Текст книги "Дым сигарет с ментолом (СИ)"
Автор книги: Андрей Карелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
– Я всё это понимаю… – пытаюсь остановить я его.
– Не перебивай. Дослушай, – усмехается генерал. – Мне всё равно положено отчитать тебе политинформацию. В телеке этого нет.
– Я телек не смотрю, я же сам этих бойцов тренирую, лично.
– Вот именно. Решено было подтягивать тебя в штаб. Ты на опыте, бизнесом занимался, сам побывал в горячих точках. А сейчас, знаешь, с адекватными людьми туго, мы уже откуда можем их достаём, и тут про тебя вспомнили.
– Что делать надо? – смотрю ему прямо в глаза.
– Командовать фронтом, сидя тут в Москве, – хлопает он по столу. – Это повышение, карьерный рост. Не отказывайся, денег много не обещаю, но на новый инфинити и неплохую квартиру в центре Москвы хватит.
– Угу, – киваю я, а он продолжаем меня упрашивать.
– Пойми, это не только деньги. Это власть, реальная власть, возможность повлиять на мировую историю, из твоего кабинета будет «вся Африка видна». А Африка, что сейчас Африка: миллиард, полтора голых босых чёрных. А что такое Африка скажем так через сто лет – там будет жить половина население мира, более 5 миллиардов. Там же будет и половина мировой промышленности. Да по сравнению с Африкой сегодняшняя Россия, Европа, Америка и даже Китай – это будут крохотными провинциями. Понимаешь? И то, на каком языке будет говорить Африка – на французском, на китайском, на английском или на русском – зависит сегодня от нас. Считай, что это новый конкистадорский период, новая колонизация. Только мы колоний строить не будем. Сначала нужно создать устойчивые правительства, укрепив власть силой русского оружия. Потом – система безопасности, С-400 поставим. После инфраструктура, атомные электростанции. «Росатом» уже все свои мощности на Африку переориентировал. Добывающая промышленность, газо и нефтепроводы, металлургия. Сельское хозяйство. У нас есть планы до 2100 года, то есть практически на сто лет вперёд. Пойми, это тебе не внедорожник свой водить и с бизнес партнёрами стрелки назначать. Это возможность построить новый мир, заложить его фундамент.
– А финансировать это всё за счёт бюджета… – опять не даёт мне закончить.
– Да мы уже на самоокупаемости, а дальше будет только плюс. У Африканцев есть ресурсы, и они готовы нам их отдать лишь бы мы у них построили нормальную жизнь, без воен, без наркотиков и без эпидемий. Без спида. Это взаимовыгодный процесс. Соглашайся.
– Да я уже давно согласен. Я вошёл сюда уже согласный был, – улыбаюсь.
– Вот и отлично, по рукам, – протягивает мне руку генерал.
– По рукам, – жму ему руку.
– Крепкое рукопожатие. Сразу видно – мужик. Денис, если тебе что-то надо, ты говори, не стесняйся.
– Мне бы на пару дней отлучиться.
– Н пару дней? Да запросто. А зачем тебе?
– Жениться хочу.
– Жениться? – Вскидывает брови генерал. – Для такого дела пары дней недостаточно. Пока документы подашь, пока их зарегистрируют. Это месяц, не меньше.
– Да мы уже расписаны, просто не живём пока вместе.
– А-а-а, ну давай. Удачи тебе. Сейчас скажу, чтобы тебе пропуск выпустили и в понедельник жду.
– Разрешите идти!
– Свободен.
========== Глава 50 ==========
Я выхожу, буквально вылетаю из здания. Мне бы поскорее свой мобильник получить назад. И как только он оказывается у меня в руках, сразу набираю «Юлечку». Она у меня так и записана в телефоне. Гудки. Говорят: «Номер не обслуживается». Чёрт. И где мне теперь её искать? А у нас же Катя её подруга работала, она точно знает какой сейчас у Юльки номер.
Только бы она ни с кем другим не сошлась за это время. Хотя кому она с пузом нужна. Мне нужна. Думаю о ней на душе так тепло и приятно. Я же не хочу детей, но от неё можно. И чего я так легко т неё отказался? Дурак был, надо было хоть немного за неё побороться. Иду по улице, а сам волнуюсь. Нахожу телефон Екатерины. Выдыхаю и набираю номер. А в душе всё трясётся.
– Ало, – слышу в телефоне голос Кати.
– Привет, Кать, это Денис Зотов, – представляюсь я.
