Текст книги "Время выбора"

Автор книги: Андрей Чернецов

Соавторы: Влад Левицкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Тир с друзьями молчаливо созерцали поистине великую и ужасную картину. При свете факелов она казалась и вовсе зловещей.

– Теперь фирийцы будут вынуждены отступить, чтобы перегруппироваться, – продолжал барон. – Этот участок они проиграли. Так что у нас есть некоторое время, чтобы перевести дух и собраться с силами...

Однако сейчас друзьям было не до этого. Они были измучены, изранены и просто обессилены; в душе была какая-то пустота, и лишь у Тира эту пустоту постепенно занимала Роланда, а также предчувствие скорой встречи...

Барон в сопровождении сегодняшних героев, среди которых оказался и проявивший чудеса храбрости и мастерства Брабан, отправился внутрь башни.

– Сконди, – еле слышно позвал друга Ле Криан, когда барон, Тир и Брабан вырвались немного вперед. – Ты... в общем, извини меня. Твой план оказался и вправду гениален. И даже без приставки «почти». Я сомневался, а надо было просто поверить...

– Оставь, Криан, – примирительно сказал гном, кладя свою массивную ладонь на плечо друга. – Я тоже был не прав – подвергал всех вас поистине страшной опасности. И если бы не Тир – плавать бы нам всем сейчас в том рве, вместо фирийцев.

– Да-а... Тир удивил, – задумчиво проговорил озерник, в свою очередь кладя руку на плечо гнома. – Интересно, откуда у него такие способности?

– Думаю, он скоро сам все расскажет.

– Конечно, расскажет, ведь мы – его друзья!

Глава пятая

Первейший советник его светлости эмира обернулся. В дверях его опочивальни застыл вечно невозмутимый Нодар, всем своим видом показывая готовность к служению.

– Явился-таки, – проскрипел первейший советник. – Сколько можно ждать!..

– Извини, Ахмад, но меня задержал его светлость эмир...

Во всем Кантахе лишь одному ему дозволялось называть первейшего советника по имени. И лишь он один обладал непререкаемым правом оспаривать слова Ахмада, а также дерзить ему. Но сегодня первейший советник был не в духе.

– Не называй этого недоноска «его светлостью» в моем присутствии! – рявкнул Ахмад. – Очень скоро он вообще потеряет дарованный от рождения титул!

– Ты получил известие от повелителя? – не обращая внимания на недовольство Ахмада, спросил телохранитель.

– Получил, – нехотя ответил Ахмад. – Времени совсем не осталось. И оттого он скоро будет здесь, в Мелльехе. Так что надо приступать ко второй части нашего плана...

Ахмад вдруг резко замолчал и, склонившись над небольшим фонтаном, расположенным как раз по центру покоев, принялся водить рукой по серебристой глади воды. Между пальцами засверкали желтоватые огоньки...

Нодар застыл, не смея тревожить своего повелителя и друга. Ахмад колдовал, а в таких случаях беспокоить его было верхом глупости – чего доброго, еще останешься без одного из пальцев, да и то в лучшем случае... Телохранитель Советника мельком взглянул на свою левую руку. На ней не хватало двух пальцев – мизинца и среднего.

– Эмир – один, – Ахмад резко отдернул руку от внезапно помутневшей воды и повернулся к своему телохранителю. – Он отослал своих наложниц и сейчас пребывает в блаженном состоянии безделья.

Нодар ничего не ответил. Лишь положил ладонь на висящий у пояса короткий талвар.

– У тебя есть пара надежных людей из числа охраны Эмира?

– Обижаешь, Ахмад, – чуть более наигранно, чем следовало, ответил Нодар. – У меня есть гораздо больше, чем пара!..

– Двух хватит, – улыбнулся Советник. – Не стоит привлекать лишнего внимания.

– Как будет угодно повелителю, – отчеканил Нодар.

– А мне именно так и угодно, – передразнил своего телохранителя Ахмад. – Отправляйся прямо сейчас. А я пока подумаю, что нам делать дальше...

