Текст книги "Время выбора"

Автор книги: Андрей Чернецов

Соавторы: Влад Левицкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– Кто?! – в один голос воскликнули Финтаэль и Элиэн.

– Наши старые знакомые. Некросы – потомки разбитых и изгнанных из Да Дерга фоморов.

В воздухе повисла тишина. Некросы?! Демоническая раса, состоящая в услужении у всемогущего Хаоса?!

– Ты ничего не напутал? – осторожно поинтересовалась Элиэн. – Некросы – разбиты и изгнаны. Так же как и их знаменитые предки – фоморы.

– Нет. Не перепутал. Я своими глазами видел одну из них. И она о чем-то договаривалась с Конхобаром. Некросам нужно Копье, но отчего-то они пока не могут овладеть им... А когда они наконец приберут Копье к своим рукам, то, боюсь, настанет конец всему тому, что составляет саму жизнь и существование Да Дерга!

– Тогда от него надо немедленно избавиться, – решительно сказала Элиэн.

– Согласен, – кивнул Ку-Рой. – Но это – не единственная проблема... Кажется, у Конхобара свои собственные планы на использование Копья. С его помощью он хочет захватить Лейтану, Мунстер и...

– И?..

– И уничтожить эльфов...

Советники правителя эльфов так и ахнули. Война с Конхобаром?!

– Примерно этого я и ожидал, – вздохнул Финтаэль. – Спасибо, друг. Твои сведения и впрямь оказались весьма ценными...

– Постойте-ка, – вдруг встряла Элиэн. – Ку-Рой. Ты ведь бежал из стана Конхобара?

– Ну, не совсем бежал. Я высказал королю Улада все, что я думаю о войне с Лейтаной...

Элиэн нахмурилась. Она уже понимала, к чему привело расторжение союза между Ку-Роем и Конхобаром, но сказать этого вслух не решалась.

Но решился Финтаэль.

– Значит, война начнется раньше, чем мы можем полагать... – Плечи осунулись, голова втянулась. Правитель эльфов не любил войну и никогда не скрывал этого. – Наверняка за тобой была погоня, и Конхобар уже знает о твоем присутствии в Лунном лесе... Хм... Видят боги, я не хотел этого... Но от неминуемого не уйдешь...

– Но другого выхода кроме как драться – у нас нет, – поддержал эльфийского правителя Ку-Рой. – А кроме того, война сейчас – это даже нам на руку. Копье еще не окончательно обрело свою истинную силу. И пока справиться с ним еще можно. Но потом... Боюсь, даже эльфы вместе со всеми магами мира не смогут ничего сделать!..

– В этом ты прав, но...

– Погоди, Финтаэль, – остановил эльфа Ку-Рой. – Есть еще второй плюс. Конхобар не сможет использовать всю мощь своей армии. Надо окончательно покорить Лейтану и укрепить там свою власть, а грозящая с востока опасность, после моего ухода, не даст ему развернуть войска достаточно широким фронтом. Мунстер хоть и небольшая, но достаточно опасная сила, считаться с которой ему придется тоже.

Он говорил все правильно. Во всяком случае, сам бы он поступил именно так или почти так. Другое дело, что слово «почти» для Ку-Роя означало слишком много.

– Все так, и армия Конхобара меня не пугает, – согласился Финтаэль. – Но, – его лицо в один миг стало мрачнее тучи, – меня пугает эта Сила. Как и ты, мы тоже не сидели, сложа руки. И кое-что узнали... Ты когда-нибудь слышал об Истинном Боге?

Ку-Рой покачал головой.

– Я слышал, – вдруг тихо произнес доселе молчавший Майр.

– Ты?! Откуда?!

– От своего отца, а тот от своего... и так далее. Эти легенды передаются уже тысячи лет, из поколения в поколение.

– Да уж, хорошая у тебя родословная, Майр, – присвистнул Финтаэль. – Обычно люди помнят только то, что хотят помнить. Ну, максимум дедовские предания... А тут!.. Рассказывай, что ты слышал от своего отца.

Майр даже смутился. На него сейчас взирали пять пар изучающих глаз, и от этого становилось не по себе! Четверо эльфов, среди которых один – правитель расы лесных хозяев, а другой, или другая, – его наследница, и его наставник, друг и покровитель маг Ку-Рой. Неплохая аудитория для скромного человека по имени Майр, нечего сказать!

