Текст книги "Проект "Плеяда" 2.0 (СИ)"

Автор книги: Андрей Каминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– О, Ромка пришел, – радостно произнес он, – как улов?

Илта не утруждая себя ответом, тряхнула сумкой, одновременно стараясь как можно незаметней осмотреть комнату. Внутри все выглядело ровно так же как ей «вспоминалось» во время плавания, хотя чужая память и изобиловала провалами. Много говорить опасно, но опасно и молчать, а про то, как говорить с этими чекистами, что-то ничего не вспоминалось. Хотя контингент, в общем, знакомый.

– А кстати, – Рыков подозрительно посмотрел на сослуживца, – чего у тебя форма мокрая?

– Упала… упал, – ответила Илта, – когда в лодку садился, поскользнулся на камнях.

– Раззява, – раздраженно сказал лейтенант, – отпускай тебе одного. А если бы утоп там? Ладно, в казарме переоденешься.

– Спать не хочешь, – спросил рыжий, – всю ночь же на камнях просидел.

– Хочу, – кивнула Илта, хотя на самом деле ей не особо хотелось – выспалась перед началом путешествия. Но притворится спящей – мысль неплохая, это избавит ее от необходимости разговоривать с «сослуживцами». Она шагнула к лежанке и рыжий чекист – тоже сержант судя по петлицам – уступил место «товарищу».

– Может накинешь что сухое? – спросил он. Илта покачала головой, повалившись на кушетку и закрыв глаза. Сквозь полуприкрытые веки она наблюдала, как лейтанант заваривал кофе на старенькой «буржуйке». Его младший товарищ, которого Рыков называл просто Витькой, разложив рыбу на газете, потрошил ее охотничьим ножом… Судя по фразам, которыми они обменивались, через час-полтора троицу должны сменить и они с нетерпением ждали момента, когда смогут вернуться – рыжий Витя и сам Лунев в свои казармы, а Рыков – в офицерскую комнату. Судя по всему, караульная служба тут проходила без происшествий и здешние караульные вконец расслабились.

– Неплохой улов Ромка приволок, – сказал сержант, закончив потрошить и выкидывая требуху в окно, – когда начнем, сегодня?

– Ага, – кивнул лейтенант, прихлебывая кофе из большой кружки, – надо в соль положить. Спирт я достал, семь литров, так что все путем. Всем хватит даже Фрол в накладе не останется.

– Опять он, – услышала нотки недовольства в голосе энкавэдэшника, – по этой мразоте самому лагерь плачет.

– Да кто же спорит, – лейтенант достал портсигар, достал папиросу и чиркнул спичкой, – зато он обещал, что у него можно будет посидеть спокойно – его напарник траванулся чем-то в столовке, говорят компотом, – лейтенант хохотнул, – знаем, какой они там компот у себя хлещут. С той бормотухи и концы отдать как нефиг делать. В общем, он сейчас один дежурит, так что можно у него окопаться. У нас-то того и гляди набегут «соседи» делится придется – и рыбкой и выпивкой. А потом Фрол сказал, что к ним еще и новых девок привезли. Парочку уже забраковали, так что будет с кем и развлечься.

– О, вот это дело! – обрадовался Виктор, – за него и Фрола потерпеть можно. Лишь бы не страшко, как в прошлый раз – мне потом та рябая рожа чуть ли не снилась.

Они принялись оживленно обсжудать девичьи стати, не обращая внимания на спящего, как им казалось, «Романа». А если бы посмотрели, то решили бы, что сержанту Луневу снится что-то очень приятное, коль уж на его лице блуждает легкая улыбка.

Илта и впрямь была довольна – то, что она услышала потверждало, что она на верном пути. Женщины, которых привозят, судя по обрыкам фраз, для каких-то медицинских целей – именно то, что нужно для проекта. Осталось добраться до этого Фрола и выбрать местечко, чтобы обстоятельно с ним побеседовать.

Через некоторое время лейтенант глянул на часы и кивнул Вите. Тот протянул руку и потряс за плечо лежавшего «Романа». Илта зевнула, продирая глаза и старательно изображая сонного, недовольно взглянула на «сослуживца».

– Время уже, просыпайся, – усмехнулся чекист, – вон слышишь, смена идет.

