Текст книги "Дионисов. За власть и богатство! – IV (СИ)"

Автор книги: Андрей Скоробогатов

Соавторы: Дмитрий Богуцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 88
В тайне от самого себя

* * *

Возвращение памяти произошло мгновенно.

Это очень напомнило мое первое пробуждение в этом мире. Внезапный наплыв неведомых воспоминаний. Стыковка с моей памятью из предыдущего мира. Раз-раз – и вот уже готово цельное здание общей памяти и представлений о себе, собранное из двух равноправных источников И нужно определенное напряжение ума, чтобы понять, что тут добавилось, и что изменилось, а что не менялось никогда.

И вот в этом представлении о себе появилось кое-что новое и, прямо скажу, неожиданное.

Я действительно уже знал Пустынникова. И даже больше того! Хотя, куда уж больше…

Саша вовсе не случайно находился рядом с царевной в тот знаменательный вечер, когда вся его жизнь пошла к черту, а я сменил его в этой эстафете на выживание.

Он делал свою работу.

Он был приставлен к царевне выполнять ряд определенных неофициальных обязанностей, главными из которых были – служить и защищать. Был ли он её телохранителем? Ну, пожалуй, его можно было так назвать.

И как же Саша стал неофициальным телохранителем царевны?

Он стал бодигардом царевны из-за педагогической программы, составленной её прогрессивным папенькой, императором Дмитрием Дмитриевичем. Этакого антропологического экскурса потомков августейшей фамилии в жизнь более низких слоев общества. Своего рода «хождения в народ» инкогнито, в духе халифа Аль-Рашида.

В данном случае царевна знакомилась с нравами столичного студенчества. И, конечно, ей был нужен гид и передовой защитник в этом «приюте беззакония, разврата и анархии» по ясно выраженному мнению жандармского начальника Метрополии, которого поставили в известность об этой прогрессивной инициативе правящего дома.

Его услышали, но не прислушались, а поручили Старой Гвардии подобрать кандидатов в товарищи принцессы инкогнито.

И они, в лице Пустынникова, зубра гвардейской разведки, подобрали Сашу.

И подобрали они его, конечно, не просто так. И не только его. И не только это были мужчины.

Сначала был весьма жесткий конкурс, в финал которого Саша из мужской части кандидатов добрался уже один. И там в жестокой борьбе он доказал свою безусловную лояльность, преданность и подготовку.

А ведь он и впрямь был со всех сторон хорош, и алкомаг, и потомственный дворянин, и мечом машет, и в лапту горазд. А самое главное – в меру скромный, не наглый, в отличие от меня, настоящий студент. А значит – не провалит образовательно-познавательную часть дела, ради которой всё и затевалось.

Потом было согласование графика выходов в народ августейшей особы, отработка связи с внешней охраной, которая была достаточно внешней и удаленной. Сашу убедили, что царевна сама по себе серьëзное оружие, и его задача – как раз дать ей при необходимости время и пространство для развертывания этой мощи.

А потом им организовали официальную встречу. Без артефакторной маски, менявшей лицо, которую она носила в дальнейшем. Вот там-то Саша и понял, что пропал, потонул и погиб. И что готов ради неё на всё.

А потом он ещë и убедился, что их с Мариной обоих тянет друг к другу. Практически – та самая любовь первого взгляда. Сначала вроде очевидный взаимный интерес, некоторая симпатия, но потом – как понеслось! Пожар неразделенной страсти. Слишком быстро всë это происходило. Быстро и необратимо.

Но они долго не переходили черту, слишком много было препятствий, и наблюдателей. Хотя им обоим быстро стало понятно, что только представься мимолетный случай и все произойдет.

И когда на праздновании достижения нового ранга Саша – или это уже был я, веселый, счастливый и развязный? – подошел к ней после той самой судьболомной алхимической дуэли и произнес:

– Моя дорогая, милостивая сударыня. Очаровательная. Великолепная. Сладкая моя. Жаждете ли вы пережить самую незабываемую ночь в вашей жизни?

И согласие было немедленно получено и реализовано. Ночь страсти и невероятного единения. Ночь, которая не могла быть ошибкой. Ночь, за которую я не собирался не перед кем извиняться. Она был моя и только моя. И всё, что последовало потом, того стоило, и я хотел бы повторить это ещë сотню раз.

