Текст книги "Заставлю вспомнить Русь..."

Автор книги: Андрей Серба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

И этот ребёнок у неё будет! Будет обязательно, ибо сейчас это уже не только её желание, но и воля богов! Она слишком долго уклонялась и противилась исполнению своего долга женщины-матери, и Небо сочло необходимым само вмешаться в её судьбу. Это боги заставили слабохарактерного Игоря совершить сегодняшней ночью несвойственный ему решительный поступок, чтобы вынудить её применить против мужа самое действенное в её руках оружие – пообещать ему наследника. Она не только пообещает Игорю княжича, но и родит его! Родит с радостью и без опаски, ибо лукавила, говоря Григорию, что от рождения ребёнка её удерживает то, что тот может унаследовать от Игоря нежелательные для будущего великого князя черты характера. Характер у княжича будет её и деда Рюрика, а если в нём и проявится нечто пагубное от Игоря, она не позволит ему развиться и выжжет калёным железом в зародыше. Она доверит Игорю лишь тело княжича, дабы он воспитал из него истинного воина-русича, а его душой займётся сама! И если от отца княжич возьмёт отвагу и доблесть рода Рюриковичей, а от матери её ум, твёрдость характера и силу воли, из него вырастет великий князь, ни в чём не уступающий ни деду Рюрику, ни дяде Олегу...

Весёлые крики и громкий смех на подворье начали стихать, пиршественный стол постепенно пустел. Ольга знала, что Ратибор, Асмус и Свенельд покинут подворье одними из последних, отправив по домам от имени великого князя всех наиболее уважаемых и знатных гостей, в первую очередь князей земель и приглашённых иноземцев. Дождавшись, когда за столом помимо великого князя и нужных Ольге воевод остались лишь варяжский сотник Рогнар и малоизвестный Ольге ляшский князь из граничивших с древлянами земель, Ольга набросила на голову платок, закуталась в тёмный плащ и вышла из комнаты. Ей нужно было переговорить с Ратибором, Асмусом и Свенельдом прежде, чем они улягутся спать, ибо на примере Игоря знала, каким непробудным бывает сон после княжеских застолий.

Ольга покинула великокняжеский терем не через один из охраняемых стражей входов, а воспользовалась маленькой неприметной дверью внизу башни-смотрильни, выводившей не на подворье, а к спускавшемуся к Днепру княжьему саду. Об этой тайной двери мало кто знал, и Ольга часто пользовалась ею, когда требовалось незаметно покинуть терем либо принять в комнатке на верху башни человека, встреча с которым не подлежала огласке. Прячась в тени деревьев, Ольга обогнула освещённое факелами подворье, остановилась в начале улицы, ведущей к усадьбе главного воеводы Ратибора. Ждать пришлось недолго. Уже через несколько минут со стороны великокняжеского терема появилась группа людей, впереди которой рядом с державшим в руках факел дружинником виднелся Ратибор.

Сняв с головы платок, убрав подальше от лица складки плаща, чтобы её можно было легко узнать, Ольга неторопливо двинулась навстречу приближавшемуся Ратибору. Она обратила на себя внимание сразу, едва вышла из тени забора, под которым стояла: одинокую женщину в предутренние часы на пустынных улицах Киева можно было встретить крайне редко. Когда расстояние между Ольгой и Ратибором сократилось до нескольких шагов, тот узнал се, однако ничем не выдал своего удивления, словно видеть великую княгиню в подобной ситуации для него было обычным делом.

   – Челом тебе, великая княгиня, – поклонился он Ольге и посторонился, уступая ей дорогу.

По тому, что Ратибор не поинтересовался, каким образом она оказалась одна в ночном городе, не спросил, не нужна ли ей какая-либо его помощь, Ольга заключила, что главный воевода извещён о случившемся в её покоях. Но знать о хмельной выходке Игоря – одно, а получить от него приказ, как отныне поступать в отношении Ольги, – совсем другое. Вряд ли обозлённый Игорь что-либо объяснял Ратибору по поводу ссоры с женой, а посему сейчас Ольга, как и прежде, для Ратибора – великая княгиня, а он для неё – главный воевода её мужа.

