Текст книги "Раса"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)

Глава 29

– Что это было? – потрясённо выдыхает Семён.

– Система дала сбой, что-то вроде вируса. Нас пытались атаковать аммиачные твари.

– Через экран? – не верит друг.

– Это был уже не экран – проводник между мирами.

– Дядя Никита, у тебя глаза светятся! – в удивлении восклицают Игорь и Света.

– Действительно, – вздрагивает Семён. Он съёживается под моим взглядом.

– Хоть на человека стал похож, – удовлетворённо хмыкает Грайя.

Смотрю в отражение на зеркальной стене, действительно, это нечто. Глаза пылают как раскалённые угли, жар идёт, даже стена мутнеет, но по спине бежит озноб. К счастью огонь меркнет и, к моей радости, сетчатка очищается от пламени. Глаза жжёт, но это от множества кровоизлияний в белках.

– Что делать будем? В схему лезть не рискну.

– Здесь пульсировало пятно, – показывает пальцем в паутину линий Семён. – Очевидно, эти пересечения и есть наш разъезд.

– Да, да, – приблизился я к карте, – туннели ведут далеко. Только там выходы в "линзы". Ближайшая пустота совсем рядом от станции. Очевидно, это и есть вход в её страну, – смотрю на Грайю, – относительно лифта,… нам сюда, – указываю пальцем в искомую точку.

– Мы проходили мимо этого места, ничего там нет, – уверенно заявляет женщина.

– Что ж, ещё раз пройдём. Может, что-то да пропустили, – даю команду двери открыться. Тишина. Ни один механизм не дрогнул. Беспощадно давлю выплывающую из глубин сознания панику. Подавляю внутреннюю дрожь, закрываю глаза, вновь вызываю образ движения, но дверь стоит мощно, без какой либо реакции. Семён рядом со мной, начинает догадываться о происходящем.

– Не получается? – нарочито бодро произносит он, но из глаз едва ни течёт ртуть. Он крайне встревожен, остаться замурованными – хуже смерти.

– Устал, пожалуй, посижу на скамейке, – усаживаюсь на холодное каменное сидение. Когда-то здесь сидели люди исчезнувшей цивилизации. Их система до сих пор работала исправно, очень долгое время. Неужели в ней нет защиты от вторжения. То, что её вывели их строя не гуманоиды – факт. Как же выйти? А сделать, необходимо, в самое ближайшее время. Я уверен, сюда уже спускаются передовые отряды нечисти. Раздумывать больше нельзя. Но как быть, мои команды заблокированы. Стоп. Мои! А вдруг у Семёна получится? Встряхиваюсь, с надеждой смотрю на друга:– Как у тебя с образным мышлением? Можешь, представит, но очень правдоподобно, движение двери, грохот, врывающуюся сырость в образовавшуюся щель.

Семён смотрит на меня с испугом, неуверенно кивает, закатывает глаза, тужится. Я бледнею. Очевиден отрицательный результат. Светочка подбегает ко мне, утыкается в колени, щебечет как маленькая пташка:– Дядя Никита, это игра? Можно мне попробовать? И я хочу! – вторит ей Игорь.

Горько вздыхаю:– Конечно, деточки, – они раздувается от гордости, морщат носики и… словно проносится ураган, дверь едва не срывает с петель, столь сильно воображение детей.

– Бегом! – ору я. Как стадо копытных ломимся в широченный проём, едва не обдираем плечи.

Стоим на воле, тяжело дышим, сложно осознать, что так лихо избежали ловушки. Вот, молодцы, ребятки. Сколько укрыто в них силы. Светочка с Игорем хохочут, до сих пор думают, что взрослые затеяли весёлую игру. И невдомек им, что избежали кошмарной участи.

Семён нервно подхихикивает, Грайя, не в полной мере осознала таившуюся опасность, переводит взгляд то на меня, то на Семёна.

Смотрю в туннели, мерещится шум приближающегося поезда. Вслушиваюсь. Вроде тихо. Или состав всё же приближается? В любом случае необходимо спешить. На удивление, вижу в полной темноте, как при ярком свете. Усёк за собой способность, в минуты смертельной опасности, мобилизовать организм донельзя.

Обходим станцию. Голые стены, рельсы, лужицы на полу от просочившейся влаги, даже намёка нет на тайный ход. Бродим в недоумении, даже стены простукиваем. Но на карте, где-то здесь должен выход. А его нет. Что за мистика?

