355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Чародейкин » Космофлот: война и миры (СИ) » Текст книги (страница 14)
Космофлот: война и миры (СИ)
  • Текст добавлен: 24 марта 2017, 00:30

Текст книги "Космофлот: война и миры (СИ)"


Автор книги: Андрей Чародейкин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

Аритайя: храбрость отчаянных

Рубки и палубы корабля 'Песнь о доме' покачивала, словно убаюкивая, Песнь Смерти. Хорошая Песнь – успокаивает, и настраивает встретить неизбежное с подобающим разумному существу достоинством.

Аритайя пела, мысленно обращаясь к душе погибшей матери, что ждёт свою дочь за порогом жизни. Вдруг девушка сбилась... приборчик квантовой связи, что она сжимала в мокрых от слёз пальцах отвечал. Отвечал! Прибор пел ей!!

Пусть помнит алиен укрывшийся в засаде,

Мы начеку, мы за врагом следим!

Приборчик связи, безнадежно и печально молчавший дюжину лет, пел! Незнакомым, не фианским голосом на неизвестном языке. Что это? У кого спросить? Кто может что-то знать?

Аритайя, поддавшись импульсу, прижала ракушку прибора к микрофону внутренней корабельной связи. По отсекам загремел тревожный марш:

Чужих планет мы не хотим ни пяди,

Но и своих вершка не отдадим!

Чужая Песнь рокотала перекатами далёкого грома, вздымала грозные штормовые волны, и не фианский, но явно мужской голос спокойно и уверенно ронял на головы несчастных фиан тяжёлые, словно отлитые из раскалённого чугуна, слова:

Гремя огнём! Сверкая блеском стали!

Пойдёт орбитами наш бравый космофлот!

Когда суровый час войны настанет!

Постепенно до девушки-сенсорика стало доходить, что за Песнь она слышит. Нет, она не понимала слов, да и нужны ли они, когда так замирает сердце предчувствием опасности, и тут же ударом швыряет в жилы кипящую решимостью кровь!

Музыка давила угрозой неминуемой и смертельной беды. А голос уверенно отливал тяжёлые слова – это существо видело угрозу, осознавало её неодолимую мощь, и не собиралось ни прятаться, ни бежать, ни сдаваться!

...

Специально для читателей-человеков нужно пояснить: фиане устроены не так, как люди. Во-первых, фиане – это чисто травоядный вид. А во-вторых, и это самое важное, фиане обладают способностями к телеэмпатии. Кто-то больше – как Аритайя, кто-то меньше, но любой фианин чувствует боль другого живого существа как свою собственную. Потому история фиан никогда не знала не то что войн – банальной драки!

Миносы – разумные с планеты Минон – те сражаются, да. Миносы – тоже травоядные, как и фиане, но вовсе не эмпаты. Перед лицом атакующего хищника мужчины миносов впадают в боевое безумие, теряют разум, и бросаются в бой на чисто звериных инстинктах. Возможно, их далёким диким предкам это когда-то помогало, но в случае современного боестолкновения космических кораблей боевое безумие помогает чуть меньше, чем никак. Миносы проигрывают схватку за схваткой, гибнут, но упрямо строят новые корабли. Чистое упрямство – как это по-миносовски! На потеху хищникам.

Фиане же всегда бегут. Бегут и прячутся. Так завещано предками. За всю долгую историю Народа, никогда фиане не боролись против хищников! Никогда! Фиане видели, что миносы, как биологический вид, обречены на тотальное уничтожение. И спасение своего народа фиане видели в бегстве.

Пока не...

Хм...

Пока не послушали людей...

...

Аритайе вдруг вспомнилась маленькая жёлтенькая птичка на планете со смешным названием 'Чих': девочка нечаянно едва не наступила на гнездо в густой траве, а маленькая птичка билась в отчаянии, в истерике, билась, желая защитить своё гнездышко – так вот: ни капельки не похоже на эту странную и страшную чужую Песнь! Та птичка, потрясённая размерами надвигающейся беды, не могла смириться и отступить, даже когда ничего, совсем ничего не могла сделать! И билась в отчаянии! А в этом голосе никакой паники не было. Некое разумное существо видело неминуемую опасность, и собиралось решать проблему здесь, сейчас, раз, и навсегда! Либо умереть, пытаясь.

