилот попытался выровнять машину, слишком резко убрал газ, заглушил и так поврежденный мотор. Выбраться из кабины сил уже не хватило.

Оставшаяся пара «Харикейнов» пошла на второй заход. На англичан играло слишком слабое оборонительное вооружение русских легких бомбардировщиков, только один пулемет в штурманской кабине. Сбив второй «Баклан» и расстреляв патроны, англичане ушли на аэродром. По пути они встретились с звеном прапорщика Нирода.

Первым противника заметил Арсений Нирод. Ведущий качнул крыльями и сразу перевел сектор газа на форсаж. В наушниках прохрипело: «Атака!». Кирилл на автомате не думая повернул за лидером. Димка немного замешкался и отстал. «Харюки» до последнего момента не видели падающих на них со стороны хвоста «Сапсанов».

Кирилл действовал не думая. Вот противник приближается. На крыльях одномоторных истребителей характерные круги Королевских Воздушных Сил. Ошибка исключена.

– Твой правый!

В наушниках хрипы, маты, короткие команды и доклады. Все на одной волне. И не разберешь.

– Я дюжина. Мой правый, – коротко, как учили.

Предохранители давно сняты. Пальцы замерли на гашетках. Дистанция сокращается. К гулу мотора и свисту воздуха добавляется злой стук пулеметов. Это ведущий садит по своему англичанину. Кирилл, задержав дыхание, плавно вдавил гашетку. Короткая очередь трассеров. В этот момент англичанин дернулся вправо.

– Сука!

Доворот и сразу длинная очередь из всех пулеметов. Огненные струи рубанули по крылу и кабине «Харикейна». Кирилл потянул рычаг на себя, выравнивая машину. Противник провалился под крыло. Ведущий уходит в левый вираж. Никифоров сбрасывает скорость на вертикали. Есть! Англичанин идет со снижением дымит. Разум захлестывает охотничий азарт. Мощная машина сваливается в пике. На этот раз Кирилл целится в мотор и кабину. Две короткие очереди крыльевых «Берез». Все. Остекление кабины «Харюка» расцветает сеткой трещин. Из-под капота выплескивает язык пламени.

– Дюжина, не увлекайся!

Мачты и трубы судов на стоянках одинокими деревьями возвышались над туманом, корпуса и надстройки проглядывали сквозь белесые прожилки молочных рек. На них и обрушился удар пикировщиков. «Рижане» отбомбились по складам и причалам. Большая часть бомб легла мимо, вздыбив воду кипящими фонтанами.

Перед вылетом пилотов и штурманов жестко проинструктировали – город не трогать. Норвежцы принимали русских и немцев как освободителей. Нарвик осаждали не только русские горные егеря, но и батальоны норвежской армии. Разрозненные, потерявшие связь с командованием, обескураженные подлым нападением бритов отдельные батальоны и роты цементировались в армию вокруг русских маневренных групп. Потомки викингов никогда не забывали, что их предки наводили страх на Англию и половину Западной Европы. Штаб Северной группы не хотел терять союзника, потому действовал четкий приказ: местное население не обижать.

Отбомбившиеся самолеты уходили на север. С земли велся хаотичный зенитный огонь. По большей части слабый и неприцельный. Лучше всего себя показали корабли на рейде. Именно они сбили два «Рижанина». Зенитчики шлюпа «Гемптон» сумели срезать вознамеривавшийся проштурмовать их истребитель. Пилот вышел из пике и повел машину к морю, но мотор вскоре загорелся из-за смеси из пробитых тяжелыми пулями цилиндров.

Фельдфебель Иван фон Литтау выпрыгнул с парашютом над западной оконечностью острова Хейнбдю. В отличие от многих других ему повезло. Через два дня мытарств он вышел на рыбацкую деревушку. Местные жители его приютили и прятали от патрулей до самого освобождения Северной Норвегии. Через два года фон Литтау вернулся с тем чтобы обвенчаться в церкви и забрать с собой девушку дочь рыбака которой обещал руку и сердце.

Истребители до последнего кружили над фьордом и островами, дружно тройками наваливаясь на взлетавших смельчаков. Наконец ушли и они. К этому времени туман истончился, истаял под весенним солнцем. Это позволило командирам эскадрилий сделать контрольный облет с фотосъемкой.

