Текст книги "Дым сигарет с ментолом (СИ)"
Автор книги: Андрей Карелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Наконец мне отзванивается доктор. Я просила экстренно меня принять, и она пошла мне навстречу.
– Алло, Юлечка, вы уже в пути, вы уже едете? – сразу спрашивает она.
– Да, да, я уже в такси… я сразу из аэропорта еду, мне срочно нужен осмотр … – прикрываю трубку рукой и смотрю на водителя, в его зеркальце заднего вида, через которое он постоянно на меня пялится. – Сколько нам ещё ехать?
– Минут тридцать, – пожимает плечами водила.
Убираю руку от трубки:
– Я через полчаса буду.
– Ну и отлично. А то вы пропали на пару месяцев, на приёмы не ходите. Ваша мама мне несколько раз звонила.
«Похоже, мамка переволновалась. А ей нельзя волноваться. Не прощу себе, если этим своим исчезновение я отобрала у неё несколько лет жизни».
– Да, я знаю, я была… – не хочу в третий раз рассказывать эту брехливую историю про утонувший в океане телефон. – Я не могла позвонить.
– Ну хорошо, – вздыхает доктор. – Полное УЗИ плюс все анализы. А к чему такая спешка?
– Сами увидите, – говорю и кладу трубку.
На пороге клиники я по-быстрому рассчитываюсь с водителем и даю ему двести рублей сверху, а после забегаю в клинику.
– Здравствуйте, – приветствует меня девушка на ресепшен.
– Я по записи, – говорю и протягиваю свой новый паспорт.
– Юлия Зотова, вы замуж вышли, фамилию сменили, – улыбается мне она. Не помню, как её зовут, а бейджика она не носит.
– Да, – улыбаюсь. – Но в карточке ничего не меняйте, пусть пока остаётся моя старая фамилия – Саваш.
«Ничего не буду объяснять, тут пока каждому объяснишь – состаришься».
Захожу, буквально залетаю в кабинет к своему гинекологу.
– Здравствуйте, – с порога здороваюсь я.
– Юлечка, к чему эта суета, к чем такая спешка? Вы так загорели, на юге были?
– Я на третьем месяце, – выпаливая я прямо с порога.
У врачихи глаза делают по пять копеек.
– А сразу, почему не пришли?
– Я сама только неделю как узнала, в это время за рубежом была, меня тамошние врачи осмотрели и сказали, что всё в норме. Если, конечно, я их правильно поняла через переводчика.
– Ну так это же прекрасная новость.
– Я пока не знаю, насколько она прекрасная.
– Но ребёнок уже бьётся? Вы его чувствуете?
– Я, да.
– Ну, так отлично. Думаю, всё будет хорошо, раздевайтесь, – улыбается мне врачиха. Удивляюсь откуда у неё это спокойствие. Она что на седативных? Получается меня лечит наркоманка. Всё хватит тупых мыслей, я в больницу пришла.
Я сдаю кровь, меряю давление и делаю УЗИ. Анализы все делаю максимально, я даже переплатить готова, лишь бы не ждать два дня результатов, лишь бы не волноваться лишнее. А врачиха только тем и занимается, что меня успокаивает, а вдогонку даёт полотно, список таблеток которые мне теперь принимать нужно. Рассказывает, как часто мне приходить на осмотры, что тяжёлого поднимать нельзя, но я всё это на память знаю, ещё с первой беременности.
– Юлечка, это чудо что вы забеременели, это награда за ваше терпение, – продолжает она, а я и не знаю, что ей в ответ сказать. Я же вроде как аборт собралась делать. Вот только я ей сказать про это не могу. Мы же столько пережили вместе. Мой выкидыш, чистку, годы приёма таблеток и тут на тебе аборт. Нет, не могу и точка. Да ещё и с ребёнком всё в порядке, если бы хоть какая-то угроза – а тут она почти нулевая.
В приаптечном киоске я затариваюсь под завязку и вновь вызываю такси, на сей раз я еду домой. Я так давно не была уже дома, так за своим двором соскучилась, и по соседям и по нашему климату, и по своей квартирке и своей комнате. Ведь я всю жизнь считай в ней провела.
И всё это время мамка продолжает бомбардировать меня сообщениями. Это уже напоминает мне какой-то допрос: где была что делала, почему не писала, почему нет фоток. И объяснения про утонувший телефон уже не канает. Ничего, придумаю что-нибудь.