Маленький загнанный в угол зверёк будет до последнего вздоха стараться вырваться, теряя себя в страхе и отчаянии. Маленькая птичка бьётся в истерике. Здоровые и сильные миносы перед лицом хищников впадают в боевое безумие, утрачивая разум. Фиане прячутся или бегут. Всегда так было, и было только так. Травоядные предки фиан развили разум в упорных попытках сбегать и прятаться от хищников ещё эффективнее. А вот эта Песнь несла иной ответ на извечную проблему:

И мирный труд, и память наших павших,

Мы защитим, дома свои храня,

Ударной мощью орудийных башен!

И быстротой! И натиском огня!

Броня крепка! Ракеты наши быстры!

И наши люди мужества полны!

В строю стоят герои космофлотцы!

Великой Родины достойные сыны!

Фиане слушали чужую Песнь, оглушённые и растерянные. Привыкшие считать себя единственной расой в галактике, способной не только чувствовать эмоции любого живого существа, но и передавать собственные чувства через Песни, фиане были поражены силой непонятного им чужого чувства. Решимость бороться до последнего вздоха, перед лицом любой опасности – как это назвать? Глупость? Фиане умеют убегать и прятаться. Убегать и прятаться – это то, что они умеют лучше всех в галактике! Сейчас они попались, их поймали хищники, ни убежать, ни спрятаться нет никакой возможности, им осталось спеть Песнь смерти, и встретить неизбежное с достоинством. К чему толкает их чужая Песнь?

– Что это значит? – спросил кто-то.

– Капитан Смерть! – ответил чей-то шёпот, и по палубам и рубкам корабля фиан зашелестело: – Капитан Смерть...

Аритайя отметила этот шелест мимолётно, дальним уголком сознания, и так же мимолётно удивилась: вот ведь взрослые фиане, а готовы в сказку поверить!

– Даже маленький глупый зверёк, загнанный в угол, должен до последнего вздоха отчаянно искать возможность вырваться... – пробормотала она себе под нос, пытаясь как-то сформулировать то, что почувствовала в чужой Песни, – но разумное существо... обязано...

Отец услышал. Он стоял рядом с ней, не отрывая глаз от приборчика квантовой связи.

– Чисто технически, – подал голос капитан Нелнишнош, – проблема в том, что у нас появился лишний, совершенно нам не нужный груз, привязанный снаружи несколькими тросами.

Девушка вскинула испуганные глаза на отца: – он это серьёзно?

– Если вопрос ставить так... – отозвался инженер, и, казалось, сам удивляясь тому, что он это говорит, продолжил: – на пусковой палубе есть подходящий инструмент...

– Подготовить две группы для аварийных работ на обшивке корабля! – решительно распорядился капитан Нелнишнош по громкой связи. – Группы формируются из числа добровольцев. Первая группа собирается на стартовой палубе. Вторая группа собирается на инженерной палубе у нижнего шлюза двигательного отсека! Надеть скафандры! Получить инструмент! Задача: обрезать все тросы! Сам Капитан Смерть благословил нас! За работу!

Аритайя, едва дослушав приказ капитана, отстегнула страховочные ремни, и выпрыгнула из кресла.

– Ты куда?! – остановил её отец.

– Там я нужнее! – возразила девушка. – Снаружи понадобится сенсорик, что бы вовремя предупредить о приближении абордажной команды хищников!

– Я в первую группу! – тут же откликнулся первый офицер наблюдения, и тоже покинул своё кресло.

– Будь осторожнее, дочка! – попросил Нелнишнош. Аритайя утвердительно кивнула.

...