Русская эскадра крейсерским ходом покидала район, курс проложен на Екатерининскую гавань. Самолеты возвращались разрозненными группами и по одиночке. Атака и так прошла несколько хаотично, а от цели уходили каждый сам по себе. Опять вышло так, самыми последними садились небесные тихоходы «Рижане». Впрочем, ударные машины встречали патрульные истребители. Немалое подспорье для уставших, напутавших с прокладкой штурманов.

В 11–17 дня пришла радиограмма с «Витязя». Погнавшись за случайным транспортом, крейсер выскочил прямо на вражескую эскадру. На мостиках «Рипалса» и «Худа» замешкались с приказами. Воздушная разведка опять прошляпила русских. Радар «Худа» показал отметку только когда, русский крейсер разглядели в оптику.

В отличие от англичан, на мостике «Витязя» даже не удивились серым силуэтам на горизонте. Стоявший вахту старший офицер проорал:

– Право руля! Самый полный!

Философское дополнение о тонкостях британской истории и культуры на мостике не расслышали. Крейсер буквально лег на борт, разворачиваясь на полном ходу. Корму занесло. Турбины в считанные минуты раскрутились до предельных оборотов. А в воздухе уже гудели пятнадцатидюймовые снаряды британского линейного крейсера.

Поднятый на ноги резким маневром командир корабля добежал до мостика. Выслушав рапорты и оценив обстановку, он распорядился ставить дымовую завесу. Залп британцев лег с большим недолетом, но не стоило обольщаться. Эти черти доставали за горизонт.

«Витязь» уходил на чистый норд по нормали к курсу англичан. Радиограммы с крейсера резко ускорили сворачивание операции и добавили головной боли штабу Макарова. После короткого бурного обсуждения со своим штабом и начальником линейной бригады контр-адмиралом Вилькицким, Вадим Степанович распорядился поворачивать на перерез курса противника.

Пара старых, но сильных «Измаилов» имела все шансы по победу в бою с парой быстроходных британцев. Усиление в виде «Полтавы» с ее мощным залпом из дюжины двенадцатидюймовок еще больше склоняло чашу весов в пользу русской эскадры. Даже в случае появления «могучих стариков» или шестнадцатидюймовых стальных титанов «Родней» и «Нельсон» русские могли спокойно унести винты. После капитальных модернизаций линкоры и «Наварин» держали на волне двадцать восемь узлов. Новые корабли шли еще быстрее.

На авианосцах решение адмирала встретили сдержанным матерком.

– Владимир Дмитриевич, твоим ребятам придется сделать еще один вылет, а то и два, – потребовал Макаров от начальника бригады нетерпящим возражений тоном.

– Сделаем. Будет нужно, дважды и трижды сходим на штурмовку.

Отключив УКВ, каперанг Державин повернулся к своим адъютантам:

– Готовьте «Пилигримы», истребители из резервных звеньев тоже в разведку.

Макаров всем показал, что он сын своего отца, такой же злой на хорошую драку. Его не смутила даже шифровка из штаба флота: «С подводной лодки к норду от Шетландских островов замечен трехбашенный линкор противника». Риск. О вводе в строй «Лайона» ходили самые разные слухи. Аналитики утверждали, что первенец серии новейших линкоров уже поднял флаг, новые корабли англичане осваивали быстро, могли и отправить современный утюг с непробиваемым бронированием к Нарвику.

– Если выскочит? Все же характеристики почти как у «Моонзундов», – опасливо покосился на таблицы опознавания начальник штаба.

– Авиация на что? Торпедами собьют ход, пара фугасов по надстройкам, чтоб дальномеры и вычислители рассинхронизировать, затем «Измаил» и «Бородино» закидают бронебоями. По дюжине башенных орудий на каждом!

В ангарах и на палубах авианосцев не слышали, что говорят в рубке «Измаила». Авиамеханики, палубная команда готовили крылья гнева к удару. Летный состав буквально пинками прогнали в кубрики, чтоб люди хотя бы пару часов отдохнули между вылетами. Оба авианосца на полном ходу ломились через волны, вокруг в плотном ордере шли эсминцы и два крейсера ПВО.

Макаров отправил свою крейсерскую бригаду в передовой дозор, ближнюю разведку. Командир «Витязя» по радио получил одновременно благодарность и неудовольствие контр-адмирала. Успешно оторвавшись от англичан крейсер потерял контакт и теперь не мог вновь найти противника.