Мамка будет в шоке, если узнает что я в положении. Тогда я точно уже аборт не сделаю. Ведь это добьёт её окончательно. Да, и не могу я поступить так со своей мамкой, это же не только мой ребёнок, это и её внук или внучка, которого она может быть никогда и не увидит. Чёрт, как всё запутано, как всё запущенно. И как миллионы девушек по всей России аборты делают? И вот до меня дошла очередь, а я и не могу. Чё-ё-ё-ёрт.
Подъезжаю к дому, захожу в парадное, поднимаюсь на этаж, и тут вспоминаю, что у меня ключей нет. Тяну дверь на себя и понимаю, что она открыта:
– Кто здесь? – испугано спрашиваю я.
– Я, – приглушённый голос Дениса.
Я захожу в комнату, а он лежит на «нашем» новом диване в одежде и в носках, только ботинки снял, включил виброрежим и массаж себе делает.
– Ты что здесь забыл? – строго спрашиваю я.
– Хотел тебе ключи вернуть, – выключает он вибромассаж и садится на диван. – Заметь, второй раз уже.
– Я заметила, выметайся из моего дома, – в руках в меня все таблетки и карточка беременности. Как он глядя на меня всё ещё ни о чём не догадался, ума не приложу.
– Хотел тебе оставить, – Денис выкладывает на стол настоящий боевой пистолет.
– Нет, нет, этого в моём доме больше не будет. Забирай.
– Как знаешь, хочешь – выброси. Но я бы рекомендовал с собой носить.
– А если меня с ним мусора примут, я же на зону сразу заеду.
– Мусора, – смеётся он. – С каких это пор ты так базаришь.
– Не твоё дело. С тех пор как отсидела, – сама говорю, и начинаю смеяться.
«Всё он меня рассмешил. Осталось только завалить меня на этот диван, и я навсегда останусь его девочкой. Нам даже жениться не придётся, по паспорту же я и так Зотова».
Но он всё обламывает:
– Ладно, – говорит, – я пойду. Насчёт пистолета не шучу. Если тебя с ним задержат, скажешь – я дал. Короче – просто звони мне – отмажу. Могу даже разрешение тебе сделать. Пара дней.
– Нет, не надо, ты меня один раз уже отмазал.
– То не в России было. Ладно, – он надевает свои туфли из крокодиловой кожи и тихо выходит за дверь.
А я так спешу раздеться, принять душ и в постельку. Я так устала, я не выспалась. Стелю себе на новом диване и ложусь. Но не могу я тут лежать. Не могу уснуть на новом. Нахожу свою старую кроватку в уголке комнаты, перестилаю там, сворачиваюсь на ней калачиком и засыпаю. Я дома, я в свой кроватке.
Через сон я вспоминаю про таблетки. Заставляю себя подняться и проглотить горсть: фолиевой кислоты, Магне-Б6, витамина Б12 и чего-то ещё, не помню. Мне же теперь постоянно придётся их принимать, чтобы ребёнок нормально развивался.
========== Глава 45 ==========
Еду за результатами анализов.
Который день уже собираюсь за ними сходить и никак не могу заставить себя оторвать задницу от дивана. Так не хочется никуда идти, а хочется просо засесть дома и сидеть под одеялом, только нос наружу выставить, чтобы не задохнуться. Никого не хочу видеть, ни с кем не хочу разговаривать. Только в интернете сижу и таблетки глотаю по графику. Они же не мне нужны, а ребёночку. Там для него все необходимые витамины и микроэлементы. А он же маленький, он же не виноват в том, что я такая пассивная, сижу постоянно дома, не ем полезные продукты и не гуляю по улице, не дышу свежим воздухом.
А ему развиваться надо. Может он такой активный как папка будет, тоже в Гватемалу поедет в людей стрелять. А может он будет, как дедушка, сначала министром, а в старости, новые сорта яблок у себя в городе выращивать и мёд собирать. Или как другой дедушка в Израиль укатит и женится на кошерной еврейке, не то, что моя мамка.
Ладно, хватит рассуждать, каким он будет, родится и сам решит, или сама, если это девочка. Имя ещё придумать надо будет, кроватку покупать.