– Я не уверен, что предания предков – истина, не требующая доказательств и развернутого исследования... Ведь каждый из моих предков наверняка добавил что-то свое в эту историю...

– Ты рассказывай, а мы уж решим – верить сказаниям твоих предков или нет, – приободрил воина Ку-Рой.

– Хм... Предания гласят, что был некогда Единственный Бог – Творец...

– Ну, это знает каждый, – отмахнулась Элиэн.

– Но не каждый знает, что Творец был не един. У него был... противник. Тот, кого было принято именовать Истинным Богом. Он был ближе к простым смертным и оттого стал противником безразличного к повседневности миров Творца. Там была какая-то война... после чего Истинный Бог стал другим.

– Это как? – не удержалась доселе молчавшая Литайя.

– Не знаю как, но Истинный Бог и его служители стали творить такие злодеяния, что даже Творец не выдержал!.. И спустя некоторое время Истинный Бог исчез. Куда – никому не известно...

– И это все передавалось в твоем роду из поколения в поколение? – недоверчиво спросил Финтаэль. – Хорошенькое же дело! Тысячелетиями передавать легенду о самом первом Боге... Хотя есть одно объяснение – твои первые предки были Бессмертными. Магами, эльфами, сидами – не важно. Но потом они смешались с людьми, и твой род постепенно очеловечился.

Даже Ку-Рой застыл с раскрытым ртом. Он думал, что знает о своем воспитаннике все, но оказалось, что это не так.

– Я рассказал вкратце, – словно оправдываясь, сказал Майр. – Там было еще много всякого... Голубой Дракон, фоморы, Служители Гармонии... Одним словом – сказки, да и только.

– Это не сказки, доблестный Майр, – покачал головой правитель эльфов. – Служители Гармонии, Голубой Дракон и фоморы – это далекая, исчерченная веками и тысячелетиями реальность. Все это было и вправду!.. Но сейчас меня интересует другое: как твой самый первый предок был связан с Истинным Богом? Ведь не зря же легенда о его существовании передавалась в твоем роду из поколения в поколение...

– Наверное, не зря, – кивнул мунс. – Мой первый предок был... зверски казнен служителями Истинного. Еще во времена, когда связь между континентами не была утрачена. Его звали Амик, а гораздо позже его сделали святым мучеником за веру и правду, которую он так и не разделил до конца своей жизни. Его распяли на деревянной пятиконечной звезде, облили кислотой, а когда, не без помощи магии, кислота впиталась в каждую частичку, в каждую пору – сожгли. Живьем. Не давая потерять сознание... Но перед этим... у него на глазах... повесили всю семью... Уцелела лишь младшая дочь...

Майр говорил захлебываясь. Ему сейчас не надо было знать или видеть своих далеких родственников; достаточно было просто представить, и ярость заполняла его до краев.

– Я верю ему, – вдруг поддержала Майра Литайя. – Отец, мы ведь вместе с тобой пытались проникнуть внутрь этой зловещей тайны. И кое-что все-таки узнали.

– Да, узнали, – подтвердил Финтаэль. – Истинный Бог – это иномировая слепая и жестокая Сила. Она не имеет ничего общего с миром, с его обитателями и даже с жизнью или смертью!.. В широком понимании этих слов... Свет и тьма в равной степени чужды ей. Но отчего-то эльфы противны ей больше всего! Видимо, на бесчисленных дорогах Междумирья эти две Силы уже сталкивались, и теперь между ними воцарилась вражда, какой Да Дерг не знал уже очень давно. Боюсь, даже противостояние туатов и Сыновей Миля померкло бы по сравнению с этой поистине древней враждой! Но эта тайна осталась в далеком прошлом, и ни один эльф или сид уже не помнит не то что причин, а и самого факта противостояния... Не удивляйтесь, друзья мои, – горестно ухмыльнулся Финтаэль. – Эти сведения я получил при помощи Древа Познания. А большего, увы, не смог.