Перестук колёс слышу явственно, мороз бежит по спине. Смотрю на спутников, они не слышат, поезд ещё далеко. В нашем распоряжении есть, минут десять, невероятно мало.

Часто проходим мимо толстой арматуры, даже цепляемся, Семён, тот, вообще едва не повисает на ней. Прошу быть осторожным, не нужны лишние травмы.

Облазили все закутки, растерянно хлопаем глазами, головоломка, ход есть и… его нет. На этот раз шум состава слышат все. Скоро на переезд выскочит поезд. С кем встретимся? Мне становится плохо от мысли, что это не гуманоиды.

– Надо, что-то решать, – басовитые нотки в голосе Семёна несколько дрожат, – может, назад, на вагонетке?

– Не успеем, догонят. Выход искать надо. Он где-то здесь.

– Нет его, всё обыскали.

– Есть, – уверенно говорю я.

Вновь обходим, прощупываем, обнюхиваем. Грайя даже на стены прыгать начала, вдруг, где скрытая лестница есть. Дети притихли, напряжённость взрослых действует на них угнетающе.

Со страхом поглядываю в чёрный туннель, скоро ворвётся поезд. Грохот колёс бьёт по мозгам. Хочется сжаться, распластаться на полу, стать маленьким, незаметным. Но я заставляю вновь и вновь обходить стены.

Я растерян, но упорно ищу. Может, делаю, нечто не так? Заставляю себя остановиться, хотя ноги прямо выплясывают. Стою, молча, пытаюсь соображать, а лязганье состава влезает под черепную коробку и стучит молоточками: "не успел, не успел!". Стою напротив толстой арматуры, тупо взираю на бугристую поверхность. Она покрыта ржавчиной и чернотой, но в центре блестящая, словно её зачищали и полировали. Несоответствие. Да это же, рычаг!

– Вот выход, – указываю пальцем в стену. Семён горестно вздыхает, Грайя тупит взор. Ну, да, товарищ поехал, в смысле – его мозги. – Всем на рычаг! – кидаюсь телом на ржавую железку. Озарение вспыхнуло у всех, ведь это так очевидно. Вцепляемся и давим вниз. Из тёмного туннеля вырывается, пропахший жжёным электричеством, сверкающий полированной сталью, головной локомотив. Визг от экстренного торможения едва не разрывает перепонки. Но рычаг сдвигается, резко уходит вниз, клацают скрытые механизмы, глыба, в скальном монолите, стремительно уходит в сторону. Бросаемся в образовавшийся проём. Каменный люк, так же быстро задвигается.

Неужели спасены? Не гуманоиды нас не успели заметить, это очевидно, но вдруг догадаются о рычаге. Поспешно бежим вперёд, утыкаемся в вертикальную шахту, скобы знакомо торчат из стены. Карабкаемся, впереди тяжёлый люк. Семён с

нечеловеческим рёвом напирает на него плечами. Мне кажется, у друга рвутся сухожилия. Почти тонна чистого веса откидывается вверх, люк стопорится, Семён падает нам на руки. Выбираемся наверх. Люк роняем вниз. Семён без сознания. Аккуратно кладу его на землю, прощупываю тело. Рыдание едва не срывается с моих губ. Несколько позвонков раскрошены, многочисленные внутренние кровоизлияния. Хуже всего, кровь разливается в брюшной полости. Друг умирает. Ничего не могу сделать. Даже в специализированной больнице операция была бы весьма серьёзной. Затем годы, даже десятилетия реабилитации. Грайя склоняется над любимым, слёзы орошают атлетическую грудь. Она понимает, шансов нет, она не хуже меня разбирается в анатомии. Повреждения несовместимы с жизнью. Внезапно из её глаз вырывается огонь, она вскрикивает, скидывает рюкзак и вот, на дрожащих ладонях благоухает плод, подаренный жителями Пурпурной страны. Мы сжимаем его, льём сок в рот, такого дорогого для нас, человека, затем натираем тело целебной смолой. Я верю, произойдёт чудо. Игорь со Светочкой помогают размазывать смолу. Мы не гоним их, хотя они так мешают!

Семён лежит без движений пару минут, но вот открывает глаза, они затуманены, в них боль. Затем очень знакомо заполняются свинцом, на мужественном лице появляется румянец. Неожиданно заявляет:– Что сидите как на похоронах, дайте сесть.