За дверью и впрямь раздавались шаги – кто-то поднимался откуда-то снизу. Дверь распахнулась и в комнату вошло трое мужчин в форме и знаками отличия НКВД. В комнатке сразу стало тесно, запахло мужским потом и табачным дымом, лейтенант поставил на небольшую плитку кофейник. Илте пришлось проявить максимум непринужденности, отвечая на реплики, обычные между старыми товарищами, прихлебывая горячий кофе. Пару раз она, видно, прокололась – судя по удивленным взглядам вновь прибывших.

– Ладно, Ромка что-то и вправду сегодня устал, я смотрю – хмыкнул Рыков, – ум за разум заходит. Ты не заболел там?

– Нет! – поспешно ответила Илта. Не хватало еще чтобы ее отправили в здешний лазарет, – нет, устал просто. Не выспался.

– Ну, иди, отдыхай, – сказал старший лейтенант, – уж рыбу мы и без тебя засолим. Дорогу не позабыл еще?

Видимо это была шутка, на которую Илта была вынуждена ответить деланным смешком, выскальзывая за дверь. За ней обнаружились широкие ступеньки, уводящая вниз. Судя по всему эту лестницу прорубили прямо в горной породе, в тех самых скалах, на которых и построили некогда здания Центра. Метров через тридцать лестница кончилась, выходя в широкий коридор.

Отчасти Илта «помнила» дорогу – из глубин украденной памяти всплывали отдельные картинки: проходная, где сидели двое энкэвэдэшников, проводивших их равнодушным взглядом, коридор с рядами дверей из которых то и дело выходили парни в форме, небрежно здоровавшиеся с сослуживцами. Шедший рядом Витя болтал без остановки, вспоминая общих знакомых и забавные эпизоды службы. Илта односложно отвечала, думая, что делать дальше. Разоблачения пока можно не опасаться – как бы не удивлялись сослуживцы убитого Лунева изменениям в его поведении, все же вряд ли они догадаются о подмене. Однако Илта помнила, что где-то здесь в Центре скрывается шаман Сагаев, изменивший Эрлэн-хану. Уж он то без труда разгадает столь незамысловатое колдовство, также как и иные шаманы.

Была и другая проблема – прием, с помощью которого Илта украла внешность у убитого Лунева, действовал недолго. Она и сейчас чуть ли не наяву слышала негодущий вопль, несущийся откуда-то из Нижнего мира, навязчивый крик души, требущей вернуть украденное. На него, конечно, плевать, но и впрямь долго удерживать его облик не получится – самое большее, через сутки Илта обретет свой настоящий вид. А заменить его на что-то иное не получится – колдовство такого рода опасно применять слишком часто, так недолго и до одержимости. Оставалось надеятся, что морок продержится хотя бы до вечера, когда и начнется пьянка. А там на месте, она что-нибудь придумает.

С такими мыслями Илта и очутилась перед дверью, которую она чуть не прошла мимо – вовремя всплыло очередное воспоминание. Она уверенно толкнула дверь и шагнула вперед. К счастью, в казарме больше никого не было. Девушка прошла к койке и, завалилась на нее, уставившись в потолок. Сейчас ей оставалось только ждать.

* * *

«Отдай! Отдай! Отдай!»

«Что, черт возьми, тебе нужно!? Исчезни дрянь!»

«Отдай! Отдай! Отдай!!» – продолжал бубнить в голове Илты бесплотный голос. К вечеру убитый ею сержант, как и положено всякому неупокоенному мертвецу резко активизировался, требуя от Илты вернуть украденное. Хорошо, еще, что днем он молчал – Илте и без того было нелегко находится в казарме, среди пяти или шести «сослуживцев».

Голос слегка притих, словно отдалившись, но продолжал бубнить.

«Отдай, отдай, отдай».

– Эй, Ромка, ты чего такой квелый?! Давай наливай!

В небольшой коморке вокруг стола толпилось человек двадцать – мужчины в возрасте от двадцати до пятидесяти лет торопливо разбирали стаканы со спиртом. Кто-то из них был одет по форме, при петлицах и даже фуражке, только вернувшись со смены, другие успели переодеться в штатское, не пожелав пачкать мундир рыбой. Таймень и хариус уже были выпотрошены и разобраны буквально по кусочкам, еще два омуля лежали на краю стола, дожидаясь своей участи. Рядом лежал нарезанный хлеб и стояла открытая банка с солеными огурцами. Впрочем, закуской товарищи чекисты оскорблялись редко, лишь занюхивая рыбой слабо разбавленный спирт.