Ку-Рой, конечно же, мог поковыряться в головах присутствующих, всех кроме Финтаэля, – правитель эльфов по-прежнему был сильнее, – но на душе было настолько гадостно, противно, что читать чужие мысли как-то враз перехотелось. Зачем? И так понятно, что каждый думает. Копье появилось в Да Дерге не случайно; оно – предвестник более великого явления, рядом с которым померкнут все войны как смертных, так и богов! И в данной ситуации Ку-Рой не был так сильно уверен, что, уничтожив эльфов и сидов, Истинный Бог остановится...

– Значит, надо уничтожить Копье любой ценой! – воскликнула Литайя. – Пока не оказалось слишком поздно.

Литайя обвела присутствующих яростным, полным решимости взглядом. И лишь на Ку-Рое он немного потеплел.

– На том и порешим, – подвел итог Финтаэль.

Сейчас он был как никогда хмур и удручен. Война с таким противником не сулила им легкой победы; да и сулила ли победу вообще? – Думаю, у нас есть некоторое время, чтобы подготовиться и достойно встретить врага! Конхобар не из тех, кто бросается вперед сломя голову.

– Мы останемся и поможем вам, – гордо вскинул голову Ку-Рой.

– Спасибо, друзья, – кивнул Финтаэль, принимая предложение мага. – Мы вместе встретим опасность. Лицом к лицу...

* * *

– Он отпустил своих воинов, а сам укрылся в Лунном лесу, – тихо проговорил Лаоген, уводя коня в сторону.

Конхобар, ничего не ответив, направился вслед за своим сыном. И когда они оказались на достаточном отдалении от войска, марширующего сейчас к столице Лейтаны, сказал:

– Это плохо. Лучше бы он отправился к себе в Лаотир. А так... – Король Улада вздохнул. – Придется начинать раньше. Ку-Рой непременно настроит этих богомерзких эльфов против меня. Хотя чего уж тут настраивать – они ненавидят меня так же сильно, как и я их.

– Но, с другой стороны, это шанс, – возразил Лаоген. – Испытаем его в деле!.. Ты ведь не думаешь, отец, что Кухулин предаст нас?

– Конечно же нет! Он на такое просто не способен. Тьфу ты!.. Мораль у него, видите ли!..

Конхобар задумался лишь на мгновение.

– У тебя есть свои люди среди воинов Кухулина?

– Обижаешь, отец. Конечно есть! – воскликнул Лаоген.

– Тогда начинаем... Зови Кухулина и Иппогера...

* * *

Тысяча Тира опоздала. Сражение на Сайде кончилось, и не известно, кто взял верх. Повсюду валялись тела убитых, смертельно раненных – бой состоялся совсем недавно, и теперь требовалось спешить.

Барон отступил. Дал бой, но отступил.

– Ну что ж, теперь от выполнения прямого приказа нам никак не уклониться, – усмехнулся Тир. – Пойдем следом за фирийцами и в удобный момент атакуем.

– Тоже верно, – согласился находящийся рядом Сконди. – Другого выбора у нас ведь нет.

– И ты хочешь с одной лишь тысячей напасть на фирийскую армию? – недоверчиво поинтересовался Ломарк. – Глупец! От тебя и твоих людей ничего не останется.

Правитель Заддара сейчас неотступно находился при Тире. Связанный, но так и не покорившийся. Оставлять его среди своих вояк Тир не хотел – еще, чего доброго, разорвут на куски, а потом оправдывайся перед бароном, мол, не уберег такого важного пленника, не сохранил.

И теперь правитель Заддара считал своим прямым долгом комментировать любые решения Тира, который, надо отдать должное, не сильно обращал на это внимание.

Но сейчас Тир отчего-то решил ответить:

– Гм... Ломарк. Я бы и сам дал тебе пару-тройку советов, но сейчас они тебе уже ни к чему. Ты потерял доверие как среди эрийцев, так и среди их противников. Так что помалкивал бы. А то, не ровен час, не довезу я тебя до Лиомора...

– Дерзишь, парень, – обиженно хмыкнул Ломарк. – Ты высоко взлетел, но, запомни, падать теперь будет еще больнее. Можешь мне поверить – испытал на своей собственной шкуре.

– А испытал, и хорошо, – ответил Тир. – Для тебя это тоже будет хорошим уроком.

