Текст книги "Как понять ребенка"

Автор книги: Андрей Валявский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Следующая книга высвечивает детей под новым утлом зрения и называется «Отрицательный угол». Подзаголовок у этой популярной книги: «Подросток. Цена самоутверждения" * Обращаю Ваше внимание на статью Марининой и Вороновой «Переходный возраст», содержащую несколько систем периодизации. В частности, психиатр Дьячко выделает 5 двухлетий в жизни ребенка, среди которых период пробуждения половых влечений и период гиперсексуальности, проявляющийся в виде агрессин по отношению к взрослым, сверстниками самому себе. Интересна мыс ль автора о смене различных картин мира у ребенка при его взрослении. Первая картина мира у ребенка обусловлена первичным ощущением: «Я – ребенок». Следующая картина мира приходит с новым ощущением: «Я уже не маленький, но я еще и не взрослый». Ребенок оказывается как бы «подвешенным» между двумя периодами взрослости и детства. Это и называется переходный период, когда мир отражается совсем в других, переходных понятиях, и, самое главное, теряется однозначность. То,что раньше в его картине мира было константой, стало переменкой величиной. Непоколебимый авторитет взрослого рассыпался от столкновения с авторитетом подростков. Кончился период безусловного подражания, когда родитель являлся абсолютной ближайшей и первой истиной. Подросток перестает отождествлять себя только со взрослыми в многозначную эпоху подражания многочисленным сверстникам.

Весьма любопытна интегральная модель Эриксона, выделяющая в развитии ребенка несколько стадий формирования отношения к миру. Каждая стадия характеризуется соответствующим выбором ребенка. Например, на первой стадии ребенок производит выбор между довернем и недовернем к миру в целом, что и закладывается в нем с детства в виде тенденции. Если ребенок выбрал доверие как тенденцию, то для него будут свойственны доверчивость, общительность, спокойствие, не слишком высокая требовательность к людям. В случае противоположного выбора он будет недоверчив, угрюм, боязлив, некоммуникабелен, агрессивен или скрытен. Такая предрасположенность в первую очередь будет следствием семейного окружения, того, что ребенок испытывал на первом году жизни и того, насколько была заботлива его мать.

Вторая стадия, по мнению Эриксона, связана с выбором зависимости или автономности от внешнего мира. Ребенок мечется между « не надо», « я сам» и страшной тревогой, когда мать уходит от него на работу или даже просто в соседнюю комнату. Этот выбор теснейшим образом связан с восприятием мира. Если мир не пугает ребенка, ему не страшно быть независимым. Если же мир кажется враждебным, то взрослый может хоть как-то уберечь, защитить его. Как известно из дифференциальной психологии*, расстояние, на которое ребенок позволяет себе удалиться от матери, с возрастом увеличивается. С точностью до сантиметра известна сфера, в которой ребенок чувствует себя под защитой матери. Только с расширением этой сферы сын или дочь смиряются с переходом матери в соседнюю комнату и спокойно воспринимают такой внешний переход, не пугаясь, ибо внутреннюю среду контакта мать еще не покинула.

Третья стадия характеризуется выбором между инициативой и страхом порицания и тесно связана с предыдущими и последующими стадиями. Ребенок делает выбор между чувством неполноценности и трудолюбием. Под трудолюбием Эриксон понимает любовь к познанию и освоению мира. Если представим ребенка, последовательно совершившего выбор в сторону недоверия, зависимости, страха, чувства неполноценности, то мы получим личность, чувствующую себя в этом мире неуютно. Мир в глазах такой личности агрессивен. Как ей преодолеть чувство агрессивности? Преодоление ищется в компании таких же неполноценных людей за счет не индивидуальных, а уже групповых агрессивных действий. За счет принятия очевидного кредо: «Мир может быть плох, но я – хорош» Ощущение псевдоавтономии притупляет страх находящегося под .зашитой группы, а в таком случае. Вы знаете ,и нас, взрослых, охватывает в толпе звериное чувство, не дающее возможность вспомнить, что перед нами стоит человек. Такое состояние вызывает у детей в той или иной форме желание захватить мир, что характерно для внутренне негармоничных людей. Только у людей, у которых «я» и «мир» находятся во вражде, можно встретится сначала с недоверием к миру, с разобщенностью с миром, а потом уже с попыткой его захвата, желанием присвоить его себе. Человек, чувствующий свое единство с миром, такой потребности не испытывает. Для него «я» и «мир» – одно и то же, скорее даже «я в мире» и «мир во мне» все переплетается.