«Рома» – Илта, выбранная разливающим, вновь наполнила стаканы. Объемистая бутыль со спиртом быстро пустела, однако вслед за ней уже поспевала тяжелая арттиллерия – в углу пылился большой баллон с мутной темной жидкостью. Как поняла Илта из усмешек окруживших ее «товарищей» это и была тот самый самогон, из которого, предположительно, траванулся напарник Фрола.

Впрочем, его участь, похоже, не пугала ни сгрудившихся возле стола чекистов, ни самого Фрола – на редкость уродливого бугая в форме НКВД – как не странно с петлицами лейтенанта. Вообще, за здешним столом собралась в основном офицерская компания – звание сержанта было только у Ромы и Вити, вообще непонятно за какие заслуги приглашенного к «офицерскому» застолью. Чем быстрее пустела бутыль со спиртом, тем больше разязывался язык у энкавэдэшников, громко рассуждавших на разные темы – в основном о войне, несмотря на то, что большинство здесь присуствующих были кем угодно, но не боевыми офицерами, что Илта поняла уже через полчаса. Судя по всему, здешний персонал подбирался в основом из охранников ГУЛАГА, что было закономерно, учитывая место расположения Центра. Однако полное отсуствие боевого опыта не мешало им уверенно рассуждать на тему военных действий и разгрома противника. Самым шумным был некий майор – старший по званию и по возрасту – мордатый мужик лет пятидесяти, с кителем накинутым поверх тельняшки, похоже знавшей еще русско-японскую войну. Видимо так и было – подвыпивший экавэдэшник громко вспоминал о бурной революционной молодости в Петрограде, уверенный, что сейчас, наконец, советский народ закончит начатое в 1917 великое дело Мировой Революции.

– Пусть не думают, б…и п…глазые, что их взяла! – валяжно развалившись на мятой койке, рассуждал он, – гнали раньше мы врага с земли советской и сейчас погоним. И англичанка им не поможет – сметем к чертовой матери в Тихий океан и самураев и англичан.

– Верно, говоришь, товарищ Смирнов! – поддержал его уже хмельной Рыков, – так и будет!

– Пусть не думают япошки и за Амуром отсидется, – продолжал Смирнов, – с товарищем Мао вышвырнем их и из Китая и из Кореи и самого микадо за яйца повесим прямо в Токио. Индия будет наша и Египет и вся Африка. И в Лондон их поганый наведаемся.

В запале он ударял рукой со стаканом по плечу сидевшего рядом Вити. Спирт вылескивался чуть ли не в лицо молодому сержанту, однако, тот, похоже, даже и не помышлял о том, чтобы нарушить субординацию и хотя бы пересесть. Впрочем, это и так было непросто сделать – сдвинутые вокруг стола три койки, в обычное время предназначенные для арестантов, сейчас были наглухо забиты пьяными чекистами.

– Так и будет товарищ Семенов, – поддакнул рыжий Фрол, скаля желтые зубы, – зря чтоли мы сидим в этой глуши? Погодите, еще юшкой фашисты умоются, еще сами драпать до своего Токио будут. Выпьем за Победу!

– Хорошо сказал, – майор благосклонно кивнул и поднялся из-за стола, – давайте товарищи! За победу! За нашу победу! За Мировую Революцию!

Вокруг раздался одобрительный гул, когда собравшиеся принялись опрокидывать стаканы. В считанные минуты было покончено с тайменем и хариусом, после чего товарищи принялись за омуля, бросая на пол обсосанные кости. Илта украдкой выплеснула спирт на пол и для виду потянулась за огурцом. Тут же она наткнулась на взгляд товарища майора – тот смотрел на нее осоловелыми глазами и мотал башкой.

– Ты…это, – он передернул плечами, – черт, неужели белая уже? Вроде и выпил немного.

– Что-то не так, товарищ майор? – внутренее подобравшись спросила Илта.