Ломарк лишь покачал головой и отвернулся. Видимо, разговаривать с арийским командиром ему резко расхотелось.

– Сконди, Ле Криан, – повернулся к своим друзьям Тир. – Выступаем. Передайте приказ Брабану: выслать вперед два конных разъезда. Думаю, момент для атаки настанет очень скоро.

...На следующий день разведка донесла, что впереди, в одном конном переходе, находится армия Фир-Болга, и она готовится к осаде. Осаде Лиомора. Барон же со своими полками укрылся в городе-крепости и его окрестностях. Миран успел приготовиться к обороне и теперь выжидал, что же предпримет его противник.

– Тир, – прохрипел Ле Криан. Для него эта война и суровая зима не прошли бесследно – привыкший к мягкому южному климату, озерник постоянно кутался в подбитую мехом накидку. А на щеке и шее у него уже красовалась пара бордово-синих рубцов. – Атака бессмысленна. Даже если мы сможем застать фирийцев врасплох – нам не продержаться и нескольких минут. А на помощь барона рассчитывать не приходится. Он не станет открывать прямой путь в Лиомор ради одной тысячи воинов.

– Да, ты прав, – согласился фириец. – Нам не прорваться. Я думал: мы успеем, когда барон еще будет сражаться с Фир-Болгом. Но теперь... Конечно, есть один вариант: отвлечь противника, а самим прорываться к Лиомору.

– Даже если мы прорвемся, ты уверен, что нас не расстреляют свои же? Или просто не откроют ворота?

– Не уверен, – угрюмо ответил Тир. – Но другого выхода я не вижу. Не будем же мы стоять тут и ждать, когда фирийцы пойдут на штурм крепости или, чего доброго, заметят нас и решат сначала разобраться с малым противником, а потом уже взяться за барона.

Ответа не было. Вернувшийся из глубокой разведки Брабан принес неутешительные вести. Фирийцев около пятнадцати тысяч, а возможно, и больше!.. Лезть на такую громаду всего с одной тысячей Тиру как-то не хотелось. Его воины пережили разгром под Зволле, выдержали битву с орками, стали победителями в битве у Молчаливого леса... Но тут ничего не светило – лишь полное уничтожение, и ничего больше.

Время шло, а решения не было.

И наверное, Тир бы его и не нашел, если бы не сами фирийцы... Они пошли на штурм. А таким, хоть и малым, но все же шансом сейчас было грех не воспользоваться.

Решение пришло само собой.

– Сконди, где у Лиомора самое слабое место? – не оборачиваясь, спросил Тир.

– Гм... В общем-то, их нет, – замялся гном. Ему совсем не хотелось признавать, что построенная его предками крепость имеет хоть какие-нибудь слабые места.

– Не преувеличивай. У каждой крепости есть свое слабое место.

– Ну... арг...хм... Есть одно... такое место...

– И где же оно? – не выдержал Ле Криан. Бездействие ему уже порядком надоело, а тратить время на бессмысленное воодушевление своих солдат не хотелось. Зачем? И так всем понятно, что из этой мясорубки вырвутся считанные единицы.

– Видишь жилые дома и хозяйственные пристройки справа от стены? Оборонный ров там мельче, чем на остальных участках. Да и затеряться среди построек будет легче.

– Ты полагаешь, там никого нет? – недоверчиво спросил Тир. – Готов прозакладывать все что угодно – там есть воины баро...

Тир запнулся на полуслове. Гном смотрел на него, словно на неразумного ребенка.

– А я говорю, что там никого нет? – пробурчал Сконди. – Нет. Миран превосходный полководец. У него достаточно воинов, чтобы укрепить все возможные места прорыва!..

– Тогда что ты имеешь в виду?

– Еще не понял? – прищурился Сконди. – Хорошо, объясню. Мы прорываемся через правое крыло противника. Ряды там реже, да и состоят они в основном из конных арбалетчиков, которые в ближнем бою ничего не стоят.

– Эффект внезапности, – кивнул Ле Криан. – Неплохо.