Только в 15–37 на флагмане получили радиограмму с поискового гидроплана. Наблюдатель «Пилигрима» обнаружил вражеское соединение на всех парах улепетывающее курсом чистый вест. Дистанция увеличивалась с каждой минутой. Флагманский штурман русской эскадры просчитал, что противник идет вдоль берегов Норвегии, благодаря чему русские сейчас оказались южнее противника.

– Радируйте на «Наварин», пусть убирают птичек в гнезда, – изрек командующий эскадрой.

– Аркадий Григорьевич, – это уже в адрес командира линкора, бессменно стоявшего на вахту с того момента, как эскадра вышла в район атаки, – куда мы так разогнались? Распорядитесь рассчитать курс до Александровского порта экономичным ходом.

Глава 26
Царское село

12 мая 1940. Князь Дмитрий.

– Что думаешь? Кто сможет?

– Пока не знаю, – уклончивый ответ.

Дмитрий не спешил высказывать свое мнение. Вопрос сюзерена не так прост. Алексей вложил в короткие четыре слова сразу несколько слоев и смыслов. Причём важен не только вопрос, но и контекст. Большое совещание не случайно проходит в тактической комнате Александровского дворца. Здесь под сенью императорских орлов оба командующих, и флотом, и армией равноудалены от своих штабов, оба на одной ступеньке ниже Его Величества.

Собрались все. Как всегда, никого лишнего император не приглашал. Настроение у всех приподнятое. Атмосфера здоровая, люди глядят бодро, глаза светятся. Император поглядывает на часы, затем поднимается с кресла. Разговоры мигом стихают.

– Господа, прошу доложить

Видно, как начальник генштаба напрягся. Рука Георгия Афанасьевича самая тянется к карандашу. Зато начальник МГШ адмирал Кедров наоборот подчеркнуто спокоен, хотя именно его флотам предстоит выступить в ближайшие дни и часы. Гвоздь программы – два дальних дерзких рейда.

Князь Дмитрий перемещается к столу с телеграфом и делает вид, что изучает последние «молнии». С планами командующих он знаком, сейчас куда интереснее сами люди. Внешне все хорошо, на самом деле, ситуация запущенная и щекотливая. Алексей видит надвигающийся кризис. Пока слышны только отголоски, но, если пустить дело на самотек, бед не оберешься.

Дело в том, что на сегодня у России два штаба и два командования: армейское и морское. Все понятно, специфика разная, на прошлой войне пробовали подчинять флот армии, результат вышел посредственный. Но и многовластие пора прекращать. Кровь из носу, нужна Ставка Верховного главнокомандующего. Сам Алексей свои способности оценивает трезво, в жизни даже ротой не командовал. Это его отец мог и взвалил на себя в самый тяжелый момент еще и ответственность главкома. Железный волевой человек, таких больше не делают.

Нужен человек, но ставить кого-то из семьи сюзерен не хочет, пока у него выбор между двумя кандидатами. Впрочем, Дмитрий уже знал, к кому склонится симпатия монарха. Подозревал и на кого падет выбор. Адмирал Кедров способен, но не потянет. Увы, здоровье не то. Остается Вержбицкий. А ему будет сложно работать с моряками. Не та специфика, не те люди. Плюс кастовые нюансы. Не любят моряки сапогов. Отсюда конфликт. Видимо, Алексей будет ломать и подчинять, это единственный вариант с точки зрений князя Дмитрия.

Первым докладывал начальник генштаба. Вержбицкий уверенным тоном разложил картину наступления во Франции. Сражение началось. Да, русская экспедиционная армия идет во втором эшелоне, вслед за немецкими механизированными частями через Ардены. Есть шанс, что союзники быстро прорвут вражескую оборону, тем более предваряющий удар по Бельгии и Голландии должен заставить противника сорваться с места и в быстром темпе выдвигаться за Маас.

План операции готовился немцами, вопросов у нашего генштаба не возникало. Пока германцы закручивают мельницу на правом фланге, русские вырываются на простор и изолируют вражескую группировку на левом фланге, прижимают противника к линии Мажино. Дальше возможны варианты.

Силы у нас достаточные. При перечислении частей, князь Дмитрий скептически усмехнулся. К войне готовились, но опять не успели. Все как в прошлый раз, и позапрошлый тоже. Из четырех мехкорпусов один задействован в Сирии, два во Франции. Наиболее боеготовые, насыщенные современной техникой дивизии ушли на запад. Вержбицкий даже не понимает, как он сейчас рискует. Случись что, и…. А в прочем…. Не от кого отбиваться на нашей земле. В Норвегии егеря дожали Нарвик. Флот помешал эвакуации. Остатки гарнизона выбросили белый флаг.

