Текст книги "Дионисов. За власть и богатство! – IV (СИ)"

Автор книги: Андрей Скоробогатов

Соавторы: Дмитрий Богуцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 106
Неделя перед «днем X»

Крохотная прозрачная змейка скользнула над столом и связала туловище собеседника. Он замер, превратившись в сидячую статую, испуганно захлопал глазами.

Удивительно, с одной стороны, на что надеялся князь Белый, когда выполнял такое простое заклятие, и с другой стороны – удивительно, что его противник не имел при себе никакой защиты и не единого алхимика в свите.

Повезло, значит?

– Нет, Жорж Борисович, этот юноша останется здесь, – потребовал князь Белый. – И продолжит с нами диалог.

«Удавка-2». Примерно то же, что дядюшка исполнил в первый день моего пришествия в этот мир. Только вот слабенькая, не в том состоянии князь, чтобы кастовать что-то супер-мощное.

Выходит, у меня минут пять, не больше.

– Спасибо, Кирилл Карлович, – кивнул я. – Смотрите, какое дело. На скольких машинах вы приехали? Четыре легковых? И один фургон?

Мой собеседник ещë не понял, что «змейка» позволяет говорить. У меня также было – возможно, потому что речевой центр поначалу тоже парализует. Но он одновременно нахмурился и моргнул, отчего я сделал вывод, что прав.

И поэтому продолжил.

– Я насчитал у вас в отеле примерно пятнадцать человек. Из них половина – в этой комнате, с ними вообще проблем не возникнет, так… Ещё человек шесть-семь – снаружи. Ну, допустим, десять. Примерно через тридцать минут вы услышите перестрелку за окном. Ну, или не услышите, если ваши взводные окажутся достаточно благоразумными, и не станут сопротивляться. Затем выстрелы прозвучат в коридоре. Если, конечно, они не прозвучат раньше.

Я многозначительно оглянулся.

– Да он блефует! – тихо сказал кто-то из военных. – Откуда у него столько…

– ЧЧ-что ты себе позволяешь! – наконец-то прорезвлся голос Евгения Борисовича. – Княжескую кровь решил пролить!..

– Не порите чушь, ваше высочество. После победы мы повяжем вас обычной веревкой, отгрузим на дворянское такси и отправим обратно в ваш отель. Подумать о соответствии международным правилам дипломатии.

– Щенок! Смерд! Да как ты смеешь! – начал обездвиженный князь, добавив ещë пару слов покрепче, но я его перебил.

– Вымойте рот с мылом и не заставляйте меня бить вас по губам, князь. Я уж повысокородней буду всякого панамского отрепья, получившего на безрыбье княжеский титул.

– Он не щенок, – усмехнулся князь Белый. – Волкодав! Маори и данайцы прозвали его…

– … Искандер Бестибойца! – тихо, нг с уливлением продолжил кто-то из вояк.

– Что за хрен? – спросил парень, который продолжал удерживать меня за плечо.

– Хочешь узнать? – оскалился я, повернувшись к нему.

Князь Белый меж тем почувствовал себя намного увереннее.

– Жорж Борисович, ты знаешь, что ты в меньшинстве. Алексей Порфирьевич и княжич Августин, даже если ты применишь к нам силу, и они согласятся подписать односторонние заявления и депеши, погоды не сделают. Мы создадим союз без них. Ты же слушаешь радио? То же самое сейчас и в Африке, и в Аустралии. Ты не в лучшем положении, чтобы заключать такую сделку.

– Вы мне за это заплатите! – сверкал глазами Жорж.

– Возможно. А возможно – и не заплачу.

– Ну, так что делать будем? – спросил князь Белый. – Возможно, вы уберётесь уже из моего номера? Я, знаете ли, ещё не завтракал.

– Нет, – сказал Жорж Борисович. – Вы блефуете, Кирилл Карлович! И ваш Волкодав блефует. Нет у него никаких…

В этот момент он осёкся – где-то за окнами послышался выстрел. Одиночный.

– … Людей, – несмело договорил Жорж Борисович.

А затем послышалась короткая очередь из пулемёта.

А затем, после небольшой паузы, послышались крики в коридоре, и дверь номера распахнулась.