#

Донесение по взаимодействию

Наблюдатель – Кречету

По делу Вацлава Бондски имею сообщить следующее:

1. Обнаружена попытка поиска фамилии 'Бондски' в списках личного состава четвёртого флота на серверах Главного Управления. Источник запроса установлен: запрос поступил по программе взаимодействия от офицера космического департамента полиции восточного сектора Виктории Редхат. Вам открыт временный разовый доступ к личному делу. Ознакомьтесь. Выписки запрещены. В настоящее время капитан Редхат официально находится в отпуске по восстановлению после ранения. Последнее достоверное местонахождение: планета Топураг в системе Топураг-2. Местонахождение в настоящее время: не известно. Замечание: В. Редхат ожидала возникновение у нас интереса по поводу её запроса, и оставила следующее сообщение: 'Вацлава Бондски разыскивает пират Сергей Волков. Бондски необходимо найти раньше, чем его найдут пираты'.

2. Сергей Волков, он же 'командор Волк', капитан крейсера 'Титаниус' из состава флота непримиримых сепаратистов. Вам открыт временный разовый доступ к личному делу. Ознакомьтесь. Выписки запрещены. Волков совершил дерзкий налёт на планету Топураг сразу после отбытия Вашей эскадры. Следствием установлено: на орбитальной станции 'Топураг' имела место кибернетическая диверсия. Вирус попал на борт в памяти кофемашины, распространился по сети кухонных и бытовых приборов, и атаковал один единственный хаб, через который в диспетчерскую должен был поступить сигнал от систем раннего обнаружения. Благодаря диверсии, крейсер 'Титаниус' смог незамеченным занять выгодную боевую позицию. На орбите планеты Топураг крейсер пиратов пробыл двадцать четыре часа. За это время был произведён единственный выстрел вспомогательным калибром: уничтожен жилой дом на ферме Бондски.

3. Дело было рассмотрено в Ставке, и непосредственно 'товарищ первый' заметил, что: 'Выждали, проявили бдительность и осторожность. Достаточно. Пора ударить!'. Нашими специалистами подготовлен план операции.

В связи с вышеизложенным желаю сообщить, что дело контролируется контрразведкой Генерального Штаба. Желаю, но не могу: в этом деле без Вашей помощи нам не обойтись. Мы разработали операцию по захвату пирата Сергея Волкова и его подельников, используя его интерес к Вацлаву Бондски. Для операции мы подготовили своего Вацлава Бондски. Однако, как Вам известно, этот фермер – личность весьма не ординарная. Наши аналитики слегли с нервным истощением, пытаясь создать его психопаспорт по анализу дерзкого проникновения на Ваш флагман. Посему прошу Вашего взаимодействия.

Ваш фермер должен засветиться сам, и сделать он это должен в своей неподражаемой манере. Рассчитываю на Вашу смекалку. Далее, мы аккуратно выведем тот самый броненосец из состава эскадры, для чего нами подготовлена подставная дуэль чести. После дуэли корабль ляжет в ремонтный док на кольце Сатириуса, а команда получит увольнение. Борт броненосца по увольнительной покинет наш подготовленный Вацлав Бондски, а Ваш настоящий Вацлав Бондски должен быть эвакуирован по варианту 'зенит' непосредственно накануне дуэли.

Наблюдатель доклад закончил. Удачи Вам, Кречет!

...


Виктор и Константин: боевая наука

[место и время действия секретно]

– Орудие!

На орудийной палубе весело гремела сталь. Аварийное освещение, сполохи тревожных проблесковых маячков. Был бы запах горячего металла и смазки, если бы не гермошлемы.

– ... К бою! – закончил команду старшина.

– Есть орудие к бою! – нарочито бодро гаркнул Константин, лихорадочно вращая рукояти механических приводов.

'Здравствуй, страна героев', – саркастически ухмыляясь, пропел тихонько про себя Виктор, – 'в весёлом гомоне, огнях и звоне!'. Лязгнули фиксаторы.

– Орудие в боевом положении! – прокомментировал очевидное Константин.

– Орудие! Боекомплект сто! Заряжай! – с готовностью прокричал старшина.