В книге американското детского психиатра «Что каждый ребенок хотел бы, чтобы знали его родите ли» собраны вопросы, на которые устал отвечать автор, вопросы, пугающие родителей, вопросы, от которых мы часто увиливаем, не зная, как через них переступить. В итоге мы, взрослые, теряем контакт с детьми в важнейшие периоды их становления, и они вынужденно идут за общением к менее компетентным сверстникам. Рано или поздно дети становятся ведомыми теми лидерами, в группу которых они попали. Лидерами могут оказаться и взрослые, но все равно это будут люди со своеобразный лидерским акцентом по отношением к миру. Чаще всего лидеры самоутверждаются через лидерство, и тогда с этим же самоутверждением мы встретимся в наших детях, стремящихся стать такими же, как их кумиры, не имея, как правило, на это оснований.

Интересно сопоставление автором эмоциональных переживаний ребенка после 12-ти лет с теми ощущениями неуютности, тошнотворного отношения к миру, через которые проходит любая женщина в период беременности, когда «что-то» в ней нарождается, и это «что-то» приводит к колоссальной физиологической перестройке в организме, к необходимости идти на новые конфликты с самой собой, что делает очень нестабильный психическое равновесие. Точно так же через аналогичное неуравновешенное состояние проходят и все каши дети в период полового созревания. Но кто об этом вечном и одновременно преходящем разговаривает с детьми? Мы уходим от разговора о том, о чем сами часто думаем, чего сами скрытно желаем. Любопытный пример привел профессор И.С. Кон в одном из своих выступлений. Оказывается, специальный том Британской энциклопедии посвящен объяснению маленьким детям вопросов любви, интимных отношений мужчины и женщины. У нас этот том был помещен в специальное хранилище, не доступное не только детям, но и многим взрослым.

Трудно пройти в этой книге мимо человечески ценных замечаний: дети не хотят повторять жизнь своих родителей, и это вполне естественно. В: пи бы дети все повторяли за нами, то человечество и не развивалось бы, хотя на определенном этапе развития детей именно так и происходит: они повторяют, проигрывают то, что запечатлели, глядя на родителей, то, что запечатлели на опыте общения с ними. При опросе детей каждый пятый ответил, что он категорически не хочет быть похожим на своих родителей. Если бы дети походили на нас, то развитие прекратилось. Об этом необходимо помнить, дабы не усугублять конфликты с любыми детьми в любом возрасте, дабы не тормозить познание ими окружающего мира. Когда дети отождествляют себя с нами, мы этого, как правило, не замечаем, считая данное отождествление естественным, само собой разумеющимся. Мы начинаем возмущаться, когда они отрываются от нас, проявляя свою индивидуальность и пытаясь понять себя, свои желания. Как ребенку стать другим, если делать то, что мы говорим?

Если хотите взглянуть на дошкольное или школьное воспитание ребят с точки зрения конкретного развития их мыслительных способностей, возьмите в руки книгу в Дошкольное музыкальное воспитание»*. Книга переведена с испанского. Автор – Альфира Ле Гасна де Арисменди – очень разносторонний ученый и педагог, известный далеко за пределами своей страны, Уругвая. В этой книге Вы встретитесь с мкогочисленными советскими и зарубежными концепциями умственного развития ребенка. Мы не будем на них останавливаться, так как, с нашей точки зрения, обобщенное базисное умение думать, связанное с умственным развитием, запускается в значительно более позднем возрасте, чем вступление в школьную жизнь.