   – Главный воевода, ночью в моих покоях был великий князь и, пребывая во хмелю, решил прихватить с собой на пиршество моих гридней-стражников. Те не осмелились противиться его воле и ушли с ним. Назад они до сей поры не возвратились. Может, великий князь запамятовал о них, возможно, отпустил после застолья отсыпаться, а новых прислать позабыл. Главный воевода, вели двум своим воинам отправиться стражниками в мои покои.

Произнеся это, Ольга замерла в ожидании ответа, который должен был определить её дальнейшую судьбу. А заодно показать, не ошибалась ли она, полагая, что Ратибор по достоинству оценил её роль в назначении его главным воеводой и до сих пор благодарен ей за это. Как знать, возможно, лишь в её представлении он оставался прежним честным, прямодушным воеводой Игоревой ладейной дружины, а на самом деле обретённая огромная власть над всем русским войском и близость к великому князю сделали из него совсем другого человека? Что ж, сейчас она проверит это. Ратибору даже не нужно ничего придумывать, чтобы отказать ей в просьбе-приказе: стражниками в великокняжеском тереме ведал не он, главный воевода всех русских дружин, а сотник великокняжеских гридней, подчиняющийся лично Игорю и ответственный только перед ним.

   – Я видел на пиру твоих стражников, – спокойно ответил Ратибор, словно не отдавая отчёта, насколько важны его слова для Ольги. – Однако лишь сейчас узнал, что они не возвратились к тебе. Наверное, всё случилось так, как ты предполагаешь. Великий князь после пира отправил их отдыхать, а велеть прислать вместо них других стражников запамятовал. А скорее всего, это позабыл сделать сотник великокняжеских гридней, который к концу застолья был в изрядном хмелю. В таком случае его упущение должен исправить я, твой главный воевода, ибо твоё слово – закон для меня. Велимир и Ярополк, – обратился Ратибор к двум дружинникам, – отправляйтесь с великой княгиней и выполняйте всё, что она велит.

   – Благодарю, главный воевода, – сказала Ольга, стараясь ни выражением лица, ни голосом не выдать своей радости. – Думаю, твои воины недолго задержатся у меня.

   – Я тоже надеюсь на это, великая княгиня. Да помогут тебе наши боги, – добавил он, и по пытливому, тревожному взгляду, которым он окинул Ольгу при последних словах, Ольга поняла, что Ратибору прекрасно известно и положение, в котором она сейчас находится, и та ответственность, которую он взял на себя, по-прежнему величая Ольгу великой княгиней и подчиняясь ей.

   – Они помогут нам обоим, главный воевода, – ответила Ольга и по улыбке, скользнувшей по губам Ратибора, окончательно убедилась, что тот всё знал и сейчас сознательно пошёл ей навстречу, рискуя навлечь на себя гнев Игоря.

Значит, в Ратиборе она не ошиблась, а вот оправдает ли её надежды воевода Асмус? Впрочем, говорить с ним, имея за спиной дружинников Ратибора, будет намного проще.

Так и случилось. Услышав историю о стражниках, которую Ольга перед этим рассказывала Ратибору, Асмус тоже сделал вид, что поверил в неё.

   – Конечно, на пиру могло случиться всякое, – сказал Асмус, пытаясь получше рассмотреть в темноте пришедших с Ольгой дружинников. – Это для нас застолье – питие и веселье, а для великого князя – тяжкая работа. Разве просто так на пир были приглашены ляшский князь Казимир, сосед-порубежник древлян, и варяжский сотник Рогнар? У ляшского князя нелады с древлянским князем Малом, причём дело, того и гляди, до мечей дойдёт. Сотник Рогнар желает узнать, к кому выгоднее наняться на службу его ярлу Эрику – к ромейскому императору или киевскому князю? Вот великому князю и приходится с ними полюбовно на пиру дела и тяжбы решать. Немудрено, что он мог забыть о гриднях, приглашённых мимоходом на пир. А может, и не он о них позабыл, а их же сотник. Ничего, это дело поправимое. Вижу, с тобой двое воинов-телохранителей главного воеводы Ратибора. Покуда сотник великокняжеских гридней не приставит к твоим покоям новых стражников, их, великая княгиня, могут стеречь мои дружинники. Надобны они тебе? Ежели да, то сколько?