– Херня какая-то видится, – буркнул в ответ Смирнов, – бабы какие-то узкоглазые. Эй Фрол, – обратился он к охраннику, – ты нам тут вроде девок обещал?

– А то, – кивнул в ответ охранник, – щас приведу.

– Девки хоть ничего? – подозрительно спросил какой-то рябой мужик с петлицами капитана государственной безопасности, – здоровые? С чего бы их забраковали-то?

– Да не бойтесь, товарищ Смирнов, не заразные, – усмехнулся Фрол, – просто там у них чей-то неладно не то с яичниками, не то с маткой – хрен их поймешь, застудили чтоли. Раньше еще в Чите отсев шел, а сейчас стали сюда привозить и на месте освидетельствовать. Этим двум и так не жить, пусть хоть с мужиками настоящими побудут напоследок.

– Слышал я, что там, в Чите их тоже девка обследовала, – сказал Смирнов, – изменницей оказалась. Я ее видел раньше – красивая такая врачиха. Ее бы оприходывать.

– Подстилка японская, – пренебрежительно ответил Фрол, – но здоровая как лошадь, так что отправили вниз. Но эти две тоже ничего, вот увидите.

– Ну ладно, веди уже, – махнул рукой майор, вальяжно повалившись на кровати и закинув руку на плечо Вити, – да пошевеливайся, а то уж плоть требует, понимаешь. Не ровен час, не дождусь, нарушу революционную законность прямо с пареньком. Как в прошлый раз, помнишь Лещев? – он подмигнул Вите и, не стесняясь, положил руку ему на колено.

Парень нервно рассмеялся, бросая умоляющие взгляды на старших по званию.

– Оставили бы пацана, товарищ Смирнов, – сказал Рыков, – Лещев и так после прошлого раза два дня отходил, хорошо еще в казарме не узнали.

– Чего!? – проревел Смирнов, – ты с кем разговариваешь, салага! Сгною! – он налил себе спирта и залпом выпил. Несколько успокоившись он разявзно продолжил, – И вообще пацан не против, правда Витька!? – он подтолкнул плечом прячущего глаза сержанта.

– Сто пятьдесят червертую тоже еще не отменили, – не сдавался Рыков.

– Статью не про нас придумали, – усмехнулся Смирнов, еще крепче обхватывая за плечи парня, – а для тех, кто нюх совсем потерял. Все можно, если осторожно. Как иначе врагов народа выявлять, если не на живца ловить, как всяких заграничных дипломатов-депутатов за жабры брать? Хитрость такая военная, понимаешь? Так что ты меня статьей не пугай – у меня с двадцать второго по тридцатый год три «тетки» сменилось, – он заржал, – почти жены, все как один. А знаешь почему таких как я не трогают? Да потому что все, что делаем – для блага социалистического отечества. Думаешь, как Ежова раскололи, что он вражина? А вот на том и поймали, понимаешь, что «графинюшек» привечал. Они все под петлицами ходили и сдали его, когда хозяин велел. Так что ты поторопись Фрол, а то уж больно старое хорошо вспомнилось.

– Будет сделано, товарищ майор, – оскалился Фрол, – сейчас приведу. До ветру схожу только, а то уж спирт наружу просится.

– Давай, – кивнул Смирнов запрокинув руку на плечо съежившемуся парню, – да ты не тушуйся Витька, все путем будет. В прошлый раз тебе же понравилось. Совсем как в двадцатых, как я рассказывал. Сам товарищ Чичерин там гостевал, куда я вхож был…

– Товарищ лейтенант, – вполголоса обратился «Рома» к Рыкову, – мне бы тоже выйти надо.

– Иди, – буркнул тот, угрюмо смотря на майора, – ишь раздухарился, старый кокодес.

Выскальзывая за дверь Илта услышала, как позади опять подняли тост «за победу».

Илта выскочила вовремя – грузная фигура Фрола уже исчезала за одним из боковых коридоров. Куноити немного нервничала – все шло, в общем-то, по плану, но, что называется «на грани фола», в любой момент грозя обернуться самым скверным образом. Она из последних сил удерживала чужой облик, все громче слыша голос из преисподней, требущий «вернуть ему лицо». Один раз ему это вроде даже удалось, но только на мгновение. Это становилось слишком опасным, чтобы продолжаться дальше. Завернув за угол Илта содрогнулась всем телом, словно собака, выходящая из воды и прошептала мантру. Что-то неуловимо изменилось, замолк навязчивый голос, что-то с чуть слышным свистом соскользнуло на пол и просочилось сквозь камень. Куноити лишилась чужой личины. Теперь ей оставалось надеятся только на скорость и везение.