– Ой, Денис Владимирович, как давно я вас не слышала, что вы хотели? – Суетливый голос Катюхи, представляю, как она волнуется. Как-никак ей бывший начальник позвонил. Да я и сам волнуюсь не меньше. Боюсь что-то неприятное про Юльку услышать, например, что она вернулась к бывшему или с другим живёт. Надеюсь, этого не случилось.
– Юля Саваш, помнишь, была такая чёрненькая, вы с ней ещё общаетесь?
– С Юлькой, да-а-а, а зачем она вам?
– Да мне там по работе надо было… – уже не знаю что врать. Замолкаю. Пусть сама думает, что ответить.
– Знаете, Денис Владимирович, она поменяла телефон и переехала. – «Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт этого я и боялся». – Но я могу написать ей в Инстаграмм, сказать, что вы её искали.
– Нет, нет не надо.
– Да ну, она рада будет, она мне столько хорошего про вас говорила, и это несмотря на то, что вы её уволили.
«Масинькая моя, я же тебя ещё и уволил. Нет мне за это прощения».
– А может, ты знаешь, где она сейчас, я бы к ней заехал. Так лучше будет, чем по инстаграмму звонить. Ей сюрприз будет. Куда она переехала?
– Ой, вы знаете, Денис Владимирович, она мне не говорит. Она вообще такая скрытная стала последнее время. – Задумывается Екатерина. – Может к маме.
«А куда ж ещё, ну не к мужику же какому-то».
– А где её мама живёт?
– Я могу адрес скинуть в смс или по Вайберу.
– Спасибо.
– Мне Юльке позвонить, обрадовать её, что вы её искали? Или пусть будет сюрприз.
– Пусть будет для неё сюрприз, – говорю.
– Она любит сюрпризы.
– А ты как там? На работу уже устроилась?
– Нет, я сейчас в декрете. Вы как свою фирму закрыли, так я поискала-поискала и в декрет ушла.
– Ну-у-у, декрет тоже нужная штука.
– И муж так говорит, вместо того чтобы сидеть без толку – лучше детьми занимайся.
– Правильно говорит. Привет передавай. Если что надо – обращайся.
– Окей, удачи вам найти Юльку.
– И тебе удачи, – кладу трубку.
Буквально через минуту приходит сообщение на вайбер. Вбиваю данные в навигатор – какое-то село. Это же надо как далеко от дома Юлька забралась. Ну что ж, туда и поеду. Вызываю такси в приложении и указываю пункт назначения – аэропорт.
Пять минут и ко мне подъезжает новенький логан. Нравится мне эта тачка, хоть и дешевая, выглядит не ахти, зато здесь потолок высокий и места достаточно. Обычно этом классе все машины такие, что я как сижу коленями упираюсь и сутулиться приходится. А Логан прямо большой. А вообще я джипы люблю, в них всегда места достаточно.
– В аэропорт, – зачем-то повторяю я, сажусь и пытаюсь заказать билет на самолёт в приложении. Так удобно стало, всё через интернет, ничего самому искать не надо. Только вёл данные и вот у тебя уже есть билет на ближайший рейс из Москвы.
– Встречаете кого-то? – пытается начать разговор таксис, таксисты такие разговорчивые бывают.
– Нет, а с чего вы так решили? – Отвечаю.
– Да без вещей в аэропорт… – говорит он. – Вот я и подумал, что встречаете кого-то.
– Не-е-е, я жениться еду.
– Жениться? – смеётся он и смотрит на меня. – Ты ж молодой, куда тебе жениться?
– Я намного старше, чем выгляжу, – отвечаю и в окно смотрю, не хочу поддерживать этот разговор. Не люблю разговоры. Но от опытного таксиста так просто не отделаешься.
– И кто она, невеста ваша?
«А тебе не всё равно? Ты первый и последний раз меня видишь. Какая тебе разница кто у меня невеста?».
– Девушка, – коротко отвечаю я. Типа могло быть иначе.
– А-а-а понятно, вот я когда женился, – «О-о-о, нет, только не это, сейчас пойдут длинные и нудные истории из прекрасной жизни этого «великолепного» человека. Сейчас он поделится со мной своим неоценимым опытом о том, как надо правильно жить. Мы же все неправильно живём, только таксисты правильно». – Мне отец ещё рассказал, как надо жениться, а ему его отец.
«Остановите такси я выйду». Бывают же такие таксисты навязчивые.
