Текст книги "Дым сигарет с ментолом (СИ)"
Автор книги: Андрей Карелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Памперсы им меняю, – добавляет Витя.
– Ну значит это твоё, – подытоживает Денис. – А шлюх своих не води сюда больше, смотреть не могу на их зазнавшиеся рожи. Сидит такая, типа королева и все ей должны. Она видите ли родила. Упадите ей все в ножки. Вот Вера четырёх родила и короны на голове не наблюдается, сама своих деток смотрит.
– Была корона, – смеётся Вера. – Только дети стащили, вон играются ею в песочнице.
– Короче, я всё сказал, ты уже не маленький, всё сам понимаешь, – смотрит на Витька Денис.
– Да всё я понимаю. Сам вижу… – вздыхает. – Да-а-а, пусть мамки у них шлюхи, но детки-то получаются хорошие.
– Ага, все в их папку, – смотрю на Витька.
– Все в дедушку, – добавляет Вера.
Появляется Владимир с вязанкой хвороста, он такой хозяйственный всё время что-то делает, пока мы тут сидим и трындим.
– Что за разговоры, что за разговоры я не понял, – улыбается Владимир.
– Ничего пап, – берётся за всех отвечать Денис.
– А с тобой мы ещё не закончили, – строго говори ему отец. – Солнышку сюда привёл, мне показал. Теперь я жду, когда будут детки.
«Никогда», хочу сказать я и всё испортить, но Денис меня опережает.
– Никогда, я никогда не стану заводить детей, под страхом смерти.
– Это почему? – возмущаюсь я, но похоже все тут давно знакомы с позицией Дениса.
– Ты же не можешь иметь детей, – смотрит он мне прямо в глаза.
– Да, – неохотно отвечаю я.
– А что такое? – участливо смотрит на меня Вера.
– Там по здоровью проблемы. Я полгода провалялась в больнице, – качаю головой.
– Не важно, – говорит Денис. – Я люблю Юлечку и не хочу детей. У нас всё идеально.
«Вот только я хочу», думаю про себя.
– Да ну, дети это круто, – начинает говорить Витёк. – Я сам не знал, что так получится. А как они родились, я просто счастлив.
– И я бы внучат хотел понянчить, – говорит Владимир.
– Вон у тебя полная песочница, нянчи, – грубо отвечает отцу Денис. – А я сказал, не хочу, чтобы мои дети стали мажорами, и бездарными прожигателями жизни.
– Ну так воспитай их нормально.
– Вы своих и воспитывайте, а я другим делами заниматься буду.
Вера мне тихонько шепчет:
– Это он таким стал после командировки. Вообще разуверился в ценности человеческой жизни.
– Да при чём тут это, – слышит наш разговор Денис. – Просто я не хочу детей, не хочу и никогда не хотел. Всё закрыли тему.
Последним слово берёт аксакал, отец по-нашему.
– Ты можешь говорить мне всё что хочешь, – смотри он на сына. – Твоя жизнь, твоё право. Но, ты привёл Юлечку в наш дом. И теперь она часть нашей семьи и я настоятельно тебя прошу – не обижай её.
– Я и не собирался, – пытается отвертеться Денис, но отец продолжает.
– Нет, я же вижу, ты её подавляешь, ты навязываешь ей своё мнение. Она же при тебе слова боится сказать. – Он поворачивается ко мне и протягивает мне свою визитку. – Вот, запиши телефон. Если он будет обижать тебя, сразу мне звони. Или не так, сначала бей его в морду, прямо промеж глаз, а потом звони мне.
– Визитками уже давно никто не пользуется, – комментирует Витёк.
– Наш папа пользуется, – строго отвечает ему Вера, судя по всему, для неё отец это всё.
Денис подходит ко мне и обнимает, мы носиками трёмся, и он целует меня в лоб:
– Обижаю тебя, подавляю, – сюсюкается он со мной.
– Да-а-а, – жалуюсь я. – Обижал.
Отец Дениса улыбается мне, берёт свою мотанку хвороста и уходит.
А Виктор раскладывает стейки по бумажным тарелкам.
========== Глава 34 ==========
Вечером мы едем в аэропорт. Нас Виктор подкидывает. И принимая во внимание их напряжённые отношения с Денисом – едем мы в абсолютной тишине. Даже музыки нет. Денис попросил не ставить то барахло, что Виктор считает музыкой. Наверное, и у меня были бы такие же напряжённые отношения с братиком, если бы у меня был брат, но слава Богу нет.
