Текст книги "Дым сигарет с ментолом (СИ)"

Автор книги: Андрей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Почему? Я взял её, – возмущается Денис.

– Да, да, он меня взял, – поддакиваю я ему, – а через день уволил.

– Узнаю своего братца, – недовольно фыркает Вера. Но поворачивается к нам и добавляет: – Всё равно приятно увидеть тебя с красивой девушкой.

– Спасибо, – шепчу я в ответ, когда она уже исчезает за дверью.

Мы проходим в дом и первым делом я разуваюсь.

– Т-ч-ч-ч, тихо, все спят, – шёпотом говори мне Денис.

Вера что-то делает на втором этаже, а после спускается к нам по лестнице.

– Я вам наверху постелила.

– Спасибо, – снова благодарю её.

И снова она пристально на меня так смотрит, оценивает. А после берёт за руку и вытягивает под свет торшера.

– Дай ка я тебя рассмотрю получше, буду хоть знать какие девушки нравятся моему братцу.

А мне прим некомфортно из-за того как она меня рассматривает.

– Носатые, – подтрунивает надо мной Денис.

– Да, да, вижу что не русская, – прищуривается Вера. – Армяночка?

– Еврейка, – опять не успеваю ей ответить, как она исчезает в детской, а мы остаёмся одни в просторном холле.

– Тч-ч-ч, – прикладывает указательный палец к губам Денис и тянет меня за руку. Меня постоянно просят быть тише, типа я одна здесь такая громкая.

Мы поднимаемся по винтовой лестнице на второй этаж и заходим в одну из комнат. Там темно, горит лишь настольный светильник. Наверное, Вера его зажгла, когда для нас стелила. Здесь просто громадная кровать, а потолок усеян люминесцентными звёздами.

– Всё детство о таком мечтала, – нежно прижимаюсь к Денису.

– Раздевайся, до утра осталось пару часиков, надо выспаться.

– Да ну тебя, ты такой неромантичный, – сексуально стягиваю с себя юбочку и блузочку, тяну при этом носочки. А он за секунду разделся, отвернулся к стене и храпит.

– Да ладно, Денис ну ты чего? – Толкаю его в плечо.

– Что? – спросонья открывает он один глаз.

– Я думала, ты на меня хоть посмотришь… – начинаю жаловаться я. Но он сходу меня перебивает.

– Завтра покажешь, – опять к стене отворачивается. А мне так обидно, не передать.

«А что ты хотела, конфетно-букетный период тю-тю, он же тебя с предками привёз знакомить, а значит теперь никакой романтики. Скоро он носки станет везде разбрасывать и ходить по дому в семейных трусах. И пахнуть от него будет не Пако Рабаном, а этим же носками. А вместо кубиков – пивной живот. А что ты хотела?».

«Этого и хотела», прижимаюсь к нему и мурлычу от удовольствия.

– Любимый мой, обожаю тебя таким, какой ты есть. – Денис не просыпается. Он даже спит так, будто на посту стоит в карауле у Кремля. Настоящий солдат. А мне всё равно хорошо с ним. Просто потому что он рядом, потому что он такой тёплый и потому что он спит. Буду наслаждаться этим днём, радоваться тому, что имеешь. Но всё-таки я бы хотела детку, сама родить, выносить в себе, а потом по ночам вставать, памперсы ей менять, смотреть, как она растёт.

«Не думай, не думай об этом, дура. Ты же знаешь, что не можешь иметь детей. Зачем травит себе душу».

«Господи, прошу Тебя», я смотрю в прикрытое жалюзями окошко на крохотный клочок сереющего неба и вижу там всего одну звёздочку.

«Сделай так, чтобы у нас с Денисом был ребёнок. Я Тебя очень об этом прошу и мне не надо ничего больше, только это, только это одно». Чувствую, как на моих глазах появилась слезинка и пытаюсь больше не плакать, обнимаю подушку и пытаюсь уснуть. Ну привыкла я спать обнимая подушку, семь лет не было кого обнимать, вот и выработался рефлекс. А с другой стороны ведь мы же взрослые люди, нам не обязательно друг к другу прижиматься, обнимать друг дружку и гладить. А можно каждому отвернуться к стенке и захрапеть.

«И плакать потом в одиночестве».

Денис во сне поворачивается в мою сторону и закидывает на меня ногу, а рукой меня к себе подгребает и крепко-крепко к себе прижимает. Мне конечно приятно, правда нечем дышать, и как бы он не раздавил меня такую маленькую.