Нда. Ну, ты, Саша дал жару. Впрочем, старая история, когда охраняемая дама отвечает своему защитнику внезапными и пылкими чувствами. Неизбежное стечение обстоятельств. Он молод, она ещë моложе и ищет любви, а он такой замечательный, настоящий мужчина-защитник – вот и завертелось. Вот в общем-то и всë…

Все, да не все…

Это было очередным невероятным открытием этого дня.

Наш замечательный Саша, Александр Петрович Дионисов, мальчик из хорошего заслуженного рода, студент, почти отличник, и в целом прекрасный и со всех сторон положительный юноша, оказался человеком с секретами!

Он был реальным агентом Гвардии Сухого Закона! Реально! С собственным номером, а личном деле под грифом «Абсолютно секретно, сжигать в процессе чтения».

Ну вот ни хрена же себе! Вот это поворот!

Нда. Собственно поэтому его к царевне и допустили, кадр надежный и проверенный в деле.

Нет, Саша не обманывал Марину. Он любил её со всей страстью своего молодого и пылкого сердца. Но и сторонником Сухого Закона он был не менее страстно, и искренне. А ещë рассудочно и последовательно. Потому, что он был молод, горяч сердцем, и хотел изменить этот мир.

Он был бастард и, понятное дело, очень рано встретился с отрезвляющей твердью карьерного «стеклянного потолка», который без усилий проходили более чистокровные отпрыски более заслуженных аристократических фамилий. А его остановил практически ещë в начале обучения.

Если вдуматься, сама специализация – экономика алхимических процессов, была, прямо скажем, так себе. «Купчишка от дворянства», называли они друг друга. Саша ничего не мог поделать. Таковы были установленные правила игры.

Но Саша не смирился, молодец. Он начал искать обходные пути. Но пути были длинны и неверны. И тогда он взялся менять сами правила. Сначала были книжки, история, экономика, политология. Потом списки из запрещенного. Студенческие кружки. Там он нашел единомышленников. И уже оттуда через цепь агентов его вывели на самый верх, где делались настоящие дела и была острая нужда в активных и идейных людях.

Это было неброское, но влиятельное движение Гвардии Сухого Закона, из высокопоставленных военных, высших чиновников, привилегированных дворян. Они с Сашей нашли друг друга.

Самое занятное, что я узнал, или, точнее, вспомнил, это что Гвардий оказалось две. Старая Гвардия, ранее тайное объединение, ставшее наконец явным, склонная к методам силового и оперативного контроля ограничения влияния алхимагов, раздробления старых родов в пользу абсолютной центральной власти. И вышедшая через десяток лет из их рядов Новая Гвардия, при поддержке Болотниковых настроенная еще более радикально решить вопрос магического неравенства, техническими средствами, пулеметами и концлагерями.

Молодежь снова оказалась радикальнее предыдущего поколения.

Между Старой и Новой Гвардиями тлел непримеримый конфликт, иногда прорывается актами открытого насилия.

Сашу выдвинула Старая Гвардия из окружения Императора. Это был потрясающий шанс на продвижение для юного бастарда, и он его не упустил.

А теперь Старая Гвардия искала пропавшую царевну, в то время как Новая Гвардия по повелению Великого Канцлера Болотникова несла Сухой Закон темным массам имперских подданных.

Пустынников и Златозубый появились одновременно, но действовали каждый сам за себя, так как представляли две непримиримые придворные фракции. Они вместе, но не заодно. Похоже тут у меня появляется пространство для маневра.

С Пустынниковым нужно встретится, выяснить, на что он рассчитывает, разыскав здесь меня.

Я открыл глаза, покинув царство воспоминаний. Я сидел один в комнате борделя, меня не тревожили. Я чувствовал себя разбитым. Слишком много пью в последнее время. С этим нужно завязывать. Это дорожка в один конец нельзя переходить грань разумного и отмеренного.

Я тяжело поднялся на ноги, потер лицо.

Царевна кстати, была внезапно склонна к генетическому обоснованию магического эгалитаризма. Она считала, что Империя так тщательно за последние столетия перемешала своих подданных, что буквально в каждом можно найти алхимический потенциал, если отказаться от спеси и предубеждения, снять сословные шоры. По-своему она была радикальнее всех остальных, вместе взятых.

И это, конечно, тоже привлекло Сашу к ней, он прикипел к ней насмерть. Он пошел бы за нею за край земли, но она его с собой не взяла.

Ладно, похоже меня ожидает сегодня ещё один важный разговор. Не стоит на него опаздывать.

