Текст книги "Победить дракона на выборах (СИ)"
Автор книги: Андрей Масленников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– Да как вы могли подумать, что моя воспитанница захочет с вами тайно встретиться ночью?! – воскликнул он, стараясь, тем не менее, говорить тише, чтобы их не услышала Изольда.
– Признаться, сейчас я и сам этого не пойму, – потупив взор и краснея от стыда, промолвил Персифаль. – Тогда у меня таких сомнений не возникло. Текст записки выглядел весьма убедительно. Я подумал, что возможно она нуждается в моей помощи.
– С чего бы она решила просить помощи у вас, едва знакомого ей человека, когда у нее есть я, опекун, который заботился о ней многие годы?! – негодовал Толстый. – Или, быть может, вы вообразили, что ей нужна защита именно от меня!? Да как вы смели такое подумать?!
– Нет, нет, что вы! Такого и в мыслях у меня не было, – оправдывался Персифаль. – Наверное, просто любовь совсем свела меня с ума. Теперь мне мои действия вчера, так же как и вам, кажутся странными. Если бы по безумию поступков человека можно было бы судить о силе его влюбленности, то определенно, мое вчерашнее поведение могло бы послужить лучшим доказательством моей искренней и страстной любви к вашей воспитаннице. Может быть, хотя бы это послужит оправданием моей глупой выходки вчера.
– Для того, чтобы по безумию поступков можно было бы судить о силе любви, нужно сначала знать уровень умственных способностей человека до того, как он влюбился. А то за любовь можно принять всякое проявление природного слабоумия, – вздохнул Толстый.
– Вы, несомненно, правы, – Персифаль еще сильнее смутился и покраснел от прямоты Толстого. Он тут же постарался перевести разговор на другую тему, – Как вы думаете, кто это мог быть?
– Как долго и тщательно они били вас ногами? – спросил Толстый вместо ответа.
– Один раз их главарь пнул меня ногой в живот. А какое это имеет значение? – удивился Персифаль.
– Ну, тогда это точно не патриоты. А значит, скорее всего, Друзья Дракона, – заключил с уверенностью Толстый.
– Как вы это определили?
– Очень просто, – пояснил Толстый. – Хотя, на первый взгляд, и у тех и у других одна и та же цель, но мотивы и подходы абсолютно разные. Патриоты действуют, исходя из своих убеждений и проявляют максимальное усердие, получая удовольствие, как от самого процесса, так и от достигнутого результата. Если бы вас похитили патриоты, они сначала бы переломали вам все ребра и превратили бы своими сапогами ваше лицо в кровавое желе. Одновременно с этим они подробно разъясняли бы вам, в чем конкретно, и почему вы неправы. Затем перерезали бы вам горло. Пару раз для верности пырнули бы кинжалом в сердце. Привязали бы к ногам здоровенный валун и лишь потом сбросили бы ваше тело в реку. Друзья Дракона – это, в основном, городские чиновники, и руководствуются они исключительно корыстью и собственной выгодой. Они так привыкли брать взятки, что без мзды не способны довести дело до конца, даже если сами в нем заинтересованы. Да и подношения они, в основном, получают за халатное выполнение своих обязанностей и пренебрежение служебным долгом. Отсюда и привычка все делать формально, не проявляя рвения и прилежности. Патриоты и Друзья Дракона недолюбливают друг друга. Друзья Дракона считают патриотов сумасшедшими фанатиками и из-за этого побаиваются и сторонятся их. Патриоты считают Друзей Дракона корыстными подхалимами и потому презирают и избегают общения с ними. К счастью, скорее всего, они не смогут объединить свои усилия против нас.
– Они могут повторить свою попытку, поняв, что я не внял их угрозам и не покинул Город? – насторожился Персифаль.
– Я сделаю все, чтобы этого не произошло, – заверил Толстый. – Сейчас с вами отправятся двое моих слуг, а к полудню я найду вам защиту понадежнее.
Толстый подозвал свою воспитанницу и отправил их с Персифалем заниматься агитацией горожан, а сам поспешил по своим делам.
