Текст книги "Я – Товарищ Сталин 6 (СИ)"

Автор книги: Андрей Цуцаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Я – Товарищ Сталин 6

Глава 1

Утро 7 мая 1936 года в Москве выдалось тёплым и ясным. Солнце заливало кремлёвские дворы золотистым светом, играя на стёклах окон и начищенных медных ручках дверей. Лёгкий ветерок приносил сладковатый аромат цветущих лип.

Сергей, человек из другого времени, оказавшийся в теле Сталина, сидел за столом, перебирая бумаги с отчётами. Он знал, что мир балансирует на краю пропасти, и каждый шаг, сделанный сегодня, определит, кто будет диктовать правила завтра. Его цель была ясна: использовать хаос в Европе и Африке, чтобы укрепить позиции СССР, переписав историю, которую он знал слишком хорошо из своего прошлого мира.

Дверь кабинета тихо отворилась, и вошли четверо мужчин, чьи имена значили многое в этом мире: Вячеслав Молотов, нарком иностранных дел; Глеб Бокий, начальник ОГПУ, худощавый, с глазами, которые, казалось, видели всё насквозь; Павел Судоплатов, начальник иностранного отдела ОГПУ, с папкой в руках и лёгкой тенью усталости на лице после бессонной ночи; Борис Шапошников, нарком обороны, с военной выправкой и спокойной уверенностью, контрастировавшей с напряжённой атмосферой комнаты.

– Товарищи, садитесь, – произнёс Сергей низким голосом с лёгкой хрипотцой, указав на стулья, не отрывая взгляда от бумаг, хотя знал их содержимое наизусть. – Время дорого, и у нас много дел.

Мужчины сели, каждый занял своё место. Сергей зажёг трубку, выпустив облако едкого дыма, которое медленно поплыло к потолку.

– Мир накаляется, товарищи, – начал он, обведя глазами каждого из сидящих. – Британцы и немцы заняты своими разборками в Африке, и это даёт нам шанс. Но не обольщайтесь: это окно возможностей может закрыться в любой момент. Правительство Болдуина в Лондоне пока против Гитлера, но вы знаете, как быстро меняются настроения в Европе. Франция, – он посмотрел на Молотова, – в любой момент может повернуться к немцам, если почует выгоду. Италия Муссолини и Испания Франко – угрозы, которые нужно нейтрализовать, пока они не объединились против нас. СССР обязан выжать из этой ситуации всё возможное. Мы должны быть умнее, хитрее и быстрее.

Молотов поправил очки. Его лицо оставалось непроницаемым, но в голосе чувствовалась озабоченность, смешанная с привычной дипломатической выверенностью.

– Товарищ Сталин, вы правы насчёт Франции, – сказал он, тщательно подбирая слова. – Париж играет в двойную игру. Они боятся Гитлера, но ещё больше боятся нас. Наши источники сообщают, что французское правительство колеблется. Они готовы подписать соглашения с Британией, но если немцы предложат что-то заманчивое – например, долю в африканских колониях или гарантии безопасности на восточной границе, – Франция может повернуться к Берлину. Мы видели, как они вели переговоры за нашей спиной в прошлом. Я предлагаю усилить наше присутствие в Париже, но не только через дипломатов. Мы можем использовать наши связи в их профсоюзах и левых партиях, чтобы подогревать антигерманские настроения, как мы уже делали недавно. Если организовать забастовки или протесты, намекающие на немецкую угрозу, это заставит французов нервничать и держаться ближе к нам.

Сергей кивнул, его пальцы постучали по столу. Идея Молотова была разумной и проверенной, но он хотел большего. Франция была слабым звеном, и её нужно было либо притянуть к себе, либо сделать уязвимой для давления.

– Хорошо, Вячеслав Михайлович, – сказал он, выпуская облако дыма. – Усиливайте давление на Париж. Организуйте кампанию через профсоюзы, но тонко. И подготовьте план, как мы можем использовать их внутренние противоречия. Если Франция повернётся к нам, это станет нашим преимуществом. Если нет – мы должны быть готовы подорвать их стабильность изнутри. Найдите их слабые места: коррумпированных политиков, недовольных генералов. Мы должны знать, на кого можно надавить.