Все эти мысли явно отдаляют меня от такого правильного, как мне кажется, решения сделать аборт. Я уже с ребёночком разговариваю, ну как я могу решиться убить его, как? И что я такая слабохарактерная. Вот из-за таких как я убийцы типа Дениса и размножаются. Занёс мне свою сперму, как заразу, а мне потомство его растить, любить его, по ночам не спать. А оно вырастет и убивать начнёт.
У меня точно что-то с головой, все эти мысли явно не хороший знак. Просто мне давно пора поговорить с кем-то типа священника (или психолога), иначе мне так никогда с мыслями не собраться.
Анализы предсказуемо хорошие, даже слишком. Меня прямо удивляет, как я ничего не подцепила в этой азиатской тюрьме. Господь реально хранил меня, и моего ребёночка. Но это ещё не повод расслабляться, вон у меня тонус повысился, а с ним и вероятность выкидыша подросла. Короче всё как у обычной беременной, будущей мамочки. Проблема на проблеме, болячка на болячке, скоро ноги станут отекать, поясница болеть, и голова. М-м-м, как вспомню эти боли – жить не хочется. А ведь рожать ещё больнее. Но я спиналку не собираюсь делать, и кесарево. Куда мне потом с этим шрамом на самом сексуальном месте. Хотя с другой стороны, какая разница, не особо то и видно этот шрам. И любят нас за красивые глазки, а есть там шрам или нет его, всем по большому счёту всё равно. Но кто меня теперь такую полюбит?
«Да кто угодно Юленька, ты же красавица» убеждаю сама себя. Но самое глупое то, что я сама в это верю. Вот никакой самокритики, никакого строгого отношения к себе за эти годы так и не выработалось. Всё живу мечтами и думаю, что впереди меня ждёт самое лучшее. Ведь судя по всему худшее давно позади. Очень на это надеюсь. Ведь выкидыш, больница, тюрьма, убийство… надеюсь, что хуже уже ничего не будет. А что может быть хуже? Смерть близкого человека? Не дай Бог. Хотя бабушка не вечна, и мамка… Всё хватит о плохом, буду думать о хорошем.
Подъезжаю к своему дому и выхожу из маршрутки. Направляюсь к подъезду, а чувство такое, что на каторгу иду. Ноги идти не хотят, едва перемещаются, и на душе так неспокойно-неспокойно. Да ещё и внизу живота похолодело, ребёночек как будто съёжился толи от холода толи от страха. Интересно, чего он боится?
Хотя и у меня предчувствие какое-то нехорошее. К тому же двое каких-то чёрных у подъезда стоят и громко о чём-то спорят. Один на меня поглядывает, а я стремлюсь пробежать мимо них как можно быстрее, чтобы не прицепились. А то мало ли что, мне не нужны проблемы. И с каких это пор я стала такой подозрительной?
Захожу в подъезд и вызываю лифт. На нервах десять раз на кнопку нажимаю.
Наконец он открывается, и я и точно по той же схеме десять раз нажимаю на кнопку своего этажа:
– Закрывайся, ну закрывайся же, – спешу домой, сама не знаю, зачем и что меня там ждёт. Просто очень хочется побыстрее оказаться в месте, где даже стены дышать помогают. Ой, у меня так скоро разовьётся боязнь открытых пространств, если уже не развилась. А там и до дурки недалеко. Чего ж меня так колбасит?
Двери лифта медленно начинают закрываться, и тут между ними появляется чья-то нога.
– Не спеши, – наглым голосом произносит её хозяин и в кабину лифта заходят эти двое неприятных типов, что громко беседовали у подъезда и о чём-то спорили. У меня душа уходит в пятки от одного их вида. Конечно два огромных кавказца криминальной внешности.
– Поместимся? – Спрашивает другой.
– Конечно, поместимся, – весело подмигивает мне первый, а меня от его подмигиваний аж трясёт. И почему это я стала такой подозрительной, во всём вижу опасность. Скорее всего это просто новые соседи, да я и старых-то ещё не всех знаю. А то, что они с Кавказа – то это нормально. Не все кто приехал с Кавказа преступники.
И тут один из них нажимает на кнопку «Стоп» и лифт замирает между этажами.
«Самое время паниковать». Одни из ребят внимательно так на меня смотрит и говорит:
– А не ты ли новая тёлка Зотова? – Вот теперь мне по-настоящему страшно, и пока я думаю, что ответить, другой резким движением вырывает у меня из рук пакет с результатами анализов. Я машинально лезу рукой в сумочку, но другой рвёт сумку из моих рук. Правда я вцепилась в неё мёртвой хваткой и не отдаю.