Как выяснилось, Изольда не теряла времени, и за прошлый вечер составила план встреч с горожанами на ближайшую неделю. Изучив составленный ею список, Персифаль признал его очень толковым и согласился всецело следовать ему, тем более, что у него самого никакого плана не было.
Они обходили лавки, больницы, кабаки и церкви. И везде Изольда легко находила общий язык с горожанами. Она знала, что их волнует, и всегда подбирала нужную тему для разговора, чтобы, в конце концов, свести диалог к тому, что необходимо обязательно проголосовать на выборах за Персифаля, если, конечно, они хотят, чтобы их жизнь изменилась к лучшему. Не было понятно, являются ли эти ее умения врожденными или она приобрела их за год исполнения функций Принцессы. Глядя на то, как Изольда щебечет с домохозяйками или ведет философскую беседу со священником, каждый раз Персифаль восхищался своей избранницей и влюблялся в нее все сильнее и сильнее.
Чуть поодаль от Персифаля с Изольдой следовали кучер и слуга Толстого. Они представляли собой не вполне надежную охрану, и вряд ли смогли бы дать серьезный отпор злоумышленникам, но все же это было лучше, чем ничего. Встречаясь со своими избирателями, Персифаль то и дело невольно сравнивал их голоса с голосами похитителей, и мурашки пробегали по его спине, если ему слышалась хотя бы малейшая схожесть. Он вглядывался в их глаза и выражения лиц, стараясь уловить проявления неприязни к себе. Наверное, после произошедшего с ним ночью инцидента ему еще нескоро удастся избавиться от болезненной подозрительности ко всем окружающим.
Когда Персифаль уже собирался покинуть очередную лавку, путь ему внезапно преградила огромная фигура, вставшая в проеме двери. Дневной свет, падавший на человека со спины, был ярче полумрака, царившего внутри лавки, из-за чего лицо его невозможно было разглядеть. Незнакомец стоял молча, без движения, сжимая правой рукой рукоять огромного меча, висящего у него на левом бедре. Их с Персифалем разделяло расстояние менее одного метра. Убежать, укрыться или парировать удар шансов не было. "Вот и все", – успел подумать Персифаль.
– Сэр Ульрих! – услышал Персифаль радостное восклицание Изольды у себя за плечами.
– Мисс Изольда, Сэр Персифаль, – сдержанно поприветствовал их Ульрих Ужасный.
Теперь и Персифаль узнал победителя турнира. Он так обрадовался этой встрече, что даже не стал поправлять Ульриха и объяснять, что он не рыцарь, а ремесленник, следовательно, и обращение "сэр" по отношению к нему неуместно. О полученных на турнире травмах напоминала лишь перебинтованная левая рука рыцаря. Но даже со следами ранения он был способен наводить на окружающих безотчетный страх.
– Что вы здесь делаете? – поинтересовалась Изольда.
– Ваш дядюшка направил меня охранять вас. Теперь вы можете отпустить слуг. Я займу их место, – и обращаясь уже к Персифалю, он добавил, – сэр Эдвард ввел меня в курс дела.
Так Персифаль впервые услышал имя Толстого. То, что опекун Изольды рассказал сэру Ульриху обстоятельства ночного происшествия, избавляло Персифаля от необходимости делать это самому, и повторно краснеть за свое безответственное поведение.
– В сложившихся обстоятельствах, я бы вам рекомендовал купить тонкую кольчугу, – подсказал сэр Ульрих Персифалю. – Вы очень близко общаетесь с людьми. От удара кинжалом с короткой дистанции я вас не смогу защитить. Но гарантирую вам, что ваш убийца проживет не многим дольше вас. Хотя, конечно, вряд ли вас это утешит.
– Что за ужасы вы говорите! – всплеснула руками Изольда.
– Мое дело предупредить, – пожал плечами сэр Ульрих.
– Я прислушаюсь к вашему совету, – поспешил согласиться Персифаль. – Где поблизости можно купить надежную кольчугу?