   – Двое. Постараюсь, чтобы они скорее возвратились к тебе, воевода. Благодарю за услугу.

   – Мой долг воеводы повиноваться воле великой княгини. Да не оставит сегодня Небо тебя без удачи...

Покидая Асмуса, Ольга раздумывала, нужно ли ей идти к Свенельду. Конечно, она понимала, что четвёрка шагавших за ней воинов вовсе не значила, что Ратибор с Асмусом в противостоянии между ней и великим князем встали на её сторону. Мудрые, многоопытные воеводы были всецело преданы Игорю, с которым участвовали во множестве походов и сражений, наравне рискуя жизнью и проливая кровь, однако они по достоинству ценили ум, прозорливость, жизненный опыт Ольги, чьё участие в державных делах мужа позволяло ему избегать множества серьёзных, а возможно, и роковых ошибок в судьбе Руси. Поэтому воеводы, с юных лет посвятившие жизнь бранному служению Руси, не желали, чтобы из-за семейных неурядиц великий князь лишался верного помощника. А зная, в каком состоянии Игорь ночью отправился к жене и пытался войти в её покои, нарушая законы Неба и предков, Ратибор и Асмус могли позволить себе отнестись к случившемуся как к досадному недоразумению, которое будет улажено сразу после того, как великий князь придёт в себя после бурного пиршества и вновь сможет здраво рассуждать.

Так что совсем не от числа воинов, которые будут стоять у её покоев вопреки воле Игоря, зависит исход их предстоящей встречи, а от того, с каким настроением пожалует к ней муж и сможет ли она смирить его возможный гнев, доказав одновременно неразумность его поступка. И всё-таки Ольга решила пойти к Свенельду. Она была уверена, что ей удастся восстановить прежние отношения с Игорем и, значит, в дальнейшем опять придётся часто иметь общие дела с его ближайшими воеводами, в первую очередь с Ратибором, Асмусом, Свенельдом. Если истинное отношение к ней двух первых сегодня во многом прояснилось, то почему не использовать представившийся сейчас случай, дабы проверить, кого она может иметь в критический для себя момент в лице Свенельда – друга, врага, просто равнодушного к её судьбе стороннего наблюдателя?

Усадьба Свенельда встретила Ольгу шумом, смехом, хмельными выкриками – на подворье воеводы продолжалось завершившееся у великокняжеского терема застолье. Во главе пиршественного стола сидели плечом к плечу Свенельд и варяжский сотник Рогнар, скамьи вдоль стола были заполнены храбрейшими дружинниками Свенельда и самыми достойными гирдманами[12]12
  Гирдман (сканд.) – опытный, заслуженный воин.


[Закрыть] Рогнара. При появлении Ольги шум за столом тотчас стих, рука Свенельда с кубком вина застыла в воздухе, а сам он медленно встал.

– Рад видеть тебя на своём подворье, великая княгиня, – громко произнёс он. – Что привело ко мне в столь ранний час?

