Текст книги " Легенды авиаторов. Игровые сказки-2."

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

пришли англичане, и настал всему конец.

– Вообще всему? – спросил Ганс Шмульке.

– Есть небольшое продолжение, – Брунгильда почему-то посмотрела на Васю. —

Проектом «народного истребителя» заинтересовались русские. Они забрали два He.162 и

всю техническую документацию. Ну еще бы, дешевая и несложная техника, плюс —

деревянные элементы в конструкции. Думали, может, у себя такое диво запустить.

– Насколько я знаю, не запустили, – нахмурился Вася.

– Точно, – кивнула Брунгильда. – Исследовали трофей и от идеи отказались.

– Безрадостная история какая-то, – вздохнул Ганс Шмульке. – А показали бы вы мне,

братцы, какие-нибудь красивые фигуры высшего пилотажа. На нормальных самолетах. Не

таких «народных».

© А. Мартьянов. 15.12. 2012.

56. Из бомбовоза в истребители

– Что там за шум и крики? – Младший лейтенант Вася прищурился, всматриваясь в

суматоху, поднявшуюся возле столовой.

Из дверей выбежала стряпуха Гарпина, держа наперевес незаменимое оружие героических

домохозяек – скалку.

– Ах ты, змий! – кричала она. – Пирожки у меня воровать? Как не стыдно!

– Змий? – Вася огляделся в поисках Змея Горыныча. – Пирожки?..

Горыныч, однако, обнаружился в непосредственной близости от Васи и всем своим видом

являл полнейшую невинность.

– Это она не про меня! – отметил он.

– Ах, басурман! – перешла на личности Гарпина. – Ну, гляди, попадись ты мне!..

– Это она англичанина гоняет, – разобрал наконец Вася. – Вон, чешет прямо к нам.

Физиономия пылает, что твой самовар.

– От стыда, что ли? – усомнился Горыныч. – Что-то мне не верится.

Крик возобновился:

– И этот фриц туда же! – надрывалась Гарпина. – Управы на вас нет! Вот я пожалуюсь

этому вашему Штюльпнагелю, – заковыристое имя майора она выговорила без запинки.

– Liebe Гарпунья, не будьте такой гарпией, – из столовой, дожевывая на ходу пирожок,

выскочил Герман Вольф.

– Что тут происходит? – Дракон изумленно уставился на товарища младшего

лейтенанта. Тот в ответ лишь развел руками.

Флайт-лейтенант Гастингс уже подходил к приятелям.

Он отдувался и обмахивался платком.

– Невозможная женщина, – пожаловался он. – Подумаешь, пару пирожков стащили.

Это типично английское развлечение. «Пирожков у дамы нет, пирожки стащил валет».

– Едва ноги унес, – поведал подбежавший Вольф. – Но пирожки того стоили.

– Послушаешь вас – так прямо завидно, – сказал Вася. – Она их, небось, к ужину

пекла. Вы все слопали или там еще осталось?

– Кто знает, – пожал плечами Гастингс.

– Их там было множество, – сообщил Вольф.

– Ну, и как вы летать будете? – осведомился Горыныч. – Нагрузились пирожками, как

бомбовозы.

– Мы будем летать стремительно, – сказал Вася. – Правда, Вольф?

Тот ответил:

– Я сегодня хочу взять бомбардировщик. Букетик для Зиночки вон соберу и пойду

общаться на эту волнующую тему.

– А я не знаю, – признался Уилберфорс Гастингс. – Хочется и то попробовать, и это.

Возможностей и аэропланов стало больше, глаза разбежались. Вот бы сразу!..

– Сразу ничего не бывает, – строго оборвал дракон. – Бывает очень постепенно. И

даже когда на основе одного самолета создается другой – все равно, процесс этот до

крайности неспешный.

– Мне всегда казалось, что это нелогично, – признался Вольф. – Ну вот такой я

человек!.. Хочешь бомбардировщик – проектируй бомбардировщик. Нужен тебе

истребитель – закладывай истребитель. А то меняют задачу на ходу... Как это в русской

пословице про лошадей?

– Коней на переправе не меняют, – подсказал дракон. – И все-таки ты, Герман,

ошибаешься. Довольно часто встречались эпизоды, когда на основе истребителя

создавался недурной бомбардировщик. Естественно, двухмоторной – одномоторный не

тянул. А вот наоборот, из бомбардировщика истребитель, – с этим куда сложнее.