Хотя вру, есть конечно, живёт в Израиле с папкой. Он его завёл от «правильной» женщины от кошерной, не то что моя мамка. Наверное, он им гордится. Ну и Бог с ним, хотела сказать «чёрт» но пусть буде «Бог», брат всё-таки. Я даже вспоминать о нём стараюсь как можно реже. Но вот как гляжу на братика Дениса – так и своего вспоминаю. И чего все братья такие «не от мира сего».
Виктор хорошо ведёт свой Х5, без сучка, без задоринки. Внимательно на дорогу смотрит через жёлтые антибликовые очки. У него такие же как у Дениса, чёрные волосы, такой же внушительный торс, правда сейчас я замечаю пузо. У Дениса такого нет, он же, как сумасшедший фанатик, в своей качалке, днюет и ночует. А Виктор расхорошел на мамкиных харчах, сидит видать с детками. Какое же это счастье своими детьми заниматься, жаль, что мне это никогда не светит.
Руки у него такие же красивые, как у Денис, и спина такая же широкая. Только загар не бронзовый. Интересно где это Денис так загорел? Или у него солярий дома, что-то я не заметила. И вообще солярий, говорят, вредный. Большинство салонов давным-давно отказались от этого «удовольствия». Теперь проще на отдых сгонять в Турцию, чем в солярий ходить. И полезнее. Только я на отдыхе уже тысячу лет не была. Не рискую своим здоровьем. Я когда познакомилась с Толиком, в последний раз на море была, хотя врачи не запрещают. Я сам себе всё запретила. Я сама себя загнала в ловушку.
– Долго ещё ехать? – мурлычу я, глядя на Дениса.
– Отдыхай пока, – а что он ещё скажет? У нас же типа минута молчания, час молчания, а то и пара часов.
– Может включить музыку? – пытаюсь разговорить Виктора.
– Мне включить? – переспрашивает он у Дениса.
– Только давай радио, а не твою эту… – огрызается Зотов. Ну тот который Денис потому как теоретически они оба Зотовы.
«Да что он тебе сделал то такого? – непонимающе смотрю на Дениса. – Он же твой брат». Но лезть в их отношения я не собираюсь. Пусть сами всё разруливают. Отворачиваюсь и смотрю в окно. Зеваю, пытаюсь уснуть, но ещё только семь вечера, какой там сон, хотя было время, я в шесть ложилась. Темно – и я иду спать. Но сейчас совершенно другое время и мне не обязательно засыпать так разно.
– Ой, можно громче, – говорю. – Это моя любимая песня.
– Эта? – удивляется Денис, а играет откровенная шваль, какой-то выпускник сто тысячной фабрики звёзд.
– Да, – зачем-то вру я, лишь бы убить это молчание хоть каким-то шумом, пусть даже такой дрянной песней.
– Юль, а у тебя, оказывается, есть вкус, не то что у этого, – улыбается Виктор и делает громче.
«Понятно, какая музыка бесит Дениса, что ж мы с ним во многом похожи».
– Честно говоря, я в шоке, что тебе это нравится, – осуждающе качает головой Денис и смотрит на меня.
Прижимаюсь к нему поплотнее, так чтобы тереться об его массивную грудь своими возбуждёнными сосками и шепчу на самое ушко.
– Вы доконать меня решили своим молчанием?
– А-а-а, понятно теперь, – улыбается Денис. – Поговорить хочешь? За день не наговорилась?
– Вообще болтали только твои родственнички, а я же всё время молчала, – возбуждающе шепчу ему на самое ушко.
– Эй голубки, можете там не шептаться, – ворчит Виктор. – Я всё равно слышу.
– Ну и что, – заигрываю теперь уже с ним. Просто у меня настроение сейчас такое игривое.
– Парят мои отношения с братом? – Ухмыляется Виктор глядя на меня в зеркало заднего вида, я прям чувствую, как его взгляд прожигает моё декольте. Ой, было бы там на что пялиться, я бы сама ему всё показала. Шучу конечно.
– Да, – я не вижу причин это скрывать.
– Мой брательник, он немного ненормальный, – крутит пальцем у виска Виктор.
– А мой – чеченов на нас навёл, – парирует Денис.
– А мой на БТРе на стрелку приехал с антиматериальной снайперкой и ротой спецназа, – отвечает Виктор.