– Ну что, hija de puta, кто тут нашего князя обижает⁈ – послышался голос Кристобаля Бенитовича.

Они с Вакой держали пулемёт, снятый со станины в яхте и направленный строго на кресло парализованного князя Жоржа Борисовича. Вернее, который только что был парализован – действие эликсира только-только закончилось.

А между моими соратниками в двери просочилась полдюжина «якудз» из ЧВК Черепанова и взяли на мушку всех остальных в комнате.

– Я это так не оставлю! – сказал поверженный князь, забирая скомканные листы со стола и жестом показывая остальным убираться.

Когда последний из нападавших покинул комнату, Кирилл Карлович сказал моим людям:

– Спасибо вам, друзья мои… подлечите пока раненых и оставьте нас, есть кое-что обсудить.

Затем, когда мы остались молча в комнате, он жадно напился водой из бутылки, умылся, вернулся и, кряхтя, принялся рыться в недрах своего дипломата. Выудил гербовый бланк, достал ручку с золотым пером и молча писал что-то, затем тиснул печатью и протянул.

– Что это, ваше сиятельство? – спросил я, а сам принялся вчитываться.

«Волею Императора, князь Югопольский, Белобережный, Номоконовский, Рио-Ройо и иных земель, Кирилл Карлович Белый, постановляет…»

– Это патент ротного капитана, – пояснил Кирилл Карлович. – Можете набирать людей в княжескую гвардию. Бесплатно. Я считаю, пора. Давно пора. Тем более – после такого.

Что ж, я не стал спорить. Испытательный срок я давно прошёл.

– Спасибо, ваше сиятельство. Не подведу. Не обещаю, что наберу быстро, людей мало. Но – не подведу.

– Так, и ещё…

Князь снова порылся в дипломате и вытащил стопку ассигнаций. Бегло пересчитал, протянул.

– Много я с собой не возил, тут в районе пятидесяти тысяч. Это оплата за этих чудесных японцев, как я понимаю, вы их наняли.

– Нанял, – кивнул я.

Ну, четырёх-то мне граф передал бесплатно, но остальным мне предстоит заплатить. Не то, чтобы много, но пусть будет.

– А теперь, Саша, напоследок, я всё-таки задам пару вопросов… Что у тебя с доченькой моей? Запала она на тебя, негодника такого, так выходит? Перед отплытием наговорила мне всякого…

– Не могу знать, ваше сиятельство. Чужая душа – потëмки.

– Так… скажи прямо, она успела наделать глупостей, или не успела⁈ – повысил голос князь.

– Успела, – вздохнул я. – Перед самым отплытием. И я еë не отговаривал. Она вправе была это сделать.

Князь вытер вспотевшее лицо платком.

– И что, жениться не будешь? И за океан за ней не поедешь? Впрочем, я и сам тебя за океан не пущу. Ты мне здесь нужнее. Но вот если вдруг она от тебя понесла, то я из тебя все жилы вытащу, все соки выпью, ясно?

Захотелось добавить, что я сам буду решать, ехать мне за океан и иметь ли родственные связи с домом князей Белых, но я сдержался и усугублять конфликт не стал – тем более, после такого замечательного патента ротного капитана.

Да и сам князь как-то поуспокоился.

– Ладно, Саша, в конце концов, Марьянка девица ветреная, а ты не самый паршивый вариант… Так что пока что будем считать, у нас этого разговора не было. Скажи-ка лучше… Чего там граф Черепанов под меня копал?

Надоело мне быть тройным агентом. Хотя бы стану снова двойным, хватит мне и Пустынникова с его заданием. Поэтому я не стал ходить вокруг да около и ответил честно – в общем-то, как и планировал.

– Он хотел узнать, какое решение примет совет, и в какую сторону дует ветер. Боится сухозаконников. Но вы мне можете мне ничего не говорить. Я изначально не горел желанием шпионить за вами и стучать, я лишь воспользовался ситуацией, чтобы подстраховать вас.

– И подстраховали, Саша, хорошо подстраховали. А про важное – вы правы. Черепанов, похоже, потерял интерес к политике. После трагической гибели Франтишека Скальского…

Тут уже пришла пора удивляться мне.

