Текст книги "Время выбора"

Автор книги: Андрей Чернецов

Соавторы: Влад Левицкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Тир зачерпнул пригоршню снега. Что он говорил и зачем – Тир не знал. Неведомые, забытые слова древнего языка складывались в длинные извилистые фразы, значения которых он не понимал. Окружающий мир подернуло голубоватой дымкой, силуэты его друзей поплыли, исчезая в непроницаемом тумане; перед глазами проносились неведомые письмена... Тир вдруг почувствовал, как пронизывающая все тело холодная боль уходит, исчезает без следа, растворяясь в голубоватом тумане.

«Теперь все, – вновь прозвучал уже знакомый голос седовласого воина. – Хладный огонь Хаоса покинул твое тело; соединившись с водными элементалями, он потерял силу, и вечная, как сам мир, стихия нейтрализовала его».

«Хладный огонь Хаоса?» – успел удивиться Тир, прежде чем голубой туман успел развеяться и перед ним вновь появились испуганные лица друзей.

– Тир, что случилось? – воскликнул Сконди.

– А что случилось? – казалось, искренне удивился Тир; рука легла на рассеченный наплечник, из-под которого продолжала сочиться кровь. Предплечье и запястье стали вялыми, мышцы одеревенели, однако холодная пульсирующая боль исчезла.

Тир улыбнулся.

– Ничего себе! – не унимался гном. – Он еще спрашивает, что здесь случилось! Ты бы видел себя со стороны. Стоит тут раненый и при этом бормочет какую-то абракадабру. А глаза – точно две безжизненные льдинки!..

– Но ведь прошло же все, – мягко ответил Тир. – Не беспокойся, Сконди, я – в полном порядке.

– Ох уж мне эти колдовские штучки, – заворчал гном, как всегда, когда, по его мнению, попахивало магией. – Помяни мои слова: никогда еще магия не делала никому ничего хорошего.

– Ладно, не ворчи. Лучше скажи мне, что с пленниками.

– Да вон они, – кивнул через плечо гном. – Что с ними станется!

Кристиан уже стоял на ногах, опершись на плечо Грана, который пострадал меньше всего – лишь несколько неглубоких порезов и ссадин на щеке. За их спинами, переминаясь с ноги на ногу, топтался единственный уцелевший во время боя фириец. Лицо его показалось Тиру до боли знакомым...

– Что ж, пойдем, посмотрим нашим пленникам в глаза.

Окружившие противника двойным кольцом, воины Тира расступились, когда их командир приблизился.

– Думаешь, победил? – ухмыльнулся Кристиан; он был безоружный – волшебный Меч так и остался лежать на снегу, однако имперский нобиль держался уверенно, словно бы и не было поражения, словно он и не терял свой драгоценный Меч. – Ты можешь делать со мной все, что тебе вздумается. Но запомни – ты не победил меня, не взял мою жизнь в честном поединке, а значит, я сильнее тебя. Слышишь меня, ты, мерзкий червь?! Сильнее!

– Странно слышать от тебя такие слова, как «честный поединок», – ответил Тир. – Насколько я тебя знаю, слово «честь» никак не соответствует твоей сущности. Скорее такие слова, как «измена», «предательство», «гнусность», – вот это как раз про тебя, любезный мой эр Кристиан.

– Это всего лишь слова, – огрызнулся эриец. – Ничего не значащие слова. Важно лишь то, что я сильнее тебя.

– Ты хочешь поединка? – прищурился Тир. – Хорошо. Ты его получишь. Но прежде мне хотелось бы взглянуть в лицо тому воину, который сейчас так старательно прячется за твоей спиной.

– Увидеть мое лицо? – раздался знакомый еще по Фир-Болгу голос из-за широких спин Кристиана и Грана. – Ведь ты именно этого хочешь, бывший тысячник замка Корн? Что ж, смотри, быть может, тебе станет легче, когда ты увидишь мое лицо. Кристиан и Гран неожиданно расступились.

– Значит, я все-таки не ошибся, – утвердительно кивнул Тир. – Доблестный Хогр, десятник воеводы Деамеда, собственной персоной.

– Тысячник, – поправил Тира фириец. – Это для тебя я был десятником, а на самом же деле являлся тысячником особых частей Деамеда. Внутренняя разведка, если тебе угодно знать, – ухмыльнулся Хогр.