Пытаюсь выпутаться из его объятий, но с каждой попыткой «запутываюсь» все сильнее. Во сне он меня так сильно держит и греет своим горячим телом, своим обнажённым торсом, и своим дыханием. Я уже вся зажарилась в его объятиях.

– Денис, Де-нис, – шепчу я ему на ушко, боюсь разбудить и одновременно пытаюсь этого не делать.

– Де-нис, Зотов, – обращаюсь к нему по фамилии.

– Что, – шепчет он.

– Я пить хочу, – складываю бровки домиков.

Он открывает один глаз и на меня внимательно смотрит, а после его губы расползаются в улыбку.

– Ты что маленькая, темноты боишься? Тебе пойти водички налить, – он не шутит, он реально раздражён.

– Да, – качаю я головой. – Я в чужом доме, я здесь никого не знаю… боюсь кого-то встретить. Там четыре машину стояло, а значит народу полный дом. – Пока я говорю, он нехотя поднимается с кровати, надевает тапочки, накидывает штаны и рубашку и ковыляет к двери. А я потягиваюсь, высовываю одну ножку из-под одеяла, чтобы мне жарко не было, обнимаю подушку и закрываю глаза.

– Юль, Юлька, – будит и он меня. – Я тебе воду принёс.

Денис прислоняет мокрый холодный стакан к моему плечу и будит меня.

– Спасибки, – хлопаю ресничками я. Беру двумя руками кружечку и делаю несколько глотков. Вода такая холодная такая освежающая, как из колодца, мгновенно утоляет жажду.

А Денис тем временем ложится рядом на кровать и перетягивает на себя одеяло. Нам однозначно нужно одеяло побольше.

– Денис, Денис, – снова бужу его, мне так неудобно каждый раз будить его.

– Да, что? – немного нервничает он. Но всё же контролирует свои нервишки, наверное, потому что любит меня и не хочет на мне срываться.

«Ничего это скоро пройдёт, вот заживёте твоей «любимой» семейной жизнью всю романтику как ветром сдует. Вот тогда ты и узнаешь всё о всех прелестях его характера. И я не думаю, что твой покладистый всё сгладит. Не сгладит. Будете покупать по комплекту посуды каждую неделю и бить её за тёплыми семейными беседами».

С Толиком же было не так. Не факт что с Денисом так будет. Но он другой, он куда боле скрытный, и мне это нравится.

– Дени-и-и-ис, – шепчу я.

– Что-о-о-о, – потихоньку наливаются кровью его глаза. А мне уже в кайф его позлить. Хочу, чтобы он накричал на меня, на место меня поставил. Да, я мазохистка.

– Куда кружку поставить?

– На пол поставь, – сквозь сон бормочет он. – Ты ради этого меня будила?

– Не могу на пол, там ковролин, – говорю я.

– А-а-а-агрх! – По-моему я разбудила зверя. Он встаёт с кровати в одних трусах, и я отлично вижу его накачанный торс, крепкие ноги, упругие будра, стальной пресс, рельефную грудь. Он нежно берёт у меня из рук кружку, допивает воду и ставит её на пол.

– Довольна? – смотрит он мне прямо в глаза.

– Да, – киваю я, и тогда он возвращается на своё место и пытается укрыться остатком одеяла. Одеяло я уже зажилила, не могу без одеяла спать.

– А если я опять пить захочу, – едва различимым шёпотом произношу я.

– Ты меня окончательно доконать решила?

Он снова встаёт с кровати, берёт ту злосчастную кружку и опять выходит в коридор. А я влюблённо смотрю ему вслед. Всё отлично видно, ведь на улице уже почти светло. Это конечно не звёздочка с неба, но кружка воды тоже чего-то да стоит.

– На, – протягивает он мне очередную кружку, налитую до самого краешка.

– Спасибо, – говорю. – Но сейчас я пить не хочу, поставь куда-нибудь, – я уже воспринимаю это как игру. А он, похоже, не вдуплил пока, он реально хочет спать.

– А-а-а, – тихо хрипит он, делает несколько глотков воды и ставит кружку на подоконник.

Не успевает он лечь на своё место, как я опять канючу.

– Мне что вставать придётся, если я пить захочу? Прохладно же, а под одеялом тёпленько.