– Да, – дрожащим голосом отвечаю я. – То есть, нет, мы с Денисом расстались недавно.
Мне так страшно, что я сейчас заплачу.
– Отдай сумку! – Быкует на меня первый, и пытается вырвать её у меня из рук. – Отдай, я сказал, с-ка.
А меня будто заклинило, и руки не разжимаются, и я бы и хотела её отдать, да не могу. Меня буквально первобытный страх сковывает.
Первый вынимает из своего кармана острый как скальпель нож и приставляет к моему лицу:
– Только попробуй пикни, – угрожающе шипит он и провидит им по моей щеке, иногда чуть сильнее прижимая, – соседи конечно сбегутся, но тебе это уже никак не поможет. Поняла?! Я не слышу! – ревёт он мне на самое ухо.
– Поняла, – сглатываю я и отпускаю сумку. Но ему, судя по всему, она уже не нужна.
– Слышь, братан, – говорит другой. – Походу Зотовская соска беременна.
– С чего ты взял? – смотрит тот на пачку результатов анализов в его руках, но до него быстро допирает. – А ну да у тебя же жена со дня на день рожает. Ты же сейчас через это проходишь, скоро памперсы менять начнёшь.
– Да причём тут это, тут же русским языком написано.
– Что там написано? Обабился, так и скажи, – он снова смотрит на меня и угрожающе рычит: – ребёнок от Зотова?
– Да, да, – испугано киваю я, но быстро опомнившись, добавляю. – Нет мы расстались, я не собиралась ему говорить ему о ребёнке, хочу сама его воспитывать, – Я плохо говорю и заикаюсь, так сильно я сейчас волнуюсь.
– Да не трожь ты эту соску, вот гляди как её трясёт. – Одёргивает его другой. – Ещё выкидыш ненароком, что ты потом Зотову объяснять будешь?
– Так она ж говорит, он не знает.
– Так узнает. Ты проблем с ним хочешь?
Первый оборачивается ко второму так, что буквально заталкивает меня своим плечом в угол лифта:
– Да походу ты не его боишься, ты просто брюхатую пожелал, в каждой обрюхаченной тёлке свою жену видишь. А ты в курсе, что эта ублюдок Зотова?
– Да какая разница, это же будущая мама, ты о своей матери подумал, или о своей жене или о дочери. Нельзя их обижать, их защищать надо, вон какие они маленькие и слабые. Нельзя так, слышишь, нельзя.
Наконец и до первого допирает то, что хочет сказать ему второй, и он оборачивается ко мне. Отжимает кнопку «стоп» и вновь нажимает на мой этаж. Удивительно откуда он так хорошо знает, на каком этаже я живу. Он, наверное, и номер квартиры уже выяснил.
– Ну всё, всё не волнуйся, – поправляет он одежду на мне. – Не тронем мы тебя, не тронем.
– И не придём больше, – добавляет второй.
– А вы точно с Зотовым разбежались? – Прищуривается первый.
– Да, да, – испуганно сглатываю я. – Вот наша последняя переписка, – протягиваю ему свой телефон с открытым сообщением от Дениса.
– Да верю я тебе, верю, – властно отмахивается он. – Но если узнаю что соврала.
– Да всё, – вступается за меня второй. – Хватит на соску давить. Вон стоит вся перепуганная, она сейчас прямо в лифте обоссытся.
– Не ссы? – сморит на меня первый. – Ну, ну не надо, мы пошутковали.
– Ты главное не волнуйся, тебе нельзя, – заботливо объясняет второй. – Придёшь домой, ляг, полежи. Мы это не со зла. Работа такая просто. Ты главное таблетки принимай во время, витамины ешь, и гуляй больше не свежем воздухе. А волноваться на надо. Всё, пусть карапуз растёт здоровенький, – улыбается он мне.
– Да, хоть он и ублюдок Зотова, но всё равно живой человек. Тем более по ходу он наш, ты же с Кавказа армяночка?
– Да, да, – зачем-то вру я, а про себя добавляю:
«Я еврейка».
Наконец открываются двери лифта, и я медленно выхожу на своём этаже.
– Эй! – кричит мне второй, а меня буквально парализует его голос, так мне страшно. – Твои бумаги. – Протягивает он мне результаты анализов.