– Естественно, – вздохнул вахмистр. – Утяжелить-то куда проще, чем облегчить. И

вообще, истребитель должен быть быстрым, маневренным...

– Вот именно, – воодушевленно подхватил Горыныч. – А бомбовоз такой же быстрый

и маневренный, как... гм... флайт-лейтенант, объевшийся пирожков.

– Мне бы до крайности хотелось, чтобы разговор оставался в рамках профессионального,

– с достоинством молвил Уилберфорс Гастингс.

– Для бабушки Гарпины пирожки – это самое профессиональное и есть, – попытался

утешить его Вася.

– Сдается мне, вы несерьезно настроены, сэр, – ответил на это Гастингс.

– Когда речь заходит о пирожках, товарищ младший лейтенант всегда настроен очень

серьезно, – заверил англичанина Герман Вольф. – Но я все-таки не понял, – он

повернулся к дракону, – куда это ты клонишь, Горыныч?

– Переделка бомбардировщика в истребитель, – пояснил Горыныч. – Звучит как

парадокс, но тем не менее. Положим, большой полетный вес и габариты самолета

допускают установку на него принципиально нового и куда более эффективного агрегата.

На маленький истребитель такую штуку не засунешь, а на большой самолет —

пожалуйста. И пользы больше.

– Пример, – потребовал Вольф.

– А догадаться? – дракон прищурился.

– Я знаю, – сказал Вася. – АНТ-46, он же дальний истребитель за номером восемь —

ДИ-8. Но самолет был так себе.

– Ух ты, умный какой! – восхитился дракон. Но видно было, что восхищается он не

вполне искренне. – Небось, брал этот самолетик недавно, а? Сознавайся, товарищ

младший лейтенант?

– Ну, брал, – нехотя сознался Вася.

– И как он тебе? – поинтересовался Вольф.

– Летает, – очень сдержанно ответил Вася.

– ДИ-8 – двухмоторный дальний истребитель, – сказал дракон. – Заметьте, оба слова

на «д» – и двухмоторный, и дальний. Понимай как хочешь, оба варианта правильные.

Тогда такие самолеты называли «летающими крейсерами».

– «Тогда» – это когда? – уточнил Гастингс.

– В тридцатые, – подсказал Вольф.

– Тридцать пятый год, – добавил Вася.

– Молодец, товарищ младший лейтенант, – одобрил дракон. – Разбираешься в теме.

Наш летающий крейсер был создан на основе среднего бомбардировщика СБ – он же

АНТ-40. Самолет этот оказался довольно удобен для эксперимента. В тридцать пятом

войсковые рекомендации не успели еще сильно утяжелить его. Поэтому что сделали?

Взяли машину по типу первых опытных СБ – те только-только начали вылетать из завода

в Филях.

– Это где Кутузов совещался во время Наполеоновских войн? – блеснул познаниями

Вася.

– Удивительно, Вася, как ты осведомлен, – ехидно заметил дракон. – Во времена

Кутузова не было ни танков, ни самолетов.

– Зато была артиллерия, – заметил Гастингс.

– Мы не артиллеристы, дружок, – сказал дракон, – а летчики-самолетчики. – Он

расправил крылья и погонял ими ветер, а затем не без самодовольства опять сложил. – В

общем, взяли они один самолетик, тепленький, с конвейера, и давай мучить.

Переквалифицировать, если выражаться цивилизованно. Для начала заменили Райт

«Циклоны» другими моторами – двухрядными звездообразными Гном-Рон «Мистраль-

Мажор» 14К. Для лучшей энерговооруженности.

– Пока не замечаю никаких особенных издевательств, – отметил Вольф.

– А их и не было, – заверил дракон. – Все производилось весьма корректно. Опыт к

тому времени имелся изрядный. А главное вот что. Цельнометаллическая конструкция, во

многом сходная для машин такого типа, была уже хорошо отработана и доведена до

приемлемой надежности летными испытаниями. Моторы, правда, были другие —

водяного охлаждения. Но тем не менее.

– Погоди, Горыныч, – остановил дракона вахмистр. – А что там еще заменили? В

смысле, чем-то ДИ-8 отличался от СБ?

– Натюрлих, мин херц, – ответствовал дракон. – Угадаешь?