– Так он… погиб⁈

– А вы не слышали? Да. Несчастный случай на рыбалке, переохлаждение… Бились три дня, лучших лекарей присылали, даже ваш Станислав приезжал. Бестолку.

Князь выразительно на меня посмотрел. Я не стал строить догадки.

– И что теперь с Белым Берегом?

– Ничего, – пожал плечами князь. – Теперь я регент до совершеннолетия. Он успел признать малолетнего сына от одной из служанок и передать графство.

– Так что Черепанов?

– А Черепанов с детства дружил с Франтишеком, принял смерть соседа близко к сердцу. Перед моим отплытием написал, что передаёт графский титул вместе с имуществом и гаремом своему старшему сыну и отбывает в горное шато писать роман. Давно, говорит, хотел стать романистом, да из-за забот никак не выходило.

Странно, всё-таки, при таком обилии магических инструментов и придворных алхимиков погибать от какой-то там пневмонии, пусть даже тяжёлой. Неужели князь помог Франтишеку? Я не стал строить догадки. Всё это, конечно, меня опосредованно касалось – как-никак, у нас были договорённости с Черепановым.

Но мне подумалось, что оно и к лучшему. Подумалось, что, всё-таки, почаще стоило в последнюю неделю читать газеты и слушать радио. Вот так вот всё быстро поменялось в княжестве. А князь Что ж, оно и к лучшему, подумал я. Интересно, что за наследники будут у князя? Надо будет телеграфировать Рустаму, чтобы навёл контакты – как-никак, совместный бизнес в порту никто не отменял.

В завершении разговора князь всё-таки сказал:

– А решение… мы будем голосовать за сохранение императорского рода. За непризнание и отречение Верховного Канцлера. И за непринятие последней редакции Сухого Закона. Можете и передать об этом вашему другу Черепанову, если вдруг встретите его.

Сказал – и подмигнул.

Что ж. Отлично провëл утро. Спас сюзерена, в непростой политической обстановке получил ценную бумажку, к тому же получил от него ценные сведения.

Ну, а вечер закончился вообще замечательно – в каюте яхты, с длинными ногами Пржевальской на плечах. Мой курортно-командировочный роман протекал не так стремительно, как мог, но более чем приятно.

После мы лежали, беседовали о том, как прошёл наш день, а потом вдруг Северина спросила:

– Что ты думаешь о том, чтобы вернуться в Метрополию? Или у тебя там совсем всё плохо?

– Я обязательно туда поеду. Примерно через год или два. Но – не насовсем. Я уже очень привык и к Фламбергу, и к княжеству.

– А сейчас? Я вот думаю поехать. Знаешь же из истории – лучшие возможности открываются именно в такое время.

Я кивнул. Северина умная. Северина сечёт про «окно возможностей». И у меня оно было – осталось разобраться совсем с немногим.

– А ещё… ещё я слышала, что ты был с девушкой с прошлую ночь, – вдруг сказала она. – И я даже догадываюсь, с какой.

Вот, значит, как? Прощает она меня? Что ж, я понимал, что в этом мире концепция свободных отношений не прижилась – что, может, и к лучшему. И понимал, что включать собственнический инстинкт для девушки, тем более для девушки с характером – абсолютно нормально. Но, всё же, мне стало неприятно.

Неприятно даже не то, что я «спалился», а то, что за мной следили.

– Какая ты внимательная, – отшутился я. – И что мы будем делать с этой информацией?

– Ну… я также знаю, что эта девушка уехала, и вряд ли появится здесь. Поэтому я тебя прощаю.

Ишь чего! Прощает. Что ж, пусть. Позволю ей себя простить.

– Северинка. Хорошая моя, ты точно знаешь, что тебе нужно? – вырвалось у меня.

Она пожала плечами.

– Мне казалось, что знаю. То же самое, что и все женщины, которые тебя любили – владеть тобой единолично. Полностью. Но оказалось, что это не так просто, Саша. Очень непросто. То ли ты просто слишком молод, то ли…

– То ли я с душою немолодого оциничневшийся бабника, – продолжил я за неё.

Ох, как близко это к правде было. Ещё никто в этом мире не слышал про меня нечто столь близкое к правде.