– Нас было восемь человек. Восемь, понимаешь? Восемь это взвод, а не рота…
– А рота это сколько? – перебиваю его я.
– Зависит от рода войск, – уклончиво отвечает мне Денис.
– Ты бы ещё танк притащил… – качает головой Виктор.
– Но сработало же… – Денис поворачивается ко мне и начинает объяснять мне суть их спора. – Наш бизнес хотели захватить рейдеры, а я как раз из ЧВК комиссовался. Собрал своих ребят, а БТР нам вояки подсобили, тем более он уже старый, почти списанный.
– И ты устроил стрельбу в центре города? – удивляюсь я.
– Нет, они на каком-то отшибе встретились, – говорит Виктор.
– На территории заброшенного завода. И никто там ни в кого не стрелял. Просто я им доходчиво объяснил, что фирма будет и дальше работать и чтобы никто нас не трогал. Ну я ещё слегка приврал что контуженный. В общем разошлись мы полюбовно.
– Только меня с должности генерального сняли, – жалуется Виктор, он вообще так любит жаловаться, слюнтяй. – А я, между прочим, эту компанию сам основал.
– Бизнес организовал отец, он же подкидывал тебе госзаказы.
– Но выполнял то их я. А после того как отца убрали, то и бизнес наш решили под шумок отжать.
Честно говоря, не понимаю я из спора, и у меня уже от этих разговоров голова болит. Это хорошо, что Денис меня уволил, моё место в салоне красоты. Всё что я могу это ногти красить, а все эти чечены, госзаказы, БТРы – явно для людей более высокого полёта. Я понимаю своё место в этой жизни и не питаю на счёт себя ложных иллюзий.
Тут Виктор поворачивается ко мне и смотрит мне прямо в глаза:
– А знаешь, почему его, – кивает он на Дениса, – из ЧВК уволили?
– По ранению, – отвечает за меня Дэн.
– Не-е-ет, – смеётся Виктор. – Потому что он псих, я-то знаю какой он псих, ему оружие в руки давать нельзя, – он ещё и лыбится при этом так мерзко. Непривычно видеть на таком же красивом как у Дениса лице, эту гнусную ухмылку.
– Веди машину и не отвлекайся, – разворачивает его Денис.
– Просто предупредить тебя хотел, – продолжает Виктор, – Юль, ты девчонка симпотная, жаль тебя.
– Почему тебе меня жалко? – удивляюсь я.
– Уви-и-и-идишь, – многозначительно заявляет Виктор.
– Машину веди, я казал, и не отсвечивай, – да-а-а, командирский голос отца явно Денису достался, его даже родной брат близнец боится.
Всю дорогу до аэропорта мы едем молча под музыку из дурацкого радио.
Мы приезжаем поздно, когда уже объявлена посадка и едва успеваем на самолёт. Уже и трап убирать собираются, когда мы заходим в салон самолёта. Я, конечно, занимаю место у иллюминатора. А Денис сидит рядом и какой-то глянцевый журнал читает из тех, что всегда лежат в самолётах.
– Не боишься летать? – зачем-то опять он напоминает он мне, и я слышу, как он проговаривает слова их той дурацкой песенки: «Соломинку в зубах держал отва-а-ажно и хохотал над пропастью беспечно, ты только не молчи когда мне стра-а-ашно, Товарищ Вечность, Товарищ Вечность».
Хватаю его за локоть, прижимаюсь к его уху, шепчу:
– Давая, я расскажу тебе, как правильно бороться со страхом: «Отче Наш, сущий на небесах, да светятся Имя Твоё, да придет Царствие Твоё, да будет воля Твоя и на Земле как на небе, хлеб наш насущный дай нам на сей день и прости долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твоё есть Царствие и сила и слава во веки аминь! – И в эту секунду самолёт отрывается от земли. Звучат жидкие аплодисменты. А я как всегда аплодирую громче всех.
Мы поднимаемся ещё пару минут, а после погасает табличка: «Пристегнуть ремни».
– Всё можешь спать, – шепчет мне на ушко Денис, трётся об мою щеку носом и легонько меня целует.
Он жестом подзывает стюардессу и просит для меня подушку и плед.
Я даже не помню, как уснула. Но помню, как проснулась и стала испуганно оглядываться по сторонам. Кругом все спят, а самолёт по-прежнему над облаками. Я подзываю стюардессу и задаю ей вопрос:
– Который час?