– Тут не угадывать, тут знать надо, – нахмурился Вольф.

– Вооружение, – уверенно произнес Гастингс. – Да?

– Именно, – подхватил Горыныч. – А теперь подберите слюни, описываю пулеметики

и пушечки. Две динамореактивные пушки АПК-5 калибра 76,2 миллиметра. Разработка

управления специальных работ. Установлены в отъемных частях крыла с проходом

стволов через обшивку передней кромки. В центроплане крыла у правого борта фюзеляжа

установили пулемет ШКАС – 800 патронов. В носовой кабине штурмана-бомбардира

взамен спарки пулеметов ШКАС – это еще одно отличие ДИ-8 от СБ, – один

подвижный крупнокалиберный пулемет ШВАК. В хвостовой части фюзеляжа все

осталось по-прежнему: верхний турельный ШКАС и нижний люковый пулемет той же

системы.

– Звучит прелестно, – заметил Вольф.

– Нравится самолет, способный палить во что ни попадя? – развеселился Горыныч. —

Слушай дальше. Имелся дополнительный сюрприз для вражеского истребителя, который

вздумает зайти этому самолетику точно в хвост. Чуть выше задней кромки центроплана

устроены там амбразуры двух неподвижных пулеметов ШКАС. Они нацеливались с

помощью перископа заднего обзора.

– Но погоди, Горыныч, любой сюрприз остается таковым недолго, – нахмурился Вася.

– Положим, первые два-три раза такой внезапный оборонительный огонь, конечно,

изумит неприятеля, но потом-то, когда самолет «раскусят», найдут и на него управу!

– В общем, да, – кивнул дракон. – Плюс к тому на самом деле стрельба из

фиксированных пулеметов назад велась бы преимущественно наудачу. Поэтому такие

установки не прижились в нашей боевой авиации.

– Если это был бомбовоз, переделанный в истребитель, – напомнил Гастингс, – значит,

там что-то должны были сделать с бомбардировочным вооружением.

– А как же, – подхватил Горыныч. – Вертикальный бомбовый отсек в зоне центра

тяжести самолета, правда, оставили, а вот задний фюзеляжный и центропланные отсеки

задраили.

– А экипаж? – поинтресовался вахмистр.

– Что – экипаж? – Дракон хмыкнул. – За лобовым прозрачным колпаком – рабочее

место штурмана. Туда входили по лестнице через нижний люк – он же аварийный выход.

В средней части фюзеляжа кабина летчика со сдвижным фонарем. И наконец кабина

стрелка-радиста в задней части фюзеляжа. Три человека.

– Вообще в теории это звучит заманчиво, – задумчиво проговорил Гастингс. – Я почти

склонился к идее полетать на таком самолете...

– Я никого не агитирую, – напомнил Горыныч. – Просто излагаю факты.

– И долго создавался этот самолет? – полюбопытствовал Герман Вольф.

– Естественно, нет, – Горыныч хлопнул хвостом по бетонной полосе. – Ты меня

вообще слушал, вахмистр? Это переделка, причем многие элементы ее были уже

опробованы. Над преобразованием АНТ-40 в АНТ-46 – бомбовоза в дальний истребитель

– всего два месяца работала бригада Александра Александровича Архангельского. 1

августа 1935 года ДИ-8 полетел.

– И как впечатления? – Гастингс, кажется, всерьез озадачился мыслью взять такой

самолет.

– Лично я на нем, понятное дело, не летал, – осклабился дракон, – но говорят,

недостаточно устойчив в полете и слишком чуток к отклонениям рулей и элеронов.

Поэтому самолет пришлось доводить. ДИ-8бис получил новые консоли крыла, новое

горизонтальное оперение и киль с увеличенным рулем поворота. Поколдовали с оружием.

– Про это подробнее, – попросил Гастингс.

– Вошел во вкус? – Дракон хмыкнул. – Подфюзеляжная легкосъемная батарея из пяти

пушек ШВАК тебе нравится?..

– Нравится, – сказал Гастингс.

– И вот такая неприятность, – безжалостно объявил дракон, – что ДИ-8бис вообще не

строили. Бригаду Архангельского в полном составе перевели на завод номер 22 как

самостоятельное ОКБ. Им поручили отслеживать серийный выпуск СБ. То есть проект

попросту похоронили на корню.