Молотов кивнул, делая пометку в блокноте. Его рука двигалась быстро, но аккуратно, фиксируя указания. Сергей повернулся к Бокию, чьи глаза, словно рентген, сканировали всех в комнате.

– Глеб Иванович, что у вас? – спросил Сергей. – В такое судьбоносное время мы должны быть уверены, что наши ряды чисты. У нас не должно быть слабых мест.

Бокий наклонился вперёд.

– Товарищ Сталин, мы проводим полную проверку всех сотрудников – от партийных органов до ОГПУ. Никто не останется без внимания. На данный момент задержаны двадцать три человека, подозреваемых в шпионаже или сомнительных контактах с иностранцами. Это в основном мелкие фигуры: курьеры, связные, несколько партийных работников, которые вели неосторожные разговоры. Мы ведём следствие, допрашиваем всех. Если кто-то работает на иностранные разведки, мы это выясним. Кроме того, мы усилили наблюдение за иностранными посольствами, особенно немецким и итальянским. Наши люди следят за их сотрудниками в Москве, Ленинграде и Киеве. Есть данные, что немцы пытаются завербовать наших граждан через подставные торговые компании, предлагая деньги за информацию о наших военных поставках. Мы перехватили несколько таких попыток, но я уверен, что это только начало. Итальянцы тоже активны: их агенты ищут контакты среди наших портовых работников в Одессе, вероятно, чтобы отслеживать наши грузы в Африку. Я лично контролирую процесс.

Сергей прищурился.

– Двадцать три – это только верхушка, Глеб Иванович, – сказал он. – Немцы, итальянцы, британцы не остановятся на мелких агентах. Проверяйте всех, особенно тех, кто имеет доступ к секретной информации. Проверьте наших людей в Африке, Испании, портах Чёрного моря. Если есть хоть малейший намёк на предательство, выкорчёвывайте его с корнем. Но тихо. Никаких громких дел, пока мы не будем уверены. И ещё: я хочу, чтобы вы усилили наблюдение за итальянским посольством. Муссолини становится слишком дерзким в Африке, и я хочу знать, что они планируют. Если их агенты работают в Одессе, перехватывайте их переписку. Мы должны знать, куда они смотрят.

Бокий кивнул, его лицо осталось непроницаемым, но в глазах мелькнула искра понимания. Он знал, что Сталин требует результатов, и был готов вывернуть всё наизнанку, чтобы найти предателей.

Сергей повернулся к Шапошникову.

– Борис Михайлович, что с нашими поставками? – спросил он, выпуская ещё одно облако дыма. – Африка и Испания – наши ключевые направления, и мы не можем позволить, чтобы они оказались под ударом.

Шапошников кашлянул, его голос был спокойным, но твёрдым, как у человека, привыкшего к военной дисциплине.

– Товарищ Сталин, поставки идут по плану, – начал он. – Мы используем текущую ситуацию, чтобы доставлять оружие и боеприпасы в Африку через Судан. Но я стараюсь не переусердствовать. Хайле Селассие – ненадёжный союзник. Он может повернуться к британцам, если ситуация станет для него невыгодной. Мы маскируем поставки через местных посредников, чтобы следы не вели к нам. Однако итальянцы усилили патрулирование в Эритрее, что создаёт риски для наших маршрутов. Я предлагаю усилить охрану складов в Судане и подготовить дополнительный резервный маршрут через Сомали, хотя это будет дороже и сложнее. В Испании поставки тоже идут, но там ситуация напряжённая: националисты Франко активно ищут наши грузы, и есть риск перехвата. Мы изменили маршруты, чтобы запутать их разведку, и усилили охрану транспортов. Кроме того, мы начали более активно обучать республиканцев тактике партизанской войны, чтобы они могли наносить удары по тылам Франко.