В лекции «Как согласовать образование с воспитанием» мы уже говорили об опасных последствиях запуска способностей ребенка с четвертой ступени – умения думать. Если мы будем акцентировать внимание на запуске именно этой ступени ракеты, то предшествующие три могут отлететь напрочь. В этом случае будет очень трудно не только родителям, но и педагогам, а особенно самому ребенку, когда он встретится с самим собой и захочет стать другим, но это может оказаться ему не по силам. Об этом мы будем говорить сегодня.

На примере книги уругвайского ученого мы лишний раз убеждаемся, насколько глубоко дифференциальная психология пустила корни в книжном мире. Профессор 0стерн, как пишет автор, проанализировал 18 теорий, в которых выделяется свыше 60-ти отрезков времени в этапах умственного развития ребенка. Основные моменты, на которых останавливались Выгодский, Леонтьев, Эльконин, Волок, в том или ином виде присутствуют в наших рекомендациях. Отталкиваясь от фактических наблюдений во время занятий по этико-психологической подготовке к школе детей вместе с родителями, мы показываем родителям зону ближайшего развития ребенка и объясняем ее в зоне ближайшего понимания родителей. Если ребенку что-то не по силам, разумно предложить родителям слегка отступить назад и начать продвижение ребенка с освоения того, что доступно в повторении за взрослым. В том, что ребенок может сделать сегодня вместе со взрослым, закладываются основы того, что он завтра сможет сделать без нас. Вот почему, не помогая сегодняшнему ребенку в освоении какого-либо вида деятельности, к которому он тянется, мы тормозим его завтрашнее развитие.

После краткого обзора литературы а хотел бы перейти к описанию той периодизации, на которую мы мысленно опираемся во всех лекциях. Корни нашей периодизации разбросаны не только в литературе, но и в практике людей, чьи работы еще не дошли до читателей. Среди последних нельзя не упомянуть ныне, к сожалению, покойного ленинградского педагога Маликова и, к счастью, здравствующего московского педагога Гармаева. Последний до недавнего времени возглавлял в Москве лабораторию по нравственной психологии. Наши представления очень тесно переплетаются с тем, что он обычно рассказывает родителям и детям во время зимних цикловых встреч и летних встреч в трудовых лагерях. Наши многодневные этические встречи-семинары во многом навеяны психологическими играми-семинарами, проводимыми лабораторией Гармаева. Существенное содержательное отличие наших встреч от гармаевских в том, что мы знакомим слушателей не только с культурой общения, но и с культурой мышления и с их взаимной обусловленностью. Без практического знания того и другого невозможно глубоко и сознательно понять себя и взглянуть на ребенка, понять в себе ребенка и увидеть в своем ребенке себя. Через такое семинарское переживание себя и детей прийти важнее, чем получить теоретические знания, в том числе и наших методик, к которым прежде всего тянутся педагоги и родители. Любая самая золотая методика без возможности ее прожить останется формой без содержания. Это относится и к нашей модели развития ребенка. Слушая нас, постарайтесь наполнить ее своими воспоминаниями, а не только нашими. Тогда она зазвучит для Вас по-другому и станет Вашей опорой на трудном пути познания ребенка. Ваш собственный ребенок, конечно, неповторим, но все-таки он ребенок, а значит, в нем есть много общего с другими детьми. Все растения разные, но и им не миновать смены времен года. Все дети разные, но ним не миновать этапов развития, аналогичных временам года. Была ли у Вашего ребенка затяжная весна или поздняя осень – судить Вам, а значит и Вам и корректировать кашу модель.

