Текст книги "Как понять ребенка"

Автор книги: Андрей Валявский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Именно в данной полярности и существует эфирное тело. Это его дыхание. Если Вы будете по-настоящему свидетелем данного процесса. Вы можете просто рассмеяться. Тогда не существует ни врата, ни друга. Тогда Вы сознаете, что чередование в лечения и отвращения – это просто естественное явление...

...Каждый миг Ваше «нравится», превращается в «не нравится», и наоборот. Каждый миг! Но Вы никогда этого не замечаете. Когда Ваше «нравится» превращается в ,не нравится" (а Вы подавляете эту неприязнь, воображая, что Вам всегда будет нравиться одна и та же вещь). Вы лишь дурачите себя вдвойне. А если Вам что-либо не нравится. Вы упорно продолжаете «не любить» эту вещь, никогда не дозволяя себе заметить моменты, в которые она Вам нравится. Мы подавляем любовь к своим врагам и ненависть к друзьям. Мы все время подавляем! Мы допускаем эмоцию лишь одного полюса. И благодаря тому, что эта эмоция все же возвращается на данный полюс, мы не видим в своем выборе ничего неестественного...

...Если говорить о физическом теле, то мы не считаем вдохи выдох чем-то противоположным и поэтому не беспокоимся о дыхании (с точки зрения морали). Жизнь не делает различия между вдохом и выдохом. Здесь нет моральных разграничений. Здесь нечего выбирать: вдох и выдох составляют одно явление. Это естественный процесс.

Но что касается второго тела, то тут ненависти не должно быть, а любовь быть должна. Здесь Вы начинаете выбирать, и этот выбор порождает беспокойство. В эфирном теле – постоянный конфликт, ибо моральный выбор превратил его в ад...

...Когда же Вы стали свидетелем этого процесса перехода противоположностей. Вы говорите: „Это естественное явление. Это естественно для соответствующего тела (т.е. одного из Ваших семи тел). Это тело существует только благодаря данному явлению. Оно не может существовать иначе..." И как только Вы осознали это. Вы превзошли. Вы вышли за пределы данного тела. Если Вы превзошли первое тело, то Вы осознаете присутствие второго. Если Вы превзошли второе тело. Вы осознаете существование третьего.

Свидетельствование – вне жизни и смерти. Вдох и выдох – две разные вещи. Но если Вы стали свидетелем, то Вы уже ни то, ни другое. Тогда проявляется; третья сила. Теперь Вы уже – не итог действия праны в физическом теле. Теперь Вы сама прана, свидетель, жизнь...

...Если Вы осознали существование второго тела, стали его свидетелем -свидетелем влечения и отвращения – тогда Вы можете познать и третье тело, астральное. Аналогично влияниям в эфирном теле, в астральном есть свои магнетические силы. Магнетизм – это дыхание астрального тела. В один миг Вы полны надежды, в следующий – у Вас ее нет; в один – Вы уверены в себе, а в следующий – утратили всякую решимость. Это суть вхождения в Вас магнетизма и уход его из Вас. Бывают моменты, когда Вы способны одолеть даже Бога. И другие, когда Вы боитесь собственной тени.

Когда магнетическая сила вошла в Вас, Вы – великий человек, когда же она вышла из Вас, Вы – ничто. И это чередуется точно так же, как день и ночь. Круг вертится, колесо вращается. Так что даже у Наполеона были моменты бессилия, и даже у отъявленного труса бывают мгновения храбрости.

В дзю-до есть специальная техника, служащая для распознавания моментов, когда противник бессилен. Это удобный момент для атаки на него. Ведь когда он полон сил, то обязательно победит. Так что Вы должны распознавать момент, когда магнетическая сила из него вышла, чтобы на него напасть. И Вам нужно вынудить его напасть на Вас, когда магнетическая сила в Вас входит.