– А это теперь и не важно, – равнодушно ответил Тир. – Хоть внутренняя, хоть внешняя... Вместе с твоими подельниками – многоуважаемыми нобилями Кристианом и Граном – ты закрутил такое, что теперь весь запад Тверди платит за это своей собственной кровью. И поэтому у тебя передо мной должок не меньший, чем у Кристиана.

– Тир, ты, по-моему, забыл, что сначала твоего высокого внимания удостоюсь я, – оскалился Кристиан. – И поверь мне, это будет последнее, чего ты удостаивался в своей жизни.

– Хм... Как бы сказал мой давно почивший дядя, – неожиданно встрял Сконди, – тут без кружки не разберешься. Кристиан, помнится мне, как-то предлагал парный поединок? Ну, так сейчас самое время...

– Не парный, а тройной, – вмешался Ле Гуин. – Три на три – по-моему, справедливо.

– Идет, – в один голос ответили имперские нобили вместе с тысячником внутренней разведки Деамеда.

...Небо осветили сразу несколько молний, и причем все – совсем рядом. Все вокруг стало серым, и лишь волшебный Меч в руках Кристиана еще озарял голубоватым светом расчерченный для поединка круг – достаточно широкий, чтобы на нем могли сойтись три пары воинов. По краям круга, выставив перед собой клинки, застыли молчаливые арийские воины.

– Тот, кто выйдет за пределы круга, – проиграл, а единственная награда проигравшему – смерть, – ледяным тоном возвестил Тир. – Таковы правила, и они касаются всех. Даже меня. Всем все ясно? – вопрос был адресован уже арийским бойцам; никто не произнес ни слова, арийцы лишь теснее сбились плечом к плечу.

Круг замыкался. В прямом и переносном смыслах этого слова.

Отступать было некуда, да никто и не собирался. Три на три. Фирийский тысячник, сражающийся за цвета Эриу, успевший полюбить эту страну и нашедший в ней смысл своей жизни; гном Снежных гор, изгнанник, тот, кто доверил свою судьбу человеку, вернее уже не просто какому-то человеку – другу! – и который готов был теперь последовать за ним хоть на край света; воин Высшей Воинской Касты Озерного края, проваливший два чересчур важных задания, лишившийся своей броши, – для него теперь навсегда был закрыт путь домой... Каждый из них за что-то сражался. И каждый верил: правда – на их стороне!

А против них те, из-за которых они столько претерпели, столько пережили. Кристиан, Гран и Хогр – эти трое затеяли игру, на кону которой были людские жизни. Сотни тысяч жизней! Их руки были в крови ни в чем не повинных детей, стариков, женщин – всех тех, кого не пощадила война...

Тир прыгнул первым. Так случилось, что его противником оказался тысячник Деамеда Хогр; Ле Гуин скрестил клинок с Граном, а на долю Сконди выпал сам эр Кристиан, собственной персоной. И холодная сталь вновь, как и прежде, как и всегда, заплясала свой смертоносный танец.

И после первых же ударов Тир понял – Хогр был опасным и умелым противником, едва ли в чем-то уступавшим самому Кристиану; но у того был волшебный Меч, а у командира внутренней разведки Фир-Болга был всего лишь простой кантахийский талвар. Тир изогнулся в пируэте, клинок замелькал перед глазами Хогра безжалостной змеей, только и ждущей того, когда противник откроется и уже тогда будет можно ужалить – один раз, но этого должно хватить.

Он старался не думать о схватившихся насмерть друзьях – их враг был также силен, если не больше, учитывая возрастающую с каждой секундой мощь Меча. Отвлекаться – нельзя, сначала надо покончить со своим врагом, а уж потом...

Все это Тир успел обдумать, пока его клинок искал брешь в защите фирийца. Голова и руки жили отдельной друг от друга жизнью.

«Вот ты и попался». Тир увидел небольшую прореху в защите противника и, не раздумывая, устремился вперед. Он был быстр как никогда – то ли из-за того, что бок о бок с ним сейчас сражались его верные друзья, защитить которых он мог, лишь побыстрее расправившись с Хогром, то ли ему опять помогал тот неведомый союзник...