Я вышел из номера, спустился вниз.

– Как вам данайская девица? – поинтересовался консьерж, когда я проходил мимо.

– Она очень быстро бегает, – задумчиво отозвался я.

– Вы это серьезно? – нахмурился консьерж.

– О, да. Просто загляденье, – я бросил на стойку перед консьержем полновесный золотой с портретом царствующего императора Дмитрия. – Это вам в утешение.

Консьерж прихлопнул заплясавшую по стойке монету, а я вышел под открытое небо, покинув бордель пробудивший во мне так много воспоминаний.

Огляделся, глубоко вздохнул и направился к отелю «Англетер».

У меня был разговор к моему начальству из тайного крыла Старой Гвардии Сухого Закона.

Я нашел его в ресторане на первом этаже отеля. Пустынников сидел в одинчестве и полдничал.

– Ну, так как? – усмехнулся Пустынников, приглашающе махнув рукой на пустой стул у его стола. – Слоны все ещё идут на север?

– В это время года их не бывает достаточно много в этой части континента, – произнес я положенный конспирацией отзыв, усаживаясь напротив.

Пустынников прищурился, кивнул:

– Хорошо. С этим мы вроде разобрались. Доложи обстановку.

– Миссия провалена. Объект потерян.

– Понятно, – покивал Пустынников. – С этим мы тоже разобрались. Не бери близко к сердцу. Не ты первый. Ты хотя бы живым остался. Знал бы ты сколько, людей мы уже потеряли. Я рад, что ты выжил.

– Я тоже, – отозвался я.

А у самого вспыхнуло ещё два воспоминания. Про то, что двоих людей Пустынникова, судя по всему, я прикончил самолично. Ещё там, на корабле. Одного в шляпе, и второго, финна.

Но я промолчал, сдержался.

– Сначала мы решили, что она тебя раскрыла и убила, – продолжал Пустынников. – Не сразу поняли, кто на самом деле сгорел в твоей студенческой квартире, очень уж качественно там всё сожжено. Она тщательно заметала следы. Потом было не понятно, зачем ты уехал из Метрополии. Одно время я думал, что ты напал на её след и идешь за нею. Только когда ты обосновался здесь, я понял, что ты ведешь себя как человек, который ничего об этом деле не знает. Я это проверил. И так это и оказалось. Теперь ты помнишь. Так что произошло в тот последний вечер?

…Так что действительно произошло в тот последний вечер?

– Мне нужно бежать, – произнесла царевна. – Меня будут искать. Прости. Я должна защитить нас всех.

Я не понял буквально тогда её слова, а зря…

– Разыщи меня, если ты вспомнишь, и сможешь – произнесла она, и совершила свой последний поцелуй, от которого я забыл обо всем…

И вспомнил только сейчас.

Он не знает, подумал я. Пустынников ничего не знает о том, что на самом деле связывает Сашу и царевну. Даже не допускает такого. Значит, пусть так и остается.

– Она сказала, что должна бежать, – медленно произнес я. – А потом использовала на мне какое-то мощное средство для избирательного забвения.

Пустынников кивнул:

– Личные его императорского Величества запасы. Страшно подумать, что у них там скрыто в родовых закромах, видимо, что-то из экспериментальной линейки гроссмейстерских «Пси». Тебе повезло, что вообще очнулся.

– Да, – медленно согласился я. – Мне повезло. Так что дальше?

– Дальше? – поднял брови Пустынников. – Дальше мы будем работать, Саша. Наша цель не изменилась. Мы должны найти царевну и защитить её. Возможно, даже от неё самой. Она слишком ценная фигура, чтобы пропадать неизвестно где, пока такое происходит.

– А что происходит? – прищурившись спросил я.

Мне вот прям очень любопытно, каким будет ответ.

– Кроме того, что наследница бежала? – уточнил Пустынников. – У нас политический кризис, кризис управления, кризис ветвей власти, кризис легитимности. Нам грозит раскол. Империи нужна наследница. Найдём её, и большая часть вопросов отпадет сама собой. Признаться, я сильно надеялся, что ты что-то вспомнишь. Ты у нас парень головастый, вон даже без части воспоминаний, какую карьеру в колониях сделал. Княжеский волкодав, а? Внушает! Я всегда знал, что ты далеко пойдешь, Саша. И ты мне нужен. Ты нужен Империи.