Ахмад проводил своего телохранителя, пока за ним не захлопнулась дверь, после чего умостился в роскошное, сделанное из эльфийского платана кресло. Теперь оставалось только ждать. Начиналась вторая часть его плана. Хотя точнее было бы сказать – плана повелителя!.. Но первейший советник уже успел подстроить его под свои личные интересы и теперь с замиранием сердца ожидал, что же будет дальше.

Убить эмира, и сделать это так, чтобы смахивало на эльфов, – лишь малая часть того, что позволит ему овладеть властью и славой. Ведь не зря же он добился от эмира подчинения себе всех войск Кан-таха? Не зря устраивал вылазку за вылазкой в глубь Звездного леса?.. Эльфы должны быть готовы к появлению повелителя Ахмада, первейшего советника его светлости эмира Кантаха!..

Первейшему советнику никак не хотелось променять одного повелителя на другого – тем более такого!.. Он хотел стать им сам, а средства... Что ж, для победы и величия годятся любые средства и орудия, включая и такие, как эльфы, Нодар и даже этот загадочный, непонятно откуда взявшийся повелитель...

Время шло, а Нодара все не было. И Ахмад уже начал волноваться – а вдруг что-то пошло не так, вдруг Нодару не удалось убить Эмира?

В дверь первейшего советника осторожно постучали.

– Нодар, ты? – выдержав паузу, спросил Ахмад. Вместо ответа в покои советника ввалился измученный, едва держащийся на ногах телохранитель.

– Что случилось? Ты выполнил мой приказ? – забеспокоился Ахмад.

– Да... Эмир мертв...

Как будто камень упал с души. Ахмад чуть заметно улыбнулся.

– Рассказывай, как все произошло.

– Эмир был один, как ты и говорил, – прохрипел Нодар. – Я выставил охрану у его дверей, а сам под предлогом неотложных вестей с границы вошел внутрь... Убить эмира не составило большого труда, да и обставить все под эльфов – тоже. Но когда я покидал его опочивальню... Из-за ширмы выскочила одна из наложниц и, подняв неимоверный крик, бросилась прочь. Ни я, ни мои воины этого не ожидали... и пропустили ее.

– Ты нашел ее? – нахмурился Ахмад.

– Да... Но пока это случилось, она успела поднять на ноги семерых гвардейцев...

– И надо полагать, они все мертвы? – как бы невзначай поинтересовался советник.

– Обижаешь, Ахмад, – подбоченился Нодар. – Конечно же, мертвы...

– Ну, вот и славно!.. Вижу, ты порядком устал. Так что можешь пойти отдохнуть... а я пока...

Нодар кивнул и направился к двери, когда его опять окликнул Ахмад:

– Кстати, Нодар, перед тем как отправишься отдыхать... Разыщи тех двух воинов, что помогали тебе. Пусть распустят среди простых людей слухи, что эмира Кантаха убили эльфы Звездного леса. И проследи, чтобы так же думали и все обитатели дворца.

– Будет исполнено, – устало отчеканил Нодар и отправился исполнять распоряжения своего повелителя.

Ахмад же тем временем опять склонился над фонтаном.

Шедевр кантахийской скульптуры, как называл его сам покойный Эмир, был построен совсем недавно. Скульптура какого-то странного существа – высокое могучее существо чем-то напоминало человека, но с винтообразными рогами на голове; оно стояло, чуть сгорбившись, плотно укутавшись в плащ, а из-под его пол выбивались десятки тонких струек воды и падали в небольшое круглое озерцо, окружающее эту странную скульптуру.

И лишь Ахмад знал, кого она изображает. Имен-но в таком образе явился к нему первый раз повелитель...

Кроме эстетической, у фонтана была еще одна функция – окно, связывающее Ахмада и повелителя.

Руки первейшего советника с неимоверной быстротой замелькали над водной гладью. Еще немного и...

По воде прошла короткая, едва уловимая судорога, и спустя мгновение на глади стали проступать пока почти неразличимые, но с каждой секундой становящиеся все отчетливее черты нечеловеческого лица. Точная копия самого фонтана...

– Как продвигается исполнение моего плана? – прогремело по ту сторону воды.

– Все хорошо, повелитель, – елейным голосом пролепетал Ахмад. – Эмир убит, и теперь вся власть в Кантахе сосредоточена в руках вашего скромного слуги... Какие будут дальнейшие приказания?