– Затвор! – Виктор рванул ворот привода карусели, сгруппировался, ухватившись за рычаг механизма подачи, и упёр ноги в одну из опор казённой части. Константин уже дёргал рычаги, лязгали запоры замка. Кислорода на оружейной палубе почти не было, а давление смеси нейтральных газов – менее половины от условно-атмосферного. Однако звуки прекрасно передавались вибрацией палубы, опор, креплений и всех тех прочих штуковин, в которые ты упирался ногами, плечами, задницей, пока толкаешь рычаги и вращаешь лебёдки механических приводов. Команды же транслировались по системе внутренней связи.

Виктор смотрел на створ подачи, и по вибрации угадал, когда с глухим стуком отвалила крышка замка, с шелестом вышли направляющие, и с мелким дрязгом выкатилась люлька. Дело привычки, с какого-то момента уже не замечаешь разницы, слышится ли звук, или ощущается.

– Затвор орудия открыт!

Виктор потянул рычаг, и в створ подачи выкатилась болванка. Сто килотонн – это не её масса, это её ударная мощность. Хотя и масса у 'сотки' тоже – ой-ой!

Любопытно, откуда берутся в природе наивные 'шляпы', полагающие, что боевые лазеры на космических кораблях питаются от аккумуляторных батареек? И сколько мощности они ожидают выкачать из батарейки? Или надеются на корабельный реактор? Этот вот ядерный боезаряд легко даст любому корабельному реактору фору. Ибо высвобождает всю сотню килотонн разом, в мгновение ока, а не нарабатывает часами. А уж выплеснуть эти килотонны единым коротким импульсом когерентного излучения в точку прицеливания – это то, чем, собственно, занимается орудие.

– Заряд на направляющих! – механически констатировал Виктор, наблюдая, как 'сотка' проплывает мимо него. Он снова развернулся, изготовился, и, упёршись плечами в поручень, толчком обеих ног направил болванку в люльку, помогая лебёдкам. Это было не обязательно, но у Виктора, в виду нудной, монотонной работы, обострялось чувство, которое его друг, Константин, называл: 'свербит жажда выпендрёжа'. Ну, а может, старшина оценит рвение?

– Берегись у затвора! – откликнулся Константин. Щёлкнули щёчки прихвата, лебёдка дослала 'сотку' в затвор. Виктор занял исходную позу у карусели подачи, ухватившись за рычаг.

– Орудие тов! – доложил Константин, и его крик слился с грохотом и лязгом затвора.

– Принято, – отозвался старшина, глядя на свой механический хронометр. – Отставить! Орудие! В походное положение!

– Есть орудие в походное положение!

Снова шелест шестерён, лязг запоров, глухой удар массивной крышки замка в упоры. Виктор принял болванку в 'люльку', но слишком широко 'раскорячился', и ядерный заряд в сто килотонн прижал его ботинок к балке. Крякнув, Виктор таки вкатил 'сотку' в гнездо механизма подачи, и, вращая ручную лебёдку, провернул карусель назад. Щелчки фиксаторов.

– Орудие в походном положении!

– Принято! – откликнулся старшина.

'Разрешите тупой вопрос, товарищ старшина! На кой чёрт нам автоматика и электроника?' – отчаянно прокричал – но молча, внутрь своей головы прокричал Виктор, – не дай алиены, старшина мысли услышит!

Вопрос же действительно тупой – варианты ответов Виктору прекрасно известны. Самый безобидный звучит так: – 'Задача не в том, что бы работало! Задача в том, что бы вы, глисты бесполезные, делом занимались!'

Старшина, однако, мысли Виктора всё же услышал, и ответ озвучил. Причём, начал издалека:

– Доложить о повреждениях!

– Помят форменный ботинок! – нехотя доложил Виктор. – Я цел.

Форменные ботинки, естественно, имели предусмотренные конструкцией рёбра жёсткости армированного каркаса, поскольку Виктор – не первый человек в истории космофлота, который роняет себе на ногу нечто неприлично тяжёлое.

– Первое что выведет нам из строя противник в бою – поучительно изрёк мудрый старшина, – это электроника и автоматика! Так что учитесь сейчас, пока ошибка стоит флоту помятого ботинка, а не сожжённого корабля! Повторим ещё пару раз! Орудие!