– Да, я как раз об этом, – произнес я, кивнув. – Очень хотелось бы знать, какой именно Империи из назревающих вариантов я так нужен. Раз уж у нас раскол…

– А, – коротко отозвался Пустынников. – Понимаю. Да, это довольно неочевидный момент в нашей ситуации.

Он на мгновение задумался, и сказал:

– Да, я понимаю твои сомнения, Саша. И я уполномочен подтвердить мое положение с контактом на самом верху.

– Это с кем? – нахмурился я. – С боевым гроссмейстером Гвардии?

– Ещё выше, – улыбнулся Пустынников.

Да с кем ещё выше то?

– С Императором? – удивился я.

– Ещё выше! Бери ещё выше, Саша, – усмехнулся Пустынников. – С самим Верховным Канцлером и Великим Князем Болотниковым!

А. Ну, да. Конечно. Как я мог подумать иначе. Охренеть. Ну и предложение для беглого студента. Отказаться, что ли, на всякий случай? Такой собеседник – он же и прибить может если, что пойдет не по его. Вон хотя бы Пустынникову стрелять прикажет, а я его убивать не хочу.

Но потом же жалеть буду, если упущу такой шанс заглянуть в глаза самому главному серому кардиналу нашей новейшей истории…

– Ну, так что, Саша? – тонко усмехнулся Пустынников, через ироничный прищур, пристально наблюдая за мной. – Изволишь ли ты согласиться и поговорить один на один с самым могущественным человеком Империи?

Глава 89
Вам звонит Верховный Канцлер

Хочу ли я поговорить с самым могущественным человеком Империи? Фига се, с козырей зашел! А ставочки-то растут.

Ну, черт с тобой, уговорил, шпион языкастый! Перетрём с твоим заоблачным начальством, поболтаем, поглядим, что будет.

Может, большой человек о чём-то важном между делом проболтается…

Я кивнул Пустынникову:

– Да. Конечно. Конечно, я этого хочу.

Довольный Пустынников хлопнул по столу поднимаясь:

– Тогда прошу в мой номер. У меня там всё оборудовано для сеанса связи.

Ну надо же, посмотрите на него. Оборудовано у него там всё.

Ну, что сказать, так оно и оказалось. К трансконтинентальным сеансу связи у Пустынникова всё было действительно готово.

Это было огромное зеркало в толстой золоченной раме, ради которого Пустынников собственно и снял этот помпезный номер, предельное развитие разнузданного колониального ампира. Перед зеркалом стоит кресло, значит он уже связывался с кем-то таким образом.

Я-то из курса технической алхимии помню, что зеркало тут просто экран для проекции. А дело тут вот в том бледном, как дрожание воздуха элементале на столе перед зеркалом, заключенном в маленькой птичьей клетке.

Реальная связь устанавливается между двумя мощными и долгоживущими элементалями воздуха одномоментного призыва, доступного только гроссмейстерам. Эти элементали воздуха настолько подобны, что при воздействии на один – второй повторяет реакции другого. На любом расстоянии между ними.

Этакая квантово-спутанная пара элементалей близнецов-клонов. Основа моментальной имперской спецсвязи

Важно только питать их, поддерживая их существование в нашем мире, как я это делаю для элементаля, обитающего в моем двуручном мече. Но это доступно практически даже начинающим. Очень удобно, мгновенная непрослушиваемая связь, что всегда с тобой, но доступная очень немногим. Вызвать такую связанную пару элементалей сложно и дорого, практически разорительно. Я такую установку сам вижу впервые.

А элементаль с нашей стороны, похоже, настроен на Пустынникова. Заколебался, когда тот провел руками над клеткой, медленно и ритмично замигал, отзываясь на пассы, пробуждая сигнал в таком же элементале на другой стороне планеты. За парным элементалем, похоже вели круглосуточное наблюдение, так как отзыв пришел практически мгновенно.

Из нашего элементаля в зеркало ударил светлый луч и сформировал в глубине отражений объемное изображение оператора в форме имперской службы связи на той стороне.

– Бербер вызывает Корону, – произнес Пустынников. Видимо, позывной. – Вызов высшего приоритета, ожидаю абонента номер один.

– Вас понял, Бербер, – ответил оператор трансконтинентальной связи. – Проверю расписание абонента и дам вам знать. Ожидайте на линии.

– Ожидаю, Корона – отозвался Пустынников. Откинулся в кресле перед элементалем и угасшим зеркалом, покосился на меня.