Сергей задумался, его пальцы снова постучали по столу. Селассие и Франко были проблемами, которые требовали немедленного решения. Поставки оружия были критически важны для сохранения влияния СССР, но любая ошибка могла привести к катастрофе.

– Хорошо, Борис Михайлович, – сказал он. – Усиливайте охрану складов, но без лишнего внимания. Изучите дополнительный маршрут через Сомали, но сначала убедитесь, что итальянцы не следят за нашими людьми в Судане. Подготовьте план на случай перехвата грузов – я хочу, чтобы у нас были запасные варианты. В Испании продолжайте обучение республиканцев, но добавьте инструкторов по диверсиям. Пусть они бьют по складам и дорогам Франко. И держите Селассие под контролем. Дайте ему понять, что без нашей поддержки он не продержится и недели. Организуйте встречу с его доверенными людьми – намекните, что мы можем поддержать другого лидера, если он начнёт играть против нас.

Шапошников кивнул, его лицо оставалось спокойным, но в глазах чувствовалась готовность к действию. Он сделал пометку, его рука двигалась быстро, фиксируя указания.

Сергей повернулся к Судоплатову, который ждал своей очереди, держа папку на коленях.

– Павел Анатольевич, – сказал он. – Что у вас по Африке и Испании? Как мы можем усилить наше влияние и ослабить врагов?

Судоплатов выпрямился, его голос был ровным, но в нём чувствовалась энергия человека, уже начавшего разворачивать операции.

– Товарищ Сталин, в Африке мы можем усилить поддержку местных сил, противостоящих итальянцам, – начал он. – Наши советники работают с партизанскими группами в окрестностях Аддис-Абебы. Эти группы готовы атаковать итальянские гарнизоны, но им не хватает оружия и координации. Я предлагаю увеличить поставки лёгкого оружия – винтовок, гранат, мин – и отправить инструкторов, чтобы обучить их тактике засад и диверсий. Это ослабит Муссолини и отвлечёт его силы. Мы также можем использовать местных вождей, недовольных итальянским присутствием. Некоторые из них готовы сотрудничать, если мы обеспечим их деньгами и оружием. Это может спровоцировать восстания в тылу итальянцев, создав хаос.

Сергей кивнул, его глаза сузились. Идея с вождями была рискованной, но перспективной. Если правильно выбрать союзников, это могло серьёзно подорвать позиции Муссолини.

– Интересно, Павел Анатольевич, – сказал он. – Работайте с вождями, но тщательно проверяйте их лояльность. Убедитесь, что они не переметнутся к британцам или итальянцам, как только те их поманят монетой. Организуйте тайные встречи, предложите им не только оружие, но и защиту от итальянских репрессий. Пусть видят в нас единственную силу, способную их поддержать. Но действуйте осторожно – никаких следов, ведущих к нам. И что по Испании?

Судоплатов продолжил, его голос стал чуть более оживлённым.

– В Испании Франко получает от немцев не только оружие, но и специалистов: военных советников, инженеров, лётчиков. Наши товарищи в Барселоне сообщают, что националисты готовят наступление на севере, в районе Бильбао. Они рассчитывают на немецкую авиацию для поддержки. Я предлагаю организовать серию диверсий против их складов и линий снабжения. Мы можем использовать наших агентов, чтобы подорвать их железнодорожные узлы и склады боеприпасов. Это даст республиканцам время перегруппироваться. Кроме того, мы можем усилить пропаганду среди местного населения. Распространение листовок, обвиняющих Франко в продаже Испании немцам, уже даёт эффект. Если мы добавим радиопередачи с призывами к сопротивлению, это подорвёт моральный дух националистов.

Сергей улыбнулся холодно и хищно, его усы дрогнули.