Острие Меча, отклонив клинок фирийца, коснулось ключицы. В глазах Хогра промелькнула тень неописуемого страха... И тут Тир услышал то, чего больше всего не хотел слышать, то, что напоминало ему о... Кальторе! – крик раненого друга. Рука дрогнула, лезвие клинка, оцарапав Хогру шею и левую щеку, соскользнуло вниз. Тир оглянулся и увидел, как Сконди валится на землю – доспехи подгорных мастеров не выдержали заключенных в Мече Силы и Злобы. Кристиан, слегка пошатываясь, направлялся к почти достигшему черты гному...

Отчаянием затопило разорванное на куски сознание. Над головой блеснул росчерк холодной стали. Тир просто бросил за спину полутораручник так, точно в его руках была пушинка, а не тяжелый фуарский меч; и лишь слегка изогнув кисть, отдернул его в сторону. Хлынул поток крови, и тело Хогра бесформенной грудой повалилось на снег. В глазах у командира внутренней разведки Фир-Болга застыл ужас и удивление – неужто он повержен?..

Тир действовал словно по наитию, не доверяя своим глазам, которые сейчас неотступно следили за осторожной поступью Кристиана. «Я не успею. Нет, не смогу. Он быстр, ничуть не медленнее меня, а расстояние – приличное», – Тир даже приготовился закрыть глаза. Но что-то внутри него все равно продолжало бороться: «Но я все-таки должен. Не попробовав – не узнаешь: прав ты или нет... И, в конце концов, как я могу бросить тех, кто доверился мне, кто шел за мной до конца?!! НЕТ!!»

Тир выхватил у залитого собственной кровью Хогра кинжал, который тот продолжал сжимать в левой руке. Друг был в беде – значит, медлить нельзя.

Кинжал и фуарский полутораручник завертелись, замелькали перед глазами; Тир видел, как Кристиан заносит над поверженным гномом Меч, как у него загораются глаза от предвкушения скорой смерти – точно у вампира.

«Я успеваю! Успеваю!»

Словно у него выросли крылья. Меч Кристиана еще опускался, а он был уже рядом, совсем рядом. Тир уловил слабый растерянный приказ, не слышный ни для кого, – тот, что рождается в сознании приказывающего. А еще он уловил ту ауру страха, подобная которой встречается у загнанного и потерявшего всякую надежду на спасение зверя. Кристиан обращался к силе Меча – той, что спала в древнем артефакте уже много столетий. «Не-ет. Так просто ты не отделаешься», – мелькнула быстрая уверенная мысль.

Полутораручник встретил волшебный Меч в нескольких сантиметрах от шеи гнома. И отбросил его в сторону. Кинжал, взятый у Хогра, устремился вперед и, разрывая броню, пробил шею Кристиана насквозь. Тот тихо вскрикнул, обхватил кровоточащее горло руками и, пошатнувшись, рухнул в холодный снег.

Тир видел его последний взгляд. Имперский нобиль так и не сдался, уходил непобежденный, как он думал сам, но реальность для него была совсем другая. Как тогда, в Баллине, у заброшенного храма, так и сейчас посреди засыпанных снегом северных равнин Эриу, бывших владений орков, – Кристиан был побежден, хотя сам он и отказывался признаваться себе в этом.

И, словно венчая окончательную победу, над полем раздался душераздирающий крик. Тир оглянулся. Гран, верный друг и соратник Кристиана, был пронизан сразу тремя мечами, правое плечо его было разрублено до самой ключицы – арийские воины проследили за тщательным исполнением правил игры. Ле Гуин просто отбросил своего противника на выставленные за пределом круга клинки.

– Вот и все, – вздохнул Тир, наклоняясь над стонущим гномом. Ему досталось больше всех – волшебный Меч, разрубив гномью броню, разрубил и плоть, сломал несколько ребер, но все же не довершил начатого его хозяином дела.

– Круг замкнулся...

Сконди открыл глаза, тяжело выдохнул.

– У-ух... И хорошо же он приложил, – пробурчал гном, опираясь на руку Тира.

К ним уже спешил Ле Гуин. Вдвоем с Тиром они подняли гнома на ноги. Эрийские дружинники радостно вскинули вверх клинки, салютуя победителям; их командир и его друзья оказались сильнее! Что ж, никто не сомневался...