На Балканах шесть дивизий очистили материковую Грецию, блокировали англичан на Пелопоннесе. В архипелаге флот и базовая авиация доминируют. Небо наше. Ночами конечно в проливах и узостях между островами вспыхивают жаркие схватки между эсминцами и москитами, но противник выдыхается. Даже несчастное сражение у Кипра только замедлило наше наступление, но не остановило его. Авианосцы, эсминцы и подлодки оказались куда полезнее старых линкоров.

– Что с подготовкой к удару по Англии? – Алексей прерывает докладчика.

– После подавления авиации французов, два воздушных корпуса совместно с немцами переориентируются на Остров. В задачах подавление обороны и авиабаз. Акцент на Корнуолл и Дувр.

– Плохо, – вдруг заявляет Кедров. – Сместите акцент на удары по промышленности. В первую очередь оружейные заводы. Производство авиамоторов, химия, порох и взрывчатка – их не должно быть.

– Поддерживаю, – Алексей наклоняется вперед. Затем царь вскакивает с места и подходит к карте.

– Увяжите британский этап компании с флотом. Нет, всю подготовку высадки и сам десант передаете морякам.

– Авиация и снабжение. Подготовка первого эшелона, – начальник МГШ воспринимает все ка должное.

– Разумеется, Михаил Александрович, – Вержбицкий кажется даже рад сбросить этот груз на плечи смежников.

Дмитрий про себя отмечает, что этот момент раньше не обговаривали. Вообще речи не было про британский этап. Экспромт Алексея, или он все решил с Кедровым. Возможно. В Царском Селе с этим императором возможно все и даже немножечко больше.

– Срок французской компании?

– Союзники дают две недели на приграничное сражение и выход к Марне. Ваше величество, здесь мы идем за немцами.

– Хорошо. – Зеленые глаза императора смотрят на князя Дмитрия.

Порученец коротко кивает, сам ещё не понимая суть.

Следующим шагом Григорий Афанасьевич переходит к Месопотамии и Палестине.

– Как мы докладывали, багдадская группировка капитулировала пять дней назад. Железные дороги под нашим контролем. Снабжение через Турцию без проволочек. Спасибо Вашему Величеству и Вашей Светлости, – генерал кивает Дмитрию.

Князь даже не реагирует. К турецкой дипломатии он отношения не имел. Всю работу проделал МИД. Убедили турок, что все идущие через них грузы невоенные. Желающим можем показать отгрузочные ведомости, а пломбы с вагонов не снимем. Соседей можно понять, именно от поведения Анкары зависит, как в Петербурге проведут границы будущего Курдского королевства. Можем ведь еще пару вилайетов отрезать, или наоборот.

– В Сирии третий механизированный ведет сковывающие бои, мы готовы штурмовать Алеппо, но предлагаю пока не втягиваться в бои за город. У нас преимущество маневра, готовы провести две тактические операции на флангах, вот здесь и здесь. Считаю, что наступать смысла нет, чревато серьезными потерями при скромном результате. Напоминаю, у французов в Сирии до сих пор численное превосходство.

Интересный момент. Дмитрий вспомнил, что совсем недавно Вержбицкого превосходство группировки противника не смущало. Впрочем, пехотную поддержку у мехкорпуса забрали. Да, так все сходится.

– Центр тяжести операции переносим в Палестину. Прорыв на Дамаск успешен. Город пал, транспортный узел разрезан. Генерал-полковник Быкадоров планирует воспользоваться моментом и атаковать противника по всем направлениям, не давая ему передышки.

Царь слушал молча. План его устраивал. Со стороны могло показаться что, имея уже численное преимущество, на ТВД, Вержбицкий говорит о рейдах и набегах силами до полка или бригады. На самом деле все становится ясно если взглянуть на карту. Пояс пустынь от Красного моря почти до Турции. Железнодорожное сообщение между Басрой, Багдадом и Палестиной идет в обход через Турцию, связь между Месопотамией и Побережьем только по шоссе. Точнее говоря, по верблюжьим тропам.