– Пять утра, – с улыбой отвечает она.
– Пять утра? – зачем-то повторяю я. – Мы летим уже больше пяти часов. Я открываю шторку иллюминатора, и в салон проникает яркий слепящий свет. Закрываю шторку, зеваю и опять кутаюсь в плед.
– Вам принести чего-то? – спрашивает стюардесса, вижу, как она хочет спать, но отчаянно борется со сном.
– Нет, – коротко отвечаю, так и не задав главный вопрос. А куда мы, собственно говоря, летим?
От Москвы до нас же час полтора лёту, а мы уже в небе пять часов. И где мы сейчас?
С такими вопросами засыпаю. У меня голова болит от этого слепящего света. А пожаловаться некому, Денис вон рядом храпит.
В следующий раз меня будит жуткий раздражающий писк в ушах от перегрузки и мелодичный голос стюардессы.
– Расстегните, пожалуйста, ремни и поставьте ваши кресла в вертикальное положение. Мы прибываем в Мале, столицу Мальдивских островов.
Удивлённо смотрю на Дениса, а он сидит и улыбается.
========== Глава 35 ==========
Денис
Мягкая посадка на крошечном острове посреди Индийского океана. Судя по виду с высоты остров этот наполовину намытый, по крайней мере, та часть, где находится аэропорт. Да и сам он крошечные, там живёт максимум тысяч сто народу. Мне просто лень читать Википедию про Мале. Насколько я знаю, на этом острове сосредоточена половина всех жителей этих сказочный райских островов. В своё время я предлагал отцу купить один из них и перебраться сюда всей семьёй, но из моей родни только мне нравится этот дурацкий климат. Круглый год плюс двадцать восемь, экватор как-никак.
Любуюсь видом в иллюминатора, а ещё больше любуюсь Юлькой, она мне заспанная почему-то особенно красивой кажется.
– Мы на Мальдивах? – как маленькая переспрашивает она. Обожаю свою девочку.
– Типа ты не слышала.
Она складывает губки уточкой и сюсюкается со мной:
– От тебя хотела услышать это ещё раз.
Самолёт приземляется, и звучат продолжительные аплодисменты. Таких долгих я в своей жизни не слышал. Мы одни и первых покидаем самолёт, всё-таки бизнес класс. Нас почти за ручку провожают в какую-то прохладную комнатушку, где постоянно журчит водичка. Ведь на улице жарко, там адская жара.
– Местные, – говорю я Юльке, – не знают ни русского ни английского, так пара слов и пара фраз.
– Так на каком же языке мы с ними будем разговаривать?
– На хинди, – смеюсь я, но поправляюсь. – А зачем тебе разговаривать с ними? Мы будем жить в гостинице, вернее в своём частном бунгало на острове. У нас будет свой собственный берег, где никого не будет кроме нас двоих.
– А если я людей захочу увидеть, а то вдруг ты завез меня на какой-то жуткий остров, и теперь изнасилуешь, – улыбается Юлька.
– Изнасилую и не раз. – Злобно ухмыляюсь я. – Даже не сомневайся.
– А вот теперь мне страшновато, – говорит она. – Особенно после слов твоего братика. Кстати, а что там было, или он опять какую-то ерунду про тебя придумал
– Нет, не придумал. Но я же предупреждал, что со мной будет сложно.
– Сложно? Да он сказал, что ты натуральный псих.
– А-а-а, ты об этом, – смеюсь я. – Да забей. Просто он не одобряет мои методы управления.
– Твои методы управления? – хмурится Юлька. На её красивом лице все эмоции ужасно красиво смотрятся. Хочу себе картинку на стену с её эмоциями.
– Ну эти, когда я увольняю тех с кем встречаюсь и когда я стреляю без предупреждения, и тому подобное, я просто всегда себя веду оптимальным образом.
– Оптимальным образом, значит, – повторяет она.
– Ага, – киваю ей. – Вот братик мой предпочитал трахать всех с кем работает. Я живо эту практику прекратил. Мы здесь работаем, а не шуры-муры крутим.
– И это всё из-за чего он назвал тебя сумасшедшим? – удивляется моя красоточка, – как-то маловато, не находишь?
– Нет не всё, – качаю я головой. – Но когда ситуация выходит из-под контроля я к ней как бы подстраиваюсь.
– Например.