Эти вход и выход магнетической силы соответствуют Вашему физическому дыханию. Вот почему, когда Вам нужно сделать что-то трудное. Вы невольно его задерживаете... Например, тяжелый камень Вы не можете поднять во время выдоха. Но когда Вы вдыхаете или задерживаете дыхание после вдоха. Вы на это способны. Ритм Вашего дыхания соответствует процессам, происходящим в третьем теле. Так что, когда противник выдыхает (если только он не натренирован обманывать Вас), когда из него выходит магнетическая сила, это – миг для атаки! В этом секрет дзю-до. Вы можете победить даже человека, более сильного физически, если знаете, когда он труслив и бессилен. Когда магнетическая сила вышла из него, он беспомощен.

Третье тело живет в атмосфере магнетизма, как в воздухе. Повсюду вокруг Вас – магнетические сипы: Вы вбираете и выбрасываете их. Но если Вы стали созерцать эту магнетическую силу, сознавать, как она входит и уходит, тогда Вы ни сильны, ни бессильны. Вы превзошли и то, и другое.

Тогда обнаруживается четвертое тело, ментальное тело, которое втягивает мыс ль и выбрасывает ее. И эти „вхождения и выходы" мысли также имеют свои соответствия. Когда к Вам приходит мысль на вдохе, она может быть оригинальной, только в такие мгновения рождается оригинальная мысль. В миг возникновения оригинальной мысли дыхание останавливается. Это всего лишь проявление соответствия.

Ничто не рождается, когда мысль выходит. Она просто мертва. Но если Вы сможете осознавать, созерцать эти приходы и уходы мыслей, тогда Вы сможете познать пятое тело...

...Атмосфера пятого тела есть жизнь, точно так же, как мыс ль, как магнетическая сила, как любовь и ненависть*, наконец, как дыхание *суть атмосферы низших тел...

...Так что я пятом теле вхождение есть миг жизни, а исход есть миг смерти. Осознав пятое тело. Вы почувствуете, что жизнь – не нечто внутри Вас, присущее Вам. Она входит и выходит точно так же, как дыхание. Сама жизнь – не в Вас. Ока входит в Вас и выходит из Вас.

...Именно поэтому страх смерти постоянно преследует Вас. Вы всегда сознаете, что смерть начеку, ждет за углом. Она всегда рядом, всегда ждет Вас. Чувство смерти, всегда поджидающей Вас, – чувство беззащитности, тьмы бездны, безнадежности – связано с пятым телом. Это очень темное чувство, смутное, зыбкое, потому что Вы не вполне его осознаете.

Когда Вы подошли к пятому телу и ощутили существование его, тогда Вы знаете, что жизнь и смерть – только дыхание пятого тела (вхождение и исход). А ощутив это. Вы узнали, что не можете умереть, ибо смерть не является присущим Вам феноменом. Не является таковым и жизнь. И жизнь, и смерть – внешние явления, происходящие с Вами. Вы никогда не живы и не мертвы. Вы есть нечто превосходящее и то, и другое. Но это трансцендентное чувство превосходства может возникнуть только тогда, когда Вы осознали действие сипы жизни и смерти в пятом теле.

...В человеке существуют две противоположные волн: воля к жизни и воля к смерти. Для западного ума это казалось абсурдом: как могут столь противоположные стремления сочетаться в одной личности? Однако Фрейд утверждал, что, поскольку возможно самоубийство, должна существовать и воля к смерти.

Ни одно животное не способно на самоубийство, ибо не может осознать свое пятое тело. Животные не могут совершить самоубийство, потому что не способны сознавать, что они живы. Но для самоубийства также необходимо еще и не сознавать смерти; но мы можем его совершить, так как сознаем жизнь, но не сознаем смерти. Если сознаешь смерть, самоубийство также невозможно. Будда не может совершить самоубийство, потому что оно бессмысленно. Он знает, что в действительности убить себя невозможно, можно только притвориться. Самоубийство – это только поза, ибо на самом деле Вы не живы. Смерть существует на пятом плане, в пятом теле. Это просто выход определенной энергии. Вы есть тот, в кого низ кого совершаются эти вхождения и выходы. Если Вы отождествили себя с жизнью, а она стала для Вас несносной. Вы можете сказать: „Я совершу самоубийство». Но это лишь иной аспект самоутверждения Вашего пятого тела. Нет такого человека, который хоть однажды не подумал о самоубийстве, потому что смерть – лишь другая сторона жизни. И эта другая сторона может проявиться и в самоубийстве, и в убийстве.