– Вон, даже озерник уже все понял, – проворчал гном, однако продолжил: – Мы пройдем через них как нож сквозь масло. А далее что есть духу к укреплениям. Несомненно, в нас будут стрелять. Причем свои!.. Но тут уж ничего не поделаешь, придется пожертвовать половиной, чтобы уберечь вторую. А дальше все просто – фирийцы бросятся следом, а мы, достигнув рва, который, к слову сказать, в этой части не заполнен водой, пройдем по нему до западной стены и попытаемся взобраться наверх с помощью крюков.

– План хорош, – согласился Тир. – Если бы не одно «но...» А почему ты думаешь, что нас не расстреляют свои же у стен западной башни? Да и потом, мы окажемся меж двух огней!..

– А в этом и заключается вся гениальность и в то же время бесшабашность моего плана, – ухмыльнулся гном. – И фирийцы, и воины Мирана на какое-то мгновение растеряются, и это даст нам некоторый шанс вывести как можно больше людей. Но есть одна небольшая загвоздка...

– Это какая же? – недоверчиво усмехнулся Ле Криан. – Ты, гном, составил такой идеальный план, что прямо прыгай тут от радости. Всегда знал, что гномы на этом, как ты там говорил, «собаку съели»?! Превосходно, нечего сказать... Поляжет всего половина или две трети! Да и то – в лучшем случае.

Смотреть на гнома сейчас было просто невозможно. Лицо побагровело так, что стало похоже на переспелый помидор; глаза, казалось, метали молнии; волосы на голове угрожающе зашевелились.

– А ты сам хоть что-нибудь придумал?! – заорал Сконди. – Сначала научись мыслить как воин, а уж потом берись за железку! А то она у тебя как столовый прибор, да и только!..

– Что ты сказал, хрущ подземный?! – в свою очередь кинулся на гнома Ле Криан.

Спор опять грозил перерасти в потасовку, и Тиру ничего не оставалось, как снова вмешаться.

– Молчать! – перекрикивая друзей, прогремел голос бывшего фирийского тысячника. – Вы совсем из ума выжили?! На ваши крики сбежится все фирийское войско во главе с Геаредом!.. Каждый из вас прав. По-своему, но прав. И нечего зыркать друг на друга, словно готовы зубами в глотки вцепиться. Вы ведь столько всего прошли вместе, а теперь, точно купеческие подмастерья, ссоритесь из-за какого-то рваного лоскутка ткани... Протяните друг другу руки, и покончим с этим.

Гном и озерник, немного поколебавшись, протянули-таки друг другу руки.

– Ну, вот и славно, – удовлетворенно хмыкнул Тир. – А теперь... О какой загвоздке ты говорил, Сконди?

– Это не совсем загвоздка, – начал гном, то и дело косясь на Ле Криана. – Нужен какой-нибудь флаг. Или боевой штандарт – тоже сгодится... У стен Лиомора мы развернем его.

– Но барон Ильтиу может не поверить, – уже гораздо спокойнее, чем раньше, сказал озерник.

– Будем надеяться, что поверит, – уронил Сконди. – Может, кто-нибудь из обороняющихся узнает в рядах наших бойцов своего бывшего собрата по оружию; может, кто-нибудь узнает нас самих... Я-то наверняка не останусь незамеченным, – невесело улыбнулся гном.

– А-а-хм... Другого плана у нас нет, – подытожил Тир. – Будем надеяться, что узнают... А иначе...

– Иначе мы все поляжем под стенами Лиомора...

Тир хлопнул по плечу гнома:

– Как и раньше, разделяемся на три отряда. Но на этот раз идем кучно... Кстати, Ломарка я возьму с собой; если мы прорвемся, то он прорвется с нами, если же нет – останется гнить под стенами Лиомора!..

Диски двух солнц медленно прятались за закатные темно-бордовые облака, заливая поле перед городом-крепостью зловещим тускло-розовым светом. Эта ночь грозила стать для Тира и его воинов, оказавшихся в тылу врага, поистине ужасной, однако пути назад – не было.

«Мы пройдем! Тьма укутает нас, закатные лучи укажут дорогу... Мы пройдем... Только бы не сломаться в самом конце...»

Тир и его тысяча уже приготовились к внезапной атаке, когда фирийцы в очередной раз пошли на штурм крепости. Что ж, это им на руку...

* * *

Фирийцы пошли еще на один приступ. Первый не увенчался успехом, защитники крепости отбросили их, словно назойливых мух, которые ничего не могут, лишь жужжать и тем самым обозначать свое присутствие.