На лице Свенельда была улыбка, голос звучал дружелюбно, но глаза, быстро перебегавшие с Ольги на остановившихся за ней дружинников, были острыми, цепкими, из них в единый миг исчезло прежнее выражение хмельного веселья. Ольга слишком хорошо знала Свенельда и была уверена, что он сразу догадался о цели её прихода и сейчас лихорадочно пытался сообразить, как ему лучше поступить. Понятно, что в его планы никак не входило ссориться с Игорем, тем более из-за его жены, к которой он никогда не питал особых симпатий, а после неудавшегося мятежа к тому же попал в определённую зависимость. Однако отнестись к Ольге как к утратившей власть великой княгине или каким-либо другим способом свести старые счёты ему мешало присутствие с ней дружинников из личной охраны русских воевод Ратибора и Асмуса. Кто знает, возможно, пока он пировал с Рогнаром на своём подворье, в великокняжеском тереме произошли какие-то благоприятные для Ольги события, и Ратибор с Асмусом, узнавшие о них раньше Свенельда, уже поспешили засвидетельствовать ей своё почтение и послушание? А вдруг ничего подобного не было и в помине, и низвергнутая с вершин власти бывшая великая княгиня начала против мужа какую-то неблаговидную игру, в которой её поддержали Ратибор с Аскольдом, и сейчас явилась за поддержкой к нему?

Свенельд был осторожным, поднаторевшим в закулисной борьбе за власть человеком, поэтому наверняка хотел обдумать все последствия, которые ему сулил неожиданный приход Ольги. Ольга не торопила его. Она не сомневалась, что хитроумный Свенельд обязательно найдёт безопасный для себя выход из создавшегося непростого положения, и ей было интересно, какой способ для этого он сыщет. Поэтому она станет вести себя с ним совсем не так, как с Ратибором и Асмусом, тем более что присутствие на подворье сотника Рогнара с его гирдманами не позволяло Ольге ронять достоинство великой княгини и обращаться к своему воеводе с просьбой, пусть даже на первый взгляд незначительной и высказанной словно невзначай.

   – Что привело меня к тебе? Дела, воевода, дела, – ответила Ольга. – Или думаешь, что у великой княгини их меньше, чем у тебя?

   – О нет, великая княгиня, ничего подобного у меня и в мыслях не было, – сказал Свенельд, и по его уверенному тону, по принятой им горделивой осанке Ольга поняла, что воевода наконец-то принял решение, как себя с ней вести. – Мне ли не знать, как многотрудна доля великой княгини и сколько важных державных дел ей приходится вершить? Знаю, всё знаю, великая княгиня. Даже сейчас догадываюсь, зачем в столь ранний час ты навестила моё подворье.

   – Зачем? – поинтересовалась Ольга, от внимания которой не ускользнули слова Свенельда о том, что она навестила не его, а его подворье.

   – Вчера вечером о встрече и беседе с тобой просил мой друг сотник Рогнар, однако застолье у великого князя нарушило его планы, и вы не смогли увидеться. Помня, что Рогнар собирался сегодня отплыть из Киева, ты, для которой державные дела превыше всего, решила сама навестить его. Поскольку сотник остановился у меня, ты и пришла на моё подворье. Я не ошибся, великая княгиня?

   – Ты всегда слыл умным человеком, воевода, а поэтому редко ошибался, – улыбнулась Ольга, сразу понявшая игру Свенельда. – Постарайся не сделать ошибки и сегодня. Говоришь, я пришла из-за сотника Рогнара? Что ж, пусть будет по-твоему. Но, как я вижу, великий князь и ты, воевода, так знатно угостили Рогнара и его гирдманов, что сегодня они уже вряд ли покинут Киев. Не так ли, сотник? – обратилась она к Рогнару.

Тот уже несколько раз пытался подняться со скамьи и обратиться со словами приветствия к Ольге, но при каждой попытке едва не падал под стол. И на этот раз он не смог оторвать плохо повиновавшееся тело от скамьи. Пробурчав нечто мало напоминавшее человеческую речь, Рогнар ухватился левой рукой за край стола и, сохраняя равновесие, навалился на него грудью, не выпустив, однако, из правой руки большой кубок с вином.

   – Да, великая княгиня, Рогнару с его викингами сегодня будет явно не под силу отплыть из города, – согласился с Ольгой Свенельд. – Точно так, как ему сейчас не по силам о чём-либо говорить с тобой. Ты напрасно утруждала себя, навестив его.