– Кстати, а ты на выборах за кого голосовал? – вдруг перескакивает он с темы на тему.
– За своего соседа по даче.
– Во-о-от, и я считаю, что голосовать надо за тех, кто из народа, простых парней от сохи и от плуга.
«Да не то, чтобы он совсем уж из народа. У него три жены. Две живут во Франции, одна в Швейцарии. Вот он и мотается туда-сюда». Думаю я. Ну ладно, главное кивать и никак не провоцировать на разговор.
– А как тебе то, что новый автобан построили? – очередная «интереснейшая» тема для разговора с таксистом. Надо и мне что-то сказать, а то этот поток сознания не остановить.
– Воруют много, – говорю. – Одно жульё у власти.
– Золотые слова, – отвечает таксист.
– Сколько можно терпеть, вздохнуть не дают простому народу, – смотрю на трассу и подсказываю. – Здесь поворот.
– А там сейчас ремонт, на полчаса дольше ехать будем, – говорит. – Ну ты продолжай, продолжай.
– Ворьё, – говорю, – жульё и подонки.
– Молодец парень, вот я бы за тебя проголосовал, – поворачивается ко мне таксист.
«Вот именно поэтому я и не хожу на выборы. Ты меня первый раз видишь, понятия не имеешь кто я по жизни. Но скажу я пару слов, в которые сам не верю, которые сам считаю полным бредом, и ты за меня уже голосовать хочешь. В чём смысл?»
– Поворот, – говорю.
– Ой, чуть не пропустил, спасибо, – улыбается таксист и поворачивает в сторону аэропорта.
По приложению рассчитываюсь с таксистом и бегом в здание аэропорта. Посадку уже объявили. Нельзя так на последнюю секунду билеты брать. Просто не хотелось ещё два часа в аэропорту сидеть и ждать очередного рейса. По-быстрому прохожу досмотр и захожу в самолёт. Все уже сидят на своих местах, даже моё место заняли. Но я не кипишую, просто сажусь рядом. Мне не обязательно у окна сидеть.
На середину выходит стюардесса и объявляет о вылете. Я откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Полтора часа и я буду в городе. Надо будет за машиной заскочить на стоянку, а ещё шесть часов где-то ехать. Далековато конечно от города эта деревня. Ну что ж покатаемся, у меня всего-то пара дней в запасе.
Ко мне подходит стюардесса и улыбается мне:
– Выключите, пожалуйста, телефон.
– Ой, простите, забыл, – достаю трубку и включаю режим «в самолёте» а сам ей вслед смотрю. Прикольная жопа и ножки. Полгода без девушки – это довольно долго.
Долетаю я безо всяких происшествия. Пару раз в полёте трясло, н это ж сущие мелочи. Мало ли что может случиться. Авиакатастрофы я не боюсь, просто потому что уже ничего не боюсь, я сам по себе и если меня не станет, ну погрустят родственнички денёк другой и забудут, в конце концов у брата дети, у сестры дети, какая им разница до непутёвого братика.
«Не сильно я и не путёвый» думаю, когда самолёт приземляется. Заранее встаю со своего места и спешу к выходу. Я последняя время всегда и везде спешу. Просто период у меня сейчас такой – торопливый. Всё время спешить хочется, сил нет усидеть на одном месте. Тем более там Юлька рожает. Не хочу пропустить момент родов. Мечтаю увидеть свою малышку с ребёночком на руках.
Осталось только два нерешённых вопроса: первый – как с Юлькой помириться, хотя думаю это не проблема, в конце концов как я скажу так и будет, моя девочка – послушная. А второй – кто будет по ночам вставать и памперсы менять. Я даже не представляю себя с ребёнком. Как вижу своего брата с двумя, так мне сбежать хочется. Представляю, как он себя при этом чувствует.
А аэропорту по прибытию хватаю первое попавшееся такси и еду за машиной. На этот раз с таксистом повезло, мужик молчаливый попался и всю дорог мы с ним молча смотрим в окно и слушаем на едва играющем радио какую-то старую престарую музыку. Мне кажется, такая в нашем доме играла, когда я только родился. Под неё мои родители танцевали в чёрно-белом цвете, как на архивных фото. Как-то так я себе это представляю. Без единого слова я рассчитываюсь через интернет и выходу возле стоянки.