– Почти никаких. – Первейший советник готов был поклясться, что его визави улыбнулся. – Завтра я отбываю из Банбы и через несколько дней буду у тебя. Приготовься к торжественной встрече, а также собери самых преданных и бесстрашных людей. Они мне пригодятся...

– Немедленно исполняю, мой повелитель, – поклонился Ахмад. – Что-нибудь еще?

– Убедись, что власть в Кантахе и вправду принадлежит тебе. Целиком и полностью...

– Я понял вас, повелитель.

– Хорошо, – ответил тот. – Тогда ты можешь быть свободен. Как только мне понадобятся твои услуги, я немедленно дам знать... А теперь иди.

– Слушаюсь, повелитель, – сказал Ахмад, уже творя над водой какие-то странные пассажи. – Не смею вас более задерживать.

Очертания существа вдруг дрогнули и начали стремительно расплываться.

Теперь оставалось только одно – ждать, когда он появится. А потом... обстоятельства подскажут, что делать дальше...

Ахмад, несмотря на стоявшую во дворце жару, поплотнее укутался в светло-голубой плащ и двинулся прочь из покоев. Эмир убит, и теперь он становился фактическим правителем Кантаха. У убитого правителя Кантаха не было ни наследников, ни родственников, а поэтому правителем этих земель становился первейший советник его светлости эмира...

Уже не советник, а правитель улыбнулся, осторожно закрывая за собой дверь. До приезда его повелителя было еще далеко, а пока наваливались неотложные государственные дела.

Ахмад начинал править...

* * *

Король Улада был в бешенстве. Лейтана пала, но ее король, который являлся залогом независимости королевства, исчез!

– Как я уже вам говорил, захватить Лейтану – лишь полдела, – не унимался Конхобар. – Даймир должен быть уничтожен! И что я вижу? Мне подсовывают какого-то мужика, отдаленно напоминающего Даймира!

Полководцы стояли понурив голову. Никто не проронил ни слова, в то время как Конхобар продолжал осыпать их отборной, заковыристой бранью.

– Бездари! Олухи! Я захватываю Килию, а на следующий день мне сообщают, что король Лейтаны Даймир благополучно переправляется через Килийское море и находит убежище у каких-то князьков Изгиба!..

Конхобар замолчал, захлебнувшись собственным гневом.

– И что теперь прикажете мне делать, господа вояки? Повесить каждого третьего килийца? Или самому добровольно вскрыть вены, на радость тому же Даймиру?

– Отец, – нарушил молчание Лаоген. – У нас нет другого выхода, как... последовать за Даймиром.

Последовать за Даймиром? Что ж, это и вправду единственный выход из сложившейся ситуации.

– Ты прав, сын мой, – уже заметно спокойнее ответил Конхобар. – У нас нет другого выхода... Но возникает слишком много проблем. И я хочу, чтобы каждый из вас понимал их... – Король Улада склонился над картой Восточной Тверди и принялся перечислять, последовательно загибая пальцы: – Придется оставить часть войск тут, в Лейтане, дабы поддерживать порядок. Это раз... Второе. Мы будем сражаться на абсолютно чужой для нас земле с противником, о котором мы не знаем почти ничего. Я бы охотно поверил в то, что князья Изгиба выдадут нам Даймира, но, боюсь, этого не случится. И тогда нам придется иметь дело с их дружинами... Третье. Мы будем отрезаны от родины морем, и на особое подкрепление, доставку припасов и тому подобное – рассчитывать не придется... Четвертое же плавно вытекает из третьего. Затягивание войны будет на руку все тем же князьям, а вот нам это будет грозить медленной, но неминуемой гибелью...

– Но есть и плюсы, – осторожно заметил Коналл.

– Это какие же?

– Слава и уважение, – невозмутимо ответил младший сын короля. – Если армия Улада вторгнется в княжества Изгиба и победит их – вся Твердь станет уважать и бояться блистательного короля Конхобара. Улад станет могущественным и великим как никогда! А что еще так возвеличивает страну и ее правителя, как победы? Причем такие!..