– Хорошо, – сказал он. – В Африке усиливайте партизан, но не просто оружием. Дайте им инструкторов, которые научат их бить точно – по итальянским конвоям, складам, офицерам. Пусть Муссолини увязнет в Абиссинии, как в болоте. С вождями: начните с тех, кто уже проявил недовольство итальянцами. Дайте им оружие, деньги, но держите их под контролем. В Испании организуйте диверсии, но приоритет – немецкие советники. Узнайте, кто они, где находятся, как передвигаются. Если мы захватим одного-двух, это даст нам информацию и ослабит Франко. И по пропаганде: листовки и радиопередачи – это хорошо, но добавьте слухи. Пусть в деревнях говорят, что Франко подписал секретный договор с Гитлером, отдавая Испанию под немецкий контроль. Это разожжёт недовольство.

Судоплатов кивнул, его рука быстро записала указания. В его глазах мелькнула искра энтузиазма – он любил такие задачи, где каждый ход требовал ювелирной точности.

– Есть ещё одна возможность, товарищ Сталин, – продолжил он. – В Африке мы можем использовать торговые пути, которые контролируют местные купцы. Некоторые из них готовы работать с нами, если мы обеспечим их безопасность и прибыль. Через них мы можем перебрасывать оружие партизанам, маскируя это под обычную торговлю. Это снизит риск перехвата итальянцами. В Испании мы можем подкупить местных контрабандистов, чтобы они сливали нам информацию о передвижении немецких грузов. Это даст нам точные цели для диверсий.

Сергей задумался, его пальцы сжали трубку. Идея с купцами и контрабандистами была заманчивой – она позволяла действовать скрытно, используя жадность местных игроков.

– Работайте с купцами, – сказал он. – Но проверяйте их дважды. Если хоть один переметнётся к итальянцам, мы потеряем всё. В Испании подкупайте контрабандистов, но не только за деньги. Дайте им гарантии, что республиканцы их не тронут, если они будут с нами. И ещё: я хочу, чтобы вы подготовили план, как перехватить немецкую переписку в Испании. Если мы узнаем, что они планируют, мы сможем бить первыми.

Судоплатов кивнул.

Сергей откинулся на спинку кресла, выпуская облако дыма, которое медленно растекалось по комнате. Он чувствовал, как адреналин пульсирует в венах. Эта игра была борьбой за будущее, и он знал, какие ошибки были совершены в его прошлом. Теперь он мог всё исправить, но для этого нужна была абсолютная точность.

– Товарищи, – сказал он. – Мы стоим на пороге большой войны. Африка, Испания, Европа – это поля сражений, где решается судьба СССР. Немцы, британцы, итальянцы думают, что они главные, но мы заставим их играть по нашим правилам. Молотов, держите французов в узде. Бокий, вычистите предателей. Шапошников, обеспечьте поставки. Судоплатов, ослабьте врагов там, где они не ждут. Мы не имеем права на ошибку. Идите и работайте.

Мужчины кивнули, в их глазах горела решимость. Они знали, что Сталин видит дальше, чем кто-либо другой, и были готовы следовать за ним. Один за другим они вышли, тихо закрыв за собой дверь.

Сергей остался один. Он подошёл к окну, глядя на Москву, залитую тёплым утренним светом. Город казался спокойным, почти безмятежным, но он знал, что это иллюзия. За горизонтом, в далёких странах, уже разгорались пожары, которые могли поглотить весь мир. Он затянулся трубкой, выпуская облако дыма, и улыбнулся. Он был человеком, который видел будущее и теперь он должен был его переписать.

* * *

Утро 7 мая 1936 года в Берлине было серым и промозглым. Гитлер стоял у высокого окна, заложив руки за спину. Его взгляд скользил по серому небу, но мысли были далеко – в далёких землях Восточной Европы, где он видел будущее Германии. На столе перед ним лежала карта, испещрённая пометками: красные стрелки указывали на Польшу, Чехословакию, Прибалтику. Он знал, что время для решительных шагов ещё не пришло, но каждый день приближал его к цели. Однако сегодня его планы омрачала новость, которую принёс человек, стоявший сейчас перед ним.

Генрих Мюллер, начальник гестапо и службы безопасности (СД), стоял навытяжку, держа в руках тонкую папку.