– Какая же ты сегодня разговорчивая, Юлька.
– Прости, – надувается губки, моя Бусинка, лапонька моя, девочка. Разорвать её готов от нежности, что меня переполняет. Господи, какая же она милашка, удержаться не могу.
– Например, если на меня оружие направят, то я не буду церемониться. Та разборка с чеченами, я реально против них антитеррористическую операцию провёл с минами, с заграждениями и со снайперами. Я уже стрелять был готов.
– В живых людей?
– А что тебя удивляет, – пожимаю плечами. – Это же простая механика, я тысячи раз такое на полигоне делал. У меня всё на автоматизме. И если бы стало нужно я бы не сомневаясь нажал на спусковой крючок своего автомата.
– И много ты убить собирался?
– Всех, – качаю головой. – Я их предупредил, что в случае повторения ситуации я разговаривать не буду, и мы разошлись полюбовно. А этого болвана, своего братика, давно пора было убрать. Он такой бардак в фирме после себя оставил, до сих пор разгребемся.
– Но он же и организовал ваш семейный бизнес.
– Я знаю, – пожимаю плечами. – А я отстоял его. А отец деньги нашёл. А Веркин муж новые контракты подогнал. Это семейный бизнес, а не его частный, чтобы он им распоряжался как своим траходромом.
– Не матерись, тебе не идёт, – качает головой Юлька.
В комнату заходит смуглый низкорослый мужчина и смотрит на меня.
– Мистер Зотов, – произносит он с диким акцентом непонятного языка.
– Ес, – поднимаюсь я с диванчика, беру свой чемодан и Юлечку за ручку.
– Аэротакси, – произноси он и указывает на дверь.
Мы выходим из помещения и идём воль каких-то пальм. Всё вокруг такое экзотическое. Мы проходим к бетонному пирсу, возле которого стоит гидроплан прямо на воде.
– Аэротакси, – улыбается Юлечка.
– Ага, – отвечаю ей. – Мы перелетим экватор.
– Класс, – хлопает в ладоши она и лезет ко мне целоваться. Юлька так мокро целуется, и так меня заводит.
– Расплатишься натурой, – похабно ухмыляюсь я.
– Ага, – заигрывает со мной Юлька, когда заходит в самолёт. Дождаться не могу, когда увижу её голой.
Юльку опять садится у иллюминатора, и гидроплан поднимается в воздух. Он летит над бескрайними атоллами, это коралловые плато, типа подводных островов. В иллюминатор смотрится фантастически. Юлька фоткает их и фоткает. Остановиться не может.
– Зачем тебе столько фото, – говорю. – В интернете скачаешь.
– Ну в интернете то одно, а самой сфотографировать… Кто тогда поверит, что я на была на Мальдивах. Сфоткаешь меня? – протягивает она мне телефончик. Я беру его и делаю пару снимков на фоне иллюминатора, за которым бескрайние атоллы. Выглядят они как поверхность фантастической планеты, так же фантастично смотрятся вулканы на Камчатке и Северное Сияние полярной ночью.
– Пересекаем экватор, – говорю я и указываю куда-то вдаль.
А Юлька смотрит в иллюминатор и пытается увидеть эту линию на воде.
– Где? – спрашивает она.
– На Джи пи эс, – показываю ей свой телефон.
– А-а-а, улыбается моя девочка и опят заворожённо смотрит в окно. Там внизу подводные атоллы и крошечные острова, поросшие ярко зелёной растительностью. Кокосовые пальмы и мангровые заросли. Над некоторыми атоллами курсируют яхты, где-то стоят рыболовецкие судёнышка. Наверное, для туристов. Сомневаюсь что на Мальдивах серьёзный рыболовецкий промысел. Хотя в Мале на рынке, вроде как продаётся свежая рыба.
В самолёт жарко и Юлька расстёгивает на себе блузочку, а я прикладываю к её груди тыльную сторону ладони.
– Жарко? – спрашиваю её. – Или не терпится начать рассчитываться натурой?
– И то и другое, – отвечает она и трётся об моё плечо своим носиком. Обнимаю её одной рукой и прижимаю к себе.
Самолёт приземляется возле длинного пирса, ведущего на поросший пальмами остров. Юлька первая ступает на деревянный помост, а вокруг снуют крабы, прямо на пирсе сидят и смотрят на нас своим выдвижными глазками. У них большие клешни и они очень быстро бегают. Надо головой пролетает огромная летучая мышь с какой-то жёлтой грушей в зубах.