   – Вижу это, а посему не стану мешать твоим гостям пировать и отправлюсь к себе в терем. Но прежде чем проститься со мной, подумай, воевода, не забыл ли ты сделать кое-что из того, что надлежит сделать верному воеводе, когда великая княгиня в ночной час навещает его... подворье? – не повышая голоса, спросила Ольга, внимательно глядя в лицо Свенельда.

– Не забыл, великая княгиня, – громко ответил Свенельд, выдерживая взгляд Ольги. – В столь ранний час тебе опасно ходить по улицам всего с четырьмя воинами. Поэтому два моих дружинника и столько же викингов Рогнара присоединятся к твоим стражам. Они будут при тебе до той поры, покуда ты сама не велишь им уйти. Доброго пути, великая княгиня, и... удачи в тереме.

2

С первыми лучами солнца Игорь был на ногах. Обычно после застолий, подобных ночному, он предпочитал подольше полежать и отдохнуть, однако сегодня ему было не до отдыха. Несмотря на обилие выпитого и трещавшую голову, память до мельчайших подробностей сохранила всё произошедшее между ним и женой. Конечно, размолвки и ссоры с Ольгой у него случались и прежде, иногда весьма бурные, но никогда ещё дело не доходило до полного разрыва. А последняя ссора завершилась именно этим, ибо снятие стражи у покоев Ольги нельзя было истолковать никак иначе. Конечно, он мог бы хоть сейчас возвратить гридней к покоям жены, объяснив их временное отсутствие на посту какой угодно причиной. Впрочем, кто посмел бы требовать у великого князя ответа за его поступок, тем более касающийся его личной жизни? Никто!

Это действительно так, ответа или каких-либо объяснений у Игоря не потребовал бы никто, однако истинный смысл случившегося был бы ясен и без этого. А он предельно прост: великий князь, осмелившийся под воздействием хмельного зелья порвать с женой, на трезвую голову устрашился собственного поступка и пошёл на попятную. Почему? Может, правда то, что Ольга наравне с великим князем правит Русью и он без её помощи и советов как без рук? А возможно, великий князь настолько оказался под властью жены, что способен на решительные действия в отношении её только во хмелю? Или, может, великий князь так сильно пристрастился к сладкой хмельной пагубе, что она мутит и затмевает его рассудок, заставляя совершать необдуманные поступки, которые, протрезвев, он вынужден исправлять? Какое из их объяснений ни возьми, в каждом мало приятного для самолюбия великого князя.

Так, может, и не нужно утруждать голову, вспоминая вчерашнее и раскаиваясь за свой опрометчивый поступок? Кто знает, вдруг он совершил его по воле богов? Нет, если бы разрыв с женой был бы угоден Небу, Игорь чувствовал бы себя сейчас спокойно и его не грызла совесть за содеянное. А вдруг это не совесть, а запоздалое осознание того, кого он по собственной вине лишился в лице Ольги? Был ли у него за всё время княжения более надёжный и незаменимый помощник в державных делах, нежели Ольга? Доверял ли он кому-либо из самых любимых и приближённых к себе воевод и бояр так, как жене? Чьим словам он безоговорочно верил, зная, что за ними не кроется личная заинтересованность, и чьим советам безоглядно следовал, будучи убеждён, что они направлены на благо Руси? Только одного человека – своей жены.

Понимал ли он, что Ольга, играя всё большую роль в державных делах, подменяла его, великого князя, постепенно беря в свои руки власть, которой надлежало обладать и распоряжаться только ему? Да. Но одновременно понимал и другое: любой иной княжий советчик, которому он доверил бы наравне с собой решение державных вопросов, точно так умалял бы его власть и возвеличивался сам, будь то вернейший Ратибор, честнейший Асмус, не говоря о властолюбце Свенельде. И кто ведает, как и с какой целью тот советчик использовал бы приобретённую подле Игоря власть, случись что с великим князем или окажись тот в результате неудачного похода без войска? Зато какой властью в державе ни обладала бы Ольга, пусть даже равной с великим князем, это не внушало Игорю опасений. История Руси ещё не знала случая, чтобы жена великого князя заняла его место, ибо после кончины мужа ей следовало сопровождать его душу на Небо, а не вершить земные дела. Поэтому Ольга, как никто другой, была заинтересована в благополучном княжении Игоря.