– Иногда я думаю, что стоило согласиться на эту авантюру с Артемием, – пробормотала она. – Ты просил рассказать – да, мы были близки. Один раз, когда мы были ещё очень-очень молоды… Но после договорились никогда не вспоминать об этом. Но дядя Ян…

Северина говорила что-то ещё, а я подумал поставить себе галочку – не доверять Артемию Пржевальскому. Хотя, с одной стороны, он не сказал мне правды, с другой – не дал в обиду и раскрыл подробности про троюродную сестру. В конце концов мне несколько надоело слушать её истории, я сграбастал её в объятия и повторил романтический акт.

Потому что это было нужно нам обоим. У неё был сложный период в жизни – конфликт с главной ветвью клана. А у меня впереди была очень сложная неделя, и нужен был кто-то, кто согревает постель.

И за следующую неделю действительно произошло много событий.

Состоялся конклав князей, и после семеро князей из одиннадцати подготовили декларацию против Сухого Закона и признания Болотникова Верховным Канцлером.

Я заключил сделку по строительству ещё одного мини-завода с Пржевальскими – в Белом Береге, в промышленной зоне у порта. Фактически, уже моего порта.

Мы с Владой записали подпольный, я бы даже сказал хардкор-панковский альбом против власти сухозаконников и в поддержку царевны Марины Дмитриевны.

Поиски следов Марины Дмитриевны и своего дяди я продолжал. Пока безуспешно. Кроме той странной песни – ничего не было.

Я ещё дважды ходил на «охоту» в парк в компании с Кристобалем и Светланой, и мы наловили ещё тридцать элементалей для Артефакта созревания. Осталось совсем немного – и у нас по приезде во Фламберг будет ещё один новый урожай «Пальцев Ведьмы», а значит, и драгоценного брандахлыста «Три Топора».

Опять Ангелине голой при луне плясать…

Параллельно в лесу, а также на встречах приобрёл несколько полезных знакомств и договорился об участии в последующей операции двух алхимиков ранга «бакалавр» и «магистр» – Алексея и Арнольда.

Светлана успешно сдала все экзамены на программиста и поступила на очное. Я списался телеграммами со Станиславом, он одобрил решение, мы купили ей небольшой дом в том же квартале, что жила тётушка Надежды Константиновны и оплатили гувернантку, а заодно и телохранителя, рослую такую мулатку – на год вперёд.

Фрол выполнил все мои поручения, распрощался со Светланой и отчалил с ближайшим рейсом в Белый Берег – помогать Рустаму и подстраховать на случай передела собственности после смерти графа Франтишека.

Ну, а главное, что я делал – я готовился к захвату Старого Порта Нововаршавска. Мои люди собирали слухи и сплетни про банк «Старый Порт», который возвышался над гаванью и через который велось всё управление портом и рынком. Мы собирали и усиливали недовольство торговцев, находили и связывались к главарями мелких банд, про которые мне ещё перед поездкой говорил Черепанов.

Затем мы приняли делегацию «лорда в Тени» из пригорода, городка Диановск, который прислал мне целую шхуну с «массовкой» – пиратами-головорезами, подростками-попрошайками, проститутками и прочими незаменимыми людьми.

Артемий Пржевальский тоже поделился десятком отборных спецов. Армия была собрана.

Итак, мы составили подробную карту местности и достали план этажей. Я разработал план нападения, подробный и точный, в трёх вариантах. Перед самим мероприятием я нашёл нужных людей и дал дежурным из городских служб на лапу, чтобы они закрыли глаза на происходящее.

В конце концов, в масштабах пятимиллионного мегаполиса и десятимиллионого княжества юной княжне и регенту было глубоко наплевать на разборки пары сотен человек и передел собственности в каком-то старом порту, который не имел стратегической ценности.

В какой-то момент я понял, что бюджеты кончаются. Что если мы проиграем и будем вынуждены отступить – мне едва-едва хватит средств, чтобы отплыть, расплатиться со всеми и уплыть в родные края, чтобы зализывать раны.

Нет уж. Такое исключено. Поэтому – никакого отступления. Только план «А», план «Б», ну, и на крайний случай, план «В».