– Коналл прав, отец, – неожиданно поддержал своего брата Лаоген. – Надо штурмовать Изгиб. Князья могут оказать сопротивление, только если объединятся. Но ты ведь знаешь, что этого никогда не будет.

Эти местные корольки никогда между собой не ладили и при любой опасности были готовы вцепиться друг другу в глотки...

Король Улада в очередной раз склонился над картой. Та-ак! Изгиб гораздо меньше той же Лейтаны. Да и правят им, если он не ошибается, около двадцати князей...

– Хорошо, будем считать, что вы меня уговорили, – согласился Конхобар. – Но разбить княжеские дружины надо быстро. И желательно – наголову!.. Еще несколько дней, и Кухулин насмерть схватится с эльфами. И вот там понадобятся все наши войска и вся наша доблесть! – торжественно закончил король, при этом едва заметно улыбнувшись.

И лишь один Лаоген понимал, что означает эта улыбка.

– Тогда надо немедленно выступать, – горячо воскликнул Коналл.

– Не торопись, – охладил сына Конхобар. – Выступать надо, ты прав. Но сначала надо решить, кто остается в Килии поддерживать порядок. И я думаю, что наилучшей кандидатурой для этого будет...

Полководцы, все как один, напряглись в ожидании решения короля. Оставаться в Килии не хотелось никому. Это и опасно, в связи с возможными мятежами и восстаниями, и недостойно, так как оставшийся станет простым надзирателем, на долю которого выпадет судьба палача...

– Коналл, – наконец произнес Конхобар. – Я доверяю тебе, сын мой, и оттого оставляю в Килии.

На самом же деле доверие короля означало совершенно противоположное. И Коналл это прекрасно понимал. Но, как и прежде, безропотно согласился с приказом.

– Да будет воля твоя, отец, – немигающим взглядом уставился на карту Коналл. – Я останусь и сделаю все, чтобы, когда ты вернешься, Лейтана встретила тебя как своего законного правителя.

– Вот слова истинного воина и мужа, – воскликнул Конхобар. – Но не будем отвлекаться... Господа полководцы, нам пора собираться в дорогу...

Флотилия короля Конхобара отплывала из захваченной Килии. Каждый уладец прекрасно понимал: эффекта неожиданности не будет, князья Изгиба будут готовы к нападению. Однако все верили, что удача на их стороне, а значит, и победа уже не за горами...

Серо-зеленые волны яростно бросались на высокие борта и, разбиваясь о них, взметались вверх тучей холодных брызг. Килийское море хоть и считалось более спокойным, чем Радужное море или море Мертвых, но сейчас, на пике зимы, оно также было достаточно капризным и своенравным.

Конхобар застыл на носу флагмана, неотрывно глядя на разбушевавшуюся морскую стихию.

«Ты играешь с огнем, король Конхобар, – прозвучал в его сознании холодный бесцветный голос. И король Улада чуть не выпал за борт... Она! Смогла-таки дотянуться!.. – Я ведь говорила, чтобы ты был поосторожнее, замышляя что-то свое. Думаешь, отправить Кухулина вместе с Копьем – была хорошая идея?»

– Но... я все предусмотрел... Повода для беспокойства – нет!.. – жалобно взвыл Конхобар.

«Поверь мне, повод есть. – Голос собеседницы внезапно сделался резким и жестоким. – Я уже говорила, что Копье еще не набрало достаточно Силы. Но ты меня не послушал! Ты отправил своего сына наказать эльфов!.. Что ж, это тоже можно было предугадать... Последний раз говорю тебе, Конхобар сын Нессы, если Сила Копья окажется растраченной впустую или, чего доброго, оно вообще исчезнет – твоей участи не позавидую даже я! Так что смотри не ошибись король Улада, и помни, что я тебя найду хоть на краю земли...»

Голос ночной воительницы внезапно умолк. Конхобар что есть силы тряхнул головой. Может, он и вправду играет с огнем? Может, стоило отдать ей Копье, положившись на ее слово?

– Отец, – послышался позади голос Лаогена. – Разреши мне побыть с тобой...

Король Улада нехотя повернулся, одарив сына печальной, немного смущенной улыбкой.

– Я... – начал было Лаоген и тотчас осекся. От него не ускользнула перемена в настроении отца. – Что случилось? Неужто опять...