– Спасибо, – киваю я и захожу в свою квартиру. На все замки закрываю двери и прямо в одежде сажусь на диван и накрываюсь одеялом с головой. Меня всю трясёт, но мне не холодно. Сижу, дрожу, едва не плачу.
«Валить надо из этого дома. Валить куда глаза глядят. Не эти так другие вернуться». Первая мысль она же и самая верная.
Вынимаю руку из сумочки, а в руке пистолет, тот, что Денис мне дал. А я ведь готова была уже стрелять, когда он нож достал. Вот бах-бах и два трупа в лифте. Из подозреваемых только я одна. Меня бы сразу нашли, это не сложно. И что потом? Тюрьма, из которой Денис мне уже не поможет бежать. Но самое страшное это то, что я превратилась в убийцу. Чуть что и за пистолет схватилась, готова была двух человек на тот свет отправить. И не важно, что у одного жена беременная, а у другого дочка подрастает. А что он мне сделал, просто грубо со мной поболтал, просто ножиком у меня перед лицом повертел. Да может у него сегодня день плохой был или просто скверный характер. Всё равно это не повод его убивать.
Смотрю на себя в зеркало и понимаю, во что я превратилась. По-быстрому стираю со ствола отпечатки и прячу как можно глубже в шкаф. Надеюсь, там его никто не найдёт, хотя опять вру, это первое место где его станут искать если что.
Быстро ищу телефонный справочник. Мамка раньше все телефоны важные в блокнот записывала. Это сейчас их в телефон записать можно, а раньше нельзя было. Там в справочнике есть такая Ираида, мамкина старая подруга. Она риелтор от Бога, а мне надо быстро эту квартиру сдать хотя бы на год, чтобы были деньги и поскорее валить из города.
«А может мне Денису позвонить?»
«Ага, чтобы эти двое вернулись? А за ними ещё кто. Нет уж. Не хочу его больше видеть, ни его, ни «дружков» его стрёмных. Никого».
– Алло, Ираида Захарова? Да, это Юлечка. Саваш, вы с моей мамкой знакомы… дружили давно…
– А-а-а, Юлечка, сколько лет, сколько зим, – радостно отвечает Ираида. – Как там Ирочка?
– Хорошо. Мне нашу квартиру сдать надо, так чтобы за год наперёд заплатили… Полный ремонт с новой мебелью… Натяжные потолки и вся техника… Кафель… Да, можно приходить и показывать прямо сейчас. Мне поскорее нужно.
Кладу трубку, а саму всю трясёт. Куда мне теперь ехать, что делать?
========== Глава 46 ==========
Я окончательно потеряла счёт времени. Сижу в своей квартире и трясусь. А ещё этот пистолет на тумбочке. Его же куда-то спрятать надо. Но куда? Куда его спрятать? Первая мысль – в пруду утопить. А если кто найдёт? Если на нём восстановят мои отпечатки. Надо их стереть предварительно. И сразу же другой вопрос – что если вернуться эти ребята с Кавказа. Что мне им говорить? Хорошо у меня пистолет был и они вроде как ничего плохого мне не хотели, а если захотят, а пистолета уже не будет.
– Ч-ё-ё-ё-ёрт, – сижу и трясусь, из глаз слёзы сами катятся. Господи как же мне херово. Мне бы сейчас выпить, но нельзя, я беременная. Мне бы сейчас закурить, но я же никогда не курила, у меня даже привычки такой нет. Кроме того курение опять же вредно для ребёночка.
«А трясучка твоя, нервная, не вредит ребёночку?» Нужно успокоиться, надо как-то успокоиться. Ложусь на кровать и включаю вибро режим. Мало того что меня от страха трясёт, так этот режим ещё и наверх добавляет. У меня живот болит и в глазах темнее. Господи, какая же я сцыкуха, какая сцыкуха. Всего боюсь. Всё время трясусь. А как я раньше-то успокаивалась в таких ситуациях?
А раньше я в таких ситуациях и не бывала.
Может душ принять или в ванной поваляться. По-быстрому захожу в ванную, набираю воды и закрываю дырку пробкой и добавляю пенку для ванной. И тут звонок в дверь.