Так почему он, хорошо зная положение Ольги и не сомневаясь, что и она понимает это не хуже его, совершил ночью поступок, в котором сейчас раскаивается?

В последнее время он начал замечать, что становится всё нетерпимее к той роли, которую Ольга заняла в его жизни. Да, да, не в жизни державы, а именно в его собственной. Он всё чаще прислушивается к замечаниям и советам Ольги, причём в делах, которые никак нельзя было считать малозначащими либо второстепенными.

А однажды он сделал поразившее его открытие: с некоторых пор он не принимал ни одного мало-мальски ответственного решения, вплоть до назначения тысяцких или перемещения в дружине воевод, не посоветовавшись с женой. Он уже запамятовал, когда что-либо приказывал или поручал Ольге, зато за каждым своим важным поступком и распоряжением всегда мог обнаружить пожелание либо совет жены. Это было крайне неприятное для самолюбия Игоря открытие, и он заставил себя поскорее забыть о нём. Однако уже на следующий день он вновь вернулся к этой мысли и на сей раз припомнил множество случаев, когда говорил князьям или приказывал воеводам то, что слышал перед этим от Ольги. И снова он не довёл мысли до конца, устрашившись сделать вывод, который сам просился на язык. Но подобные игры в прятки с самим собой не могли длиться вечно, и во время одного пиршества посетившие Игоря злые духи договорили ему то, на что не хватало силы воли у самого Игоря: Русью в действительности правили не великий князь и его жена, а великая княгиня и её муж.

Казалось бы, такой вывод должен был больно ранить гордыню великого князя, однако этого не случилось. Наверное, причиной сему послужили истории из жизни императоров и знатных людей Первого и Второго Рима, которые вечерами часто читал или рассказывал Ольге хранитель её библиотеки, обосновавшийся в Киеве христианский священник Григорий. Вначале истории из чужой, незнакомой жизни казались Игорю просто занятными, затем он стал находить в них много для себя полезного и поучительного, и в конце концов дело дошло до того, что он стал слушать их с не меньшим интересом, чем Ольга. Особенно нравились ему жизнеописания могущественных правителей и знаменитых полководцев, а также те немыслимые хитросплетения, с помощью которых умные, решительные простолюдины становились знатными вельможами, а красивые, хитрые потаскухи добивались того, что правили вместо императоров. Согласно рассказам Григория и сведениям из его книг, подобные случаи происходили во все времена и в разных странах, и постепенно Игорь стал воспринимать их как вполне заурядное жизненное явление.

Именно осознание истины, что законному владыке иногда приходится делить власть с другими людьми, помогло ему сравнительно спокойно отнестись к переоценке своей роли в управлении державой. Тем более что он без особого труда нашёл обстоятельства, сделавшие это открытие менее болезненным. Во-первых, он делил власть не с кем попало, вроде никчёмного безродного льстеца-проходимца или развратной, продажной любовницы, а со своей женой. Во-вторых, об этом знал только он, ибо Ольга давала ему советы только наедине. Поэтому откуда князьям или воеводам с боярами знать, чьи мысли высказывал им Игорь – собственные или услышанные от жены? Наверное, его вспышка гнева во время ночного застолья и произошла оттого, что он впервые в своём присутствии услышал, что кто-то намерен обратиться за важным советом не к нему, а к Ольге. Гнев усугубило и то, что речь шла о его старом друге и соратнике по множеству боевых походов, варяжском ярле Эрике, который вообще не признавал чужих советов и замечаний, считая самыми непогрешимыми лишь собственные суждения. Всё это и привело Игоря в ярость: мало того что посторонние люди отдают предпочтение уму и советам Ольги, так вдобавок среди этих посторонних есть и чужестранцы. Хороша слава идёт о великом князе Руси!