– Я знаю недалеко одно место. Вам там подберут лучшую в Городе кольчугу и тут же подгонят ее по размеру. Так что под сорочкой она будет совсем незаметна. Скрытность – важный момент. Если кольчуга будет видна, то нападающий станет бить в незащищенное место: шею, глаз или бедерную артерию. Я бы поступил именно так. От защиты, которую видно всем, нет никакого толка, – с уверенностью профессионала заявил сэр Ульрих.
Все трое отправились в оружейную лавку. Персифаль с Изольдой шли впереди, а сэр Ульрих на один шаг позади них. Встречные прохожие кланялись им и уступали дорогу. Если объединить эмоции, которые горожане в сумме испытывали к ним троим, то они почти соответствовали тому, что люди чувствовали по отношению к Дракону. К восхищению, любви и обожанию добавился теперь еще и трепетный страх.
В оружейной лавке навстречу троим посетителям вышел торговец. Он склонился перед ними так низко, что едва можно было разглядеть его лицо.
– Чем могу быть полезен достопочтенным господам и блистательной даме? – спросил он вошедших, услужливо-заискивающим тоном.
– Моему другу нужна надежная, но тонкая кольчуга, чтобы носить ее под сорочкой, – ответил за всех сэр Ульрих. – У вас найдется такая?
– О конечно! Вы зашли в самую лучшую оружейную мастерскую в Городе! – заулыбался торговец. – Вы рассчитывали потратить какую-то определенную сумму?
– Мы хотели бы увидеть самое лучшее, что вы можете предложить, – сообщил ему Персифаль. – Мне бы хотелось примерить и забрать готовую кольчугу по возможности прямо сейчас.
– О! Прекрасно! – расплылся в довольной улыбке лавочник, – у нас есть все, что вам нужно!
Он хлопнул в ладоши, и из подсобного помещения, как по волшебству, появились его помощники с вариантами кольчуг на выбор. Изольде и сэру Ульриху предложили присесть на мягкие диваны и принесли прохладительные напитки. Продавцы суетились, показывая и расхваливая товар, а в это время во дворе кузнец раздувал в очаге мехами угли и готовил инструмент, чтобы сразу же подогнать понравившуюся кольчугу по размеру. Персифаль примерил несколько вариантов, и один из них подходил ему лучше всего. Оставалось лишь немного укоротить длину. Сэр Ульрих профессиональным взглядом оценил кольчугу и одобрил выбор Персифаля. От удара мечом такая защита бы не спасла, а вот от предательского тычка ножом под ребра вполне могла бы уберечь.
Пока кузнец укорачивал кольчугу, сэр Ульрих присмотрел себе небольшой кинжал с изысканной гравировкой. Изольда тоже с удовольствием рассматривала товар в лавке. При виде оружия у нее загорелись глаза. Она примерила несколько шлемов. Пересмотрела все ножи и кинжалы и даже успела помахать огромным двуручным мечом. Сэр Ульрих заботливо показал ей несколько приемов защиты и нападения. В роли воительницы Изольда выглядела так же убедительно и привлекательно, как и в роли Принцессы. Однако покупать себе из оружия она ничего не стала. По ее словам: "Приличной даме не следует разгуливать по Городу с ножом за пазухой. А защита дамы – это задача ее кавалера". Персифаль и сэр Ульрих полностью с ней согласились.
Между делом Изольда не упустила шанса провести агитацию персонала и владельца лавки отдать свои голоса на выборах за Персифаля. Очарованные ее обаянием мужчины в один голос заявили, что непременно так и поступят.
Владелец лавки предложил хорошую скидку на кольчугу и кинжал, но Персифаль, соблюдая рекомендации Рыжего, расплатился сполна. От этого торговец остался вдвойне счастлив. Он долго кланялся им на прощание и махал рукой, приглашая возвращаться вновь за покупками.
С этого момента Персифаль решил круглыми сутками не снимать кольчугу, и даже спать в ней. Благо, она была тонкая, и к ее весу он быстро привык.