Добираюсь до своей машины и смотрю как она тут под навесом. Обожаю свой инфинити. Вот кто-бы что не говорил, а большая тачка – это большая тачка. И никакой ломбарджини, никой мерседес её не заменит. Мой инфинити выглядит брутально, как здоровенный кит, на которого с трудом натянули шкуру, выброшенный на берег ураганом. А внутри громадные комфортабельные сиденья, которые меняют форму и имеют функцию подогрева. Ксеноновые фары и гулкий рёв мотора. Люблю шутить, что такой мотор, чтобы только завестись, сжирает ведро соляры, как танк. Хотя по факту, машина очень экономичная, особенно с моей манерой езды. Но на словах мы жрём соляру вёдрами.
Инфинити ревёт как зверь, срываясь с места, мечта, а не машина. Включаю ксенон, заламываю руль и медленно выезжаю со стоянки. По пути пару раз моргаю фарами охраннику – типа: «Я уехал». Хотя он и так всё видит и машет мне на прощание рукой. Душевный дедок, надо будет ему бутылку поставить, чтобы было не так скучно на том посту сидеть, машины отмечать.
========== Глава 51 ==========
Выруливаю на трассу и тут уже топлю на полную. Обожаю катиться по дороге и слушать музыку через 35 динамиков установленных во всех углах салона моего Инфинити. Вообще машина для людей, не понимаю я тех, кто покупает мерседесы.
Еду пару часов по прямой, и сворачиваю на просёлочную дрогу. Тут уже чувствуется, что едешь по России, дорога разбитая, ямы, колдобины да выбоины. Но у меня же громадный джип, мне-то что, правда, как другие по таким дорогам ездят, ума не приложу.
Вскоре докатываюсь до развилки. Вот здесь указано название села, в котором Юлькина мамка живёт. Написано сорок километров, с моей скоростью это полчаса не больше. Опять вжимаю педаль и несусь, не обращая внимания на выбоины.
Заезжаю в посёлок и сразу сталкиваюсь с главной проблемой: на навигаторе одни адреса, а в реале другие. Дома стоят как попала, а асфальт есть только на центральной дороге, которая пересекает город как стрела и уносится вдаль до границы. До границы, кстати, здесь не далеко, я бы сказал рукой подать, но на самом деле ещё ближе. Здесь, наверно через границу гуси пешком ходят. Судя по тому, что у меня телефон уже несколько раз в роуминг уходил, граница здесь это дело формальное. При желании можно туда-сюда ходить без документов.
Подъезжаю к перекрёстку и захожу в ближайший магазинчик, по сути большой киоск.
– Здоровэньки булы, – здороваюсь с продавщицей.
– Добрый дэнь, – улыбается мне она.
– А не подскажите где… – и показываю ей в навигаторе адрес дома.
– То шо то за телефон такый, я ничо не бачу, – поднимает она очки и присматривается к изображению. – А-а-а, то цэ ж… А ну Люба глянь! – зовёт она другую продавщицу.
Та выходит из подсобки с пустым ящиком и в косынке и подходит к нам.
– Шо там? – переспрашивает она коллегу.
– Да ось, хлопэць адрэс шукае.
– Дай гляну, – буквально вырывает она телефон у меня из рук и внимательно присматривается к нему. – То цэ ж баба Ганя.
– А-а-а, то у нэйи ж дочка прийихала из города, от кавалерив и набижало.
– Да, да, – радостно киваю я. Судя по всему, я нашёл дом и Юлька там.
– Дывысь, – говорит мне Люба, – зараз прямо, до поворота и знову прямо, там переход будэ.
– А дальше? – спрашиваю.
– Прямо, всё времья прямо, а там у людей спытаешь.
– Спасибо, спасибо, – киваю я, осматривая ассортимент магазина. Не гоже как-то пустыми руками в гости навязываться, может коробку конфет взять? – Дайте, – говорю. – Две коробки рафаелок с бантиками.
Продавщица называет мне цену, а я протягиваю карточку.
– Не-е, карточка нэ робэ, – говорит он. – Тильки наличка.
Я роюсь в кошельке, и каким-то чудом у меня оказывается нужная сумма. Я вообще не очень по наличке выступаю. Редко найдётся пару купюр, остальное на карточке.
– Спасибо, – протягиваю им купюру, – сдачи не надо.
Такое заявление удивляет обеих продавщиц, а я по-быстрому забираю обе упаковки рафаэлок. Не сильно люблю сладкое, но Юлька любит, и мамка её надеюсь тоже.
– Кстати, – говорю я. – А вы тут, на каком языке разговариваете?
– На русском, – удивляется продавщица.