Подхожу и испугано смотрю в глазок:
– Ираида Захаровна? – открываю я дверь. – Здравствуйте. Я вас так рано ещё не ждала. – Говорю, а саму трясёт, глаза напуганные, и сглатываю постоянно. У меня началось неконтролируемая выработка слюны. Короче, со мне творится какая-то хрень.
– Привет, Юлечка, так загорела, – не обращает она внимания на моё состояние. А мне же кажется, что я побледнела за последние полчаса.
– Квартиру надо сдать, – говорю. – Желательно на год, чтобы деньги сразу на руки.
– У-у-у, ремонт, – окидывает глазами квартиру Ираида. – Ну, ты же понимаешь, что квартиранты этот ремонт сразу убьют.
– Да, понимаю, – а что мне ещё сказать? Спорить с ней?
– Юль что случилось, – она резко поднимает свои густо накрашенные ресницы и смотрит прямо на меня. А я ей соврать не могу.
Я сглатываю и отвожу взгляд, но всё равно уже не могу ей врать, так я устроена.
– Мне уехать надо, срочно, – говорю. Я ещё пытаюсь скрыть реальную причину своего отъезда.
– Куда?
– К матери в деревню, – о-о-о, нашлась-таки, что соврать. – Там с бабушкой совсем плохо, ей помогать надо.
– А как же ремонт. Не жалко с таким ремонтом квартирантам квартиру сдавать.
– Нет, не жалко, – что я леплю. – В смысле. Ну, так же сдать можно подороже. Так денег будет больше. Смотрите, вот я и диван поставила новый с вибро режимом.
Мы заходим в мою комнату, и я включаю вибрацию.
– Батюшки, – удивляется Ираида и кладёт на него руку. – Можно присесть?
– Да, да, конечно, садитесь, вернее ложитесь, попробуйте как это.
– Ну, а когда тебе квартирку то сдать нужно? Срочно?
– Сегодня, сейчас, прямо сейчас, – говорю и вспоминаю про только что набранную ванную, я же хотела в ней поваляться. Да и хрен с ней с этой ванной, мне из города бежать нужно. Куда глаза глядят. Ни дня не хочу больше здесь оставаться.
Ираида берёт свой телефон и фоткает квартирку. Смотрит на мою старую кроватку и спрашивает:
– А это можно выбросить?
– Попросите, чтобы квартиранты не выбрасывали, я к ней так привыкла. Я на ней всю жизнь сплю с детства.
«Умница Юлечка хламом обрастаешь. За старьё держишься».
– Окей, я скажу им, – говорит она и в этот момент кому-то звонит. При разговоре с клиентом её голос меняется, становится жёстким и властным. Со мной она никогда не общалась таким тоном. Она мне скорее подруга, хотя постарше моей мамки будет.
– Да, да, – говорит она. – Отличная квартира. За такие деньги… Ремонт идеальный, только сделан… Не под сдачу, хозяева делали для себя. Тут даже кровать с вибро режимом, потолки натяжные, новейшая сантехника. Короче блеск. Приезжайте. Жду.
Она кладёт трубку и на меня смотрит:
– Хороший клиент, давно его знаю, – говорит. – У них пока квартира своя строится, они снять решили. Кстати, а ты ничего не имеешь против детей? А то я тебя не спросила.
– Нет, нет, – качаю я головой.
– Ну да, они стены обрисуют. Но я скажу, чтобы обои переклеили, когда съезжать будут. И никаких животных в доме… – она говорит и говорит, а я слушаю её и успокаиваюсь. У меня даже глаза слипаются сами собой от расслабления. Как будто бы она прижала меня к себе и успокаивает. Как будто Ираида не о квартире рассказывает, а меня жалеет: «Успокойся, Юлечка, тебе нельзя сейчас волноваться. Ты же сейчас в положении».
Я так и не успела принять ванну, а уже собираю вещи. Едва достала чемодан, как тут звонок в дверь.
– Я открою, открою, а ты пока собирайся, – останавливает меня Ираида, допивающая свой кофе.
Я и продолжаю собираться только слышу.
– Здравствуйте, долго добирались, пробки… – звучит мужской голос.
«Ничего себе долго, я даже чемодан не собрала».
– Смотрите, какая квартира. Хозяйке срочно нужно уехать вот она и сдаёт так быстро.
Открывается дверь, и я вижу своих перспективных квартиросъёмщиков. Это семейная пара, жена чуть старше меня, муж ещё старше.
– Здравствуйте, – здороваются они в унисон.