– Не думал, что Кристиан так силен, – сказал Сконди, не отрывая взгляда от пожелтевшего, залитого кровью лица эрийского нобиля. Даже сейчас, после смерти, арийский нобиль продолжал ухмыляться. – Как ты справился с ним, Тир? Тогда, в Баллине, у заброшенного храма...

– Это не его сила. – Глаза Тира блеснули холодным огнем. – Это сила Меча. Хладный пламень Хаоса...

– Как ты сказал? Хладный пламень Хаоса? – удивился гном. – А ну-ка пойдем, посмотрим на этот Меч.

Волшебный Меч вошел в снег по самую рукоять; мягкий голубой свет образовывал небольшой светящийся изнутри круг.

– Что-то не нравится мне этот клинок, – насторожился Ле Гуин. – И зачем он так понадобился вождям кланов?.. Ладно. Пойду-ка я лучше построю бойцов, оценю потери... Ну и так далее.

Тир и Сконди остались вдвоем.

– Ты что-то о нем знаешь?

– Пока не могу сказать точно, – ответил Сконди. – Узнаю, когда осмотрю гравировку.

«Мы готовы служить тебе, хозяин. – Тир застыл на месте как вкопанный. Два противных, омерзительных голоса, сливаясь воедино, проникали в сознание. – Бывший хозяин был слаб, его воля оказалась недостаточной, чтобы одерживать победы. За тобой же мы чувствуем поистине колоссальные силы. Ты поведешь нас к победе, а мы – тебя».

«Кто вы? – воззвал к невидимым собеседникам Тир. – Порождения Хаоса? Извините, но мне не нужна ваша помощь».

«Ты не знаешь, от чего отказываешься, смертный. Наша Сила – велика... Но должны произойти определенные события и в определенной последовательности – вот тогда мы наберем истинную силу, сравнимую лишь с силой богов. А когда она будет переполнять нас – мы отблагодарим того, кто поможет нам...»

– Тир! – взволнованный голос Сконди вывел фирийца из оцепенения. – Плохо дело... Знаешь, чей это Меч?

– Нет.

– Одного из трех царей демонов-фоморов. Это Меч Балора, сильнейшего из трех высших. Видишь герб на оголовке рукояти? Остров со стеклянной башней венчает непокорную морскую стихию – это герб бывшего царя фоморов. Я видел подобный герб в пещерах Снежных гор... – Вездесущий всезнающий гном вдруг запнулся, он казался растерянным. – Но как он попал в руки простого смертного?! Ведь, согласно преданиям, чтобы овладеть им, надо подобрать ключ к великой мощи прошлого – к силе Балора Ниспровергателя!

– А фоморы, это...

– Демоны Хаоса, одни из сильнейших.

– Тогда понятно, откуда взялось это название – «Хладный пламень Хаоса», – сказал Тир, украдкой бросая взгляд на продолжающую кровоточить рану Сконди. – Послушай, дружище, ты ведь ранен этим Мечом...

Иссиня-черные тучи над их головами вдруг пронзила ярко-рыжая ветвистая молния. И, словно повинуясь неслышимому приказу, клубящаяся тьма вдруг стала закручиваться по спирали, образуя в небе нечто, напоминающее гигантскую воронку.

«Какое решение ты принял? – Настойчивость невидимых собеседников поражала. – Ты думаешь, что Хаос – это зло? Тогда ты глубоко ошибаешься. Ни Хаос, ни отделенные от него миры Вселенной не являются злом; они – просто вместилища. А уже дело населяющих эти вместилища – творить зло или нет. Вместилищам все равно. Они лишь то, что делает населяющих их и владеющих ими своими вечными рабами...»

«Красиво говорите. Но вы так и не представились. Как ваши имена?»

«Хорошо, мы назовемся, если тебе что-то скажут наши имена... Гаинарекк и Эвебельт. Так как?..»

– Сконди, а что это за руны по бокам от эмблемы? – неожиданно для гнома спросил Тир.

– Гм... А, чтоб я знал... Наверное, имена какие-то... Гаинарекк и Эвебельт. Кажется, так... – Сконди вдруг вскочил как ужаленный. – Тир! Это же... Последние отпрыски Балора! Я читал об этом. У их кровожадного папаши была прескверная привычка – заключать в Меч души своих детей, находящихся на краю. Тем самым он оставлял им шанс вернуть себе жизнь даже спустя тысячи тысяч лет.