***
Этой же ночью по городу были раскиданы и расклеены листовки с изображением двух картинок. На одной из них Персифаль выносил из огня на руках Принцессу, а на другой двое сбрасывали Персифаля с моста в реку. Надпись гласила: "Он прошел огонь и воду, и несет нам всем свободу", а внизу красовалась неизменная подпись "Злые языки".
Глава 6. Яйца дракона.
Один день сменялся другим, а в жизни Персифаля почти ничего не происходило. Каждое утро он встречался со своими сторонниками в Трактире, завтракал, слушал новости на площади и отправлялся в сопровождении Изольды и сэра Ульриха на встречи с горожанами. Вечером они снова встречались в «Крыльях и хвосте», чтобы подвести итоги дня и спланировать свои действия на завтра. Больше никаких попыток нападения на Персифаля не происходило. Сэр Ульрих на время предвыборной кампании перебрался в соседнюю с Персифалем комнату и теперь мог обеспечивать его безопасность круглосуточно.
За последние две недели Персифаль побывал в гостях у всех трех членов Городского Совета и познакомился с их семьями. Первым было получено приглашение от Толстого. Его дом располагался недалеко от площади. Это был городской особняк с небольшим внутренним двориком и открытой галереей, окружавшей сад с двух сторон. Дворик был украшен фонтаном, гротом и несколькими античными статуями. Земля в центре Города стоила очень дорого, и наличие в доме внутреннего двора было признаком большого богатства. Толстый проживал вместе со своей супругой и младшим сыном. Старший сын от первого брака был женат, и жил отдельно вне Свободного Города. Толстому в Городе принадлежала дюжина пекарен, мельницы на Зеленых Холмах и обширные пшеничные поля в южных предместьях. Все доходы, как догадался Персифаль, Толстый стремился, не привлекая внимания, вкладывать в ремесленное производство своего старшего сына.
Персифалю приглашение в гости к Толстому передала Изольда. Она специально так составила их маршрут в этот день, чтобы оказаться вечером поближе к дому опекуна. Сразу же после завершения встреч с избирателями, они вдвоем, в сопровождении неотступного сэра Ульриха, отправились домой к Изольде. В дверях их встречала жена Толстого, радушная женщина средних лет и полного телосложения. Она обняла Персифаля, как родного, и проводила в дом.
Экскурсию по дому и саду проводил лично Эдвард. Он очень гордился тем, как все было обустроено в его доме, так как многое было сделано по его замыслу. После осмотра дома, гостей пригласили за богато накрытый стол. Из соображений вежливости, сэр Ульрих также был приглашен к ужину.
– Как вам наш Город? – поинтересовалась жена Толстого, которую, как выяснилось, звали Фелиция.
– Очень красивый, особенно центр Города, – искренне ответил Персифаль.
– По правде говоря, кроме центра здесь и смотреть-то не на что, – согласилась фрау Фелиция. – Не могу я понять тех, кто живет на окраине.
– Матушка, может быть, они живут там от того, что у них мало денег? – предположила Изольда.
– Моя милая, чтобы у них было больше денег, им следует больше работать, – заметила жена Толстого, – а не валяться пьяными весь день под забором.
– Мы должны проявлять гуманность и сострадание к этим людям, – миролюбиво продолжила Изольда. – Я думаю, когда Персифаль станет Главой Города, он обязательно позаботится о них.
– Ты слишком добра к ним, Изольда. Не все из них этого заслуживают. Кстати, Персифаль, каковы ваши планы в отношении городских лентяев? – обратилась мачеха Изольды к Персифалю.
Персифалю не хотелось ссориться ни с фрау Фелицией, ни, тем более, с Изольдой, и он постарался ответить как можно более неопределенно. В течение предвыборной борьбы, он с каждым днем все искуснее овладевал умением отвечать на вопросы, не сказав ничего конкретного. В этом случае каждый мог найти в его ответе то, что хотел услышать.