– Только на сельском, – смеётся Люба.
Мы смеёмся все вместе, и я выхожу из магазина, закидываю рафаэлки на заднее сидение, а сам сажусь за руль. Главное не забыть как ехать: прямо, прямо, до перекрёстка. И там снова прямо. Думаю, что не потеряюсь. Кстати, а навигатор мне так и показывает.
Доезжаю до её дома и навигатор произносит: «Вы прибыли по месту назначения. Хорошего дня». Глушу мотор и сижу, волнуюсь. Боюсь выходить. Вот никого никогда не боялся, а сейчас прямо трясусь. Что я ей скажу? А вдруг у неё кто-то есть. А как на меня посмотрит её мама. Но ладно поздно уже волноваться.
Беру подарки в руки и подхожу к невысокому покосившему забору. Там на эмалированном щитке красуется номер дома и название улицы. Тот который мне назвала Екатерина.
Калитка на проволоку привязана, а забор такой, что если я попробую его перелезть – он подо мной и сломается. Собаки во дворе нет. Обычно когда собака есть, пишут – «Осторожно злая собака». Но тут ничего такого не написано.
Громко стучу в калитку и кричу:
– Здравствуйте!
Несколько секунд тишины, а после звучит женский голос:
– Проходите там не заперто! – Вроде не Юлькин. Да точно не Юлькин, не мог у неё так измениться голос за пару месяцев. Но в этом голосе есть нотки похожие на неё.
– Да проходите, проходите. Или вам открыть!? – Навстречу мне выходит ещё не пожилая женщина. Я с лёгкостью узнаю в ней Юлькину мамку, они довольно сильно похожи. Хотя и не прям одно лицо.
– Здравствуйте, – говорю. – Я к Юле.
Она замирает на несколько секунду, а после улыбается мне.
– А ты не Денис, случаем?
– Да, да, – радостно говорю я. – А это Вам, – протягиваю ей одну из коробок. – Вы же Юлькина мамка?
Она берёт подарок и открывает передо мной калитку.
– Спасибо, – говорит. – Ну, проходи, чего стал?
Я захожу во двор и по сторонам оглядываюсь.
Женщина завязывает калитку на проволоку, и мы направляемся в огород.
– Так Юля дома?
– Не-е-е-т, эта коза так и не навестила мать, – смеётся мамка. – А тебе она зачем?
– Жениться на ней хочу, – с улыбкой отвечаю я.
– А-а-а, – опять смеётся она. – Ну это ты уже с ней договаривайся, я тут ничем помочь не могу.
– Да, но у меня её телефона нет, я думал она здесь…
Мы выходим на огород, а там старенькая престаренькая бабушка что-то копает. Судя по всему, они как раз огород перекапывали вдвоём, а я их отвлёк. Женщина подходит к старушке и на меня показывает:
– Познакомься, мама, это мой зять, Денис. Денис, а это Юлина бабушка – Аня. По местному баба Ганя. Меня, кстати, Ирина зовут.
– Очень приятно, – киваю я.
Старушка поднимает глаза и пронзительно на меня смотрит. А в глазах у неё какая-то одухотворённость, какая только у детей бывает да у ветхих стариков, которым недолго осталось на этом Свете:
– Гарный парэнь, – дрожащей головой кивает она.
Я подхожу к ней и протягиваю вторую коробку рафаэлло.
– Это вам, – а что мне ещё сказать? Юльки здесь всё равно нет, а подарки раздать надо.
– Спасибо, – говорит бабушка. – А шо то такэ.
– Конфеты, – говорит ей дочка.
– То цэ Юлькын муж? – удивлённо вскидывает брови старушка.
– Да, да, нашей Юлечки, – говорит ей Ирина.
А бабушка испуганно так по сторонам оглядывается и шепчет мне, типа по секрету, правда не пойму от кого она что скрывает.
– Юлька гарна дивка, тилькы – жидивка.
– Мам ну что ты такое говоришь, – возмущается её дочь.
– А то и говорю. От прывэла мэни ця жидка, – кивает на свою дочь. – Вин конечно гарный хлопэць, алэ ж жид.
– Мам, не жид, а еврей, – смотрит она на меня. – Извините, – извиняется передо мной за свою мать и почему-то на «вы» переходит.
– Да ничего, – улыбаюсь я.
– Так у нэйи така гарна доченька, така чорнэнька, алэ тоже жидивка, – пожимает плечами старушка.