– А Гаинарекк и Эвебельт – его последние сыновья?

– Очень может быть, – невыразительно ответил Сконди. Похоже, здесь даже он пасовал перед загадками древности.

– Они пытаются склонить меня на свою сторону. Гаинарекк и Эвебельт. Я слышу их голоса.

– Ничего себе! – воскликнул Сконди. – Тогда надо что-то делать с этим Мечом. Я чувствую, что в нем – зло.

Тир растерянно пожал плечами:

– Я не знаю, что делать. Это ты у нас всегда все знаешь. Вот и скажи теперь, что делать.

Гном колебался лишь мгновение.

– Есть такая древняя пословица: «У одной души – много сил и граней, но оружие для нее – лишь одно». Быть может, ее можно воспринимать и буквально...

Друзья уставились друг на друга. Что ж, возможно, это единственное решение... В любом случае у Меча должно быть слабое место.

– Знак Балора! – в один голос воскликнули Тир и Сконди.

– Ударим вместе, – сказал гном, поднимая над головой секиру. Шип на внутренней стороне метил прямо в овальную эмблему. – Не промахнись. Одна душа – одно оружие; две души...

Они ударили одновременно. Клинок Тира ударил в нижнюю часть овала, гномья секира – в верхнюю. Клубящийся черный вихрь вдруг устремился к земле. Волшебный Меч быстро покрывался мелкими трещинами.

Грянул гром.

– Тир, что это? – Сконди принялся размахивать секирой, отбиваясь от внезапно ринувшихся на них сгустков тьмы.

Фириец не отвечал. Он чувствовал, что произошло что-то ужасное.

Волшебный Меч вдруг рассыпался серым пеплом. Черный вихрь над их головами внезапно дрогнул и потянулся назад в небеса; тучи прянули в сторону. В образовавшемся просвете вдруг появился образ светловолосого мужчины с сияющей над головой призрачной короной; на его лице запечатлелась гримаса боли и гнева.

– Сконди, смотри! – воскликнул Тир, указывая на силуэт коронованного. – Великий Король! Я видел его образы в галерее Готлиба. Это один из богов туатов!

Внезапно налетевший ветер срывал слова с губ и уносил их прочь так, что гном ничего не слышал. Однако, едва проследив за направлением руки Тира, Сконди все понял. Великий Король, Повелитель Облаков...

Они даже не успели удивиться – над головами громыхнуло, и в заглушающих все и вся раскатах послышались два слитых воедино голоса. Гаинарекк и Эвебельт – голоса тех, кого Тир уже слышал. Теперь они доносились отовсюду.

– Хо-хо-хо! Жалкие смертные! Вы были настолько глупы, что подумали, будто сможете убить нас раз и навсегда. Наша Сила – не для таких, как вы. Как же долго мы ждали этого момента и наконец дождались. Мы – свободны!!!

Из сгустившегося вокруг фирийца и гнома мрака вдруг вынырнули две громадные черные фигуры, лишь отдаленно напоминающие человеческие, которые тотчас же взмыли в небеса, растворившись в клубящихся иссиня-черных тучах.

«Это что же получается... – Тир был ошарашен, раздавлен, смят. – Мы освободили их? Не может быть!.. Они ждали, пока найдутся какие-нибудь простофили, окрыленные борьбой за веру и правду, окрыленные борьбой добра против зла... И дождались?»

– А-а! Черт! Тир! Мы освободили их! – взвыл Сконди. Могучая секира упала на землю – сгустки тьмы исчезли, и теперь больше не было от кого обороняться.

А черный вихрь тем временем продолжал всасываться обратно, в заполонившие почти все небо черные тучи. Лик Великого Короля исчез. Холодный злой ветер утихал. И Тир вдруг почувствовал, что в нем просыпаются новые, совершенно чуждые ему силы, о которых он даже и не смел мечтать...

Откуда они? Волшебный Меч, Великий Король или тот невидимый покровитель, который помогал ему с самого начала?.. Что ж, теперь это уже было не важно, Тир чувствовал, что в нем что-то надломилось, но – странное дело! – ему не хотелось это преодолевать: пусть будет как есть, а если что-то пойдет не так – он обязательно отыщет причину и справится с ней, как справлялся и раньше со всем, что выпадало на его долю...