– Моей задачей будет предоставить им возможности. Не давать им рыбу, а дать удочку. Ведь, в конечном счете, каждый сам отвечает за свою судьбу. Под лежачий камень вода не течет, – пространно ответил Персифаль.
– Вы правы Персифаль, – согласилась с ним Изольда. – Все имеют право на жизненный шанс.
– Вы правы, мой мальчик, – согласилась с ним фрау Фелиция, – они сами в ответе за свою жизнь.
***
Рыжий занимался коммерцией, и ему принадлежал роскошный дом на набережной в портовом районе. Прямо рядом с домом располагались склады с товаром и лавки, торговавшие заморскими диковинками. Рыжий был примерным семьянином, и жил с супругой, с которой он состоял в браке вот уже более двадцати пяти лет. Из трех его детей двое старших помогали ему в ведении торговли. Интерьер дома был скромным. Рыжий не был поклонником искусства или предметов роскоши.
Персифаль, Изольда и сэр Ульрих в гости к Рыжему также отправились втроем. Ни Изольда, ни уж тем более сэр Ульрих никогда раньше не бывали у Рыжего. Вообще, он не любил гостей и предпочитал встречаться с людьми в общественных местах или в своей конторе. Рыжий не стал их водить по своему дому, так как смотреть там особенно было нечего, а сразу пригласил за стол. На столе были, в основном, блюда из рыбы. В сочетании с видом на порт из окна столовой создавалось ощущение, что они на берегу моря, хотя до морского побережья от Свободного Города было не меньше недели пути.
– Если вы станете Главой Города, что вы собираетесь сделать для торговцев, – поинтересовался за ужином у Персифаля старший сын Рыжего.
– Не "если", а "когда", – тут же поправил его отец.
У Персифаля на этот счет не было никаких планов и идей, и он решил применить второй прием, которому обучился за последние дни.
– А что бы вы, юноша, сделали на моем месте? – вернул Персифаль вопрос задавшему его молодому человеку.
– Ну, я бы, – задумчиво протянул сын Рыжего, – я бы снизил пошлины, чтобы товары стали доступнее для людей и тогда торговля бы оживилась...
– Ну вот! – согласился Персифаль. – Именно это я и собираюсь сделать! Это же очевидно, что снижение пошлин пойдет всем на пользу! Такие непомерные поборы тормозят торговлю. Они необходимы лишь, чтобы утолить непомерные аппетиты Дракона и его прихвостней. Я собираюсь сократить расходы на чиновников, обуздать коррупцию в Городе, и тогда нагрузка на торговцев снизится.
Рыжему и его домочадцам такой ответ Персифаля пришелся по душе, и они разом зааплодировали. Персифаль еще долго рассказывал о планах по расширению порта, строительству новых дорог, поддержке местных купцов на рынках других городов и прочих своих идеях, которые у него рождались прямо на ходу. Чем дальше, тем больше он входил во вкус предвыборной борьбы. Чтобы нравиться людям, нужно было всего лишь говорить им то, что они хотят слышать.
***
Длинный предпочитал уединение и проживал в загородном доме в ближнем пригороде. Его дом был окружен обширными земельными владениями и соседствовал с огромной фермой, снабжавшей горожан молоком, мясом и другими продуктами питания. У него не было своих собственных детей, и он воспитывал, как родных, двух близняшек, дочек своей жены от второго брака. Вокруг дома был разбит великолепный парк с тенистыми аллеями. Глубокий ров и пруд окружали дом со всех четырех сторон, выполняя не только декоративную, но и оборонительную функции. Лишь один узкий мост простирался над рвом. И хотя дом и не имел, крепостной стены, и выглядел, как небольшой дворец, опоясанный кованной оградой, но при необходимости вполне мог бы выдержать непродолжительную осаду.
Пригласив Изольду, Персифаля и Ульриха в гости, и получив их согласие, Длинный сразу сообщил, что пришлет за ними экипаж в два часа по полудню, так как путь предстоял неблизкий.