И, наконец, перед самым «днём X» я провёл ночь с Севериной – сказочную, незабываемую ночь, после которой она сказала, что это была лучшая ночь в её жизни, и мы решили, что это была наша последняя ночь вместе.

– Мы же не будем портить это попытками повторить это волшебство? – сказала она напоследок, махнув лисьим хвостом.

Что ж, к этому всё шло. Ещё одна задача, с которой я хотел разобраться в поездке, окончательно решена, понял я.

И вот, день финальной битвы настал.

* * *

Первым делом подкупленный чиновник пожарного надзора районной управы приехал в банк, вызвав Анри Таллефумьера. Так мы постарались застраховаться, чтобы он точно находился непосредственно в здании – хотя, по тем данным, что передавала Омелия, но и так жил в апартаментах на последнем этаже.

Одновременно с этим заезжие забулдыги подожгли один из складов рядом с банком. А торговцы в рыбных рядах устроили погром, на который сбежалась половина охраны.

Примерно в это же время на сцену вышли наёмники из числа пиратов – они устроили перестрелку с катером охранников Анри Таллефумьера с одной из рыболовецких шхун.

Охрана, что логично, метнулась туда. В итоге другая часть пристаней оказалась оголена, и пара наёмников сняла оставшуюся охрану.

Одновременно с этим Солдаты гвардии Пржевальских в сопровождении нескольких силовиков княжеской армии – под предлогом ещё одной внеплановой проверки активов – должны были взять в оцепление высотку банка «Старый Порт».

Ну, это я так думал. На практике оказалось, что они сначала встали в пробках, а затем чиновников отозвало вышестоящее начальство.

Что ж, я понял, что эта часть плана провалилась, и поэтому мы вынуждены действовать по плану «Б».

И тут на сцену вышли мы.

Глава 107
Плюс сто десять миллионов

«Вакханка-II», усиленная магическими щитами, с десантом из десяти «якудз» в броне и полсотни пиратов, вышла с севера, со стороны Диановска, и встала на швартовку на освободившемся причале – как раз между горящим складом и банком.

Впереди были ряды торговцев и лавки с контрабандным зарубежным шмотьём, которые заблаговременно опустели. Мы выдали очередь из пулемёта по группе охранников, спешащих к яхте, и принялись ждать сигнала.

Кристобаль остался на яхте за главного. Мы переставили пулемёт на «Антилопу Гну» и помчали через порт, вдоль пирсов в сторону основной заварушки. В машине был Вака и два алхимиками высокого ранга, которых я подцепил в лесу. Склад уже был потушен, но продолжал дымить: пара алхимиков из байк-клуба Влады сидели рядом и «подливали масла в огонь». Пускали простеньких дымных элементалей, устанавливавших прочный заслон между пристанью и банком.

Мы высадились практически без боя. Впереди был самый сложный участок – узкие улочки, через которые едва проедет машина.

Вака высадил меня и поехал по обходному пути. Двое алхимиков, Арнольд и Алексей, пошли вместе со мной, к нам присоединилась парочка «якудз» и местные, из торговцев. Задача была – взять высотку с трёх стороны в клещи. По переулкам мы просачивались в сторону банка – по плану «А» мы должны были войти туда без боя, так как местные гвардейцы были блокированы силовиками и гвардией Пржевальских.

Но когда первая группа, двигающаяся по соседней улице, оказались на парковке, оттуда раздались выстрелы.

– Стой! – успел я сказать Арнольду, самому молодому из нас двоих, прежде чем он чуть не попал под пули.

А шмаляли из крупного калибра. Что ж, логично, я бы тоже поставил крупный калибр на высотку, на которую могут напасть. Ещë и снайперов поставил бы парочку.

А снайперы тоже были.

Вскоре заговорил ещё один пулемёт – этот «голос» я уже давно знал, это явно стрелял Вака с Антилопы Гну.

План «Б», получается.

Вскоре все затихло, лишь слышались одиночные выстрелы со всех сторон порта.

Я выглянул – из здания банка бежали работники – клерки в пиджаках и девицы в строгих костюмах, на каблуках, как были в офисе. Я хмыкнул – Анри Таллефумьер оказался не таким злодеем, как я себе его рисовал, и каким рисовала его Омелия. Не стал прикрываться людьми.