Итак, самый главный этап этико-психологического становления детей приходится на период от рождения до 3-х лет. Что же в это время происходит с ребенком? Чем этот период так фундаментален? Почему семена, посеянные в этом возрасте, и корни, которые пустят эти семена, так глубоко проникают в нас и потом прорастают на поверхности нашего внешнего поведения с максимальной силой в период от 21-го года до 24-х лет? Почему, войдя в этот возрастной диапазон расплаты, мы входим разрушителями в свою собственную семью, которая как бы подворачивается под кашу воистину горячую руку, и мы, вместо укрепления ее, своими собственными руками начинаем крушить, не ведая, что творим? Потому что мы повторяем, проигрываем в своей жизни сначала, как правило, то, что подсознательно запечатлели в своей душе раньше. Душевный опыт общения людей и, прежде всего, родительский пример реагирования друг на друга – вот что для ребенка самое главное в жизни в период от рождения до 3-х лет. Вот что в нем сеется.

Открылась дверь. На пороге стоит усталый муж. Жена, как прекрасный экстрасенс, мгновенно почувствовала его усталость. Не надо видеть его лица, чтобы интуитивно оценить его закрытость. «Не тронь меня – завяну я» – так называют иногда это состояние. Человек молчит, ко всем «слышна» его агрессивность всегда соответствующая внутреннему требованию: «Оставьте меня в покое.

Жена не может не отреагировать на эту агрессивность встречными, чаще всего подсознательными словами: «Ты устал – и я устала! Я тоже не сидела, сложа руки!» Муж, получив вместо понимания агрессивный ответный импульс, бессознательно закрылся еще больше, дабы его не вывели из внешнего равновесия. Когда мы прячемся от других в глубь себя, толщина стек внутренней крепости нарастает, а значит, нарастает и наша агрессивность. К жене возвращается ее же агрессивность, ко с приращением. Вместо сочувствия мужу, любимая вносит очередную лепту в увеличение агрессивности, затягивая мужа в так называемый психопатический круг. Этот порочный крут, прокручиваясь несколько раз, на каком-то витке прорывается наружу:

– Ну что ты стоишь... Вынеси ведро хотя бы!

– Послушай, я же тебе ничего не сказал, а ты уже нападаешь, – парирует муж.

Действительно, он ни словаке сказал ей, не было видимых причин придираться друг к другу. Но были невидимые, внутренние. Оба требовали друг от друга внимания, любви, а посылали друг другу внутреннее раздражение, нетерпимость, нежелание понять другого, нежелание хотя бы услышать другого... Где же им было взять силы, чтобы перекрыть нарастающую агрессивность тающей любви? Противостояние скачала проявилось на невидимом (бессознательном) уровне, и только оформившись в обидные слова, стало очевидным для супругов. Супруги чувствовали глубину отрицания, бессознательного отрицания друг друга, но не осознавали происходящего, а значит, и не могли управлять данной ситуацией. Оба они были закрыты друг для друга, и с каждым витком психопатического круга все больше отгораживались один от другого, от самой мысли о другом, естественно, уходили в глубь себя, теряя друг друга из вида.

Ребенок все это время мирно играл в углу комнаты и, казалось бы, ничего не видел и не слышал. А на самом деле все чувствовал и запечатлевал. Да, может быть, он не понял смысл словесной перебранки родителей, но зато благодаря пока еще не закрытому сердечному видению и ведению воспринял внутренние действия взрослых и запомнил: «Вот так внутренне надо реагировать на другого человека: на его закрытость – закрытостью, на агрессию – агрессией, на злое, недоброе состояние – внутренним требованием внимания, уважения, любви к себе, то есть злостью, недобротой».