Боюсь его трогать. У него же раскрошены позвонки, но он сам приподнимается на локтях, садится, счастливо улыбается:– Что-то я переусердствовал немного.

Грайя бросается на шею, Игорь недовольно отпихивает женщину, сам лезет лизаться.

Не верю своим глазам, ощупываю его тело. Все восстановилось, позвонки на месте, целые, без признаков остеохондроза, кровоизлияния рассосались. Волшебство, не иначе!

– Вот мы и дома, – Грайя вдыхает полной грудью воздух, жмурится от радости.

Мы на скальном выступе, а внизу необъятная равнина. Царит полумрак, ночь нехотя отступает. Вдали группами разбросаны строения. Крыши лёгкие, причудливо изогнутые, как перья заморских птиц, стройные колонны придерживают воздушные арки. Виднеются немногочисленные храмы внушительных размеров. Даже отсюда видны толстенные стены ярко кирпичного цвета и крыши, как множество надутых парусов, различной цветовой гаммы. Во дворах, высеченные из белого камня, исполинские шары и много древовидных растений, растущих в виде: кустарника, вьющихся лиан и величественных пирамидальных великанов. Листва – от восковых, до рыжих, красных и даже зелёных расцветок. Огней много, но все не яркие, приглушенные, матовые, холодные. Людей мало, город ещё спит, но видны всадники, гарцующие на длинноногих ящерицах. В руках мечи, копья, страшные трезубцы. Изредка проезжают повозки, гружённые доверху товарами и закрытые цветными тканями. Их нехотя тащат крупные рептилии, широко расставляют лапы и, иной раз издают резкий рёв. В воздухе завис аэростат, обвешенный канатами, в люльке установлен прожектор, молочный луч методично прочёсывает улицы города. Всё под контролем. Власть в городе имеется.

– Узнаю это место, провинция Годзбу, каста торговцев. Кого здесь, иной раз не увидишь. Бывают даже такие как вы. Есть шанс, что сможем пройти город, не привлекая внимания. Главное условие – в наличии какой ни будь товар, – Грайя задумалась.

– Чего тут думать, смолы у нас валом. Чем не товар? – Семён встаёт во весь рост, но сразу присаживается, молочно белый луч скользит в достаточной близости.

– Действительно. Я и раньше слышала о лечебной смоле, здесь её называют – эликсиром Огня. Один раз даже видела у Правителя маленькую баночку. Она огромной ценности. Только состоятельные вельможи могут позволить приобрести пару капель. Решено, вы с Пустой земли. В своё время там использовали радиоактивное оружие, осталось множество засорённых зон. Произошли мутации. Есть поселения людей с глазами как у вас и цветом кожи как у белых гусениц. Но эти люди нашей расы. Поэтому, их хоть чураются, но не убивают. Заходить будем утром. Ночью могут не разобраться, и я не спасу.

Дует тёплый ветерок. Всегда удивляюсь, замкнутые пространства, а погода как на поверхности, даже дожди льют, правда, природа образования иная.

Наконец-то просто отдыхаем. Дети пристроились подле Грайи, сопят в четыре дырочки. Вот психика у них, абстрагируются от всего неприятного, не забивают головы всякой дурью. Я заснуть не могу, мысли гудят в голове как потревоженный рой шершней. Вспоминаю то одно событие, то другое, что в будущем ждёт. Попутно смотрю на город. Жизнь там хоть и сонная, но течёт. Интересно наблюдать за людьми иных во многом, но и похожих на нас одновременно. Вот из одного заведения вывалила толпа хорошо одетых людей. О чём-то спорят, один дал в морду другому. Через секунду хорошо одетая публика превращается в ободранцев. Одежда изорвана, лица разбиты, а кулаками всё машут. А вот и полиция на длинноногих ящерицах. Здесь я не понял чрезмерную жестокость, морщусь, мне неприятно. Они, не раздумывая, пускают вход трезубцы, калечат людей, даже издали вижу гримасы боли на лицах несчастных. Большая часть скрывается в узких переулках, но несколько лежат без движения.

– Ночью запрещены всякие беспорядки, наказание, вплоть до смерти. Днём можно бузить, внимания на это сильно не обратят. У нас закон, ночь должна быть спокойной, – Грайя констатирует сей факт с полным равнодушием, даже зевает, показав белоснежные зубки.