Барон на миг прикрыл глаза. Рано или поздно его бравые вояки сломаются, а фирийцы найдут какой-нибудь лаз, и тогда... Проигрывать вот так глупо не хотелось. Но что он может сделать? Обещанная графом Остерилом помощь запаздывает и как бы не опоздала совсем! Две тысячи Тира тоже куда-то запропастились. Они уже давно должны были вернуться, а если до сих пор не вернулись, значит...

«Значит, они сами угодили в ловушку, – подумал Миран и тотчас содрогнулся. Он ведь возлагал такие надежды на него! А теперь... – Теперь ты остался один, барон Ильтиу. Ну, что ж, так просто вы не получите Лиомор. Город падет только после моей смерти!..»

Вопреки осторожности и просьбам Рамалии и Остерила он сейчас находился на верхотуре одной из западных башен. Как раз когда фирийцы пошли на второй штурм.

Солнца почти скрылись за горизонтом, однако его воины еще могли обходиться без факелов – последние лучи озаряли поле перед Лиомором.

Впереди у фирийцев шли копейщики, за ними меченосцы, а позади уже торопились конные арбалетчики, засыпая бойницы башен короткими стальными болтами.

Еще далеко. Барон Ильтиу заранее оставил среди домов и прочих хозяйственных построек, выползших за пределы стен крепости, но окруженных вторым кольцом рва, несколько сотен под личным командованием Валлиана. Он справедливо понимал, что этот участок самый небезопасный, и оттого держал еще один резерв, на случай, если фирийцы таки опрокинут Валлиана.

Тысяча метров, девятьсот, восемьсот, семьсот... Сейчас начнется. Фирийцы бросятся вперед, а навстречу им устремятся тучи стрел и дротиков, еще в полете перемешиваясь с арбалетными болтами противника...

Однако что-то у фирийцев пошло не так. Задние ряды, которые как раз и состояли преимущественно из конных арбалетчиков, заметно заволновались. И спустя мгновение почти идеальный строй противника прорезали три серебристых клинка. Подмога?! Но откуда? Кто?!

«Или это просто ловушка, и фирийцы думают, что я брошу большие силы для поддержки неведомого союзника? Х-ха! Как бы не так. Не на того напали!..»

А три серебристые змейки тем временем окончательно разорвали ряды фирийцев, слились воедино и очертя голову бросились ко рву. Арбалетчики замешкались, и это позволило их противнику немного оторваться. Однако фирийские стрелки быстро приходили в себя, и уже спустя несколько минут вслед убегающим полетели тучи болтов.

Неожиданные союзники достигли второго кольца рва, и тут им навстречу полетели стрелы обороняющихся. Стрелки на стенах и башнях тоже не мешкали. И неведомый отряд оказался под перекрестным огнем, с каждой секундой тая, словно мартовский снег под жгучими лучами солнц. Однако они продолжали идти...

Барон видел, как каждое мгновение кто-то из неведомого отряда падал, сраженный эрийскими стрелами или арбалетным болтом фирийцев. Но – странное дело! – отряд не атаковал засевших в домах и за палисадами защитников Лиомора; он словно не видел их смертоносных стрел, словно не ощущал исходящей от защитников угрозы!

Еще несколько шагов, и поредевший отряд (теперь он насчитывал едва ли четыре сотни воинов) оказался на дне рва. Но тут случилось то, чего ни фирийцы, ни тем более барон никак не ожидали. Отряд «союзников», вместо того чтобы атаковать засевших за палисадником эрийцев, резко развернулся и устремился к стенам крепости, пробираясь аккурат по дну рва.

«Они загнали сами себя! Причем в такой угол, из которого никто из них не выйдет живым! – ошара-шенно подумал Миран. – Они что, не понимают?! Плиты разойдутся, и на них хлынет поток воды, расшвыривая и разбрасывая их во все стороны!.. Это уже не простая ловушка – это что-то новое... Но что?! Геаред решил сбить меня с толку, послав на верную смерть своих самых отчаянных бойцов? Глупо. И не похоже на него... Ладно, смысл этого спектакля пока не ясен. А оттого можно и подыграть».

– Лучники! – проревел барон. – Поддержите-ка вон тот отряд, пробирающийся по дну оборонительного рва!.. Посмотрим, что будет дальше, – уже себе под нос закончил Миран.

На фирийцев обрушился смертоносный ливень. Противник был настолько неосторожен, что, устремившись за небольшим отрядом, попал под стрелы башенных лучников. И погоня приостановилась на некоторое время.

Неизвестно откуда появившемуся отряду стало легче, и он с еще большим рвением устремился к западным стенам...

______

– Вот видишь, легче стало, – превозмогая боль, улыбнулся Сконди. Правый бок сильно кровоточил – не помогли даже хваленые гномьи доспехи! Однако гном держался молодцом.

– Да уж, легче стало герцогине – реже дышать стала, да и с прихрипыванием, – передразнил гнома Ле Криан. – Если только выберемся – я тебе все бока намну за твой «почти идеальный» план!

– Посмотрим... кто кому... намнет...

Заметно поредевший отряд Тира пробирался по дну рва. Отовсюду сыпались стрелы, арбалетные болты; то и дело кто-то из фирийцев или защитников крепости спускался в ров и пытался преградить дорогу. Воины Тира разили всех без разбора – свои, чужие, главное – дойти...

Левая рука повисла плетью, а изрубленный в щепу щит едва держался на потертом кожаном ремне. Глаза заливал кровавый пот, однако он продолжал идти. Рядом, стиснув зубы, шли друзья – Сконди, Ле Криан, и даже молодой Брабан держался молодцом!

Их осталось около сотни. Из тысячи сотня! Но они шли, пока впереди не показалась плита, отгораживающая первый ров от второго, не давая водной стихии захлестнуть их.

Тир оглянулся. За спиной упрямо тащился Ломарк. Правитель Заддара понимал: отстань он сейчас от эрийцев, и ему конец – фирийские воины не станут разбираться – свой или чужой. Просто изрубят в куски, а затем уже спросят, «кто таков»...

– Брабан! Э-х-хэ... кхе... Разворачивай стяг! – рявкнул Тир, прекрасно понимая, что это их последняя надежда. А вдруг Миран поверит?..

Стяг Ильтиу, наскоро прикрученный к подобранному во рву древку, взмыл в небо. И воины Тира тотчас полезли по плите, перескакивая на металлические желоба, возвышающиеся над водной гладью, которые вели к узкой каменной полосе, опоясывающей стены Лиомора... Человеческая кровь смешивалась с чистой незамутненной стихией; люди с криками боли и отчаяния погружались в холодную воду, и лишь немногим удавалось выплыть. Однако они продолжали идти.

И тут случилось то, чего так опасался Тир, но во что так не хотелось верить. Барон Ильтиу не поверил! А ведь они так старались...

Рухнула последняя надежда на спасение, и вместе с ней рухнул барьер, удерживающий непокорную водную стихию в одиноком каменном плене. Потоки холодной воды устремились на оказавшихся на их пути людей.

– Это конец! – послышался отчаянный вопль позади. Брабан, что ли?.. Тир повернулся – так и есть, даже самые лучшие – лучшие из лучших! – сломались.

Секунды растянулись в часы; часы в столетия; столетия в вечность. Тир остановился и закрыл глаза.

«Да, это конец! Красиво, но бессмысленно... Вот и окончился твой путь, Тир. Не жалей. Ты боролся за правду, свободу и личные убеждения, а остальное... Путь окончен, и я иду к тебе, друг... Мы очень скоро встретимся...»

Сквозь пелену боли и отчаяния он слышал, как приближается бурный поток, как вода, сметая все на своем пути, идет к нему. И сквозь эту пелену внезапно прорвалось одно-единственное лицо; лицо той, которую он успел полюбить всем сердцем и с которой он теперь расстается навсегда...

«Роланда... Прощай, любимая. Судьба оказалась сильнее нас. И видят боги, я хотел... но, увы...»

Конец. И больше ничего. И...

«Борись! Ты ведь рожден, чтобы побеждать! Ты – человек, а человек сильнее любой стихии, сильнее любого Бога!.. Борись... – Чужой голос ворвался в сознание Тира, сметая на своем пути все мыслимые и немыслимые преграды. И следом за голосом показалось лицо – то, которое он видел, переходя вброд Сайде. – Путь не окончен. Цель не достигнута. И главное, судьба не властна над тобой... Вспомни, что говорила тебе ведунья... Вспомни и борись!»