– Да ты издеваешься, – Денис поднимается с кровати, подвигает ко мне небольшой столик и ставит на него кружку.

Я смотрю на этот столик и произношу:

– А если я усну и случайно переверну её, вода разольётся на ковролин.

Денис молчит, но в этом молчании весь Зотов. Вся его ярость и страсть.

Левой рукой он хватает меня за скулы и к себе поворачивает. Смотрит в мои испуганные глаза:

– Значит, слушая сюда, – шипит он. – Если ты ещё раз потревожишь меня из за этой дурацкой кружки, я своим руками залью всё эту воду тебе в горло и заставлю проглотить. И попробуй потом сказать, что ты пить хочешь. Поняла?!

– Поняла, – послушно киваю я. Горжусь собой, я такая послушная. – А если мне в туалет захочется посреди ночи?

Я не слышу что он там шепчет, но по-моему он сейчас заплачет. Отчётливо я слышу только одну фразу.

– …завёл же себе Юлечку на свою голову…

– Ты знал, на что подписывался, когда заводил, – парирую его слова.

Он крепко хватает меня за горло и нависает надо мной всем своим обнажённым торсом. Я вижу, как играют желваки на его красивом лице, как напряглись все кубики его идеального пресса. Как горит огонь в его сверкающих ледяным пламенем глазах.

========== Глава 32 ==========

Несколько секунд он душит меня, а после страстно целует. Он делает это долго, так что мне уже не хватает воздуха. Денис хватает меня за запястья и срывает с меня бюстгальтер, а после принимается страстно целовать мою грудь, мои руки и шею.

Отпускает запястье и его рука проникает в мои трусики, сжимая мои половые губы, теребя мою «горошинку». И я уже постанываю от наслажденья.

– Ты этого хотела? – Шепчет он между поцелуями, а я и сама не знаю, чего хотела. Наверное, всё-таки этого.

Он жадно меня целует, исследуя своим языком каждый миллиметр моего рта. Трусь своими ножками об его упругое тело. Чувствую, как он стягивает с меня трусики. И вот я лежу перед ним абсолютно голая, горящая от страстного желания и жаждущая наслаждений. Смотрю на него и томно взглядом своих серых глаз. А он взъерошивает мои волосы и мягко проталкивает в меня свой член. Моя «кисулька» ещё не успела выделить смазку и потому первый раз проходит сухо, но во второй идёт так мягко, мокро и приятно. Теплота и наслаждение растекается по всему моему тазу и животу, поднимается выше. От наслаждения я судорожно сжимаю пальчики на ногах, а ногтями впиваюсь в его спину.

А он хватает меня двумя руками за горло и начинает душить. Как бы он не заигрался ненароком и не придушил свою Юлечку. Я уже хватаю ртом воздух, у меня начинается кислородное голодание. И тут он отпускает, ни на секунду не замедляясь, продолжает долбить меня своим членом. Это такой кайф, продолжать заниматься сексом не смотря ни на что. Едва я успеваю отдышаться, как он сжимает моё горло с новой силой. И душит меня, у меня даже в глазах светлеет и в ушах стоит непрерывный звон, а внизу в области таза необъяснимое тепло и наслаждение. Так будто все мои нервный окончания отвечающие за удовольствие сейчас собрались там в пучок и тихо кайфуют.

Я даже забываю, что не дышу, что я уже на грани смерти, так мне хорошо сейчас.

«Хочу умереть от оргазма». И всё такое яркое, такое красочное. Я на самом краю, на краю смерти, а что там за краем. Мне страшно туда заглядывать, но там чернота и пустота. И тут о меня отпускает и я вдыхаю вновь.

Ко мне возвращается чувствительность, она растекается по всему моему телу. И я чувствую движения его упругих бёдер, меня обжигают прикосновения его сильного тела. Чувствую, какая я в его руках маленькая и хрупкая. А он такой сильный, он может сделать со мной всё что захочет. Он обладает абсолютной властью надо мной. Он решает жить мне или умереть, может задушить меня. Но в последнюю секунду он даёт мне отдышаться, а после жадно целует и кончает прямо в меня. А я уже сбилась со счёта оргазмов. Тихо шепчу ему на ушко.

– Это такой кайф, не передать, – прикусываю нижнюю губу.

– Малышка, тебе понравилась? – прикасается он пальцем к моему носику.

– Да, – отвечаю я. – Повторим когда-нибудь, только не придуши меня ненароком.