Если Вы одержимы жизнью, если Вы так привязаны к ней, что стремитесь совершенно отвергнуть смерть, тогда Вы можете убить другого. Совершив убийство. Вы удовлетворите свое желание смерти, волю к смерти. Это просто трюк: Вы убили и думаете, что теперь Вам не придется умереть, потому что умер кто-то другой.

Все, кто совершил множество убийств – Гитлер, Муссолини, Сталин – все они очень боялись смерти. Такие люди находятся в постоянном страхе смерти, поэтому проецируют эту смерть на других.

В пятом теле, где к Вам приходит и жизнь и смерть, т.е. где жизнь входит и выходит, нельзя быть привязанным ни к чему. Если Вы привязаны, то не принимаете эту полярность во всей ее полноте, и можете заболеть.

...Постичь смерть и принять ее как другой аспект жизни, наверное, труднее всего. Постичь жизнь и смерть как параллели, как одно и то же явление, как два аспекта одной и той же сути – это самое трудное. Но такова полярность пятого тела, таково трагическое бытие в пятом теле...

...После пятого тела пропадает „я", пропадает ,эго". Теперь ,эго" нет. Вы стали едины со всем бытием. Теперь что бы ни входило и не выходило, Вам уже не принадлежит, потому что нет „я". Все приобретает космические масштабы, и полярность принимает форму сотворения и уничтожения... атмосфера – силу творения и силу уничтожения...

Каждый миг приходит к Вам сотворение, а в следующий миг все возвращается в растворение... нет ,это", все, что приходит и уходит, это – Вы. Вы стали едины со Вселенной.

Рождается звезда – и это Ваше рождение. Звезда исчезает – и это Ваш уход... из хаоса родились звезды... все пришло к бытию... гибнет звезда... бытие переходит в небытие...

Шестое тело не эгоцентрично, оно является космическим. И в шестом теле познается все, что касается творения, все, о чем говорят религиозные учения мира. Когда произносят слово „сотворение", подразумевают шестое тело и знание, связанное с ним. И когда говорят о всемирном потопе, о всеобщем конце, то же имеют в виду шестое тело.

Великий потоп иудейско-христианской, вавилонской или сирийской мифологии, так же как Пралайя индусов – это лишь один выдох, выдох шестого тела. Это космическое переживание, а не индивидуальное. Вас там нет!

Человек в шестом теле, т.е. тот, кто осознал шестое тело, будет воспринимать смерть кого-либо как свою собственную. Махавира не может убить и муравья, и не из-за какого-то принципа ненасилия, но потому, что это его собственная смерть. Каждая смерть -это его смерть.*

Когда Вы осознаете это – сотворение и разрушение, – осознаете в каждом мгновении вхождение сущностей в бытие и уход из него, тогда Вы обретаете сознание шестого тела. Какая бы вещь ни выпала из небытия, одновременно возникает нечто новое: умирает солнце, а где-то рождается другое светило... этот мир умрет, и придет новый. Мы приказываемся даже тогда, когда пребываем в шестом теле, и говорим: „Человечество не должно умереть"... Но прежде чем умрет мир, где-то в другом месте начнет развиваться жизнь.

Шестое тело – это чувство космического творения и разрушения: сотворение и уничтожение... вдохи выдох. Вот почему используют образ вдыхание Брахмы». Брахма – это человек, пребывающий в шестом теле; осознав шестое тело. Вы стали Брахмой. В действительности Вы постигли Брахму и Шиву – оба полюса. А Вишну – вне этой полярности. Все они образуют тримурти, троицу: Брахма, Вишну и Махеш (Шива).