– Привет, – улыбаюсь я, напрочь забыв о том, что волнуюсь, и как меня только что трясло. Я уже немного успокоилась, занялась простыми делами и успокоилась.
Они выходят из комнаты и смотрят пока другую. А я по-быстрому забрасываю все свои вещи в чемодан и пытаюсь закрыть его. Не закрывается.
– А ванная, почему набрана? – спрашивает мужчина.
– Так тестировалась система гидромассажа, – быстро находится Ираида Захаровна. Ей и думать не надо, чтобы врать клиенту. Ну и пусть, мне-то какая разница главное поскорее получить деньги и свалить.
Слышу, как она включает гидромассаж и выключает его.
– Видите, как работает, – важным тоном заявляет она. И тут я вспоминаю про пистолет, который до сих пор не спрятан, быстро захожу на кухню, хватаю ствол и прячу его под одеждой. У меня уже реально ужимки уголовницы.
«Быстро же ты скатилась Юлечка». Возвращаюсь в комнату, кладу его поглубже в чемодан. Надо от него избавиться пока я чего доброго не пальнула в кого. А то мало ли, вдруг я почувствовала вкус крови, как белая акула, и мне захочется убивать.
Вспомнила историю. Мы в лагере страшилки всякие рассказывали. Один из парней рассказывал, что в интернете есть стих, и если громко прочитать его вслух, то умрёшь. Просто он так переполнен горечью и грустью, что оставит неизгладимый отпечаток на психике. Год, два и все умирают. Помню, мы тогда искали его в интернете, а после читать боялись. А что если бы я его прочитала? У меня есть вот эта странная тяга ко всему опасному. А тут пистолет. Вдруг мне пальнуть приспичит, по живому человеку, или чего хуже застрелиться. Похоже, я потихоньку схожу с ума, радует только то, что я это хотя бы понимаю.
«Так, вроде ничего не забыла», мучительно вспоминаю я.
В это время Ираида с будущими жильцами заходят в мою комнату.
– Когда заезжать можно? – смотрит на меня мужчина.
– Сейчас, – говор я. – Я прямо сейчас готова ключи отдать, мне просто пора надо, – бегло смотрю на часы на своём телефончике.
– Я тогда пойду, деньги сниму с карточки, – говорит он и выходит за дверь. А Ираида садится за кухонный стол оформлять договор аренды. Пока мы с его женой сидим и переглядываемся.
– А чего вы так спешите уехать? – дабы поддержать разговор спрашивает она.
Я едва открываю рот, но Ираида меня перебивает, чтобы я не сказанула лишнего. Почувствовала что-то не то и не хочет, чтобы я сказанула глупость и сорвала ей сделку:
– Мама заболела и Юлечка спешит к ней в деревню.
– Ага, – понятливо киваю я.
«Вообще-то не мамка, а бабушка, но ладно уже. Что то враньё, что это». Как же я устала от постоянного вранья. Как же я устала жить во лжи.
Буквально через пять минут открывается дверь и в квартиру заходит муж.
– Ну всё, – говорит он и кладёт на стол деньги.
– Считай, – подвигает мне пачку Ираида, а сама продолжает переписывать мои паспортные данные для договора.
– Юлечка, ты что замуж вышла, – говорит она себе под нос. – Смотрю тут у тебя фамилия другая. Я помню Юлечку Саваш, а сейчас ты Зотова.
– Мы уже разводимся, – говорю, и тут меня накрывает. Не хочу от Дениса уходить, до слёз не хочется. Я прям сейчас готова к нему бежать, но как вспомню его пустые глаза, когда он убил человека. Не хочу я, чтобы мой ребёнок знал своего отца.
«Ты же вчера вообще не хотела этого ребёнка. Ты определись уже».
– А что случилось? Чего разводитесь? – Продолжает допрос Ираида.
– Не сошлись характерами. – «Он маньяк-убийца, а я девочка-припевочка».
– Не понимаю я как с тобой характерами можно не сойтись, ты же милая, послушная. – Она поднимает глаза и смотрит на квартирантов. – Глядите, какая у нас Юлечка умница и красавица. Добрая, слова никогда плохого не скажет. Вам очень повезло с хозяйкой.
«Ага, и человека убила, а ещё у меня в чемодане ствол и только что из него могло бы получиться в лифте два трупа».