– Не буду, – смеётся он и целует меня в плечико, в шейку и за ушком.

– У тебя ещё силы целоваться есть? – устало зеваю я и обнимаю подушку. – Ты же не любишь целоваться.

Я слышу какие-то шаги в коридоре, и мы прячемся пол одеялом.

– Т-ч-ч, – прикладывает он указательный палец к губам. Встаёт, накидывает штаны, рубашку и выходит.

А я не хочу вставать, я так примуркалась. Закрываю глазки, обнимаю подушку, но кое-что вспоминаю. Подскакиваю с постели и начинаю рыться с сумочке. Прокладки почти уже кончились, а месячные так и не начались. А когда, кстати, они должны были начаться? Месяц назад или больше. У меня с этими противозачаточными конкретно съехал цикл.

Ставлю прокладку и надеваю трусики. Бегом возвращаюсь в кровать, пока не замерла, в доме довольно прохладно.

– Спокойной ночи, – шепчу я Денису, с грустью понимая то его здесь нет. Закрываю глазки и засыпаю.

Я просыпаюсь неохотно. Долго валяюсь в постели с закрытыми глазами, досматриваю сон. Но наступает момент, когда мне приходится открыть один глаз, и первое что я произношу это:

– Пить, – вижу на подоконнике кружку, и пытаюсь до неё дотянуться. Не хочу вставать, мне лень. А во вторых – я же голенькая, в одних трусиках. Вдруг кто зайдёт. И я оказываюсь права.

– Тук-тук-тук, к тебе можно? – и на пороге появляется Вера. Она выглядит не так как ночью, она подкрасилась, привела себя в порядок, уложила волосы. Хотя я вчера уже заметила, что она довольно красивая, это у них с братом общее.

– Да, да, заходи, – отвечаю я, кутаясь в тоненькое одеяло.

– Ты кажется, воды хотела, – она берёт с подоконника кружку и протягивает её мне. Я беру её двумя руками и пью большими глотками, никак напиться не могу.

– Мы так вчера и не познакомились, я была спросонья, – говорит она.

– Вера, я правильно запомнила имя… – улыбаюсь. – У меня просто на имена память совсем дырявая.

– А ты Юленька.

– Можно просто Юля.

– Нет, Денис сказал Юленька, значит ты теперь всегда в этом доме будешь Юленькой. Я тебя всем нашим так и представлю.

– Спасибо, – не знаю за что благодарю я.

– Ты говорила что еврейка, правильно.

– Ага, – киваю я.

– Пойми, ничего личного, в этом доме ко всем национальностям нормально относятся, мой муж, например, казах, хотя мой братец его всё время китайцем кличет.

– Денис?

– Нет, Витька, – присматривается ко мне повнимательней. – Честно говоря, просто не верится, что Денис в дом девушку привёл. Дай я тебя пощупаю, ты хоть настоящая, – щипает меня за плечо по-дружески.

– Как видишь, настоящая, – улыбаюсь я.

– Нет, у Дениски были, конечно, какие-то фифочки, но к нам в дом он ещё никого не приводил… – Вера переходит на шёпот. – Одно время я даже всерьёз забеспокоилась, что он гей.

А я улыбаюсь:

– Не-е-ет, он точно не гей, сто процентов.

– Да я уже вижу. Ну ладно, не буду тебя смущать, – улыбается Вера, поднимается и выходит из комнаты. А я хочу спросить у неё где Денис, но как обычно не успеваю. Снова откидываюсь на подушку, кутаюсь в одеяло и самодовольно мурлычу себе под нос.

Я уже вижу первый сон, когда понимаю, что так полдня проваляюсь. Надо вставать.

Вылезаю из-под одеяла и бегло ищу свои вещи. Одеваюсь как можно быстрее, чтобы если кто случайно зайдёт не увидел меня без одежды, а то здесь полный дом народу, а я никого не знаю. Бегло подкрашиваюсь и чищу зубки. Я всегда по утрам чищу зубки, я считай не проснулась, если зубы не почистила. Для меня первым делом в ванную зайти и воду открыть, а дальше всё происходит на уровне рефлексов.

Выхожу из ванной комнаты и сталкиваюсь с мальчиком лет шести. Он смотрит на меня выпученными глазами, а потом говорит:

– Привет, а вы мамина подружка?

– Да-а-а, – улыбаюсь я ему. – Меня зовут тётя Юля, а тебя?