Полицейские цепляют крючьями неподвижные тела и, не торопясь, волокут к овальному зданию в центре города.

– Дикость, этот явно не европейское общество, вам бы хорошую правозащитную организацию, – Семён сильно переживает и поэтому полез "со своим уставом в чужой монастырь". Грайя удивлённо косится на нас:– Что такое "правозащитная организация"?

– Она занимается тем, что критикует законы государства для того, что бы пробить интересы определённых групп людей, – ехидно улыбаюсь я.

– Кошмар! – восклицает Грайя, закатывая глаза в непритворном ужасе. – Это же, государственные преступники!

– Что ты, наоборот, весьма уважаемые люди, даже государство, которое они критикуют, их всячески оберегает. Кстати, это и есть демократия. Каждый может обсуждать действия власти, не соглашаться с законами. Используя средства информации, пудрят мозги так умело, что массы отстаивают интересы кучки людей, как свои кровные.

– Вот всё ты перевираешь, – возмущается Семён, – правозащитники, это те, кто защищает права несправедливо осуждённых людей, оскорблённых, обиженных. Вот, что делают у вас, если кого несправедливо осудят, – в упор спрашивает он Грайю.

– И такое бывает, – хлопает ресницами женщина, – если выясняется, что произошла судебная ошибка, всех судей, наказывают, вплоть до подвешивания на крючьях.

– Тогда б у вас судей не осталось, – фыркает Семён.

– Да, нет, с этим всё в порядке. Судят честно. А у вас, иначе?

– Судебный произвол не допускаю, – сурово сдвигаю брови, – да и князь Аскольд никому не даст послаблений. Демократии у нас нет. Продажных судей, безусловно, на крючья не подвешиваем, Аскольд их… на кол сажает.

– Правильное решение, у вас нормальное общество, – соглашается жрица, – а откуда тогда демократия?

– Это из прошлой… жизни.

– Никогда не допускайте её. Демагогов разведётся. Ложь нормой жизни станет. Народ голодать будет. Враги наползут. Государство развалится – горячо ответствует Грайя.

– Глупая ты, – вздыхает честный парень, – нет приделу совершенствования, а особенно душ людей. Демократия, это скачёк после язычества, на необозримую высоту. Просто мы только начали развиваться. Демократия ещё придёт!

– Не придёт. Деревьев в лесу много.

– Причём тут деревья?

– Аскольд из них колья наделает, – цинично говорю я.

– Самодержец, – в сердцах выдыхает Семён.

– Приходится им быть, – с грустью соглашаюсь я.

Семён чернеет лицом, отворачивается, единомышленников среди нас нет.

Тем временем в Годзбу восстановилось спокойствие. Аэростат неторопливо плывёт под сводами "линзы", молочно белый луч методично прочёсывает все закоулки города. Задерживается у ног редких прохожих и неторопливо скользит дальше.

Утро врывается, как бульдозер, на клумбу с цветами. Только я прикрыл глаза, дремота окутала сладкой паутиной, как на площадку впорхнула стайка разноцветных ящерок с изумрудными глазами и заверещали как сороки, прогнав остатки сотканного сновидением сна.

Света с Игорем, увидев такую прелесть, даже в ладошки хлопают. На, слегка опухшем со сна лице Грайи, проступает удивление:– Они избегают людей, за целую жизнь можно ни разу их не увидеть. В основном их считают, сказочными персонажами.

Ящерки подскочили совсем близко. А одна из них, видимо самая храбрая, в переливающихся бронзой чешуйках, тяпает меня за нос.

– Смелая, – отмахиваюсь от неё рукой.

– Примета хорошая, – серьёзно говорит Грайя.

– Как маленькие дракончики, – восхищается Семён.

Ящерки носятся по скальному выступу, тараторят, лезут в наши вещи, у Грайи похитили кусок вяленого мяса, у детей выволокли шишку и пинают, под хохот, по площадке. Затем, как по команде, взмывают вверх и, как искры, растворяются в серой мгле.

Встаём, отряхиваемся, внизу лежит просыпающийся город. Доносятся лающие голоса, шум телег, крики приручённых рептилий. Жрица всматривается вдаль.

– Те храмы в нашем подчинении, в них будем в безопасности. Но, пройти придётся, через охранные зоны. Полиция у торговцев жёсткая.