– Придется немного подождать, – произнес он. – Канцлер очень занятой человек. Иногда он сам звонил мне на телефон по радиоканалу… но здесь разговор будет длинный.

– Конечно, – отозвался я усаживаясь в соседнее кресло. – Как же иначе?

Особенно, если не забывать, что на той стороне уже глубокая ночь…

Пока сидели и ждали, я краем глаза отметил ещё три клетки с элементалями огня на подоконнике. Человекоподобные, маленькие, словно сувенирные фигурки супергероев. Некоторое время размышлял, что это? Запас для подкормки секретной линии связи или что-то еще? А потом понял, что уже видел такие. А потом понял где.

Это элементали-наблюдатели, разведывательная версия, можно догадаться по мощности заряда и мобильности. А также малозаметности. На фоне неба такие почти прозрачные элементали очень сложно различить. Но я заметил такой прямо перед штурмом моей квартиры в Югопольске, а также видел пролетавшими над рекой в первую неделю своего пребывания во Фламберге.

Вот как он меня нашел в этот раз. Какой отлично снаряженный по последнему слову алкохимии наш Пустынников.

– У Гвардии – всё самое лучшее, – задумчиво произнес я разглядывая связной элементаль перед зеркалом.

– Ну, а как по другому? – отозвался Пустынников. – Наш козырь – технологическое преимущество.

Зеркало вдруг заморгало, прорисовался объемный портрет офицера связи, которого мы уже видели:

– Корона на связи, – произнес он. – С вами будет говорить Верховный Канцлер. Вы готовы?

– Ого, – пробормотал Пустынников, подобравшись. – Быстро он… Да, я готов!

Я тоже напрягся, сел прямее. Ну давай покажись, чудовище, паук в паутине, ужас континентов, гонитель миллионов, дьявольский кукловод…

Он возник внезапно, без предупреждения – образ в глубине зеркала, четкий и ясный, и такой вещественный словно сидел в кресле в паре метров от меня, Лощенный, вальяжный в строгом, как бизнес-тройка, оливковом пехотном мундире подшефного полка. Великий Князь и Верховный Канцлер Болотников Игорь Игоревич лично.

Вот чёрт, а он все-таки существует. А так хотелось верить, что он морок, выдумка, самозванец, Темный Властелин из сказок, где ему и место. Но нет. Вот он. Вылитая вальяжная корпоративная сволочь, прям как я. Сидит. Смотрит. Смотрит, сука, пронзает всепроникающим чёрным давящим взором, и ничего не говорит.

За его спиной в огромном панорамном окне я различал высоченные здания Метрополии. Там действительно была ночь.

– Игорь Игоревич, – осторожно произнес Пустынников. – Это тот самый молодой человек, о котором мы говорили.

– Гм, – прищурился Болотников, и вдруг наклонился вперед, очевидно, чтобы лучше меня видеть. – Знакомые черты лица. Дионисов?

– Так точно. Александр Петрович Дионисов, – доложил Пустынников.

– Вот как.– задумчиво произнес Болотников. – А ведь не далее чем десять дней назад я беседовал с вашим дражайшим дядей, Александр. Очень познавательная встреча получилась.

Опа. Ничего себе, подготовка к беседе.

– Он жив? – напрягся я.

– Жив, жив, – покровительственно усмехнулся Болотников. – Жив, дерзок, неукротим, как у вас в роду принято. Как я думаю, как раз сейчас он пересекает Атлантику в каторжном транспорте.

Вот же козлина. С козырей заходит. А как же поговорить? Поинтриговать, наврать с три короба, как во время таких бесед принято? К чему тут эта гвардейская прямота и простота, что хуже измены?

– И куда же он плывет? – прищурившись поинтересовался я.

– А вот об этом мы и можем поговорить, молодой человек.

Кажется, мне мягко угрожают. Как-то непривычно это мне. Обычно в меня сразу стреляют. Так, ладно, Саша, продолжай игру. Ты дерзкий молодой человек, но не оборзевший, иначе с тобой быстро говорить перестанут, а я ведь еще так толком ничего и не узнал.

Не моё это всё. Эти интриги и тайные переговоры. Не моё. Куда больше мне по душе честные, открытые сделки, пусть и касающиеся чёрного рынка. Но если надо, я справлюсь. Работаем дальше.

– А мой отец? – угрюмо, как подобает спросил я.

Спросил, потому, что прежний Саша, обязательно спросил бы.