А он стесняется и убегает. Я возвращаюсь в комнату, накидываю пальто, я без него уже вся продрогла, и спускаюсь по лестнице вниз.

Здесь настолько свежо, я даже кутаюсь в воротник, безнадёжно пытаясь согреться.

«Это спросонья так холодно, сейчас теплее станет», говорю я сама себе. А промозглый ветерок доносит запахи осени и костра. Обожаю осень, любимое время года. Хотя я и лето люблю и весну, когда капель и зиму, когда снег.

Спускаю по лесенке и иду туда, откуда несёт дымок костра, мне кажется что Денис сейчас там. А где же ему быть? Он у меня почему-то плотно с костром ассоциируется, с какой-то первобытностью что ли. Подхожу к беседке и вижу его, он стоит боком и меня будто не замечает. Весь такой загорелый, стройный, широкоплечий, черные как смоль волосы и брови, сильные руки. Он умело раздувает угли в мангале. Как всегда увлечён своей работой. Улыбаюсь и подхожу ближе.

Прижимаюсь к нему всем телом и шепчу на ушко:

– Ты где пропал, я без тебя всё утро скучала, – провожу рукой по его волосам и целую в щёчку.

Денис поворачивается ко мне и внимательно меня разглядывает. И тут я замечаю в его глазах что-то такое, чего раньше не видела. Он как будто другой стал. Обычно у него ледяной холодный, кристально синий взгляд, а сейчас появились какие-то тёплые искорки в его бездонных чёрных очах.

– А ты… – как-то не слишком приветливо он улыбается мне и прищуривается, типа не может вспомнить кто я.

– Денис, ты меня разыгрываешь, – улыбаюсь я ему. – Очень смешно, я даже на секунду поверила…

– Денис? – переспрашивает он, поднимает взгляд и смотрит поверх меня, говорит громче. – Вера, а что это за тётя ко мне цепляется?

– Это Юлечка, и она не тётя, она девушка Дениса, – подходи к нам Вера, смотрит на меня и добавляет. – Вижу, вы Витей уже познакомились.

– С Витей? – теперь я вспоминаю, что у Дениса есть брать близнец, не думала, что они так похожи.

– Эта… как ты сказала, Юлечка, – пренебрежительным тоном говорит он обо мне. – Только что пыталась со мной обжиматься и сама лезла ко мне целоваться.

– Я думала ты Денис, – бросает меня в краску.

– Ага, а отец потом скажет, что я очередную шалаву в дом притащил, – он смеряет меня своим похабным взглядом и выдаёт. – Да нет, не скажет, ты для меня слишком старая.

«Я не старая мне только двадцать шесть», не успеваю подумать я, как из ниоткуда появляется Денис.

– Она не старая, она младше тебя, ей только двадцать шесть, – мы уже и мыслим одними фразами.

Но у Витька, похоже, зуб на Дениса, и у него глаза горят от злости:

– Вот и держи свою шлюшку при себе…

– Как ты с девушкой общаешься, – отрицательно качает головой Вера, а Денис закрывает меня своей могучей спиной и делает полшага вперёд.

– Что ты сказал? – опять этого холод в его словах пробирает меня до мурашек.

– Что слышал, – Витёк сжимает лопатку от мангала в руке и делает шаг в нашу сторону.

А Денис отступать не собирается:

– Извинись перед Юлечкой, немедленно, – тихо шипит он.

– Парни, парни, только не здесь… сегодня же праздник… – я слышу волнение в голосе Веры.

– Не буду я извиняться, много чести, – фыркает Витёк и получает правый хук в челюсть. Он теряет равновесие и падает на спину, хватаясь за мангал, рассыпает на газон горящие угли.

«Это всё из-за меня», первая мысль.

– Ах ты ж, сука! – пытается подняться Витёк, но Денис делает шаг в его сторону и он испуганно возвращается на траву.

– Извинись! – Шипит Денис.

Витёк испуганно смотрит на Веру, как будто защиты ищет, но громко орёт, чтобы все слышали:

– А он моих девушек всегда шалавами называл!

Но Денис за словом в карман не лезет:

– Потому что они шалавы и есть, а Юлька не такая. Извинись!

Секунду промедления и он хватает Витька за груди и держит перед собой. Только сейчас я вижу, какие они разные, при абсолютной внешней схожести.

