Текст книги "История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II"

Автор книги: Андрей Зубов

Жанр:

История

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 70 страниц)

Назад к карточке книги

4.2.4. Военные действия в июне – ноябре 1941 г.

Поставленные Гитлером стратегические цели – уничтожение основных сил Красной армии и выход на линию «Архангельск – Астрахань» в Европейской части СССР – далеко не соответствовали оперативным возможностям Вермахта. Противнику, недооценившему силы и возможности сталинской военной машины, не хватало сил для операций по расходящимся направлениям на постоянно увеличивавшемся театре военных действий. Людские и технические ресурсы СССР казались неисчерпаемыми. К 11 июля 1941 г. Красная армия потеряла 11 783 танка. Гитлер обескураженно заявил, что не начал бы кампании, если бы имел представление о количестве танков у Сталина.

Четыре фактора определили исход противостояния: 1) глубина оперативного пространства, на котором велись боевые действия; 2) безграничные людские, технические и сырьевые ресурсы СССР; 3) огромный военно-промышленный потенциал антигитлеровской коалиции; 4) нацистская колониальная политика, восстанавливавшая против оккупантов советское население. Пока перечисленные факторы в совокупности не начали влиять на ситуацию, немцы удерживали стратегическую инициативу.

Инициированные Ставкой 22 июня контрудары (23–25 июня) привели к огромным потерям в людях и технике. 10 июля Ставку возглавил Сталин, ставший 19 июля и наркомом обороны. За счет высокой профессиональной подготовки и оперативного мастерства Вермахт добивался впечатляющих побед, несмотря на абсурдность плана «Барбаросса» и субъективные ошибки немецкого командования. До декабря 1941 г. Вермахт разгромил 16 советских армий и не менее 248 дивизий – 135 стрелковых, мотострелковых и горнострелковых, 14 кавалерийских и горнокавалерийских, 61 танковую, 28 моторизованных и 10 народного ополчения. Безвозвратные потери Красной армии к концу ноября 1941 г. превысили 6 млн чел. (включая 3,8 млн пленных), безвозвратные потери Вермахта на всех театрах военных действий (в т. ч. африканском) за тот же период составили 263 тыс. человек (включая менее 5 тыс. пленных).

На Севере немецкие горные егеря воевали вместе с финнами. 25 июня 487 советских самолетов атаковали Финляндию, на следующий день объявившую СССР войну. Для финнов началась «война-продолжение». Добившись частных успехов, немцы и финны все же ни на одном участке не смогли выйти к Мурманской железной дороге. В сентябре наступление на Мурманск и Заполярье малочисленной немецкой армии «Норвегия» остановил Карельский фронт генерал-лейтенанта В.А. Фролова. В августе на Карельском перешейке Маннергейм вышел на границу 1939 г., блокировал Ленинград с северо-запада, но от участия в штурме, несмотря на уговоры немцев, отказался. Это очень способствовало удержанию города. Финны не бомбили и не обстреливали Ленинград, считая свои цели достигнутыми, хотя в Восточной Карелии они вышли 7 сентября на реку Свирь в районе Лодейного Поля и 1–2 октября взяли Петрозаводск. Союзники понимали неоднозначность положения Финляндии – Великобритания объявила войну Суоми лишь 5 декабря 1941 г., а США сохраняли отношения с Хельсинки до 30 июня 1944 г.

На Северо-Западном направлении маршала К. Ворошилова войска группы армий «Север» генерал-фельдмаршала В. фон Лееба броском форсировали Западную Двину, овладели Латвией, Литвой, Псковщиной и 13 июля начали наступление на Ленинград. Северный фронт генерал-лейтенанта М.М. Попова задержал Лееба на Лужском рубеже почти на месяц, в течение которого немцы заняли Эстонию и осадили Таллинн. На правом крыле немцы захватили Новгород, разбили советские войска под Старой Руссой, а 16-я немецкая армия вышла к Демянску. После преодоления Лужского рубежа 21 августа начались бои в районе Красногвардейска (Гатчины), в 40 км от Ленинграда, для защиты которого 27 августа из части войск Северного фронта был создан Ленинградский фронт (ЛФ) Попова (с 5 сентября комфронта – Ворошилов). 28 августа пал Таллинн. Балтийский флот вице-адмирала В.Ф. Трибуца при переходе в Кронштадт 28–29 августа потерял 13 (из 125) боевых кораблей, 31 (из 54) транспортов. Погибли около 18 тыс. человек.

30 августа немцы заняли Мгу, 8 сентября – Шлиссельбург, отрезав Ленинград по суше от страны. Началась мучительная блокада. 5 сентября Гитлер объявил Ленинград «второстепенным театром». После 9 сентября части 18-й армии и 4-й танковой группы захватили Красногвардейск, Красное Село, Царское Село. Но к 19 сентября Гитлер остановил штурм, забрав у Лееба все танки (7 дивизий) и половину авиации, не хватавших для наступления на Москву. 18-я армия генерал-полковника Г. фон Кюхлера встала в пригородах в 2–5 км от города, фактически окружив войска ЛФ (четыре армии), которым с 10 сентября командовал генерал Жуков.

На Западном направлении Тимошенко группа армий «Центр» генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока наступала по линии Минск – Смоленск. Подрезанный на флангах Западный фронт генерала Д.Г. Павлова развалился – 28 июня пал Минск и в «котел» угодили 26 дивизий. Белоруссия была потеряна. К 9 июля фон Бок продвинулся на 450–600 км и вышел на линию Полоцк – Витебск – Орша – Жлобин. 16 июля после упорных боев и контрударов Красной армии он взял Смоленск, окружив три армии, остатки которых прорвались на восток 3–5 августа. В ходе двухмесячного Смоленского сражения (10 июля – 10 сентября) Западный фронт понес огромные потери (более 210 тыс. чел.), но за их счет удалось сбить темп наступления на Москву. Навстречу Боку все время вводились резервы. 13 июля 21-я армия Центрального фронта даже нанесла контрудар, освободила Рогачев и Жлобин и двинулась в общем направлении на Бобруйск. В конце июля ей пришлось отступить, опасаясь фланговых ударов. Особенно отличился 63-й стрелковый корпус комкора Л.Г. Петровского. В жестоких боях под Ярцево (26 июля – 3 августа) отличилась оперативная группа генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского.

Огромный театр военных действий требовал ударов по флангам, но резервов у немцев не было. Поэтому в августе Гитлер, несмотря на протесты Бока, приостановил наступление на Москву – Сталин получил ценную передышку. 8 августа фюрер повернул 25 дивизий (в т. ч. 6 танковых и моторизованных) резко на юг для выхода в глубокий тыл советского Юго-Западного фронта (ЮЗФ). Фон Бок перешел к жесткой обороне. В авантюрных наступательных операциях августа – сентября 1941 г. Ставка не смогла ее прорвать, щедро кладя солдатские жизни и расходуя технику. Особенно кровавыми и бестолковыми стали атаки войск Резервного фронта генерала Жукова под Ельней. Жуков лишь «вытолкнул» из Ельнинского выступа благополучно отступившего противника. Общие потери немцев за 1 августа – 10 сентября составили под Ельней 23,5 тыс. человек, Резервного фронта – 113 тыс. человек. В итоге накануне наступления на Москву советские войска на Западном направлении были истощены и обескровлены.

На Юго-Западном направлении группе армий «Юг» генерал-фельдмаршала Г. фон Рундштедта (949 танков) противостояла превосходящая группировка (4970 танков) Юго-Западного фронта (ЮЗФ) генерал-полковника М.П. Кирпоноса. Сталин назначил маршала Буденного командующим Юго-Западным фронтом. 23–29 июня в районе Луцк – Броды – Ровно разыгралось крупнейшее встречное танковое сражение, в котором участвовали около 2,5 тыс. танков. На неделю удалось приостановить наступление Вермахта, но пять советских механизированных корпусов фактически прекратили существование. Прорвав линию укреплений на старой границе 1939 г., немцы создали угрозу Киеву и 2–8 августа пленили под Уманью в «котле» три армии. Но с ходу взять Киев, который упорно защищала 37-я армия генерал-майора А.А. Власова и киевское ополчение (29 тыс. человек), не удалось. Рундштедт перенес тяжесть усилий далеко на юго-восток, в район Кременчуга. Сталин запретил отвод войск от Киева. 14 сентября в 210 км восточнее Киева, в глубоком тылу Кирпоноса встретились танкисты генералов Э. фон Клейста и Г. Гудериана. В «котел», ликвидированный в конце месяца, попали пять с половиной армий ЮЗФ – около полумиллиона человек. 19 сентября немцы вошли в Киев. Командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос, не желая сдаваться в плен, застрелился. По другим данным, генерал Кирпонос погиб при выходе из окружения. Буденный от командования был отстранен.

Историческая справка

Семен Михайлович Буденный (1883–1973) родился на Дону, происходил из «иногородних» станицы Платовской. Вахмистр Буденный, полный георгиевский кавалер, храбрый, но недалекий рубака, в 1917 г., подобно многим, был прельщен революционными лозунгами и примкнул к красным. Он не был лишен честолюбия, думал о карьере: «Я решил, что лучше быть маршалом в Красной армии, чем офицером в белой». В 1919 г. Буденный вступил в партию большевиков. В годы Гражданской войны командовал 1-й конной армией – ударной силой большевиков. Один из буденовцев, Исаак Бабель, описал нравы своих однополчан в книге «Конармия» (1925). В ней разбой, грабеж, насилие над мирными жителями предстают как привычная повседневность. В бойцах Буденный ценил прежде всего личную преданность себе. Отношения в армии строились по образцу разбойничьей банды, в которой будущий маршал был атаманом. Своей жестокостью войска Буденного удивили даже Сталина, а Ленин не раз был крайне обеспокоен повальным пьянством и разложением в «легендарной» 1-й конной.

Гражданским мужеством Буденный не отличался. В бою с корпусом генерала А.А. Павлова он, вопреки приказу, не прикрыл с флангов дивизии Гая и Азина, и они погибли, не дождавшись помощи. А обвинение пало на Думенко, которого арестовали и отдали под трибунал. В командарме 2-й конной армии – Филиппе Миронове он видел конкурента и сделал все, чтобы убрать его. Позже Буденный проголосовал за вынесение смертного приговора своему бывшему командиру Егорову. Когда в 1937 г. была арестована вторая жена Буденного (которую он привел в дом на второй день после гибели первой жены), Семен Михайлович не стал помогать даже ей. В 1939 г. ее приговорили к 8 годам лагерей. К тому времени она уже стала душевнобольной от пыток.

В 1923 г. Буденному довелось стать «крестным отцом» Чеченской автономной области: надев шапку бухарского эмира, с красной лентой через плечо он приехал в Урус-Мартан и по декрету ВЦИКа объявил Чечню автономной областью.

В 1930–1940-х гг. Буденный стал одним из организаторов массовых репрессий среди военных. В 1937 г. именно он обвинил Тухачевского и некоторых других военачальников в государственной измене, предварительно согласовав свое выступление со Сталиным. Как и Ворошилов, Буденный активно поддерживал Сталина во всех его злодеяниях. Буденный и Ворошилов сблизились неслучайно. Их объединяло то, что оба они были малограмотны и не могли простить военспецам их превосходства в уме и образовании.

К 1941 г. в действующей армии было множество командиров – выдвиженцев Ворошилова и Буденного, их приятелей по 1-й конной, и это сказалось на ходе военных действий. Героем Второй мировой войны Буденный не стал; назначенный было командовать войсками Юго-Западного направления, он скандально провалился, загубив десятки тысяч жизней, и был быстро отставлен; других за подобное расстреливали, но «живую легенду» спасли «революционные заслуги». После войны его как большого любителя лошадей назначили заместителем министра сельского хозяйства. К трем своим юбилеям в 1958, 1963 и 1968 гг. он трижды стал Героем Советского Союза.

На Южном направлении войска Приморской армии генерал-лейтенанта Г.П. Софронова (с 5 октября – генерал-майора И.Е. Петрова) защищали Одессу от румынских войск (5 августа – 16 октября). Успех под Киевом позволил Рундштедту в конце сентября прорваться в Донбасс. В октябре 11-я армия генерал-лейтенанта Э. фон Манштейна ворвалась в Крым и осадила сильно укрепленный Севастополь, защитников которого усилила перевезенная из-под Одессы Приморская армия. В районе Бердянска у Азовского моря 5–10 октября Клейст и Манштейн уничтожили 18-ю армию генерал-лейтенанта А.К. Смирнова. Затем танкисты Клейста овладели Таганрогом, а 21 ноября на пределе сил взяли Ростов-на-Дону. Но уже 28 ноября под давлением свежих советских резервов армий Южного фронта Клейст оставил «ворота в Азию», фронт замер по реке Миус. Оставление немцами Ростова было «первым звонком», свидетельствовавшим о провале авантюрного блицкрига, для которого у Гитлера катастрофически не хватало ресурсов, равно как для удержания растянутого фронта и для оккупированных областей.

3 октября Гитлер позволил себе заявить: «Враг сломлен, и ему уже не удастся вновь подняться на ноги». В те дни это была почти правда. Народ превратился в расходный материал Кремля, который вел за его счет войну на истощение сил и средств противника.

Опять мы отходим, товарищ,
Опять проиграли мы бой,
Кровавое солнце позора
Заходит у нас за спиной.
Мы мертвым глаза не закрыли.
Последнего долга отдать
Мы им не успели, спешили,
Придется так вдовам сказать.
Не правда ль, мы так и расскажем,
Их вдовам и их матерям,
Что бросили их на дороге, зарыть было некогда нам…

писал Константин Симонов и, вспоминая героизм воинов Русской Императорской армии в былых битвах, призывал:

Пусть то безымянное поле,
Где нынче пришлось нам стоять
Вдруг станет той самой твердыней
Которую немцам не взять.

Красная армия, что начинала войну, практически перестала существовать к 1942 году. Начинала складываться новая армия – из резервных частей, пришедших с Дальнего Востока, и новобранцев. Менялся и командный состав – место командиров Гражданской войны заняли новые люди.

Все же и в 1941 г. было немало очагов решительного сопротивления. Как ни старались большевики уничтожить память о славном боевом прошлом Русской армии, где-то в глубине народного сознания оно было живо. В рядах Красной армии стояло еще много боеспособных бывших солдат Великой и даже Русско-японской войн, а у молодых бойцов отцы и деды, как правило, были участниками этих кампаний и в кругу семьи рассказывали правду о них. Да и двадцать лет оголтелой пропаганды и террора все же не могли враз заслонить собой тысячелетнюю историю России. Именно поэтому первые дни войны явили не только примеры бездарности высшего командования, массового разгрома советских армий и миллионных сдач в плен, но и беззаветное мужество и героизм советских солдат, уже с гордостью начинавших называть себя русскими, вне зависимости от их национальной принадлежности. И наиболее ярким примером воинской доблести первых дней войны явилась Брестская крепость.

Историческая справка

Брестская крепость, построенная в 1842 г. русскими военными инженерами, совершенствовалась вместе с развитием боевой техники и к началу войны представляла собой достаточно серьезный укрепрайон. В ее казематах и фортах свободно могли расположиться две дивизии. Первой мужественной защитой Брестской крепости от войск Вермахта в середине сентября 1939 г. руководил бригадный генерал Константин Плисовский – некогда храбрый ахтырский гусар, штабс-ротмистр и офицер Русской Императорской армии. 22 сентября Брестская крепость была передана Вермахтом Красной армии вместе со всеми пленными поляками. Генерал Плисовский был убит органами НКВД в 1940 г., как и тысячи других взятых в плен польских офицеров.

В начале 1941 г., в связи со сталинскими планами войны, основные боевые части были выведены из крепости для подготовки к наступлению. В составе гарнизона остались госпиталь для эвакуации в него раненых и дежурные части полков, ранее там дислоцированных. Полный разгром Красной армии в приграничных сражениях привел к тому, что крепость сразу оказалась окруженной противником, а малочисленность ее защитников предопределила очаговый характер обороны. Крепость штурмовала 45-я немецкая пехотная дивизия. Ее ударные части переправились через реки Буг и Мухавец, ворвались в Центральную цитадель и внезапным ударом овладели бывшей церковью, в которой размещался полковой клуб, завладев, таким образом, стратегическим ключом обороны. Перед атакой немецкой пехоты по Брестской крепости был нанесен мощный бомбовый и артиллерийский удар. После короткого замешательства гарнизон начал сражение с ворвавшимся противником. Оборону цитадели возглавили полковой комиссар Ефим Фомин и капитан Иван Зубачев. По их приказу бойцы 84-го стрелкового полка под командованием комсорга Самвела Матевосяна внезапной штыковой атакой выбили немцев из церкви. Матевосян в этом бою был ранен: немецкий офицер, заколотый им штыком, изрезал ему ножом спину. Самвел неделю участвовал в боях в крепости, получил еще два ранения, попал в плен, осенью 1941 г. бежал из него и партизанил в белорусских лесах. Войну закончил в Берлине, расписавшись на стене Рейхстага.

Упорный бой шел и у восточных, Кобринских ворот крепости. В районе этого укрепления стоял 98-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион под командованием майора Никитина. Под огнем противника большинство боевой техники было уничтожено, погиб и сам командир. Тогда руководство обороной приняли на себя заместитель Никитина по политической части, старший политрук Николай Нестерчук и начальник штаба лейтенант Иван Акимочкин. Выкатив оставшиеся пушки на валы, грамотно расположив пулеметчиков и стрелков, бойцы под руководством доблестных командиров остановили наступление немцев на этом участке обороны.

Ожесточенные бои шли у Холмских и Тереспольских ворот, храбро сражались пограничники 9-й погранзаставы лейтенанта Андрея Митрофановича Кижеватова. Отбивая атаки противника штыковыми ударами, они не давали вражеским автоматчикам прорваться через Тереспольские ворота в центр крепости. Лейтенант Кижеватов сражался со своими бойцами до 3 июля и погиб смертью героя при попытке взрыва моста через Буг. Пограничники отличались хорошей воинской подготовкой, были храбры и инициативны. Так, молодой боец 10-й погранзаставы, расположенной невдалеке от Бреста, Алексей Новиков после гибели своих боевых товарищей выбрал огневую позицию в дупле огромного дуба и три дня расстреливал из пулемета немецкую пехоту, уничтожив десятки врагов. Противник долго не мог понять, откуда ведется огонь. Через три дня у Алексея кончились патроны, на предложение сдаться он ответил отказом и погиб, как герой.

Гарнизон крепости жил надеждой на скорое освобождение из окружения. Несколько раз бойцы и командиры пытались прорваться с боями, но эти попытки заканчивались неудачами. Лишь 26 июня группе лейтенанта Анатолия Виноградова удалось переправиться через Мухавец, уничтожить на валах крепости пулеметные гнезда противника и выйти на южные окраины Бреста. Там его группа приняла свой последний бой, и немногие оставшиеся в живых, в том числе и Анатолий Виноградов, попали в плен. Крепость обстреливалась из крупнокалиберных орудий, авиация сбрасывала на нее 500-килограммовые и тонные бомбы, гарнизон изнывал от жажды, т. к. все подступы к рекам простреливались снайперами, но солдаты и командиры сражались геройски, несмотря на все испытания. Имена героев обороны Центральной цитадели – полкового комиссара Ефима Фомина, капитана Ивана Зубачева, лейтенанта Анатолия Виноградова, рядового Александра Филя и многих других навеки вписаны в славную историю русского оружия. Характерно то, что в составе гарнизона были представители более чем 30 народов, населявших Советский Союз, в том числе и немцы Поволжья. К 1 июля оборона Центральной цитадели была подавлена, но отдельные бойцы и командиры еще долго сражались с врагом. Полковой комиссар Фомин попал в плен и был расстрелян нацистами. Характерна судьба Александра Филя. После освобождения из немецкого концлагеря его допрашивал следователь СМЕРШ. После допроса он попросил Александра подписать протокол. Когда Филь попытался его прочитать, следователь спросил: «Ты что, советской власти не веришь»? «Конечно, верю», – простодушно ответил Филь и моментально оказался на Колыме с ярлыком «власовца».

Геройски сражались в крепости 15-летние мальчики – воспитанники полков – Петр Клыпа и Николай Новиков. Они ходили в разведки, обнаруживали склады боеприпасов, доставляя их бойцам, пробирались за водой под пулями немецких снайперов и даже ходили в штыковые атаки.

Дольше всего продолжалась оборона Восточного форта, которую возглавил командир 44-го стрелкового полка, майор Петр Михайлович Гаврилов. Его начальником штаба стал командир батальона 42-й дивизии капитан Константин Касаткин. Жестокие бои на укреплении велись до начала июля, но после применения тяжелых авиационных бомб немцам удалось захватить и его. Майор Гаврилов в одиночку вел бои с противником до 23 июля, когда совершенно изможденный был захвачен в плен. По приказу немецкого генерала ему были отданы воинские почести, когда Петра Михайловича несли на носилках мимо строя солдат. Майор Гаврилов открыто говорил о возможности превентивного удара со стороны немцев и готовил своих солдат к обороне. На него был написан донос, и разбор его персонального дела должен был состояться 27 июня 1941 г. в Минске. Именно в этот день туда вошла германская армия.

Уже в первые дни войны стала проявляться бессмысленная жестокость нацистов. Взбешенные упорством защитников Кобринских ворот, они расстреляли захваченного в плен лейтенанта Акимочкина, а через несколько дней – его жену и двух маленьких детей. В 1942 г. нацистами была расстреляна семья лейтенанта Кижеватова. Естественно, что очень многих колеблющихся в выборе дальнейшего пути на военных дорогах подобные факты навсегда отталкивали даже от мысли компромисса с гитлеровским режимом. Бои в крепости не утихали еще очень долго. Последний ее безвестный защитник был захвачен в плен в апреле 1942 г.

Символом обороны крепости стали надписи на ее стенах, оставленные сражающимися бойцами. «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина»! Эта фраза достойна героев обороны Севастополя в годы Крымской войны, Баязета в 1877 г., Порт-Артура в 1904-м, Прасныша и Осовца в годы Великой войны, с которыми защитники Брестской крепости, бесспорно, стоят в одном ряду, являясь их прямыми духовными наследниками.

Отражена была атака на Мурманск из Норвегии, памятны оборона Киева в июле-сентябре, оборона Ленинграда начиная с августа, оборона Одессы в августе-октябре, оборона Севастополя с ноября 1941 по июль 1942 г. Но, несмотря на яркие примеры самоотверженно-мужественной обороны, невероятное количество пленных подчеркивало глубокие нравственно-политические пороки не русских воинов, а режима, пославшего их в бой. Из 11,3 млн бойцов и командиров действующей армии в 1941 г. 3,8 млн оказались в плену, 1,2 млн дезертировали и осели на оккупированных территориях. С 22 июня по 10 октября Особыми отделами и заградотрядами НКВД были задержаны 657 364 военнослужащих, «отставших от частей» – эквивалент численности пяти-шести армий. Из них расстреляли дивизию – 10 201 человека.

Убогость сталинской военной машины оплачивалась бессчетными жизнями бойцов и командиров. Как и во время войны с Финляндией, ответственными за преступления и бездарность руководителей Коммунистической партии и советского государства, становились не только рядовые, но и представители старшего и высшего командно-начальствующего состава. Так, например, по настоянию сталинского любимца армейского комиссара 1-го ранга Л.З. Мехлиса в сентябре 1941 г. на Северо-Западном фронте в воспитательно-назидательных целях перед строем подчиненных были расстреляны генерал-майор артиллерии В.С. Гончаров и командующий 34-й армией генерал-майор К.М. Качанов, несмотря на то, что 34-я армия своими активными действиями 12–25 августа заставила немцев снизить темпы наступления на Ленинград и позволила оборонявшейся стороне выиграть некоторое время. По приказу командующего Западным фронтом генерала армии Г.К. Жукова 22 октября 1941 г. были арестованы и расстреляны перед строем своих бойцов командир 17-й стрелковой дивизии полковник П.С. Козлов и бригадный комиссар С.И. Яковлев. Жуков приказал расстрелять и командира 53-й стрелковой дивизии полковника Н.П. Краснорецкого, но полковник в тот день успел погибнуть в бою, избежав ареста и расстрела. И далее Мехлис и Жуков продолжали воевать привычными методами. 4 ноября 1941 г. в приказе по фронту Жуков объявил о расстреле перед строем подчиненных командира 133-й стрелковой дивизии подполковника А.Г. Герасимова и комиссара Г.Ф. Шабалова.

Количество пленных по немецким источникам (июнь – сентябрь 1941 г.)