– Топтанный алиен! – вздохнул Виктор.

– Точно так! – откликнулся старшина, – К бою! – и отключил освещение на всей орудийной палубе!

– Есть орудие к бою! – старательно прокричал Константин в полнейшей темноте, и в голосе его проскользнула некоторая обречённость.

– Красота! – вздохнул чем-то довольный старшина. – Я вот так целые сутки могу!

– Орудие в боевом положении! – под аккомпанемент лязгнувших фиксаторов Константин простонал, не удержав эмоции.

– Кто-то чем-то не доволен, бойцы? – удивился старшина. – А то там психолухи наши космические тимбилдинх затевают! Новая, прогрессивная методика психологической разгрузки экипажа в дальнем походе! Можем пойти! Развеяться!

– Разрешите повторить учебное упражнение! – бравыми голосами гаркнули Виктор с Константином почти в унисон.

– Орудие! Боекомплект сто! Заряжай!

– Есть боекомплект сто! Затвор!

...


Вацлав: практикум по психологии

[там же, примерно в то же время]

Корабли четвёртого ударного флота мчались в мёртвой межзвёздной тьме, так, что комета рядом с ними показалась бы пешеходом, замершим на месте в виду проносящегося мимо спортивного болида. В эдаких местах – на границе меж звёздных систем – планетоидов водится больше, чем на орбитах звёзд. Просто здешние планеты разбросаны на больших расстояниях, скованны предвечным холодом, и зовутся 'бродячими планетами'. Лететь от одной из 'бродяг' к соседней придётся несколько тысяч лет. Если не пользоваться гиперпрыжками.

Вацлав лениво размышлял об этом, и одновременно наслаждался ощущениями: как кожу ласкает лёгкий ветерок, солнышко греет, щекочет трава, на которой он лениво развалился. А вот какая-то букашка села на руку. Вацлав замер. Букашка, помедлив, поползла. Вацлав мужественно терпел щекотку. Он старался впитать в себя как можно полнее эти восхитительные, пьянящие ощущения, по которым так соскучился в походе. Жаль, что это вот всё вокруг – виртуальная реальность.

– Здравия желаю, – прозвучал насмешливо голос мичмана. Вацлав открыл глаза, и увидел фигуру Староева в разрисованных весёленькими цветочками трусах до колен. Кроме трусов, на мичмане ничего не было.

– Здравия желаю, – автоматически ответил Вацлав, садясь, и виновато моргая.

– Отдыхаете, товарищ лейтенант? – ехидно поинтересовался Оглы.

– Знания перевариваю, – попытался оправдаться Вацлав, и поднял из травы книгу. Он испытывал неприятное чувство стыда, за то, что мичман застал его в такой расслабленной позе.

– 'Регламенты предварительного оперативного анализа боевых технологий инопланетных захватчиков', – прочитал неудобоваримое заглавие мичман, и удивился: – книга? Бумажная книга? В виртуальной реальности?

– Неудобно, конечно, – проворчал Вацлав, – что нет встроенной системы поиска, и не работают гиперссылки, но это что-то, что можно держать в руках. Так оно... – Вацлав замялся в попытке подобрать подходящее выражение, но мичман его прервал:

– Не хочешь поиграть с 'девчонками'? – Оглы расплылся в ехидной улыбке, кивнув себе за плечо. Там парни и девушки в бикини увлечённо играли в пляжный волейбол. – Отлыниваете от планового мероприятия по психологической разгрузке личного состава, товарищ лейтенант?

– Отбыл положенный минимум 'тимбтлдинга', – буркнул Вацлав, и показательно уткнулся в книгу. Глаза собрали подвернувшиеся буквы в какие-то слова. Слова те упали в глубины извилин мозга безо всякой, однако, реакции со стороны синапсов, которым переваривать ощущения ветерка на коже было интереснее. И глаза не стали настаивать, а перескочили к девичьим фигуркам, прыгающим по песку вслед за мячиком. Вацлав отдёрнул взгляд, и вернул его в книгу: поважнее есть дела у лейтенанта радиотехнической разведки, чем очередное извращение психологов.