– Так! Так! Разойтись, разойтись! – орёт Вера. – Посмотрите, что вы наделали, мангал перевернули! – Она поворачивается и на меня смотрит. – Юль ну скажи ты им что-нибудь.

– Что сказать? – а я не знаю что делать, меня просто заперло. Я и не думала, что так всё закончится, ведь ничто не предвещало беды.

========== Глава 33 ==========

И тут из-за спины я слышу громкий голос:

– А ну разошлись! – чувствуется, что он привык командовать.

Денис отпускает Витька, а тот проводит рукой по челюсти, проверяет, не сломана ли.

«Она же теперь опухнет надо лёд приложить», думаю я.

«Он же тебя только что шлюхой назвал», вторит мне внутренний голос.

«Да когда это было, я уже всё забыла, а у него сейчас пол лица опухнет».

«Зато теперь ты их будешь отличать», подхихикивает, мой внутренний голос

– Надо лёд приложить, – говорю я ему. А он опять так странно на меня смотрит. Как тогда когда я по ошибке назвала его Денисом.

– Я сказал: разошлись в разные стороны! – к нам подходит бодрого вида пенсионер. Он худощавый, сухой, волосы белые, седые, как будто крашенные. А лицо, как из камня высеченное, гранитное, морщинистое, и взгляд… Глаза у него один в один как у Дениса, такие же леденящие душу. На нём старенькие спортивки и тапочки. Внешне от обычного дачника не отличишь.

– Что тут за кипишь? – Смотрит он на сестру.

– Денис меня ударил, – как маленький жалуется Витёт.

После чего «пенсионер» поворачивается к нему и одним взглядом заставляет того попятится и замолчать:

– Я не тебя спрашиваю, когда я скажу, тогда будешь говорить… понял меня! – Витёк молчит и виновато в землю смотрит. А старик поворачивается к Вере и повторяет свой вопрос. – Верочка что здесь случилось?

– Витя оскорбил Юлечку, а Денис за неё заступился…

– Ю-ю-ю-юлечка, – на все оставшиеся зубы улыбается пенсионер и поворачивается ко мне. – Это ты солнышко? – Берёт он меня за руку и гладит по тыльной стороне ладошки.

– Да, – выдавливаю из себя ответ.

– Юлечка – моя невеста, – с опаской подаёт голос Денис. Вижу, что и он боится отца.

– А я-то думаю, кто такую красоту к нам в дом привёл, – говорит старик. – Меня зовут Владимир, я отец Верочки и этих двух оболтусов.

Я улыбаюсь, маскируя таким образом свою неуверенность.

– А я вас узнала, у вас глаза похожи.

Владимир отвлекается и снова бросает испепеляющий взгляд на своих сыновей:

– В ну быстро угли убрали! Пока мне газон не попортили.

Витёк вскакивает и начинает что-то там убирать, а Денис идёт за водой, чтобы потушить раскалённые угли. Его отец снова поворачивается ко мне и улыбается. Чёрт, у него такая улыбка искренняя, не то, что у Дениса.

– Пусть они там занимаются, я тебя «украду» на пару минут, дом покажу, сад, огород, твой Денис же тебе ничего не показывал.

– Нет, – качаю я головой.

– Лодырь, совсем не умеет с девушками обращаться.

Владимир поворачивается к своим «оболтусам» и оба страхе замирают. А он ещё и цедит сквозь зубы:

– Если я от вас услышу ещё хоть одно кривое слово, вышвырну обоих из дому за калитку и там можете бить друг другу морды. А в моём доме… – и он опять замолкает и поворачивается ко мне:

– И давно вы вместе, когда он предложение сделал? – Говорит он своим добреньким голосом.

– Он не делал мне предложения, мы только встречаемся, – пытаюсь я объясниться, но он даже слушать не хочет.

– То есть как это не делал? Он же представил тебя своей невестой, – Владимир снова поворачивается к своим сыновья, но на сей раз говорит спокойно. – Денис, подойди.

Денис Владимирович Зотов ставит ведро на газон и покорно подходит к нам.

– Да пап, – говорит с ним и на меня зыркает.

– А чего ты мне врёшь? Сказал, что Юлька твоя невеста. А ты ей даже ещё предложения не сделал?

– Так я сегодня хотел… – мнётся Денис. Он смотрит мне прямо в глаза и произносит. – Юль, Юлечка, Юленька, выходи за меня замуж.

«Что, вот так просто, так сразу».