Оправившись Фрол Астахов застегивал штаны, когда позади стукнула дверь. В этот же момент его больно схватили за волосы и он почуствовал на горле холодное лезвие.

– Пикнешь – зарежу как свинью, – ласково произнес ему на ухо женский голос.

– Тттыы, кто?! – выдохнул разом протрезвевший охранник.

– Тот, у кого есть вопросы. И кто ждет от тебя ответы, красная свинья. Сядь!

Что-то больно ударило Фрола под колено и он покорно уселся на унитаз. Та, кто разговаривала с ним сейчас, неуловимо переместилась за его спину, так что охранник даже не успел рассмотреть девушку, продолжавшую удерживать нож у его горла.

– Что ты хочешь? – вновь спросил Фрол, – ты понимаешь, во что ввязалась?! Живой отсюда ты не вы… – он вновь замолчал, чувствуя как лезвие еще сильнее вдавилось в шею.

– Вопросы буду задавать я, – расставил приоритеты голос над ухом, – расскажи о той девчонке из Читы.

– Ка…какой девчонке? – выдохнул Фрол, – из Читы тут много кто.

– Той, что работала в вашем Центре, а потом перебежала к японцам. И не вздумай врать.

Фрол уже понял, что влип, но продолжал надеятся – в конце концов рядом была комната полная офицеров НКВД, кто-то из них в любой момент мог захотеть в туалет. Но попытки тянуть время и отвлекаться на малозначительные детали быстро пресекались – уже не уколами ножа, а быстрыми движениями пальцев, причинявшими невыносимую боль.

Потный и задыхающийся, Фрол выложил все как на духу: как Наташу поместили в одну из местных камер, как он изнасиловал ее, а потом отвел ее к местному начальству.

– И больше я ее не видел, как перед богом клянусь! – выдохнул он.

– Богом говоришь? – усмехнулась Илта, – вам же запрещено в него верить.

Снисходительный тон девушки немного успокоил охранника. Он не видел как застыло ее лиц пока Фрол рассказывал, как надругался над Наташей. На свою беду он выложил слишком много подробностей. Илта в любом случае не собиралась оставлять чекиста в живых, но до своих откровений он мог хотя бы рассчитывать на быструю смерть.

– Куда ее повели потом? – спросила Илта.

– Дык в «обезьянник», куда же еще – пожал плечами Фрол, – туда всех девок ведут, ну кроме тех, что брак.

– «Обезьянник»? – спросила Илта, – где это?

– Ну, нижние пещеры, где сидит Доктор, – объяснил Фрол.

– Кто?

– Ну, профессор Иванов, – объяснил Фрол, – весь этот Центр под него, считай, делали.

Фрол не мог видеть какая довольная улыбка расплылась на лице Илты.

– Я туда не спускаюсь никогда, – продолжал он. – Мерзкое место, гнусные твари.

– Отсюда можно туда попасть? – спросила Илта. Свое мнение о том, кто тут был самой гнусной тварью она решила озвучить чуть позже. Совсем чуть-чуть.

– Можно, – торопливо ответил Фрол, – в конце коридора лифт, самая нижняя кнопка.

– Очень хорошо, Фрол, – сказала Илта и охранник невольно вздррогнул от мурлыкающих ноток в ее голосе, – ты рассказал, что мне было интересно. А теперь я расскажу, то, что будет интересно тебе.

Фрол замолчал, все его массивное тело сотрясала мелкая дрожь. Он никогда не был на фронте: вечный тыловик из лагерной охраны, получивший место за усердное вылизывание комиссарской задницы. Меньше всего ему хотелось сейчас быть героем.

Лезвие ножа убралось с его шеи и в этот момент его тело пронзила невероятная, парализущая боль, скрутившая Фрола в три погибели. Его пленительница шагнула вперед, усевшись перед ним на корточки. Ухватив чекиста за подбородок, она заставила его встретиться с ней взглядом. С удивлением Фрол понял, что она молода и красива – он ожидал увидеть фурию вроде Барвазон. Но в синих глазах читалось нечто куда более страшное, чем фанатичное безумие красной комиссарши.