– Мой фюрер, – начал Мюллер, – у нас есть серьёзные новости. Мы поймали шпиона в вермахте. Майор Эрих Вольф, командир батальона в 7-й пехотной дивизии, передавал сведения британской разведке.

Гитлер резко повернулся от окна, его глаза сузились. Он подошёл к столу медленно, словно хищник, оценивающий добычу. Его пальцы сжались в кулаки, а лицо, обычно бледное, начало наливаться краской.

– Британцы, – прошипел он, и в его голосе прозвучала смесь ярости и презрения. – Эти проклятые островитяне снова суют свои длинные носы туда, где им не место! Что именно он передал, Мюллер? И как долго это продолжалось?

Мюллер открыл папку, извлёк несколько листов, исписанных аккуратным почерком, и положил их на стол перед Гитлером.

– Майор Вольф был завербован британцами около года назад, – начал он. – Мы перехватили его переписку три недели назад, когда один из наших агентов в Мюнхене заметил подозрительные контакты. Вольф использовал шифрованные письма, отправляемые через подставное лицо – некоего торговца из Гамбурга, который, как оказалось, работал на британскую разведку. Мы взяли торговца два дня назад, и он заговорил. Вольф передавал британцам информацию о наших военных учениях в Баварии, о расположении складов боеприпасов и о планах по усилению гарнизонов на восточной границе. В частности, он сливал данные о наших новых танковых дивизиях – численность, вооружение, маршруты передвижения.

Гитлер ударил кулаком по столу, отчего карта дрогнула, а карандаш, лежавший рядом, скатился на пол. Его глаза горели, а губы сжались в тонкую линию.

– Это предательство! – рявкнул он. – Вермахт – это основа нашей силы, а они, эти британские крысы, думают, что могут подорвать нас изнутри! Что ещё, Мюллер? Есть ли доказательства, что он работал не один?

Мюллер выдержал паузу, его взгляд оставался неподвижным, словно он взвешивал каждое слово.

– Мы допросили Вольфа, мой фюрер, – продолжил он. – Он утверждает, что действовал в одиночку, но я не верю. Его контакты с торговцем были слишком хорошо организованы, чтобы это была работа одного человека. Мы проверили его окружение: офицеров, с которыми он общался, даже семью. Пока ничего, но я приказал гестапо копать глубже. Мы также усилили наблюдение за британским посольством в Берлине. Есть данные, что их атташе по военным вопросам, некий капитан Хартли, встречался с подозрительными лицами в ресторанах на Унтер-ден-Линден. Мы следим за ним. Если он связан с Вольфом, мы это выясним.

Гитлер начал мерить шаги по кабинету, его сапоги глухо стучали по паркету. Он остановился у карты, его пальцы пробежали по красным стрелкам, указывающим на восток. Его мысли были там – в Польше, в Прибалтике, в землях, которые он считал будущим жизненным пространством Германии. Но британцы, эти упрямые, высокомерные британцы, снова вставали на его пути.

– Они боятся нас, Мюллер, – сказал Гитлер, его голос стал тише, но в нём чувствовалась затаённая угроза. – Они знают, что Германия поднимается, и делают всё, чтобы помешать нам. Болдуин и его кабинет – жалкие трусы, которые цепляются за свои колонии, пока мы строим новую империю. Они шпионят, плетут интриги, пытаются ослабить нас, потому что знают: если мы объединим Европу под нашим знаменем, их время закончится. Но я не позволю им диктовать нам правила!

Он резко повернулся к Мюллеру, его глаза сверкнули.

– Что вы сделали с Вольфом? – спросил он. – Он ещё жив?

Мюллер кивнул, его лицо оставалось бесстрастным.

– Он под стражей, мой фюрер. Мы держим его в подвале на Принц-Альбрехт-штрассе. Допросы продолжаются. Он сломлен, но пока не сказал ничего нового. Я приказал использовать все методы, чтобы выжать из него всё, что он знает. Если есть другие шпионы, он их выдаст.