Я по-быстрому забираю деньги, прощаюсь с квартирантами и Ираидой, отдаю ключи и спускаюсь на лифте вниз. Мне страшно в него заходить, как вспомню этих двоих, так трясёт всю. А ещё слегка подташнивает. Думаю это токсикоз.
У самого подъезда звонок на телефон, это меня уже квартиранты вызванивают.
«Блин, только бы сделка не сорвалась. Только бы не сорвалось. Только бы они не потребовали сейчас назад свои деньги и ключ мне не вернули».
Я натягиваю улыбочку и беру трубку:
– Да.
– Юлечка, а с водой в ванной что делать, это ж вы гидромассаж тестировали. Теперь воду спускать можно?
– Можно, – повторяю я и с облегчением кладу трубку.
Забрасываю чемодан в багажник, а сама сажусь за руль, глажу его руками и пытаюсь с эмоциями справиться.
«Всё, сдала квартиру, куда же теперь ехать?»
«Точно не в деревню к бабушке. Ты же не выживешь в деревне. Ты же не хочешь копать картошку».
«А куда?»
Завожу мотор и выкатываю из двора, где всё моё детство прошло, а по факту вся жизнь.
А в этот момент что-то в моей душе подсказывает мне:
«Переезжай к Денису, он тебя не прогонит. Просто заявись к нему, он рад будет».
«Нет», уверенно отвечаю сама себе, а в глазах стоят слёзы. В чувства меня приводит сигнал стоящей позади машины, опять я завтыкала на светофоре, опять я сплю за рулём.
Вжимаю газ и понимаю, что знаю куда ехать, да только путь туда предстоит не близкий.
«Может, для начала позвонить, чем в гости набиваться. Убедиться, что там меня на порог хотя бы пустят». Но голос разума так и остаётся не услышан, и я уже в другое место спешу. Мне же ещё от пистолета этого дурацкого избавиться нужно.
Судорожно пытаюсь припомнить, где здесь ближайший пруд. Не мелкая речушка, чтобы там дети случайно игрались и пистолет не нашли. А именно глубокий пруд, желательно водохранилище. Вроде знаю, но никогда на машине туда не ездила. И как это я всю жизнь прожила в городе, так что даже на речку не ездила.
А к тому же мне место нужно такое, чтобы там поглубже было, желательно пистолет с моста в воду бросить. А ещё желательно чтобы никто там не стоял при это и не рыбачил, не видел, чтобы никто как я пистолет выбрасываю. Просто был один случай, когда рыбак записал номер машины, из которой выбросили оружие, и к его хозяину на следующий день менты наведались.
«К тебе не придут, ты же квартиру сдала и теперь не живёшь дома», подсказывает мне голос разума. Но я всё равно понимаю, что найти меня на новом месте не составит особого труда. Просто пробегутся по моим контактам, опросят всех и найдут меня. Надо будет попросить Толика, чтобы не говорил никому, что я теперь у него живу.
Да, да, я решила поехать к бывшему. А куда мне податься? Тем более он сам предлагал, говорил, что двери его дома для меня всегда открыты и если что я могу у него переконтоваться.
Вряд ли он будет сильно рад мне, но что уже делать. А вообще мы с ним неплохо ладили, мы никогда не ссорились. В конце концов, я не женой его собираюсь снова быть, а квартиранткой. Надеюсь, он понимает, что не одно и то же. И мне не придётся ему объяснять.
Подъезжаю к водоёму и выезжаю на мост. Здесь ещё и запарковаться-то негде. Надо быстро действовать. По-быстрому выскакиваю из машин и иду к багажнику. Пока откроешь багажник, пока чемодан найдёшь, пока найдёшь под этим вещами пистолет. Удивляюсь, как за мной ещё пробка не выстроилась. Ну вот пистолет у меня в руках. Оглядываюсь по сторонам – вроде никого. Быстро снимаю ствол и высыпаю патроны в воду. Они падают без звука, здесь высоко, а кроме того шумят волны, так что ничего не слышно. Бросаю сам ствол и, наконец, пистолетную рукоятку. Всё теперь чисто, на мне ничего нет. Можно спокойно жить дальше.
С облегчением вздыхаю. Закрываю чемодан и багажник, сажусь за руль своего Ланцера. Поправляю зеркало заднего вида, беру телефон и ввожу в навигаторе адрес Толика. Здесь не так то и далеко, кстати.