– Ну похоронили и ладно, – примирительным тоном вставил Вася. – Мы здесь можем

продолжить испытания. Кроме того, Советский Союз много интересного делал и...

– Нет, Вася, ты неправ, – покачал головой дракон. – Некоторые неудачи имели далеко

идущие последствия. И неудача с ДИ-8 – из их числа.

– Кого-то посадили? – спросил Герман Вольф.

– Ты слишком прямолинеен, дорогой мой вахмистр, – отозвался Горыныч. – Почему

же непременно «посадили»? То, что у Туполева не вышло с дальним истребителем,

привело к тому, что перечеркнули другие подобные же проекты других разработчиков.

Сочли направление неперспективным.

– Погодите, сэр, как такое возможно? – не понял Гастингс.

Вася и Вольф рассмеялись одновременно. Англичанин готов был обидеться, но тут Вася

примирительно хлопнул его по плечу:

– Не обижайтесь, дорогой товарищ флайт-лейтенант! Все просто. Нужно знать, кто и где

был каким начальником в те годы, только и всего. ГУАП – государственное управление

авиационной промышленности – возглавлял Михаил Моисеевич Каганович. Но

фактически там заправлял не сам Каганович, а его первый заместитель, то есть —

Туполев. И раз у Туполева что-то не получилось, значит, перспективы на данном

направлении нет, стало быть, и никому другому искать эту перспективу не позволено.

Кто-то что-то там еще создавал? Григорович, кстати, работал в этом же направлении... В

общем, тему закрыли, проекты уничтожили, работников передали в другие КБ или вообще

уволили. Вот так.

– Да, так, – подтвердил дракон. – Из песни слова не выкинешь.

– Неудачный, значит, самолет? – вздохнул Гастингс.

– Ничего, Уилберфорс, дружище, – сказал младший лейтенант, – самолетов много.

Идем-ка к Зиночке, выберем себе по хорошему истребителю – и вперед.

© А. Мартьянов. 24.12. 2012.

57. Морская красавица

– Я считаю, что «Каталина» была одним из самых красивых самолетов, какие когда-либо

строились в середине двадцатого века.

Высказавшись подобным образом, штаб-сержант Билл Хопкинс скрестил на груди руки и

выпрямился.

Вася озадаченно поскреб в затылке.

– Что-то я не понял... – пробормотал он.

– Я сказал что-то непонятное, товарищ младший лейтенант? – осведомился Хопкинс.

– Нет, что ты тут стоишь как Чингачгук Большой Змей, с непроницаемым лицом и

гордым видом, – это как раз ясно, – ответил Вася. – Но почему именно «Каталина»?

Спроси фройляйн Шнапс – она наверняка назовет что-нибудь совершенно иное,

например, адский триплан Красного Барона или еще какое-нибудь творение ее любимого

Фоккера...

– И ошибется, – Хопкинс был непреклонен. – «Каталина» – это само совершенство.

– Теперь можешь расслабиться и поговорить по-человечески, – кивнул Вася. —

Видишь, Билл, никто тебе больше не возражает. Все с тобой согласны. Все готовы

выслушать тебя. Верно я говорю, Горыныч?

– Гхм, – кашлянул змей. Несколько огоньков вспыхнули и тут же погасли в траве. —

Пожалуй, да. Пожалуй, мы послушаем, что нам имеет сообщить мистер Хопкинс.

Приступай, Билл. Тут только твои друзья.

Хопкинс не выдержал и рассмеялся.:

– А ну вас...

– Да ладно тебе, – примирительно сказал Вася. – Ну, нравится тебе «Каталина».

Молодец.

– Так ведь она действительно прекрасна, – теперь Хопкинс почти оправдывался. —

Едва ли не самая удачная из летающих лодок. Самый массовый выпуск. И до сих пор

эксплуатируется.

– Билл – американец, Вася, – напомнил дракон. – Для него важно, велик ли тираж.

Единичные шедевры – это для Старого Света.

– Ну знаешь, Горыныч!.. – обиделся Хопкинс. – Неудачную машину не стали бы

штамповать в таких количествах.

– Кстати, фирма «Дуглас» предложила проект самолета не хуже, – прищурился дракон.

– По крайней мере, так считается. Но «Консолидейтед» запросила за свой самолетик 90

тысяч баксов, а «Дуглас» – 110, поэтому вояки, естественно, предпочли проект

«Консолидейтед».