Это – троица свидетельствования. Если Вы созерцаете Брахму и Шиву (создателя и разрушителя), если Вы осознали их обоих, тогда Вы познали и третьего, имя которого Вишну. Вишну – эта Ваша реальность в шестом теле. Вот почему Вишну* стал наиболее почитаем в тримурти.

...Брахма – творец, но он творит Вишну; Шива* – разрушитель, но он творят для Вишну. Они суть два дыхания Вишну (входящее к исходящее): Брахма – вдох, а Шива – выдох...

...Если Вы продолжаете преодолевать, превосходить, то вплоть до седьмого тела всегда будет еще высшее тело, но за седьмым – бестелестностъ. Вступив в седьмое тело. Вы очистились. Вы более не разделены: для Вас уже не существует полюсов . Тогда это Адвайта (не дуализм), тогда это Единство...

...Истина, абсолют – в седьмом теле... В нем нет даже творения и разрушения, но есть Бытие, и не-Бытие ..

...Быте – это Ваше Бытие, и не-Бытие – тоже Ваше.

В седьмом теле Бытие-не-Бытие – существование и не-существование – суть два дыхания. Не нужно отождествляться ни с тем, ни с другим. Все религии были основаны теми, кто попит седьмое тело. Язык седьмого тела может состоять самое большеие из двух поняли: Бытие не-Бытие. Будда говорит языком не-Бытия (языком выходящего дыхания): „Реальность есть ничто". В то же время Шанкара говорит языком Бытия (входящего дыхания): „Окончательная реальность есть Брахман". Шанкара пользуется позитивными категориями. А Будда негативными. Но это единственный выбор, который здесь возможен.

Третья категория -это реальность, о которой ничего нельзя сказать. Самое большее, что может быть высказано, это то, что реальность есть „Абсолютное Бытие" или же ,абсолютное не-Бытие", ибо седьмое тело превосходит все концепции. До седьмого тела что-то возможно описать.

Я могу что-то сказать об этой комнате, если выйду из нее. Если я покину ее и войду в другую, то смогу вспомнить нечто об этой комнате, что-то сказать о ней. Но если я выйду из комнаты и угоду в бездну, то смогу ничего сказать даже о ней. До асе пор, говоря о каждом из тел, можно было символически изобразить некую третью точку, ибо оставалось еще тело, превосходящее данное. Можно было подняться в него и оглянуться. Но после седьмого тела идти некуда; оно последнее. За ним – бестелестностъ.

В седьмом теле приходится выбирать между Бытием и не-Бытием, т.е. между языком утверждения и отрицания. Здесь есть только две возможности. Будда говорит: „Не остается ничего", а Шанкара утверждает: „Все остается".

Поскольку речь идет о человеке, то можно констатировать многоплановость проявлений жизненной энергии в его семи телах. Везде, где проявляется жизнь, протекают эти процессы – вхождение и исход. Вне данной полярности жизнь не может существовать». *

Не является ли сам Человек тем Свидетелем, той третьей точкой, относительно которой в седьмом теле вне существует полюсов», не существует разделенности, внутреннего дуализма, а существует только одно Единство всего со всем, и, следовательно, единый принцип осмысления и порождения нового: «Все есть все»? Принцип, примиряющий и Бущу, и Шанкара. И объединяющий нас с Вами.

Обобщим в двух таблицах данную модель развития человека как процесс осознания своих семи тел, как трехэтапный процесс развития системы: отождествления, растождествления и свидетельствования. О временных телах см.в приложении 6.5.

ТЕРПЕНИЕ

«Терпение есть украшение сердца» (Н. Рерих, 14,41).

От рождения до 3-х пет человек учится терпеть другого человека на уровне внутренних состоянии, а от 3-х до 5-ти лет – на уровне внешних слов и поступков. От 5-ти до 7-ми лет учится терпеть труди себя, неумеюшего, в труде ради другого, а также учится терпеть внешние ограничения со стороны взрослых, дабы научиться слушаться. Без последнего в дальнейшего, после 12-ти лет, не будет сил терпеть и слушаться себя даже тогда, когда будет четкое понимание, что так нельзя.