Быстро перебросить южную группировку на запад не получится. А основная ударная сила западной группировки завязла в Сирии. И это даже хорошо, там сковываются больше ста тысяч французских солдат. Так и остается, атаковать малыми группами, протаскивать дивизии по тонким ниточкам дорог, через игольные ушки снабжения, чтоб не сбавить темп и не дать противнику время на перегруппировку. Второй очень плохой момент – авиация. Увы, но подвижные части в Палестине поддержат только бомбардировочные полки. Аэродромов нет. Авиация за танкистами не успевает. Даже штурмовики не могут работать на таком расстоянии.

Конечно, так растут потери, но зато высокий темп операции, это единственный шанс не дать противнику закрепиться. В целом, наступление должно завершиться после захвата Суэцкого канала. Логично – любая операция должна иметь свою цель и рубежи, после достижения которых цель считается достигнутой. Для Персидского фронта это Басра и Александрия, два пункта на которых зиждется господство Британии на ТВД

– Есть вопросы по координации, – Кедров воспользовался паузой в выступлении армейца. – Командованию Средиземноморского флота надо понимать по каким целям работает сухопутная авиация, заранее видеть какие порты вы намерены брать с суши.

– Поясните?

– Если в Константинополе будут знать куда направляются танковые кулаки, они смогут вовремя усилить блокаду с моря, помешать эвакуации или переброске войск.

Звучало это смело. Как знал Дмитрий, флот дальше Кипра не заходил, ограничивался крейсерскими рейдами, да еще в восточном Средиземноморье активно работали подлодки. Все же британцы прочно удерживали море, имея 3–4 линкора против двух наших.

– Не стоит беспокойства. Разумеется, я дам соответствующие распоряжения. Но и командованию флота стоит откомандировать офицеров связи в штаб фронта.

– Вот и ладно, – Кедров удовлетворенно кивнул показывая, что ответ его устроил.

Это внешнее разумеется, недаром адмирал озвучил проблему на совещании при императоре. Если в Норвегии и Греции все решалось на местах без излишних проволочек, то танковые командиры рвущихся через Сирию и Палестину дивизий еще не понимали, что им придется плотно работать с моряками.

Вержбицкий только вернулся к докладу, как его прервал новый вопрос Кедрова.

– Полагаю, взаимодействие с Персидской флотилией наладится без проволочек и на месте?

– Разумеется. – Уверенно бросил начальник штаба и повернулся к карте.

– Я могу быть уверенным, что….

– Какая еще персидская флотилия? – осведомился один из военных.

– Наша. Русская. Именно та, для которой сейчас мои люди выбивают эшелоны на трансперсидской магистрали. Именно та, которой срочно требуются бензин, мазут, аэродромы и плотная работа с армейскими метеорологами. Офицеры все решают в Тегеране и Басре, но я вижу в Петербурге возникают вопросы.

– Дорогой Михаил Александрович, давайте спокойно после совещания все обрешим. Каюсь, все не упомнить. Мог и пропустить рапорты ваших моряков.

Довольный победоносный вид мигом слетел с Вержбицкого. Щелчок по носу он получил болезненный. Действующая флотилия на приморском фланге, да еще со своей авиацией это даже не козырь, а настоящий джокер. По лицу начальника штаба читалось – кому-то за этот недогляд хорошо влетит.

– Подметил? – Алексей наклонился к уху порученца.

– Согласен. Надо прекращать бардак.

– Мой недогляд, – так же тихо ответствовал император. – Не бойся. Тебя привлекать не буду. Тебе придется во Францию лететь.

– Так быстро?

– Недели через две. Посмотрим, как дело у немцев и экспедиционной армии пойдет.

Очередная командировка Дмитрия не волновала. Наоборот, появилась возможность решить на местах одну из своих проблем. Увы, работы в последние месяцы наваливалось, сюзерен щедро делился делами и заботами со своим министром без портфеля.

Обсуждение планов и бед компании на юге продолжалось в бодром темпе.

– Все же не понимаю, был ли смысл задействовать третий мехкорпус в Сирии? Можно было связать французов двумя-тремя дивизиями, а корпус бросить сразу от Керкука на Дамаск.

В ответ прозвучало уже привычное – нельзя. Пехотные танки мехкорпуса не выдерживают марш на тысячу верст. Даже с усилением ремонтных батальонов получается медленнее чем легкими мобильными мехбригадами и моторизированными дивизиями. Техника в корпусе не самая новая. Уже сейчас выбитые танки отправляют сразу на заводы на капремонт. Впрочем, «Русские Кристи» мехбригад тоже устаревшие, но они изначально рассчитывались на долгие марши.