Но оттого и больше вопросов. Видимо, есть другие козыри.

– Беру снайперов, – сказал Алексей.

Выпил эликсир, отправил его к высотке, зажмурился… и вскоре над парковкой послышался крик, а затем звук гулкого падения о землю.

А секундами спустя – и второй такой же.

– Чисто, – сказали в рации.

И тогда мы, защитившись броневым эликсиром, пошли танковать.

Пули летели в бронещит, как из ведра, но силы хватило, чтобы добежать мимо покорëженных машин до центрального входа. Двое торговцев из ополчения, сопровождавшие нас по флангам, получили ранения и ушли в укрытие, но мы продолжали идти вперёд.

А там нас ждала группа бойцов.

Четверо. С автоматами. Без брони. Они даже не пытались прятаться – стояли, прикрывая собой вход в банк. Молодые, самое пушечное мясо, брошенное в пекло.

Что-то в этом всëм было нездоровое.

Мои люди уже высыпали на парковку, взяв другие отряды Таллефумьера на себя.

– Жалко их, идиотов, – сказал Арнольд и выпил ещë один эликсир.

Как я понял – из линейки «Пси», зомбирующий. Чтобы, мол, сложили оружие и свалили.

Глупый поступок, конечно, но я не стал спорить. Чëрт, ведь и мне тоже было жалко людей Таллефумьера! Хоть в бою и совсем другие этика и логика, и никто не считается с потерями, в том числе и гуманитарными, но прослыть мясником я совсем не хотел. Это сейчас местная княжеская власть не проявляет ко мне интереса. Но мне ещë этим всем владеть, если мероприятие придёт к успеху. В итоге я давал распоряжение всем другим командам по максимуму использовать «нелетальные методы» воздействия.

Стрельба по ногам. Травматические пистолеты вместо огнестрела. Эликсиры.

По идее, правильно выполненный «Пси» должен был решить проблему. Да и Арнольд был более чем опытным алхимиком.

Но элементаль почему-то испарился, не достигнув цели.

– Безумие… не сработало, – пробормотал Арнольд.

Вражеские солдаты продолжали стоять насмерть, пока один за одним не легли под выстрелами наших стрелков. Очень странно, подумалось мне.

Итак, мы вошли внутрь. Наёмники разбежались по коридорам, по двум лестницам пошли наверх.

На первых этажах было чисто. Подозрительно чисто – ни души.

Всё началось выше. Когда первые группы захвата достигли верхних этажей, послышались сдавленные крики, и через лестничный пролёт пролетела пара трупов «якудз».

Затем наступила тишина, прерываемая лишь гулкими ударами от падения тел.

Я решил выждать несколько секунд, прежде чем идти наверх.

– Сейчас я посмотрю… – сказал Арнольд и запустил элементаля-шпиона наверх.

А парой секунд спустя схватился за уши, упал на колени и сдавленно захрипел. Из носа пошла кровь.

Признаться, и я тоже почувствовал что-то неладное. Мерный, тихий писк в ушах. В голове шумело, и было не очень спокойно на душе. Впрочем, эффект не удивителен. Следящий элементаль всегда становится ушами и глазами алхимика. Вероятно, он подлетел к источнику звука.

– Интересно, – сказал я. – Что ж, Алексей, не желаешь помочь?

– Нет, – нахмурился алхимик. – На такое я не подписывался. Я останусь с ними всеми, им явно нужна помощь.

– Ладно, – пожал я плечами.

Что ж, опять всё делать самому. Впрочем, я так и планировал.

Обмазался защитным эликсиром, подхватил штурмовую винтовку у одного из бойцов, достал из рюкзака и соорудил из двух салфеток затычки для ушей, и в полной темноте пошёл наверх.

А наверху корчились в муках солдаты. Звук, тихий, ненавязчивый, всё-таки пробивался и через пузырь защитного заклятия, и через беруш. В голове сразу стало как-то мутно, мысли стали путаться, но я ещё держался.

Коридор после лестницы заканчивался большими бронированными воротами, которые были открыты нараспашку. Там виднелся роскошный зал для приёмов с интерьером, выполненный в стиле «старых империй», а позади – ещё одни здоровенные бронированные двери с запорным колесом.