Если бы у мужа или жены хватило душевных сил отвечать не злостью, а словами любви, то ребенок счастливо запечатлел бы другой тип душевной реакции взрослых: на закрытость – открытостью, на агрессию – любовью, пониманием, смирением, терпением, вниманием, кротостью, на злость – добротой, на эгоизм – попыткой услышать, понять другого и помочь ему. Такому ребенку не надо будет ходить в особые группы самосовершенствования и учиться совестливому, сердечному, утраченному видению, ведь этот всевидящий несмышленыш зрит наши внутренние состояния во всей полноте уже сегодня и учите а не поддерживать психологический круг, а выходить из него, покрывая другого любовью, как говорили старики, учиться любить. Учится любить, глядя на нас.

Вот передками счастливая пара: муж с женой идут по солнечной улице, а между ними, крепко держа за руку маму и папу, уверенно шагает малыш. Все вокруг так светло и радостно, ничто не предвещает бурю, но вдруг – детские слезы градом. Ребенок безутешен. Не спасают и прохожие:

– А кто туг плачет? Хочешь, мальчик, – конфетку? Давайте, я его заберу с собой...

Что же произошло? Откуда пришли слезы? Все было светло и радостно, пока мама что-то не сказала папе, а папа что-то не ответил маме. А точнее -только подумал. Внешне ничего не изменилось, разве что родители стали более сосредоточенно улыбаться. Но ребенку-то «видно», почему родители притихли и внешне успокоились. Видно, благодаря сердечной открытости на людей. Ребенку не надо объяснять: папа мысленно обиделся на маму, к оба они мысленно отвернулись друг от друга. Нарушилась целостность семьи. Семья дала трещину, и эта трещина пролегла через сердце ребенка. Он заплакал. Он не мог не заплакать от нестерпимой боли – боли в сердце. Любой семейный разрыв разрывает и сердце ребенка. Как разуму выразить словами страдания сердца? Как объяснить причину этих страдании взрослому, если малыш и сам не знает этой причины, а просто чувствует ее, переживает? Ему физически больно от душевного разлада г семье. И он безысходно плачет. От невыразимой боли.

Родители, наконец, отреагировали:

– Ну, что случилось?.. Тебя кто-нибудь обидел? Вот твоя собачка... Хочешь машинку?.. Посмотри, какое солнышко!

И вдруг слезы прекратились. Мама восклицает:

– Какой непонятный ребенок: вечно он неизвестно из-за чего заплачет, неизвестно из-за чего перестанет плакать !..

Что остановило слезы? Конфетка? Машинка? Солнышко? Нет! Мир в семье. Родители в заботе о своем чаде объединились, забыв о своих обидах друг на друга, целостность семьи восстановилась, трещина в сердце ребенка исчезла, исчез и источник боли. Зажав в кулачке машинку, с еще не высохшими слезами, отпрыск счастливо улыбается. Опять все вместе! Для него быть врозь – огромное горе, мировая трагедия. На самом деле, и для нас тоже. Только мы не признаемся в этом вслух, и гаснут на губах неродившиеся слова: «:Без тебя мне свет не мил!» Огрубел голос нашего сердца, умолкает перед гордым разумом. Спасают их наши дети, объединяя нас собою. А мы, их самые близкие, даже не догадываемся, как они страдают, как жертвуют собой ради нас!

Еще одна картинка из жизни. Мы всей семьей возвращались домой после загородной прогулки. Длинная электричка, свободных мест нет. Кто может, тот смотрит в окно. Несмотря на тесноту, никто не ссорится, и усталость не помеха, продолжается благостное состояние души после умиротворяющего общения с природой. Перед нами сидит женщина, а у нее на руках играет мальчик. Папа стоит рядом, мама улыбается. Полная идиллия. Вдруг на очередном перегоне папа хлопает себя по лбу и огорченно восклицает:

– Забыл!..

Мама безрадостно спрашивает:

– Что забыл?

– Ключи от квартиры.

– Где?

– На комоде, на даче.