Юлька идёт и всё время по сторонам вертится. Я иду на полшага позади и качу за нами наш чемодан. На выходе из пирса нас ждёт крошечный электрокар, за рулём которого сидит точно такой же невысокий смуглый человек, как встречал нас в аэропорту.
– Мистер Зотов, – повторяет он мою фамилию с точно таким же акцентом. Он ещё и внешне похож, прям атака клонов какая-то.
– Ес, – отвечаю я.
– Я немного по-русски, – улыбается он и приглашает нас сесть в его гольф кар. – Сумку можете здесь, – указывает он на пирс.
Я бросаю там свой чемодан, и мы с Юлькой садимся на заднее сидение гольф-кара, который увозит нас по тайной тропе в джунгли. Кроме диковинных растений вокруг поют тропически птицы, а с деревьев на нас смотрят громадные летающие лисицы, вспомнил, как называются здешние бэтмэны.
Нас подвозят к центральному бассейну, где стоят удобные пуфики и полочки с книгами на всевозможных языках. Над головами у нас громадный шатёр высотой с трёхэтажный дом. Услужливый официант предлагает нам поднос с двумя коктейлями.
– Мальдивиан Сан Сет, – с жутким акцентом произносит он название коктейля.
Юлька делает первые глоток и улыбается мне:
– Ничего вкуснее в жизни не пробовала, – говорит она.
– Тогда можешь и мой выпить.
– А как же ты, – надувает губки моя лапочка. В тени ярко оранжевого купола, она выглядит особенно жарко, жду не дождусь, когда можно будет её раздеть. Господи, какая же Юлечка милашка. И чем она мне так в душу запала.
«Наверное тем, что она «хромая уточка – Серая Шейка», птичка с перебитым крылом, ты просто её жалеешь», – говорит мой внутренний голос.
«А может, она красивая».
«А может, это потому что она разрешает тебе кончать внутрь, ты же любишь кончать внутрь, признайся сам себе».
Честно говоря, при взгляде на Юльку я уже в который раз невольно начинаю думать о детях. Но какое будущее я им дам, что я могу предложить грядущему поколению? Даже хорошо, что у неё не может быть детей.
– Попробуй, – протягивает она мне мой же коктейль с трубочкой.
Беру трубочку в рот и делаю пару глотков, не больше.
– М-м-м, какой-то вкус особенный, – говор я.
– Скажи.
– Манго и что-то ещё не понимаю что. А от чего он красный?
– Я сама не могу понять.
К нам подходит очередной мулат и приглашает нас с собой.
– Ваш бунгало готов, – говорит он и указывает на гольф-кар, который уже ждёт нас на тропе. А Юлька вызывающе смотрит на меня и расстёгивает пуговки на блузку. К тому времени, когда мы подъезжаем к своему бунгало, она уже расстёгнута полностью. Юлька первой заходит в бунгало и скидывает с себя блузочку, потом туфельки. Он подходи к стеклянной двери ведущей прямо на пляж, поворачивается ко мне и спрашивает:
– Мы здесь точно одни, пляж только наш?
– Да, – киваю я.
Она скидывает с себя бюстгальтер и в одних трусиках выходит на белоснежный песочек. А перед самой водой она снимает и их. Я стою заворожённо смотрю на её голенькую попочку. Юлька поворачивается ко мне и кричит:
– Иди сюда, водичка тёплая.
«Конечно тёплая, экватор же».
Я за секунду снимаю с себя все шмотки, а плавки оставляю на белоснежном песочке, рядом с её трусиками. Захожу в воду, и мы стоим там, где мне по пояс и смотрим друг на друга.
– Ты самое красивое, что есть на этом свете, – шепчу я.
– Так обними же меня, – шепчем она, и обнимает меня за шею, а ногами охватывает за талию. А мы стоим и жадно целуемся в индийском океане. А я прикасаюсь рукой к её сосочку, от чего она возбуждённо постанывает и опускает мою руку к своим «лепесточкам». Сама берёт рукой мой член и несколько раз по нему проводит, то натягивая то спуская кожу, а после направляет в свою щёлку. Я проникаю в неё почти безболезненно и вот мы уже занимаемся любовь в индийском океане.
– В тебя кончать можно, – зачем-то в сотый раз спрашиваю я.