От 7-ми до 9-ти лет идет обучение терпению в учебе, а с 9-ти до 12-ти начинается обучение терпению в работах по способностям. *

Учась терпеть, человек учится любить. От рождения до 3-х лет он учится любить другого человека, запечатлевая сердцем умение родителей хранить открытое состояние на другого человека. От 3-х до 5-ти – учится любить, запечатлевая умение родителей и взрослых выражаться словами и поступками. От 5-ти до 7-ми лет ребенок учится любить труд, труд вообще, и послушание, а от 7-ми до 9-ти лет – учебу. С 9-ти до 12-ти лет начинается постижение любви не просто к труду, а к внутреннему заботливому открытому состоянию на нужду другого, труду конкретному – труду как к форме, труду по интересу, по способностям.

После 12-ти лет человек доминантно учится терпеть самого себя, встречаясь в себе с посеянным до 12-ти лет, а значит, учится любить себя.

Так терпение постепенно формирует терпеливость, порождающую впоследствии сердечную терпимость ко всему и ко всем, в том числе и к любым мнениям и верованиям.

ТРУД

Жизнь ребенка от 5-ти во 7-ми лет является начальным периодом трудового становления, когда в душе ребенка запечатлевается внутреннее состояние человека, исполняющего труд. В зависимости от отношения и поведения взрослых в труде на глазах ребенка и в зависимости от взрослой оценки труда ребенка душа присваивает как истинный вид труда, одобряемый и поощряемый взрослыми. А.Ц. Гармаев в лекциях по нравственной психологии описывает такие виды труда, как труд-забота, труд-работа и труд-успех.

« Труд-забота – это отклик на нужду другого человека;

труд-работа – это труд за вознаграждение, за деньги;

труд-успех – выполняется лишь с целью добиться успеха, отражаемого в словах ("молодец"), наградах (благодарности, грамоты, медали, ордена, призы) и в реальных вознаграждениях (премия, путевка, денежное поощрение).

Если с 5 до 7 лет ребенок не познает труд, как заботу, то его счастливое детство запечатлевает, благодаря усилиям близких, праздность». (Гармаев А.Ц., Лекции по нравственной психологии)

«Именно из монастырей ушло в мир полное глубочайшего смысла выражение: труд есть молитва. Как призыв добросовестного исполнения любого дела... Труд есть обращение к Богу.

Одушевление труда столь искренними сильным чувством придает качество, позволяющее преодолеть тяготение необходимости и нужды». * «Труд – вот еще одно из главных слов, которые определяют суть наших отношений с людьми. Все, о чем мы говорили: и ответственность, и понимание , и искренность, и отзывчивость, и терпимость – все требует душевного труда. Но зато если он действительно воплотился в наших чувствах, мыс лях, поступках, и оплата будет «по труду», может и не сразу, ко он отзовется... А в заключение – Станислав Ежи Лец: ? У человека нет выбора – он должен быть человеком!'!» (И.В. Дубровина)*

Во всем. И в любви. И в труде тоже. «Труд – это любовь, ставшая зримой» (Халиль Джебран).

См слово «Страда».

Я хочу лишь вместе,

Я хочу с тобой.

Ногой встречи не хочу искать я.

Ты – мои невзгоды

И моя Любовь.

И мое огромнейшее счастье

В .H.H., 16 июля 1976

На руке три линии:

Это – жизнь, а это – я!

А это – Ты, судьба моя!

Из песни

Чему быть по линиям –

Все покрыто инеем!

Ты мне Отец, а не судья.

Грешников бедных святая заступница.,

Ты их надежда.

Мать и покров.

Из песнопения

Ты – самая прекрасная.

Ты – самая упрямая.

Но я люблю тебя!

Из песни

Ты – смертное существо

И ты же вечен.

Познай себя в свете мудрости.

