Текст книги "Раса"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

Безусловно, я собираюсь послать подготовленную экспедицию и сам не прочь увидеть этот прекрасный, страшный мир. Вот только текущие заботы не позволяют это скоро сделать.

Туннель широкий, спускаясь на лошадях, мы не мешаем идущим людям. Даже разминулись с погонщиком, ведущего в город трёх мамонтов. Шпора как всегда зло фыркнул на степных великанов, а Мишка испуганно прижался к стене, пережидая, когда те пройдут.

Вскоре спустились вниз. У водопада много людей. Здесь наполняют кувшины и различные ёмкости водой. Вода целебная, заживляет раны и подстёгивает иммунную систему организма к отлаженной работе. Отдав поводья лошадей стражникам, мы подходим к бассейну окружающий водопад.

В воде плещется детвора, там же чинно сидят взрослые тёти и попивают горячий чаёк. Его разносят предприимчивые молодые парни. Морщусь, им бы поле лучше пахать, да на полигоне копья метать, на палках биться, из луков стрелять, а не мадам обслуживать. Князю Аскольду сделаю внушение, чтоб отслеживал занятия молодёжи. Негоже растрачивать, свою молодость, кому-то прислуживая. Так гордость можно растерять, а вслед за ней, совесть.

Обходим весь бассейн, но своих детей не обнаруживаем. Семён от беспокойства чернеет лицом, моё сердце сдавливает нехорошее предчувствие. Торопливо подходим к нижнему посту. У выхода стоят тяжеловооружённые воины, в доспехах, с короткими, но толстыми копьями, с топорами и мощными луками. Щиты овальные, способные закрыть всё тело. Предосторожность не пустая, не раз их оборону пытались прорвать лазутчики Вилен Ждановича. К сожалению их шпионов хватает в нашем городе, но князь Аскольд успешно отлавливает их и засылает в их стан своих. Так и соседствуем мирно друг с другом. Но каждый думает о войне. Я, чтоб не было постоянных угроз с их стороны, они – расширить свои владения, пополнить и без того большую армию рабов.

Меня всё чаще посещают мысли о превентивном военном ударе. Наверное, так сделаю. Усиленно готовлю армию, призыв на военную службу обязательный. Пытаемся наладить производство пороха и тяжёлых орудий. Строю металлургический завод. Железо с каждым разом получается лучше. Может, в ближайшее время получится легированная сталь, моя мечта. Вот тогда развернёмся. Жаль пока не хватает сырья. Знания, к счастью, есть. Недаром я окружил неземной заботой учёных. Кстати, зарплату они получили больше других в несколько раз. Князь Аскольд сделал для них исключение. У нас прекрасно поставлено обучение, много школ, есть институты, даже университет.

Офицер в чине майора моментально узнаёт меня, гаркнул посту смирно и подходит с докладом. Терпеливо выслушиваю, задаю вопрос о пропавших детях.

– Видел их, – обнадёживает он, но тут, же добавляет, – погнал обратно наверх. Девочке чуть по попе не дал, начала стращать своим папой. Очень самостоятельная. Мальчик более покладистый.

– Когда это было?

– Два с половиной часа назад.

– Так. Значит они здесь. Наверх не поднимались. Верхний пост заметил бы. Не могли же они сквозь землю провалиться. Будем искать.

– Вам солдат дать? – предлагает майор.

– Думаю, нет. Справимся сами. В пещере ведь нет неизвестных ходов. Все замурованы. Вероятно они у подземной реки. Лучше приглядите за лошадьми. Только моего, не трогайте, руку откусит.

Майор с восхищением смотрит на жеребца. На удивление Шпора благосклонно глянул на него.