Позади послышался глухой стон. Тир обернулся – Сконди стоял на коленях, изо всех сил сжимая в руках рукоять секиры; изо рта стекала тонкая струйка крови.

– Тир... дру...жи...ще... я... больше... не могу... – Гном держался из последних сил, и Тир вдруг понял – Хладный пламень Хаоса. Действие бесследно исчезнувшего Меча. Его истинные хозяева-пленники, Гаинарекк и Эвебельт, получили долгожданную свободу, но вот посеянное зло забирать с собой не спешили.

Небеса продолжали сходить с ума: над головами теснились окутанные мраком тучи, ветвистые молнии то и дело разрезали темный небосвод быстрыми ярко-желтыми росчерками, земля дрожала, словно предчувствуя скорую гибель...

– Я помогу тебе справиться... с этим, – неожиданно уверенно сказал Тир. Он зачерпнул в ладонь снег. – Я знаю. Теперь я знаю как...

– А... что будем... делать... с этим? – кивнул головой гном, указывая на полыхающие тучи. Несмотря на разрывающую на части боль, Сконди не терял присутствия духа.

– Не волнуйся, мы справимся и с этим.

– Но... как?.. Ты же... не... разбираешься в колдовстве...

– Это было раньше. Теперь все по-другому. Дай руку...

* * *

Ку-Рой догадывался, что Копье, принадлежащее Кухулину, – довольно мощный артефакт. И именно поэтому, когда Финтаэль попытался достать предводителя уладцев с помощью магии, он присоединил к импульсу, посланному эльфийским правителем, свой собственный импульс. Результат превзошел все ожидания – Кухулин отбил атаку играючи!.. И теперь оставалось только одно: как и раньше, решить исход сражения с помощью стали.

Остатки войска Кухулина застыли в ожидании атаки эльфов. Ни Ку-Рою, ни командовавшим эльфами Сеалу, Элиэн и Каэрелю не хотелось сражаться на покрытых снегом полях; здесь, вне пределов Лунного леса, их Сила значительно уменьшалась. Однако каждый из них получил неслышимый для остальных приказ Финтаэля: остановить Кухулина любой ценой, – а это значило, что они должны победить противника независимо от того, находится ли тот на территории Лунного леса, или нет.

– Сдается мне, Копье – не единственная сила, угрожающая Да Дергу и Лунному лесу, – пробурчал Ку-Рой, всматриваясь в тянущиеся с запада черные тучи. – Боюсь, что и Кухулин, и его необычайный артефакт – лишь слепое орудие в руках... кого-то более сильного. Ты так не считаешь, Элиэн?

– Ты, как всегда, зришь в корень, – ответила эльфийка. – Но ты ведь слышал приказ Финтаэля? Сначала надо разобраться с проблемой под названием «Кухулин и его Копье», а уж потом будем гадать, кто же этот невидимый кукловод, затеявший все это.

– Элиэн права, – как всегда, резко вмешался Сеал. – Надо атаковать. Их всего горстка. Так что, думаю, проблем особых у нас не будет.

– Я бы не стал недооценивать их, – покачал головой Ку-Рой. – Несомненно, нас больше, да и как бойцы люди заметно уступают эльфам... Но командует ими Кухулин, а это уже половина успеха.

– Что ты такое говоришь? – удивилась Элиэн.

– Говорю – что знаю. Кухулин – один из лучших полководцев не то что в Уладе, но и на всей Восточной Тверди. А кроме того, у него Копье, пределы сил которого мы не знаем. Но это только половина успеха... Меня также волнует тот эльф, который неотступно находится при уладском принце... Это может оказаться второй половиной успеха...

– Вы только послушайте его! – изумленно воскликнула Элиэн. – Непобедимый и вечно самоуверенный Ку-Рой остерегается какого-то юнца с магической железкой в руках и его неизвестного друга-соратника эльфа!

– Я бы не стал непобедимым, если бы не сомневался и не взвешивал каждый свой поступок, – возразил Ку-Рой.

В небе грянули первые раскаты грома.