– Иногда мне кажется, что мозги наших психологов не очень что бы выдерживают стартовые перегрузки, – согласился мичман с мыслями Вацлава. Мысли-то не хитрые, угадать легко.

– Чем этак вон, лучше бы вот так! – высказал Оглы, уже входя в ленивые волны прибоя, и с последними словами, фигура темнокожего человека спортивного сложения мгновенно сменилась фигурой фиолетового осьминога.

Выпендрёжник! Вацлав хмыкнул, и поддался внезапному порыву отомстить мичману за то, что тот застукал его отлынивающим от мероприятия: пасс пальцами, и под рукой появилась виртуальная клавиатура консоли управления виртуальной реальностью корабля. Раз уж из него делают военного разведчика, надо ж хоть в чём-то соответствовать? Пара команд, и волнение на море выросло на балл. Больше будет слишком заметно.

Пока Вацлав злорадно любовался, как фиолетовый осьминог неуклюже борется с прибоем, его глаза то и дело срывались к девичьим фигурками на пляже. Но воспоминание о том, что за девчачьими аватарками – нормальные парни, космофлотцы, снова и снова заставляло отдёргивать взгляд. Что, всё-таки, не так с этими психолухами? Тимбилдинг они придумали, алиен их потопчи! Превратить парней в девчонок! В бикини! И заставить прыгать за мячиком! Лучше вернуться к зубрёжке регламентов предварительного оперативного анализа.

Ученые же старались, выдумывали, расписывали вот, какие тактико-технические параметры инопланетных космических аппаратов в какой последовательности мерить, и к каким гипотезам о возможностях инопланетян следует отнести те или иные отклонения измеренных параметров от опорных значений. Надо бы уважить их труд, и дочитать книжку. А хорошо бы и зазубрить: в бою не до листания книжки будет.

Задачей первых боестолкновений будет успеть измерить, и успеть доложить. Собственно, того ради и вспарывают вековечные залежи межзвёздной пыли на самых дальних границах форштевни и кили боевых кораблей ударных флотов. Готовые умереть в скоротечном бою, что бы дать человечеству шанс.

...

От попыток почитать умную книжку Вацлава отвлёк зуммер вызова. Он ответил 'принять', и виртуальный мир вокруг сменился: теперь Вацлав сидел 'на марсе' – дополнительном наблюдательном пункте корабля – это небольшая рубка с прозрачным куполом на вершине наблюдательной башенки. Она пустует и во время вахт, и по боевому расписанию, поскольку всё управление и наблюдение опирается на показания приборов, а вовсе не надеется на остроту человеческих глаз. Этот же дополнительный наблюдательный пост предусмотрен конструкцией корабля на нештатный случай, когда может потребоваться визуальная ориентация по звёздам.

Вокруг был открытый космос, а рядом стоял, заложив руки за спину, задумчивый Андрей Егорович – капитан первого ранга, начальник отдела разведки, и его, Вацлава, непосредственный командир. Некоторое время они оба молча смотрели: начальник разведки – на звёзды, а Вацлав – на броненосец.

Компоновка космического корабля – штука незамысловатая. В любом случае есть двигатель, главной 'деталью' которого является термоядерный реактор, и есть 'полезная нагрузка' – собственно обитаемая и напичканная необходимым оборудованием часть корабля. И вполне естественно желание разнести эти две части подальше. Не очень уютно лететь куда-то далеко, сидя задницей на термоядерном реакторе, верно?

В гражданских космических судах используется сигарообразная компоновка: сзади двигатель, вперёд на длинной несущей ферме вынесена вся 'полезная нагрузка'. Разумеется, 'двигатель' по размерам и по массе больше. Военный космический корабль – другое дело – здесь сигарообразная компоновка почти не встречается, двигателей, обычно, два, и сам корабль располагается между ними в одной плоскости.