Хранилище банка. Если бы я был простым грабителем – наверное, это и было бы моей целью. Но моя цель был несколько шире – я должен буду получить всё здесь. И банк, и порт, а также жизнь Анри Таллефумьера.

Да, звучит странно. Любой бы другой попросту отпустил после заключения сделки. Но здесь был другой случай.

А виновник торжества был тут как тут – стоял посреди всего это зала, всё в том же старинном котелке, распахнув руки в приветственном жесте.

Ничуть не скрывался.

– Как я ждал вас вас, Александр! Давно не виделись! Проходите, я предпринял меры, чтобы нам никто не мешал.

Заходить внутрь зала с бронированными дверьми? Которые ещё и сами закрываются? Это же форменное безумие?

Нет, сказал я себе. Это план «Б», именно такой план «Б» и был.

Его голос я слышал. Странно. Хотя почти не слышал ничего другого, кроме мерзкого звука.

А по ушам било уже невообразимо. Направленный звук? Интересная технология, конечно. И совсем не алкомагическая. Технологическая, и это плохо. Не то, чтобы я против технологий в принципе – я против технологий, которым не могу ничего противопоставить. Я вошёл в зал, нашёл ближайший столик и выудил из рюкзака стопку помятых бумаг, подготовленных нотариусом.

Дополнительно заверим их позже, а пока подпишем всё тет-а-тет.

Таков план «Б».

– Я подготовил некоторые бумаги, Анри, – сказал я будничным тоном. – Вы должны их подписать.

– Я задолжал вам десять миллионов, – кивнул Анри Таллефумьер. – Я помню, Александр. Будем считать, что я взял их в долг. Я предлагаю вернуть их, и на этом завершить наш конфликт. Верну с процентами. Не десять миллионов, а, скажем, двадцать? Идёт? Всё решится мирным путём. Хватит на сегодня смертей.

Я кивнул, но продолжил.

Себя я почти не слышал, но говорил чётко и точно.

– Да. Задолжали. Право на здание. На торговые ряды. На пристань. Передача контрольного пакета акций банка. Смена председателя правления сообщества порта. На пару катеров. Контракты с наёмниками. Далее – менее официальные бумаги. Письма от трёх «лордов в Тени» Новой Южной Аттики о снятии с вас права на ведение теневого бизнеса.

Анри кивнул.

– Я не сомневался, что вы подготовились очень хорошо. Вы докопались до сути. Изучили почти всё, что можно. Познали мою суть… Но ваши условия не приемлимы для меня. И вы это знаете. Этот банк и этот порт – моя жизнь. Вы же собираетесь лишить меня жизни?

– Если потребуется, Анри, – признал я. – Это именно то, что я собираюсь сделать. Вернее, лишить вас того, что вы называете «жизнью». Признайтесь, вы и сами давно этого хотели бы. Просто боитесь признаться самому себе.

Анри поменялся в лице. Неестественно дёрнул щекой.

Прошагал походкой к центру зала.

– Что ж, вы правы. Я живу слишком долго. И мне всё порядком надоело. Я согласен лишиться жизни. В случае, если будет обеспечен равнозначный обмен.

Он махнул рукой.

И в этот момент мне ударило по ушам. Я понял, что всё это время Анри лишь только шутил. Этот мерзкий генератор зомбирующего шума либо не работал на полную мощность, либо шёл мимо меня.

А теперь меня пробрало по полной, ударило направленным лучом. Эффект был сопоставим с «Удавкой», только в отличие от неё – я замер, скорчившись на полу, из глаз брызнули слёзы, через которые я увидел, как из бокового помещения выходят две девушки.

Красивые, полуобнажённые, в непристойном одеянии.

Первой вышла Омелия фон Огюст, держащая поводок. Следом – ещё более прекрасная, ещё более волнующая и требующая помощи девушка в беде.

Наденька.

Надежда Константиновна Крестовоздвиженская. С затуманеным взглядом, явным образом зазомбированная.

В этот момент, пожалуй, моё сознание моргнуло. Лишь на долю секунды, достаточной, чтобы между мной и возлежащим промеж тарелок с фруктами богом Дионисом состоялся ещё один разговор.