– Угу... Она опять приходила...

– Ты что, боишься ее? – осторожно поинтересовался Лаоген. – Она ничего не сможет сделать! Потому как если бы могла, то давно бы сделала. А так... Это лишь пустые слова.

– Возможно... ты прав, – отстранено ответил Конхобар. – Но отчего-то чем ближе развязка нашего плана, тем страшнее становится. И тем больше уверенности, что ее слова – не простой звук...

Конхобар говорил с такой верой, что даже смелый и бесшабашный Лаоген задумался: а что, если отец прав? Что, если мы потерпим поражение?!

Но спустя мгновение Лаоген уже взял себя в руки. Ведь не зря же он был одним из лучших воинов Улада, уступая лишь Кухулину и нескольким его самым верным дружинникам, многие из которых, к слову сказать, не вернулись из последнего путешествия...

– Ладно, отец, – хлопнул по плечу Конхобара Лаоген. – Поживем – увидим. А пока надо готовиться к встрече с княжескими дружинами...

И отец с сыном безмолвно уставились в увеличивающуюся на горизонте точку. Берег Изгиба... Что ж, теперь Даймир так просто не уйдет!

* * *

На этот раз совет правителей Озерных кланов был в полном составе. Девять вождей. Тогда, как в прошлый раз, когда решалась судьба Ле Гуина и Ле Криа-на, их было семеро.

И повод сейчас был гораздо весомее.

– Я рад, что вы откликнулись на мой призыв, – торжественно начал Ле Анкр. На этот раз именно он созвал вождей. – Несомненно, каждый из вас уже знает о цели собрания и догадывается, какие решения нам предстоит принять. Однако я все-таки объясню причину моего призыва.

– Опять нудить начнет, – ни к кому не обращаясь, проворчал Ле Трод. Противостояние между двумя наиболее влиятельными вождями кланов не исчезло даже перед лицом общей опасности.

Однако Ле Анкр не обратил на него никого внимания.

– Мои люди донесли, что на берегах Изгиба высадилось огромное войско. И это оказался король Улада Конхобар... – Ле Анкр сделал паузу, дабы остальные члены совета задумались над сказанным. – Уладцы схватились с князьями, которые оказались не готовы к такому напору. Конхобар привел с собой около тридцати тысяч!

Среди вождей раздался вздох изумления и недоверия. Это же силища, с которой бороться невозможно!

– А ты не преувеличиваешь? – недоверчиво покачал головой Ле Трод. – Каждый из нас посылал своих разведчиков и приблизительно знает количество уладских воинов. Да, их много, но насчет тридцати тысяч – это ты загнул.

– Вы вправе доверять своим разведчикам, как и я своим, – неожиданно быстро согласился Ле Анкр. – Я тоже думал, что их гораздо меньше... Однако король Улада привел именно столько воинов. Он перехитрил и нас, и князей.

– Как это?

– Он высаживался в несколько заходов... Я сам удивился, когда узнал это, ведь наши разведчики все равно бы заметили их, рано или поздно. Но видимо, Конхобар каким-то образом скрыл остальные войска! Возможно, магия, возможно, что-то еще... Это сейчас не главное. Главное то, что эти сведения я получил от посыльных самих князей и что нам теперь надо решать – помочь ли тем, с кем мы уже несколько веков находимся в союзе, а наши люди в кровном родстве! Помочь ли нам своим друзьям или остаться в стороне и наблюдать, как Конхобар превратит эти земли в пепелище, а города – в руины! – закончил Ле Анкр, и среди вождей тотчас же пронесся ропот недовольства и удивления, мол, как же это так – не помочь своим единственным во всем мире друзьям?!

В глубине души Ле Анкр ликовал – еще никогда правители кланов так горячо не поддерживали его. Правда, и такого повода еще никогда не было... Озерные кланы стояли на пороге войны, причем не какой-то там эфемерной и далекой, а вполне реальной, уже стучащейся в раскрытую настежь дверь.

– Мы верим тебе, Ле Анкр, – поддержал своего товарища Ле Март. – Однако твои слова должны как-то подтверждаться. Слишком глубокий смысл в них и слишком большая угроза.