Юлькина мамка закрывает лицо ладошкой и головой качает.
– Ты не обращай внимания, – говорит, – здесь в селе так принято евреев называть.
– Мне бы как-то с Юлькой связаться. А то мы последние полгода не общались… там дурацкая история вышла.
– Да ладно, помиритесь, она просто телефон потеряла, – достаёт свой смартфон. – Записывай номер, – и диктует мне.
Я прямо так посреди города и набираю Юльку и нажимаю кнопу вызова. Слышу гудки в трубке, а сердце замирает. Что же я ей скажу? Скажу, что с мамкой и бабушкой её познакомился, скажу: «вернись я всё прощу» и замуж позову, предложение сделаю. А что мне ей ещё говорить? Она не откажет, тем более, если с ребёнком на руках.
– Ало, – радостно говорю, когда на той стороне берут трубку. Я замираю в предвкушении, что сейчас услышу её голос, а сердце бешено случит.
– Да, я вас слушаю, – голос девушки, но это опять не Юля.
– Мне Юля надо.
– Юля забыла дома телефон, блин. Её по скорой увозили, и она в спешке свой телефон оставила дома.
– А что случилось? – Озадаченно спрашиваю я.
– Да всё в порядке, она в роддом поехала. – Закрываю трубку рукой и говорю её мамке и бабушке. – Рожает.
– Как?! Уже?! – вижу, как округляюсь глаза у мамы. – Всё, ба, я поехала. Нужно только вещи собрать. – Смотрит на меня. – Какой роддом, номер?
– А какой номер роддома? – спрашиваю я в трубку.
– Да у нас один роддом, – Юлькина мамка слышит ответ и говорит:
– Ты же на машине, подкинешь?
– Ага, – говорю и, не прощаясь, бросаю трубку. – Поехали.
– Дай мне десять минут, чтобы собраться, я же в огороде работала, вся грязная, ну как я поеду в таком виде? – И забегает в дом.
А я остаюсь на улице рядом с Юлькиной бабушкой, которая всё так же дрожащими руками продолжает что-то колупать в той земле.
– Бабушка, давайте я вам помогу, – мягко беру лопату из её рук. – Присядьте пока.
Делаю тычок в землю и переворачиваю, разрубаю крупные грудки остриём лопаты. И снова копаю. Пока есть десять минут я успею здесь всё перекопать, но надо поторопиться.
А бабушка садится на лавочку, сидит и улыбается мне своей беззубкой улыбкой, доброй-доброй. Потом берёт упаковку рафаэлок:
– Шо за конфеты, надо попробувать, – открывает и кусает. – М-м-м, яки вкусни. То можэ луччэ Юльки отвэзы. Хай и вона попробуе.
– Она уже пробовала, – отвечаю я, а сам не отвлекаюсь, перекапываю огород и поглядываю в сторону двери. Когда та открывается, я уже заканчиваю, делаю последние пару копок лопатой и разбиваю грудки.
– Всё вроде, – говорю, распрямляя спину. Хорошая тренировка!
– Ой, спасибо, ой помоглы, – говорит бабушка и на дочку смотрит. – Гарный в тэбэ зять, крэпкый такый. И конфеты вкусни.
– Поехали, – говорит Юлькина мамка и тащит за собой сумку.
Я ловко выхватываю сумку из её рук и забрасываю в машину, в багажник.
– До свидания, – говорю я бабушке. А старушка сидит и смотрит нам вслед, смахивает слезу ладошкой и крестит нас на дорожку.
========== Глава 52 ==========
Мы запрыгиваем в мою тачку и я прогазовываю, а Юлькина мамка вводит адрес в своём телефоне. Сейчас бабушки такие продвинутые стали, хотя она ещё довольно молодая женщина, как для бабушки. Смотрю на неё и понимаю, сегодня она уже точно станет бабушкой, только не старушкой.
Вылетаю на трассу и топлю педаль в пол, включаю радио, чтобы в тишине не ехать, я же вижу, как она волнуется, я и сам на взводе. Конечно, если бы моя дочь рожала я бы и не так волновался. Почему-то я представил себе этот момент, и мне стало дурно. Это же теперь мне за неё постоянно волноваться придётся, сидеть над ней сутками напролёт, бояться, что с ней что-то случиться. Окружающий мир так опасен, а я не смогу уберечь её от всего. Это главная причина, почему я не хотел детей. Не хочу постоянно за кого-то переживать.
– А чего вы с Юлькой разбежались? – спрашивает вдруг она.