– А-а-а? – сглатываю я. – Я согласна, только дай мне ещё немного подумать.

Но он не дожидается моего ответа, а смотрит на отца и говорит, как на отчёте:

– Всё, сделал предложение, как и говорил. Теперь ей подумать надо.

«Он же рядом стоит. Он же слышал, что я сказала. Не люблю, когда при мне обо мне говорят, как будто меня рядом нет».

– Эх, – вздыхает Владимир и по-отцовски качает головой. – Ну, чего встал, иди мангал туши.

– Будет сделано, – по-военному отвечает Денис, а его отец хватает меня за локоток и уводит отсюда подальше. После делает полшага в сторону, щурится, пытается рассмотреть меня получше.

– Юлечка, – повторяет он вслух. – Какую красоточку отхватил Денис.

– Спасибо, – смущаюсь я. А перед глазами уже ЗАГС, белое платье, шикарный торт, тосты, поздравления родственников и счастливые родители.

«Нет, всё это у меня уже было. И не очень хорошо кончилось. Не хочу снова». У меня о свадьбе остались только тягостные воспоминания, в основном за счёт того что через месяц я попала в больницу и потеряла ребёнка.

– Пока они там занимаются мангалом, я покажу тебе сад, – просматривается ко мне Владимир. – А чего ты бледненькая такая?

– Это тоналка, – отвечаю я.

– Тоналка? – удивлённо переспрашивает он. – Юлечка, красивенькая как конфетка.

– Денис, ваш сын, он тоже красавчик, – отвечаю ему.

«И Витя ничего. Жаль что мудак».

– Да-а-а, не думал я, что Денис когда-нибудь решиться-таки женится. Вот новость так новость, – он подходит к широкой разлапистой яблоне, срывает красное яблочко и протягивает мне. – Кушай витамин, прямо с дерева, ничем не обрабатывалось, экологически чистое, без ГМО.

– Спасибо, – благодарю его, беру яблоко двумя руками и кусаю изо всех сил. Оно такое твёрдое и сочное, так что брызжет соком. Кисло-сладкое.

– Это флорена, я росток в институте Мичурина брал и сам прививал. А вот это, – подводит он меня к другой яблоньке. – Снежный Кальвиль. Это зимние.

– Красивое название, – улыбаюсь я.

– А родители твои, где живут, красотуля? – расспрашивает он меня.

– Мама в деревне с бабушкой, та почти уже не ходит, – говорю.

– Правильно, родителям помогать надо, – он такой добрый и заботливый, даже не верится, что он так запросто своих сыновей на место поставил.

– А отец в Израиле, мы с ним почти не общаемся…

– А-а-а, так ты евреечка, – радуется отец Дениса.

– Ага, – улыбаюсь я.

– То-то я думаю… такая носатенькая. И откуда бы в нашем доме ещё такая милота взялась, как не Денис привёл. Мы тобой считай что земляки. У меня тоже отец еврей.

– Да? Денис не рассказывал.

– Он с войны не вернулся. Я его почти и не помню, так силуэт в прихожке в воинской шинели, а может я это где-то в фильме увидел, не помню. Мама мне показывала фотокарточку.

Мы подходим к невысокому дереву с парочкой прививок.

– А это мой авторский сорт, я решил именем своей первой правнучки назвать, – показывает он мне два крупных красных яблока.

– А вы селекцией занимаетесь?

– Да чем я только на пенсии не занимаюсь, – отмахивается Владимир. – Идём, пчёл покажу, в тебя случайно на них аллергии нет?

– Надеюсь, нет, – честно говоря, меня не прельщает мысль быть в первый же день покусанной, даже если нет у меня на них никакой аллергии.

– Вот виноград… вот вишня… вот слива, я в этом году полный морозильник наморозил, – комментирует он. А мне так нравится по огороду гулять, меня прямо тянет в деревню, проведать маму и бабушку. Обязательно надо будет съездить, а то я забилась в своей квартире, не хожу никуда, не выезжаю, совсем затворницей стала. Весь мой мир – экран мобильного.

– Юлечка, а вы с Денисом к нам надолго? – спрашивает Владимир.

– Сегодня уезжаем, – складываю бровки домиком. – Мы даже не успеем нормально познакомиться.

– Да я уже вижу, что ты хорошая девочка, не какая-то там городская фифочка. – «Вообще я из города, но не стану его разубеждать». – Это хорошо, что у Дениса кто-то есть. А то, что он всё сам да сам. Как из командировки своей вернулся.