– Конечно-конечно, – немедленно закивал вождь второго по численности клана. – Я предвидел это и взял с собой послание князей, на котором, к слову сказать, все без исключения печати держателей Изгиба!

Рука озерника поползла к бесформенным складкам плаща, и через секунду перед глазами вождей появилось княжеское послание. Ле Анкр осторожно передал его все тому же Ле Марту, и послание тотчас устремилось по кругу, переходя из одних рук в другие.

Ле Трод недоверчиво хмыкнул. Однако когда послание оказалось в его руках, враз помрачнел. Послание князей Изгиба оказалось подлинным; вот и пестрящие разноцветные гербы, и вычурные подписи.

– Если все ознакомились, – наконец сказал Ле Анкр, когда послание, сделав полный круг, вернулось назад, – тогда предлагаю голосовать. Кто за то, чтобы оказать поддержку княжеским отрядам?

Восемь трилистников легли на землю. И даже Ле Трод, поколебавшись, положил свой трилистник. Девятый. Единогласно...

– Вы приняли поистине мудрое решение! – радостно воскликнул Ле Анкр.

– А другого и не могло быть, – проворчал Ле Трод, вертя между пальцев янтарный трилистник.

Ле Анкр усмехнулся. Однако как-то по-доброму, понимающе. Ле Трод был по-своему прав – озерники еще никогда не предавали своих союзников и друзей!

Да, Ле Трод, несмотря на его прескверный и сварливый характер, был настоящим воином и правителем. И именно за это Ле Анкр уважал его, невзирая на давнюю вражду.

– Тогда мне ничего не остается, как объявить об окончании совета, – закончил Ле Анкр. – Нам надо готовиться. И как можно быстрее! Пока Конхобар еще не сломил княжеские войска окончательно.

Никто не проронил ни слова. Правители Озерных кланов, поднявшись, лишь молча кивнули, соглашаясь со словами Ле Анкра, и отправились к своим походным шатрам...

Кланы ждали войну с другой стороны, однако она в очередной раз преподнесла им сюрприз – и это несмотря на то, что озерники считались лучшими воинами всей Тверди! Война стояла на пороге, и совсем не на том, откуда ее ожидали...

Озерный край вступал в свою собственную, неожиданную, но такую знакомую войну...

* * *

Туннель сделался совсем узким. Появились стершиеся от времени ступеньки, которые то ныряли вниз, уводя ее вглубь, то вдруг устремлялись вверх к казавшейся такой близкой поверхности.

Роланда ступала осторожно, боясь поскользнуться на мокрых ступенях, поросших ковром из мягкого мха. Огненный пес же, напротив, весело кружил вокруг своей хозяйки, то и дело норовя прыгнуть ей на грудь.

– Прекрати, Огонек, – сварливо топнула ногой Роланда, и пылающая шерсть на мгновение стала тусклой – молодой харал обиделся. Однако, как и свойственно любому щенку, обиду тотчас забыл и вновь прыгнул своей хозяйке на грудь, едва не сбив ее с ног.

На этот раз Роланда лишь печально вздохнула и крепко прижала к себе щенка. Языки огня, обвивающие ее питомца, тут же погасли, и на руках остался огромный нелепый щенок, так и тянущийся, чтобы достать своим шершавым языком до лица своей хозяйки. «Эх ты, Огонек... Уже гораздо больше любой собаки, а ведешь себя как совсем несмышленая дворняжка!» – мысленно укорила своего питомца Роланда, опуская его на пол.

Ярко-рыжая шерсть немедленно вспыхнула веселым оранжевым огнем. Собственно, только из-за этого она и назвала пса Огоньком – из-за постоянно выбивающегося из-под мягкой шерстки пламени. И судя по всему, молодой харал сразу же принял данное хозяйкой имя...

– Ты бы лучше карту подсветил, – как бы невзначай бросила баронета. – А то идем-идем, а когда наверх выбираться – не знаем...

Она даже не успела моргнуть глазом, как Огонек уже стоял рядом, а его чудная шерсть полыхала так, словно под сводами пещер внезапно зажглось одно из солнц.