– А она вам не рассказала?
– Рассказывала.
– Ну, вот потому, – говорю и пожимаю плечами.
– Ой дурак, она же отходчивая, позвонил бы через недельку. Она так ждала.
– Что правда ждала?
– Ага, – кивает мамка. – Так и говорит: постоянно думаю о нём, а он всё не звонит и не звонит. А ещё она из-за тебя по ночам плакала.
– Да прям-таки, откуда вы знаете, – улыбаюсь я.
– Я знаю свою дочь, и знаю, когда и из-за кого она плачет. Говорила мне, что сама хочет тебя набрать, но не может. Девочки не должны звонить первыми.
– Я не в России был, – вздыхаю я. – Решил в работу уйти. Но вот меня в Москву вызвали по работе.
– Она и про работу твою говорила.
– Да я уже на другую перевёлся.
– Тоже людей стрелять?
– Нет, – смеюсь я, и она вместе со мной смеётся. – Теперь я штабная крыса. В Москве буду жить в своей квартире.
– А квартира-то большая?
– Не знаю, ещё не смотрел. Думаю метров сто, может двести.
– Двести метров? Что можно делать на двух ста метрах? Это же Юльке целый день убирать такую, – возмущается мамка.
– Вы будете приезжать, помогать, – смотрю я на неё.
А она такая смотрит на меня печальным взглядом:
– Не надо было вам разбегаться, ей последние месяцы так трудно было одной. Ноги отекают, поясница болит. Это пузо огромное. И даже пожаловаться некому.
А я слушаю и умиляюсь. Юлечка моя, как же я сильно тебя люблю.
– Никогда не видел Юльку с пузом, – улыбаюсь я и смахиваю слезинку, что случайно выступила на глазах.
– Увидишь ещё, – кивает мамка.
– Так если она родит, пока мы доедем, то уже не будет пуза.
– Ещё детей заведёте. Троих как минимум. Я же теперь бабушкой стану, мне же надо будет кого-то нянчить.
– Заведём, – шёпотом говорю я.
– Не слышу, громче скажи.
– Обязательно заведём! – говорю я громче.
– Гляди, ты мне слово офицера дал.
– Я? Слово офицера… ладно проехали, считайте, что дал. Если только ваша Юлечка троих выносит.
– Куда она денется, я с ней воспитательную работу проведу. Скажу: вот гляди, какого мужика я тебе привезла, а теперь плодитесь и размножайтесь, – смеётся мамка. Но быстр замолкает. Волнуется, единственная дочь рожает, тут не до смеха.
Мы долетаем до больницы и заходим на ресепшен.
– Юля Саваш, Юля Саваш, – в десятый раз повторяет мамка, но медсестра не находит её в списке.
– Юля Зотова, – говорю я, – смотрю на мамку и объясняю ей. – По паспорту она уже давно Зотова.
– Как Зотова? – удивляется мать.
– Есть Зотова, девятая палата. – Сообщает нам медсестра.
– С каких это пор она Зотова?
– С тех пор ка мы расписались, – говорю.
– Так вы были расписаны всё это время?
– Ну да, а вы что в паспорт не посмотрели?
– А зачем мне к ней в паспорт заглядывать, у меня и в мыслях такого не было.
– Прошу прощения, – отвлекает нас медсестра. – Кем вы приходитесь роженице?
– Я мать, а это её муж, они давно расписаны, как оказывается, – говорит Юлькина мамка.
– Но пройти может только один, извините, но у нас такие правила, ничего не могу поделать. Решайте, кто идёт, – смотрит на нас медсестра.
– Идите вы, я тут подожду, – говорю я.
– С ума сошёл, а если ты сбежишь? Кроме того она тебя рада будет видеть, куда больше чем меня, – улыбается она. – Заодно и помиритесь. А я тут внизу посижу. Чуть что, сразу звони мне на телефон.
– Окей, – говорю я.
Забегаю в аптечный кисок и покупаю костюм из прозрачной синей марли. Там костюмы такие продаются, чтобы инфекцию не занести и вообще не мусорить. Роддом, как-никак. Одеваюсь в него с ног до головы и захожу в лиф. Пока лифт поднимается на нужный этаж, я думаю над тем, что ей скажу? Честно говоря, я никогда на родах не был, наверно надо было заранее выпить для храбрости.