– Увы, – развел белые руки канцлер Болотников, – Тут я был бессилен.

Да ты что.

– Он попал в руки так называемой Новой Гвардии, – добавил Болотников. – С поличным. У него, знаешь ли, винные фабрики обнаружились. Ускоренное судопроизводство, эксцесс исполнителя. Сердце не выдержало допроса. Мне очень жаль.

И теперь ты мне это рассказываешь, весь такой непричастный и весь такой в белом, козлина? Вроде как ты ни причем?

Так, Саша, спокойно! Работай! Делай вид, что поверил, усерднее давай! Ещё усерднее! Работай давай! Рожей своей – сердцеедкой работай, иначе этот зазеркальный сатана разотрет тебя как плевок, как виноградину об асфальт. Терпи!

Время мести ещё не пришло.

Но он за все мне ответит.

– А моя сестра? – прищурился я. – Тоже попалась гвардейцам?

– А вот и нет. Вы просто не в курсе, Александр. У неё все сложилось хорошо, – тонко улыбнулся Верховный Канцлер. – Не стоит верить газетам, они всегда врут. Сестра ваша в добром здравии, служит посудомойкой в пересыльном лагере в Гиперборее. Всем довольна, вам поклон передает.

Да ты что. Ничего себе новости Прям поклон, ну надо же…

Уж я-то помнил ту газетку, которую прочитал по пути в Югопольск. Там чёрным по белому значилось, что отец и сестра казнены по указу Императора. А кто эти указы пишет – и ежу было понятно. К тому же, у моей сестрёнки мозгов не хватило бы, чтобы два слова подряд сложить, а ты мне от неё поклоны передаешь.

Лжешь и не краснеешь, мерзавец. Образцовый корпоративный социопат, однозначно, я таких не мало закопал в свое время. Мне-то безумная сестрица Саши вообще никто, но если она действительно жива вопреки прошлым вестям, могу представить, какими средствами достигается довольство человека в заполярном лагере, и где-то ей даже сочувствую.

Ладно. Это всё понятно, это он показал мне кончик той плетки, которой огреет меня, если я вздумаю своевольничать. Хорошо, пусть и дальше продолжает думать, что мои фаберже у него под контролем.

Морду кирпичом, Саша! Держи морду кирпичом! Не время сейчас глумливо лыбиться! Сейчас не время!

– Думаю, вы можете не сомневаться, Александр, что переменить судьбу ваших близких вполне в моих скромных силах, – уравновешенно произнес Болотников. – И не возражайте, не нужно, я вполне могу их вытащить. Все-таки мы одно дело делаем, двигаем мир к светлому технологическому будущему, а какие могут быть торги между соратниками? Но как раз потому и я вправе ожидать от вас небольшой помощи в моём вопросе. И не отказывайтесь, я знаю, что вы тот еще хват. Что вам весьма многое по плечу.

Болотников шутливо погрозил мне пальцем:

– Новая Гвардия мне уже жалуется на вас. Через океан даже жалуется. А это показатель эффективности, как по мне, тут есть чему впечатлиться. Я не гневаюсь, эти дерзкие радикалы, Новая Гвардия слишком много навоображали о себе и давно нуждались в ярком и показательном уроке, что поумерил бы их самомнение. Вы его им преподали, а мне это ничего не стоило, и всё вышло просто отлично. Такое уметь надо, чтобы в одиночку достать так много народу и так быстро

Ну, доставал я Гвардию не в одиночку. Похоже, я тут невольно ухмыльнулся показав Болотникову фирменный мой «искандеровский» оскал, от чего не только Канцлер заметно напрягся, а вон даже Пустынников тревожно подобрался. Так, блин, фу, волкодав безбашенный! К ноге! Тихо! Будет еще наше время. Не сейчас.

– Чем могу быть полезен, Ваше Сиятельство? – проговорил я.

– Многим, – улыбнулся Болотников. – И тогда карьера ваша может превзойти самые смелые ожидания.

Знал бы ты смелость моих ожиданий. Впрочем, мы сейчас не об этом.

– Я внимательно вас слушаю, Ваше Сиятельство.

– Я восстановлю вас во всех правах и даже более того, Я сделаю вас единственным законным наследником рода Дионисовых. Вся бюрократическая мощь империи у меня в руках, они сделают всё, что понадобиться, подпишут, все что потребуется. Но это, само собой разумеется, и это вовсе не всё.