Не таясь, спускаемся по едва обозначенной тропе. Мы в пригороде. Уютные домики, чистые улочки, небольшие участки, засаженные причудливыми растениями, вызывают ассоциации загородного поселения, что-то вроде дач. Народ потихоньку выбирается из домиков, покрытых необычными крышами, неторопливо занимается утренними приготовлениями к текущим делам. Почти не обращают на нас внимания, но цвет кожи, их несколько смущает. Редко к ним приходят такие гости. Спиной чувствуем пристальные взгляды. Грайя для нас как буфер,

настырных, обжигает раскалённым взглядом. Вся осанка говорит о высокородном происхождении и об имеющейся у неё власти.

Без эксцессов проходим пригородную зону, оказываемся в городе. Жизнь уже бурлит. Народ спешит по делам, множество повозок громыхают по мостовой. Слышны выкрики торговцев сгружающих товар. Визг малышей, путающейся под ногами взрослых. Недовольное сопение и рёв запряженных в повозки рептилий.

К удивлению, мы не привлекаем ничьего внимания. Но может, мне только так кажется? Именно так! Всё же, ощущаю заинтересованный взгляд. Пытаюсь определить, откуда он идёт. У улочек, образовавших в своём перекрещивании небольшую площадь, виднеются морды осёдланных длинноногих ящериц. На них гарцуют, знакомые нам, полицейские. К сёдлам пришпилены страшные крючья, даже кровь несчастных не потрудились смыть, в руках вздрагивают трезубцы.

– Свернём в переулок? – предлагаю Грайе.

– Не суетись, нас уже зацепили, идём, как идётся, в нашем положении – лучший выход.

Направляемся прямиком к патрульным. Те ждут, в осанках уверенность, из стёкол забрала, видны, брезгливо сжатые губы. На плечах у каждого, тяжёлая накидка, из шкур рептилий, под ней поблёскивают плотно подогнанные кольца кольчуг. На ногах, высокие ботинки, на концах которых, сияют огнём, острые шипы. Головы, защищают шлемы, похожие на тот, что потеряла Грайя. У всех забрала опущены, лишь старший откинул его, и сверлит нас взглядом.

Равняемся с ними, проходим мимо, злобно фыркает ящерица, быстро семенит вслед, и дорогу преграждает старший патрульный полицейский.

– Мы, что-то нарушаем, офицер? – гневно сверкает очами Верховная жрица Огня.

– Ты кто, и, почему с тобой,… эти? – бесцеремонно тычет её древком трезубца, в грудь.

– Они нашей расы, несчастные с Пустой земли, идут торговать. Товар не простой, поэтому, я решила их сопровождать. Что касаемо меня, я Верховная жрица в храме Огня. И, постарайся больше не тыкать в меня копьём.

Патрульный несколько отступает, вертикальные зрачки глаз расширяются, затем вновь вытягиваются в тонкие, вертикальные щели:– Как мне известно, Верховная жрица Огня, без охраны не передвигается.

– Правильно заметил. Ты внимательный. Охрана была. Произошла стычка с болотной нарпой, в живых остался только Гронд.

– Гронд? – задумался патрульный, – я его знаю. У него шрам у глаза, в форме стрелы.

– Нет необходимости меня проверять, офицер. Никакого шрама у него нет. А шрам в виде стрелы у Шерда, он погиб спасая этих детей.

– Детей с Пустой земли? – не верит патрульный.

– Представь себе, – Грайя мечет презрительный взгляд.

– Странные вы, жрецы, – несколько тушуется он. – А, что за товар? И почему к нему такое внимание вашей особы?

– Товар не простой, эликсир Огня.

– Редкий. Много его?

– Много, – поджимает губы жрица.

– Хорошо, можете идти, но в Главное управление зайдите. Формальность. Вы подтвердите, что Верховная жрица Огня, они – получат печати для торговли и заплатят налог. Вас будут сопровождать два патрульных.

– Может нас ещё, свяжете? – вспыхивает Грайя.

– Зачем так. Это не конвой. В целях вашей же безопасности. Вдруг, забредёте, куда не следует, за демонов примут. Их вылазки участились, – офицер окидывает нас

внимательным взглядом. – С них живьём сдирают кожу, вырезают печень и, всё равно лезут. А ещё, Другие появились.

– Знаю, – хмурится Грайя.