Мы привязали коней к толстой балке, солдаты приволокли душистого сена и корыто с водой. А мы двигаемся вглубь зала. Как только слышим ребячьи голоса, сразу туда кидаемся. Прочесали всё, что можно. Были у реки, прошли по двум сторонам её берегов. Заглянули под все камни. Ползали по пещерному органу, замазали руки пещерным молоком, после чего долго его смывали, спасаясь от зуда. Уже решили воспользоваться услугами майора и привлечь к поискам солдат. Я не понимаю, где можно спрятаться? Мы всё осмотрели. В недоумении смотрю на Семёна:– Что скажешь? Вроде всё обыскали.

Семён сидит у бассейна, в глазах плещется ртуть. Лицо потемнело от тревоги. Я вижу, он силится, что-то вспомнить. Внезапно он резко оборачивается ко мне:– Когда мы впервые попали сюда, Игорь плавал к водопаду и нырял под струи воды. Может там есть площадка?

– А ты знаешь, такое бывает! Как я сам не додумался. Больше негде прятаться. Сорванцы там!

Тщательно заворачиваем в шкуры факелы, одежду закручиваем в узел, тесним отдыхающих и спускаемся в ледяную воду.

Холодные струи мигом взбадривают тело, смывают липкий пот и вселяют надежду.

Народ косится с удивлением, мы резко отличаемся от толпы. Семён, настоящий атлет. Тугие мышцы опоясывают тело, руки как у медведя. За плечами виднеется огромный боевой топор. Я тоже не слабый, сила есть. За поясом меч, за плечами лук и колчан с толстыми как дротики стрелами. Мой шрам на плече в виде короны прикрыт бухтой верёвки. Меня не узнают, это на руку. Не хочу лишнего внимания. Иной раз думаю, как хорошо, что нет телевидения. Всё же приятно ощущать себя неким образом свободным.

Держась ближе к поручням, огибаем водопад со стороны. Напрямую подойти сложно, струи низвергающиеся с высоты способны утопить и не такого пловца как я. По мере приближения к бушующей завесе из воды и пены стал просматриваться низкий и поэтому смирный перекат воды с нависающего козырька. Логичнее всего, там свободная от воды площадка.

На удивление идти легко. Изготовленные поручни спасают от потоков воды. Но все, же удивляет, как дети решились на столь рискованное мероприятие. Наверное, гены. Светочка – папина дочка, но и Яна – крепкий орешек, Что касаемо Игорёши – в нём вообще страха нет, или умело скрывает. С высоким потенциалом ребятишки. Главное, чтоб не напортили себе, своей детской безрассудной смелостью.

Семён спешит. Промахивается мимо поручней и резко уходит под воду. Кинулся спасать, но он непостижимым образом выплывает и, невзирая на тяжесть топора, гребёт к козырьку, ныряет под непрерывный поток воды. Я спешу следом. Плыть с вещами и мечём невероятно трудно, а ещё сложнее заставить себя нырнуть в неизвестность. Неужели десятилетние дети способны на это? Мелькает мысль, и я выныриваю в спокойной заводи. Позади с шипением падает вода, тусклый свет едва пробивает её толщу. Семён выбирается на ровную площадку, озирается по сторонам. Скоро и я стою рядом. Неожиданно вижу Светочкину сумочку. Подлетаю как

коршун. Точно, они здесь! Стали кричать во всё горло. Крики тонут в гуле водопада. Дети не отзываются. Принялись обследовать площадку. Внезапно останавливаюсь как громом оглушённый. В гроте явственно виднеется круглый вход. Очевидно – это неизвестный лаз в пещерную страну. Страну прекрасную, но враждебную для человека.

Глава 20

– Они там, – скрипит зубами мой друг. Он лихорадочно надевает промокшую одежду. Затем достаёт факел.

– Да. И любая секунда промедления,…– я не договорил, щадя чувства убитого горем сильного мужчины.

Высекаю огонь, поджигаю факел. Пламя, рассыпая искры, с треском вспыхивает, осветив набухшие от влаги своды.

– У нас четыре факела. Каждый горит около часа. В нашем распоряжении меньше четырёх часов.