Кроме тебя, нет ничего.

Ты – сам себе Цель, и чем ближе к ней будешь, тем очевиднее будет твой Путь и его Смысл (СП. Семенов, Санкт-Петербург).

Ты есть Все.

Пресвятая Богородица, просвети нас светом Сына Твоего!

Из молитвы

УБЕЖДЕНИЯ

Помните шуточный вопрос для спорящих: – Вы убеждены, что нет убеждений?

И в запальчивости Вам могут ответить:

– Да.!

Так многие, идущие на поводу собственных убеждении, не подозревают о своем рабстве. Присвоив вколоченные в них истины, забывают поинтересоваться истоками своих глубинных заблуждении, скрывающихся иной раз, как длинный гвоздь, под блестящей шляпкой очевидности.

А нужен ли мне этот гвоздь?

Кто в меня его вколотил, или я его сам себе вбил?

Не держится ли он во мне на слепой вере? А может быть, на безверии? Во что я верую, а во что – нет? Осознаю ли я себя в полноте противоречивости? А в полноте дополнительности? Где моя мера уверенности и самоуверенности?

Без каких понятий или категорий я не смогу осознать свою картину мира? А без каких не пойму других?

Считая себя неверующим, не являюсь ли я на самом деле верующим? Только в свое: свои аксиомы, постулаты, принципы, в константность мировых констант, в незыблемость законов классической или квантовой физики, во всемогущество математики или философии, в свои первоначала природы, в наличие пропасти между наукой и искусством, наукой и религией, музыкой и слогом!

Есть ли у меня системные представления о мире, о целом, об элементах? А сколько вообще у меня картин мира? И есть ли хоть г одной из них предположение о моей неправоте ?

Достаточно ли я знаком с современными фактами науки, с ее гносеологией и онтологией? Знаю ли я, что в науке уже с 1972 годам наравне с категориями сознание и подсознание используется категория сверхсознание? А в картине мира Вернадского, так же, как во взглядах современных ученых, методы науки признаны неполными! Вспомним хотя бы вопрос, озаглавивший раздел в книге Налимова: «Научна ли сама наука?»'". Что лично я думаю об этом, если даже сама наука, в которую я почему-то и зачем-то свято верю, сомневается в своей правоте?! Не это ли вершина научной честности, которая никогда себя не абсолютизирует, кроме веры в ограниченность своих моделей описания действительности? Которая ставит вопрос о наличии у каждого человека как минимум двух моделей мира: левополушарной и правополушарной*. Первая модель, как правило, ближе к научной, понятийной, а вторая – к интуитивной, образной, подсознательной.

С этих позиций Вы вправе вежливо, не настаивая на опыт, спросить себя: «Вы убеждены, что Ваши убеждения – Ваши? А ее то и нет, – тогда чьи они? Нужны ли они Вам? Не для того ли Вам даны и сознание, и подсознание, и сверхсознание, чтобы Вы осознали СБОЮ современную картину мира на всех этих трех научных уровнях самосознания?» То есть, по сути, мы с Вами приходим еще к одной святой троице мира: Бога-отца (наше подсознание). Бога-Сына (наше сознание) и Бога – Духа Святого (наше сверхсознание). И каждому из этих уровней будет соответствовать своя картина мира, своя модель мира. Таким образом, получается. что системность нашего мировоззрения предполагает наличие и признание как минимум трех моделей мира, трех разноуровневых подсистем описания, не сводимых друг к другу, но связанных друг с другом обшей реальностью и нашим опытом пребывания в ней.

Как известно, в науке число "три" отражает минимальное количество подсистем в системе, обеспечивающее возникновение системных отношений. Это дает нам право ставить под сомнение картину мира любого человека, абсолютизирующего свои профессиональные или этнические позиции, ставить вопрос о его бессистемности с позиции современной науки. Это дает нам право ставить вопрос о легализации подсознательной подсистемы описания мира, то есть об образной, не выразимой в понятиях модели икра. О ее легализации наравне с научной картиной мира – сознательной подсистемы описания мира и религиозной картиной мира – его сверхсознательной моделью.