Мама молча отворачивается к окну, не проронив ни слова. Можете себе представить, какие неутешительные мысли и образы проносятся у нее в голове: вот они выходят из поезда, а папочка едет образно на дачу... добирается до крыльца... Потом с трудом втискивается в очередную электричку, а она ждет его с ребенком, с вещами... Когда же они попадут сегодня домой? А дома еще ждут срочные дела. И когда же она приляжет отдохнуть, и успеет ли? Радостных мыслей нет и у папы. Он тоже невесело молчит.

А с ребенком творится нечто невообразимое. Сначала он лезет на руки к отцу, потом к матери, потом опять к отцу, потом опять к матери, пытаясь как бы объединить их, наконец машет на мать руками, а потом, неожиданно ударив ее кулаком, кричит:

– Оставь моего папу в покое! Тут уж мама не выдерживает:

– Да кому он нужен, такой твой папа!

Мальчик обнимает папу за шею и затихает. Папа с мамой, разрядившись, не отводят взгляда от окна.

Если бы мы не знали про психопатический круг, то не поняли бы попытку ребенка прекратить это тягостное, виноватое молчание папы и обвиняющее, несправедливое молчание мамы, ведь не папа – плохой, а ошибка – плохая, ударом кулачка была как бы поставлена точка в этой фразе, положившей конец объединяющим, уговаривающим метаниям ребенка. Эта же точка спровоцировала единственную и отталкивающую мамину фразу.

Как великие педагоги, дети чувствуют несправедливость, творимую взрослыми, когда они отождествляют поступок с личностью. Для них родители всегда самые любимые и самые хорошие. Вне зависимости от ключа на комоде. Один мальчик так поделился с психологом своим горем:

– А у нас папа вчера превратился в пьяного!

– Не превратился, а напился, – возразил его одноклассник.

– Нет, превратился! – стал настаивать мальчуган, ища глазами поддержки у взрослого. – Папа у нас хороший... Его кто-то заколдовал...

Видя, как мы открываемся друг другу для того, чтобы огрызаться, дети переполняются желанием расколдовать нас. Чем выше скученность крыс в помещении, тем агрессивнее они становятся в поведении, дохода до поедания друг друга. Ничего себе выход из психопатического крута! А как ведут себя в аналогичных условиях обезьяны? Они, оказывается, начинают больше обниматься, больше целуются, похлопывают друг друга по плечу, заглядывают приветливо в глаза, как будто хотят сказать: «Не обращай внимания на. меня, тебя раздражает мое внутреннее агрессивное состояние, но ведь я тебя люблю и зла не желаю! Прости, если что не так!» Как тут не вспомнить слова знаменитого американского семейного психотерапевта Вирджинии Сатир: «Просто обнимите друг друга, поцелуйте друг друга, а не выясняйте отношения!»

Даже в отсутствие конфликтов для нормального психического равновесия, как подсчитали дотошные американцы, каждому, независимо от пола, необходимо ежедневно обняться с любимым человеком от 12-ти до 16-ти раз. Как же мы себя обкрадываем, опускаясь до крыс и не поднимаясь до обезьян! Мы постоянно что-то доказываем друг другу, забывая уступить, пытаемся выиграть тактически, стратегически проигрывая! Кому нужны эти пирровы победы? Однажды психологи протестировали группу крыс, отобрав самых умных самцов и самок. Когда этих умников посадили вместе, они не сумели произвести на свет ни одного крысенка, так как все время находились в стрессовой ситуации – выясняли, «кто умнее». Обычно крысы очень быстро определяют иерархию отношений и в соответствии с нею уступают друг другу. Без взаимных уступок и у крыс прекращается род, не только у людей. О каких же уступках может идти речь, если мы непрестанно критикуем друг друга? Давайте не будем забывать одну мудрейшую, убийственную и одновременно смешную фразу: «Не критикуйте своих жен (мужей). Может быть, ее (его) недостатки и помешали ей (ему) выбрать лучшего мужа (жену)». Не хлопайте дверью в ответ на обидные критические слова. Помните, там, за дверью, остаются и плачут без Вас Ваши дети! Остыньте и вернитесь с добрыми намерениями и добрыми словами. Входа в свой дом, не входите опять в психологический круг, как бы Вас ни провоцировали саркастическими словами: «Ну, что... вернулся? Соскучился?!»