– Спасибо, родненький, – погладила пса Роланда. Она уже поняла – этот огонь не причинит ей вреда. – Так-с, значит, мы здесь... А вход в Лиомор... Погоди! – радостно воскликнула девушка. – Мы ведь пришли! Вон там, видишь? В конце коридора. Вроде бы и дверь какая-то...

Роланда и неотступно следовавший за ней харал бросились к видневшейся в конце туннеля огромной, поросшей мхом и плесенью двери. Туннель, некогда принадлежавший то фоморам, то туатам, не кончался – он вел дальше на север. Однако для Роланды и Огонька путешествие по этому царству тьмы и страха заканчивалось...

Дверь оказалась наглухо запертой. Замок проржавел, петли вросли в каменные стены... Она попыталась открыть ее просто так – толкнув вперед, но куда там! – дверь застыла перед ней, словно само продолжение несокрушимой стены. Да и, надо признать, она ведь не силач из детских сказок, способный одним мизинцем сдвигать горы!

Что же делать? Э-эх! Если бы сейчас услышать голос той неведомой помощницы... Она уже помогла один раз, остановив харалов, быть может, поможет и второй? Но Роланда прекрасно понимала, что теперь она предоставлена сама себе. Только она и Огонек...

– Дверь нам не открыть, – печально сказала Роланда, повернувшись к Огоньку. – А помощи ждать неоткуда... Вот если бы ты смог спалить ее...

Идея пришла сама собой. Харал, огонь... Но Огонек и так уже все понял. Стремительный прыжок, и...

Роланда видела, как ее питомец, сорвавшись с места, прыгнул прямо на массивную дверь, еще в полете окутываясь ярко-красным слепящим пламенем. Спустя мгновение огненный пес столкнулся с непреодолимой преградой... И словно слился с ней!.. А еще через секунду отсыревшая дверь вспыхнула изнутри жгучим яростным пламенем.

– Ничего себе! – вырвалось у Роланды. Дерево боролось, однако проигрывало. То тут, то там стали отваливаться целые пласты пламенеющих остатков двери, икры сыпались во все стороны...

От преграды почти ничего не осталось. Лишь кучка пепла да несколько догорающих бревен.

Роланда даже не успела удивиться, куда подевался Огонек, как из последнего еще не опавшего пламени вдруг выскочил харал. Не было, но вот взял и появился – из ниоткуда...

– Да ты просто находка, – погладила ластящегося пса Роланда. – Ладно, поигрались с огнем, и хватит. Пойдем-ка наверх...

Они оказались в замковом подземелье. Отлично, именно на это Роланда и рассчитывала.

«Если нас заметят простые воины, то непременно подумают, что фирийские лазутчики, – мелькнула трусливая мысль. Однако Роланда тотчас взяла себя в руки. – Ну и что? Заметят, и ладно. Они станут убивать безоружную женщину?.. Да и Огонек если что – выручит».

Девушка и щенок-харал поднимались по узкой винтовой лестнице. Позади осталось затхлое удушливое подземелье. Вот и первый этаж... Впереди послышались чьи-то приглушенные голоса – женский и мужской. Будь что будет. Она уже столько всего пережила, что какие-то аресты, допросы – чепуха!

Роланда и угрюмо тащившийся следом Огонек повернули за угол и оказались лицом к лицу с двумя эрийскими воинами. Женщина и мужчина...

– Что за?.. – воскликнул мужчина и осекся.

Она как будто бы знала его... Озерник, представившийся ее отцу на имперском балу!.. Но что он здесь делает? Да еще с женщиной!.. А женщина... Рамалия! Воительница, уже не один год ходившая под флагом отца и, насколько Роланда знала, бесконечно преданная барону.

– Роланда! – в один голос вскричали озерник и Рамалия. – Не может быть! Как ты попала в замок?

– А-а... э-э... Не знаю, – только и смогла сказать Роланда. Она никак не ожидала увидеть Рамалию и этого озерника, да еще и вместе! – У отца была карта... подземных туннелей Эриу... и я...

Рамалия и Ле Криан (это был именно он) бросились к дочери барона, но внезапно замерли и даже попятились назад. Из-за спины баронеты неторопливо вышел огромный пес, сплошь окутанный жарким слепящим пламенем.