– Тебе можно всё, – отвечает она, постанывая и прижимаясь ко мне своим ножками.
========== Глава 36 ==========
Весь день я её будто не замечаю. Она часть интерьера. Сначала на яхте топлес, а после на пляже, загорелая, в каплях солёной воды с кокосом и трубочкой в руках.
– Денис, иди сюда, – зовёт меня Юлька.
Я подхожу и сажусь рядом с ней прямо на белоснежный песок. Смотрю, как волны индийского океана обмывает её ножки. Из одежды на неё только очки, которые я ей подарил.
– Сходим на завтрак, – спрашиваю я, хотя понятия не имею который сейчас час, утро, день или уже вечер. Но темнее здесь быстро, почти что стразу. Сначала небо краснеет небо на краю океана, а после весь сферический небосвод усыпает звёздами. Здесь на экваторе небо совсем другое, не такое как у нас или как в Москве. Хотя мне куда более по душе небо за полярным кругом.
– Нет, я не хочу есть, – мурлычет она. – Принесёшь мне ещё кокос? Мой уже постой, – переворачивает она орех и показывает, что он пуст.
– На, держи мой, – протягиваю свой, не хочу опять идти вглубь острова за очередным кокосом. Ещё объяснять местным что тебе надо языком жестом. Когда говоришь про кокос – то выгляди это довольно смешно.
– А ты не хочешь? – удивляется Юлечка.
– Я не люблю орехи.
– Не назвала бы кокос орехом, – мурлычет она, жмурясь даже в очках от яркого зенитного солнышка.
«Солнце в зените – сейчас полдень», догадываюсь я. Что-то у меня от местной жары башка почти не варит. Надо в воде намочиться.
Ложусь рядом с Юлькой и вместе с ней смотрю на небо.
– Здесь тихо, – говорю я.
– Ага, – мурлычет моя девочка, потягивая кокосовое молочко через трубочку. – Только океан и шум прибоя.
– Сходим куда-нибудь вечером? – предлагаю я.
– Куда? – Я уже трижды обошла весь остров сегодня.
– Можно слетать на соседний.
– И чем он отличается?
– Можно на рыбалку сходить, или на дайвинг, – в этот момент над нами пролетает здоровенная летающая лисица с жёлтым, похожим на грушу, фруктом в зубах. Мне, глядя на неё, вспоминается басня: «Вороне Бог послал кусочек сыра».
– Нет, – потягивает она. – Мне здесь так хорошо, ничего не хочется.
– Я провожу рукой по её телу. Её кожа такая нежная и прикасаться к ней одно удовольствие.
– Эй, ты вся дрожишь, тебе не холодно?
– Не знаю, – говорит она, стуча зубами.
– Тут же под сорок градусов, как это возможно? Разве только у тебя тепловой удар.
– Сама не понимаю что со мной. Может акклиматизация, – дрожит она всё сильнее.
– Надо врачу тебя показать. Слушай не шути с этим, – внимательно смотрю на неё, а она мне улыбается.
– И где ты врача искать собрался?
– В Мале.
– Это же час лёту. Забей уже дома сходим, тем более у меня очередной медосмотр на на носу. Прошлый ничего не выявил, тьфу-тьфу-тьфу, – пальчиком стучит она по голове.
– Это примета такая? – улыбаюсь я, – постучать по чему-то.
– Не по чему-то, а по дереву, или по голове, если она дурная.
– А у тебя она дурная?
– Ага, дурная, я проверяла.
– Дурная моя, – прижимаюсь к ней и целую её в мокрые волосы.
– Эй, – возмущается Юлька. – А ты чего ещё в плавках, я же голая.
– Я не люблю нудизма.
– Так может и мне одеться.
– Тебе и голенькой хорошо, – глажу её по животику. Любуюсь ею, обожаю её.
– Я тоже тебя люблю, – мурлычет она, закрывает глазки и тянет носочки.
Веером файер шоу и какая-то вяленькая дискотека. Мы сидим в отдельной кабинке на берегу океана, вокруг развевающиеся занавески или что это такое, но вид у них загадочный. А нам приносят омаров, не особо люблю омаров, наши раки вкуснее. Но Юлька просто таки накидывается. Она здесь все хочет попробовать и омаров и устрицы с лимончиком.
– Гляди, как бы тебе плохо не стало, – улыбаюсь я, разламывая клешни морского рака.
Она поднимает бокал местного ликёра, и мы чокаемся:
– За тебя, – произносит она.