Если Вы сильный и умный, то услышите в этой фразе не злорадство, а неумело скрываемую радость: «Вернулся!» Помогите этой робкой радости пробиться наружу и не позволяйте лукавому овладеть Вашим языком: «Нет, за чемоданами пришел!»

Сегодня Вы победили лукавого, может быть, завтра справится с нею! Ваш муж (жена), после-после-послезавтра, если и не справятся, то хоть будут стараться справиться Ваши дети. В этой битве с лукавым нельзя выиграть одному. Выигрываем или проигрываем вместе! Спастись можно только всем вместе, спасая не себя, а других: жену, детей, внуков ,правнуков. Спастись можно только любовью. Самый короткий путь выхода из психопатического круга мы встречаем в заповеди Христа, советующей «отнестись к другому так, как мы хотели бы, чтобы отнеслись К ТЕБЕ». Выполним же слова самого Христа: «Возлюби ближнего своего, как себя самого». Дети зрят нашу любовь и учатся любить так, как любим сейчас мы!

Оказывается, детям недостаточно взаимности в родительской любви, и недостаточно запечатлеть «как надо любить», надо еще накопить в себе энергию любви, чтобы было что отдавать! Чем меньше малыш, тем сильнее он напитывается родительской любовью и тем ярче, добрее, безусловнее излучает накопленную любовь на всех. Любовь как солнце: когда ее много, она светит всеми всех согревает -и добрых, и злых, а когда ее мало, как будто туча набегает на солнце, и тогда любовь светит только самым близким, только каких хватает лучиков добра. Энергия любви, наверно, самая главная на свете, самая фундаментальная, без которой ничто невозможно в этом мире: ни полнота жизни, ни полнота физической теории, ни полнота нравственная, ни полнота интеллектуальная.

Вспомните печальные эксперименты нацистской Германии: отобрали лучших арийцев и ариек, дабы они заложили генетический фундамент цвета нации. Родившихся детей забрали и стали растить в стерильных условиях отсутствия материнской и отцовской любви. Основная масса этих детей выросла умственно отсталыми.

Другой эксперимент достоин упоминания рядом с предыдущим. В психиатрической клинике родившихся младенцев отдавали под присмотр более здоровым матерям, способным хоть как-то ухаживать, а самое главное – гулить, ворковать с малышами, улыбаться им, делиться переполняющей их радостью и любовью. Большинство этих детей стали нормальными людьми, вышли в жизнь за пределы клиники.

В связи с этим необходимо обратить внимание на глубокие этические корки пьянства, более глубинные, по сравнению с физиологическими. Как считают некоторые специалисты*, пьяница в свое время недополучил материнской любви и теперь пытается дополнить дефицит энергии любви за счет окружающих, особенно за счет жен и мужей. Если у близких этой любви тоже не хватает, им так тошно, что лучше пить, чем без любви жить. И они пьют, стремясь хоть вином утолить СВОЮ тоску по человеческому общению. За рубежом есть врач, лечащий алкоголиков простой человеческой любовью, без лекарств, без колючей проволоки. Без принуждения приезжают алкоголики на лечение, да так и остаются жить в этом новом для них районе, новом не только по территории, ко, самое главное, по труду и жизни во взаимном понимании, поддержке и любви. Трудятся, живут, любят и любимы по-настоящему. Оказалось, что этого достаточно для того, чтобы хватило сил не пить. Просто кет потребности гость, если тебя любят.