Это дает нам также право ставить вопрос не только об ущербности любой научной точки зрения с позиции «философского сада камней и знаменитой теоремы Геделя о неполноте даже математического описания, но и о необходимости дополнения исследовательских осознанных методов науки до их системной целостности методами подсознания и сверхсознания, то есть методами искусства и религии – методами образного и религиозного описания и постижения мира.

В книге Хильми «Поэзия науки» * мы с Вами встречаемся, по сути, с аналогичными утверждениями – утверждениями о необходимом требовании к истинным ученым, сформулировавшим свою гипотезу в виде теоремы на своем профессиональном языке. Истинный системный ученый для большей полноты описания своей гипотезы должен попытаться сам представить ее на языке другой степени общности. Таковым языком будет, в первую очередь, язык искусства, как более многозначный в силу своей образности, а, следовательно, текст на этом языке тоже будет более многозначным, то есть соответствующим обобщении частной гипотезы. Образное описание будет отражать то, что словами, может быть, вообще невыразимо, но уже предчувствуется, хотя и не предполагается осознанно. В частности, там же приводится поэтическое обобщение концепции автора.

А можем ли мы с Вами обобщить свою картину мира образными символами? Например, поэтическими символами, как Хильми или Гете, справедливо считавший, что «наука родилась из поэзии», а посему все в стихах обобщавший. Вспомните, на Востоке когда-то все научные трактаты писались в стихах! А можем ли мы с Вами, как Чюрленис, выразить себя, свое мироощущение в музыкальном произведении или дать их обобщение на полотне? А может быть, как Александр Павлович Сардан (1901 – 1974), советский кинорежиссер и живописец, попробуем с помощью кисти осмыслить связь числа и цвета, микромира и макромира, науки и искусства, непознанного и непознаваемого, зримого и звучащего, поэзии науки и научности искусства.* Специалист по геометрии и алгебраической топологии профессор МГУ Анатолий Тимофеевич Фоменко, к счастью, оказался мыслящим художником. Его Справедливо «...заинтересовала проблема зримого, образного воплощения математических идей. Вместе с научным ростом эволюционировали Фоменко-художник. Черно-белая графика сменилась сочной многоцветной. Если первоначально предпочтение отдавалось иллюстрации (так, например, им иллюстрирован ряд учебников и монографий по топологии), то сейчас, как Вы можете убедиться*, он вышел на новые рубежи. И если раньше математические идеи воплощались в цвете и форме, то почему бы не предположить, что сюжеты мировой культуры, своеобразно увиденные Фоменко, не породят новые математические идеи?»*

Когда в наших учебниках и научных работах, как в книге Фуллера,* начнут пересекаться МНОГОЯЗЫКОВые средства описания, они станут не только доступны большинству, но и научнее, и честнее, и системнее, и целостнее в силу с свей большей полноты, к которой должны стремиться и наука, и искусство, и религия в их взаимной дополнительности в философском саду истин о мире.

Вот что пишет о книге фуллера наш современник, соотечественник, известнейший математик И.М. Яглом::* «Полуфилософская книга имеет подзаголовок «Исследование геометрии мышления»; ...Своеобразие личности автора отражается в необычном содержании его книги: достаточно показать, что книга содержит «главу в рисунках» (не содержащую ни единого слова) и «главу в стихах»: в стихотворной форме написаны первый раздел 1210.00 главы 1200.00 «Нумерология».

Нестандартна и структура книги, которую даже описать нелегко*.

...Весьма неожиданная по форме книга Фуллера является промежуточной между естественнонаучной монографией, философским трактатом и произведением художественной литературы, относящимся к области научной фантастики, культурологии или футурологии: при этом ока все же ближе к научной фантастике, чем к науке. Впрочем, сегодня... эта книга может рассматриваться так же, как описание возможных путей строения „систем мышления' 'роботов будущего».