В назначенное время он заехал за ними лично. По дороге он рассказывал, что и где расположено в пригороде. Персифаль с интересом глазел по сторонам. Эти места он проходил пешком несколько дней назад по дороге в Свободный Город, но тогда усталость и ненастье не позволили ему насладиться красотами пейзажа. А наслаждаться было чем. Вокруг дороги тянулись поля и рощи. Через ручейки и реки, пересекавшие их путь, были перекинуты ажурные мостики. Над душистыми полевыми цветами порхали разноцветные бабочки. Поодаль от тракта виднелись аккуратные сельские домики с соломенными крышами. На холмах размахивали своими крыльями огромные мельницы. Все вокруг было обустроено с заботой и любовью. Персифаль был удивлен, что предместья выглядят намного лучше, чем иные переулки Свободного Города. Изольда так же с любопытством всю дорогу крутила головой из стороны в сторону. И это неудивительно, ведь последний год она не покидала башню замка, да и раньше, скорее всего, не часто бывала в сельской местности.
– Вижу, что вы удивлены такой идиллией? – улыбнулся Длинный.
– Признаться, да, – с восхищением согласился Персифаль.
– Это все от того, что здесь люди совсем другие. И жизнь другая. Более размеренная. Нет городской суеты. Есть время подумать о вечном. Оглядеться по сторонам, – неторопливо, делая паузы, пояснил Длинный. – Вот почему я никогда не променяю сельскую жизнь на городскую.
– Но ведь все важное происходит в Городе, – возразила Изольда, – а от сюда до центра добираться часа три и потом столько же обратно. Здесь ни лавок, ни театров, и в гости сходить не к кому...
– Это смотря что считать важным, – ответил ей Длинный. – У людей, что здесь живут, совсем иное представление о приоритетах в жизни. Для них важны их семьи, хозяйство. А соблазны Города, это для тех, кто утратил связь с природой, с землей.
– Ну не знаю, – осталась при своем мнении девушка, – я бы не смогла жить в такой глуши.
– Это вы сейчас так говорите, – рассмеялся, ничуть не обидевшись, Длинный, – а лет через тридцать – сорок вы будете мечтать о такой жизни.
Колеса экипажа прогрохотали по доскам моста и зашуршали о песок дорожки перед домом. Встречать их вышла супруга Длинного с двумя очаровательными дочками-близняшками.
Стол был накрыт в саду на веранде. Теплый вечер располагал к ужину на открытом воздухе. После Города, здесь, на природе, хотелось дышать полной грудью. Персифаль печально посмотрел на пруд. Ему вдруг страшно захотелось скинуть с себя всю одежду и искупаться, но в приличном обществе так поступать было непринято.
– Персифаль, – обратилась к юноше жена Длинного. – Что вы планируете предпринять для развития сельских регионов?
– Ну, прежде всего, я думаю, следует повысить пошлины на ввоз продуктов питания из других королевств, – тут же выпалил Персифаль, глядя на ферму и поля, принадлежащие Длинному.
– Ох, как же вы правы! – согласилась с ним женщина. – К нам порой из соседних городов везут такую гадость! И продают задешево. А как нам потом объяснить людям, что наше мясо и молоко стоят дороже? Что мы вот этими руками скотину выхаживаем, кормим ее отборным зерном, поим родниковой водой...
Жена Длинного трясла перед лицом Персифаля своими холеными руками, на которых не было ни единой мозоли, и которые в жизни ни разу не держали серпа или грабель. Но если не обращать на это внимание, речь ее была вполне логичной и убедительной.
– А еще я проложу новые широкие дороги, чтобы сельчанам было удобнее добираться до Города и возить свои продукты, на ярмарку – продолжил Персифаль.
– Отличная идея! – поддержала его супруга Длинного. – Из вас получится блистательный Глава Города! А некоторые еще говорили, что кроме Дракона с управлением Городом никто не справится.
И она посмотрела с укором на своего супруга. Под "некоторыми" она явно имела в виду именно его.
– Дорогая, ну это же было до того, как Персифаль появился в нашем Городе, – нашел себе оправдание Длинный.
После ужина все семейство Длинного и гости прогулялись по великолепному парку. Изольда еще попросила показать ей ферму. Она никогда в жизни не видела, как доят корову, и даже умоляла дать ей попробовать сделать это самой. Но Длинный вежливо отказал ей, и настоятельно рекомендовал им ехать, чтобы засветло вернуться в Город. Он пообещал, что обязательно сводит ее на ферму в следующий раз. Согласившись с доводами Длинного, в конце концов, они отправились в путь.
Обратно в экипаже Изольда, Персифаль и сэр Ульрих возвращались втроем.
– Я не стала говорить об этом за столом, – напомнила Персифалю Изольда, – но в доме Рыжего вы говорили о снижении пошлин, а сегодня обещали их повысить?
– Где надо понизим, где надо повысим, – легкомысленно отмахнулся Персифаль. – Главное, что про дороги всем нравится. Похоже, что это вечная тема.
***
За время совместной работы Персифаль и Изольда очень сблизились. Персифаль не был уверен, какие чувства к нему испытывает бывшая Принцесса. Помогает ли она ему из благодарности за свое спасение, или по указанию своего опекуна, или же рассчитывает на выгодный брак с будущим Главой Города. Возможно, ею движут тщеславие и желание быть на виду, а может она испытывала к нему те же чувства, что и он к ней. Со всей определенностью Персифаль мог говорить только лишь о собственном отношении к Изольде. И здесь он замечал в своем сердце существенные изменения. Первоначальная влюбленность, основанная исключительно на внешней привлекательности девушки, теперь сменилась крепкой любовью, которую подкрепляло восхищение ее талантами. Помимо организаторских способностей, ее, пожалуй, самым ценным качеством было умение производить благоприятное впечатление на окружающих. В этом ей поистине не было равных в Городе. Она одинаково легко поддерживала разговор с убеленными сединами старцами и с малыми детьми, с деятельными ремесленниками и с праздными домохозяйками, с богачами и нищим сбродом. Чем дальше, тем больше он убеждался в том, что Изольда рождена, чтобы править, и тем больше сомневался в том, насколько он достоин ее. Понимание существенного превосходства его возлюбленной над ним буквально во всем, тяготило душу Персифаля. Однако он старался эти сомнения никак не проявлять, и прилагал все усилия, чтобы соответствовать своей прекрасной, родовитой и талантливой избраннице. Он быстро учился, перенимая манеры и нравы.
С каждым днем беспокойство членов Городского Совета все возрастало. Им казалось странным, что Дракон не совершает никаких видимых шагов для победы на выборах. За все это время лишь одно действие с его стороны можно было косвенно отнести к агитации избирателей. Десятого июля он утвердил назначение нового Епископа. Им стал молодой и энергичный священник из маленькой церкви на окраине Города. Он получил из казны изрядную сумму на восстановление Кафедрального Собора и тут же развернул кипучую деятельность, наняв на строительство всех желающих. Так, все, кто нуждался в работе в Свободном Городе, включая горожан и приезжих, были трудоустроены. Восстановление собора велось очень быстрыми темпами, ведь камни были уже отесаны и оставалось, в основном, лишь очистить их от копоти и уложить на место в правильном порядке. И вот уже через неделю на месте руин начали вновь вырисовываться очертания храма.
– Это очень странно, говорю я вам, – предупреждал всех Длинный. – Дракон настроен на победу. Раз он ничего не предпринимает, это лишь означает, что он приберег какой-то козырь в рукаве, о котором мы даже не догадываемся. Он собирается выложить его в последний момент, чтобы у нас не осталось времени на реакцию. Это в его стиле!
Остальные члены Совета были с ним согласны, но для предположения о том, что замышляет Дракон у них было недостаточно информации.
Первое подтверждение того, что их опасения были ненапрасными, поступило вечером девятнадцатого июля, за три дня до проведения выборов. Как это уже повелось, партия противников Дракона собралась в "Крыльях и хвосте" за ужином. За столом разместились Персифаль, Изольда и три члена Городского совета. Сэр Ульрих сидел за отдельным столом поодаль. Он не был посвящен в детали их заговора, и отвечал лишь за безопасность.