Семён с шумом втискивается в подземный ход. Я едва поспеваю за ним. Откуда у такого большого человека столько прыти? Его топор бьётся о стены, высекая снопы искр, а он всё увеличивал темп.

Меч путается между ног, верёвка цепляется за выступы. Это просто невыносимо нестись в узком пространстве. Постепенно тело согревается, одежда подсыхает благодаря энергии тела.

Стремительно мелькающие стены, резко расходятся в стороны. Семён вылетает в пещёрный зал, не держит равновесие, ноги скользят, руки взмахиваются в поисках опоры и он с глухим хлопком сваливается в подземное озерцо. Брызги в разные стороны, факел с истошным шипением входит в воду. На мгновенье вспыхивают призрачным огнём сталагмиты, и нас сдавливает темнота.

– Чтоб её! – ругается Семён.

– Большой темп задал, пещеры это не любят.

– Чего не сказал? – огрызается друг.

– Не успел.

– И что сейчас мне делать? Промок как мышь. Факел испортил.

– Одежду как можно тщательней выкрутить. Не дай бог переохлаждение получишь. Дальше поведу я.

Семён стягивает одежду, помогаю её отжать. Он недовольно сопит, злится на себя. Я смотрю по сторонам. Полное отсутствие света, но, будто сполохи красных вспышек. Может, кажется, но тревожно.

– Позовём ребятишек? – почему-то шёпотом произносит Семён.

– Не вздумай. Это на наш мир. Вести надо с чувством такта. Потом, помнишь, в прошлой экспедиции, Аскольда атаковали ящерицы?

– Это было на нижних уровнях. Они тогда глубоко зашли.

– Странно. Раньше думал, в пещерах жизнь скудна. Пищевых звеньев нет.

– С чего ты взял? Может есть. Изобилие пещерного молока, это колонии бактерий. Вот тебе первый уровень пищевой цепочки, а дальше, по нарастающей. Кто его знает, что творится в глубинах.

– Но без света.

– А кто тебе сказал, что для жизни нужен свет? Источники энергии, да. А они могут быть различной природы.

– Давай факел зажжём.

– Подожди. Успеем. Ты случайно красный свет не зришь?

– Где? – тревожится напарник.

– Смотри прямо.

– Кроме темноты, ничего не вижу.

– А мне кажется там красные отблески. Может светиться лунное молоко. Но оно, обычно, гаснет через несколько секунд после направления на него света. Здесь постоянный свет, – я уже совсем утверждаюсь в том, что это так. – Я пройду вперёд, подготовь факел. Как только скомандую, быстро зажигай.

Семён отчаянно сопит, но более этого эмоций других не выражает.

Медленно двигаюсь, на ощупь огибаю озерцо. Чувства обостряю до придела. Всматриваюсь так, кажется, глаза вышли из орбит и висят на стебельках. Но странное дело, кое-что различаю: тёмные стены, сталагмиты, торчащие на пути и красный свет. Его вижу столь отчётливо, даже отражающиеся отблески на окружающих предметах. И запах. Запах ни с чем несравнимый. В комплексе пахнет извёсткой и яблоками. Я подхожу ближе и ближе. Вдруг понимаю, меня изучают. Некто пристально смотрит на меня, но пока не разобрался я пища или охотник. Между камней таится существо. Наросты над глазами и излучают красный свет. Уже различаю контуры. Оно бочкообразное, голова больше туловища, вроде вижу блеск острых зубов. Страх как предатель вторгается кровь, сердце учащённо бьётся, ладони потеют. Существо чует моё состояние, свечение усиливается. Я догадываюсь, замеряет расстояние для броска. Ах ты тварь! Злость вышвыривает страх. Я чувствую себя хищником. Внезапно захотелось впиться зубами в безобразную плоть, рвать её и пить белёсую кровь. Забываю о своём мече, растопырил руки и иду на тварь, увеличивая шаг. Животное сжимается, красный свет гаснет, ужас всколыхнул моё сознание, но не мой ужас, хищника. Кровь вскипела, я бросаюсь в атаку. С немыслимым проворством пещерная тварь метнулась назад, когти скрипнули по камню и она позорно бежала. Я останавливаюсь, тяжело дышу:– Ну, что же ты, зажигай факел. Сколько можно ждать!