– Командировки? Денис мне ничего об это не рассказывал…

– Он воевал где-то… даже нам не говорит где. Но там жарко, очень жарко, он такой загорелый приехал, с осколком в животе, удаляли уже тут. Ещё медаль какую-то привёз, а на ней ничего не написано. Где был, что делал?

А мне так интересно про Дениса послушать, сам-то он мне ничего не рассказывает.

– Он не только от вас всё скрывает, я о нём вообще ничего не знаю, – жалуюсь я. – Может он шпион?

– Штирлиц, – смеётся Владимир. – Главное что вернулся и вроде больше никуда не собирается. – Он обращает внимание на мой крестик. – Юленька, а ты верующая или так для красоты носишь?

– Верующая.

– Правильно, в Товарища Бога надо верить, – улыбается Владимир, когда мы подходим к пасеке. Он снимает с забора два брыля с сеточкой от пчёл и помогает мне надеть один из них.

– А вы? – смотрю, что он на себя не надевает.

– А меня все пчёлы в лицо знают, не покусают, – смеётся Владимир.

Идём мимо ульев, пчёлы ещё не спят, жужжат, но уже не летают. Прикольно так.

Мы обходим по кругу весь участок, а отец Дениса показывает и рассказывает мне про каждое деревце каждый кустик. Про семью, про детей и внуков. А ещё он так прикольно называет меня. То «Дочурка» сказанёт, то «СолнышкА», да через «А» а не через «О», «Конфетка», «Милочка». И почему Денис не такой? Почему он Чучундрой меня называет, даже обидно становится. Есть же с кого пример брать, жаль, что не берёт.

Мы возвращаемся в беседку, когда дожариваются стейки на углях. Вера стоит рядом и одним глазком поглядывает на песочницу. У неё дети, четверо и она всё время только тем и занята, что за ними следит. Догадываюсь, как живётся Викуле. Денис над костром «колдует», выкладывает стейки на бумажные тарелочки (чтобы потом не мыть, наверное).

Мы с Владимиром (не знаю его отчества) подходим, и он пропускает меня вперёд к подвесной качающейся скамеечке.

Рядом со мной сидит Виктор с мешком льда на лице. А я смотрю на него, ну Денис вылитый, просто копия. Так и хочется в магазине сказать: «Дайте два», такие они одинаковые. Да вот только Денис патологически верный, а Виктор, судя по всему нет.

Я пытаюсь ему улыбнутся, но не хочу, чтобы это выглядело типа я ему всё простила, типа можно и впредь называть меня шлюхой.

– Юль, – говорит он мне.

– А-а-а, – поворачиваюсь я к нему, и наши взгляды пересекаются. Нет, всё-таки глаза у Дениса красивее.

– Прости, что я так тебя назвал, зла не держи.

– Да ладно, – улыбаюсь я, – я уже всё забыла.

– Ты хорошая девочка, я просто Дениса хотел подколоть… – начинает он.

– Ну, а зачем меня обозвал, – надуваю губки я. – Мне же было неприятно.

– Да просто… тут такое… – он конечно не Цицерон, но всё же как-то может выражать свои мысли. – Короче Денис моих спутниц всегда шлюхами обзывает. Раз было приехал и говорит: «Со шлюхой я за один стол не сяду». Мы и тогда с ним подрались.

– Я смотрю, вы постоянно дерётесь, – улыбаюсь я.

– Да, неприятная история вышла, – качает он головой.

Наконец и Денис подаёт голос:

– А всё потому, что ты первых попавшихся шлюх домой тащить.

– Да чего они шлюхи-то? – возмущается Виктор.

– У тебя же жена есть, где она?

– В Турции.

– А любовница где?

– В Италии, там сейчас сезон распродаж.

– А дети где? – не унимается Денис.

– Здесь в песочнице, – устало пересчитывает детвору Вера.

– Что это за мамочки, что бросили на тебя своих деток и укатили, Бог знает куда.

Я решаю заступиться за Витька.

– А может там реально распродажа, – говорю я.

– Она там вечная эта распродажа, потому что я их здесь вижу отсилы раз в год. – Говорит Денис, переворачивая стейки на решётке. – Да Витёк тот ещё бабник, зато хороший папа своим деткам, сидит с ними, играет. Не то что их мамаши.