У обезьян, лишенных в детском возрасте материнской любви, нет потребности за кем-то ухаживать и любить своего детеныша. Только что родившуюся обезьянку новоявленная мама может разорвать на части, исследуя ее, как физическое тело. Для людей, лишенных своевременной и достаточной материнской любви, тело другого человека также не является священным. Его можно разорвать, убить, истязать, не следовать по-обезьяньи бездушно и тупо. Видно, неоткуда у преступника появиться жалости, если его никто никогда не жалел в детстве. Он просто не знает, что это такое, ему нечего повторять. По данным зарубежной статистики, львиная доля преступников после рождения была лишена контакта с матерью.

О силе материнской любви можно судить по холдинг-терапии – самом эффективном способе лечения аутизма. Аутичный ребенок – это пример коллапсирующей личности: ребенок закрывается от внешнего мира настолько, что перестает общаться с людьми, уходя в глубь себя, а в крайних случаях перестает общаться и с миром, уставившись в точку невидящим взглядом. Как его вывести из этого состояния? Мать крепко держит ребенка за плечи*, смотрит ему в глаза, и говорит ему о своей любви: как она его любит, какой он хороший, лучше его у нее нет никого на свете... Ребенок начинает вырываться, может качать царапаться, кусаться, бить руками и ногами, плеваться, ругаться последними словами. И все это мать должна выдержать в течение полутора-двух часов, пока он не затихнет и не начнет слушать слова любви.

Если мать выдержит такой холдинг, ребенок начинает выздоравливать. При необходимости процедура повторяется. Помогает матери поддержкой и советом психотерапевт, находящийся рядом. Если рядом сидит отец больного ребенка, выздоровление идет быстрее. Если вместе с отцом сидит здоровый брат или здоровая сестра больного, выздоровление идет еще эффективнее, потому что ребенку нужна любовь всех членов семьи, а не только материнская. Потому что мы все нужны друг другу, потому что всем нам нужна любовь. Это, пожалуй, единственное на свете, в чем нуждается каждый. Это то, что невозможно получить, если стремишься брать, а не отдавать. Чтобы было, что отдавать, каждый ребенок стремится наполниться любовью родителей до краев. Видимо, поэтому чем младше дети, тем «Труднее переносят даже кратковременное отсутствие матери. С годами время разлуки увеличивается без видимых последствий в состоянии ребенка.

Так же как увеличивается и расстояние, на котором ребенок чувствует себя спокойно, в безопасности, находясь в пределах достигаемости лучей материнской любви и подпитываясь ею по мере необходимости. Желательно, чтобы до трехлетнего возраста ребенка ни мать, ни отец не удалялись надолго и на большое расстояние. Для этого надо стараться чаще быть вместе, реже ездить в командировки. Есть и еще одна причина запрета на командировки, особенно длительные. Это импринтинг. Хрестоматийный пример: цыпленок вылупился из яйца, а рядом вместо матери увидел бездушную железку – жужжащий пылесос. Образ пылесоса импринтингуется, как бы записывается по внутреннему видеоканалу как образ матери, и теперь цыпленок будет мчаться к нему в минуту опасности и лично его будет считать своей родной матерью, чувствуя себя под его ЗАЩИТОЙ уютно и спокойно. Точно так же и дети. В минуты запечатления импринтингуют – присваивают образ поведения взрослого, оказавшегося рядом. Если в такие минуты мальчик вместо папы будет видеть только маму, то он может присвоить женский тип поведения. Если девочка в нужные моменты своей жизни не видит матери, то ока оказывается лишенкой выбора и усваивает отцовский стиль поведения, мужской тип реакции. Феминизация мальчиков и маскулинизация девочек – вот плата за длительное отсутствие в доме мужчины или женщины, за временную неполноценность семьи. Плата растет, когда не хватает сил терпеть этого битюга-мужа, валяющегося на диване с газетой и никакие помогающего жене. В будущем легче будет отучить мальчика, ставшего мужем, от валяния на диване, чем научить его вести себя по-мужски, по-отцовски, а не по-женски, как когда-то вела себя мать.