– Ладно. У нас есть приказ, и я не намерен отступать от него, – яростно сверкнув глазами, сказал Сеал. – Элиэн, ты со мной?

Эльфийка кивнула.

– Тогда вперед! Уничтожим этих мерзких людишек! – воскликнул Сеал, устремляясь вперед. Следом за ним потянулась цепочка из остальных эльфов-воителей. Их было немного – многие эльфы остались в лесу на тот случай, если противник все-таки сможет опрокинуть ударные силы лесных хозяев во главе с их командирами. Однако людей было еще меньше...

Ку-Рой проводил эльфов тоскливым взглядом.

– Как думаешь, Майр, что он задумал? – не глядя на единственного в эльфийском отряде человека, спросил Ку-Рой.

– Наверное, ждет, когда можно будет использовать силу Копья полностью, – пожал плечами мунс. – Чтобы одним махом покончить со всеми.

– Он просто знает, что вне леса мы более уязвимы.

Ку-Рой и Майр неожиданно переглянулись. Выходит, не все эльфы ушли вместе с Сеалом и Элиэн?..

– Но мы не будем до конца уверены, пока не столкнемся с ним лицом к лицу, – улыбнулся Каэрель. Улыбка получилась какой-то печальной. – Боюсь, Сеал – слишком горяч, а Элиэн – чересчур недоверчива. Так что не стоит оставлять их самих. Кухулин может с ними справиться...

Каэрель, тот самый загадочный эльф, которого Финтаэль совсем недавно назначил своим советником, щурился, пытаясь разглядеть замерших на холме Кухулина и его окружение. Около него осталось лишь пятеро эльфов-телохранителей, остальные – ушли вместе с Сеалом и Элиэн.

– Меня тоже беспокоит тот странный звездный эльф. Что-то с ним не так... Не очень-то он и похож на своих южных собратьев.

– А почему ты не отправился с Сеалом? – осторожно спросил Майр.

– Потому что в отличие от него научился думать головой и чувствовать главную угрозу, – невозмутимо ответил эльф. – А главный наш противник сейчас – Кухулин и тот странный эльф. Ну что, Ку-Рой, как думаешь, насколько близко к ним мы окажемся?

– Телепортация? – догадался маг. – Неплохая идея. Если объединить усилия, то очень близко. Совсем близко. Но на это уйдет некоторое время.

– Нам пока некуда спешить. Пока Сеал и Элиэн будут сражаться с простыми воинами – мы приготовим сюрприз для их командиров, – зловеще усмехнулся эльф, продолжая неотрывно наблюдать за сближающимися отрядами Сеала и Кухулина. – Не беспокойся о них, Ку-Рой. В случае магической атаки Финтаэль прикроет их даже за пределами леса. Да и сами Сеал и Элиэн не последние волшебники на континенте...

Ку-Рой и Майр вновь переглянулись. Каэрель излучал само спокойствие и хладнокровность; этот эльф был не так уж и прост, каким мог показаться вначале, – и, наверное, не зря Финтаэль сделал его своим советником, несмотря на молодость.

– Ну что ж, давай попробуем, – согласился Ку-Рой. – Майр, поможешь нам...

Эльфы столкнулись с его воинами, и Кухулин понял: просто так им не победить – защитники Лунного леса превосходили людей как в скорости и сноровке, так и в мастерстве клинка. К тому же эльфов было больше.

– Тайлер едва держится, – выдохнул Ульм, опуская окровавленный меч. – Он просит помощи. Всю, которая осталась. Иначе...

Уладцев, не участвовавших в схватке, осталось совсем мало, едва ли полтысячи наберется. Но Ульм был прав: если не бросить в бой все, что имеешь, то эльфы сломят им хребет в считанные минуты. А так остается шанс немного потянуть время и... привести в действие силу Копья.

– Хорошо, – спокойно ответил уладский принц. – Весь резерв – в бой. Ульм! Ты останешься со мной, – осадил своего лучшего бойца Кухулин. – Их командиры, те, что командуют по-настоящему, что-то задумали.

Взгляд уладского принца неотрывно следил за кучкой эльфов на дальнем пригорке. Те что-то вычерчивали, копошились; их было не много – семеро или около того, – но Кухулин сразу же понял: именно от них исходила прямая угроза, именно они были его главными противниками, а не те, что сейчас, перекрикивая воинственный рев толпы, пытались указывать своим подчиненным, куда и как следует ударить.