Вспыхивает ослепительный свет, на миг слепну, затем вижу спешащего ко мне друга:– Слышал, кто-то бежал. Тяжёлый. Неужели пещерное животное?

– Да. И я хотел его съесть.

– Только меня не ешь, – шутит Семён.

– Тебя не буду, – серьёзно отвечаю я.

– Это… хищник? – Семён сильно волнуется.

– Зверь плотоядный, опасный, – подтверждаю его догадку.

– Что с детьми?

– Он не встретился с ними. Запаха крови нет.

– Дети в опасности!

– Их необходимо отыскать как можно быстрее. Они пошли туда, – указываю я направление.

– С чего ты взял?

– Какая красота! Не пройдут они мимо неё.

Огромные пещерные органы высятся над исключительно ровным полом. Натёчности всех оттенков красного, разового и рыжего цветов. Со сводов свисают сталактиты как сосульки из чистейшего хрусталя. Сталагмиты массивны, похожи на застывших гномов. Озеро слегка зашло на площадку между органами и в нём сияет пещерный жемчуг. Капель, как звон серебряных колокольчиков, пока ласкает слух.

Шагаем мимо грандиозных по красоте и высоте пещерных органов, кажется, сейчас зазвучит величественная музыка Баха. Идём по совершенно чистой поверхности, грязи нет, только алмазными искрами разлетаются в сторону брызги.

А вот следы пребывания наших ребятишек. Потревожены россыпи пещерного жемчуга. Видно, как маленькие ладошки выгребали его из воды. Вот глупые дети. Он высохнет, и ни чем не будет отличаться от обыкновенных камушков. А в воде он совсем не отличается от натурального жемчуга, это правда.

Минуем органы и оказываемся в следующем зале. Сводов не видно, теряются во тьме. Прямо из пола растут кальцитовые кристаллы. Они образуют причудливые формы. Ровные столбики, будто гранённые искусным ювелиром, сияют волшебным блеском. На сверкающих стенах застыли каменные цветы. Под ногами течёт речка. Вода настолько прозрачная, что даже не видно поверхности и лишь угадывается по негромкому журчанию.

– Здесь они тоже были, – указываю на горочку из кристаллов, – наверное, думают захватить на обратном пути.

– Лишь бы они были не далеко, – вздыхает Семён.

– Главное, чтоб не заблудились. Вроде ответвлений нет.

– Есть. Вон одно, а вон ещё два, – стонет друг.

– Плохо. В какой ход пошли?

– Или спустились, – совсем падает духом он.

В трещине между стенами зияет широкий чёрныё провал. Спуститься в него можно. Природные каменные ступени ведут глубоко вниз.

– Дети не пойдут туда, – уверенно заявляет Семён.

– Наоборот, – ухмыляюсь я, – будто не знаешь Игоря и Аскольдовну. Именно и полезут туда, где опасно.

– Действительно, – соглашается друг, – они такие. Просто беда с ними. Помню, Игорь нырнул в омут и напоролся на двух метрового сома. Хорошо рыбаки были рядом. Увидели вспенившуюся воду, бросились его спасать. Рассказывали, помощь требовалась не ему, а сому. Игорь так изодрал его клыками, с трудом оторвали от рыбины. А ведь тогда ему было шесть лет.

– А Светлана Аскольдовна, кажется тоже в том же возрасте, в озеро с ветки сиганула. Высота, больше десяти метров! Большим мальчикам доказывала свою храбрость.

– Паршивцы, – вновь вздыхает Семён. – Следовательно, иного пути у них нет, как лезть в эту чёртовую дыру.