– Когда твоя гнилая душа отправится к Владыке, – тихо сказала Илта, – пусть передаст Ему, что ты будешь первым из здешнего гадюшника, кто заплатит за горе причиненное моей девушке. И скажи, что Гончая просит подобрать для всех вас ядовитое болото, полное змей и скорпионов. Понял меня?

Из глаз Фрола текли слезы страха, он кивал, словно заведенный, не понимая и половины сказанного, но уже готовый сделать все, что ему велено. Илта улыбнулась и ударила основанием ладони его под ноздри. Непроизвольно он опрокинул голову и откинулся на спинку унитаза. В этот же момент острый нож распорол штаны Фрола, цепкие пальцы ухватили его гениталии. Вновь сверкнуло лезвие и истошный крик вырвавшийся изо рта Фрола, был заглушен кроточащим обрубоком, впихнутом в распахнутый рост. Рука с ножом кромсала жирное брюхо, выпуская блестящие кишки, жирными змеями свивавшимися на полу. Бьющийся в агонии насильник свалился с унитаза. Илта, на всякий случай подрезала ему сухожилия на ногах, затем сняла с пояса Фрола связку ключей и вышла вон, оставив подыхать на полу сортира хрипящего в предсмертных муках чекиста.

* * *

На свое счастье никто из «сослуживцев» пока не озадачился вопросом: куда запропастились Фрол и «Рома». Вряд ли кто услышал и оборвавшийся крик охранника – в данный момент участники застолья с трудом слышали даже собутыльников. Похоже, чекисты таки добрались до фроловской бормотухи.

   Вихри враждебные веют над нами,

   Темные силы нас злобно гнетут!

В этом шуме никто не услышал как повернулся ключ в замке, запирая «товарищей» в камере. Это позволяло Илте выиграть время – никто раньше утра их не спохватится, так же как и Фрола. Пусть сидят без девок – те хоть проживут подольше. Впрочем, у майора по-крайней мере есть сержант госбезопасности Виктор Лещев.

Из-за двери доносился нестройный рев:

   Но мы подымем гордо и смело

   Знамя борьбы за рабочее дело!

Илта пожала плечами и почти бегом устремилась по коридору.

У нее по прежнему оставалось очень мало времени.

Покойный Фрол не обманул – лифт обнаружился именно там, где он указал. Металлические створки распахнулись, после того как Илта нажала небольшую кнопку в стене. Войдя в кабину, куноити бегло осмотрелась – единственным цветным пятном на стенах оказалась панель с белыми и черными кнопками. Нажав самую нижнюю Илта почуствовала как кабина дернулась и со скрипом двинулась вниз. Девушка прислонилась к стене и устало прикрыла глаза – прошедший в чудовищном напряжении день подкосил даже боевую машину «Черного дракона». Запоздало Илте пришла в голову мысль, что с убийством Фрола она поторопилась – следовало подробнее расспросить его о «гнусных тварях» внизу. Но слишком много на нее навалилось там – опасение, что кто-нибудь застанет их за допросом, нахлынувшая ненависть к ублюдку, как само собой разумеющееся рассказывавшего, как он насилует заключенных, опьянение, недавняя «контролируемая одержимость»– все это не способствовало трезвой оценке ситуации.

«Соберись!» – мысленно приказала себе Илта. Ее задание, по сути, только начинается, пусть она и вплотную подобралась к цели. Раскиснуть здесь в логове Мечита – проще сразу вскрыть себе живот, чтобы потом не мучится. Хотя бы вот этим ножом Лунева, который Илта носила с тех пор как прибыла с водохранилища. А, кстати, что еще у нее есть? Илта бегло осмотрела свое снаряжение. На ней было по прежнему форма старшего сержанта НКВД – гимнастерка, штаны с широким ремнем, сапоги. Форма на пару размеров больше, но пока Илта носила личину убитого чекиста это никому не бросалось в глаза. Илта туго затянула ремень, запихав под штаны полы гимнастерки и несколько раз обвернув штанины вокруг ног, запихав ткань в сапоги. Со стороны это выглядело, наверное, нелепо, но, по крайней мере, будет меньше сковывать ее движения. Илта проверила карманы – нож и связка ключей от Фрола, кроме того, пистолет. Уже что-то – во всяком случае, она встретит опасность не безоружной. Другое дело, поможет ли ей обычное оружие там внизу?