Казалось бы, все просто – они готовят какое-то смертоносное колдовство, должное в один миг лишить жизни его, Кухулина, вместе с его телохранителями. Ничего, и не с таким справлялись!.. Наследника уладского престола удивляло другое: он чувствовал в затаившихся на холме эльфийских магах что-то знакомое, что-то такое, с чем он уже сталкивался. Давным-давно...

– Иллирэн. Ты сможешь остановить их, пока я буду плести заклятие для Копья? Или хотя бы задержать? Боюсь, они справятся раньше...

– Не беспокойся. – Звездный эльф поправил висевший на боку тиар. – Они даже не успеют и глазом моргнуть.

– Тогда я начинаю, – вздохнул уладский принц, опускаясь перед лежащим на снегу Копьем.

Краем глаза он заметил, как напрягся Ульм, глядя на черное Копье. И в этом взгляде было столько боли, скорби и... ненависти, что Кухулин внутренне похолодел. «Ты ненавидишь его, Ульм?.. Что ж, возможно, ты и прав... Именно из-за него я потерял всех своих лучших бойцов... своих друзей! Именно оно стало причиной тех гибельных войн, которые охватили почти весь запад Тверди!..»

Кухулин поймал себя на мысли, что уже совсем не боится загадочной и таинственной силы Копья. Напротив, он так же, как и дружинник, ненавидит его. Но пока ему нужна эта Сила. А дальше... он сможет во всем разобраться – благо загадок остается предостаточно: Копье, Иллирэн...

– Это не конец, – прошептал уладский принц. – Еще все впереди... Я тоже боюсь и ненавижу его...

– Что? – вдруг обернулся Иллирэн. – Ты что-то сказал, Кухулин?

– Да так... Говорю – как только закончится война, я обязательно доберусь до тех, кто подсунул мне это Копье и кто заставил меня плясать под их дудку.

Металл в голосе принца заставил эльфа попятиться. Однако тот вовремя спохватился и, остановившись, вдруг странно улыбнулся.

– Когда закончится война... принц Улада. Когда закончится война...

Но Кухулин его уже не слышал. Черные тучи заволокли полнеба. Их окутывал холодный пронизывающий холод... и мрак. Сорвавшийся с цепи ветер взвыл, закружился вокруг насмерть схватившихся людей и эльфов. Где-то на западе в небесах родилась черная воронка вихря; с каждой секундой удлиняясь, она стремилась к земле.

Там, на западе, тоже схватились какие-то силы. Кухулин чувствовал, что тамошние Силы никак не уступают Силе Копья, и в глубине души он даже пожалел, что не оказался там, не встал плечом к плечу с теми, кто противостоял сошедшей с ума стихии... Но у него был свой собственный бой; он получил приказ отца и должен выполнить его во что бы то ни стало! Так его учили, и таким он вырос...

«Какие интересные свойства! Оказывается, Силу Копья можно направлять выборочно. Тогда, пожалуй, стоит немного уравнять шансы моих людей и эльфов».

Кухулин вскочил, держа перед собой Копье, и прошептал слова, смысла которых он не знал:

– Эспи'а экселлион...

Белая молния сорвалась с наконечника и, оставляя за собой черную полосу пепла, устремилась вперед. Расщепляясь на сотни более мелких, она ворвалась в ряды сражающихся, находя среди них именно эльфов. Послышались крики боли и удивления. Белый огонь Копья накинулся на обитателей Лунного леса, старательно избегая людей. Кухулин видел, как кое-кто из эльфов попытался противостоять магии Копья, однако эльфийские чары оказались бессильны против иномировой, пышущей злом силы. Лишь единицы смогли справиться со смертоносной белой молнией. Каких усилий это стоило могучим эльфам – Кухулин мог лишь догадываться.

– Теперь уже эльфам стоит опасаться людей, – загадочно улыбнулся Иллирэн.

Его собратьев по крови осталось едва ли больше пятидесяти, в то время как людей было около трех сотен; но Иллирэна, судя по всему, ничуть не беспокоила участь эльфов, уцелевших после того, как по их рядам прошлись белые молнии Кухулина..