Лифт останавливается, и я выхожу на нужном этаже. Здесь тихо-тихо и чисто-чисто, на стенах какие-то рисунки успокаивающие: зверята и растения из советских мультиков. Прохожу по коридору и вижу одинокий стол медсестры.
– Здравствуйте, – подхожу я к ней. – Мне нужно к Юле… Зотовой.
– Т-ч-ч-ч, – говорит она, – не шумите.
И тут я слышу чей-то протяжный стон. Голос вроде Юлькин, а вроде и не Юлькин, какой-то он нечеловеческий.
– Юлия Зотова в девятом, это прямо и налево.
– Спасибо, – киваю я и направляюсь к двери.
Стучу негромко.
– Да, да, – голос Юлечки, как же я обожаю её голос. Вытираю лицо ладошкой, убираю респираторную маску от костюма, аккуратно отрываю дверь и захожу в комнату.
Поднимаю глаза и смотрю на неё. Юлька совсем не изменилась, от неё, как прежде струится яркий свет. Только теперь она в каком-то дурацком свитере и колготках на голое тело, с огромным пузом. А сидит она почему-то, на надувном резиновом шаре. Девушка на шаре.
– Ты-ы-ы-ы? – не знаю чего в её голосе больше, радости или удивления.
– Ага, – киваю я.
– Я так ждала тебя, так ждала, я знала, что ты придёшь, – на глазах у неё выступают слёзы.
– Прости меня.
– Это ты меня прости, я так люблю тебя, думала, что смогу без тебя, но я не могу, а-а-а-а! – внезапно начинает кричать она и глубоко дышит. А я пугаюсь, не понимая до конца, что случилось. Я похожу к ней и беру её за руку.
– Держись, держись, тужься, тужься, – говорю я как в фильмах.
– Ты дурак, что ли, – сквозь зубы цедит она. – Нельзя тужиться. У меня открытия нет.
– Чего нет?
– Открытия. А-а-а-а-а-а! – мне кажется, на этот крик должна была сбежаться вся больница, но к нам никто не приходит. Всем как будто пофиг, что у меня жена рожает.
– Позвать кого-нибудь?
– Да кого ты позовёшь? Тут посиди, со мной. – Смотрит на меня своими несчастными глазками. – Не бросай меня. Мне тут так тяжко одной ещё и больно постоянно. А-а-а-а-а! Да что ж такое?! Должно уже пройти.
– А часто оно у тебя? Схватки?
– Раз в четыре минуты. Каждый дурацкие четыре минуты. Сначала пореже было, я уже думала домой ехать, рано ещё мне в роддом, а потом участилось. У меня всего три минуты на то, чтобы передохнуть. Но в это время надо дышать правильно и на этом шаре сидеть.
Держу её за руку и помогаю качаться.
– А зачем? – Спрашиваю я.
– Чтобы раскрытие началось. А-а-а-а-й! А-а-а-а-ай! Да что же никак не отпускает?!
Через полчаса к нам заходит врач и уводит Юльку на осмотр. А я хожу по комнате туда-сюда как дикий зверь в клетке. Выглядываю в окно, а там надписи: «Светка, спасибо за сыночка», «Вика, спасибо за наше сокровище».
И тут я понимаю, что там не хватает надписи: «Юлька, спасибо за чудо».
Через минуту её приводят, а она опять спешит сесть на это шар, чтобы качаться.
– Лежать нельзя, стоять больно, сидеть надо на шаре, – объясняет она мне.
– А куда тебя водили? – спрашиваю.
– Раскрытие смотреть, – хлопает она ресницами. – А раскрытия нет, четыре часа я здесь, а оно единица.
– А сколько надо?
– Надо десять, ну хотя бы семь, чтобы они пузырь вскрыть могли.
Меня уже слегка трясёт от всей этой информации.
– Что за пузырь? – говорю.
– Денис, любимый, давай уедем домой, забери меня отсюда.
– А как же роды? – говорю.
– Я не хочу больше рожать, я передумала, – встаёт она и тут же садится назад. – Аа-а-а-а-а-а, чёрт как же больно, как больно, как будто из тебя все жилы вытягивают!
– Терпи, терпи, – уговариваю я её и по руке глажу.
– Денис? – мори она мне в глаза. – У тебя есть пистолет?
– А зачем тебе?
– Дай мне, я застрелюсь, не хочу больше рожать. Да что же так больно!? А-а-а-а-а! А-а-а-а! А-а-а-а!
В комнату врывается медсестра и строго грозит Юльке:
– Девушка вы чего тут орёте! Это же роддом!