В окружении хмурых полицейских, сидящих на злобных ящерицах, шествуем по городу. Многоэтажных построек практически нет, если встречаются, то крыши на них, обязательно в виде надутых парусов. В большей массе – строения одноэтажные, мягких форм. Лёгкие крыши – словно опустившиеся перья неведомых птиц. Ажурные ограды, увенчаны белыми шарами, их оплетают бархатные лианы, виднеются деревья, на ветвях свисают пушистые плоды. По улицам, под решётками, булькает вода многочисленных источников. Обоняние ласкает, цветочный запах, вперемешку с бодрящей сыростью, и тонким грибным ароматом.

На пути встречаются множество магазинчиков, простых лавок заваленных разнообразным товаром. Восхитительный запах от многочисленных закусочных, трапезных, сводит с ума. Народ разный, но бедных не вижу. В большей части все сухощавые, цвет кожи от насыщенно зелёного до светло нефритовых оттенков. Одежда столь разная, что возникает ощущение отсутствия законодателей мод. Но, как не странно, всё гармонично, так бывает в природе, с её разнообразием форм.

Подходим к двухэтажному зданию, невольно улыбаюсь, безусловно, это и есть Главное управление. Как это странно и смешно, в абсолютно разных мирах, практически одинаковые, казенные сооружения. Всё те же серые стены, прямоугольные окна, без архитектурных излишеств, массивный герб, над тяжёлой дверью, и два охранника с автоматами, лица протокольные, бесстрастные. По бокам серых стен припаркованы, если так можно выразиться, закрытые и открытые лёгкие повозки, нечто сродни с дилижансами девятнадцатого века. Их движущая сила, рептилии, привязаны к толстым брусьям, что-то флегматично жуют из глубоких корыт. Но, отдельно от всех, диссонируя нелепостью ко всему, стоит вполне приличный автомобиль, весьма напоминающий джип. Многочисленный штат сотрудников/ то появляется, то исчезает в недрах мрачного здания. Искоса бросают на нас взгляды, но не останавливаются. Похоже, всякого насмотрелись за годы службы.

Грайя решительно подходит к двери, властно смотрит на охранников, и те, как лакеи, поспешили открыть дверь. Сопровождавшие нас полицейские спрыгнули со своих "рысаков", очевидно, будут дожидаться результата.

Входим внутрь. Справа и слева, от ведущей вверх, мраморной лестницы, по столу. За ними сидят дежурные, в лёгких кольчугах. Грайя выбирает одного из них:– Я хочу встретиться с начальником Главного управления. Я Верховная жрица Огня, – высокомерно говорит она.

– Вам назначено, – равнодушно глянул на неё дежурный.

– Ты, что-то не понял? Я Верховная…

– Жрица Огня, – демонстративно зевает дежурный. – По какому вопросу прибыли?

– Ваше ведомство в нашем подчинении, – в бешенстве шипит Грайя.

– А откуда я знаю, что ты та, за которую себя выдаёшь. И, вон те, сдаётся мне не из Пустой земли, – неожиданно цепко впивается он в нас взглядом.

Из глубин коридора бесшумно выдвигается вооружённый отряд.

– Сдайте оружие, – ровным голосом, без эмоций, говорит, выступивший вперёд офицер.

– Дядя Никита, они хотят нас убить? – ясные глаза Светочки наполняются слезами. Игорь оскалился, заслоняет собой девочку.

– Нет, они просто не знают кто мы. Разберутся, отпустят, – стараюсь успокоить детей аккуратно кладу меч и лук на пол, Семён скидывает с плеча боевой топор, его грохот мощно прокатывается вдоль стен, Грайя, немного поколебавшись, бережно укладывает на стол дежурному, арбалет.

А вот и выход начальника Главного управления, а с ним, по лестнице спускается, в золотистой накидке, крепкий мужчина. Лицо – словно вылепленное из зелёной глины, глаза, едва выглядывают из щёлочек надбровных дуг, отдают чернотой и багровым отблеском зрачков.

– Верховный властитель города Годзбу, Гроз Гур, – мысль Грайи шёпотом прокрадывается мне в мозг, – как плохо, что он здесь.

– Говоришь, ты Верховная жрица храма Огня? Очень может быть, – он не сводит с неё пристального взгляда. – Но, почему такая компания?

– А чем она вам не нравится? – Грайя само спокойствие.

– Они не нашей расы.

– Но и не демоны.

– Откуда мне знать, мир меняется, в нашей среде появляются предатели.

– Надеюсь это не намёк в мою сторону, – едва сдерживается жрица.