Конечно, вчера он погорячился. Разве славу правителям приносят только их собственные ум и сообразительность, личная сила и воинская доблесть? Нет, правители становятся великими и непобедимыми потому, что могут окружить себя достойными, талантливыми в разных областях жизни сподвижниками, деятельность которых возвеличивает и правителя, и его державу. Сколько в истории Первого и Второго Рима было безвольных, слабых телом и не блещущих умом владык, которые держались у власти и крепили могущество своих держав лишь благодаря умело подобранным советникам и помощникам. Поэтому достоинств великого князя Руси нисколько не умаляет то, что он тоже умеет привлекать к управлению Русью умных советников-сподвижников, в числе которых и его жена.

Так что виноват в его вчерашней ссоре с женой конечно же сотник Рогнар. Вернее, его грубость и невежество, а отсюда неумение правильно вести разговор при великом князе о его жене. Разве не мог он вначале спросить мнения Игоря, а потом обратиться с просьбой поговорить по этому же поводу и с Ольгой? Чьему совету Рогнар и ярл Эрик вняли бы – Игоря или Ольги, – уже их дело, но повода для недовольства у Игоря наверняка не возникло бы. Впрочем, что взять с Рогнара, простого сотника викингов, способного только махать мечом, делить захваченную добычу и напиваться до потери памяти на пиршествах? Просто ему, Игорю, впредь необходимо обращать меньше внимания на хмельные речи подобных Рогнару людей.

Но кто бы ни явился первопричиной его ночного разрыва с женой, тяжкие последствия этого коснутся в первую очередь Игоря, и, если он не желает этих последствий, ему надобно срочно что-то предпринять. Но что? О возвращении стражи он уже размышлял и пришёл к заключению, что для него это неприемлемо, а иного выхода из сложившегося положения он не видит. Даже если он решится объясниться с Ольгой с глазу на глаз и признает ошибочность своего поступка, ему всё равно придётся выставить охрану на половине великой княгини, что послужит доказательством её победы. Получается, какой способ примирения с Ольгой ни выбрать, всякий должен завершиться возвращением к ней гридней-телохранителей, а это для самолюбия великого князя равносильно удару ножом в сердце. Неужто содеянное им воистину непоправимо?

Вдруг мозг Игоря пронзила неожиданная мысль: почему сейчас должен ломать голову только он? Разве ночная ссора не сулит огромных неприятностей и Ольге? Неужто она спокойно отнеслась к тому, что в одно мгновение нежданно-негаданно потеряла мужа и перестала быть великой княгиней? Неужто она, одержимая честолюбием и жаждой власти, не знающая преград в достижении своих целей, безропотно восприняла жесточайший удар судьбы, отнявший у неё будущее? О нет, Ольга не из таких женщин! За право и впредь пребывать женой великого князя, за возможность и дальше вершить делами державы и повелевать тысячами и тысячами подданных она обязательно станет бороться. Причём бороться до конца, поскольку обладание необъятной властью привнесло со временем в её характер гораздо больше мужских качеств, чем оставило женских. Она не остановится ни перед какими трудностями, а противопоставит им свои ум и решительность, изобретательность и настойчивость.

Почему «противопоставит»? Может, она уже сделала это? И не только он, Игорь, но и Ольга в эти минуты размышляет о том, как исправить ошибку минувшей ночи? Ольга не из тех, кто откладывает важные дела на потом. А коли так, ему необходимо быть с ней. Вдвоём они обязательно отыщут разумный выход из положения. Быстрей к Ольге!

Принятое решение показалось настолько спасительным, что в следующий миг Игорь уже спешил на половину жены. Он не сомневался, что Ольга находится в комнатке башни-смотрильни, поэтому сразу направился туда. Каково же было его изумление, когда у лесенки, ведущей на башню-смотрильню и которой имела право пользоваться только великая княгиня, он увидел группу вооружённых дружинников. Кто они? Почему здесь, во внутренних покоях его жены, где из посторонних разрешено находиться лишь гридням-телохранителям, которых он ночью снял с поста?