Пока Илта шарила по карманам, движение кабины замедлилось, что-то проскрежетало наверху и лифт мягко ударился о пол. Илта шагнула к начавшимся раскрываться дверям, но тут же замерла, предчувствуя новую угрозу.

Он даже не сразу поняла в чем дело но чутье, никогда не подводившее ее раньше, сейчас в голос кричало об опасности. Куноити почти не глядя, просто из инстинкта самосохранения, стукнула по первой попавшейся кнопке.

В открывшемся на мгновение проеме, пахнувшим сыростью и гнилью, показался темный коридор, с мерцавшими у потолка лампочками. И по этому коридору, буквально в паре метров от лифта шли…Илта даже не могла себе толком объяснить, кого она видела. На первый взгляд это были все те же экавэдэшники в своей обычной форме, но в то же время было в них что-то…неправильное. Илта не рассмотрела толком – беглый взгляд оставил впечатление не то слишком густой растительности на лицах, не то вообще темной как у негров кожи. Да и черты их лиц выгледяли странно. Илта не могла себе объяснить, в чем была та странность, но, безусловно, она БЫЛА.

И кем бы ни были те (люди?) шли они прямо к лифту, так что единственное, что оставалось сделать Илте – нажать на кнопку. Оставалось надеятся, что встретившиеся ей «товарищи», решат, что неожиданный посетитель ошибся этажом.

Кабина лифта вновь остановилась – оказалось Илта поднялась только на один уровень выше. Открывшийся коридор выглядел пустым, хоть и более освещенным. Осторожно оглядываясь по сторонам, Илта шагнула вперед и двери лифта закрылись за ней.

Памятуя, что странные типы внизу могут подняться следом, Илта быстро зашагала вперед. Не может быть, чтобы с нижним уровнем сообщался только этот лифт, наверняка есть и иные пути, ведущие вниз.

Стены, так же как пол и потолок коридора были выкрашены в белый цвет, придающий этому месту стерильно-безликий вид. С потолка ярко светили кварцевые лампы – Илта мельком подумала, что ей будет нелегко укрыться, если кто-то попадется по пути.

«Тем хуже для него»– философски подумала куноити, которой порядком надоело прятаться. Впрочем, сейчас здесь было пусто, что было логично, учитывая, что по подсчетам Илты наверху царила глубокая ночь. Вдоль стен тянулись серые прямоугольники дверей и по табличкам на них Илта быстро определила, чем занимаются на этом уровне: от названий типа «лаборатории биохимии» или «паталогоанатомическое отделение» уже рябило в глазах. Судя по всему, научная база Центра ничем не уступала «Отряду 731»– если не превосходила его. Будь у Илты больше времени, она бы обязательно попыталась проникнуть за одну из дверей.

Однако времени как раз и не было.

Коридор начал разветвляться, чего-то похожего на лифт или лестницу по-прежнему не просматривалось и Илта всерьез задумывалась: не вернуться ли обратно, пока она не заблудилась окончательно. Не будут же ее там караулить внизу?

– Семнадцать часов сорок три минуты!

Уверенный, радостный голос показался в этой тишине пресловутым раскатом грома. Любой дикий зверь позавидовал бы быстроте реакции, с которой Илта развернулась, выхватывая пистолет и наводя его на источник звука. Оказалось, что стрелять пока неоткуда – голос шел из небольшого коридора, первоначально незамеченного Илтой.

Держа курок на взводе, Илта бесшумно скользнула туда.

– Это полный успех, майн либер фройляйн! Праффота профессора Иванова доказана полностью! О майн готт, это же переворот в медицине!

В отличие от центрального коридора, боковой аппендикс почти не освещался – над потолком тускло мерцала лишь одна фиолеотовая лампа. Впрочем, этот коридор и был небольшим – метров пятнадцать всего с одной приоткрытой дверью в конце. Из-за нее лился свет, слышались оживленные голоса.