– Иного пути нет, – соглашаюсь я.

Аккуратно спускаемся на пару ступенек вниз. Оглядываемся. Точно, на потолке следы копоти от факела. Эти признаки и обрадовали меня и огорчили одновременно. В тайне надеялся, у них хватит здравого смысла не лезть в этот ход.

На удивление ступени ровные. Закрадывается мысль, может они искусственные. И туннель очень ровный. Тщательно осматриваю стены. Привлёк внимание металлический блеск.

– Что там? – Семён останавливается рядом и с интересом заглядывает через плечо.

– Металл. Видишь, в стене как будто рельса идёт. А с другой стороны, ещё одна.

– Может вагонетку пускали?

– Не удивлюсь. А металл титан напоминает.

– Расточительно.

– Зато вечно. Смотри, каменная стена, словно обросла вокруг них и это не натёчности, монолит. Очень похоже им не тысячи, даже не десятки тысяч лет – миллионы. И влаги нет. Заметил?

– Снизу сухой воздух идёт.

– В карстовых пещерах такого не бывает, они пронизаны влагой. Боюсь, ход идёт в такие глубины, где жарко от тепла Земли.

– Может там кто-то живёт,… из разумных? – ёжится Семён.

– Исключено, – заявляю я, но внезапно уверенность покидает меня. Кто его знает, мы окунулись в такие миры, голова идёт кругом. Мне кажется, те пещеры, где на нас напали ящерицы, безопасный аттракцион, относительно тому, что может ждать здесь, внизу.

– Поторапливаться надо, – ёрзает Семён.

– Донизу они в любом случае не дойдут, это десятки километров. Месяцы можно потратить, вероятнее всего они, как и мы, в начале пути. Если не увидят ничего красивого, будут возвращаться.

– Но они не возвращаются, – резонно замечает друг.

– Вот это и странно. Ладно, давай действительно поторопимся.

Придерживаясь стены, резво скачу по ступеням. Сзади грохочет топором Семён. Зная о различных опасностях, подстерегающих в пещерах, придерживаю темп. Даю чувствам время сориентироваться в пространстве. Семён недовольно пыхтит сзади. Забыл, как плюхнулся в озеро и погубил один из факелов.

Чутьё не обманывает, туннель впереди смыкается в тупик, едва успеваю затормозить перед провалом в полу. Рельсы круто идут вниз. Склоняемся над пропастью. Неужели дети упали. Из стены торчат титановые скобы, лестница ведёт во мрак. Сухой ветер давно высушил одежду, пот сохнет на лбу, хочется пить.

– Я не верю, что они полезли по скобам, – на Семёна жалко смотреть. Он совсем истерзался.

– Они не чувствуют всей опасности. Их захватил дух исследователей. Пока не найдут, что-то существенное, не успокоятся.

– Но здесь реально смертельно опасно!

– Они этого не понимают. И… не видят высоты. Свет факела освещает небольшой пяточёк пространства. Вот тебе и мнимая безопасность. Странно, не видно огонька от их факела, – настораживаюсь я, – обычно он заметен на огромных расстояниях.

– Они сорвались! – стонет Семён.

– Нет. Есть боковые ответвления.

На этот раз я обвязываю себя и Семёна, пристёгиваю самохваты, на конце верёвки сооружаю узел, привязываю к скобе и скидываю в пропасть. Её конец со свистом ухнул вниз. Через некоторое время все её двести метров полностью размотались, и она натягивается как струна.

Мы осторожно спускаемся, скобы шершавые и не скользкие. Кое-где на них копоть. Прошли первые пятьдесят метров, удивляюсь силе детских ручонок. Конечно, Светочка настоящая акробатка, с деревьев не стащишь и Игорь не по годам вынослив. Но всё же. Здесь темно и страшно, психологический фактор должен действовать отрицательно. Мышцы чрезмерно напрягаются, а следствие – быстрая усталость. Опускаемся ещё на сорок метров. Я понимаю, это точка не возврата. Обратно подняться уже не смогут. Значит, пока есть силы будут двигаться вниз, а дальше…. Я молчу, о своих мыслях не говорю. Но Семён догадывается, дыхание тяжёлое, скрипят зубы от безысходности. Когда вижу боковой ход и ведущие к нему горизонтально расположенные скобы, даже в жар бросает. Вдали маячит шанс, дети живы.

– Вот, как говорил, ход. Они там.

Семён с трудом выдохнул. Его трясёт. Мы отстегиваемся от верёвки и перебираемся на горизонтальные скобы. Что это? Ладонь вляпалась во что-то липкое. Освещаю факелом. Кровь. Неужели сорвались? Спешу забраться в боковой ход. На полу капельки крови и кусочки окровавленных тряпочек.

– Семён, они выбрались, – поспешно кричу я, что бы тот не ударился в панику, увидев кровь.

– Там кровь, – сдавленно шепчет он.

– Знаю. Но они выбрались. Ни кто не сорвался. Они сделали перевязку.

Семён вваливается ко мне:– Они ранены?

– Наверное, кто-то из ребят на ладонях содрал кожу, она у них нежная. Столько по скобам спускались, – я делаю предположение для Семёна, но картина рисуется иная. Похоже, Света сорвалась и повисла на скобе, тогда и лопнула кожа на ладошках. Игорь смог втащить её на площадку. Именно так и было, у девочки не хватило бы сил затащить мальчика.

Новый туннель совсем узкий, но в рост человека. Можно идти не нагибаясь. Стены отсвечивают металлом, но это не металл, нечто среднее. Неведомая технология соединила его с камнем не путём армирования железными прутьями, а распылила металл, в кристаллическую решётку гранита. Получилось сверхпрочное соединение не сплавляемых веществ. Для какой цели так укреплён туннель, не понятно. Видно древние придавали огромное значение для защиты его от обрушений.

Идти удобно, пол идеально ровный. Ни камней, ни пыли. Стерильная чистота.

Факел закоптил, выбрасывает тучу копоти, с вонью и треском гаснет. Семён разочаровано охнул. Осталось два факела. Я не тороплюсь зажигать ещё один. Вслушиваюсь. Нереальная тишина.

– Может, позовём? – нерешительно спросил друг.

– Погоди. Не время.

– Огонь зажги.

– В темноте пойдём.

– Если в провал угодим?

– На, вот, верёвку. Обвяжись. Я первый пойду, если, что, подстрахуешь.

Касаюсь стены. Она на ощупь ровная, слегка шероховатая. Вероятно, в своё время, была гладкой как зеркало. Но за период прошедших миллионов, ничтожные потоки мельчайшей пыли, истёрли их. Дух захватывает от того, что прикоснулись к великой тайне. Не покидает уверенность, не просто дети выбрали этот путь. Что-то направляет их, а мы, как следствие, идём за ними для того, что бы их спасти и увидеть нечто скрытое под толщей земли.

Вероятно, Света и Игорь, не рискнули выбираться по скобам, ищут выход с другой стороны. Но я догадываюсь, здесь только один вход и выход. Жаль, не научил их в своё время, если заблудились, оставаться на месте. Нашли бы уже. Но они, верно, считают, их никто не ищет. Будут идти вперёд, пока есть силы. Факелы у них давно погасли. Бедные, бредут в темноте. Какое для них потрясение. Невольно рванул вперёд. Верёвка натянулась, я чуть не падаю, масса у Семёна значительно больше чем у меня. Семён, чувствует себя виноватым, извиняется и спешит за мной.

Туннель идёт ровно без изгибов, словно полёт стрелы. Забыв, про безопасность, почти бежим. Шаги громыхают и отдаются многократным эхом от стен. Теперь уже постоянно зовём детей. Чего уже осторожничать. Столько шуму наделали. Кажется, вот-вот встретим ребят. Но бежим почти час – их нет. Почему?

По идее должны давно догнать. Вряд ли они бегут, тем более в темноте. Я обескуражен, Семён подавлен.

– Стоп! – командую я.

Семён стоит рядом, дыхание хриплое, не может отдышаться. Но готов вновь бежать.

– Привал, – беспощадно заявляю я. Я понимаю, такой темп нам не выдержать. Хотя бы десять минут отдохнуть, затем ещё один рывок. Семён слабо возражает, я непреклонен. Прислоняюсь к стене, голова упирается в металлический выступ. Принялся ощупывать рукой. Рельса. Но она не вмурована в стену, а отстоит от неё на некотором расстоянии. Провожу рукой. Упёрся в балку её поддерживающую.

– Зажигай факел, – говорю я заинтригованный.

Вспыхивает ослепительный свет. Вновь на некоторое время слепну. Когда глаза привыкают, осматриваю рельсы. Они идут параллельно друг другу на левой и правой стене. Смутное подозрение вновь бросает в жар. На них чётко блестят свежие царапины. Вагонетка! По ним прошла вагонетка. Боже мой! Неужели на неё сели дети? Тогда понятно, почему мы до сих пор их не встретили.

– У нас проблемы, – мрачно заявляю я.

– Что случилось? – не на шутку пугается Семён.

– Детки, воспользовались научно техническим прогрессом. Здесь прошла вагонетка. Они привели её в действие. Чтоб вас! – ругаюсь я.

– Какая вагонетка?

– Самая обычная. Стояла себе, миллион лет. Её увидели наши ребята и решили воспользоваться. И где они сейчас, одному богу известно. За это время могут проехать двести километров. Видишь, рельсы гладкие и ровные, наклон есть. Вагонетка может разогнаться до скорости триста километров в час, если её не тормозить.

– Может там педаль с тормозом есть? – У Семёна голос дрожит от переживания.

– Может и есть. Безусловно, есть. Но поймут ли они как ею воспользоваться. Вот в чём беда.

– Поймут! – неожиданно горячо заявляет друг.

Я искоса взглянул на него и неожиданно верю ему. Должны понять. Смогли привести её в движение, смогут остановить, но не сразу. Вначале паника, затем успокоятся, после начнут действовать. В любом случае заедут очень далеко. Придётся вновь тушить факел и вперёд.

– В любом случае другого пути нет. Отдыхаем и снова в путь. Жаль опять в темноте бежать.

– А вдруг здесь есть свет?

– Что? Какой свет? Этому туннелю миллионы лет!

– Ну, рельсы, вагонетка. Всё работает. Может включатель стоит поискать?

– Да ну, тебя, – отмахиваюсь я. Но в мозгу щёлкает как тот мифический включатель. Мозг приходит в движение. Такая технология. Всё фундаментально, вечно. Вряд ли древние не продумали с источником света. Но все, же попытаюсь отмахнуться от возникшей назойливой мысли. Выплыли примеры из прошлой жизни: вываливающиеся из стен розетки, постоянно замыкающий провод. Чуть где отсырело, моментально бьёт током. Ведь какая цивилизация была! А служило всё, от силы лет тридцать, затем всё рушится. И это не миллионы лет. Вряд ли, думаю я. Вряд ли у них было так всё деградировано как у нас. Стоит, очень стоит поискать источники света!

– И как ты будешь искать включатель? – мягко, но с иронией спрашиваю я.

– По стенам пощупать?

– Так просто?

– Ну не будут же они их прятать. Они должны быть на видных местах.

– Мы поищем, – внезапно соглашаюсь я, – но не здесь. Надо было бы поискать, где начинаются рельсы, или … может станции есть… как в метро. Там точно есть. Ты отдохнул? – загораюсь я.

– Давно, – вытирает струившийся пот, бодренько говорит Семён.