Резко остановившись, Игорь бросил ладонь на крыж меча, всмотрелся в дружинников у лестницы. Увиденное изумило его ещё больше. Во-первых, он знал всех находившихся у лестницы воинов. Шестеро были отборными дружинниками из личной охраны главного воеводы Ратибора и воевод Асмуса и Свенельда, двух, если не изменяла память, он приметил на вчерашнем пиру вместе с варяжским сотником Рогнаром. Во-вторых, восьмёрка воинов не просто сгрудилась у лесенки, а располагалась двумя равными рядами вдоль стен, точно так, как прежде стояли гридни-телохранители. Так вот оно что – перед ним новые стражники жены, выставленные взамен старых! Но кто посмел сделать это? Поскольку среди новых телохранителей дружинники из охраны Ратибора, Асмуса и Свенельда, выходит, что к этому причастны они, его ближайшие воеводы? Но при чём здесь викинги сотника Рогнара, которому нет дела до распрей великого киевского князя и его жены? А может, неспроста именно два дня назад бросили якоря на Днепре у Киева три ладьи с викингами сотника Рогнара? Ведь его ярл Эрик не только побратим Игоря, но близкий друг воеводы Свенельда и родственник полоцкого князя Люта, давно мечтающего стать независимым от власти киевских князей. В таком случае против него устроен заговор? Почти такой, о которых десятки раз он слышал из уст пастыря киевских христиан Григория, читавшего истории о дворцовых переворотах в Первом и Втором Риме? Если дело обстоит так, почему заговорщики у лестницы стоят как истуканы и даже не смотрят на него, хотя наверняка заметили его появление?

Но к чему лишние вопросы, если ясно главное – его воеводы ослушались воли великого князя, убравшего стражу от покоев жены, и пошли наперекор ей. Вряд ли они сделали это самостоятельно, значит, выполняли чьё-то повеление. Повелевать же ближайшими воеводами великого князя, тем паче главным воеводой Ратибором, помимо Игоря, мог только один человек на Руси – его жена. Но что посулила воеводам Ольга, уговорив отступиться от Игоря и принять её сторону? Большую власть, нежели они имеют сейчас? Какую? Всё это необходимо как можно скорее узнать и тут же принять ответные меры. А первым делом надобно немедля убраться от лестницы, ибо две широкие варяжские секиры и полудюжина длинных харалужных[13]13
  Харалужный меч — меч из булатной стали, производимой на Руси.


[Закрыть] русских мечей в руках воинов, невесть с какими мыслями застывших в нескольких шагах от Игоря, далеко не лучшее соседство в его положении.

Не спуская глаз с дружинников и не снимая ладони с крыжа меча, Игорь сделал один осторожный шаг назад, второй. Услышав за спиной чьи-то лёгкие шаги, он собрался отпрыгнуть к стене, чтобы, встав к ней, встретить с оружием в руках и лицом к лицу возможного нового врага, однако не успел. Маленькая, но сильная ладонь обхватила его запястье, не позволяя вырвать меч из ножен, вторая рука нежно обвила шею, в нос ударил хорошо знакомый аромат женских благовоний, и прозвучал приглушённый, воркующий голос Ольги:

   – Доброе утро, ладушка! Знала, что навестишь меня, и ждала тебя. Жаль, что не смогли поговорить ночью, но я не в обиде. Понимаю, что тебе захотелось выпить по кубку вина с другами-побратимами Владимиром и Храбром, и не корю за это. Ведь с Владимиром ты рубился в стольких сечах, а десятский Храбр даже спас тебе жизнь в Болгарии. Вам было что вспомнить за пиршественным столом, и оттого ты задержался с ними до рассвета. Ничего, от твоего имени я велела воеводам заменить их другими воинами, и они исполнили это. А сотник Рогнар добровольно прислал своих викингов, дабы засвидетельствовать тебе приязнь...