– Значит, эксперимент закончен? – послышался женский голос, в котором тоже слышались возбужденно-радостные нотки. В отличие от мужчины женщина говорила на чистом русском, без акцента.

– Дас ист фантастиш!!! Маша вы же видели – раны у всех троих, несофместимы с жизнью. Перелифание крови могло продлить их сущестфофание от силы на пару часов – что и произошло с тем, кому мы переливали человеческую кровь. Тот, кому переливали кровь шимпанзе, умер через полчаса.

– Но третий…

– Семнадцать часофф сорок три минуты! – вновь послышался торжествующий голос, – вы предстафляете?! Не знаю, что такое есть в крови этих полуобезьян, что позволило подопытному так долго цепляться за жизнь – но факт налицо!

– Герр Эппингер, я просто не нахожу слов…

Заинтригованная Илта припала к светящейся щели приоткрытой двери. Ее глазам предстало помещение, сильно напоминающее давно забытую лабораторию в Чите: шкафы с множеством книг и медицинских приоборов, стеллажи, уставленные колбами и трубочками. Но центром здешней обстановки были три больших операционных стола на каждом из которых лежал человек. Вернее, как следовало из разговора восторженных экспериментаторов, лежало три трупа, небрежно накрытых простынями, бурыми от засохшей крови. Над мертвыми телами в специальных держателях закреплялись пакеты, на дне которых еще виднелись остаки красной жидкости – надо полагать переливаемая кровь. От пакетиков тянулись прозрачные трубочки, исчезавшие под простынями.

Спиной к Илте стоял пожилой мужчина среднего роста в белом халате. Напротив него стояла молодая стройная женщина, примерно одного с Илтой возраста. Из-под белой медицинской шапочки выбивались черные волосы, медицинский халат подчеркивал сочную фигурку.

«Все-таки советские женщины куда симпатичнее их мужчин»– мелькнула мысль у Илты.

– Фот здесь – немец хлопнул по папке, лежащей поверх на одного из трупов – журнал наблюдений. Профессор Иванов просил меня предоставить ему эту документацию, как только умрет последний из испытуемых. Отнесете, Маша?

– Конечно, товарищ Эппингер, – с готовностью кивнула красавица, – только вот…

– Не знаете как пройти? – спросил доктор, – ну да, фас же недавно перевели. Выйдете отсюда, дойдете до инфекционной лаборатории – ну, прямо за уборной, знаете? Там будет лестница – вниз спуститесь и идете прямо до упора, до конца коридора.

Как выглядит профессор, знаете?

– Нет, – мотнула головой Маша, – нам его лекции давали в записи. Нет, я видела его портреты до того как…

– Он с тех пор сильно изменился, – хохотнул доктор, – фпрочем, я думаю, вы его ни с кем не спутаете. Надеюсь, его вид вас не сильно шокирует.

– Вот уж на новусов я насмотрелась, – с чувством произнесла девушка, – и знаю как вести себя с ними. Думаю, поладим и с их создателем.

– Поладите, – рассмеялся Эппингер, – партиец партийца не обидит. Ладно Маша, вы идите, а я буду писать отчет для Сфечкарефа – это до утра. Надо будет еще подготовить для Иванова образцы тканей от каждого подопытного. Крофф этого новуса запустила в организме любопытную патологию – жаль, что он был при последнем издыхании находился. Там есть очень интересный фермент, я описал его в журнале.

Еще минут десять доктор сыпал разнообразными медицинскими терминами, из которых Илта понимала хорошо если треть, тем более, учитывая немецкий акцент Эппингера. Докторша – надо полагать местный аналог Наташи – поддерживала разговор, но было видно, что он ее утомлял. Наконец пожилой немец выговорился и, небрежно бросив, «Я предупрежу доктора»– потянулся к телефону. Маша двинулась к двери – Илта еле успела отпрянуть в темный угол. Открывшаяся дверь заслонила куноити, пока Маша, цокая каблучками изящных сапожек, вышла в главный коридор. Вслед за ней кралась Илта. Все ее умение двигаться бесшумно пригодилось ей сейчас – находясь в двух шагах позади девушки, она ни звуком не выдала себя. И все же Илта не теряла осторожности – когда девушка вдруг остановилась, куноити плавно отступила в один из боковых коридоров. Однако Маша всего лишь зашла в уборную.