– Что это? – просипела Рамалия, ее спутник же, напротив, не говоря ни слова, потянулся к висевшему на боку клинку.

– Харал, – невозмутимо ответила Роланда, видя, как сказанное отражается на враз посеревших лицах воинственной пары. – Не бойтесь, он хороший, добрый. Он – мой друг. Его зовут Огонек.

– Сто-ро-же-вой пес туатов? – не убирая руки с эфеса, пробормотал Ле Криан. – До-брый?..

– Ну что же вы?.. – мягко улыбнулась Роланда. – Никогда собак не видели?.. Да и потом, он еще щенок. И, как я уже сказала, добрый и преданный. Пока я рядом – вам нечего бояться.

– Хорошенькие дела, – еле слышно воскликнул Ле Криан, однако руку с эфеса убрал. – Она привела харала и говорит, что нам нечего бояться...

И тут Огоньку вдруг надоело бездействие. Он неожиданно направился в сторону застывших Ле Криана и Рамалии. Охватывающее его пламя резко исчезло.

На этот раз озерник даже не предпринял попытки вытащить меч – только застыл так, что теперь казался статуей; Рамалия же лишь прижалась к своему возлюбленному, и ее охватила постыдная мелкая дрожь.

Огненный пес осторожно подошел к возлюбленным. И... лизнул Рамалию в руку.

– Я же говорила, он хороший. А вы не верили, – укорила испугавшихся воинов Роланда. – Вы ему понравились... Кстати, а где мой отец?

– Он сейчас занят, – ответила Рамалия, осторожно прикасаясь к холке харала. – Фирийцы осадили Лиомор и теперь вызвали барона на переговоры...

Роланда вдруг съежилась и уже открыла рот для следующего вопроса, когда озерник опередил ее.

– Тир отправился вместе с ним, – улыбнулся Ле Криан. Он так же, как и его возлюбленная, уже не боялся Огонька, который, оставив воительницу, принялся чуть покусывать его за ногу. – Ты можешь подождать вместе с нами...

– Подожду, – согласилась Роланда.

– Только не отпускай от себя... Огонька...

* * *

Они отбили уже третью осаду Лиомора, но ведь все рано или поздно кончается!.. Геаред, без сомнения, подтянет к неприступному городу-крепости еще несколько тысяч, а то и десятков тысяч воинов! Лиомор стал поистине ценным городом, взять который было просто необходимо.

Однако теперь защитники города получили некоторое время для отдыха...

И сейчас барон Ильтиу в сопровождении графа Остерила, Валлиана, а также героев совсем еще недавнего прорыва – Тира и Сконди – прогуливался извилистыми коридорами замка.

– Теперь взять Лиомор – не только необходимость, диктуемая сложившейся ситуацией, но и дело чести фирийцев и Геареда лично, – говорил барон, то и дело механически проверяя, на месте ли его клинок. – А сил у нас все меньше и меньше... Остерил, ты ведь обещал помощь Коннахта.

– Обещал, Миран, обещал, – поник граф. – И не отказываюсь от своих обещаний. Великий герцог лично обещал мне подмогу...

– И где же она тогда?

– Не знаю. Но очень надеюсь, что подоспеет вскорости...

Они уже почти дошли до первого этажа, когда замковых стен достиг гул фирийского рога.

– Переговоры? – спросил Миран.

– Похоже на то, – незамедлительно ответил граф. – Геаред – или кто там ими командует? – по-видимому, решил подойти к проблеме Лиомора с другой стороны.

Барону Ильтиу хватило одного мгновения, чтобы решить.

– Хорошо. Мы вступим в переговоры... Посмотрим, что нам предложат фирийцы, – сказал барон, поворачиваясь к идущим позади Валлиану, Тиру и Сконди. – Это может быть ловушка, господа командиры. Поэтому... со мной пойдут... Тир, Сконди и ты, доблестный граф.

Фириец и гном лишь коротко кивнули, мол, приказ ясен.

– И на этот раз – без самодеятельности, – уже гораздо мягче, с улыбкой сказал барон. – А ты, Валлиан, найди Рамалию. Пусть приготовится к возможным сюрпризам.

– Будет сделано, – отчеканил эриец и тут же отправился исполнять приказ барона.