* * *

– Серьёзно⁈ И это был твой план «В»⁈

– Ага.

– То есть ты предполагал, что за козырь будет в рукаве у этого чудовища?

– Да, – кивнул я. – Это же очевидно.

– И ты настолько уверен и самонадеян, что знаешь, что я тебе помогу и не оставлю в беде?

– Уверен, – кивнул я.

Дионис сокрушённо покачал головой и отправил в рот здоровенную виноградную гроздь. Прожевал, выплюнул семечки, и сказал:

– Но ты же подготовился? Не просто так? Тоже какой-никакой козырь есть?

– Ага.

– Ладно, – сказал он, отряхивая пухлые ладошки. – Так и быть, помогу, дело, знаешь ли, хорошее.

* * *

– … Я на этом свете уже полторы сотни лет. Поэтому я знал, что ты придёшь, – продолжал в это время Анри. – И подготовился. Сперва ты будешь смотреть, как я лишу её жизни, а затем, так и быть, ты лишишь жизни меня. Мне не жалко. Если сможешь, конечно.

Моя одереневшая рука дёрнула лямку рюкзака на себя. Дёрнула липучки основного отсека. Отсюда высунулась голова Нанотолия, после чего властным жестом я приказал своему зверю:

– Фас!

И зверь мой в три прыжка преодолел расстояние до Анри Таллефумьера.

Одновременно Омелия схватила кочергу, стоявшую у камина, и хлопнула его ровно по темечку, расплющив котелок.

Или это рука Диониса направила кочергу? Теперь уже без разницы.

Хотя это, признаться, была самая стрёмная часть плана. В Омелии я сомневался куда больше, чем в Дионисе. И до последнего не верил, что ей можно доверять, и что рассказанное про её господина – правда. И что она не зазомбированна им.

Но оказалось – правда?

Анри не упал. На несколько секунд Анри окоченел, неестественно раскинув руки, словно старинная игрушка-петрушка. Нанотолий же прыгнул ему на грудь, разорвав когтистыми лапками блузку под сюртуком и обнажив сверкающие и переливающиеся стальные механизмы.

А затем ловко выудил из отсека оттуда стомиллилитровый пузырёк с вином – сердце, питающее сущность артефицированного автоматона. Выдернул соединительный шланг и в пару глотков оприходовал бутылку.

– О-нет-мо-ё-ви-но, – ломаным голосом проговорила тварь, когда-то называвшаяся Анри Таллефумьером, а затем опрокинулась на спину грудой металлолома.

* * *

– Значит, он был автоматоном? Или чем-то таким? – спросила Ангелина.

Днём ранее она, спустя почти два месяца разлуки, бросилась мне на шею в порту Югопольска, когда мы наконец-то пришвартовались к родным берегам.

Ранее так не бросалась. Видимо, соскучилась.

– Чем-то таким, – ответил я. – Он был автоматоном, созданным каким-то древним не то гроссмейстером, не то аборигенным магом, поместившим своё сознание в артефакт внутри автоматона.

– Круто… разобрать бы его! До винтиков!

– Ага. Поэтому его не брали эликсиры, направленные на людей, при этом он сохранил ограниченную алхимическую возможность. Например, принимать человеческий облик, запускать удалённо некоторые устройства, и в этом роде. Омелия была нужна ему, чтобы производить ремонт и переустанавливать бутылки – он периодически заводил себе таких рабынь.

– Ну как ты мог передать такое сокровище в местный университет⁈ Просто так!

– Ха, кто же знал, что регент княжны, Ульяна Даниловна Волкова – академик из университета и гроссмейстер. Один из трёх гроссмейстеров на континенте. И что она лично разрабатывала Анри последние годы – после того, как императорский тайный сыск в свете текущих событий отказался всем этим заниматься.

– Четырёх, – поправила меня Ангелина. – Четырёх гроссмейстеров. Свету ещё забыл.

– Я про дипломированных, со штампом. В общем, это была сделка – в обмен на признания моего права на банк и порт. И на то, чтобы всё произошедшее в новостях прозвучало как «блестящая спецоперация». Также княжество изъяло часть банковских резервов на ремонт и покрытие расходов после нашей битвы, ну, это вполне резонно.