– За нас, – дополняю я и делаю пару глотков. Не люблю алкоголь.
«А что ты любишь вообще?» Говорю я сам с собой.
«Запах оружейного масла», улыбаюсь я.
– Я что-то смешное сказала? – живо реагирует на мою улыбку Юлька.
– Нет, просто анекдот вспомнил, – зачем-то вру я.
– Вспомнил? Расскажи, – с интересом она смотри мне в глаза и ломает клешню своего краба.
– Идут Василь Иваны и Петька по пустыне, – говорю я и тут понимаю, что не помню ни одного анекдота про Василия Ивановича. Вернее как бы знаю, но именно в эту секунду я их все забыл. А Юлечка уже приготовилась смеяться. Она такая улыбчивая сидит. Но я же обещал анекдот рассказать, значит надо выкручиваться.
– А знаешь что, – говорю, – идём, посмотрим на кормление рыб.
– Кормление чего? – переспрашивает она.
– Рыб, тех, что мы днём смотрели в масках. Ночью их кормят. – Поднимаюсь со своего места и беру её за руку. На Юльке только лёгонькое платьице, едва прикрывающее её идеальную фигурку, и шлёпки. И вообще она сейчас такая расслаблена и мягкая, такая беззащитная, голыми руками брать можно. Но зачем брать – она же и так моя. Обнимаю её и к себе прижимаю, пока мы идём на пирс.
А там уже собрались люди, огромные прожектора направлены на воду, а местные сотрудники выносят два ведра корма. Это в основном какая-то рыба, которую другие рыбы едят.
Поверхность океана бурлит. Мурены, скаты, акулы, даже черепаха приплыла.
И вот кидают первый кусок мяса, и вся эта подводная братва накидывается на него. А рядом раздулась диковинная рыба ёж, так она, по-моему, называется. Днём она мелкая, ну рыбка и рыбка себе, а сейчас – шар из ядовитых иголок, не подплывай.
– Смотри, смотри, – тычет Юлька пальчиком. А мне интересно, что же она там увидела, я то уже тысячу раз кормление рыб видел. – Глянь, дурацкие акулы всё забирают у скатиков, они же голодными останутся. – Жалобно смотрит она на меня.
– Не останутся, – улыбаюсь я. – Смотри, вот скат кусок схватил.
А скаты так прикольно куски хватают, они их сверху собой накрывают, как бумага в игре «Камень, ножницы, бумага». Акулы на ходу хватают, а черепахи и мурены, кто что успеет. Но здесь куча корма, всем хватит. А когда корм заканчивается, приносят новое ведро.
– Мой бокал уже пустой, – непрозрачно намекает Юлька. Здесь прямо на пирсе есть бар. И нам сразу наливают Мальдивиан Сан Сет с текилой. Чего хочешь, они намешают, было бы желание набухаться. Смотрю, а она Юльку она уже готовая, с одного бокала её срубает.
И мне она за это нравится. Она мне вообще за всё нравится. Какая угодно, люблю её абсолютно за всё и в любом виде: одетую, голую, больную, здоровую, загорелую, бледную, какую угодно, лишь бы моя, милая, нежная, домашняя.
Мечтаю увидеть её в бигудях и в старом заношенном халате. У меня такой странный фетиш. Просто хочу, чтобы она стала частью моего дома, частью моего быта, частью моей жизни. И никогда больше не переставала ею быть.
«Как же я счастлив», целую ей волосы.
– Смотри, смотри, барракуда, – тычет она пальчиком.
– И впрямь барракуда, – с интересом слежу я за рыбами. – Никогда их не видел.
На следующий день мы отправляемся на рыбалку. Мне конечно жалко рыбок ловить.
«А людей убивать тебе не жалко было», каждый раз напоминаю сам себе и сам смеюсь над собственной откровенностью.
Но Юлька только услыхав про рыбалку сразу же заявила:
– Только мы их отпускать будем, если поймаем.
– Это почему? – Смеюсь я.
– Жалко рыбочек, – надувает губки Юленька.
– Маленькая моя, девочка, – прижимаю её к себе и так мне с ней хорошо, так спокойно, ни с кем никогда мне не было так, как с ней. Самый родной мой и близкий человечек на Свете. – Мне кажется, ты делаешь меня чуточку лучше.
– А что, до меня ты совсем плохой был, – смеётся она.