Тир почувствовал, как вокруг него рухнули незримые для простых смертных барьеры. Он может остановить неминуемое. Он – человек, а значит, способен на все!!

Он вздохнул и открыл глаза. Холодная, равнодушная вода коснулась его. И неосознанно Тир попытался защититься, выставив вперед руки...

Со стороны это выглядело так, словно бурный поток с размаху налетел на непреодолимую преграду и, столкнувшись с ней, разлетелся во все стороны. Бесчисленные брызги окатили его, однако он был словно в каком-то трансе. Окружающее не волновало его, лишь цель. А сейчас целью было...

– За мной! – словно раненый медведь, взревел Тир, устремляясь прямо в поток. Но странное дело, вода послушно расступалась перед ним, признав силу человека и теперь не смея ему перечить.

«Долго вода не продержится, – прозвучал в сознании все тот же хриплый голос. – Торопись, иначе стихия навсегда похоронит тебя и твоих воинов!»

– Ну, чего встали? – повернулся к своим воинам Тир.

Его бойцы сейчас казались окончательно сбитыми с толку. Даже Сконди и Ле Криан взирали на своего друга с какой-то опаской. Все они получили минутную передышку – со стен перестали сыпаться стрелы, – но тратили они это время поистине бездарно.

– Потом, все объяснения – потом, – ровным голосом сказал Тир. – А сейчас у нас есть цель. Или вы намерены погибнуть здесь почем зря?

Казалось, слова командира вывели его бойцов из оцепенения.

– Что стали, ребята? – гаркнул Брабан, один из первых, кто пришел в себя после устроенного командиром представления. – Иль погибнем, так и не добравшись до своих? Вперед! Осталось совсем немного...

И воины Тира очертя голову бросились вперед, вслед за своим командиром...

Крюки взлетели в воздух. А через мгновение воины Тира полезли наверх. Их оставалось совсем немного – пять десятков тех, кто еще совсем недавно сражался у Молчаливого леса. И среди них Ломарк, который теперь карабкался наверх чуть ли не быстрее остальных. Магия Тира настолько сильно испугала его, что теперь он ни за что не остался бы с арийским командиром один на один; он даже боялся находиться рядом и оттого полез по веревке одним из первых...

Еще несколько воинов сорвались вниз, сраженные защитниками крепости, но спустя короткое мгновение обстрел прекратился. Первые из бойцов Тира уже достигли бойниц, и теперь оттуда доносились радостные возгласы и приветствия.

Тир, Сконди и Ле Криан лезли в числе последних. И когда Тир оторвался от земли, он почувствовал, как внизу хлынул яростный поток воды, заполняя оба рва, огородивших неприступный Лиомор.

«Спасибо...»

«Пожалуйста. Ты сделал все сам и вправе собой гордиться. Но помни, судьба капризна и, оказавшись в числе проигравших, может страшно отомстить... А теперь прощай. Когда-нибудь мы еще встретимся».

Тир прыгнул в узкую бойницу и сразу же оказался в объятиях барона Ильтиу.

– Тир, мальчик мой! Ты жив! Какое счастье!.. Ты... ты... извини... я не догадался, а должен был – ведь кто, как не ты, способен на такую отчаянную и... превосходно спланированную авантюру.

– Это не моя заслуга, – устало ответил Тир. – я лишь вел людей. А сам план во всех его мельчайших деталях принадлежит Сконди.

– Превосходно!.. Но посмотрите, к чему привели ваши действия, – радостно воскликнул Миран, указывая рукой в проем бойницы. – Ну же! Смотрите!..

Тир, Сконди и Ле Криан выглянули наружу. Второй ров был сплошь заполнен человеческими телами.

– Они пошли за вами, – комментировал барон. – А когда ты сдержал поток и начал подниматься по стене, вода вдруг вырвалась из своего заточения и потопила их всех. Остальные же оказались отрезаны! Вы понимаете, что это значит? Теперь самое слабое место в обороне Лиомора превратилось в самое сильное!