Гитлер кивнул, но его лицо оставалось мрачным. Он подошёл к столу, взял лист с отчётом Мюллера и пробежал глазами строчки. Его пальцы дрожали от едва сдерживаемой ярости.

– Это не просто шпион, Мюллер, – сказал он, его голос дрожал от гнева. – Это удар по нашей чести. Вермахт должен быть неприкосновенным, а теперь британцы смеются над нами, зная, что один из наших офицеров продал их секреты за жалкие фунты! Я хочу, чтобы вы нашли всех, кто с ним работал, всех, кто знал, но молчал. И я хочу, чтобы британцы заплатили за это. Они думают, что могут играть с нами? Мы покажем им, что такое настоящая игра.

Мюллер слегка наклонил голову, его глаза сузились.

– Мой фюрер, я уже отдал приказы. Мы проверим каждого офицера в 7-й дивизии. Если есть другие предатели, мы их найдём.

Гитлер остановился, его взгляд стал задумчивым.

– Хорошо, Мюллер, – сказал он, садясь за стол. – Работайте над этим. Я хочу знать, кто ещё копается в наших делах. И я хочу, чтобы Вольф стал примером. Расправьтесь с ним так, чтобы другие офицеры даже не думали о предательстве.

Мюллер кивнул, его губы дрогнули в едва заметной улыбке. Он знал, что Гитлер ценит жестокость, особенно когда дело касалось предательства.

– Будет сделано, мой фюрер, – сказал он. – Вольф не увидит следующего рассвета. А его дело станет предупреждением для всех. Мы уже готовим сообщение для вермахта: любой, кто осмелится работать на врага, заплатит самую высокую цену.

Гитлер откинулся на спинку кресла. Он задумался, его мысли метались между яростью и стратегическими расчётами. Британцы были проблемой, но не единственной. Он знал, что в Москве Сталин тоже не сидит сложа руки. Слухи о советских поставках оружия в Африку и Испанию доходили до него, и это беспокоило его не меньше, чем британские шпионы. СССР был далёкой, но реальной угрозой, и Гитлер понимал, что рано или поздно ему придётся столкнуться с этой силой.

– Мюллер, – сказал он, его голос стал тише, почти вкрадчивым. – Что мы знаем о русских? Они тоже лезут в Африку и в Испанию. Я слышал, что их агенты орудуют в Барселоне, подстрекают республиканцев. Это правда?

Мюллер кивнул, его рука потянулась к папке.

– Да, мой фюрер. Мы перехватили несколько грузов в портах Бильбао и Валенсии, но это лишь малая часть. Сталин действует скрытно, маскируя свои поставки через третьи страны. В Африке они работают с партизанами, которые воюют против итальянцев в Абиссинии. Муссолини жаловался на это на прошлой неделе. Он считает, что Советы хотят отвлечь его силы, чтобы ослабить его позиции в Европе.

Гитлер усмехнулся, но его глаза остались холодными.

– Сталин, – пробормотал он. – Он хитёр, как лис. Он играет на всех досках сразу, но ошибается, если думает, что я не вижу его игру. Пусть возится в Африке и Испании – это отвлечёт его от Восточной Европы. Но мы должны быть готовы.

Мюллер кивнул.

Гитлер подошёл к окну, глядя на серый Берлин. Его мысли были далеко – в землях, которые он собирался завоевать, в мире, который он собирался построить. Британцы, русские, французы – все они были препятствиями. Он сжал кулаки, чувствуя, как сила пульсирует в его венах.

– Мы стоим на пороге величия, Мюллер, – сказал он, не оборачиваясь. – Германия поднимется, и никто – ни британцы, ни кто-либо другой – не остановит нас. Идите и работайте. Найдите предателей, уничтожьте врагов, подготовьте почву для нашего будущего. Я рассчитываю на вас.

Мюллер встал и вышел, тихо закрыв за собой дверь. Гитлер остался один, глядя на город, который он видел центром нового мира. Он знал, что ставки повышаются. И он был готов к этой игре.