– История не знает сослагательного наклонения, – торжественно заявил Хопкинс. —

Никто не летает на несостоявшемся проекте фирмы «Дуглас». А «Каталина»...

– Кстати, откуда такое название? – перебил Вася. – Это, вроде, женское имя? Хотя

правильнее было бы, ну мне просто так кажется, – «Катерина»...

Хопкинс и Горыныч расхохотались хором.

– Эх, Вася! – сказал, вытирая слезу, Билл. – Сразу видать, не бывал ты в Америке.

Летающая лодка именовалась поначалу просто – PBY. В ноябре сорокового года

королевские ВВС – англичане, я хочу сказать, – получили несколько этих машин.

Потом, кстати, самолет им так понравился, что они закупали его в в промышленных

объемах. Ну так вот, англичане считали, что название самолета должно указывать на

фирму-изготовителя. Поэтому они назвали свое приобретение «Каталина» – в честь

небольшого курортного города в Калифорнии.

– Ясно, – пробурчал Вася.

– А в сорок первом уже США официально ввели для своих самолетов систему названий.

И имя «Каталина» они позаимствовали у англичан.

– То есть, получается полная гармония между союзниками, по крайней мере, в этом

вопросе? – уточнил Вася. – Сначала англичане называют самолет в честь американского

города, а потом американцы берут это имя – из уважения к английской системе

наименований?

– Зришь в корень, товарищ, – ответил вместо Хопкинса дракон.

– Насколько я теперь припоминаю, «Каталину» строили чуть ли не в тридцать пятом

году, – прищурился Вася. – Она уже в тридцать девятом считалась несколько

устаревшей. Как же вышло, что ее выпускали так массово?

– Во-первых, было несколько модификаций, – объяснил Хопкинс. – Во-вторых, она

реально была удачной. И в-третьих, так сложилось, что именно «Каталина» оказалась

единственным доступным морским патрульным самолетом, который был в состоянии

удовлетворить неотложные потребности государств накануне войны. Война-то

надвигалась, Вася! Мировая война! И все это понимали. В общем, в декабре тридцать

девятого ВМС США заказали «Консолидейтед» двести таких самолетов. И пошло-

поехало... Точнее, пошло-полетело...

– А сколько всего их выпустили? – спросил Вася.

Хопкинс перевел взгляд на дракона. Горыныч скромно поскреб когтями по земле,

оставляя глубокие борозды.

– Думаю, штук так три тысячи триста, или чуток больше, – сказал дракон. – И из них

около сотни летают до сих пор.

– А что они делают? – спросил Вася.

– Летают, Вася, летают! – засмеялся дракон. – И пожары тушат лесные, и доставляют в

труднодоступные места экспедиции и оборудование. А несколько машинок катают

богатеев – чтобы господа могли порыбачить или поохотиться в каком-нибудь глухом

уголке, куда «только самолетом можно долететь». И то не каждым, а гидросамолетом!

Вася вздохнул.

– Что, товарищ младший лейтенант, правда восхитительно? – встрял Хопкинс. – Вот

что значит – шедевр. Впрочем, чему удивляться, – это работа очень талантливых,

практически гениальных людей. Во-первых, конечно, авиационного инженера Айзека

Маклина Лэддона, коротко «Мака». Основатель «Консолидейтед», Рубен Флит, сначала

выпускал просто учебно-тренировочные самолетики, но потом решил расширить

ассортимент и перешел к постройке тяжелых многомоторных машин, благо военные этим

делом интересовались. В 1927 году Флит привлек к своим проектам двух гениев.

– Двух? – прищурился Вася. – Ты говорил о Маке...

– «Мак» Лэддон – раз. И, – Билл поднял палец, – слушай и радуйся, Вася: вторым был

русский конструктор Игорь Сикорский. Как ты помнишь, Сикорский категорически не

принял революцию в России и укатил в Америку, где в очередном сарае – в лучших

традициях, – начал свое конструкторское дело с нуля.

– То есть, проект нес на себе отпечаток личности Сикорского? – вздохнул Вася. – Это

многое объясняет... И множество удачных модификаций, и долговременность, и

надежность, и то, что на этой устаревшей еще в тридцать девятом году машине летают аж

в двадцать первом веке... Сейчас угадаю: много моторов, большой экипаж, способность

совершать дальние перелеты, легко поддается ремонту?

– Ты абсолютно точно указываешь на признаки разработок Сикорского, – кивнул

Хопкинс. – Но Сикорский в основном работал над бомбардировщиком «Гардиан», и этот

проект проиграл разработке фирмы «Кертисс». Однако опыт «Гардиана» пригодился,

когда «Консолидейтед» взялась участвовать в конкурсе на новый патрульный самолет —

в 1932 году.

– Выходит, Лэддон воспользовался чужими идеями? – нахмурился Вася.

– А вот и нет! – возразил Билл. – Честно говоря, я думаю, он чему-то научился у

Сикорского, воспринял какие-то его основные мысли, но вот конструкция нового

самолета, созданная Маком, была абсолютно уникальной. 31 июля 1934 года

американское Бюро Патентов выдало на нее Лэддону авторское свидетельство.

– Погоди, ты говорил, что фирма «Дуглас» предложила самолетик не хуже, – Вася

обернулся к дракону, – просто запросила дороже, вот военные и предпочли

«Консолидейтед».

– Ну, погорячился малость, – прищурился дракон. – Хотя деньги сыграли не

последнюю роль. И все-таки проект «Дуглас» был менее интересным.

– Новую летающую лодку строили больше года, – продолжал Билл Хопкинс. – Начали

в конце 1933 года на заводе «Консолидейтед» в Буффало. Весь тридцать четвертый год

вкалывали. Закончили только в начале тридцать пятого. Там была такая проблема: река

Ниагара, понимаешь ли, замерзает. Поэтому для наземных и летных испытаний лодку по

железной дороге отправили в разобранном виде на базу Норфолк.

– Как там звали их летчика-испытателя? – Дракон сделал вид, что задумался. – Билл,

Билл...

– Что – «Билл»? – нахмурился Билл Хопкинс.

– Да не ты, – с досадой отмахнулся лапой дракон. – Билл Уитли, вот как его звали.

Испытателя «Консолидейтед». 21 марта 1935 года прототип поднялся в первый полет. Не

выпучивай глаза, Вася, никаких происшествий не случилось. Взлетел, полетал, сел. Через

неделю самолет уже был в испытательном центре флота на базе Анакоста для

предварительных войсковых испытаний.

– И что, никаких недостатков? – недоверчиво прищурился Вася.

– Находили какие-то мелочи, но несущественные. Были кое-какие проблемы с

устойчивостью и управляемостью машины, – ответил Билл. – Ну, внесли доработки в

конструкцию. Потом довольно много возились с бомбометанием – результаты были

пугающе плохими из-за плохой курсовой устойчивости и значительных нагрузок на руле

управления. Тут серьезно пришлось повозиться, а потом, 27 июля, самолет получил

пробоину при посадке на воду.

– Затонул? – спросил Вася.

– Нет, – Хопкинс покачал головой. – Водонепроницаемые переборки на самолете для

чего? Самолет отбуксировали на базу для ремонта. Последовал еще ряд доработок: новый

руль направления, изменилась форма хвостовой части фюзеляжа, оборудована новая

стрелковая точка в хвостовом отсеке – «туннельная», как ее называли. Изменили форму

мотогондол, доработали носовую турель. Мотор поставили «Пратт Уитни» R-1830-64.

Если интересно. В Сан-Диего – это недалеко от Каталины, в той же Калифорнии, – Билл

Уитли снова облетал машину. Тридцать шестой год, друзья. Военные отнеслись к проекту

с таким доверием...

– Военные? С доверием? – перебил Вася. – Ты вообще о чем говоришь, Билл?

Штаб-сержант усмехнулся:

– Говорю о самом красивом самолете середины двадцатого века, Вася. Так вот, военные

заказали пятьдесят самолетов второй модификации за два месяца до того, как был

выпущен первый серийный экземпляр первой модификации! А? О чем это говорит, как не

о доверии?

– Ну мало ли, – протянул Вася. – О легкомыслии, например. Военным свойственно

легкомыслие.

– С тобой невозможно разговаривать, товарищ младший лейтенант, – Билл Хопкинс

наморщил нос. – Ладно, слушай дальше, какая это была машина. Как известно даже

младенцу, на Гавайях у ВВС США имелась база под названием Перл-Харбор. И вот туда

из Сан-Диего в тридцать шестом перегнали двенадцать «Каталин». По правде говоря, это

была блистательная демонстрация возможностей нового патрульного самолета. Из Перл-

Харбора в Сан-Диего прибыли летчики за своими новыми самолетами. Прошли

переподготовку, подняли свои «Каталины» и за 21 час 48 минут благополучно достигли

Гавайев. Это очень опасный путь, но все прошло без эксцессов. Потом такие массовые

перелеты стали вообще обычным делом, и – ни одной аварии в пути. А?

– Что – «А»? – уточнил младший лейтенант. – Ну, здорово. Только вот Перл-Харбор

– не лучшее место для самолета. Много потеряли при японском налете?

– Много, – вздохнул Хопкинс. – Практически все. Три «Каталины» уцелели – просто

потому, что находились во время налета на патрулировании. Они потом опять летали,

сражались... А вот тебе любопытный «русский след» «Каталины». «Консолидейтед»

выпускала не только военную, но и коммерческую версию гидросамолета. И один из

таких коммерческих самолетиков купил в 1937 году доктор Ричард Эрчболд, который

собирался в экспедицию в Новую Гвинею. Но тут как раз в Арктике пропал экипаж

советского летчика Леваневского. Советское правительство искало машину для

спасательной операции и ничего лучше «Каталины» не нашло. Упросили Эрчболда

передать машину для благородных целей. Пока шли долгие и безуспешные поиски,

самолет пилотировал известный летчик и исследователь сэр Хьюберт Уилкинс. Когда все

закончилось, самолет остался в Советском Союзе. «Работал» транспортником. А 22 июля

1942 года погиб.

– Как? – спросил Вася.

– Доставил на Новую Землю американского военно-морского атташе Самуэля Фрэнкеля,

– вздохнул Хопкинс. – Стоял себе на якоре на базе. И тут его сбила немецкая

субмарина... Всѐ.

– Грустно, – вздохнул Вася. – Самолетик с большой историей.

– Кстати, русские заказали «Консолидейтед» в конце тридцать седьмого три летающих

лодки, – вставил дракон. – И заодно лицензию на их серийное производство в СССР. Ну

и контракт на технпомощь со стороны американцев при строительстве сборочной линии.

Их собирались выпускать в Таганроге на авиазаводе, который тогда строился. Впрочем,

точных сведений о том, сколько в СССР построили таких самолетов нет. Инженеры

«Консолидейтед», работавшие в Советском Союзе до нападения немцев, считают, что

русских «Каталин» было приблизительно полторы сотни.

– «Каталины» всех модификаций могли нести торпеды, – загибал пальцы Билл. —

Кроме того, эти самолеты использовались для ночного поиска – до конца войны.

Особенно на Тихом океане. Днем они были слишком уязвимы для зениток, зато ночью —

другое дело. А японцы как раз по ночам и перевозили войска и припасы, в первую очередь

десантными судами. Тут сверху на них бац, бац, «черная кошка»... Они красили самолеты

в черный цвет, – пояснил Билл.

– Спасибо, Билл, – сказал Вася. – А то я плохо понял, что такое «черная кошка».

Штаб-сержант поднял брови:

– Ну, извини, если я объясняю очевидное. А еще «Каталины» служили спасательными

самолетами. Знал об этом? Подбирали летчиков со спасательных плотов в океане. Кстати,

такие операции назывались «Дамбо». Мультфильм про летающего слоненка с большими

ушами видел?

Дракон беспокойно заворочался на месте.

– Ты ни на что не намекаешь? – спросил он штаб-сержанта.

– Только на диснеевского персонажа, – заверил Хопкинс. – Благодаря операциям

«Дамбо» самолет «Каталина» всегда пользовался огромной любовью у летчиков. Один из

них, например, всегда вставал и отдавал честь, если замечал в небе «Каталину». А это о

чем-нибудь да говорит.

– Билл, ты меня абсолютно убедил в том, что это был выдающийся самолет, – сказал

Вася. – Но почему ты вообще заговорил о «Каталине», да еще в таком патетическом

тоне?

– Потому что я только что такую разгрохал, – сознался штаб-сержант Билл Хопкинс.

© А. Мартьянов. 24.12. 2012.

58. Суета вокруг турели

Флайт-лейтенант Уилберфорс Гастингс приветственно взмахнул рукой.

– Рад видеть вас, Василий, дружище.

За спиной товарища младшего лейтенанта нарисовался Горыныч. Древний змей весело

ухмылялся.

– А, это наш новенький! – Горыныч дохнул огоньком. – Ну как он, по-твоему, Вася?

– Довольно бравый, – доложил Вася.

При виде дракона Гастингс чуть попятился, но очень быстро взял себя в руки и вежливо

кивнул:

– Приветствую вас, сэр.

Горыныч шумно расхохотался:

– Слыхал, товарищ младший лейтенант? Меня назвали «сэр»!

Гастингс покраснел, так что веснушки отчетливо выступили на его лице.

– По-вашему, это забавно, сэр? – осведомился он у дракона.

– Ну, как тебе сказать, дорогой товарищ флайт-лейтенант, – протянул Горыныч. —

Сдается мне, да, забавно.

Гастингс пожал плечами:

– Не смею возражать, сэр.

– Непробиваем, – вздохнул Вася.

– Непробиваемых, равно как и непотопляемых не бывает, – сообщил Гастингс. – И я

имею в виду не только людей.

– Мы поняли, что вы имеете в виду, сэр, – дракон подчеркнул последнее слово. – Хотя

сравнение людей и самолетов...

– Некорректно? – подсказал Гастингс.

– Забавно? – предположил Вася.

– Иногда бывает в самую точку! – сердито закончил свою мысль змей. – Например,

вас, товарищ флайт-лейтенант, сэр, я бы сравнил с английским же истребителем

«Дефиант».

– Это еще почему? – насторожился Гастингс.

– На данном этапе я практически не отмечаю различий! – заявил дракон, довольный

тем, что ухитрился сбить англичанина с толку. – Оригинальны, немного устрашающи,

несомненно, дерзки, – но имеете слабые места. И как только враг обнаружит эти слабые

места – так всѐ, фью, прощай, самолетик.

– Стоп, – остановил его Вася, – о чем мы сейчас, собственно, говорим?

– Мне показалось, – ледяным тоном произнес Уилберфорс Гастингс, – что Gorynytch

the Zmei изволил высказывать угрозы в мой адрес.

– Еще чего! – фыркнул Горыныч. – Просто флеш-моб. Кто на какой самолетик похож.

Могу я, в конце концов, иметь собственное мнение?

– Ты, Горыныч, по любому поводу имеешь собственное мнение, – заверил его младший

лейтенант.

– Я все-таки не понял, при чем здесь «Дефиант»? – настаивал Гастингс. Он все еще не

оттаял и излучал просто ледяное негодование.

– Для начала давайте просто рассмотрим самолет, – предложил Горыныч. – Выводы

будем делать потом.

– «Дефиант» – турельный истребитель, – сказал Гастингс. – В сороковом году —

один из самых эффективных.

– Заметьте, товарищи и мистеры, – вставил Горыныч, – как стремительно устаревала

техника! Для «Дефианта» существовал только один год.

– Зато какой! – быстро возразил флайт-лейтенант. – Год, когда Англия стояла лицом к

лицу с ненавистным врагом, одна против громадной мощи гитлеровской Германии!

– Гм, – вставил Вася. – С чего, собственно, вообще англичанам вздумалось строить

такой самолет?

– Все началось с проблемы, – вздохнул Гастингс. – Открытые стрелковые установки

самолетов до конца двадцатых оставались приблизительно такими же, какими были во

время Первой Мировой войны. А скорость полета все время возрастала. Соответственно,

точность попаданий катастрофически падала. Проблема.

– Да, это проблема, – согласился Вася.

– Когда скорость начала превышать двести километров в час, – продолжал Гастингс, —

или, по-нашему, сто пятьдесят миль в час, – стрелки начали мерзнуть. Согласитесь, не

так-то просто менять магазины замерзшими пальцами в воздушном потоке!

– Никто не оспаривает эту очевидную истину, сэр, – произнес Вася с таким важным

видом, что дракон поперхнулся и несколько минут откашливался, выплевывая капли

пламени.

– Имел место даже такой прискорбный эпизод, – поведал Гастингс невозмутимо, —

когда передний стрелок при перезарядке уронил диск от пулемета, и воздушный поток

унес его, – я имею в виду диск, – через винт, повредив таким образом деревянные

лопасти.

– Мы переходим к моменту, когда все наконец додумались до того, что переднюю

стрелковую точку надо прикрывать, – подсказал Вася.