Потому, что в бою корабль развёрнут к противнику бортом. Дело даже не в том, что с борта можно выставить больше орудий, нет. Дело в том, что в маневрировании относительно противника используется маршевый двигатель – он может работать на разгон прямо, а может работать на реверс. Двигатели системы ориентации вращают корабль в плоскости прицела, а маршевый двигатель рывком выводит корабль с линии вражеского огня.

А раз корабль в бою развёрнут к противнику бортом, то задача конструкторов – уменьшить силуэт корабля в прицеле противника. Поэтому корабль и все его части 'сплющиваются' и вытягиваются вдоль линии бортового огня. Сам корабль при этом часто прячется за двигателем, орудийные палубы чуть выглядывают над и под двигателем. Потому и двигателя два – один будет подставлен под огонь – лучше потерять двигатель, чем корабль с пушками и командой.

У броненосцев немного не так: у них один двигатель, а вместо второго – броневой щит. Он так же как двигатель вынесен в сторону от корабля на несущих фермах. Иногда их называют 'мачтами'. Именно щит принимает на себя вражеский огонь, и пока щит не рассыпался – корабль в относительной безопасности, сохраняет ход, маневренность, и продолжает вести интенсивный огонь.

И тем ни менее, решает в бою не щит, и даже не маневренность и огневая мощь, а разведка поля боя, радиоэлектронная борьба, целеуказание и корректировка огня. Иными словами, побеждает тот, кто первым верно определил положение противника среди россыпи ложных целей. Вот, о радиотехнической разведке и средствах противодействия ей Вацлав и размышлял, разглядывая с наблюдательной башенки орудийную палубу. Там, кстати, кипела непонятная жизнь: стволы некоторых орудий то укладывались в походное положение, то спешно разворачивались в боевое.

– Я часто прихожу сюда в перерывах между своими вахтами, – прервал Андрей Егорович размышления Вацлава. – И знаешь, о чём я тут думаю? Я тут размышляю о вечном. Точно так! Обзор здесь такой – способствует настроению, и навевает думы о вечном.

Вацлав не нашёл, что на это ответить, и Андрей Егорович после короткой паузы продолжил:

– Вот тебе пример дум о вечном: мораль.

– А что 'мораль'? – не понял Вацлав. Он недоумевал, зачем начальству понадобился этот странный разговор.

– А вот Платон, например, будучи древнегреческим философом, считал мораль чем-то абсолютным. С тех пор много чего утекло, эпохи миновали, и временами то те, то иные моральные ценности подвергались сомнению. Однако основные моральные принципы остались прежними. Те, что ещё древние люди вложили в свои древние религиозные доктрины.

– Вы о заповедях?

– О них. Вот, взять, к примеру, Библию. Написана ещё в медном веке. Это, сынок, тот век, что сразу за первобытно-пещерным каменным веком наступил. Ты знаешь, сынок, какая самая первая заповедь в Библии?

– Не убей? – Вацлав ляпнул наугад. Он, если честно, не помнил, в каком порядке заповеди перечислялись в Библии. И всё ещё не мог понять, куда командир ведёт разговор, и зачем вызвал его, Вацлава?

– Нет, это ты десять заповедей вспомнил, те, что Моисей на каменных скрижалях с горы принёс. Но в Библии есть заповеди древнее Моисеевой десятки. Вот, в самом начале, когда рассказывается, как Бог-Творец сотворил мир, там есть место: едва Творец сотворил первого человека, то, оглядев результат, изрёк первый завет. Не вспомнишь?

– Виноват, – сказал Вацлав, хотя виноватым себя не ощущал. Пока.

– Творец, сотворив первого человека, сказал: – 'Нехорошо человеку быть одному!'. И сотворил Еву. Теперь понимаешь?

– Сказано сильно, – согласился Вацлав, – а сделано и того сильнее: никаких тебе упрёков, типа: – 'когда ж ты с девушкой познакомишься?', никаких сайтов знакомств или свиданий вслепую, а сразу – бац! – девушка по персональному заказу! Круто! Но я пока не понимаю, причём тут я?