Всё же тушу огонь. Вновь – гонка. На это раз бежим с трудом. Меч доканывает тяжестью, лук и наплечная сумка бьют по спине, на ней образовались синяки с волдырями. Семён хрипит рядом. Представляю как ему с топором.

Бежим уже больше двух часов. Затем плавно переходим на шаг, ещё через два часа уже с трудом передвигали ноги. Дико хочется пить. Начинается обезвоживание организма. Даже пот давно высох и больше не выделяется. Гортань пересохла, язык скрипит во рту. Потихоньку надвигается жуть. Если туннель без станций и идёт неизвестно куда, мы обречены. Я выпихнул паническую мысль из сознания. Нельзя! Первый шаг до безумия. Рядом скрипит зубами друг. Молчит. Представляю, каково ему. Хотя он состоит из сплошных мышц, вес больше ста килограммов. Такую тяжесть в себе носить и топор тяжелее пудовой гири. Обычно такие люди невероятно сильны в бою, но вот, чтоб побегать так, километров пятьдесят, обычно выносливости не хватает. Я восхищён его силой, сам же, идти уже не могу. Но иду.

Бредём, словно, лунатики. Постепенно реальность заканчивается. Не раз вижу всполохи света. Внезапно на пути возникают силуэты страшных чудищ. С трудом гоню от себя галлюцинации. Семён размахивает топором, с трудом успокаиваю. Понимаю, так долго продолжаться не может. Пить не просто дико хочется, одна мысль о воде сводит с ума. В туннеле сухой воздух. Сушит и без того обезвоженный организм. Обоим стал мерещиться шум журчащей воды. Семён, вскрикивает как простуженный ворон, ринулся на шум воды. Пытаюсь удержать. Легонько даёт мне локтем по зубам, случайно. Губа трескается, но кровь не идёт, похоже совсем загустела. Слышу, он уже плещется в воде, довольно хохочет. Бедный, сошёл с ума! Сажусь на корточки. Не дам себя обмануть галлюцинациям!

Внезапно он подскакивает ко мне, почему-то холодный и мокрый, хватает за шиворот, пытаюсь отбиваться, но он сильнее меня. Волочёт и швыряет,… я погружаюсь в ледяную воду. Губы плотно сжимаю. Это не реально. Не дам себе сойти с ума.

– Пей! – рявкает над ухом друг. От неожиданности глотаю. Боже! Вода! Судорожно пью. Сознание просветляется, сила возвращается в тело и душу.

– Не увлекайся! – грозно рычит Семён.

– Знаю, – словно отрезвев, соглашаюсь я. Просто сижу в воде. Кожа впитывает влагу. Мозг совсем очистился. С благодарностью смотрю на друга. Тот стоит рядом, в руке пылает факел, в глазах тревога:– Ещё немного и нам кранты. Просто здорово, что на станции вода.

– Станция? – оглядываюсь по сторонам.

Мы в большом зале. До боли напоминает станцию где-то в московском метрополитене. Колоны, каменные скамейки, а вон и заброшенные строения. На стенах виднеются массивные железные двери. Вдали угадывается переход на другую линию. Виднеется силуэт широкого туннеля. Тускло блестят вагоны и локомотив. Настоящий поезд, почти совсем не отличается от наших электричек. На станции стены обычные, не металлизированные. Кое-где обвалы. Вот из одного такого течёт струя воды, наполнившая впадину в бетоне. По счастливой случайности она спасла нам жизнь.

Судя по всему, туннель, по которому мы бежали, технический и служил для неких важных задач. А вдруг до сих пор служит? Мелькает мысль. Кто его знает. Я уже ничему не удивляюсь.

Очень тихо. Только слышится едва уловимое журчание воды. Всё вокруг запущенно. Ни кто и ни что не нарушает покоя заброшенной страны подземелий.

Конечно, станция пустынна, но мысли рисуют образы монстров, прячущихся в развалинах. Смешно. Кто тут может быть. Детские страхи.

– Она обитаема, – неожиданно огорошивает меня друг.