– Кто они? – в упор спрашивает он.

– Можно мне сказать? – вкрадчиво пускаю мысль.

– Он говорит на тайном языке? – в безмерном удивлении вскидывает на меня взгляд Гроз Гур.

– Он тот, ради которого существует наш храм, а защищают его ваши службы.

– Он не бессмертный, это очевидно.

– Но и Силой обладает, Хозяина Золотого Купола убил. Всех животных подчинил своей воле. Ему разрешён доступ в Лифт Богов. И,… он говорил с Царицей.

– Говорить можно всё, что угодно. Вероятнее всего, это не правда.

– Я из высшей касты, разве не тебе, приближенному нам, не отличать правду ото лжи.

– Мир меняется, – уклончиво говорит Гроз Гур, – Другие могут воздействовать на сознание. Мы не раз сталкивались с их опытами. Могут любого подчинить.

– Но не нас, – высокомерно заявляет жрица.

– Ты ещё мало жила, девочка, на своём веку я многое повидал. А высшая, средняя и прочие касты – это условность.

– Это знания. Чем выше каста, тем больший доступ к ним, – парирует Грайя, но краска гнева озаряет лицо.

– Я согласен. Но, иногда с меньшего, можно извлечь большее, обладая интуицией. А она, появляется в зрелом возрасте чаще, нежели, в столь юном, как у тебя, девочка.

– Раз ты такой опытный, то о чём говорит интуиция насчёт нас?

– Помимо интуиции, у меня есть осторожность, чтобы не делать опрометчивых шагов.

– Говоря простыми словами, трусость, – выпаливает Грайя.

– Вполне, – с непроницаемым лицом, соглашается Верховный властитель.

Смотрю на него и он, чем-то симпатичен мне, не выдёргивается, спокоен, умён, но и опасен. В его власти, стереть всех в порошок, и тайна эта, не выйдет за приделы сего здания. Прерываю диалог:– Мне понятны ваши опасения, мир переполнен врагами, а мы не боги. Хотя, что такое бог? И называют ли они себя так сами? Может бог, это переходная фаза взросления человека, и так до бесконечности. Что касаемо нас, в частности меня, не я решил выполнить эту миссию. Она до сих пор не столь ясна и понятна мне. И всё почему? Я инструмент в руках Взрослых. Они не дают полностью понять суть, что бы я не натворил по не знанию, бед, но направляют меня, и знания, по крупицам складываются в мозаику. Вы человек опытный, не мне осуждать ваше недоверие. Действительно, враги хитры, коварны, могут сбить с толку любого человека. Вам непросто. И мне нелегко… доказать. У меня есть отметина на плече, она произвела впечатление на Грайю, но сомневалась

до тех пор, пока сама Царица Марса не дала ей наказ, передать мне артефакты. Вам тоже нужно нечто.

Верховный властитель склонил голову, из прищуренных глаз полыхнуло пламя. Может он оценил мою речь, но от этого нам не легче. Какие ещё знамения могут произойти, в этом мрачном коридоре. Но вдруг, у меня в заплечной сумке, кто-то возится. Слышится скрежет острых коготков о грубую материю, раздаётся недовольный писк. Некто, продирается сквозь завязанные верёвки, их грызёт и вот, на плечо выбирается прелестное создание, бронзовая ящерка, похожая на миниатюрного дракона. Мордочка заспанная и очень сердитая. Она бежит по плечам, чирикает, злобно смотрит на Гроз Гура и выпускает в его сторону, струйку едкого пламени. Наверное, малыш, всё же забрался тогда мне в мешок, и вот проснулся, не выспавшийся и злой.

Появление маленького дракончика, производит ошеломляющий эффект. Люди немеют, в потрясении смотрят на сказочное существо. Для них это выше всех доказательств.

– Уф, – выдыхает Гроз Гур, на зелёной лысине блестят капельки пота.

Светочка с Игорем смеются, Семён с трогательной нежностью смотрит на хрупкое существо, Грайя переводит взгляд то на меня, то на Верховного властителя, лицо светится торжеством.

Дракончику надоедает всеобщее внимание, неожиданно он лижет моё ухо влажным язычком и, скрывается в сумке.

– Пройдёмте в мой кабинет, – тяжело отдуваясь, говорит Верховный властитель, – оружие можете взять с собой. А ты, голубчик, – обращается он к начальнику Главного управления, – никого к нам не пускайте.