– А вот, сынок, как раз ты-то и 'при чём'! – заявил Андрей Егорович. – Как бы не была дорога межзвёздная связь, а флот регулярно предоставляет возможность личному составу отправлять видео сообщения близким! Угадай, сынок, кто единственный из всего личного состава эскадры ещё ни разу не зашёл в радиорубку в установленное время, весточку отправить, входящую почту проверить?

– Нету у меня родных, – Вацлав разом помрачнел.

– Не хорошо человеку быть одному! – напомнил капперранг древний завет. – Тебя как зовут, сынок? Не Маугли, случаем? Может, ты среди волков в лесу жил? Нет прямых родственников – что ж, так бывает. Но ведь есть друзья, соседи, может, дальние родственники? Нас человеками делает участие в нас других людей, и наша забота о дорогих нам людях. А без этого нет нам никакого смысла боевое дежурство нести! Смекаешь?

Вацлав ничего не ответил. Задумался. Варьку вспомнил, и старших Мицковичей. Нехорошо, в самом деле, исчезнуть вот так, и даже словом о себе не сообщить.

– Кхм! Кстати, – кашлянул в кулак Андрей Игоревич, – Плановый сеанс связи будет точно через тридцать две минуты. Связь у нас пока не квантовая, квантовая наша нужную для передачи видео полосу пропускную пока не держит, и используется только для экстренных сигналов оповещения и срочных приказов. Но гравитационная – это примерно в сорок тысяч раз быстрее света. Кхм! У меня всё. Свободен, сынок.

...

Вацлав отключился, и немного полежал в тишине и темноте личной капсулы. Отправить сообщение соседям – дело без сомнений правильное. Но что он им скажет? Чем дальше думал, тем больше испытывал стыда и вины. Тогда Вацлав выставил таймер – что бы сеанс связи не прозевать, снова подключился к виртуальной реальности корабля, и создал себе персональную виртуальную комнату. С зеркалом. Речь репетировать.

С первой попытки речь получилась похвальная. В том смысле, что Вацлав себя хвалил, и перед соседями хвастался. Особенно, конечно, перед Варькой. Вот ведь кто он теперь, Вацлав – военный человек, офицер технической разведки, несёт нелёгкие боевые дежурства в дальнем боевом походе! Потом прокрутил в зеркале воспроизведение – скривился – не понравилось. Перед кем он хвост распустил? Перед Мицковичами, которые его как облупленного знают? И чем хвастаться-то? Тем, что ферму бросил, улетел в далёкую даль, и даже весточку о себе не послал? Повиниться надо бы.

Вторая речь вышла извинительная: Вацлав признал, что повёл себя, что уж там, совсем по-скотски: напился, припёрся к военным – случайным, кстати говоря, военным, никакого отношения к гибели его отца не имеющим – устроил безобразную сцену. А на следующий день себя жалел, сопли распустил, руки опустил – и вон она как вывернулась, ситуация-то! Теперь вот летит он в мёртвой космической бездне незнамо куда, не известно на сколько. За всю свою глупость Вацлав просил прощения, каялся, и обещал больше никогда. В конец выступление скатилось уж в откровенные жалобы. Даже просматривать не стал – вытер виртуальным рукавом виртуальные сопли, и удалил запись!

На третью репетицию времени не хватило – сработал таймер, и Вацлав вернулся в реальность, быстро привёл себя в полный порядок согласно уставу, и поспешил к радиорубке. А уж когда очередь его подошла, о том, как он в кадре выглядит, и мысли не возникло – не до того было – время записи ограничено, за дверью ещё очередь, а перед мысленным взором соседи Мицковичи стояли, словно бы Вацлав к ним заскочил ненадолго.

К слову сказать, реальная запись, сделанная уже в радиорубке, как надо получилась: сдержанно рассказал о своём приключении, попросил прощение за то, что раньше о себе знать не дал, пообещал не пропадать, заверил, что не посрамит. При этом в военной форме держался уверенно, спокойно. Поблёскивали в кадре золотые значки в петлицах, звёзды на погонах. В общем, как надо всё получилось.

...

#


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю