Текст книги "Космофлот: война и миры (СИ)"

Автор книги: Андрей Чародейкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

Чародейкин Андрей
Космофлот: война и миры

Гремя огнём, сверкая блеском стали,

Пойдёт орбитами наш бравый космофлот!

Когда суровый час войны настанет,

И нас в атаку Родина пошлёт!

Пролог

[задворки системы красного карлика С654-321DX,

по соседству с системой Кирибея-3]

В чёрном и безнадёжно бездонном, как её меланхолия, космосе застыл навеки фейерверк звёзд, и только музыка Рахманинова несла её сознание и покачивала бортовые огни патрульного катера космического департамента полиции.

– База вызывает борт двадцать один двенадцать! Капитан Редхат, ответьте базе!

– Все двенадцать сотен статей уголовного кодекса тебе в твой чёртов утренний кофе! – рявкнула капитан Виктория Редхат, выныривая из музыки в реальность, и вдавила кнопку радиосвязи. Пяткой, потому что ноги уже на пульте управления, а рукам туда ещё тянуться лень.

– Редхат – базе: принимаю вас на 80! – рявкнула она.

– Ситуация в секторе Кирибея-три!

– Принято! Запрашиваю целеуказание, координаты, и уровень полномочий!

– Координаты загружены. Объект на позывные не отвечает. Конструкция однозначной идентификации не поддаётся, но по тоннажу тянет на крупный транспорт. По оперативным данным на борту субъект под оперативным псевдонимом 'Волк'. Предположительно, сейчас он ожидает там курьера с товаром. Как приняли?

– Принято, база!

– Уровень полномочий – третий! Третий уровень полномочий и ни йотой больше! Повторяю: действовать согласно инструкции, наблюдение, выявление преступных связей! Никаких ядерных фугасов, Редхат! Как поняли, подтвердите!

Тупые ублюдки! Крупный транспорт, как же! Если там Волчёнок, он же Волков Сергей, то эта треклятая 'конструкция', которая 'однозначной идентификации не поддаётся' – не меньше чем крейсер! Наверняка вооружённый на одной из тех помоек, что зовутся 'базами скрытого дислоцирования непримиримой оппозиции', алиены их пожри!

– Принимаю вас где-то на 60, база, тут какие-то помехи пошли... – бросила сквозь зубы капитан, и отключила дальнюю связь.

– Ты, канцелярская крыса, свою попу инструкцией прикрыл – вот и успокойся! А теперь я буду работу работать! – рыкнула капитан в онемевшие микрофоны. И подключила внутреннюю связь.

– Слушать в отсеках! По местам стоять! К смене курса товсь! Кирибея-три. Боевое расписание. Будут танцы, ребята!

– Ай-ай, кэп, мэм! Машинное тов! Навигация тов! – понеслись доклады на мостик.

– К танцам тов, кэп, мэм! – доложил оружейник. – Какую музыку ставить?

– 'Слёзы Сатаны' на направляющие, – выдохнула капитан. В отсеках повисла недоверчивая тишина.

– Вы слышали приказ! У нас на борту реквизированные запрещённые игрушки, подписанные к утилизации – вот и утилизируем!

– Есть 'Слёзы Сатаны', кэптан, мэм! Шевелитесь, ленивые обезьяны! Фугасы на направляющих!

– Первый, второй – товы!

– Кормовые товы!

– 'Незабудки' в кассетах к пуску товы! 'Светляки' в шахте!

– Батарея тов!

Маленькая команда маленького патрульного катера сыпала докладами готовности, но капитан их не слышала. Их капитан сейчас была далеко. Далеко и давно. В обшарпанных стенах специального интерната для беспризорных. Она смотрела сквозь грязное, разбитое и заклеенное бумажным скотчем стекло, на умирающий город под грустным химическим дождём. Рядом стоял худенький подросток с большими щенячьими глазами, и сжимал её ладошку в своей руке так, будто держал маленькую птичку, которую боялся раздавить, но не мог позволить вырваться. Сергей Волков – Серый Волчонок.

– 'Вот, значит, как мы встретимся. И теперь ты мне станцуешь, Серый! Ты станцуешь, а я сыграю музыку!' – мрачно подумала капитан Редхат, возвращаясь в настоящее.

– Орудийная! – бросила в микрофоны капитан.

– Слушаю!

– Не стрелять! Без моей команды – не стрелять! Держать готовность! В отсеках пристегнуться! Старт!

В чёрном и безнадёжно бездонном, как неизбывная тоска её сердца, космосе застыл навеки фейерверк звёзд, и только музыка Рахманинова подпевала маршевым двигателям храброго патрульного катера, ложащегося в боевой разворот.

...

Несколько дней спустя:

Аритайя: Злые звёзды

[Система звезды «Звон-лопнувшей-струны» в созвездии «Хрустальной чаши»]

'Что же не так? Что-то не так!', – билась пленённой птичкой испуганная мысль, метался взгляд по экранам радаров. Тревожно.

Флот вышел из гипера в режиме полной тишины, и дрейфовал к орбите газового гиганта. Щедрые россыпи сверкающих звёзд в бархатно-чёрной предвечной пустоте – мириады гигантских термоядерных костров – и вся их непомерная мощь бессильна сделать тьму космической бездны хоть капельку светлее. И горстка жалких скорлупок с дерзкими искорками жизни внутри, крохотными песчинками падают в бурлящий вечными яростными бурями газовый гигант. Падают тягуче медленно, мимо его сверкающих колец, сотканных из крупинок замёрзшего метана. Должно быть, это захватывающее зрелище, если взглянуть со стороны.

Реакторы погашены, аппаратура обесточена – только скудное аварийное освещение, только пассивные сенсоры, работающие на приём, невесомость и звенящая в ушах тишина. И напряжённое ожидание. И хрупкая надежда.

Но что-то не так. Какое-то тревожное предощущение, неуловимое, ускользающее, на самом краешке сознания.

Дальний поход через бескрайнюю мёртвую бездну космоса – это всегда тревожно. Тут не бывает иначе. Может, это просто волнение? Аритайя – второй офицер наблюдения – самый молодой офицер на корабле, она может ошибаться. Но, если верить капитану...

Девушка украдкой бросила взгляд на точёный профиль капитана. Собран, спокоен, сосредоточен, внимателен. Во флоте кланов нет более опытного и удачливого капитана.

Их корабль – 'Песнь о доме' выполнял задачу флангового охранения, и занимал правый фланг. Корабли авангарда вышли раньше, уже просканировали пространство, уже запустились, и, не скрываясь, ушли уже далеко вперёд. Сканеры показывали лишь мёртвую пустыню вокруг. Датчики уверенно подмигивали приветливым зелёненьким цветом. Но Аритайя – не просто оператор приборов наблюдения. Она – 'сенсорик' – телеэмпат. И, если верить их капитану, Аритайя – самый талантливый сенсорик из всех, кого он встречал.

Сейчас оба корабля авангарда сканировали безымянный планетоид, спутник газового гиганта. Планетоид каменный, высокое содержание металлов, включая тяжёлые, много кратеров – очень удобное место, что бы поставить там пушки. Пушки. Огромные, чудовищные пушки, способные в миг...

Аритайя закусила губу и тряхнула головой, отгоняя кошмарные фантазии. Ей нужно сосредоточиться, и выполнять свою работу. Работа наблюдателя-сенсорика основывается не столько на приборах, сколько на интуиции. В этом-то и проблема: что бы попытаться заглянуть под то, чем представляется реальность, и предугадать то, чем она является на самом деле, сумев отличить предчувствия дара сенсорика от собственных фантазий и страхов. Кроме таланта тут необходим опыт.

– Наблюдение, рапорт! – спокойно скомандовал капитан Нелнишнош. Аритайя замерла в надежде: вот сейчас Ахутехоут – первый офицер наблюдения – опытный старый сенсорик – доложит капитану о проблеме.

– Ничего подозрительного не вижу, – медленно проговорил после долгой паузы первый офицер наблюдения, дядюшка Ахутехоут. Если бы он был уверен, рапорт звучал бы чётче и короче: – 'Чисто!'. Но уверенность у наблюдателя-сенсорика в таком походе – редкая роскошь. Приборы могли обмануться. А тонким чувствам телепата ощутимые помехи создавали многочисленные пассажиры на лайнерах флота, замершие сейчас в тревожном ожидании и страхе. Может, им всем снотворное выдавать при каждом выходе из гипера?

Капитан кивнул первому офицеру наблюдения, ещё раз взглянул на телеметрию двух лёгких кораблей авангарда, и потянулся к микрофону внутренней связи:

– Машинное! Дядюшка Уохинтонкан, раскочегаривай реактор. Ложимся на курс.

– Десять минут! – доложило машинное отделение.

– Абекойя, подавай напряжение на камбуз, – продолжил капитан, обращаясь уже к их коку, – полагаю, мы отметим удачный переход чем-нибудь вкусненьким?

Аритайя испуганно сжалась. Проклятье! Ей всё же придётся принимать решение! Сглотнув ком в горле, девушка сжала подлокотники вмиг вспотевшими пальцами.

– Капитан, внимание! Т...т... – слово 'тревога' наотрез отказалась проходить через горло, – Тут что-то не так!

– Внимание в отсеках! – тут же, не колеблясь, уверенно распорядился капитан, – Режим тишины! Обесточить все активные цепи. Дядюшка Уохинтонкан, прикрой-ка пока реактор. Ждём, – капитан отключил общий канал корабельной связи, и обратился к ней: – Наблюдение, доклад по отметкам!

– Отметок нет, – голос предательски дрогнул, но Аритайя взяла себя в руки, и как смогла уверенно доложила: – Что-то не так.

Минуту капитан Нелнишнош размышлял, наблюдая, как по закрытому каналу связи приходят доклады готовности от кораблей флота. Аритайя, отчаявшись уже разобраться в своих предчувствиях, ждала его решения, завороженно глядя на своего капитана. Стольких усилий ей стоило пробиться на этот корабль! Кто бы знал, чего ей стоило кресло второго наблюдателя! И всё – ради того, что бы быть рядом с ним. Быть рядом с ним в каждом его дальнем походе. Неужели она просит у судьбы слишком многого?

Вот авангард дал добро. Время на размышления вышло. Капитан нахмурился. Он ведь наверняка понимает, что если хищников не видно, это ещё не значит, что хищников нет. Вот капитан бросил короткий взгляд на Аритайю. И принял решение.

– Стартовая палуба, – спокойно скомандовал Нелнишнош в микрофон внутрикорабельной связи, – Два имитатора на старт! Программа 'приманка'.

– Три минуты, капитан! – доложила стартовая палуба звонким мальчишечьим голосом.

Время загустело вязкой патокой, потянулось резиною, остановилось почти. Флот замер, не дождавшись условного сигнала готовности от своего правофлангового охранения. Аритайя чувствовала, как штурман на всякий случай просчитывает варианты. Чувствовала, как напряжён старший инженер – беспокоится за реактор: дедушка Уохинтонкан всегда хитрил, не соблюдал правила. Наверняка и сейчас то же. С другой стороны – никто ж так не знает, не чувствует реактор, как дедушка Уохинтонкан. И что там так долго молчит стартовая палуба?

Аритайя мысленно потянулась туда, на стартовую палубу – там сейчас несли вахту её кузены. Два молодых шалопая, скорых на глупую выдумку, острых на язык – в этом походе они уже не практиканты. Теперь они – обслуга стартовой палубы.

Вот они – она их чувствует. В полумраке, потому что там функционировали не все лампы аварийного освещения, два паренька – её кузены – спешно готовили к старту сразу два имитатора. Срывая в кровь пальцы, ибо невесомость вовсе не отменяет ни инерционную массу, ни силы трения, мальчишки тащили слишком тяжёлые для них железяки, ворочали массивные ограничители и фиксаторы, и крутили неподатливую ручную лебёдку. Потому что в режиме тишины отключены генераторы, обесточены моторы – все без исключения, включая помпы систем охлаждения, и вентиляторы подачи воздуха. Так что ко всему прочему, парни сейчас задыхались в дыхательных масках. Ох и достанется ей от них, если выяснится, что Аритайя зря подняла тревогу!

'Ну и пусть достанется!' – на гране истерики молилась про себя девушка, – 'Пусть все её ругают! Пусть эта её тревога окажется напрасной!'

– Готовы к старту! – доложили, наконец, кузены. Парни уложились в четыре минуты, вместо заявленных ими же трёх, а это значит, что на ближайшей стоянке их ждут усиленные тренировки по отработке заряжания стартовых шлюзов вручную. – Капитан! Мы хотим зарядить один имитатор на подсветку! – доложился старший из кузенов, Уонехтон. Положительно, эти двое не могут, что бы что-нибудь не отчебучить.

– Хорошо, – спокойно откликнулся капитан, – Два имитатора в режиме 'приманка', подсветка электромагнитным импульсом, старт по готовности!

Через минуту на радаре весело мигнув дружественными зелёными опознавательными кодами, два крупнотоннажных лайнера уверенно легли на курс на орбиту газового гиганта, работая маршевыми и отфыркиваясь маневровыми, в окружении нескольких мелких ремонтных шлюпов и четырёх малых дежурных шаттлов. Зачарованно наблюдая эту красоту на экранах сканеров, Аритайя подумала, что на ближайшей стоянке, после усиленных тренировок на стартовой палубе, кузенов ждёт ещё и поощрение. Имитаторы – беспилотные аппараты, умеющие создавать интерференционную картинку реального корабля. Но настроить имитатор так, что бы он не только корабль изображал, но ещё и крутящихся вокруг него ремонтников – это, пожалуй, высший пилотаж! Кузенов точно наградят! Ну, если только те на тренировках не нахалтурят.

Вот один дежурный шаттл набрал скорость, резко уходя от лайнеров куда-то в открытый космос. Это аппарат отстрелил ракету с импульсным разрядником для подсветки. Даже так имитатор продолжал прикрывать ракету, маскируя её под дежурный шаттл.

Сейчас! Вот-вот всё может проясниться! Аритайя замерла, забыв дышать, внимательно наблюдая за пылевыми кольцами газового гиганта. 'Никого нет. Но что-то не так. Звёзды... злятся. Выжидают' – вот снова мелькнула мысль о злых звёздах, и тут Аритайя ясно осознала вдруг: звёзды ни при чём, просто здесь есть кто-то, кто-то злой, их флот явно ждут! Ах! Что? Мелькнуло, и пропало. Показалось? Может, это нервы?

Улетающий в бездну шаттл лихо заложил 'бочку', озорно мигая бортовыми огнями, и... взорвался. Видимая лишь приборам волна... высветила на экранах сенсоров пугающе хищные силуэты боевых кораблей в кромешной черноте космоса, где до сих пор было абсолютно пусто.

– Хищники! – крикнула Аритайя,– Два, нет, три боевых фрегата! Начинают маневрирование! Там четвёртый! И пятый! Вижу два звена перехватчиков! Нет, четыре!

Бездна проклятий! Откуда их тут столько?! Какжетаккакжетаккакже...

– Правофланговый, флоту! Хищники. Много. Я их уведу, – отрапортовал капитан по закрытому каналу, и тут же спокойно скомандовал по внутренней связи:

– Держаться в отсеках! Стартовая палуба! Мне нужен имитатор с программой 'паника' в нижний шлюз через три минуты! Повторяю: держитесь, сейчас будем маневрировать!

– Имитатор 'паника' в нижнем через три! Сделаем! – откликнулась стартовая палуба.

– Хищники открыли огонь по имитаторам! – доложила Аритайя, внутренне холодея от шальной, непрошенной фантазии: что, если бы на месте имитатора сейчас был бы их корабль? От такой мысли у неё даже хвост мелко задрожал.

– Машинное! Мне нужен полный ход.

– Будет полный ход! – Дядюшка Уохинтонкан, так всегда, невероятен. Он часто не глушит реактор, как велят правила, но опустив часть поглотителей, перекрывает охлаждение, и опускает полностью защитный кожух. Эффект внешне тот же: сканеры больше не могут обнаружить реактор. Зато с каждой минутой в таком состоянии реактор становится опаснее и опаснее. Если его не запустить, он взорвётся. Зато, если запустить – он стартует почти что мгновенно.

Щелкнули реле, освещение с аварийного сменилось на полное, зашуршали привычным уютным шумовым фоном воздуховоды.

А вот затушенный по правилам реактор вывести вновь в рабочий режим будет очень не быстро. Флот сможет стартовать минут через десять, не раньше. Ещё минут десять им понадобиться, что бы приготовиться к прыжку. Хищники успеют быстрее. Выход у флота только один: нырять в плотную атмосферу газового гиганта, куда флот сейчас дрейфует, прикинувшись кучкой астероидов. Им остаётся только нырять в атмосферу, и там попытаться скрыться от хищников. Вот ведь наверняка хищники именно этого от них и добиваются! Потому и не поставили артиллерию на том планетоиде. И не стали прятаться за пылевыми кольцами. Из атмосферы газового гиганта корабли не смогут уйти в прыжок. Хищникам предстоит неспешная 'рыбалка': будут вылавливать из грозовых туч и ураганов беззащитные корабли с живой добычей – один за другим. Клан обречён.

Был бы обречён, но ворчливый, вечно критикующий правила старик Уохинтонкан, и их решительный капитан Нелнишнош дадут флоту шанс спастись!

– Готов имитатор в нижнем! – доложили кузены, уложившись на этот раз в две с половиной минуты.

– Старт! – скомандовал капитан.

– Имитатор пошёл, – доложил первый офицер наблюдения. Аритайя наблюдала на приборах, как в миле позади их корабля спешно выполняет разворот его точная копия.

– Машинное! Полный ход! – командует отец, и Аритайя догадывается, что он задумал: хищники должны решить, что настоящий корабль сейчас удирает, а тот, что спокойно летит прямо в газовый гигант – имитатор, конечно же. Аритайя украдкой бросила полный гордости взгляд на напряжённый профиль капитана: сейчас ей страсть как хотелось крикнуть всем: это – её отец!

После гибели матери отец как-то сразу заметно постарел. Гордый капитан Нелнишнош не подавал, конечно, вида, но Аритайя чувствовала, как горе пожирает его изнутри. Поэтому столько отчаянных усилий, бессонных ночей над учебниками, ужасы тренировочных полётов, и всё-всё! Аритайя прошла через всё, что бы не оставить отца одного с этим чёрным горем в каком-нибудь очередном дальнем походе. Ей без него тоже было тягостно. Как бы не сочувствовали родные, как бы не уговаривал её врач, сколько бы не выдавал успокоительных. Мать была для неё слишком многим. И потому теперь она ни за что не отпустила бы отца в дальний поход одного.

– Готовимся к прыжку! – скомандовал тем временем капитан. – Штурман! Вертикальный прыжок!

'Вертикальным' называют такой прыжок в гипер, когда корабль после прыжка вываливается обратно, туда, откуда стартовал. Это либо ошибка команды, в первую очередь штурмана и пилота, либо неисправность, либо – как сейчас – хитрость. Капитан явно рассчитывает, что хищники скопируют вектор ускорения и деферент, и прыгнут следом, и улетят в соседнюю звёздную систему. Все знают: хищники не бывают искусными штурманами, и их техника всегда хуже в гипере. Об этом ходит много смешных и обидных для хищников шуток. В мирное время ходят эти шуточки, в безопасности. А вот сейчас помнится другое: хищники великолепны в боевом маневрировании, и в вооружении. И не ведают ни жалости, ни пощады, ни сожалений.

– Хищники перестраиваются! – Аритайя сосредоточилась на своих обязанностях наблюдателя: – Два фрегата ложатся в разворот на перехват имитатора. Один идёт на... на нас! Остальные охватывают сектор, начинают активный поиск, считаю, они будут сейчас бить! П-подсветкой!

– Подтверждаю! – подал голос первый офицер наблюдения.

В горле снова колючий ком, и уже не только её хвост, но и пальцы предательски дрожат. Когда-то давно, в той жизни, когда мама была жива, Аритайя ходила с родителями в поход. Фиане веками скитаются по галактике, и в соответствии с заветами предков, каждый фианин должен быть знаком с космическими путешествиями. Ей было двенадцать, когда она в первый раз пережила это: гибель корабля сородичей. Если верить их капитану, Аритайя – талантливый сенсорик, а это означает, что она способна почувствовать живые существа через многие лиги мёртвой бездны космоса. И это же означает, что всю боль умирающих сородичей она переживает как свою собственную.

– Хорошая работа, наблюдатели! – ободрил их капитан. – А сейчас уберите все сканеры! Внимание! Нижняя палуба! 'Сюрпризы' за борт! Задержка три!

Аритайя спохватилась: надо спрятать всё антенное хозяйство под обшивку, заглушить все сенсоры, обесточить все чувствительные цепи, входные тракты. Быстрее! Иначе, когда через три минуты сработают 'сюрпризы' – мощные электромагнитные разрядники – вся чувствительная аппаратура погорит! Пальцы перестают дрожать, щёлкают тумблеры, меняют цвет сигнальные индикаторы готовности аппаратуры. Успела!

– Вспышка! – командует капитан – Поднять сканеры!

Это опять ей! Быстрее! Сейчас корабль слеп, но Аритайя, как хороший сенсорик, и без аппаратуры чувствует:

– Фрегат хищников на четыре, с шестого на три! Ослеплён, пройдёт мимо, – уверенно доложила она.

– Подтверждаю! – тут же откликнулся первый офицер наблюдения.

– Капитан, нас опознали, как цель с дальних бортов! – продолжала Аритайя, – Огонь открыть будут готовы... через шесть минут, минимум: они тоже ослеплены.

Ещё бы: хищники ведь готовились бить на подсветку, так что их сканеры были наготове, когда взорвались электромагнитные импульсные разрядники. Аритайя почувствовала злобное раздражение хищников неожиданной проблемой. И... жажду крови! От внезапно нахлынувшего желания рвать живую трепещущую плоть клыками, ей сделалось дурно. Пришлось сосредоточиться: у её расы нет клыков, фиане – травоядные, а это чувство – чужое! Полегчало.

– Подтверждаю! – снова откликнулся первый наблюдатель.

– Отлично, – голос капитана напряжён. – Штурман? Инженеры?

– Готов! – доложил штурман.

– В норме, – доложил старший инженер.

– Внимание в отсеках: приготовиться к прыжку! – объявил капитан по корабельной связи. – Дорогие мои, для переживаний пока нет повода. Пожалуйста, ещё немного потерпите, – и кивнул пилотам.

– Прыжок!

Дыхание разом вышибло, полная потеря всяческих ощущений. Затем чувства возвратились, набросились, словно истосковались в разлуке, щедро одаривая подробностями о том, как плотно зажал тело антиперегрузочный костюм – ощущения уже знакомые, но привычными эти ощущения не станут никогда.

Сквозь ставшую полупрозрачной обшивку корабля видно, как звёзды срываются со своих мест, несутся вперёд, и вот уже вся вселенная стекла прямо по курсу, сжалась в пульсирующее нечто – световой барьер прошли. И да, внезапный приступ смертной тоски – это тоже нормально. Сейчас отпустит.

– Пи-и-ло-о-ты! – голос капитана звучит глухо, тягуче, со странными реверберациями. Пилоты, конечно, слышат капитана, но напоминать им не было нужды – вон, они и так уже задирают деферент, стрелки приборов уходят за отметку 'опасно'. Всё правильно – сейчас пилоты валят корабль назад, в привычное трёхмерье.

Вообще, управлять полётом в гипере считается невозможным. Никто во всей галактике не умеет. Космический корабль в гипере подобен рыбине, выпрыгнувшей из воды – сколько не маши своими плавниками, а траекторию не изменишь. И только фианские корабли прыгают, подобно летучим рыбам, только у фианских кораблей есть плазменные паруса-крылья, технология, работающая только в гипере, и позволяющая управлять прыжком, затягивать полёт. Но фиане, если вдруг придётся, покончат с собой – все разом и каждый в отдельности, но не выдадут священный секрет хоть кому-то ещё во вселенной!

Вдруг чужая ярость буквально бьёт Аритайю по нервам, словно током, и всё вокруг разом тускнеет, темнеет, словно хищная тень загородила свет. Совсем рядом с их кораблём ощущается нечто холодное и мерзкое. Это фрегат хищников. Значит, их маневр удался, и хищники бросились в погоню.

Точно, вот ещё одна холодная тень угрюмо проплыла совсем рядом. Но тут светящееся нечто впереди дёрнулось, и рванулось на встречу, рассыпаясь звёздами. Те, безумно вращаясь, кинулись на свои привычные места.

Едва корабль вернулся в нормальное пространство-время, как под пугающий скрип переборок хором запищали приборы, замигали аварийной индикацией, зазвенели тревожные зуммеры. Ничего, это тоже нормально. Сейчас пройдёт. Даже раньше, чем тошнота.

Пилот стабилизировал горизонт, офицер связи выполнил сведение лучей для связи с флотом, и перед капитаном замелькали строчки условных кодов. Сообщения от флота. Экстренные.

– Фиане, вы же понимаете, что это означает? – холодно и строго спросил капитан по корабельной связи. – Хищники прятались в открытом космосе. Прятались успешно.

Только тут до Аритайи, наконец, дошло, и догадка словно обожгла её: корабли хищников использовали технологии сокрытия в пространстве, которые есть только у фиан! Вернее, теперь 'были только у фиан'. Технологии, которые позволяли фианам выживать, теперь в руках хищников! И следом вторая обжигающая догадка: именно утечка секретных фианских технологий, скорее всего, и стала причиной внезапной активности хищников! Вот почему они вдруг развернули широкомасштабные облавы и травлю! Облавы и травлю, которые и вынудили её клан бежать с уютной планеты в неизвестность.

– Старейшины всё поняли, – продолжил говорить капитан Нелнишнош по корабельной связи, неотрывно читая сообщения флота. – Поэтому они приняли решение, – капитан поморщился, видимо, он-то такое решение считал спорным, – разделить флот!

О, нет! Как же так?! Понятно, что если корабли флота сейчас бросятся врассыпную, так больше шансов, что хоть кто-то спасётся. Но что потом делать спасшимся? Как потом собраться клану вместе? Ох, а как же выживать врозь?

– Капитан! – внезапно резко заговорил первый офицер наблюдения, Ахутехоут: – Фрегат хищников только что прыгнул за нами!

Аритайя вздрогнула, вновь закусила многострадальную губу, и мысленно обругала себя: она забыла о своих прямых обязанностях! Отвлеклась!

Девушка внимательно вгляделась в показания приборов. Их корабль вышел из гипера не штатно, а попросту вывалился сразу за тем самым газовым гигантом, и они получили в нормальном пространстве-времени сразу больше третьей космической. Сейчас они уносились прочь, а флот клана и хищники остались где-то там, позади. Поскольку прятаться было уже бессмысленно, больше нет нужды полагаться только на пассивные сенсоры. И да, первый офицер наблюдения уже запустил активную радарную систему, и даже сбросил пару радиолокационных зондов за борт. И точно: один из фрегатов хищников только что ушёл в гипер-прыжок. Судя по всему, прыжок короткий – наверняка, что бы догнать их корабль.

– Подтверждаю! – бросила Аритайя нервно. Так, два хищника прыгнули куда-то в соседнюю звёздную систему, ещё один только что стартовал в короткий прыжок сюда, значит, осталось ещё два фрегата и целая туча перехватчиков. Перехватчики – это очень плохо! Перехватчики – это абордаж. А абордаж – это плен, муки, и смерть. И где они?

Аритайя вгляделась в телеметрию флота. Вот: два оставшихся фрегата хищников гоняются сейчас за кораблями авангарда. В авангарде клан специально выставил самые скоростные и маневренные корабли класса 'дальний разведчик'. И самых дерзких капитанов. Один из этих кораблей сейчас пытается отвлечь на себя перехватчики хищников. А второй безрассудно бросился прямо на фрегат, ловко изворачиваясь в довольно плотном потоке огня!

Аритайя даже не нуждается в подсказках опознавательных кодов, ей и так очевидно: этот второй корабль – 'Смелый свистун'. Только капитан Абуксигун может так дерзко дразнить хищников! Да он просто откровенно над ними потешается! Вот, получив всего два удара вскользь по обшивке, 'Свистун', скинул имитаторы, ловко переложил вектор тяги, и вышел из-под огня. Что бы лишь минуту спустя включить бортовые огни, и нагло помахать ими хищникам!

У Аритайи от одного только вида этой сцены сердце замирает, скованное страхом. Есть только один такой ненормальный капитан, способный дёргать смерть за усы! Определённо капитан Абуксигун не доживёт до старости!

Видный красавец, молодой, весёлый, Абуксигун очень нравится девчонкам. И у Аритайи сердечко, случалось, трепетало, когда этот красавчик бросал на неё взгляд. При этом Аритайя, как эмпат, чувствовала – Абуксигун рисковал не ради острых ощущений, не для того, что бы что-то доказать кому-то, и даже не ради внимания девчонок. Удивительно, но этот не взрослеющий мальчишка по-детски наивно и искренне верил, что рискованные выходки – и есть смысл жизни, и лично его, Абуксигуна, предназначение. Абуксигун просто дышал риском, как другие дышат кислородом. Явно проживет он красиво, но слишком быстро. И Аритайе хватило одного раза представить себя зарёванной вдовой, в длинных и мрачных ритуальных одеждах, что бы переболеть, и получить стойкий иммунитет к харизме молодого капитана.

Тем временем флот родного клана сбросил маскировку, корабли сородичей спешно прогревали реакторы – через десять минут они разлетятся, кто куда.

– Что ж, раз старейшины так решили, – капитан Нелнишнош кивнул, внешне оставаясь всё таким же собранным, уверенным, и спокойным, как всегда: – сейчас и мы покидаем флот, и отвлечём на себя столько хищников, сколько сможем! Штурман, сейчас я обеспечу нам внимание хищников, а минут через десять нам нужно будет оторваться от них.

– Предлагаю прыгнуть к звезде, – отозвался штурман, – уйти из системы мы сейчас уже не сможем, а так можно спрятаться за второй планетой, отработать торможение, и лечь на орбиту поближе к звезде.

– На фоне звезды нас будет трудно отыскать, – кивнул капитан одобрительно, – там мы подзарядимся, и сможем продолжить поход. Командуй, штурман! Инженеры! Дайте мне дальнюю связь!

Затренькала тревожная сигнализация: это разворачивается ненаправленная система галактической связи. Пока система развёрнута, прыгать в гипер нельзя. И спрятаться нельзя. И маневрировать, вообще-то, тоже нельзя. Что ж, если у капитана будет время на то, что бы отправить к звёздам глобальное сообщение, это определённо привлечёт к их кораблю внимание хищников!

А вот и хищник! Тот, что прыгнул за ними вдогонку – сейчас будет выходить из гипера.

– Чую хищника! – доложила Аритайя, – будет выходить из гипера в половине полуспирали от нас! Через три, две, одну, вышел!

Далеко. Хищники, к счастью, как всегда, плохо прыгают. Вот бы гипер однажды их всех выплюнул в какую-нибудь чёрную дыру!

– Подтверждаю! – откликнулся первый наблюдатель.

– Есть связь! – доложил главный инженер.

И капитан запел. Он пел Песнь Тревоги. То было древнее ритуальное песнопение, завещанное предками. У такой вот ненаправленной, глобальной передачи нет защищённых каналов. Но расшифровать истинный смысл Песни могут только фиане. Язык их певуч и чрезвычайно ёмок. Смысл слов меняется при изменении интонации, тембра, тона. Хищникам мешает отсутствие у их хищной расы музыкального слуха. А сложная структура и богатая культура речи позволяет фианам поверх очевидного, основного смысла, вкладывать в слова и фразы дополнительный смысл, слой за слоем. Понять истинный смысл Песни могут только фиане. Да. А вот запеленговать источник Песни могут все.

Аритайя почувствовала, как оставшиеся на орбите газового гиганта хищники разворачиваются в их сторону. Сердце болезненно сжалось. Желание сбежать, и обида на незаслуженно свалившееся несчастье захлестнули её. А ещё было очень страшно. Тогда девушка достала из кармашка на поясе свой заветный талисман: чудную, кружевную раковину, созданную странной космической формой жизни. Уже не бактерии, но ещё не грибы, странные, непонятные и не привычные живые комочки слизи прятались в такие вот чудесные ракушки тысячи, а может, и миллионы лет ожидая, пока их комета не приблизится к звезде. Ненадолго. Что бы потом вновь улететь в безжизненный холод на самый дальний край звёздной системы.