Сторонники Персифаля обсуждали результаты своей деятельности и приходили к выводу, что по всем признакам, шансы на победу составляют около пятидесяти процентов, а может даже и больше. Это было очень неплохо, с учетом того, что на момент начала предвыборной борьбы вероятность победы Персифаля была близка к нулю.
– То, что в выборах участвуют обе головы Дракона, нам на руку, – объяснял Толстый. – Представим, что голоса сторонников Дракона поровну разделились между его головами. В этом случае для победы Персифалю достаточно набрать чуть больше трети голосов. Представляете! Дракон наберет около двух третей, а победит Персифаль!
– Дракон не глуп и может легко устранить этот изъян, сняв с выборов менее популярную голову, – охладил энтузиазм Толстого Длинный. – Участие в выборах обеих голов было рассчитано на то, что больше претендентов не будет. Столкнувшись с реальной конкуренцией, Дракон может изменить тактику.
– Однако пока он этого не сделал, – возразил Толстый.
– Скорее всего, он откладывает это решение на последний момент, когда станет очевидным, какая из голов лидирует по предпочтениям горожан, – продолжил стоять на своем Длинный.
Когда соратники Персифаля уже покончили с жареным поросенком, устало утирали губы и готовились расходиться, в харчевню вбежал один из слуг Рыжего. Он что-то торопливо проговорил своему хозяину на ухо и тут же удалился.
– Что случилось? – поинтересовался Длинный, выражая любопытство всех остальных собравшихся за столом.
– Похоже, что именно то, чего мы опасались, – коротко выдохнул Рыжий. – В замок прибыл вестовой с дальнего рубежа с донесением. Завтра утром Глашатай зачитает на площади важное сообщение.
– Какое сообщение? – начал допытываться Толстый. – Что-то известно о его содержании?
– Донесение секретное. Повышенной важности. Его содержание неизвестно, – коротко ответил Рыжий.
Все пятеро тревожно переглянулись. Эта новость явно не предвещала ничего хорошего.
– Что же, не будем гадать впустую. От Дракона можно ожидать чего угодно. Подождем до утра. Если что-то станет известно раньше, давайте держать друг друга в курсе, – предложил Длинный. – Паниковать пока рано. Давайте завтра встретимся в семь, позавтракаем, и вместе пойдем на площадь.
Все согласились и отправились спать, понимая, что предстоящая ночь будет для них тревожной. Сон всех пятерых то и дело прерывали кошмары.
Утром они встретились тем же составом, и за завтраком обменялись мнениями о том, что за объявление может зачитать Глашатай. И хотя, в целом, направление они угадали верно, но представить, что за новость их ждет, они не могли, как, впрочем, и остальные горожане.
Слухи о предстоящем важном сообщении за ночь облетели весь Город. На площади у каменного постамента собралась добрая половина горожан. В этот раз на помост, помимо Глашатая, стражников и трубачей, поднялись еще и Начальник стражи, и новый Епископ. Их присутствие еще больше встревожило горожан. После краткой сводки общих новостей, Глашатай сразу же перешел к долгожданному заявлению. Выждав паузу и убедившись, что все его слушают достаточно внимательно, он зачитал:
– По абсолютно достоверным данным три враждебно настроенные к нам соседних города, объединив свои армии, готовят вооруженное нападение на Свободный Город. В данный момент по донесениям наших лазутчиков-патриотов, живущих в этих городах, на западе две армии наших врагов движутся на соединение друг с другом, а с северного моря в устье реки входит боевая флотилия. По предварительным данным, рубежи владений нашего Города войска вероятного противника пересекут через неделю, и, если им не будет оказан должный отпор на дальних подступах, то они достигнут стен Свободного Города еще через одну неделю, – Глашатай сделал паузу, давая горожанам возможность осознать услышанное.