Книга небезызвестного автора Г. Гачева, увидевшая, наконец, свет в издательстве «Педагогика» в 1991 году, имеет, так же как и книга Фуллера, несколько названии*, что согласуется с нашим уверенным ощущением многозначности мира и отражающим эту многозначность философским садом камней, в котором для полноты описания березы с разных сторон потребуется, по-види-мому, минимум три плоскостных точки зрения, а для полноты описания березы в мире будет необходимо добавить точку зрения на березу сверху (вторая модель мира) и точку зрения, включающую в рассмотрение и самого наблюдателя (третья модель мира). Кстати, физика давным-давно вышла на рубежи необходимости учета влияния на исследуемый процесс исследующего прибора (принцип неопределенности Гейзенберга), а также (судя по работам Дынина) – на понимание того, что физика до тех пор будет неполна, пока в описание своих законов не включит описание самого наблюдателя. В самой науке это также уже осозналось и сформулировалось в виде утверждения об антропоморфности научных поняли! Итак, названия книги Гачева следующие: «Книга удивлений, или Естествознание глазами гуманитария, или Образы в науке». Цитата из книги со стр. 13 для нас теперь будет уж понятий и банальной: «Образ займет равные права с понятием»-. Мы тоже верим в это, считая образ первичным, а понятие и образ взаимным обобщением: средствами искусства, символическим языком правого полушария, или языковыми, поНЯТИЙНЫМИ средствами левого полушария, соответственно. Поэтому рассказ о науке для детей должен начинаться с образа, переходить к осмыслению в понятиях и заканчиваться образным обобщением, как это стараются осознанно делать в знаменитых валъдорфских школах.

Во что верят разные модели мира? Понятийная, или научная картина мира, являясь формально-логическим описанием мира, верит в то, что все доказуемо (левополушарная модель), а правополушарная стратегия познания мира зиждется на вере в то, что новое невыводимо, но системно обусловлено. Здесь проступает роль философии, как науки о цепом, и умение пользоваться философскими принципами как наиболее общими принципами порождения нового, конструирования целого. Поэтому левое полушарие делает выводы, а правое – совершает открытия; левое выставляет требования, а правое стремится к согласию; левое требует доказательства, а правое пытается понять само; левое интересуется, прежде всего, частными, локальными вопросами, а правое – глобальными; левое стремится к оценке по результатам, количественной оценке, а правое – к оценке по процессу, качественной оценке. Левое полушарие докапывается до ответов на вопросы: «Кто виноват? В чем причина?» – а правое задает их в более этической форме: «От кого зависит? Какова моя роль? Что делать мне?..» Можно продолжить этот вопрос: «Что делать мне, чтобы понять другого, чтобы объяснить себя?» Левое полушарие верит в существование опровержений, а правое чувствует, что «опровержение не может существовать без того, что оно опровергает».'"

Дополнительные доводы в пользу более всеобъемлющей позиции правого полушария мы с вами можем почерпнуть в книге Лакатоса «Доказательства и опровержения», построенной в виде диалога математика и философа. Математик настаивает на том, что все можно определить, а философ тут же находит математический объект, полностью удовлетворяющий определению, но не принадлежащий к группе определяемых явлений. Математик вынужденно корректирует свое определение, а философ тут же находит новый объект с перечисленными в определении признаками и не являющийся таковым.

Два гносеологических процесса мы можем отметить в связи с этим спором: изменение объема понятий в процессе развития науки или теории и введение новых понятий через употребление. Последний процесс отражает, по-видимому, более мощный способ моделирования мира, не абсолютизирующий наше видение и приводящий нас к самым к конструктивным вопросам: «Что нового можно объяснить с этих новых позиций?» Введение нового понятия – это всегда новое окно в мир. Это возможный новый качественный уровень описания реальности, это следствие открытости системы на внешний мир, на новые факты, а следовательно, возможный признак ее жизнеспособности и развития: «Когда ошибкам закрываешь вход, куда же истина войдет?» (Р. Тагор).