Он выдержал многозначительную паузу. Маринует меня, да? Ну-ну.

– Я знаю, что вы сейчас прочно обосновались в княжестве Югопольском, – продолжил он. – Вы будете следующим Югопольским князем, если мы сработаемся, Александр. Если потребуется, я пришлю личный полк и брошу его мощь на весы ваших политических притязаний. Такую гирю никто не сможет игнорировать.

А вот и пряничек. Сладкий, печатный, глазурью помазанный. Главное зубки об него не обломай, волкодав.

Так, Саша, а теперь не вздумай тянуть и кочевряжиться. Что мы говорим, когда нам такое предлагают?

– Что я должен сделать?

Вот молодец. А теперь сиди спокойно и слушай. Сами все скажут.

Болотников наклонился вперед и бросил резко:

– Царевна.

Я чуть не спалился. Едва не ляпнул от удивления, «а Марина тебе зачем»? Ясно зачем. Но сумел удержал язык за зубами.

– Царевна Марина Дмитриевна, – добавил Болотников.

– И что с ней? – осторожно произнес я.

– Она в бегах, – уточнил Болотников. – И её нужно найти и доставить сюда, ко мне, в Метрополию.

На этот раз я с трудом скрыл другое чувство – радость. Офигеть! Так Марина от них сбежала? Впрочем, зная теперь, что знаю я – не удивлен. Ей с такими рептилиями, как вы, не по пути.

И ведь-таки сбежала же! И они не могут её найти. Это просто отлично. Так, теперь многое понятно, но вот сейчас нужно действовать крайне осмотрительно…

– Известно, где она может находиться? – со всем почтением задал я уточняющий вопрос.

– Она на одном с вами континенте, – бросил мне Верховный Канцлер. – Это я могу сказать совершенно точно.

Бинго! Есть, мать вашу! Так, спокойно, выясняем дальше.

– Возможно ли определить точнее? – произнес я.

– Это уже ваша часть работы, – не меняя любезного выражения лица ответил Болотников. – У вас все средства в руках. Моих людей отправленных с этой миссией вы остановили, значит я договорюсь с вами.

Здраво и практично, если так подумать. Впрочем, кое-что я ещё обговорю. Пространство для манёвра есть.

– Эта ваша Новая Гвардия вставляет мне палки в колеса, – проговорил я. – Борьба с их злоупотреблениями занимает определенную часть моего времени и ресурсов, которые я мог бы обратить на поиски интересующей вас особы.

– Я их осажу, – бросил Верховный Канцлер. – Пустынников, позаботься об этом.

– Будет сделано, Ваше Сиятельство – отозвался Пустынников.

Ладно, это мы обговорили, ещё одно дельце и мы можем закругляться.

– Есть ещё кое-что, – осторожно забросил я удочку. – Вы упоминали моего дядю…

– Упоминал, – довольно согласился Болотников

– Он мог бы быть мне весьма полезен в этом предприятии, – добавил я.

– Вы его получите, Александр. – легко согласился Болотников. – Как задаток, как залог моего вам расположения и доверия.

– Весьма польщен, Ваше Сиятельство, – задумчиво произнес я.

– Рассчитываю на это, – усмехнулся Болотников. – Связь будем держать через Пустынникова, жду от вас отчета о работе по нашему проекту, скажем через пятнадцать… ладно, так и быть, двадцать дней, не позже. И помните, Александр. Я щедр. Щедр на поощрения и на наказания, если они потребуются. Разочаровывать меня не нужно. Мы поняли друг друга?

– Более чем, – прищурился я.

– Тогда до связи.

С тем властитель дум, душ и континентов отключился растворившись в глубине зеркала как призрак.

Ну вот и поговорили. И вроде я даже живой остался. Но что-то мне подсказывало, что только расстояние в два океана удержало Верховного Канцлера от скорой и неотвратимой расправы надо мной.

В общем, я убедился что нам на одной планете с этим изысканным господином тесновато будет. Кому-то из нас точно придется сойти с этого маршрута. И этот кто-то точно не я.

– Ну ты и наглец, Саша, – где-то даже восхищенно, проговорил Пустынников, вставая из кресла. – Наглец и везучий сукин сын. Я таких дерзких ещё не видел. Но ты не теряй чувства меры. Он и не таких дерзких в бетон закатывал. Лучше бы у тебя было, что ему доложить в следующий раз.

Ну, вот, в следующий раз и видно будет.